Глава 8
К тете Миле мы приехали достаточно поздно. Егор спал и видел уже десятый сон.
— Он вас ждал, ждал и не дождался, уснул, — прошептала тетя. — Я его перенесла в другую комнату. Такой славный у вас мальчик. — Тетя театрально всплеснула руками.
— Да, я знаю, — улыбнулся Никита. — Егор иногда может повредничать, но у него просто самозащита такая. А когда он чувствует, что человек ему ничем не угрожает, он просто лапочка. Жаль, что его мать этого не понимала. Она считала Егора маленьким чудовищем, поэтому и не сопротивлялась, когда я ей сказал, что сын будет жить со мной. За все время о нем ни разу не вспомнила, даже открытки не прислала.
Никита говорил тихо и спокойно, но тем не менее было видно, что он нервничает.
— Ребенку все равно нужна мать, — продолжал он. — Я это прекрасно осознаю, но…
Никита не договорил фразу, но нам с тетей и так все было понятно.
Мне стало жаль Никиту и Егора. Но я быстро заглушила вспыхнувшее во мне чувство — оно мешает работе. Я не была готова стать матерью Егору. Я согласна на временный брак с его отцом, но не более.
И почему хорошим людям так не везет? Панкратов-старший — очень положительный и порядочный человек. К тому же богат, что обычно не совсем вяжется с понятием порядочности. Хотя я не исключаю возможности, что где-то он ведет себя совсем иначе. Но по крайней мере он человек благодарный, а это много значит.
— Вы есть хотите? — поинтересовалась тетя Мила.
— Я — нет, — хором ответили мы с Никитой.
— Тогда я пойду спать, а вы сами думайте, чем будете заниматься. Да, кстати, вы ночевать будете здесь?
— Если можно, — замялся Никита. — Это было бы очень хорошо.
— Тогда вы можете лечь с Егором, а мы разместимся с Женей в моей комнате. Никто не против?
— Думаю, что нет, — вставила я свое слово.
— Тогда спокойной ночи. — Тетя Мила вышла из кухни, оставив нас с Никитой вдвоем.
— Да, выспаться нам не помешает, — произнес задумчиво Никита.
— Это точно, — согласилась я.
За прошедшие несколько дней мне удалось поспать в общей сложности не больше восьми часов. Это, конечно, еще не предел моей выносливости, но я уже отвыкла от таких нагрузок, поэтому мне подобные подвиги с каждым разом даются все труднее и труднее.
Я уже хотела последовать примеру тети и сказать Никите «спокойной ночи», но…
— Женя, а можно мне попросить у тебя чашечку кофе?
— Попросить-то можно, только я не уверена, изменит ли это что-то или нет. Ты же спать хотел.
— Попьем кофейку и ляжем спать. Мне надо немного подумать, а с кофе этот процесс у меня движется гораздо быстрее.
— У нас кофе только растворимый, — предупредила я его.
— Ничего страшного, я непривередливый.
— Чайник стоит на плите, кофе вон в том шкафчике, — я указала рукой на нужный, — а в холодильнике можно найти что-нибудь для бутербродов. В общем, чувствуй себя как дома.
— Намек понят, — улыбнулся Никита. — А ты кофе будешь?
— Вообще-то я действительно хочу пойти лечь спать.
— И ты оставишь меня одного? — Никита сделал вид, что обиделся.
— Здесь тебя никто не съест. По крайней мере тебе намного здесь безопаснее, чем было мне в твоей квартире.
— Но мне будет скучнее.
— Ладно, — поддалась я на уговоры Никиты, — если ты пообещаешь, что не будешь слишком долго меня мучить разговорами, тогда я с тобой посижу. Только кофе мне не надо.
Никита поставил чайник и нарезал бутерброды.
— Ты уверена, что ничего не будешь? — спросил Никита.
— Абсолютно. Я объелась твоим шашлыком, в меня и кусочек не влезет.
Никита налил себе кофе и сел рядом со мной. Аромат растворимого напитка меня не манил и аппетита не вызывал, поэтому я совершенно спокойно сидела и смотрела, как Панкратов пьет кофе.
