Глава 7

На стол были свалены бумаги, раскрытые папки с уголовными делами: ксерокопии; фотографии с окровавленными человеческими телами, иногда до неузнаваемости обезображенные ранениями лица; ужасная гримаса с выпученными глазами и открытым ртом, в мрачном провале которого серым пятнышком виднелся язык, а на шее следы от удавки — задушен в собственной постели.

Все это не ужасы войны, не жертвы локальных конфликтов, не репрессированные граждане, безвинно попавшие в беспощадную мясорубку, раскрученную тоталитарным государством. Хотя последнее больше всего подходит, может быть, не по своему конкретному определению, но по сути, по скрытому от глаз ходу вещей. Все это новоприбывшие в страну под названием Дикий капитализм, оказавшуюся не золотым эльдорадо, а каторгой и ссылкой, местом, откуда не возвращаются.

И среди всей этой пугающей тишины и мерного стука настенных часов, отделанных под старину, я, словно книжный червь, зарывшийся в ворох грязных, засаленных бумаг.

Уперевшись локтями в крышку стола, сидела, поддерживая голову руками. Мозг медленно пульсировал, в глазах сначала легкое помутнение, а потом они просто лопаются, и ты уже начинаешь себе отчетливо представлять это как один из этапов безотрывного чтения и внедрения в глубину смысла.

До чего же тяжелая голова… Я прикладываюсь лбом, расчищая себе место и освобождая его от переработанной в бумагу древесины, к холодной полированной глади стола. Закрываюсь руками, будто защищаясь от ударов невидимки.

Думай, Охотникова, думай. Ведь ты выпускница разведшколы, оперативник по призванию, предполагаемый аналитический склад ума — твой козырь. Обрабатывай информацию, отсекая все лишнее, отсеивая песок. Даже крупинки драгоценного металла — фактов — помогут выстроить наиболее ясную картину происходящего. Это лучше, чем если бы их не было вообще.

«В нашем городе совершено десять громких заказных убийств. Материалы дела в интересах следствия до конца не разглашаются, но по сообщениям сотрудников Управления внутренних дел и высокопоставленных милицейских чинов можно догадаться, что мотивы, исполнители и заказчики не ясны и не найдены», — всплыл в памяти отрывок из газетной статьи. Мои размышления прервал Сергей. Он на кухне варил кофе.

— Чай, кофе, шоколад, — раздался его голос, да так гулко, будто в коридорах моего сознания было пусто с начала времен. Наверное, немного прикорнула, а вмешательство Сергея сорвало дремотную пелену, поэтому я резко вскочила, стряхнув с себя последние следы надвигавшегося забытья.

— Не откажусь, — ответила уже бодро.

Он осторожно держал поднос, на котором стояли две чашки, кофейник, сахарница и сливки. Дух свежесваренного кофе заполнил комнату, вселив в сердце надежду. Терпкий, слегка горьковатый аромат победы.

— Тебе со сливками? — спросил Сергей.

— Да, пожалуйста, и сахара побольше.

Он взял стул и сел рядом со мной.

— Что-нибудь нашла? Что-то, что помогло бы нам?

Я сделала маленький глоток. Не могла не оценить мастерства, с которым он приготовил кофе, Сергей мог бы сравниться в этом даже с тетей Милой.

— У кого ты научился варить кофе? — спросила я, сделав уже большой глоток. Как следствие, обожгла кончик языка. Баранов, разыгрывая раздражение, глубоко вздохнул.

— У императора Бразилии. Коллега, как говорится, ближе к телу.

Он наклонился и поцеловал меня в плечо. Вернее, только прикоснулся губами. Странная дрожь пробежала по всему телу. Я поставила чашку с блюдцем на стол.

— Понимаешь, — начала я, — никто даже не удосужился связать эти убийства между собой.

Сергей подносил ко рту чашку, но остановился на полпути. Кивнул в знак того, что улавливает ход моих мыслей, и отпил немного кофе. Я же продолжала:

— Скорее всего даже и не пытались. Дело ведется вяло. Постоянно крутятся вокруг да около. Малозначительные вещи принимаются за важные улики. Я постаралась выстроить все факты в цепочку. Не знаю, насколько все это верно.

