ГЛАВА ТРЕТЬЯ

День начался тихо-мирно. Тишина квартиры, какой-то не касающийся меня шум за окном. Я была одна и наслаждалась одиночеством. То, что случилось вчера, тем не менее не очень располагало к душевному спокойствию. И я решила прибегнуть к испытанному методу – посоветоваться с костями.

12+20+25 – «Ваша предприимчивость больше проявляется в вашем воображении, чем в реальных делах.»

А вот это уже намек на мою отстраненность. Иначе и быть не может. Я была уверена, что кости подсказывают: «Назвался груздем – полезай в кузов». Следовательно, обещание, данное Кирьянову – не соваться куда не надо, – придется нарушить.

Наскоро собравшись, я отправилась в путь. Встречи с соседями Иры Рябоконовой оказались бестолковыми. Собственно, как и сами люди. Это были не очень приветливые, настороженные, неопрятные женщины средних лет и старше. Весь их облик говорил о том, что они тяготятся жизнью в этом проклятом богом старом жилом фонде. И давно уже потеряли надежду на то, что их дом снесут и предоставят новые квартиры. А пока что вследствие либо отсутствия мужчин в семьях, либо их алкоголизма обречены влачить жалкое существование. Которое вынуждены поддерживать всем, чем только можно, в том числе путем продажи левого спирта и еще чего-нибудь. Одним словом, передо мной предстало городское дно во всей своей убогой красе.

– А у нас милиция уже вчера все выспросила! – с вызовом говорили мне почти в каждой квартире, раздраженно отгоняя назойливых детей.

Тем не менее фраза за фразой – и женщины стали относиться ко мне более благосклонно, и я сумела задать интересующие меня вопросы. Поговорив с тремя соседками, я пришла к выводу, что Ира Рябоконова – или сирота, или родители ее далеко, или же им безразлична судьба их дочери. В общем, никто их не видел. А сама Ира появилась здесь не так давно, обменявшись квартирой с прежними жильцами. Поначалу соседи даже обрадовались, потому что прежние жильцы числились записными алкашами, но… Оказалось, что наркотики молодой Иры не лучше, а даже хуже пьяных дебошей обрюзгшего, дурно пахнущего дяди Коли.

– Шлындали к ней, кого черт пошлет, – взмахивали руками соседи. – Парни ходили целыми табунами! Был Андрюшка вроде у нее, а тут смотрю – еще один какой-то стал захаживать. Потом пропал, так Андрюшка начал. Смотрю – а она уже с третьим милуется…

Моральный облик госпожи Рябоконовой более-менее прояснялся, хотя и раньше особого тумана по этому поводу у меня в голове не возникало. Но главное – соседи не знали (а если бы знали, то наверняка Киря уже отрабатывал бы версии), кто мог желать зла Ире. Так называемых друзей набиралось много, но жильцы не только не ведали, где они живут, но даже по именам многих назвать не могли.

Но все же одно имя они упоминали чаще других – некая Марина, подруга, которая «такая же, как Ирка…» Далее следовал нецензурный эпитет на букву «Б».

Найти Марину не представлялось возможным. Однако соседи поведали мне еще об одном таинственном персонаже. Это была единственная представительница старшего поколения, с которой общалась Ира. Некая тетя Зина, пользующаяся недоброй славой самогонщицы и сводницы и живущая в квартале от их дома.

«Наверняка Кирьянов со товарищи уже там побывал», – подумала я, но все же выслушала объяснения, как добраться до тети Зины (которая не то действительно приходилась двоюродной теткой Ире, не то просто сбоку припека). Через десять минут я уже приближалась к дому тети Зины, которую соседи презрительно именовали Зинкой. Старый, почерневший от бесчисленных дождей, опаленный солнцем дом с кое-где сохранившейся краской стоял прямо напротив аптеки. Поднимаясь на крыльцо, я лелеяла только одну мечту – не провалиться сквозь прогнившие ступеньки в расположенную тут же выгребную яму, смердящую похлеще тухлой капусты.

На звонок дверь открылась, и на пороге появилась базарного вида баба неопределенного возраста, с физиономией, похожей на мерзлую картофелину, и кудлатыми желтыми волосами. На ее лице ярким пятном горели губы, выкрашенные красной помадой, которая подчеркивала нездоровый оттенок кожи. Больше никаких следов макияжа не наблюдалось. Хозяйка была одета в цветастый халат не первой свежести, перетянутый поясом другой расцветки. По блеску в ее глазах – причем под левым фиолетовым цветом проступал синяк – можно было догадаться, что она навеселе.

– Вам кого? – спросила она довольно неприветливо.

– Мне нужна Зинаида, – ответила я.

– Вы от кого? – спросила баба на этот раз заинтересованно но тем не менее несколько настороженно.

– Я по делу, насчет Иры Рябоконовой.

Зинка подозрительно оглядела меня, не особо скрывая недоверие, скорчила скептическую физиономию и уточнила:

– По какому делу? Если чего про меня там насочиняли, то врут все. У меня Ирка Рябоконова уж сто лет не появлялась. А будут врать – я и сама на них в милицию заявлю. Видали мы таких, грамотеев…

И уже собралась было исчезнуть за дверью. Но я остановила ее:

– Это вы на кого так?

– На кого, на кого… – раздраженно передразнила Зинка. – На людей, на кого!

– Да, люди нынче злые, – доброжелательно согласилась я. – Но все же… Вы в курсе, что Иру убили?

Зинка была обескуражена.

– Убили?! Да ты что! – приложила она ладонь ко рту. – За что?

– Мне тоже хотелось бы знать. Поэтому и пришла.

Зинка несколько секунд стояла, пораженная моим известием, а потом приняла свой прежний задиристый вид и небрежно бросила:

– Так а я-то что? Я же говорю, не видела ее сто лет.

Это, конечно, было явным преувеличением, потому что, несмотря на ее затрапезный вид, Зинкин возраст вряд ли такой уж почтенный.

– Да просто хочу узнать, вы же тетя ее… – начала я нерешительно.

– А я всем тетя. Тетя Зина я, – подбоченясь, заявила моя собеседница. – Ну ладно, давайте, проходите в дом, – неожиданно смягчилась она.

Дело в том, что я нарочно звякнула пакетом. А звякнула потому, что в нем лежала бутылка водки, купленная в соседнем магазине. Специально для того, чтобы «подмазать» разговор, если тот пойдет со скрипом. Получилось так, что звон бутылки уже помогал. И это обнадеживало.

Я, уставившись себе под ноги, чтобы, не дай бог, ни на что не наткнуться в темном коридоре, прошла внутрь. Я направилась вслед за хозяйкой по протоптанной дорожке – мусор на ней утрамбовался от постоянного хождения. Вдоль этой тропинки по всему коридору были разбросаны самые разнообразные вещи: одежда, консервные банки, рваный мужской ботинок начала пятидесятых годов и даже жженая, со следами какой-то каши кастрюля. Словом, передо мной во всем своем неприглядном блеске представала коммунальная клоака.

Наконец мы добрались до некоего подобия гостиной, и Зинка, указывая на кресло, накрытое какой-то рваной пыльной тряпкой, предложила мне присесть. Так как, судя по всему, разговор мог затянуться, я решила проигнорировать все гигиенические нормы и села.

– Так что у тебя за вопросы-то? – чинно повела разговор Зинка, сложив руки на коленях и всем своим видом пытаясь соответствовать имиджу «нормального» человека.

– Ну, вы, как ее тетя, могли знать, с кем она общается, с кем у нее проблемы.

– Я тебе так скажу, – улыбнулась Зинка, расправляя грязную юбку и поглядывая в сторону пакета, поставленного мной у стола так, чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что там бутылка. – Я всем тетя. И Ирке, и Маринке…

– Зинаида… Простите, не знаю вашего отчества…

– Васильевна, – важно подсказала Зинка.

– Зинаида Васильевна, я сразу хочу предупредить, что это очень важно! Вот вы сказали насчет Маринки. Вы знаете, где она живет? Кто она?

– Ничего я не знаю! – вдруг отрезала Зинка, и я поняла, что надо пускать в ход тяжелую артиллерию. – А ты из милиции, что ли?

– Отнюдь нет, – улыбнулась я и достала бутылку водки, заговорщически подмигнув Зинаиде Васильевне.

– Это чего? Мне, что ли? – притворно удивилась та.

– Вам, вам, – подтвердила я. – Я думаю, что так наш разговор пойдет веселее.

– Ну, спасибо, – качая головой, поднялась Зинка со стула и двинулась в сторону буфета. – У меня тут открытая есть, – достала она начатую бутылку водки. – А эту я припрячу. К празднику, – добавила она важно.

Я подавила смешок. Потому что прекрасно понимала, что праздник для Зинки начнется сразу же после моего ухода из ее квартиры. Как только она допьет первую бутылку, придет черед второй. Но эта сторона вопроса меня волновала меньше всего.

– А за что ж вы меня угощаете-то? – уточнила Зинка. – Не за просто ж так поите.

– Не за просто так, – согласилась я. – А, как я уже сказала, за честную информацию, которую хотелось бы от вас получить. Вы же понимаете, что с Ирой случилась беда. И я пытаюсь выяснить, почему это произошло. Вы можете оказать неоценимую помощь расследованию. Я даже облегчу вам задачу, чтобы вы не ломали голову, решая, о чем говорить, а о чем молчать. Одним словом, мне известно, что эта девушка была наркоманкой.

Зинка тяжело вздохнула, качая головой, затем плеснула из ополовиненной бутылки водки себе в заляпанный стакан и, посмотрев на него несколко секунд, резко опрокинула. Взяв с подоконника банку с квашеной капустой, она отправила горсть себе в рот и принялась жевать. Затем снова покачала головой и выдохнула:

– Хороша закуска. Самое то, под водочку… Для здоровья полезно.

Я не стала устраивать с ней дискуссии по этому вопросу и сказала:

– Так вы мне не ответили.

– Да чего уж тут отвечать-то, раз сами все знаете, – вздохнув, махнула рукой Зинка. – Ну да, знала я девку эту, знала. А что наркотики – так это не я. Она ко мне ходила за спиртом, вот и все. С Маринкой, своей подружкой… Видная такая девчонка.

– Где ее найти, не знаете?

