Глава 9

При разговоре с Алексеем пожелал присутствовать Крапивин. Они с супругой о чем-то долго советовались, закрывшись в комнате, а потом Эдуард Петрович подошел ко мне и сообщил о своем желании:

— Я хочу смотреть ему в глаза, когда он будет рассказывать о своих гнусных проделках.

— Вообще-то о своих проделках он мне уже все рассказал. Но, если хотите, вы можете присутствовать при нашей беседе, это ваше право.

— Ну что ж, хотя бы это.

Мы втроем закрылись на кухне. Но едва я села на табурет, дверь распахнулась, и Мария Аркадьевна с безумным взглядом влетела к нам.

— Он уже не в наручниках! — выпалила она. — Он может напасть на меня, — разумеется, она имела в виду Смирнова. — Я хочу к вам.

— Конечно, милая. — Эдуард Петрович придвинул свободный табурет к себе и предложил жене устраиваться рядом. Он перехватил мой взгляд и добавил: — Вы должны понимать, мы не можем подвергать ее опасности. Вы же все-таки профессионал.

Это слово я уже просто ненавидела. Из уст Крапивина слово «профессионал» звучало как оскорбление.

— Хорошо, только сидите тихо.

Крапивины кивнули.

— Алексей, как вы связывались с этим человеком? — Я продолжила наш незаконченный разговор.

— По электронной почте. Он получал мое сообщение и иногда перезванивал, чтобы уточнить детали.

— Когда вы в последний раз разговаривали с ним?

— В тот день, когда вы приезжали к нам в издательство.

— После этого вы еще отправляли какие-то сообщения?

— Нет, я же ничего не знал про Эдуарда Петровича, мне нечего было сообщать, — виновато сказал Алексей и с опаской посмотрел на Крапивина.

— Вы отправляли электронные сообщения со своего рабочего компьютера?

— Да, только с него.

— Понятно. — Я вздохнула. — Значит, нам придется заехать в ваше издательство. — Алексей даже немного улыбнулся, услышав приятную новость. — Но для начала нужно придумать хорошую историю, которая позволит выманить преступника. — Я перевела взгляд на Эдуарда Петровича. Он вопросительно смотрел на меня и на всякий случай подтвердил свое участие в придумывании истории.

— Я готов!

Повисла непродолжительная пауза, которую первым нарушил Алексей.

— Давайте я сообщу ему, что знаю, где скрывается Эдуард Петрович?

— Это плохая идея, — я покачала головой. — Ему будет достаточно набрать номер милиции и сообщить, где скрывается преступник Крапивин.

— Так, может, мы подкинем ему еще какого-нибудь подставного подозреваемого, к которому я якобы собираюсь наведаться, — предложил Эдуард Петрович. Он хоть и не знал всей истории, уже сообразил, к чему я клоню.

— Эта идея еще хуже. Он же не дурак, я думаю. Понимает, что в вашем положении ходить по подозреваемым глупо. Он сразу поймет, что это ловушка. Нет, нам нужно что-то правдоподобное, чтобы он клюнул.

И снова на кухне повисла пауза. Все сосредоточенно думали, даже Мария Аркадьевна натужно морщила лоб от усердия, но идеи никому в голову не шли.

— Алексей, вы сообщали этому человеку обо мне? — нарушила я молчание.

— Да, — он закивал.

— Что именно?

— Я сообщил, что Эдуард Петрович приходил в издательство с какой-то молодой журналисткой.

— Еще что?

— О вас больше ничего. Вы почему-то не заинтересовали его. Его больше Бородин волновал.

— Понятно. Но главное, что он знает о моем существовании. Значит, мое появление не должно вызвать у него подозрений. Я не новый человек в игре, на меня он может повестись.

— До этого он был осторожен и расчетлив, — вмешался Крапивин. — Почему вы так уверены, что он клюнет на вашу наживку?