Взяла карандаш и стала покусывать кончик — детская привычка.

— В городе, как грибы после дождя, вырастают всевозможные частные охранные агентства. Открываются, закрываются, никого это уже не волнует. Легко можно сбиться со счету.

— Никого не волнует, кроме нас, — вставил Сергей свое весомое слово.

— Разумеется, кроме нас, — поблагодарила его за подсказку. — Пятеро из убитых прибегали к услугам телохранителей из агентств. Двое к услугам одного и того же: «Авторитета». Слышал о таком? — спросила я Сергея. Он утвердительно качнул головой. — Дальше больше. Они закрылись. Гибли их сотрудники. Самая большая бойня случилась при покушении на Михея, он же Михайлов Геннадий Владимирович. Фирма «Тандем» была его — пассажирские и грузовые перевозки. Тринадцать человек полегло. Не спасли даже бронежилеты. Разрывной пулей полчерепа снесло ему, — и показала Сергею фотографию трупа почти без головы. Он поморщился и вернул ее мне назад. — Связавшись по своим каналам с людьми осведомленными, я разузнала, что все агентства контролировались через подставных лиц и подставные фирмы. Все, каким-либо образом связанные с творящимся беспределом.

— А оставшиеся четверо? Как быть с ними? Эти жертвы соприкасаются с нашим делом? — поинтересовался Сергей.

— В основном это крупные теневики и авторитеты. У них свой штат боевиков, но не будем делать поспешных выводов, — заметив разочарование на его лице, если в подобных случаях так можно выразиться, поспешила я рассеять тень сомнения. — Все были заказчиками новейших образцов охранного оборудования для систем безопасности. И во всех случаях киллерам без труда удавалось проникнуть в дом незамеченными. Системы безопасности приобретались как за границей, так и у наших отечественных производителей через подставные компании. Нельзя сказать, что это были низкокачественные образцы, напротив — передовые технологии. Правоохранительные органы этим немаловажным фактом не заинтересовались. Как будто были заняты делами поважнее. Магазины быстро открываются, также молниеносно ликвидируются, поэтому поставщиков проследить почти невозможно. — Я сказала «почти» и внимательно посмотрела на Сергея.

Он не понимал причины моего пристального взгляда и, осмотрев себя с ног до головы, спросил:

— Что? Что-нибудь не так? У меня болезненный вид?

— Да нет, все в порядке.

Тут до него наконец-то дошло и он переспросил:

— Нужна моя помощь? Так ведь?

— Ты прав. Как всегда в точку. Так что не расслабляйся. Сейчас тебе снова придется напрячь все свое обаяние, — я улыбнулась и протянула ему трубку телефона. Сергей взял ее.

— Вероника? Так надо понимать?

— Предполагаю, что все ниточки как раз и ведут к нашим старым знакомым. Остается просмотреть бухгалтерию, счета, переводы и прочее. Поспеши, у тебя с ней свидание, ее может не оказаться на месте.

Сергей глубоко вздохнул, вбирая в себя как можно больше кислорода. Прежде, чем набрать номер, произнес:

— Попрошу ребят последить за ней и сопроводить. Пусть все шишки сыплются на меня. Заварил кашу, придется расхлебывать, — поднес трубку ко рту и после недолгого молчания и одиноких гудков преобразился. — Здравствуй, Вероника. Это Сергей…

Как все, оказывается, просто, если дружно взяться за дело. Любой, даже путаный клубок можно размотать. Вот же он, заговор, как говорится, налицо. Ну хотя бы вот такой любопытный материальчик.

Некий гражданин государства Голландия Нильс Шварц получает от охранного агентства «Ангел-хранитель» на свой валютный счет в банке «Троя» энное количество дензнаков. Некоторый объем, и довольно внушительный, остается нетронутым на его счету, должно быть, вознаграждение. Организуется фирма «Солярис» (никаких проблем с оформлением и в помине нет) для закупки за рубежом систем безопасности: камеры слежения, инфракрасные датчики движения, ультразвуковые датчики, кодовые цифровые замки и прочее, и прочее, и прочее.