Зинка покачала головой:

– Они придут, канючат: «Теть Зина! Дай нам, а то отойти никак не можем!» Теть Зина им все и устраивала! Спасибо должны бы сказать тете Зине, да разве от них дождешься! Я ей сколько раз говорила – никаких наркотиков тебе не надо! Вот спирт пей, а наркотики… Никогда не было у нас никаких наркотиков, это все демократы надемократили.

Она притворно смахнула слезинку уголком подола халата и снова наполнила свой стакан.

– Ирка-то была уважительная, – продолжала она. – У нее родители-то спились.

– Так вы тетя все же ей или нет?

– Да какая я ей тетя! – махнула рукой Зинка. – Мать знала ее, вот и все. Знакомая, считай… А к кому ей пойти, если не к тете Зине? Никого же у нее нет! Маринка если? У той на роже написано, что проститутка она! Жалко мне ее было, Ирку-то, ох жалко! Молодая ж совсем девка!

Под влиянием алкоголя женщина расчувствовалась, и теперь я заметила на ее глазах слезы, похожие на искренние. Зинка подперла подбородок рукой и, тихонько качая головой из стороны в сторону, заговорила протяжно и певуче, напоминая сказительницу:

– Господи, всех-то их жалеешь, жалеешь, о себе не думаешь совсем! И денег-то почти не брала с них… Лучше матери родной относилась…

После этих слов она, видимо, вспомнила о том, что случилось с Ирой, помрачнела и пробурчала что-то себе под нос. Затем снова налила себе водки. В бутылке оставалось уже совсем немного напитка, грамм сто, и я забеспокоилась, что Зинка может утратить способность членораздельно говорить, поэтому сказала:

– Зинаида Васильевна, давайте все же сначала договорим, а потом вы сможете допить спокойно. К тому же у вас есть еще одна бутылка.

– Ладно, ладно, – закивала Зинка, с видимым сожалением отодвигая бутылку.

– Так что все же с Мариной? – напомнила я. – Она проститутка, говорите?

– А то! – с запалом воскликнула Зинка. – Что, по роже не видно, что ли?

«Старуха начинает повторяться», – уныло заметила я. И вообще мне стало казаться, что зря я затеяла поход по соседям Иры. Никакого видимого результата не наблюдалось, – банальная потеря времени.

А на Зинку вдруг накатил приступ агрессии, и она еще некоторое время сидела, злобно бурча в адрес соседок Ирки.

– Не знаю я ничего, – буркнула она. – Я как-то раз отказала им с Маринкой, потому что денег мне не заплатили… Они и перестали ходить. Наверное, на наркотики свои подсели. Дуры, эх, и дуры! Короче, бросили тетю Зину, как будто я им что плохое советовала! Эх, все побросали тетю Зину! – всплеснула вдруг она руками, вздыхая. – Одна я осталась на старости лет, – всхлипнула она, помутневшим взглядом глядя на бутылку.

«Старуху пробило на жалость к самой себе», – еще более уныло констатировала я. А через пять минут голова Зинки, отягощенная внушительной дозой алкоголя в полстакана водки, окончательно утратила способность адекватно мыслить. – Тебе спирта не надо, а? – вдруг спросила она меня, опершись на локоть и глядя мутными глазами.

Я покачала головой.

– А чего, он у меня хороший, не левый. Левый – это хачики на рынке продают. А у меня хороший!

– Нет, не нужен. Так вы не знаете, где можно найти эту самую Марину? – в последний раз с отчаянием спросила я.

Зинка, собрав остатки мыслей, снисходительно усмехнулась:

– Эх, милая моя! Да разве ж я их имена да адреса спрашивала? Они мне деньги, я им – спирт. Вот и все дела. А паспорта ихние мне без надобности. И от тебя не нужно ни паспорта, ничего… Я тебя даже не знаю как зовут… А меня… Как меня-то зовут, а?..

Она глупо улыбнулась и уронила голову на стол.

«Финита ля комедия», – прокомментировала я про себя. Финал логичный, ожидаемый и банальный.

Я посидела еще с минуту. Вдруг Зинка встрепенулась, подняла голову и как-то сосредоточенно начала растирать рукой грудь – видимо, избыток алкоголя плохо на нее подействовал. Она пробормотала что-то нечленораздельное, потом собралась с силами, доползла до кровати и повалилась на нее. Вскоре раздался храп. Мне ничего не оставалось, как уйти по-английски, не прощаясь…

Я уже собралась было звонить Кире, чтобы сообщить о некоей неуловимой подруге Марине, но потом вспомнила – я же обещала оставить это дело! Не оберешься всяких неприятных высказываний в свой адрес. И тем более что я практически ничего полезного не выяснила, чтобы делиться информацией с Кирьяновым. Мало ли какая Марина, мало ли какая подруга! Поэтому звонок не имел смысла, и я отправилась домой. Побуждение к действию, которое сделали мне кости, можно было расценить как фальстарт. Хотя кости знают больше, чем я. Кто знает, чем мои сегодняшние мытарства по коммуналкам отзовутся в дальнейшем?

И тут проявился мой знакомый менеджер среднего звена. Я уж про него и забыла, за всеми проблемами. Шутка ли, после периода застоя – два месяца уже не работала по специальности – на меня свалились два трупа. Может, это – напоминание о том, что нельзя терять квалификацию? Но я вроде ни при чем, просто клиенты куда-то испарились. Может, кривая преступности идет на убыль?

Вообще неплохо посоветоваться с костями. Надеюсь, что на этот раз получу новые рекомендации, помимо банальностей типа «смиритесь и ждите». С такими радужными мыслями я поспешила к заветному мешочку. Не глядя, бросила косточки на стол. Потом взглянула и обомлела.

3+36+17 – «Принимайте жизнь такой, как она есть, но из всего извлекайте уроки.»

Это что, издевательство, да? Я была в бешенстве. Кости ничего, абсолютно ничего не говорили насчет того, что надо делать! Они просто откровенно измывались надо мной. И вообще, может быть, я настолько грешна, что высшие силы решили наконец на мне отыграться? Раньше они занимались другими делами, а теперь, значит, дошли руки, да?

Вообще-то я к религии равнодушна. Ну, крещеная, конечно, не без этого. Но так, чтобы ходить в церковь, Библию читать – нет. Однако что-то заставляет, знаете ли, задумываться.

Да, скорее всего, ополчились на меня высшие силы. И вроде не грешила особенно в последнее время. Дома сидела, с мужчинами не заводила никаких легкомысленностей. Только вот разве соберусь с этим Виталием. Но он парень хороший, не какой-нибудь там подозрительный тип, коих – каюсь – много встретилось в моей биографии. Обидно… Вот так всегда. Сначала грешишь, грешишь, воруешь, воруешь, вон как наш губернатор. А потом вроде и перестанешь, а тут на тебе – наезд из прокуратуры. Обидно, да? Просто прокуратура дела свои разгребла и подумала: «Почему бы не подать сюда этого, как его… Ляпкина-Тяпкина. Давно хотели им заняться».

Ну нет, я этого так не оставлю. Волнуясь, закурила и мрачно посмотрела на такое же мрачное, пасмурное небо, откуда, как я подумала, свалились на мою голову все эти напасти. Небо зловеще безмолвствовало.

«Ну и ладно, все равно выкрутимся», – подумала я по поводу вмешательства высших сил. Успокаиваясь и настраивая себя на бойцовский лад, прошла на кухню и поставила варить кофе.

Да, так вот насчет менеджера-то… Он позвонил и в свойственной ему оптимистичной манере поинтересовался, какого черта, когда он свой «Запор-Мерс» уже загнал, как дохлую клячу, почему-то не обнаружил «Жигулей», которым уже собирался объявить войну и драться на карбюраторах.

Выслушав этот восторженно-маразматический бред, я вздохнула и сказала:

– Слушай, приезжай ко мне, а? У меня серьезные проблемы.

У Виталия мигом пропал весь оптимизм.

– Серьезные? – переспросил он.

– Заодно и расскажу. Давай, приезжай, я все равно не склонна выходить из дома.

– Ладно, – чуть обескураженно согласился Виталий, и я продиктовала ему адрес.

Он явился через полчаса с двумя бутылками пива и какой-то закуской.

– Думается, проблемы лучше обсуждать в неформальной обстановке, – сказал он.

– Возможно, – вздохнула я и пошла расставлять бутылки и закуску на журнальный столик.

Немного погодя Виталий был посвящен в мои злоключения. Реакция его мало отличалась от Кириной – ты ни в чем не виновата, так получилось, нужно спокойно выпить пива, а потом, может быть, и еще пива. Вот и весь сказ.

Ну а, собственно, на что я рассчитывала? Никто, кроме меня и, может быть, костей, не знает, как поступить. Но кости призывают пока не суетиться и воспринимать все как есть. Это немного настораживает, потому что по опыту знаю – если они ложатся таким образом, значит, впереди какие-то серьезные неприятности. А может, и просто динамичное развитие событий. Подождем, повременим.

Ждать пришлось недолго. Раздался звонок в дверь, который Виталий воспринял весьма настороженно и даже пытался вместо меня пойти посмотреть, кого это черт принес. Я открыла дверь, разумеется, сама, увидев в глазке растрепанную голову своей подруги Светки-парикмахерши. Про ее проблемы я тоже, конечно, забыла. Какой глупостью все это представилось сейчас, когда я за сутки увидела два трупа, появлению одного из которых, как ни крути, сама же и поспособствовала.

Сейчас, когда увидела ее в глазок, я все вспомнила. Про то, что отказала несчастной дурочке… Впрочем, просто оригинальной и милой особе… Ну, в общем, отказала ей в просьбе занять у меня тысячу рублей. Видимо, она пришла или высказать мне все, что обо мне думает, в негативном для меня ключе, или же явилась снова клянчить эту самую тысячу, придумав пару новых, убийственных аргументов.

– Привет, – сказала я, открывая дверь.

– Ой, Таня! – только и смогла вымолвить Светка, порывисто кидаясь ко мне и упираясь в стоявшего позади меня Виталия взглядом. – Ой! – снова выдавила она.

А я обратила внимание на то, что Светка была в осенних ботинках. Последний факт меня немало удивил. Конечно, Светка – разгильдяйка страшная, и можно предположить, что она вновь забросила свое парикмахерское искусство, а заодно и мытье полов. Но почему эта недотепа ходит именно в осенних ботинках, ведь на улице лето?