— Я вот все думаю, — начал Никита, — кому же я дорогу перебежал, и никак придумать не могу. У меня, конечно, врагов хватает, но никто из них не скрывает ко мне своей неприязни, а здесь прямо-таки глубокая тайна.
— Никита, мне бы очень хотелось тебе помочь, но я не знаю как. Поэтому в этом вопросе я плохой советчик. Вот если бы ты меня спросил, какой пистолет лучше, тут я могла бы прочитать целую лекцию, а с логикой и вычислением нужных людей дела у меня обстоят не очень здорово.
— Зато ты всегда можешь распознать, глядя на человека, угрожает он твоей безопасности или нет. Я, например, сегодня утром даже бы внимания не обратил на ту троицу, которая поджидала нас у подъезда.
— И вляпался бы по самое «не хочу», — продолжила я за Никиту.
— Вот именно. А уж как ты смогла распознать, что в машине заложена бомба, для меня вообще остается загадкой.
— Ладно, сейчас речь не обо мне и моих способностях, а о тебе и твоем сыне. Ты что собираешься делать?
— Жениться на тебе, — улыбнулся Никита.
— Ну, это уже ясно. Ты уезжаешь? Или сначала найдешь этого таинственного шефа?
— Если получится сделать ноги, то я их сделаю, а если перед этим все же придется кое с кем разобраться, то, значит, разберемся.
— Ты реши для себя, что тебе важнее — уехать или узнать, кто, кроме «папы», тебе ставит палки в колеса.
— А что, есть какие-то предложения?
— Конечно. Например, этого человека можно спровоцировать, и он сам выйдет на тебя.
— Как ты себе это представляешь?
Никиту явно заинтересовало мое предложение.
— Пока еще никак, но по ситуации разберемся, — призналась я Никите.
— Ладно, утро вечера мудренее, — философски заметил он. — Посуду я помою, а ты иди спать.
— Спокойной ночи.
— Спокойной, — ответил мне через плечо, отвернувшись к мойке, Никита.
Я легла на диване рядом с тетей Милой. Должна признаться, что вообще-то я люблю спать одна. Я, конечно, могу потерпеть рядом с собой мужчину, но только после известных действий, которые обычно происходят ночью в постели между мужчиной и женщиной. Но спать с тетей на одной кровати мне не нравилось совершенно. Однако сейчас разговор об этом не шел. Приходилось довольствоваться тем, что есть.
Я ворочалась с боку на бок — никак не могла улечься поудобнее. Мне постоянно что-то мешало.
— Женя, ты прекратишь крутиться или нет? — недовольно сквозь сон прошептала тетя. — Сейчас на пол пойдешь.
Я подумала, что лечь спать на пол — не такая уж и плохая идея. Я еще пару минут попыталась найти удобное положение, потом плюнула на это неблагодарное занятие, взяла подушку и в самом деле собралась улечься спать на полу. Летом у нас в квартире всегда очень жарко, поэтому я подумала, что от одной ночи на полу со мной ничего страшного не случится.
— Женя, там, в шкафу, есть матрас, — снова я услышала наставления любимой тетушки.
— Спасибо, он бы мне сейчас очень пригодился.
Я открыла шкаф и принялась рыскать в темноте. После недолгих поисков я нащупала вожделенную вещь. Затем раскатала матрас по полу, кинула на него подушку, а сама плюхнулась сверху. Как только голова моя дотронулась до подушки, ко мне мгновенно пришел сон. Мне не нужны была ни простынка, ни одеяло. Мне и так было очень удобно.
Сны меня в эту ночь не посещали. Первый признак того, что сон был здоровым и крепким.
Наутро я чувствовала себя вполне бодро. Настроение было прекрасное, а вот погода подкачала. В семь часов утра термометр показывал уже плюс двадцать семь. Представив, что нас ожидает днем, я пришла в ужас, и мне захотелось, чтобы этот день прошел как можно скорее. Но было только семь утра, поэтому день заканчиваться еще не собирался. Он даже не был в полном разгаре.
