Глава 6

– Женя, это же было так очевидно, а мы ни разу не догадались! Ведь мы с самого начала знали, что Громов действовал заодно с Самойловым. А почему? Откуда взялся этот тандем?! Как вообще Громов оказался втянутым в эту историю? Мы ни разу об этом не задумывались!

– Похоже, все сходится. Громов прекрасно понимал, что троица хозяев «Мандарина» постепенно загоняет его в угол, и решил пойти, что называется, ва-банк: вышел на Романа, предложил ему действовать заодно, скорее всего пообещал ему отдать часть бриллиантов… Почему из троих хозяев клуба он выбрал именно Романа? Тут тоже вопросов нет – именно Роман должен был совершить экскурсию до Павловска и обратно, именно у него в конечном итоге и был компромат.

– Верно! А дальше тоже все ясно.

– Ну да. Дискету с компроматом Громов забрал у Самойлова, вот только бриллиантами делиться с ним не захотел, потому и порешил его.

Мы галопом неслись к парковке, рассуждая на бегу.

– Стоп! – Павел на секунду остановился как вкопанный посреди дороги. Я ткнулась носом в его плечо. – А Борис?! За что ему было убивать Бориса? Только потому, что он принимал участие в шантаже и знал о компромате?..

– Поэтому – раз. А кроме того… Не забывай, что дискетка-то у Громова уплыла… Скорее всего, он решил, что это – дело рук Бориса, вот и убил его.

– Жень, и что же теперь мы будем делать? У нас в руках компромат. Теперь мы наверняка знаем, как все было. Что дальше?

– А дальше… Прижучим мерзавца Громова!

Но до поры до времени мне пришлось поубавить пыл, потому что в моем кармане настойчиво заверещал мобильный. Звонил старик Вележев.

– Черт! – выругалась я. – Совсем забыла, что обещала заглянуть к Прокофию Савельичу.

Из-за своей забывчивости мне пришлось выслушать порцию нравоучений от старика – впрочем, его можно было понять. За его горячо любимым внуком ведут охоту, пару раз его чуть не убили, чтобы не рисковать жизнью родственника, к нему приставили охрану, то бишь меня. А охрана напрочь позабыла о своем обещании – как штык, каждое утро тащить в зубах ненаглядного Павлуню к деду и давать подробный отчет обо всех событиях: где мы были, что делали, зачем мы это делали… Пришлось нам отложить все срочные дела по поимке Сашки Громова и со всех ног (то есть колес) мчаться в дом дореволюционной постройки, где проживал капризный Пашин дед.

Скорее всего, я бы тактично умолчала обо всех своих заслугах, а также о невзгодах и терзаниях, которые мне пришлась испытать за последние двое суток. Просто, когда дело было бы окончательно закрыто, я предъявила бы Вележеву целого и невредимого внука и коротко поведала бы все о виновниках несчастий Павлуни и о сроках заключения, которые этим товарищам светят. Но Павлик был не таков, чтобы промолчать. Как только мы разместились в пыльном, тесно заставленном кабинете, а пожилая домработница в белом переднике, как и в прошлый раз, подала нам чай с печеньем, Павел принялся сбивчиво рассказывать деду о своей непобедимой спасительнице Женечке, которая… которая (у Павлика просто не хватало слов, чтобы выразить весь свой восторг)… которая обыграла в карты криминального авторитета, чуть не попала в тюрьму, разоблачила Арину и главное…

– И главное! Она вычислила убийцу! – завершил он победным тоном.

– Да неужели? – Старик Вележев даже приподнялся было, но тут же обмяк и снова «растекся» по креслу, отхлебывая чай и раскуривая трубку. – И кто же он? Надеюсь, его уже арестовали?

– Еще нет. Этим я собиралась заняться сегодня, – отозвалась я.

Я с трудом могла усидеть на одном месте – мне не терпелось помчаться на розыски таинственного наркобарона: Громова.

– Так что же это за убийца, который безнаказанно убил уже двоих людей?

– На самом деле мы знали о нем с самого начал! Знали – и ни разу даже не заподозрили его! – выпалил Павел.

Старик выпустил в потолок колечко седого дыма и поднял брови в знак глубочайшего внимания.

– Убийца и есть наркобарон!

– Что? – отозвался Вележев.

– Да-да! Самое удивительное, что мы знали его с самого начала! Это Сашка Громов!

– Громов? – эхом переспросил старик. Еще одно колечко дыма поплыло в потолок.

– Да!

– И что же вы теперь собираетесь делать, любезная Евгения?

Я подтянулась в кресле и отрапортовала:

– Мы собираемся разыскать Громова и сдать его в полицию!