– Светка, ты что, мерзнешь? – спросила я ее прохладным пока еще тоном, ведь отношения мы не выяснили.

– С чего ты взяла? – удивилась та.

– Ну, осенние ботинки сейчас как-то не по сезону…

– Ах, Таня! – воскликнула Светка и вдруг расплакалась. – У меня такое горе, а ты про ботинки! Да тут не то что в ботинках, в валенках будешь ходить! – И она вся затряслась.

– Подожди, подожди… Что у тебя случилось?

Мы прошли в комнату, где я, присев на подлокотник кресла, обняла подругу за плечи и попробовала выяснить причину ее слез.

– Ну успокойся ты, ради бога! Ну давай с тобой помиримся и больше не будем ссориться, да? – говорила я, зная, что Светке в такие минуты как раз нужны подобные сюси-пуси.

– Х… Хоро-шо, – всхлипывая распухшим носом, выговорила Светка. Потом обняла меня, посмотрела мне в глаза и вдруг расплакалась еще горше.

– Господи, да что же это такое? – уже не на шутку испугалась я, припомнив, как несколько раз со Светкой случалась истерика и что потом из этого выходило. Жуткие воспоминания, ни в коем случае не хочу пережить их еще раз.

– Это все Славка… – начала Светка, прикладывая руки к груди.

– Какой еще Славка? – подозрительно уставилась я на нее.

– Славка, ой, ну ты его не знаешь, я с ним только недавно познакомилась, – заговорила Светка. – Но он очень хороший, просто замечательный, вот увидишь!

– Я уже вижу, – усмехнулась я. – Сколько раз я говорила тебе, Света, что со всеми своими хахалями нужно держать ухо востро! Ну, так что? Надеюсь, он не обокрал тебя, как кое-кто из предыдущих?

– Нет… – всхлипнула Светка. – Но случилось нечто гораздо более худшее. Ой, а это кто? – вдруг вспомнила она про Виталия.

– Меня зовут Виталий, а вас? – с улыбкой ответствовал менеджер среднего звена.

Светка никак не отреагировала на вежливость молодого человека и, переведя взгляд на меня, умоляюще зашептала:

– Танечка, у меня очень, очень большие проблемы. Мне с тобой их нужно обсудить. Только ты можешь мне помочь.

Я еще не верила в серьезность Светкиных слов. Потому что знала – с нее станется устроить спектакль со слезами и соплями, разжалобить меня, потом получить тысячу взаймы и не отдать. А я и махала потом рукой – действительно, доходы мои составляли весьма приличную сумму, надо мне жилиться из-за каких-то мелочей.

Но Светка настаивала на уединении, бросая укоризненные взгляды в сторону Виталия. Молодой человек почувствовал, что становится лишним, и засобирался. Несмотря на то что пиво, за которым он еще раз сбегал, не было выпито.

– Да подожди, все эти проблемы наверняка заключаются в тысяче рублей, сейчас Светка их получит, и мы вместе попьем пива. – Я была уже согласна откупиться от нее и от ее бестолковых объяснений и живописаний бесконечных проблем.

– Да какая тысяча! – внезапно заорала Светка, отстраняясь от меня. – Меня сняли, блин, в порнофильме!

У Виталия вытянулось лицо. Опомнившись от первого шока, он с интересом посмотрел на Светку. Видимо, пытался представить, как все выглядело там, в фильме.

– Так, ладно, садись и рассказывай, – посерьезнела я.

– Так я пойду? – снова спросил Виталий.

– Я не против, чтобы ты остался, но, кажется, дело деликатное, – ответила я, косясь в сторону подруги.

– Ладно, я сказала уже. Пусть молодой человек послушает, – смягчилась Светка, окончательно махнув в его сторону рукой. – Налей мне только чего-нибудь выпить.

– Так я могу сходить, – с готовностью отозвался Виталий. – Ко всему прочему, у нас недопитое пиво осталось.

– Никуда ходить не надо. У меня тут припасен коньяк для таких случаев, – сказала я и полезла в бар. – А пиво девушка не пьет, она предпочитает более крепкие алкогольные напитки.

– Вот как? – снова удивился Виталий, про себя отметив, видимо, что подруга у меня – просто образец высокой нравственности: и в порнофильмах снимается, и пьет не просыхая.

В общем, Светка всерьез заинтересовала Виталия как личность. И он остался с удовольствием. Возможно, хотел узнать подробности Светкиной съемки. А я, откровенно говоря, очень удивилась, услышав от Светки такое. Впрочем у меня шевельнулась мыслишка – а не соврала ли она ради того, чтобы я ей дала не одну тысячу, а две? Да нет, не получается – если действительно снялась, ей должны были заплатить деньги, и ко мне бы не пришлось идти.

Рассказ Светки оказался, как всегда, длинен, цветист, изобиловал ненужными подробностями и занял… все остатки моего коньяка, остатки пива, купленного Виталием, и еще маленькую «Гжелку», за которой менеджер среднего звена бегал специально для Светки.

В то утро Светка поняла, что вся жизнь ее полетела к чертям. Это было для нее совершенно очевидно. Просто на глазах рушилось все, все, абсолютно все! Так думала она, в отчаянии слоняясь по своей квартире взад-вперед. Ну а что еще оставалось думать после всего этого?

Началось с того, что утром у нее порвался ремешок сумочки. Ремешок давно уже держался на честном слове, и его следовало починить, пока не поздно, но у Светки все как-то руки не доходили. И надо же было ему оборваться в самый неподходящий момент, когда она выбегала из дома, спеша по важному делу. И не возвращаться же ей из-за этого домой?

В общем, Светка быстренько намотала ремешок на руку. Можно бы, конечно, оставить сумочку дома, но она ей очень была нужна – в ней хранились ключи от квартиры. И потом, какая же дама без сумочки? Она решительно побежала по лестнице вниз и тут ощутила какой-то дискомфорт.

Подозревая недоброе, Светка нагнулась… Так и есть! Разошлась молния на ботинке! Сверху ее удерживал замочек, но середина оставалась распахнутой, обнажая, кстати сказать, дырку на носке.

«Ну и что, что дырка, я видела ее прекрасно, когда обувалась, но решила, что в ботинке ее никто не заметит, значит, нет никакого смысла терять время на такое бесполезное занятие, как штопка», – рассудила беспечная Светка. Кто же мог знать, что ботинок так коварно подведет ее?

И именно в такой момент, когда, можно сказать, решалась Светкина судьба, все ее будущее! Нет, она бежала вовсе не на свидание с любимым мужчиной, тем более что совсем недавно пережила из-за него колоссальный стресс, закончившийся полным разрывом. И все из-за вероломства возлюбленного. Сама Светка, разумеется, ни в чем не была виновата.

Дело в том, что любимый, которого звали Игорь, неожиданно позвонил в середине дня и назначил Светке свидание у нее дома. Светка, естественно, согласилась. Правда, в тот самый момент у нее в квартире находились две клиентки, но Светка решила, что успеет управиться с обеими. Одна пришла затем, чтобы сделать «химию», и Светка уже накрутила ее волосы на специально предназначенные для этого палочки, и теперь дама сидела и выжидала положенное время для закрепления завивки. Другая же хотела покрасить волосы и слегка подстричь, придав им новую форму. Светка рассудила здраво: пока одна мадам отдыхает с палочками на голове, она займется стрижкой и покраской другой. Потом перейдет к первой и по-быстрому закончит с ней, тем более что основное уже будет сделано.

В предвкушении романтической встречи Светка с удвоенным энтузиазмом взялась за дело. Обладая от природы хорошей творческой фантазией и вкусом, она уже решила, какую именно форму придаст волосам своей клиентки, покраской волос которой она сейчас занималась. Тщательно втирая щеточкой густую массу в волосы женщины, Светка одновременно представляла себе, как вскоре будет выглядеть клиентка и как пройдет свидание с Игорем. И то, и другое обещало быть великолепным. В этот момент любимого угораздило позвонить снова. И он вдруг заявил, что просит прощения, поскольку у него неожиданно изменились обстоятельства и он никак не сможет прийти к Светке в назначенное время. И вообще лучше придет завтра.

Светка после такого заявления просто задрожала от негодования и обиды. Она-то уже приготовилась, полностью окунувшись в ожидание, и тут такое вероломство! Держа в одной руке трубку, а в другой – кисть для окраски волос, Светка принялась доказывать любимому, что так поступать некрасиво и что он доставит ей массу огорчений, если не придет в назначенный срок. Любимый, в свою очередь, уверял, что и сам огорчен до невозможности, но, увы, обстоятельства сильнее него. Дискуссия обещала быть долгой и бурной, и Светка уже ощущала, что ей не хватает лексических средств для того, чтобы в полной мере выплеснуть свои чувства.

В конце концов, наспех втерев краску, Светка мило извинилась и переместилась на кухню, где уже вовсю дала волю эмоциям. В конце концов после длительных прений было принято решение о том, что любимый все-таки придет к ней сегодня, но не в три часа, как условлено, а в семь. После этого, раз десять заставив его клятвенно повторить, что он ее любит, Светка наконец-то удовлетворенно повесила трубку и вернулась в комнату, где оставила своих клиенток. Первым делом она взглянула на часы, и тут ей стало нехорошо. Светка ахнула и заметалась, не зная, к какой из женщин ей кидаться в первую очередь, поскольку время ожидания для каждой из них уже безнадежно прошло. Поминутно ахая, Светка поспешно раскручивала палочки с волос первой клиентки, периодически перебегая к другой, поскольку вторую нужно было вести под душ и смывать краску. Наконец, закончив с палочками, Светка бегом потащила вторую женщину в ванную. Результат осмотра обеих клиенток оказался совсем не таким, на который она рассчитывала час назад…

Шевелюра первой клиентки была изрядно выжжена едким составом, который наносят на волосы при химической завивке, и это бросалось в глаза даже непрофессионалу. Волосы стали жесткими, а кончики их – желтоватыми. Сами кудри завивались круче, чем у барана, хотя женщина предупреждала, что хочет крупные локоны, а не мелкие кудряшки.