— Я в этом не уверена, но надеюсь, что так и случится. Он столько сделал, чтобы испортить вам жизнь, а вы неожиданно пропали из поля зрения, и он наверняка нервничает. Одно дело — точно знать, что вы сидите в тюрьме, и совсем другое дело — не знать ничего. А тут еще Мария Аркадьевна пропала. Он может решить, что вы с женой сбежали из города или даже из страны и отдыхаете на каком-нибудь пляже.

— Думаю, вы правы, он может зацепиться за любую возможность найти меня, — согласился Крапивин. — Надо попробовать.

У меня уже появилась идея, как спровоцировать преследователя Крапивина, но, прежде чем приступать к реализации своего плана, я хотела пообщаться со Смирновым.

— Я намереваюсь заключить с вами сделку, — начала я свой разговор с Леонидом. — Сначала вы помогаете мне решить проблему моего нынешнего клиента, потом я помогаю вам покинуть страну, не привлекая внимания.

— Так я же с самого начала предлагал помощь, — оживился Смирнов. — Если это поможет ускорить процесс, я сделаю все возможное.

— Да, но меня смущает только один момент, вы ведь решили сохранять инкогнито, желаете, чтобы все считали вас погибшим.

— Это не важно, даже мертвым я имею силу, власть и деньги. Говори, что тебе надо конкретно, я скажу, к кому можно обратиться.

— Я хочу заманить в ловушку одного человека. Мне нужны люди, которые до поры до времени будут оставаться незамеченными, но в нужный момент захлопнут ловушку и помогут разговорить этого человека.

— А, — Леонид Владимирович закивал, — в этом деле незаменимым помощником станет Андрей Мудрый, слыхала о таком?

— Разумеется.

— Ну, значит, не буду расписывать тебе возможности Андрюхи. Он мой хороший друг и должник, тебе достаточно связаться с ним, телефон я дам. Скажешь несколько слов. Эти слова прозвучат как пароль, и он сделает все, о чем ты его попросишь.

— А вы сами не хотите с ним связываться? — на всякий случай спросила я, чтобы определить, как далеко решил зайти Смирнов, сохраняя свою тайну о чудесном спасении.

— Евгения, я погиб для всех. Абсолютно для всех — для отца, для друзей, для врагов. Я хочу начать новую жизнь, и ни одна собака не должна помешать мне сделать это. Кстати, на твою неразговорчивость очень рассчитываю. — Он посмотрел на меня.

— На меня можешь рассчитывать.

— А этот писака с супругой, на него можно рассчитывать?

— Я сумею убедить его сохранить вашу тайну.

Леонид посмотрел на меня исподлобья:

— Если он попытается раскрыть рот, я найду способ заткнуть его навсегда. Можешь так ему и передать.

— Ладно, давайте номер телефона Мудрого.

Смирнов сообщил мне и странный пароль, и номер преданного друга, по которому я должна была с ним связаться.

— Скажи только три слова: «Третье сентября, Сочи». И он станет твоим.

Я дозвонилась до Мудрого и сказала ему три заветных слова. Леонид был прав, слова эти подействовали на Андрея как гипноз, не задавая лишних вопросов, он сразу согласился помочь.

— Что надо делать?

Я потратила минут десять на то, чтобы посвятить Мудрого в свои планы, и объяснила его роль в этом деле. Андрей внес несколько стоящих предложений в мою задумку, и вместе мы утвердили окончательный план действий.

— Можете быть спокойны, — заверил меня Андрей. — Мои люди будут вести вас от самого издательства.

— А я и не волнуюсь.

Затем я ввела в курс дела Алексея, рассказала ему подробно, что он должен делать и что говорить, когда неизвестный свяжется с ним. Алексей терзался угрызениями совести и был готов сделать все возможное, чтобы помочь Крапивину.

— Я все сделаю, — он отчаянно кивал. — Можете на меня рассчитывать, я не подведу.

Затем дошло дело до Эдуарда Петровича, ему сразу не понравилась моя первая новость.

— Будьте наготове. Если нам удастся заманить в ловушку этого неизвестного, вам надо будет встретиться с ним.

— Это еще зачем?

— Ваше присутствие поможет разговорить его.