Я накинула халат и направилась в ванную. В такую погоду холодный душ — лучшее средство от жары. Жаль только, что он перестает действовать уже через несколько минут после того, как выйдешь из ванной. Но все же временная прохлада и облегчение лучше, чем вообще не испытывать подобных ощущений.
Так как я встала раньше всех, то в очереди в ванную мне стоять не пришлось. Я включила душ и забралась под прохладные струи воды. Это было настоящее, ни с чем не сравнимое блаженство на грани экстаза. Вдоволь наплескавшись, я вышла из ванной.
На кухне уже вовсю хозяйничала тетя Мила.
— Доброе утро, — поздоровалась я с ней.
— Доброе, — улыбнулась она. — Как спалось на полу?
— Отлично. Лучше, чем если бы я мучилась с тобой на одном диване.
— Полностью с тобой согласна. Когда ты вчера легла рядом со мной, я подумала, что сон закончился, настало время мучений.
— Нет, тетечка, я тебя слишком люблю, чтобы так мучить.
— Я тоже тебя люблю, поэтому подсказала, где лежит матрас. Не могла же я наблюдать, как ты валяешься на жестком полу, — улыбнулась тетя.
— Чем ты нас сегодня порадуешь на завтрак?
— Гренками и кофе. А для Егора я сок выжала.
— Ты не знаешь, они уже встали?
— Вроде пока у них тихо. Когда Егор не спит и не играет, то в доме тихо не бывает, — пояснила тетя.
— Это смотря во что он играет, — не согласилась я с тетей, вспомнив его увлекательную игру в индейцев.
— Может, тебе повезло больше, — согласилась тетя.
— Но… но… лошадка! — услышали мы задорный голос Егорки, доносившийся из коридора.
— Ну вот, малыш уже проснулся, — сказала тетя.
— И следовательно, папа тоже, — дополнила я ее.
Мы сели на табуретки и стали ждать, когда к нам въедет лихой наездник на вороном коне. Но, видно, они к нам не спешили, потому что их появления мы ждали еще минут пятнадцать.
— Мальчики, скачите к нам завтракать, — позвала отца и сына тетя Мила. — Не то все остынет.
— Сейчас мы прискачем к вам, о, прекрасные леди, — услышали мы Егора.
— Забавный мальчонка, — улыбнулась тетя. — Когда же ты меня осчастливишь таким же? — мечтательно спросила она меня.
— Как только, тетечка, так сразу. Мне кажется, что пока я к этому еще не готова.
Тетя Мила хотела у меня еще что-то спросить, но тут в дверном проеме кухни появились Никита и Егор. Сын сидел верхом на отце. Лица обоих светились от счастья.
В тот момент я подумала, что жена Никиты — достаточно глупая женщина. Если бы я была на ее месте, то ни за какие коврижки не сбежала бы от них.
— Мойте руки — и за стол, — приказала тетя.
— Есть, мэм! — Егор откозырял тете и повернул своего вороного в ванную.
— Ты их теперь не скоро дождешься, — смеясь, сказала я тете.
— Ничего, пускай порезвятся. Егор очень сильно скучает по отцу, — грустно сказала тетя.
Я предполагала, что после столь бурного начала утра завтрак будет не менее бурным, но ошиблась. И рыцарь, и его верный «конь», утомленные долгими скачками, уплетали гренки за обе щеки и даже не подумали дурачиться. В общем, завтрак у нас прошел довольно спокойно.
— Спасибо большое, все было очень вкусно. Мы с Егором наелись на пять лет вперед. Правда, сын?
— Не знаю, как ты, папа, но боюсь, что я пять лет на одних воспоминаниях об этих вкусных гренках не протяну, — серьезно заявил Егор и потянулся за последним кусочком.
После завтрака посуду вызвался мыть Никита. Я согласилась ему помочь — ради приличия, конечно, а вовсе не потому, что у меня проснулась совесть. Я уже давно поняла, что наличие совести в чрезмерном количестве мешает жить так, как тебе того хочется. Поэтому я борюсь с ней по мере сил и возможностей.