С цветом волос второй женщины оказалось еще хуже. Он получился в два раза интенсивнее, чем следовало. Кроме того, из-за долгого ожидания краска просочилась на лоб и виски женщины, въелась в кожу и оставила красно-фиолетовые разводы. Сами волосы, которым предполагалось придать баклажановый оттенок, походили скорее на переспелую свеклу, которую окунули в синие чернила. Светка в ужасе схватилась за собственную голову, не зная, что ей делать дальше. Еще больший ужас испытывали клиентки, разглядывая то самих себя, то друг друга, то Светку…

Скандал получился грандиозный. Столько нелестных эпитетов в свой адрес Светка не слышала уже давно. Она даже не пыталась защищаться, поскольку слишком уж очевидными оказались результаты ее манипуляций. В конце концов, обе клиентки ушли, не пожелав больше испытывать на себе виртуозность Светкиного мастерства, хотя та чуть не со слезами обещала завершить работу и довести до ума прическу. Но ей уже не доверяли. Самое же обидное, что за работу ей ничего не заплатили, хотя вначале обещали неплохие деньги. К тому же та, которая делала химию, хотела через пару дней привести свою сестру, а та – приятельницу. Теперь надежды на это не оставалось, естественно, никакой. А значит, и на заработок. Более того, обе женщины пригрозили злосчастной мастерице подать на нее в суд, договорившись выступить свидетельницами одна для другой. И Светка понимала, что даже если те не выполнят своих обещаний, то ее репутация отличного парикмахера-стилиста сильно пошатнется. Эти дамочки теперь раззвонят о ней как о неумехе кому только можно. Когда они ушли, Светка сидела на кухне, обхватив голову руками, и мрачно курила.

Самым ужасным оказалось то, что она в надежде на обещанное вознаграждение заняла у матери довольно крупную сумму и купила себе обалденное нижнее белье и брючный костюм. В этом белье она хотела выглядеть неотразимой для любимого. Теперь деньги, разумеется, нужно вернуть, а отдавать нечем. И в ближайшие дни заработка не предвидится. Светке хотелось разреветься и не останавливаться часа три. Как раз до прихода любимого. Он оставался тем единственным просветом, который мог скрасить ее жизнь, давшую глубокую трещину.

«Может быть, попросить денег у него? – подумала Светка. – А может быть, он и сам что-нибудь принесет?»

Но любимый принес с собой только разочарование. Он пришел без букета цветов, без торта, без бутылки хорошего вина. Но это еще ладно, простительно. На просьбу Светки о деньгах он сделал удивленное и огорченное лицо и заявил, что сейчас находится в глубоком финансовом кризисе и сам хотел попросить Светку одолжить ему некую сумму. Покосившись-покосившись на Светкину унылую физиономию, любимый вдруг вздохнул и виновато молвил, что, собственно, зашел для того, чтобы сказать, что так и не успел разобраться с делами. Так что задержаться у Светки никак не может, тем более на ночь. Что его сейчас ждут «очень нужные люди», что он должен уже убегать, что будет очень скучать и обязательно зайдет завтра. Или послезавтра. Ну, через три дня уж точно. И испарился.

Оставшись одна, несчастная Светка наконец дала волю слезам. Она вспомнила поведение своего любимого, начиная с момента их знакомства, и тот вдруг предстал перед ней совсем в ином свете. Светка отметила, что ни единого подарка или просто гостинца воздыхатель ей не принес. И вообще, почти никуда не приглашал, а встречались они почему-то всегда у нее дома. Любимый мотивировал это тем, что так очень удобно, ведь она живет одна. Светка вспомнила, что всегда кормила его обедом и ужином, причем старалась к его приходу купить или приготовить что-нибудь вкусненькое. Он же воспринимал это как само собой разумеющееся. Ей представилось, каким кислым и скучающим становилось его лицо, когда она только заикалась о каких-то своих проблемах или намекала, что ей нужна какая-то помощь, даже самая пустячная. Что в периоды, когда у нее возникали затруднения с деньгами, у любимого почему-то сразу же находились какие-то важные дела, и он исчезал на несколько дней…

Вся гнусность поведения любимого и вся глупость ее собственного сейчас открылись перед Светкой в полном объеме. От этого ей стало еще горше и обиднее, и бедняга заревела во весь голос, не следя за эстетичностью своего плача, с шумом всхлипывая и размазывая слезы.

Засыпала девушка с мокрыми глазами, и ночью ей снились страшные сны. Наутро Светка заставила себя принять прохладный душ и села пить кофе. А после этого решилась позвонить мне. Как раз с пресловутой просьбой одолжить тысячу рублей. Но я в тот раз сильно разозлилась. Мало того что она разбудила меня ни свет ни заря своим дурацким звонком, так даже не смогла толком объяснить, почему оказалась на мели. А когда я услышала о вероломстве очередного «любимого», то просто послала Светку подальше. Она, как оказалось, такого совершенно не ожидала…

Поразмыслив над своей жизнью, после третьей чашки кофе Светка пришла к выводу, что нужно резко сменить род занятий и устроиться куда-нибудь на работу, чтобы не зависеть от непостоянства клиентов, которые то появляются, то исчезают.

Подбодренная такими мыслями, Светка побежала покупать газеты и журналы с предложениями о работе. И тут как раз порвался ремешок у сумочки. Как выяснилось, это оказалось еще не самым страшным, а все злоключения Светки только-только начинались.

Купив газеты, она решила вернуться домой и просмотреть их в спокойной, уютной обстановке. Правда, квартира ее уютом в данный момент не отличалась настолько, что Светка даже разуваться не стала. Ну, а что особенного? У каждого бывают критические моменты! К тому же разуваться просто опасно – молния у ботинка держалась еле-еле, и ее лучше до поры до времени не трогать. Так что Светка забралась с ногами на диван и стала читать.

Подчеркнув огрызком простого карандаша показавшиеся ей подходящими объявления, Светка решила тут же проехать по одному из них.

Уже выйдя на улицу, она вспомнила о дырке на носке и решила все же на ходу починить молнию, попыталась ее расстегнуть и застегнуть снова, дернула за «собачку», а та, противная, почему-то осталась у Светки в руках. И это в тот самый момент, когда она собралась по важному делу!

Короче, сверху молнию уже ничего не поддерживало, и она разошлась окончательно. Можно, конечно, переобуться. Но самое противное в этой ситуации оказалось то, что переобуться Светка не могла: не во что. Почему, собственно, она летом вынуждена ходить в ботинках? Да потому что новые босоножки, совсем недавно купленные на базаре, оказались дешевой подделкой, и подошва у них оторвалась уже через две недели. Конечно, надлежало купить новые или хотя бы отдать в ремонт ношеные, но Светка уже загорелась мыслью о нижнем белье и брючном костюме и заняла на них деньги у матери. Просить еще и на босоножки она так и не набралась наглости, а отказаться от мысли о белье и костюме оказалась не в силах. Тогда она обратилась к одной из своих клиенток, договорившись, что либо вернет ей деньги через три месяца, либо целых полгода будет обслуживать ее бесплатно.

Одним словом, клиентка согласилась и дала Светке денег на покупку новых хороших туфель. Светка тут же пошла в дорогой магазин «Башмачок», выбрала классные черные туфли, очень стильные, и захотела их купить. Проблема состояла в том, что туфли наличествовали в единственном экземпляре, а именно тридцать шестого размера. А у Светки – тридцать седьмой.

Она решила, что разница в один размер не принципиальна и в туфлях вполне можно будет ходить. Подумаешь, на размер меньше! Еще лучше будут облегать ножку. Тем более что продавщицы в один голос уверяли, что туфли сидят на Светкиной ноге идеально.

Светка настолько порадовалась, что решила так и идти в них домой. Заплатив чудовищную сумму в кассу, она, довольная собой, вышла из магазина.

Но тут ее ждало оглушительное разочарование. Буквально через пять минут Светке стало очень трудно передвигаться. Ноги словно сжали стальные тиски. Она останавливалась, разминая затекшие ступни, сгибала и разгибала пальцы, но ничего не помогало.

Кое-как дохромав до ближайшей лавочки, Светка, охая от боли и проклиная свою глупость, опустилась на нее, пытаясь стянуть ненавистные туфли. Но ей это не удалось – они намертво прилипли к ногам.

Посидев, раскачиваясь от боли и держась за ступни, минут пятнадцать, Светка с огромным трудом поднялась и медленно поковыляла к дороге, морщась при каждом шаге. Поймав такси и потратив – черт с ними! – на поездку последние деньги, она, обливаясь слезами, стала взбираться по ступенькам наверх – лифт, конечно же, не работал.

Дома, подержав ноги в тазике с ледяной водой, Светка смогла содрать чертовы туфли, и, зашвырнув их подальше, принялась смазывать горящие ступни кремом.

С тех пор о туфлях она старалась не вспоминать и бегала в тапочках. А матери на вопрос, почему Светка не носит новую обувь, пришлось соврать, что просто бережет дорогие туфли.

Но не пойдешь же в тапочках устраиваться на работу? Поэтому Светка и нашла осенние ботинки, решив, что они сейчас ей лучше всего подходят. К тому же уже скоро осень.

Однако на работу Светку почему-то не приняли. Первое объявление, которое она выбрала в газете, понравилось ей тем, что уж больно красиво звучало: «Досуг и отдых, которого вы достойны». И рядом была нарисована очень красивая девушка.

Светка сразу же сочла, что кто-кто, а она-то уж достойна приятного отдыха. И девушке нарисованной она ничуть не уступает во внешних данных.

Но, как оказалось, отдых и досуг предназначались вовсе не для Светки. Ей самой предстояло вовсе не отдыхать, а работать. Причем специфика работы оказалась такой ужасной, что Светка, сгорая со стыда, поспешила покинуть данную контору и отправилась по следующему адресу.

Его она выбрала, руководствуясь высокой зарплатой, которая была указана в объявлении. При этом Светка совсем забыла посмотреть, кто, собственно, требуется.

Выяснилось, что требуется руководитель технического отдела. Светка заверила, что вполне сможет соответствовать этой должности. Ей почему-то не поверили и спросили, какое у нее образование. Светка честно ответила, что закончила десять классов и курсы парикмахеров. После такого ответа ей объяснили, что она не подходит. Однако Светка продолжала умолять представителя отдела кадров.