— Ну я не знаю… — Он покачал головой. — Неужели нельзя обойтись без меня?

— Вы хотите, чтобы ваши проблемы решались сами собой? — улыбнулась я. — Иногда надо сделать что-то самому.

— А Константин Афанасьевич не сможет помочь вам? У него все-таки возможности другие.

— У Константина Афанасьевича сейчас проблемы, — сообщила я малоприятную новость. — Он если и сможет помочь нам, то на заключительном этапе. Пока я была вынуждена обратиться за помощью к нашему общему знакомому.

— Это к кому же? — удивился Эдуард Петрович, перебирая в голове всех своих знакомых, которые могут знать меня.

— Он сидит в соседней комнате, — я кивнула в сторону Смирнова.

— Вы что, хотите сказать, что обратились за помощью к бандитам?

— У меня не было другого выхода, милиция считает вас убийцей, даже Мечников попал под подозрение.

— Ну, знаете ли! — Крапивин возмущенно запыхтел. — Странные у вас методы работы.

— Зато эффективные, — добавила я.

— Я не хочу быть обязанным этому недоноску, — продолжал возмущаться Крапивин.

— Чтобы отплатить за помощь, вам достаточно будет не писать о нем статью.

— А я и не собирался, — фыркнул журналист. — Не такая уж он важная птица, чтоб писать о нем.

— Вы, наверное, не смотрели сегодняшний выпуск новостей. Дело в том, что Смирнова со вчерашнего дня считают погибшим.

— Вот как? — вздрогнул Крапивин. — И в его убийстве снова обвиняют меня?

— Нет, на этот раз не вас, — я усмехнулась. — Но Леонид Владимирович очень хочет, чтобы все считали его мертвым, и только мы с вами знаем, что это не так.

— Потрясающе, — во взгляде Крапивина появился азарт. — Из этого может получиться потрясающий сюжет, это же будет бомбой!

— Эдуард Петрович! — Я одернула воодушевленного журналиста. — Я настоятельно рекомендую вам отказаться от идеи рассказывать миру подобную сенсацию. Это должно остаться в тайне.

— Но вы не понимаете, это невозможно скрыть, это все равно рано или поздно всплывет наружу, и я должен быть первым, кто напишет об этом.

— Если вы напишете об этом, ваша жизнь снова, как и сейчас, превратится в настоящий кошмар. А может, она даже не успеет во что-то превратиться, она просто оборвется.

— Вы хотите запугать меня? — занервничал Эдуард Петрович. — Меня и не такие пугали.

— Мне нет нужды запугивать вас, я говорю лишь то, что неминуемо произойдет, если вы не справитесь со своими профессиональными амбициями и не забудете то, что знаете сейчас и что больше никому знать не следует.

Крапивин мучился, он, раздраженный и злой, мерил шагами комнату и иногда искоса поглядывал в мою сторону, демонстрируя свое возмущение. Тогда я прибегла к тяжелой артиллерии и надавила на самое больное.

— Вы же не хотите, чтобы ваша Марусенька стала вдовой?

— Что вы сказали? — зарычал Крапивин. — Да как вы смеете, вы не должны говорить таких вещей!

— Я пообещала Смирнову, что в обмен на его помощь гарантирую ваше молчание.

— Вы не имели права говорить за меня.

— Ну, что ж, — я вздохнула. — Решать вам. Мы можем по-прежнему скрываться в этой квартире и ждать чуда. А можем уже сегодня решить вашу проблему, тогда вы сможете выйти на свободу и продолжить заниматься любимой работой.

— Постойте, — журналист боролся с собой. — Возможно, вы правы, я не могу подвергать опасности жену. Ей и так пришлось много пережить за последних два дня.

— Рада, что вы понимаете это.

— Но Смирнову вашему передайте — ему не удалось запугать журналиста Крапивина! Я не из трусливых, я просто делаю ему одолжение.

— Вообще-то, Смирнов не мой, но я передам ему ваши слова, — усмехнулась я и вышла из комнаты.