Затем товар поступает в специализированные магазины. Специалисты компании помогают устанавливать оборудование в домах и офисах заказчиков.

Господин Шварц бесследно исчезает, вместе с ним исчезает и фирма «Солярис».

Согласитесь, не составит большого труда проникнуть в дом, если на руках у тебя ключи от всех замков и дверей. Если знаешь точное время прибытия, местоположение в данный момент потенциальных жертв, то убрать их лишь дело техники. Можно сказать, просто сидишь в каком-нибудь уютном помещении, нажимаешь на кнопки и прощаешься с ними поочередно: «Ариведерчи».

— А как же быть со мной? — заявил Сергей, потрясенный тем, насколько все зашло далеко. Он сидел в кресле, откинув голову назад. — Я никуда не обращался.

— С тобой все гораздо проще. Разгуливаешь по улицам один, так сказать, любуешься витринами, бегаешь от охраны. Тебе просто везло, а может быть, они особо себя и не утруждали в погоне за тобой. Пока, — упрекнула я Баранова. — Это счастливое время для тебя прошло, милый друг. Рано или поздно они обнаружат, что кто-то рылся в их файлах, если уже не обнаружили. Самое время для осуществления замысла с ловушкой.

После того как, немного покопавшись в памяти, вспомнил фамилию, Сергей спросил:

— Петр Науменко?

— Директор бюро по связям с общественностью. Именно он вел все платежи, к нему поступала вся информация о заказчиках, тайно или в открытую. — Я перевела дух. Никогда столь много не говорила. — Мы знаем «кто», «как», но понятия не имеем «зачем».

Сергей с отвращением проговорил:

— Слышал я про этого ублюдка. Любитель детской порнушки. Пора наведаться к нему с проверкой, раз всем до лампочки.

— Есть такое подозрение, к сожалению, — попыталась немного успокоить его. — Он не последнее звено в этой цепочке, ведущей ой как высоко. Как бы нам этого ни хотелось, но это все еще не конец.

Умею я людям настроение испортить, этой способности у меня не отнять…

Науменко, грузный, небольшого роста человек, удобно расположился в сауне. Закрыл от удовольствия глаза. По его расплывшемуся телу стекали струйки пота. Он поглаживал свои жирные телеса — как ни странно, обожал свою полноту. Температура в помещении доходила до ста градусов по Цельсию.

Наконец он поднялся — это стоило ему большого труда — и проследовал через прилегавшую к сауне душевую в боковую дверь, ведущую в комнату с бассейном. Примерно пять на шесть метров. Там лежал, дожидаясь хозяина, огромный ротвейлер. Когда он поднял голову, глаза его бешено сверкнули дьявольским огнем, густо-красным, как кровь. Зевнув во всю пасть, пес подошел к хозяину. Тот провел ладонью по его лоснящейся, переливающейся здоровьем шкуре.

— Джек. Хороший пес, — сказал Науменко, потрепав его загривок. — Посиди здесь. Я поплаваю, — и он осторожно спустился по лестнице в бассейн. Опускаясь на очередную ступеньку, он на время останавливался. Его телеса колыхались при каждом последующем шаге, при этом он казался еще отвратительнее.

Джек вдруг привстал, принял стойку и грозно зарычал. Показались желтые и гладкие, как слоновая кость, клыки.

— Успокойся, Джек. Это, наверное, Семен, — беззаботно произнес Науменко, стараясь удержаться на воде.

Дверь отворилась, и вошел Семен — телохранитель Петра Науменко. Все, как полагается, было при нем: рост, внушительная комплекция, тяжелый подбородок. Отличали его от других длинные волосы, зачесанные на левую сторону, и цепкие, хитрые глаза.

— Ну, вот видишь, Джек. Это Семен, а ты уже заставил меня изрядно поволноваться, — успокоил пса Науменко.

— Петр Лаврентьевич, по-моему, в доме посторонние, — поспешил предупредить его Семен.

Науменко обратился к Джеку:

— До чего же умная собака. А твой хозяин дурак, — потом добавил: — Сема, отпусти его, пусть побродит по дому.