Тот вздохнул и предложил девушке пройти тест. Она старалась изо всех сил, но почему-то результаты представителя не удовлетворили. Напоследок он кинул взгляд на Светкины ноги, обутые в осенние ботинки, и покачал головой. После чего Светка пулей вылетела из кабинета.

Домой она возвращалась, погрузившись в уныние и анализируя сложившуюся ситуацию. К матери обращаться никак нельзя, потому что она, во-первых, сильно расстроится, а во-вторых, будет ругать свою непутевую дочь. На клиентов рассчитывать не приходится. Любимый предал.

Одним словом, на душе у Светки было прескверно. Она уверилась в том, что у нее не осталось ни единого близкого человека, который смог бы помочь в данной ситуации. И что делать дальше, Светка не представляла.

В этот не самый приятный для Светки момент раздался звонок в дверь. В глубине души надеясь, что это любимый осознал свою неправоту, она пошла открывать. Но это оказался не любимый. За дверью стоял Славка Летягин.

Со Славкой Светка познакомилась совсем недавно и еще не успела определить ему место в своей жизни. К тому же тогда рядом с ней еще был «любимый». И Светка не очень-то спешила сближаться со Славкой, хотя в уме кандидатуру его держала про запас, на всякий случай.

Тем не менее они успели прекрасно найти общий язык, поскольку выяснилось, что у них множество похожих черт. И пусть эти черты в характере каждого оказались не самыми лучшими, Светка и Славка успели понять, что им вместе весело и интересно. Однако отношения их пока что не перешли границу дружеских. Они частенько коротали вечера вместе, поскольку оба по большому счету считались в личном плане людьми одинокими: нередкие любовные интрижки в счет не шли по причине их незначительности. Порой выручали друг друга: Светка бесплатно колдовала над головой Славки, сооружая ему разные новомодные прически, а Славка помогал так называемой мужской силой: картошки притащить с рынка, шкаф передвинуть или бутылки сдать. Так как он от природы не отличался особой хозяйственностью, то этим его функции в домашнем Светкином хозяйстве и ограничивались. Но чаще их взаимовыручка сводилась к одалживанию денег друг у друга. Правда, оба частенько сидели на мели, и выручало их только то, что периоды безденежья по удачному стечению обстоятельств приходились у них на разное время. Так что если у одного карман пустовал, то второй более-менее находился при деньгах и мог помочь.

– Привет! – весело поздоровался Славка, тут же проныривая в коридор и на ходу снимая кроссовки. – А я к тебе!

– Вижу, – грустно усмехнулась Светка.

– А ты чего такая? – спросил Славка, приглаживая перед зеркалом темные вихры.

– Ты знаешь, Славка, у меня сейчас не самый лучший период в жизни, – призналась Светка. – Поэтому сразу говорю – денег нет!

– Да ты что! – с каким-то даже укором, словно он никогда в жизни не брал у Светки ни копейки и сама мысль об этом звучала оскорбительно, ответил Славка. – Какие деньги, о чем ты говоришь!

Тут Светка присмотрелась к Славке повнимательней. Летягин при всех своих достоинствах – обаянии, веселой бесшабашности, остроумии и находчивости – обладал бесспорным недостатком: он не любил работать. Зато очень хотел иметь много денег. Ради этого Славка придумывал различные аферы, чаще всего заканчивающиеся крахом. Как ни странно, иногда Славке все-таки удавалось что-то заработать, но обычно это что-то уходило на покрытие старых долгов и ликвидацию последствий конфликта с пострадавшей стороной. Так что денег все равно не хватало, и Славка вновь обдумывал гениальные планы, где их достать. В такие периоды настроение его неуклонно понижалось, природный оптимизм как-то забивался приобретенным пессимизмом, и Славка ходил мрачный, пока кто-нибудь по простоте душевной не отстегивал ему немного «на пропитание».

Однако сегодня Светка заметила, что Славка очень даже бодр и весел. К тому же его отказ от ее финансовой помощи говорил о том, что он сегодня при деньгах. У Светки даже мелькнула шальная мысль – а не попросить ли у Славки взаймы? А что такого? Сколько раз она давала ему взаймы, причем без отдачи! Так что имеет право. Светка уже приоткрыла рот, чтобы очень ненавязчиво намекнуть Славке об этом, но тут Летягин заговорил сам:

– У меня, понимаешь, сегодня настроение отличное! И мне хочется, чтобы и у всех все было хорошо. А уж у тебя – тем более. Поэтому сейчас мы твое настроение быстро поправим. У тебя пожрать что-нибудь есть?

Ответом Славке послужил лишь тяжелый Светкин вздох.

– Ясно, – почесал в затылке Славка, но тут же добавил: – Не беда! Я сейчас быстренько сгоняю. А ты пока посуду приготовь.

С этими словами он исчез, сдернув предварительно с ручки кухонной двери хозяйственную сумку. Вскоре Славка вернулся еще более радостный. Светка уже достала несколько тарелок, вилки и рюмки, зная, что без выпивки не обойдется.

– Ох, ну хоть посижу с хорошим человеком, – говорил довольный Славка, выкладывая из сумки на стол купленные продукты. – Сколько мы уже с тобой ничего не отмечали, а, Светка?

– Да нечего отмечать-то… – с тоской вздохнула парикмахерша, косясь на бутылку «Столичной», которую Славка поставил на стол.

Летягин заметил ее неодобрительный взгляд и тут же зачастил: – Да мы по чуть-чуть всего выпьем, не бойся! Тем более закуска есть. Я, когда закусываю, не пьянею, ты же знаешь!

– Да уж знаю, – с иронией вздохнула Светка.

– Да ладно тебе! У меня отличная идея! Давай вот сейчас вместе вмажем и поговорим спокойно, – предложил Славка, отвинчивая крышечку. – Давай рюмки!

Светка, поколебавшись, все-таки согласилась. Они выпили по первой, закусили шпротами, и тогда Славка спросил:

– Так чего у тебя случилось-то?

– С деньгами проблемы, – вздохнула Светка. – И с работой. Совсем на мели оказалась. Мне бы что-нибудь подыскать себе, чтобы сразу побольше денег заработать… – с тоской проговорила Светка просто так, потому что понимала, что Славка – последний человек, к которому можно обратиться с подобной просьбой. Славка пропустил реплику Светки мимо ушей. Другого, собственно, она и не ожидала. Ладно, чего со Славкой обсуждать свои проблемы! Тем более что последствия первой рюмки неожиданно начали самым благотворным образом сказываться на Светкином организме, существенно поднимая его тонус.

«В самом деле, так хорошо сидим, – подумалось ей. – Нечего нарушать идиллию. В конце концов, не в деньгах счастье!»

Тут она посмотрела на довольную физиономию Летягина и спросила:

– Слав, а откуда у тебя деньги?

Летягин бросил на нее высокомерный взгляд:

– Что я, не заработаю, что ли?

– Ты заработал деньги? – удивилась Светка.

– А что в этом необычного? – насупился Славка.

Необычным это было уже само по себе, но Светка не стала озвучивать свою мысль, заинтересовавшись, как Славке удалось разбогатеть.

– Бутылки, что ли, сдал? – продолжала гадать Светка.

– Да за кого ты меня принимаешь! – возмутился Славка.

– Ну а что же тогда? – потеряла терпение Светка.

– Я на работу устроился, вот! – с гордостью признался Славка.

– Да ты что?! – Изумлению Светки не было предела. – Куда?

– В кино снимаюсь, – важно заявил Славка и приосанился.

Тут уж Светка совсем потеряла дар речи, и, отложив вилку с наколотой на нее шпротиной, уставилась на Летягина, раскрыв рот.

– А чего ты удивляешься? – заерзал Славка. – Что я, не подхожу?

Нет, как раз на роль артиста Славка очень бы подошел, у него есть для этого все данные. Славка высок, безусловно, красив и сексуален, и способностей у него хоть отбавляй. Но все-таки… Где он нашел такую работу?

– Где ты смог найти такую работу? – так и спросила она Славку, еще не оправившись от удивления.

– Ха, искать надо уметь! – интригующе заявил Славка и тут же начал рассказывать, не в силах удержаться.

– Понимаешь, познакомился я с одним парнем, художником, – возбужденно разглагольствовал Славка, наполняя рюмки. – Мировой парень! Сначала он предложил мне поработать у него натурщиком. Внешность, говорит, у меня подходящая. Редко такую встретишь, – подчеркнул Славка. – Ну, я согласился. А чего? Работа непыльная, стой себе и все. Правда, устаешь очень в одной позе стоять. Да и мухи кусают, не почешешься даже.

Светка невольно хмыкнула. Славка даже от безделья устает!

– Чего смеешься? – обиделся Славка. – Сама бы попробовала!

– Ладно, ладно, как ты в кино-то попал? – в нетерпении спросила она.

– Ну так я и рассказываю, а ты перебиваешь! В общем, позировал я ему, позировал, и тут он говорит: «А почему бы тебе, Славка, в мире кино себя не попробовать?» У меня, говорит, выход есть на киностудию, я могу тебя отвести и предложить попробовать. Получится – будешь сниматься. И деньги хорошие предложил. Я и пошел.

– И как?

– Чего – как? Успешно, конечно. Разве можно было в этом сомневаться?

– А что за фильм? Как называется?

– Это… Щас… – Славка наморщил лоб. – Как его, черт! «Полночные грезы», во!

– Какое романтическое название! Это, наверное, про любовь, да? – мечтательно закатила глаза Светка.

– Ну… Не совсем, – замялся Славка. – Про любовь, конечно, но… гм… чувственную.

– Как это? Это что, порнография, что ли? – воскликнула Светка.

– Да какая порнография, никакая не порнография! – занервничал Славка. – Вечно ты выдумываешь, чего нет! Эротический фильм. Зато деньги какие! Тридцатник минута стоит, там оплата поминутно идет. А я еще нарочно замешкался… Кстати! – Славка хлопнул себя по лбу. – Ты же говорила, что тебе работа нужна! Вот тебе как раз и работа!

– Да ты что? – теперь настала очередь Светки гордо выпрямиться и окатить Летягина ледяным презрением. – Хочешь, чтобы я в такой мерзости снималась? Никогда!