У меня оставалось время только на то, чтобы изменить внешность. Я снова стала блондинкой с голубыми глазами, надела свои чудесные ботинки со скрытым карманом в подкладке, узкие джинсы, в которых удобно двигаться, и короткую куртку, под которой был спрятан пистолет Макарова.

Мы с Алексеем вышли на улицу и поймали такси. Свою машину на этот раз я решила не использовать. Фотограф в одной рубашке дрожал от промозглого осеннего ветра и похлопывал себя по плечам, пытаясь согреться. К счастью, машину мы поймали довольно быстро, так что продрогший Алексей не успел посинеть от холода.

Едва мы оказались в издательстве, фотограф сразу бросился к компьютеру и стал набивать электронное сообщение для своего нанимателя. Я поглядывала на монитор, проверяя, что он пишет, текст письма мы с ним проговорили несколько раз.

«Только что к нам приходила молодая журналистка, та, которая была с Эдуардом Петровичем несколько дней назад. Она сказала, что хочет забрать кое-какие бумаги из стола Крапивина. Я уверен, она знает, где скрывается Эдуард Петрович, хоть она и отрицает это. Она воспользовалась ключом Крапивина, а он никогда не дает этот ключ кому бы то ни было. Я уверен, она все знает». — Так выглядело сообщение Алексея.

Он отправил письмо и с облегчением откинулся на спинку стула.

— Теперь остается дождаться его звонка.

— А как скоро он перезванивает? — спросил я.

— Обычно сразу.

В подтверждение этих слов у Алексея зазвонил мобильный телефон. Он достал его из кармана и посмотрел на номер.

— Как всегда, — усмехнулся фотограф, — номер не определен, значит, это он.

Я припала ухом к мобильнику Алексея и внимательно слушала его разговор с неизвестным. Я сразу узнала голос — это был тот же человек, который звонил по вечерам Крапивину и угрожал. Как и предупреждал фотограф, неизвестный хотел уточнить некоторые детали, и в первую очередь его волновал вопрос, как давно я приходила и когда ушла. Алексей, как мы и договаривались, сказал, что я все еще в издательстве.

— Я вышел в коридор, а она спешно собирает какие-то бумаги из стола Крапивина, убирает их в пакет.

— Задержи ее любым способом, — взволнованно говорил мужчина. — Нужно, чтобы она еще хотя бы пятнадцать минут оставалась в здании.

— Хорошо, я попробую, — согласился Алексей.

— Как она выглядит?

— Высокая, стройная блондинка, в черной куртке. В руках оранжевый пакет.

— Не теряй времени, отвлекай ее как можешь, — почти по-дружески сказал мужчина и отключился.

Пока все шло по плану, эти пятнадцать минут были необходимы неизвестному, чтобы добраться до издательства и проследить за мной. Алексей выполнил возложенную на него миссию и теперь немного беспокоился.

— А что дальше?

— По большому счету, я должна взять тебя за руку и отвести в милицию.

— Но я же помог вам… — Алексей молил о пощаде. — Я и дальше буду помогать, сделаю все, что потребуется.

Я взглянула на часы, в моем распоряжении было еще десять минут, и это время я планировала потратить не на душещипательные разговоры с провинившимся фотографом.

— Алексей, то, что вы уже сделали, трудно искупить. Пусть это остается на вашей совести, я вам не судья. Думаю, когда все закончится, у нашей доблестной милиции появятся к вам вопросы. А теперь я должна идти.