— Хорошо, шеф, — ответил Семен, уводя с собой Джека, но Науменко остановил его вопросом:

— Как обстоят дела с десертом? Все готово?

Слуга, верный и беспощадный, заговорщицки улыбнулся:

— Все по высшему разряду, хозяин. Как вы и просили: девочка и мальчик. Ей десять, ему одиннадцать лет.

— Ступай, — отпустил Науменко двух своих верных псов, и его физиономия, мерзкая, гладко выбритая, расплылась в отталкивающей улыбке.

— И еще, чуть не забыл, — опомнился Семен у самой двери.

— Ты про свет? — опередил его Науменко.

— Да, верно. Я включил генератор в гараже. Пойду проверю, почему ток вырубился. На дворе ураганный ветер. Скоро гроза. Наверняка линию оборвало, — с последними словами он поспешил удалиться.

Вечер двадцать четвертого июля выдался пасмурным, ветер гнул деревья, играя их кронами. Надвигалась гроза — снова будет ливень. В загородном доме Науменко жил летом и осенью. У него и в центре города была просторная квартира. Но, по-видимому, в летнее время он предпочитал урбанистическому пейзажу шумное безмолвие природы.

Линия, ответвлявшаяся к дому Науменко, была перерезана в точно назначенный час. Сигнализация не сработала, и мы с Барановым успели проникнуть внутрь коттеджа. Нашли его в бассейне. Вошли туда. Петр Науменко несколько раз проплыл от бортика к бортику, находясь к нам спиной. Почувствовав, что сзади кто-то есть, он резко повернулся. После минутного замешательства, придя в себя, закричал:

— Кто вы? Я вызову охрану. Семен!

— Не шумите, пожалуйста, Петр Лаврентьевич. — Я вынула «беретту» и прикрутила глушитель. — Мы ведь не шумим.

Он замолчал, парализованный страхом.

— Не притворяйтесь, что видите нас впервые. — Я указала рукой на Сергея. — Это Баранов, а я Охотникова. Мне кажется, сейчас вы почувствовали на собственной шкуре, каково быть мишенью. Вылезайте, по этому поводу стоит потолковать.

Стоя босыми ногами на кафельном полу, он накинул на голое тело брошенный мной халат. Постоянно при этом нервно закусывал нижнюю губу. Потом все вместе мы вышли в длинный коридор.

Неожиданно из-за угла выскочил озлобленный пес и как таран помчался на нас, спеша на помощь своему хозяину. Воспользовавшись случаем, Науменко рванул вдоль по коридору. Нам нужно было спасать свою жизнь. Я отстранила Сергея в сторону и открыла огонь в пустоту, ориентируясь только по полыхающим глазам. Пули вонзались псу в голову, грудь, лапы. Его бездыханное тело рухнуло к моим ногам, но челюсти продолжали судорожно сжиматься. В уголках пасти вскипала пена, пузырясь и смешиваясь с кровью.

Толстяк, пробежав весь коридор из конца в конец, завернул за угол и спустился в подвал. Там располагался сейф с оружием. Науменко разыскал ключи и распахнул дверь в маленькую комнату. Включил свет.

На полках, подставках и стеллажах — прекрасная коллекция охотничьих ружей, автоматических винтовок, пистолетов. Боеприпасы лежали тут же.

Он выхватил из пирамиды первый попавшийся под руку дробовик. Стал заряжать его, но пальцы не слушались, и патроны валились из рук. Успев зарядить несколько, выскочил из оружейки и помчался искать своих незваных гостей. Ноги, похожие на тумбы, довольно проворно передвигали грузное тело.

Он шел по темным комнатам, которые иногда освещались вспышками молний. Уродливые тени от оконных рам падали на пол, потом подскакивали обратно.

И так из комнаты в комнату, из зала в зал. Ни души вокруг, только пугающие звуки, настораживающие шорохи. Науменко крутил головой, оглядываясь по сторонам. Пару раз даже пальнул для уверенности. Ружейные раскаты звучали в унисон раскатам грома.

За стеклянной дверью мелькнул черный силуэт. Грянул выстрел. Дробь в клочья разнесла дверь. Человека за ней отбросило назад.