– Но все это только ваши догадки. У вас нет улик. Что же вы сможете предъявить в полиции?

– Сможем! – подскочил на месте неугомонный Павлик. – Еще как сможем! Есть у нас кое-что!

– Что же? – то ли автоматически, то ли из любопытства вопросил Вележев.

– Компромат!

– Компромат?! Что еще за компромат?

– Тот самый, с помощью которого у наркобарона и пытались выманить бриллианты!

– Откуда он у вас?

– Да так… – смерив раздухарившегося Павла суровым взглядом, вмешалась я. – Попался под руку… случайно. В любом случае это более чем веское основание, чтобы на долгие годы упрятать Громова за решетку. И на этом можно будет считать наше с вами дело закрытым. Надеюсь, я оправдала ваше доверие, Прокофий Савельевич?

– Более чем… Более чем… – пожевал губами старик.

Еще какое-то время нам пришлось составлять компанию Вележеву. И только когда часы в коридоре пробили двенадцать и старик вспомнил, что ему нужно принять сердечное лекарство, мы с Павлом засобирались на выход.

– Я непременно хочу получить от вас отчет об этом Громове, – сказал нам на прощанье Прокофий Савельевич.

Я клятвенно пообещала, что «как только – так сразу», схватила Павла под руку и вытолкала в коридор.

– Дел полно! Некогда нам тут рассиживать. Еще Громова нужно найти, – пробормотала я, когда мы оказались на лестничной площадке.

Но найти Громова в многотысячном городе Зеленограде оказалось делом непростым. Поездка в его загородный дом не дала никаких результатов: ворота были наглухо закрыты, на звонки никто не отвечал. Еще полдня мы потратили на то, чтобы объехать все злачные заведения Зеленограда, но и там все как один отвечали: «Громова тут не было со вчерашнего дня. Когда будет? Возможно, сегодня, ближе к вечеру. Возможно, завтра. Возможно – через месяц. Он птица своенравная – бывает, пропадает на несколько месяцев, а потом так же неожиданно появляется». Но мы не теряли надежды, что где-то Громов объявится – уже сегодня вечером. Именно поэтому всем информаторам мы раздавали свои контактные адреса и телефоны – с просьбами, чтобы Громов немедленно с нами связался.

Ближе к семи часам вечера, когда мы, усталые и разочарованные, вышли из очередного казино и сели в авто, Павлик высказал вслух то, о чем я уже давно думала.

– Мне кажется, мы ищем иголку в стоге сена, – выдохнул он. – Я больше не могу. Я устал. Я ничего не ел за весь день и ни на минуту не присел!

– Ты ездишь на машине, а в половину казино ты даже не заглянул – их обитателей опрашивала я одна, – напомнила я ему.

Но Павел, очевидно, действительно очень устал. Так сильно, что даже не обиделся на меня, а просто попросил:

– Давай поедем в гостиницу. Если наш сегодняшний рейд не даст результатов, продолжим завтра. В конце концов, будем днем и ночью дежурить у дверей его загородного дома. А сейчас – поехали. А? Жень…

– Ты прав. Поехали, – махнула я рукой. Я слишком устала, чтобы спорить. Я выкрутила руль вправо, посигналила встречному авто и уверенно поехала к гостинице «Реванш».

Но хотя мы оба вымотались за весь этот нескончаемо долгий день, проведенный в поисках Саши Громова, ни мне, ни Павлу не сиделось на месте. Мы лишь на несколько минут заглянули в номер – нам нечего было делать в этих четырех стенах. Мы спустились в ресторанчик на первом этаже, но не было у нас и аппетита… Я заказала кофе, просто чтобы что-то взять, к чашке даже не притронулась. Просто курила и разглядывала темноту за окном. Павлик вяло возил вилкой по тарелке с чем-то съестным.

– Это невозможно – просто сидеть и ждать! – первым нарушил он молчание.

– У нас нет других вариантов, – меланхолично заметила я и выдохнула сигаретный дым. Отражение его в оконном стекле заколебалось, поплыло…

– Мы распутали такую махинацию, и – вот… Вынуждены просто сидеть сложа руки. А может, мы просто отдадим компромат полицейским, и все? Пусть сами разбираются с Громовым.

– В компромате нет никаких прямых указаний на Громова. Это мы с тобой знаем, что он – наркобарон. Потому, что он сотрудничал с Романом, потому, что был компромат… Но все это ничего не стоит! Знакомство с Самойловым еще не значит, что он и есть наркобарон. Может, он просто решил помочь другу в сложной ситуации? Компромат, который ты нашел в бумажнике Громова… И что? Во-первых, ты этот бумажник украл! А во-вторых… Нет! Все это лишь наши догадки. Нам нужны доказательства, иначе Громов отделается банальным задержанием, после чего его просто отпустят за неимением улик. Так не годится! Нам нужно что-то более весомое…

– Что?