– Дура! – снисходительно резюмировал Славка. – Никто же тебя не заставляет в постельных сценах сниматься! Будешь в передничке кофе разносить. Служанку играть.

– А что, так тоже можно? – засомневалась Светка.

– Конечно, можно! Подносы тоже нужно кому-то разносить!

– В одежде? – уточнила Светка.

– Господи, конечно, в одежде! Ты прямо как маленькая! Кому охота тебя уговаривать? Даже мне неохота, я тебя уже и как женщину не воспринимаю.

– Чего?! – обиделась Светка.

– Ты подумай, денег заработаешь, можно сказать, ни за что ни про что! – продолжал уговаривать ее Славка, игнорируя обиду. – Ну где ты еще такую работу найдешь?

– Славка, а нельзя ли мне тоже натурщицей поработать? – умоляюще попросила Светка. – Ну не готова я к съемкам. Это ты у нас человек коммуникабельный, легкий, открытый, а мне тяжело будет. Да я себя перед камерой представить не могу, у меня же сразу язык прилипнет и ноги откажут!

– Да чего он у тебя прилипнет-то? – недоумевал Славка. – «Кушать подано», что ли, не сможешь сказать?

– Не смогу, не смогу, – уверяла его Светка, страшась представить себя в роли порнозвезды.

– Да фигня! – скривился Славка.

– Не фигня, не фигня! Славочка, ну зачем ты меня на это толкаешь? Я же тебе провалю все, имидж твой испорчу! Мне бы все-таки лучше натурщицей, а?

Светка погладила Славку по руке, заглядывая ему в глаза.

– Э-эх! – досадливо поморщился Летягин и, наполнив рюмку, одним махом опрокинул ее в рот, потом утер губы и покачал головой:

– Удивляюсь я тебе, Светка! Ты же все-таки парикмахер, с людьми общаешься! Откуда в тебе эта нерешительность, неуверенность?

– Это, видимо, природное, – вздохнула Светка. – Никуда от этого не денешься. Ну так как?

– Да можно, в принципе, поговорю я с Романом, он и баб рисует. Да только платят там гроши сущие. А тебе деньги нужны.

– Да, но не такой же ценой! И потом, работа все-таки должна приносить какое-никакое удовольствие. Вот когда я с клиентками работаю, мне интересно: смотришь, выбираешь, представляешь – ага, этой вот это пойдет, а той – вот это. А потом глядишь на свой труд и радуешься. И человек доволен. Знаешь, как приятно?

– Ну, знаешь, сейчас время такое – не до удовольствий. Бери, что дают. Ладно, не хочешь сниматься, иди в натурщицы. Но предупреждаю сразу – денег больших ты там не заработаешь.

– Да хоть сколько-нибудь заработать, чтобы с голоду не умереть.

– Ну хорошо, я поговорю.

– Когда?

– Ну… Завтра, например.

– Славочка, а нельзя ли прямо сегодня, а?

– Ну, сегодня! – Летягин был явно недоволен такой перспективой. – Так сидим хорошо, что теперь вечер портить? Давай лучше завтра.

– Ох, ладно, – согласилась Светка.

«И в самом деле, чего спешить? – подумала Светка. – Поспешишь – людей насмешишь, правильно в народе говорят. Или вот еще есть хорошая поговорка – работа не волк, в лес не убежит».

Махнув рукой на спешку, она уже сама налила полные рюмки. Славка сразу же подхватил свою, подмигнул Светке, они чокнулись и выпили за удачу. Светка расслабилась и уже не протестовала против новых вливаний алкоголя.

Короче, Летягин еще пару раз бегал за выпивкой и в результате проторчал у Светки до следующего утра. Домой он так и не собрался, рухнув часам к пяти на старенький диванчик в зале. Светка ушла в спальню. На следующий день она растолкала Славку в обед, вспомнив о его обещании. Славка настаивал на том, чтобы принять еще немного перед важной встречей, но Светка решительно выставила его, сказав, что только после того, как обеспечит ее работой. Славка ушел.

Под вечер он позвонил и сказал, что Роман будет ждать Светку завтра прямо на киностудии.

– А почему на киностудии? – удивилась Светка. – Для чего это?

– Ну, Света! – возмутился Славка. – Где ему удобно, там он и назначает. Тебе какая разница? Договоритесь о встрече у него дома. Дом, кстати, красивый, с башенками… Картинка, а не дом!

– Ладно, спасибо!

Светка обрадовалась и этому. Воодушевленная тем, что все складывается так удачно, она даже не стала заниматься никакими делами, а просто завалилась спать, чтобы выглядеть свежей и отдохнувшей.

На следующее утро Светка вскочила в половине десятого и заметалась по квартире, наскоро приводя себя в порядок и лихорадочно соображая, что надеть. Все-таки ей предстояла встреча с художником, нужно выглядеть хорошо. А то еще скажет, что нечего и рисовать такую!

Светка хотела было надеть строгий серый костюм, но, примерив, пришла к выводу, что он ее старит. Тогда она приложила к себе белую блузку с галстуком, но тут же решила, что так будет слишком чопорно. Перерыв весь гардероб, она осталась крайне разочарованной. В конце концов остановила свой выбор на черном платье с глубоким вырезом, которое хоть и выглядело коротковатым, но в меру. А уж соорудить подходящую прическу для нее, конечно же, не составило труда.

Выйдя из дома в половине одиннадцатого, Светка отправилась на киностудию. Она просто летела, движимая радостным предчувствием того, что наконец-то обретет стабильный заработок.

Киностудия находилась на окраине города в старом двухэтажном доме. Светка поднялась наверх по лестнице, представилась охраннику, тот оглядел ее и кивком пригласил пройти. Светка в растерянности остановилась в коридоре. По нему в разных направлениях сновали какие-то полуголые люди: мужчины, женщины, совсем молоденькие девушки…

Светка пыталась обратиться хоть к кому-нибудь, безуспешно хватая за рукава пробегавших мимо людей. Некоторых вообще не за что было ухватить по причине почти полного отсутствия одежды.

Через несколько минут у нее закружилась голова, в глазах замелькали черные мушки, и Светка тихо опустилась на одиноко стоящий в углу коридора стул.

В это время к ней приблизилась слегка нетвердой походкой молодая девушка. На вид ей казалось лет девятнадцать, не больше.. Девушка была довольно симпатичная: темные волосы, рассыпанные по плечам, и чуть раскосые серые глаза. Только вот лицо ее выглядело несколько бледным, а в глазах застыл какой-то странный блеск.

– Привет, – опускаясь рядом на корточки, бросила она. – У тебя спичек нет?

– Нет, я не курю, – покачала Светка головой.

– Блин, вот отстой! – выругалась она, обводя глазами коридор. Тут же она заметила молодого парня и окликнула его:

– Витька!

– Ты меня? – повернулся парень.

– Тебя, конечно!

– Так я не Витька, я Лешка.

– Да какая разница! – махнула рукой девушка. – Спички есть?

Парень, который, в отличие от многих сновавших по коридору, был в брюках, хлопнул себя рукой по карману. Брякнули спички, парень достал коробок и протянул девушке. Та прикурила и вернула коробок. Парень тут же умчался.

– Садись. – Светка подвинулась, давая девушке свободное место рядом с собой.

Та неуклюже присела.

– Ты новенькая, что ли? – спросила она Светку.

– Да… – ответила парикмахерша. – Я вообще-то хотела бы в эпизодических сценах сниматься.

– А что ты вообще здесь забыла? – вдруг повернулась незнакомка к Светке.

– Как? – растерялась та. – Работу…

– Да ведь здесь дерьмо сплошное, а не работа! – пугающе откровенно выразилась девушка. – Работа здесь – сама понимаешь… – Она выразительно повела глазами.

– Но… мне сказали, что я только кофе буду подавать, – сказала Светка, чувствуя нарастающее беспокойство.

– Ха! – саркастически усмехнулась девушка. – Как бы не так! Короче, мой тебе совет – беги побыстрее отсюда!

– А как же… А как же вы работаете? – поинтересовалась Светка.

– Я? – В голосе девушки слышалась горькая тоска. Она рассмеялась пьяным смехом, потом, вздохнув, швырнула недокуренную сигарету прямо на пол. – Я другое дело, – сказала она хрипло. – Я человек конченый. Тебя как звать-то?

– Светлана.

– Марина. – Она как-то вяло пожала Светкину руку. – Так что, Света, послушаешься меня?

– Не знаю, – покачала головой Светка. – Вообще-то мне сейчас нужна работа. И я хотела бы присмотреться.

– Ну как знаешь, – пожала она плечами.

– А почему ты мне это говоришь? – осторожно спросила Светка.

– А я вообще много говорю! – захохотала она. – Слишком много. Может, за это меня и убьют скоро… Знаешь, как в песне поется? «Я слишком много знаю, меня пора убить!» – И она снова захохотала.

– Господи, что ты такое говоришь! – ужаснулась Светка.

– Да ты не слушай меня! – Марина похлопала Светку по плечу. – Я же говорю, я много болтаю. А ты работай, конечно, может, тебе и повезет. А на меня не обращай внимания. Мне почему-то кажется, что ты нормальная девчонка. Давай, удачи тебе, пока!

Марина тяжело поднялась и той же нетвердой походкой побрела дальше по коридору.

– Счастливо… – тихо проговорила Светка ей вслед.

Случайный разговор навел ее на размышления. Может быть, и в самом деле уйти отсюда, пока не поздно?.. Но ведь Светка уже обещала Роману. Неудобно подводить человека.

«Господи, что же я не спросила у Марины, где его найти? – тут же вспомнила она. – Вот ведь рассеянная!»

Светка решила немедленно найти Романа и серьезно поговорить с ним, категорически заявив, что сниматься она не будет. С этим намерением она и поднялась со стула.

Почти тут же к Светке подскочил молодой парень, схватил за руку и дернул к себе.

– Вот ты где! – воскликнул он. – Чего расселась? Там заждались уже!

И потащил Светку по коридору. Удивленная, она семенила вслед за ним, ломая голову над тем, что ему от нее нужно.

«Может быть, это и есть тот самый Роман? Но откуда он знает, как я выгляжу? Может быть, Славка так хорошо описал мою внешность? Значит, они уже ждут меня, а я сижу тут… Ой, как неудобно получается! Надо хоть как-то объяснить»…

– Понимаете, я приехала уже давно, – проговорила Светка на бегу, – только никак не могла отыскать вас.