— Один готов, — прошептал Петр Лаврентьевич, смахнув пот со лба. Он медленно и почти бесшумно крался к месту попадания. Заглянул в образовавшуюся после выстрела огромную дыру и в ужасе раскрыл рот.

Семена отнесло к противоположной стене. Он полулежал-полусидел, широко раскрыв глаза. Живот ему разворотило, кровь в полумраке казалась просто бурым пятном.

Науменко развернулся и поспешил убраться прочь. Но не успел. Дробовик вышибло из его рук. Сам он получил несколько ударов кулаком в живот и один, сразивший его наповал, — в челюсть.

Это Охотникова подкралась к нему бестелесным призраком…

Науменко очнулся, открыл глаза, потер онемевшую челюсть. После нескольких неудачных попыток ему удалось наконец подняться и сесть. Потом, кое-как взобравшись на диван, он застыл, стараясь отдышаться.

Я смотрела на него в упор. Пододвинув поближе кресло, рядом устроился Сергей.

— Теперь я знаю, кто вы, — сказал Науменко. — Один лишь вопрос меня беспокоит: что вам нужно?

Я усмехнулась:

— Это нужно теперь не только нам, но и вам, Петр Лаврентьевич. Мы повязаны и будем искать выход из сложившейся неблагоприятной ситуации вместе. Как вы на это смотрите?

— Какое счастье, — с иронической обреченностью произнес он, похлопав себя по колену. — И чем же мы таким повязаны? Дайте, пожалуйста, ответ.

Сергей все больше распалялся, с ожесточением сжимал кулаки. Его гнев мог вылиться во что-то непредсказуемое.

— Вам придеться с нами сотрудничать, — встрял он в разговор.

— С какой стати? — спросил Науменко.

— Вы с этим имеете дело практически каждый день. Неужели запамятовали?

И я рассказала все, что у нас было на него. А было достаточно, чтобы уложить на лопатки десяток таких Науменко. Он слушал молча, и его лицо все больше искажала злоба.

— Через ваши подставные фирмы установим на даче охранное оборудование, — объясняла я его роль в этой афере. — Заказ в любом случае пойдет через вас, Науменко. Вот и подкиньте им идею. Правда, неплохо?

До этого относительно спокойный, Науменко вдруг загорелся и выпалил с ненавистью:

— С чего вы решили, что я обязательно соглашусь на сотрудничество? Мне пока дорога жизнь.

В ответ на его жалкие попытки уйти от ответственности я рассмеялась ему в лицо:

— Просто все имеющиеся у нас документы нечаянно просочатся в прессу, и их содержание станет известно не только узкому кругу посвященных. И тогда уже вам не миновать расправы. Это — точно.

В упор взглянула на него, он отвел глаза.

Пришло время наконец и Сергею высказаться:

— А еще припишем сюда непреднамеренное убийство, растление малолетних, — он подскочил к Науменко и задал вопрос в лоб: — Кто эти дети? Мы нашли их на чердаке.

— Дети моего двоюродного брата, — ответил уверенно толстяк. — Он всегда их оставляет у меня, когда уезжает в командировку. А что? В этом есть что-то противозаконное?

— У тебя внушительная фильмотека. Я чуть не блеванул, когда пытался посмотреть одну из кассет. — Если бы я не остановила Баранова, он разорвал бы Науменко на куски. — Актер, гнида, в тебе умрет, так и не родившись! Тебе на зоне такое дупло в заднице организуют, составы железнодорожные запросто пропускать сможешь, если до суда доживешь. Понял?! — орал Сергей.

Я еле оттащила его от Науменко. Тот, выдержав некоторую паузу, спросил:

— Что я должен делать? Только объясните поподробнее.

— Не беспокойтесь, мы обеспечим вам безопасность в обмен на эту маленькую услугу, — поспешила заверить я Науменко. Чтобы закрепить произведенный угрозами Баранова эффект, нужно создать впечатление, что я вырвала его из рук палача.

Признаться, я думала, что придется потратить уйму времени, чтобы надавить на него как следует и добиться сотрудничества. Почему он согласился так быстро, остается загадкой. Говоря начистоту, опасность от угроз Баранова была минимальна…