– Например, его признание. Если наша наживка с компроматом сработает… – Я не успела договорить, к нашему столику приблизился управляющий и тактично кашлянул:

– Добрый день…

Мы с Павликом обернулись.

– Евгения Максимовна, вас спрашивает какой-то мужчина в холле…

– Кто?

– Он не представился…

– А чего он хочет?

– У него для вас послание…

Едва не опрокинув стул, я вскочила с места и опрометью бросилась вон из ресторана. Павлик – за мной. Следом – и Михаил Константинович.

– Где? – закрутила я головой по сторонам, выскочив в пустой холл. – Кто меня искал?

– Ничего не понимаю, – развел руками Михаил Константинович. – Только что он был здесь. Стойте… Что это лежит на столе? Конверт! Он говорил, что у него послание для Евгении Максимовны. Должно быть, он просто не дождался – оставил письмо и ушел…

Я выхватила из рук управляющего конверт, распотрошила его, с нетерпением развернула аккуратно сложенный лист бумаги и прочла строчки, написанные мелким кривым подчерком: «Жду вас сегодня, в одиннадцать вечера в дачном поселке на Усть-Курдюмской трассе. Дом номер три. А. Громов».

– Как выглядел посыльный?

– Невысокого роста… – послушно начал припоминать управляющий, – у него русые волосы…

– Это не он, – перебил его Павлик.

– Он мог прислать кого-то из своих людей. Думаешь, Громов поехал бы сюда лично? Я – сомневаюсь, – сказала я.

– И то верно, – согласился Павлик.

– Значит, так, – уверенно произнесла я, когда мы оказались за закрытыми дверями своего номера.

Я ходила по комнате, проверяла, на месте ли документы, заряжен ли пистолет, спрятала дискету во внутренний карман куртки. – На встречу поеду я одна. Ты останешься ждать меня в номере.

– Ну уж нет! Даже не надейся, что я буду сидеть сложа руки, пока ты рискуешь жизнью из-за меня.

Я обернулась и удивленно взглянула на Павла. Но он был явно полон решимости, спорить с ним не имело никакого смысла.

– Хорошо, – согласилась я. – Поедешь со мной, но только с одним условием – будешь сидеть в машине. В случае необходимости вызовешь мне на подмогу полицию.

Естественно, ни о каком продолжении и без того незадавшегося ужина не могло быть и речи. Как на иголках мы провели ближайшие два часа, а когда стрелки остановились на отметке «десять», покинули опостылевший номер и поспешили на парковку, где я бросила «Фольк».

– Может, нам стоит предупредить полицию заранее? – осторожно спросил Павел, когда мы разместились в авто и я повернула ключ зажигания.

– Сначала – доказательства. Не забывай, я – заинтересованная сторона… Не позднее как вчера вечером меня арестовали по подозрению в убийстве Бориса Завьялова!

Павлик больше не возражал, и всю дорогу до поселка Усть-Курдюм мы провели молча – я сосредоточенно вела авто, Павлик кусал губы и думал о чем-то, глядя в лобовое стекло. Только когда «Фольк» в полной темноте вкатился на территорию дачного поселка, Павлик ожил: завертелся на месте, заерзал, активно закрутил шеей, высматривая нужный дом.

Я тоже напряглась и во все глаза всматривалась в расстилавшуюся впереди дорогу. Но кругом была кромешная темнота. Дачный поселок был совершенно заброшен в это время года: за высокими заборами не было видно машин садоводов-любителей, в окнах домов не горел свет. Здесь даже не было уличных фонарей. Только чернильная темнота вокруг, напряженное ожидание чего-то неизвестного и лай собаки, где-то далеко-далеко…

– Здесь как будто все вымерли, – сказал Павлик и, кажется, сам испугался своих слов: прикусил язык, уткнулся носом в окно и затих – надолго.

– Вымерли, – эхом повторила я.

В дачном поселке действительно словно все вымерли. Темным и безлюдным выглядел и нужный нам дом. Я остановила авто у калитки и заглушила двигатель.

– Одиннадцать, – пробормотала я. – А где Громов?

– Может, он в доме? – глядя широко раскрытыми глазами на темные провалы окон, спросил Павлик. Судя по его бледному лицу, он уже давно пожалел, что поехал со мной, просто он молчал об этом.

– Но его машины нигде нет. На чем бы он сюда добрался?