Никита надел передник тети Милы и встал к раковине. Я вооружилась полотенцем и приготовилась вытирать чистую посуду. Работали мы слаженно и дружно, и через несколько минут вся посуда была перемыта.
— Ты готова? — спросил меня Никита после того, как последняя тарелка была убрана в посудный шкаф.
— К чему?
— К тому, чтобы пойти в загс и стать моей законной супругой, — спокойно пояснил Никита.
— А я думала, что после вчерашнего разговора мы этот поход ненадолго отменим.
— Нет, я сегодня ночью все продумал, взвесил и решил, что развестись мы всегда успеем…
— А пожениться — нет? — перебила я его.
— Просто если мы поженимся позже, когда меня совсем прижмут, и сразу соберемся уезжать, то это будет выглядеть весьма подозрительно. А так все очень правдоподобно.
— Даже если мы обойдемся без торжественной церемонии и гостей?
— Об этом ты можешь совершенно не беспокоиться…
— Только не говори, — снова перебила я Никиту, — что ты уже пригласил кучу народа.
— Нет, я даже об этом и не думал. Мне кажется, что все мои знакомые поймут, почему я во второй раз не хочу устраивать торжество, а надеюсь провести этот день в семейной обстановке.
— Ладно, уговорил, — согласилась я. — Пойду подыщу подходящее платье. Только не забудь про другой паспорт и брачное соглашение, — напомнила я Никите свои условия.
— Иди наряжайся, только не слишком, а то я не захочу тебя отпускать, — пошутил Никита.
* * *
Я переворошила весь свой гардероб, но ничего подходящего так найти и не смогла. Просто я никогда не задумывалась над тем, что буду так поспешно собираться замуж. Да, собственно, я как-то вообще об этом не думала.
Я нашла розовое просторное платье, которое не требовало каблуков и прочих причиндалов. Не знаю, каким макаром оно у меня оказалось? Даже не помню, чтобы я его покупала. Наверное, это произошло в один из приступов депрессии, когда я вообще мало что соображаю. Но платье мне понравилось. Оно было достаточно милым, хоть и немного не моего стиля. Совершенно случайно в своем гардеробе я обнаружила и сумочку, которая как нельзя кстати подошла к платью.
Так, Женя, тебе надо серьезно бороться с приступами депрессии, если ты уже совершенно не помнишь, что, когда и при каких обстоятельствах ты покупала. Это чревато последствиями. Например, в один прекрасный день ты можешь проснуться и не найти в кошельке даже пяти рублей.
Я посмотрела в зеркало, и мне очень даже понравилось то, что я там увидела.
Неплохо, Женечка, совсем неплохо для девушки, которая узнала, что через несколько часов станет замужней женщиной. И не просто рядовой замужней бабой, а миссис Панкратовой, женой владельца сети ресторанов, да еще и матерью пятилетнего ребенка.
Конечно же, собираясь в загс, я не забыла положить в сумочку ручной набор телохранителя: баллончик, пистолет, свой любимый кортик, шокер, а на всякий случай пудреницу и губную помаду. Все-таки у меня свадьба. Пускай и фиктивная. Кстати, вполне возможно, что эта свадьба окажется первой и последней в моей жизни, поэтому я должна выглядеть как настоящая невеста.
Когда я вышла из комнаты во всеоружии, то обнаружила своего будущего мужа ползающим по полу с сыном.
— Что вы делаете? — грозно спросила я.
— Мы играем в змеек, — радостно сообщил мне Егор. — Присоединяйся к нам.
— Это все, конечно, очень интересно, но в чем заключается ваша игра?
— А ни в чем, ты просто ползаешь по полу и шипишь, как змея, — пояснил мне Никита.
Я вытаращила на них глаза. Я могла представить какие угодно игры, потому что за недолгий период общения с Панкратовым-младшим поняла, что фантазия у него богата и неиссякаема. Но я не думала, что все может зайти так далеко.
— Спасибо, конечно, за приглашение, но я немного не одета для вашей увлекательной игры, — вежливо отказалась я.