– А чего тут искать? На второй этаж поднимаешься и налево, пятый павильон. Все очень просто.

– Я, наверное, забыла… – призналась Светка.

Парень быстро втолкнул ее в какую-то комнату. Там находилось несколько человек, сидящих в нетерпеливом ожидании. В центре комнаты стояла огромная кровать, застеленная не совсем свежим постельным бельем.

– Давай раздевайся, быстро, – подтолкнул парень Светку к кровати.

– Зачем? – испугалась та.

– Как зачем? – удивился он. – Сцену же отрабатывать! Ты что, вообще, что ли?

– Но… Мне сказали, что я буду подавать кофе! – с ужасом закричала Светка. – И совсем не собиралась раздеваться, сразу же отказалась! Я категорически против, вы не можете заставить меня насильно!

– Ты кого приволок, Диман? – удивленно воскликнула одна из девиц, сидящих на стуле. – Это же не та, не Наташка!

– Как не та? – искренне удивился парень. – А где же та?

– А кто ж ее знает, – пожала плечами девица. – Как ты их спутать-то мог?

– Да я почем знаю, которая из них та! – возмутился парень. – Хрен их там разберет! Каждый день с пятью разными приходится сниматься, где их упомнишь! Вроде похожа на ту!

В этот момент дверь распахнулась, и в «павильон» влетела растрепанная запыхавшаяся девушка. Она, шумно дыша, промчалась прямо к кровати, пробормотав какие-то извинения, и принялась быстро скидывать с себя одежду.

– Ну что? – повернулась она к парню, который притащил сюда Светку. – Начнем?

Парень тут же сбросил с себя остатки одежды, и началась съемка.

На Светку никто не обращал внимания, пока она стояла в углу. Смотреть на то, что происходило на съемочной площадке, у нее не было ни малейшего желания, и начинающая актриса бочком-бочком принялась протискиваться к двери. Открыв ее, она стремительно вылетела в коридор и чуть не сбила с ног какого-то высокого парня. Тот успел схватить Светку за плечи и поддержать, иначе она бы просто растянулась на полу.

– Спасибо, извините… – пролепетала она, поднимая глаза.

Парень с улыбкой смотрел на нее. Улыбка у него была удивительно милая и приветливая, такая, что Светка невольно улыбнулась в ответ.

– Куда вы так спешите, девушка? – поинтересовался он. – Что вас так напугало?

– Ох! – Светка даже за сердце схватилась. – Понимаете, какая история… Я пришла сюда по рекомендации своего знакомого, чтобы сниматься в эпизодических ролях. Одетая, – подчеркнула Светка. Почему-то этот парень сразу вызвал у нее доверие, и ей захотелось поплакаться ему на свою горькую судьбу. – А меня перепутали, схватили, потащили, хотели заставить сниматься в постельной сцене…

– Вы Светлана? – вдруг спросил парень, очень внимательно рассматривая незадачливую парикмахершу.

– Да, – ответила Светка, начиная догадываться, кто этот молодой человек. – А вы, по-видимому, Роман?

– Да, – признался он. – Я ждал вас у себя, но вы немного задержались.

– Транспорт очень плохо ходит, – промямлила Светка, рассматривая свои ботинки. – Я очень спешила.

– Ничего страшного. – Он успокаивающе похлопал ее по плечу. – Давайте пройдем ко мне в кабинет и поговорим.

– Хорошо, – согласилась Светка, радуясь возможности исчезнуть из этого коридора, по которому постоянно носятся какие-то подозрительные личности, готовые в любой момент увести ее бог знает куда.

Роман завел девушку в небольшую комнату и усадил в кресло. Сам сел напротив Светки в такое же кресло и, потянувшись, нажал на кнопку электрического чайника, стоявшего на журнальном столике.

– Сейчас я напою вас кофе, – мягко улыбнувшись, предложил он.

Светка не отказалась бы и от чего-нибудь покрепче, все-таки нервы ей сегодня помотали, но попросить не решилась.

Немного успокоившись, она смогла рассмотреть Романа получше. Он выглядел рафинированным интеллигентом, несколько американизированным: приятные черты лица, готового сию минуту растянуться в дружелюбнейшей улыбке, ослепительно белые зубы, слегка вьющиеся светло-каштановые волосы, аккуратные бакенбарды… Умные карие глаза с золотистыми ресницами смотрели проницательно из-под очков в тонкой дорогой оправе.

В отличие от большинства сотрудников творческого предприятия вид Роман имел весьма презентабельный: шикарный костюм светлого песочного цвета, белая шелковая рубашка с галстуком, украшенным изящной булавкой.

«Ему бы моделью работать», – мелькнуло у Светки в голове.

Роман тем временем насыпал в чашки растворимого кофе, добавил сахара и залил кипятком. После чего все с той же улыбкой передал Светке одну из чашек.

– Спасибо, – сказала та. – Может быть, теперь мы с вами поговорим о работе?

– Конечно, конечно, – ответил он. – Просто мне показалось, что вы немного взвинчены, и вам нужно прийти в себя. Может быть, добавить вам в кофе немного коньяку?

– Ох, пожалуйста, если можно. – Светка с благодарностью посмотрела на Романа.

«Надо же, какой чуткий человек! Как он все понимает! Сразу видно, интеллигент. Это вам не Славка, который запросто может послать меня в ларек за „Анапой“», – восхищалась про себя Светка.

Она с удовольствием пила кофе, сдобренный коньяком, и говорила:

– Понимаете, Слава сказал, что я могу поработать у вас натурщицей. Вы ведь художник?

– Да, – подтвердил он. – И мне было бы очень приятно, если бы вы любезно согласились мне попозировать. Но сразу же признаюсь, что у меня, наверное, не хватит денег, чтобы оплатить ваши услуги… То есть заработок будет не очень большим.

– Что вы, что вы, – замахала Светка руками. – Это для меня совсем не главное.

– А вы не хотели бы попробовать сниматься? – вкрадчивым голосом спросил Роман.

– В этих ужасных сценах? – не поверила Светка своим ушам.

– Ну что вы! – поспешил успокоить ее Роман. – Такая девушка, как вы, не должна сниматься в низкопробных картинах. Ваш удел – совсем другие роли. Но чтобы этого добиться, нужно много работать. А сейчас почему бы вам не попробовать эпизодическую роль?

– Слава говорил, что я могу подавать кофе, – вспомнила Светка.

– Вот и отлично! – обрадовался Роман. – Можно пройти прямо сейчас.

– А я буду в одежде? – уточнила Светка.

– Ну конечно! Да вы поймите, Света, никто не собирается вас к чему-то принуждать! Я сразу, увидев вас, понял, что вы из себя представляете. Ведь у вас на лице написано, что вы девушка порядочная и интеллигентная, – горячо сказал Роман, взяв ее за руку.

Светке было очень приятно это слышать, и она тут же согласилась попробовать себя в роли служанки.

Роман провел ее в какую-то комнату и дал одежду: коротенькое черное платье и белый передничек.

– Переодевайтесь, я вас позову, – сказал он.

Светка быстренько натянула на себя «костюм» и выглянула в коридор. Роман терпеливо ждал.

– Пойдемте. – Он взял ее за руку и повел по коридору в павильон. – Через две минуты постучите, войдете, молча поставите кофе на столик, сделаете легкий реверанс и уйдете. Никаких слов. Понятно?

– Конечно, – мотнула Светка головой. – Чего тут непонятного?

Тут подошел какой-то парень и протянул ей поднос, на котором стояли две чашечки кофе и сахарница.

Светка ждала своего выхода, и ее постепенно охватывало волнение. Она знала, что осталось совсем чуть-чуть, буквально полминуты… И все равно, когда парень шепнул ей «вперед», оказалась не готовой.

От неожиданности Светка дернулась назад, потом вперед, толкнула дверь, притворив ее пяткой, и на дрожащих ватных ногах пошла через комнату к столику, отчаянно звеня чашками.

Ей казалось, что в эту минуту на нее смотрит миллион человек и каждый из них старается найти в ней какой-то изъян.

На кровати лежала совершенно голая юная парочка. Вот они-то не стеснялись абсолютно. Светка подошла, поставила поднос на стол, стараясь даже не смотреть в сторону молодых людей, и чувствовала, что невыносимо краснеет. Отвернувшись в сторону, Светка сделала неуклюжий реверанс, покачнулась, чуть не упав, и быстро пошла, почти побежала к выходу.

В коридоре Роман схватил ее за руку.

– Отлично! – возбужденно блестя глазами, прошептал он. – Все было просто замечательно!

Остаток дня Светка провела в студии, периодически снимаясь в сценах, подобных первой. Под вечер ей уже стало казаться, будто она всю жизнь только тем и занималась, что выходила на сцену.

Когда рабочий день закончился, Роман заплатил ей за работу, похвалил Светку еще раз и пригласил к себе домой.

– Может быть, вы прямо сегодня мне и попозируете? – сказал он. – Если не очень устали, конечно.

Честно говоря, Светка немного утомилась, но ведь позировать не сложно: стой на месте и все. Тем более – за деньги.

«Надо же, как все оказалось просто! – ликовала в душе Светка. – И почему я раньше сюда не пошла? И вообще, давно нужно было бросать к чертовой матери это парикмахерство, одна головная боль от него!»

Светка переоделась, Роман взял ее под руку и вывел из здания. Он посадил Светку в свою машину: какую-то иномарку синего цвета – Светка не знала, какую именно, она совершенно не разбирается в этом, – и они поехали к Роману домой.

Жил Роман в стандартном девятиэтажном доме. Квартира его Светке очень понравилась. В ней царил, что называется, художественный беспорядок. Какая-нибудь домохозяйка, увидев такое, конечно, принялась бы наводить чистоту, а вот Светку подобная неразбериха вполне устраивала. По крайней мере, можно спокойно плюхнуться на кровать, не заботясь о том, что помнешь покрывало.

Повсюду были развешены и расставлены картины, готовые и начатые. Светка, которая, в принципе, мало что понимала в изобразительном искусстве, тем не менее с интересом рассматривала их, пока Роман возился на кухне. Вскоре он принес кофе и коньяк, а также открыл коробку конфет. Они со Светкой сели за небольшой столик, выпили, заговорили о живописи…

– Пожалуй, сегодня позировать не удастся, – сказала Светка, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.