Покидая кабинет издательства, я оставляла несчастного Алексея наедине со своими мыслями и тревогами. Он с грустью проводил меня, и я пошла в холл издательства, откуда планировала понаблюдать за двориком у выхода, в надежде обнаружить того, кто будет за мной следить. Но никого подозрительного я не увидела, если не считать темного «БМВ», припаркованного на противоположной стороне дороги. В этой машине, за затемненными стеклами, скрывались люди Мудрого, они обеспечивали мне прикрытие. Выждав на всякий случай не пятнадцать, а двадцать минут, я наконец-то вышла из издательства и направилась к автобусной остановке. Рассеянно поглядывая на витрины магазинов, я в отражении заметила знакомый силуэт. Парня, который шел позади меня, я уже видела несколько дней назад в подвальном офисе Крапивина. Он старательно изображал полное безразличие ко мне, насвистывал что-то себе под нос, цеплялся к прохожим девчонкам, просил прикурить у прохожих или останавливался у книжных развалов, рассматривая товар. Я немного ускорила шаг, и парень немедленно устремился за мной. Мне абсолютно не нужно было отрываться от хвоста, поэтому я больше не повторяла попыток ускорить шаг или свернуть в узкий переулок. Я прошлась по улице, села в автобус и поехала в сторону центра. Темный «БМВ» неустанно следовал за нашим автобусом. В центре города мне надо было сделать пересадку, я недолго ожидала нужный автобус на остановке, опасливо оглядываясь по сторонам. Я старалась выглядеть естественно, а человек, который скрывает чью-то тайну, обязательно должен нервничать, и я нервничала. На втором автобусе мы с моим преследователем приехали в глухой спальный район, где должна была состояться наша встреча с людьми Мудрого. Я зашла за угол дома и остановилась, прислонившись спиной к кирпичной стене. Вскоре из-за угла выскочил мой преследователь и, столкнувшись со мной взглядом, вздрогнул от неожиданности. Он немного замешкался и попытался продолжить путь, проходя мимо меня, но я его остановила, схватив за рукав куртки.

— Куда же ты спешишь? — спросила я, а он, нервно дернув рукой, попытался вырваться. — Второй раз я не позволю тебе сбежать от меня, — спокойно сказала я и потянула парня на себя.

— Да пошла ты! — Парень постарался оттолкнуть меня. Но тут появились крепкие ребята Мудрого, и парень занервничал. Он переводил испуганный взгляд с ребят на меня.

— Этот? — уточнил один из подручных Мудрого.

— Он.

— Будем грузить, — сообщил парень, и мой преследователь, округлив глаза, начал вырываться на свободу. Но его уже перехватила мощная ладонь другого бугая, и я благополучно сдала задержанного людям Андрея.

Его лихо затолкали на заднее сиденье «БМВ», а мне предложили место впереди. Я поспешно села в машину и повернулась назад. В крепких объятиях ребят сидел скуксившийся худосочный парнишка и испуганно поглядывал на окружающих.

— Вы кто такие? — почти прошептал он.

— Не важно, кто мы, важно, кто ты? — сказала я. — А еще важнее, на кого ты работаешь, кто послал тебя следить за мной?

— Никто меня никуда не посылал, — захныкал парнишка. — Я просто мимо проходил, а вы меня схватили, — придумал он для себя бесхитростное оправдание.

— Ну, эту сказку ты будешь рассказывать не мне, — усмехнулась я.

Мы приехали во владения Андрея Мудрого. Скромное, неказистое снаружи здание автосервиса было местом, где раскрываются самые страшные тайны криминального мира Тарасова. Андрей Мудрый, невысокий грустный мужчина лет тридцати пяти, очень сдержанно встретил нас у входа и сразу предложил пройти в приемные «покои».

Мы с Андреем первыми спустились в мрачную комнату. Здесь, в полуподвальном помещении, мудровцы, как называли людей Андрея, находили «общий язык» с любым человеком. Потемневшие от времени пятна крови украшали стены и пол тесноватой камеры пыток, полумрак в душном помещении без окон навевал страх. Я много раз слышала о существовании подобного места в нашем городе, но бывать тут прежде мне не приходилось. Улучив момент, я склонилась к уху Мудрого и тихо спросила:

— Я надеюсь, вы не будете его пытать? Я ведь говорила, что подобные методы не одобряю.

— Не волнуйтесь, Евгения Максимовна, — успокаивал меня Андрей. — Мы только попугаем. Думаю, нам удастся избежать насилия.

Свое прозвище Мудрый Андрей получил благодаря дару общения с людьми. В большинстве случаев он действительно находил мудрые слова и решения, чтобы обойтись малой кровью, но, когда его мудрость не давала нужных результатов, за дело брались подручные Андрея.