Никита оглядел меня с ног до головы. По выражению его лица я поняла, что ему нравится то, что он видит перед собой.
— Да, действительно, сынок, тетя Женя немного не готова для такой игры, — поддержал он меня.
— Только не говорите, что вы сейчас опять уедете на целый день, — захныкал малыш. — Ты, тетя Женя, нехорошая, я не люблю тебя больше. И не надо меня учить драться.
Никита вопросительно посмотрел на меня и Егора.
— Я что-то не понимаю, о чем вы говорите.
— Тетя Женя обещала научить меня драться, как она, — объяснил Егор отцу.
— Раз обещала, значит, научит, — пообещал Никита. — Но сейчас, малыш, нам действительно надо идти.
— Я не малыш, я уже большой мальчик! — закричал Егор.
— Вот видишь, — продолжал Никита воспитательную работу, — ты сам говоришь, что большой, поэтому должен понимать, что иногда у взрослых есть проблемы, которые им надо срочно решить, иначе будет очень плохо. Ты же не хочешь, чтобы твоему папе было плохо?
— Не хочу, — согласился Никита с доводами отца, вытирая слезы.
— Поэтому мы сейчас с тетей Женей сходим в одно место, а когда вернемся, то все вместе пойдем гулять в парк. Ладно?
— А вы с ней идете на свидание? — уточнил Егор.
— Нет, с чего ты это взял?
— Тогда почему она такая красивая?
Тут трудно было спорить: я действительно выглядела сногсшибательно. Я и сама это прекрасно знала, но когда то же самое говорит и пятилетний ребенок… Непросто объяснить ребенку, почему женщина вдруг в одночасье так преобразилась и из серой посредственности стала красивой принцессой. Ну, насчет посредственности я, конечно, загнула, потому что никогда таковой не была. Но то, что я сейчас выглядела совершенно не такой, какой привык видеть меня Егор, было чистой правдой.
На вопрос Егора мы с Никитой по немому договору решили не отвечать. Никита просто молча поднялся с пола, отряхнулся и сообщил мне, что готов.
Я посмотрела на него и подумала, что с нарядом я явно переборщила. Никита умел хорошо выглядеть в любом виде, но сейчас я его затмевала. Было похоже на то, что это я тащу его под венец, а не он меня. Мне стало даже обидно. Я понимаю, что брак у нас фиктивный, но все же и в него вступать без соответствующего прикида негоже.
— Женя, ты просто прелесть, — услышала я за спиной голос тети.
После этого мне вообще захотелось разрыдаться, убежать и переодеться в свои старые, но очень мною любимые джинсы. Однако вместо этого я разгладила платье и поблагодарила тетю за комплимент.
— Мы заберем Егора вечером, — пообещал ей Никита.
— Как скажете. Мне очень нравится проводить время в его обществе, — призналась тетя. — Другое дело, что он, наверное, уже устал от старой грымзы, — шутливо произнесла она.
Егор решительно подошел к тете Миле и взял ее за руку.
— Зачем ты так говоришь? Ты вовсе не грымза, и мне нравится быть с тобой. Просто я очень скучаю по папе.
Никита подошел к сыну, присел на корточки и проговорил серьезным тоном:
— Я обещаю тебе, сынок, что скоро все изменится.
Он поцеловал сына, и мы ушли.
— Знаешь, Женя, ты действительно потрясающе выглядишь, — уже в машине признался мне Никита. — Если честно, то я такого даже и не ожидал. Я чувствую себя полным идиотом. Может, заедем ко мне и я переоденусь? — предложил он.
— Как хочешь, — равнодушно произнесла я.
Мне и правда было уже глубоко на все плевать. Хотелось поскорее разделаться с этим маскарадом.
— Тогда сворачивай ко мне, потом заедем к знакомому за новым паспортом, а уже затем отправимся в загс.
— А ты уверен, что нас распишут сегодня? — засомневалась я.
— Конечно. Я не думаю, что там все богаты настолько, что откажутся от хорошего калыма, — усмехнулся Никита.
И я ничего ему не ответила.