В голове ее приятно шумело, по телу разливалось тепло, и совершенно не хотелось шевелиться и даже думать о чем-то.

В кошельке лежали деньги, пусть небольшие, но все-таки деньги. Они грели Светкину душу и обещали сделать завтрашний день удачным. Кроме того, такой заработок должен стать регулярным. Так что все хорошо, все просто замечательно…

Роман подсел к ней ближе, положил руку на плечо и стал его поглаживать. Светка еще больше расслабилась, проваливаясь в какую-то теплую негу.

Роман продолжал ласкать ее, Светка отвечала ему, и вскоре они оказались в его спальне на большой кровати.

– Подожди секунду… – прошептал вдруг он, приподнимаясь.

Светка кивнула и растянулась на постели. Роман вернулся буквально через минуту и лег рядом, нежно проведя рукой по Светкиным волосам. Потихоньку освобождая ее от одежды, он страстно поцеловал Светку в губы. Та тихо застонала, обвивая руками его шею…

В спальне новоявленные любовники провели часа два. Когда, уже утомленные, они просто лежали рядом и отдыхали, послышался звонок в дверь.

Роман извинился и, встав с кровати, пошел открывать. Светка осталась лежать.

– Света, подожди, пожалуйста, здесь, – попросил Роман, просовывая голову в дверь. – Ко мне там люди пришли.

«Люди так люди, мне-то какая разница?» – подумала Светка и лениво перевернулась на другой бок. Честно говоря, ей даже шевелиться не хотелось, не то что выходить в зал и принимать участие в беседе.

Отсутствовал Роман около получаса, Светка даже успела задремать за это время. Вернулся он несколько хмурым.

– Что-нибудь случилось? – спросила Светка, когда он лег рядом.

– Нет-нет, ничего, – как-то рассеянно сказал он, перебирая в пальцах ее волосы. – Все хорошо…

Светка повернулась на бок и уснула. Наутро ее разбудил аромат кофе, доносившийся из кухни. Светка открыла глаза и лежала в ожидании, когда Роман принесет ей в постель кофе. Вскоре появился и он сам с подносом в руках.

– Ну что, сегодня буду позировать? – спросила Светка, зевая.

– Ты знаешь, Света, мне сейчас нужно ехать на съемки. Желательно вместе с тобой. А вечером, возможно, и попробуем. Правда, я не думаю, что тебе этого захочется.

– Почему? – удивилась Светка.

Роман встал и заходил по комнате. Потом повернулся и внимательно посмотрел Светке в глаза.

– Послушай, Света, что я хотел тебе сказать, – начал он. – Тебе нужно сниматься, зарабатывать деньги. Я уже говорил тебе, что натурщицей много не заработаешь.

– Но я могу позировать и продолжать сниматься! – уверяла его Светка, боясь, что он откажет.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Ты же понимаешь, что все эти «кушать подано!» – несерьезно. Это не деньги и не работа, а так, ерунда. Так начинают почти все, кто стесняется сразу перейти к более откровенным съемкам.

– И… что? – упавшим голосом спросила Светка.

– А то, что и тебе нужно думать о том же! – с каким-то раздражением ответил Роман.

– Ты… о чем говоришь? Чтобы я снималась в порнографических сценах?

– Света, только не нужно выспренных фраз! – поморщился Роман. – Ты все прекрасно понимаешь. Если хочешь зарабатывать деньги, без этого не обойтись. Так что предлагаю тебе по-хорошему. – В голосе Романа Светка вдруг явственно почувствовала скрытую угрозу.

– А… если я не захочу по-хорошему? – тихо спросила она.

– А тебе ничего другого и не остается, – усмехнулся он, доставая видеокассету. – Пойдем-ка.

Он провел Светку в зал и вставил кассету в видеомагнитофон. Пошла запись. Светка увидела себя, занимающуюся любовью с Романом. Все то, что было вчера между ними, теперь демонстрировалось на экране.

– Это… Это ты все специально подстроил? – задыхаясь от гнева, закричала обманутая девушка. – Ах, ты… Ты просто мерзавец!

Светка вскочила с места и кинулась на Романа с кулаками, но он схватил ее за руки и резко сжал их, словно тисками.

– Успокойся, Света, – хладнокровно сказал он. – Не надо резких движений, это ни к чему. Ты, как я уже говорил, девушка порядочная, интеллигентная, хорошо воспитанная. Представляешь, как изменится мнение о тебе многих твоих знакомых, когда мы прокрутим эту запись по местному каналу?

– Но это… Здесь ничего такого нет! – с вызовом произнесла Светка. – Мало ли с кем я занимаюсь любовью!

– Да, но кто в это поверит? – сладко улыбаясь, ответил Роман. – И потом, мнение соседей, родителей… Ведь многие люди твоего круга консервативны. Представляешь, как испортится твое реноме?

Светка сидела как оглушенная. Большего вероломства она в своей жизни не встречала. Все мелкие обманы ее прежних «любимых» не шли ни в какое сравнение с той подлостью, с которой она столкнулась сейчас.

Ей сразу же представились лица родителей, друзей, соседей, клиенток по парикмахерскому искусству, которое сейчас казалось ей самым лучшим занятием на свете, бывших сокурсников… Все они укоряюще смотрели на Светку, качали головой и показывали на нее пальцем. Видение оказалось настолько кошмарным, что Светка закрыла глаза.

«Нет, такого я просто не переживу», – подумала она.

А если кто-нибудь обвинит ее в отсутствии моральных принципов, подаст на нее в суд и потребует лишить лицензии на право заниматься собственной предпринимательской деятельностью? Какая здесь связь и кому вообще может прийти в голову подобная чушь, Светка не думала. Она вообще утратила способность рассуждать здраво. Ей просто стало страшно. И очень мерзко на душе.

«В общем, выход один – спрыгнуть с моста!» – решила Светка.

Впрочем, нет, оставалась еще одна возможность: принять предложение Романа и стать порнозвездой. А что, веселенькая такая перспектива!

Светка даже хихикнула про себя. Это как-то придало ей уверенности, она опять вскочила с места и кинулась к видеомагнитофону, собираясь вытащить кассету.

Но Роман тут же метнулся ей наперерез, резким ударом ладони по щеке сбил с ног так, что Светка отлетела в угол и больно ударилась головой. Схватившись рукой за горящую щеку, она едва сдержалась, чтобы не заплакать от бессилия и ненависти.

Роман смотрел на нее с презрительной усмешкой.

– Я же сказал тебе, – медленно и четко проговорил он, – что, если ты не захочешь по-хорошему, я смогу тебя заставить. Так что не рыпайся. Многие девчонки поначалу строили из себя недотрог, а теперь спокойно работают. И ты привыкнешь. Да и деньги появятся. Да не переживай ты так, все нормально. – Роман подошел к Светке и даже помог подняться. Он смотрел на нее уже почти дружелюбно. – Все будет о’кей, – похлопал он Светку по плечу.

Та сквозь проступающие слезы смотрела на него.

– Не надо… – с надеждой попросила она. – Не надо, пожалуйста… Давайте лучше я дам вам денег!

– Ха! А что, это мысль! – вдруг развеселился он. – Только у тебя их нет. Так что единственный выход – работать на меня.

Светка всхлипнула. Взгляд Романа, еще недавно такой нежный и ласковый, сразу стал жестким.

– А ну-ка прекрати немедленно, – отчеканил он. – Терпеть не могу, когда бабы ревут.

Светка не утихала. Наоборот, слезы хлынули еще сильнее, и она, опустившись на колени, затряслась в рыданиях. Роман рывком поднял Светку с пола и встряхнул.

– Давай-ка, девочка, успокаивайся, и поехали на съемки, – приказал он.

Светка плакала, мотая головой из стороны в сторону, и рыдания ее становились все громче. Роман несколько секунд не мигая смотрел на нее, а потом коротким движением ударил Светку по щеке. По больной.

Она аж взвизгнула от боли, но плакать перестала. Роман натянул на нее одежду, ботинки и подтолкнул к выходу.

– Сегодня ты, пожалуй, работать не сможешь, – сказал он в машине. – Сейчас я отвезу тебя домой. Отлеживайся, думай, принимай решение. А завтра я жду тебя на киностудии. Не опаздывай, пожалуйста.

Теперь в Светкиной душе возникло какое-то тупое равнодушие, ей было абсолютно все равно, и хотелось только одного: провалиться куда-нибудь и ничего не ощущать.

Светка не помнила, как поднялась к себе в квартиру, что делала… Очнулась только, когда за окном уже стемнело, и обнаружила себя сидящей на полу в кухне. Она сидела прямо в одежде, в ботинках, обхватив колени руками и уронив на них голову. Рядом с ней лежала пустая бутылка из-под водки – напоминание о визите Славки Летягина.

«Господи, это же происходило совсем недавно! – с тоской подумала Светка. – А кажется, будто и я уже целую вечность проживаю в каком-то кошмаре».

Вспомнив о Славке, Светка постепенно стала приходить в себя. Ведь это из-за него все! Из-за этого дурака она попала в эту мерзкую историю! Вечно у него идиотские идеи, вечно он всех подставляет! Господи, ведь давно пора привыкнуть к тому, что Славке доверять нельзя, что он человек ненадежный, легкомысленный! Вот и расхлебывай теперь!

Злость на Славку и на саму себя возвращала Светке силы. Она поднялась и в волнении заходила по кухне. Вот что теперь делать? Родителям, конечно же, о таком не расскажешь. Посторонним людям тоже не хотелось бы. Тем более что никто не поможет. Тут вообще настоящим криминалом пахнет, а кому охота с таким связываться? Это только Татьяна любит разбираться с противозаконными делами.

Татьяна… Послонявшись еще немного туда-сюда, Светка уже знала, как поступить. Другого не оставалось: нужно срочно обращаться к подруге. Да, да, засовывать подальше свои амбиции, свои обиды, посылать к чертовой бабушке все далеко идущие планы построения карьеры и просто звонить подруге – частному детективу.

Постояв еще пару минут, покусывая губы, Светка резко оттолкнулась от холодильника и пошла в комнату набирать мой номер…