Мне предложили почетное место на мягком кожаном диване, Мудрый устроился рядом со мной. Два качка-мордоворота, принесшие парнишку на руках, бросили его на пол и устроились позади нас.

— Он уже что-то рассказал? — поинтересовался Мудрый.

— Пока отпирается, — ответила я. Мое веселое настроение еще больше пугало парня, который уже «сошел с лица», ожидая самого страшного.

— Тогда начнем с простого вопроса, — Андрей внимательно посмотрел на испуганного парня. — Кто ты такой?

— Имя мое вам ни о чем не скажет.

— А вот это еще интереснее, — оживился Мудрый. — Я знаю имена всех, кому дозволено хозяйничать в нашем городе, вести наблюдение за людьми, вершить правосудие, наказывать, требовать денег, — в общем, всех, кто может творить свои темные дела, получив «разрешение» у меня или у моих коллег. И если имя твое мне неизвестно, значит, у тебя большие проблемы. — Своей невозмутимостью и мрачностью Мудрый способен был навести ужас на кого угодно.

— Я действую по поручению человека, готового платить большие деньги за мою скромную работу. — Неожиданно парнишка, который, по моему мнению, должен был сдать с потрохами всю свою крышу, стал говорить довольно связно и бесстрашно, как будто потерял страх или обрел уверенность в безнаказанности. — Он и вам заплатит сполна, если вы не тронете меня, — добавил он, а в ответ услышал веселый смех Мудрого и его подельников.

— Ты заплатишь нам? — сквозь смех спросил Андрей. Мне казалось, что такой мрачный человек, как Андрей, вообще не знает, что такое смех и как он звучит.

— Вам заплатят за меня, — пытался перекричать всех парнишка.

Неожиданно Мудрый поднял руку, и все, как по команде, замолчали.

— Запомни, малец, никому и никогда не удавалось купить меня, поэтому особенно не рассчитывай на помощь своего благодетеля. Кто ты такой? — повторил вопрос Мудрый, наклонившись вперед.

— Я должен был только напугать одного человека, я ничего не знаю, — парнишка запаниковал, но назвать имя хозяина не решался. — Он меня убьет, он меня убьет, я должен был только попугать человека.

— Сколько он тебе платил за это?

— Очень много. Очень. Такими деньгами не разбрасываются, но он не скупился. Я даже подумывал о покупке импортной машины, на нее я уже почти накопил.

— Вот и молодец, — фыркнул Мудрый. — На машину ты уже насобирал, терять тебе нечего. Назови имя хозяина.

— Я не могу, я не могу, он чудовище. Его все боятся, все.

— Кто его боится? Я, например, никого не боюсь.

— Он режет людей заживо, он ставит опыты над живыми людьми, он чудовище.

— Значит, у тебя небогатый выбор, малец. — Мудрый встал с дивана и несколько раз взмахнул руками, разминаясь. — Либо твой хозяин пустит тебя на эксперименты, либо я. Выбирай.

Парнишка попытался забиться в угол, моля о пощаде, но его подхватил один из мордоворотов Мудрого.

— Евгения Максимовна, — Андрей повернулся ко мне и подмигнул, — не могли бы вы подождать за дверью, вам лучше этого не видеть.

— Хорошо, — ответила я спокойно, понимая, что эта просьба лишь очередной финт Андрея.

Я медленно поднялась с дивана, слушая жалобные мольбы парнишки, и вышла из мрачной комнаты. Через пару минут за мной вышел Мудрый.

— Вот видите, обошлось без крови, как я и говорил, — сказал он с грустью. — Имя своего хозяина он назвать не смог, точнее, назвал только имя-отчество, Олег Петрович. Сомневаюсь, что вам это о чем-то говорит.

— Вы правы, Андрей, для меня это пустой звон.

— Но он готов проводить нас к своему хозяину. Поедем сейчас или отложим визит?

— Поедем сейчас, — ответила я и достала из кармана мобильный телефон.