Странная, и я бы даже сказала — страшная, у нас сейчас жизнь пошла. Деньги решают все. По крайней мере очень многое. Если ты не можешь получить что-то, как все, в порядке очереди, то твой волшебный бумажник, набитый не менее волшебными банкнотами, может это устроить без особых проблем и хлопот. Но справедливости ради стоит отметить, что деньги сами по себе приносят много проблем и головной боли. Вот я, например. В деньгах не стеснена. Нельзя сказать, что у меня их куры не клюют, однако спать могу спокойно, не переживая за свое здоровье. Правда, если мой очередной клиент не ввяжется в какую-нибудь заварушку. Но это все происходит из-за моей не слишком женской и не слишком спокойной профессии. Смени я ее, все пошло бы по-другому. Но и денег таких тоже не было бы.
Ой, что-то я в своих рассуждениях зашла в тупик. Надо прекращать думать, я к этому не склонна, зачем же тогда себя мучить? «Мысли пачкают мозги», — вспомнила я слова одного моего очень хорошего знакомого и сразу перестала думать.
Перед нами уже замаячил дом Панкратовых, и мне предстояло подумать немного о другом. Где парковать машину — у подъезда или за углом?
Решено было раньше времени не светиться, поэтому машину оставили в соседнем дворе. Но я понимала, что этот наш жест был сделан более для успокоения души. Мою машину все, кому надо, уже давно запомнили, поэтому в следующий раз взрываться будет она. Не дай бог, конечно, но все может быть.
К подъезду Никиты мы пробирались под балконами чуть ли не ползком. Но все обошлось благополучно. На этот раз никакие жлобы нас не поджидали, и по морде никто дать Никите не жаждал.
В квартире у Панкратова мы тоже не задержались. Никита быстренько переоделся, захватил с собой еще немного зеленой наличности, и мы направились в загс.
На выходе из подъезда нас остановила консьержка.
— Никита Андреевич, вас вчера тут милиция искала, а потом вечером приходил еще какой-то молодой человек, все выспрашивал, куда вы отправились и когда вернетесь. Я ничего ему не сказала. Во-первых, я все равно не знаю, куда вы делись, а во-вторых, если вы ему об этом не сообщили, значит, не его это и дело.
— А как он выглядел? — заинтересованно спросил Никита.
— Молодой человек ничем не привлекательной наружности. Но довольно мерзкий тип. Я бы даже сказала — какой-то скользкий. Он мне совершенно не понравился. Что-то все вынюхивал и высматривал, не верил, что вас нет дома, угрожал мне. Страху я с ним натерпелась… — Бабулечка перекрестилась.
— Да что вы говорите, тетя Глаша?! Вы уж извините, я вам столько хлопот доставил, — искренне сокрушался Никита.
— Ничего страшного, Никита Андреевич, работа у меня такая. Я же знала, куда шла. Да и вам вчерась несладко пришлось. Я, когда взрыв услыхала, подумала, что американцы на нас напали. А тут еще и машины, как с ума посходили, завизжали, запищали. Думала, оглохну, — вздохнула тетя Глаша.
— Обещаю, что я обязательно разберусь с ними со всеми, как только узнаю, кто это был, — заверил Никита консьержку.
— Да ты уж, милок, на рожон-то все-таки не лезь, — посоветовала та.
— Это мы на месте разберемся, — буркнул Никита и вышел из подъезда так стремительно, что я за ним еле поспевала.
— Никита, куда ты так летишь?
— К машине.
Сказал — не придерешься. Можно было бы попросить и более развернутый ответ, но я не была уверена, что Никита мне его даст.
До соседнего двора мы добежали со скоростью курьерского поезда. За это время я успела сто раз проклясть себя за свой наряд, а Никиту за то, что он так мчится. Я путалась в подоле платья, еле успевая за будущим мужем.
А возле машины нас ждал небольшой сюрприз. Нет, только не думайте, что на нас напали сразу. Эти ребята стали более осторожными. Они дождались, когда мы с Никитой разойдемся по разные стороны машины и повернемся к ним спиной. Но не учли ребята одного: у женщины гораздо лучше развито боковое зрение. Чтобы видеть то, что происходит сбоку, ей совсем необязательно поворачивать голову. Обезьяны решили пойти еще на одну, как им казалось, хитрость, но на самом деле то была их самая большая ошибка. Во-первых, они первым делом решили обезвредить меня, а во-вторых, два человека для меня одной — это как слону три мухи.
Я очень быстро приготовилась к нападению. Вытащила из сумочки заветный кортик и приняла нужную мне стойку. Просторное платье также сыграло на руку, оно скрыло расположение моего тела, и налетчики даже не догадывались, что я собираюсь достойно их встретить.
Первый полез на меня с голыми руками — еще один промах со стороны грязных горилл. Мне не составило большого труда перехватить руку нападающего и перекинуть его через плечо. Он сильно стукнулся спиной о землю.
Второго я встретила уже лицом к лицу. Серия быстрых и точных ударов в челюсть вывела его из равновесия, а последним ударом в солнечное сплетение я добила и этого амбала. Он прилег рядом со своим товарищем, которого я кинула наземь несколькими минутами раньше и который даже и не пытался подняться, понимая, что этим принесет себе еще больший вред. Я подпрыгнула к нему с кортиком в руках, демонстрируя перед его носом замечательную гладкую сталь. Я не хотела его ни резать, ни калечить, мне просто хотелось узнать у этого «малого», кто их подослал и зачем.
— Женя! Сзади! — услышала я голос Никиты.
Я оглянулась и увидела, что на выручку своим товарищам шли еще пятеро дородных ребятушек с резиновыми дубинками.
— Спасибо, Никита, за предупреждение.
Я поняла, что справиться с пятерыми мужиками мне будет сложнее. Тем более что они должны быть хорошо осведомлены, что баба у Панкратова дерется не хуже Ван-Дамма, но до Джекки Чана еще не дотягивает. Я думаю, что они основательно подготовились к нашей встрече. Калекой доживать мне свой век не хотелось, поэтому я приняла единственно правильное решение — убежать, пока руки-ноги целы. Они мне еще пригодятся, и не раз.
— Никита, лови, — я бросила ему ключи от машины, потому что он стоял рядом с ней, а мне еще предстояло добраться до моего любимого «насекомого».
Никита был достаточно сообразительным человеком, несмотря на то что являлся мужчиной. Он подбежал к машине, открыл дверцу и завел ее.
В два прыжка я оказалась около «жука» и прыгнула на сиденье. Эх, черт, — туфля соскользнула с моей ноги и осталась на улице. Ничего, зато я, кажется, в безопасности. Дверца за мной захлопнулась. Как раз вовремя. Ребятушки окружали нас со всех сторон.
— Гони! — приказала я Никите.
— Куда?
— Без разницы, только подальше отсюда.
Никита дал задний ход, и мы промчались мимо головорезов. Все было сделано на такой хорошей скорости, что они даже не успели сообразить, что к чему. Когда мы проезжали мимо их машины, я произвела несколько выстрелов по колесам, чтобы нас не смогли преследовать, если ребятам взбредет такое в голову.
— Кому же я так перешел дорогу? — сокрушался Никита, выруливая на главную магистраль Тарасова.
— Этого я тебе сказать не могу. Но одно я знаю точно: если они еще раз задумают на тебя напасть, так просто нам не сбежать.
— Ты думаешь?
— Сам посуди. С каждым разом они присылают все больше и больше народа. И не с голыми руками, а вооруженного.
— Спасибо, успокоила.
— А я и не собиралась этого делать. Если ты хочешь, чтобы тебе сказали, что у тебя все будет хорошо, то сходи к психоаналитику, это по его части. Или, на худой конец, можешь посетить какую-нибудь гадалку. Она тоже расскажет тебе, какое прекрасное и светлое будущее тебя ожидает.
— Спасибо за совет, но я не думаю, что воспользуюсь им когда-нибудь.
— На это я тоже не рассчитываю. Я просто хочу тебе сказать, что убивать тебя они вроде бы пока не собираются. Иначе давно бы уже пристрелили.