– И то верно…

– Я осмотрюсь, – дернулась было я.

– Стой! – взвизгнул Павлик и схватился за рукав моей куртки. Видно, у него нервы сдали. – Я с тобой.

– Нет! – отрезала я. – Останешься в машине, а я проверю дом.

– Пошли вместе, – прогундел Пашка.

«Черт! И о чем я только думала, когда брала его с собой?» – подумала я, но сокрушаться было уже поздно. Результат моего необдуманного поступка был налицо – Павел смотрел на меня молящими глазами, хватал за полу куртки и жалобно скулил.

– Сиди в машине! В случае чего – сразу звони в полицию. Понял? – повторила я.

– А ты?

– А я осмотрюсь и вернусь.

– А вдруг Громов на меня нападет?! Нам лучше держаться вместе!

– Та-ак… – Я начала терять терпение. – Я иду в дом! Ты сидишь тут! Вот тебе оружие. – Я сунула ему в руки пистолет. – Выстрел в воздух – сигнал тревоги. Я сразу же к тебе примчусь.

Он с сомнением посмотрел на пистолет, схватил его дрожащими ручонками – видимо, такие условия ожидания моего возвращения его устроили.

Я вздохнула, хлопнула дверцей и решительно зашагала к дому с темными окнами. Я миновала скрипучую калитку, прошагала по замерзшей окаменевшей грязи к дому, поднялась по невысоким ступенькам крыльца и взялась за дверную ручку. Деревянная створка подалась. Та-а-ак… вся на взводе, готовая к самому худшему, шагнула за порог. Я стояла в кромешной темноте, из которой постепенно проступали очертания мебели: вот старая софа, шкаф с антресолями, круглый стол и пара колченогих табуретов. Я стояла посреди незнакомой комнаты – присматривалась, принюхивалась, пыталась уловить хоть какой-то шорох. Но вокруг царили гробовая тишина и пробирающий до костей холод – скорее всего, здесь никогда не топили, возможно, давно не жили. В доме вообще никого давно не было… Ни души… я буквально чуяла это…

Я осторожно прошла вперед. В кромешной темноте обошла одну комнату, заглянула во вторую, сунула нос в крошечное помещение с плитой и старым столом у окна. Я вышла из пищеблока и оказалась в первой по счету комнате.

– Черт! – выдохнула я. В доме определенно никого не было.

«Возможно, Громов опаздывает?» – думала я, но не поверила в свои домыслы.

Я вышла из дома, прошла по захрустевшей под каблуками грязи, юркнула за скрипучую калитку. На улице было зябко. Тоненькая куртка почти не грела, мои руки окоченели. Я поспешила вернуться в теплую машину. Распахнула дверцу, прыгнула в салон.

– Ничего не понимаю, – проговорила я усаживаясь. – В доме ни души!

Я обернулась к Павлику – и замерла на месте. В МАШИНЕ НИКОГО НЕ БЫЛО!

Липкий холод и предчувствие чего-то – дикого, ненормального – пробрало меня до самых костей. Пару минут я просто сидела, как оглушенная, не зная – куда делся Павел? Неужели он пошел меня искать? А потом что-то мелькнуло во дворе, у стены дома… Или мне показалось? Игра больного воображения? Моя фантазия? Но, так или иначе, я выскочила из машины.

– Паша! – крикнула я.

Неужели этот неразумный все же потащился следом за мной в дом?!

– Павлик! – Не то злясь на него, не то просто растерявшись, я юркнула за калитку. – Паша! Ты с ума сошел?!

Из-за угла вновь показалась тень. Нет, не тень! Фигура человека – высокая, сутулая, в длинном пальто…

– Жень… – позвал меня человек голосом Павла.

– Паша! Зачем ты вышел из машины?

– Иди сюда. Я кое-что нашел… – Его голос дрожал и срывался.

Он не подошел ко мне – упрямо манил меня куда-то за угол.

– Что там у тебя? – встревожилась я и сделала несколько шагов навстречу Паше. – Что произошло? – Я шагнула за угол дома, и он отступил в темноту.

Нас разделяла какая-то пара метров, когда Павлик как-то неестественно дернулся всем телом и заорал:

– Женя, беги! Это ловушка!!!

Но я так и не успела понять, в чем дело. Сзади на мою голову обрушился тяжеленный удар, и я упала как подкошенная.

Я медленно, с трудом приходила в себя. Голова болела, кости ломило, на затылке наливалась кровью огромная шишка. Я хотела было потрогать ее, но вдруг поняла, что не могу этого сделать, потому что руки у меня связаны. Я открыла глаза.

Я полусидела-полулежала на старой рассохшейся софе в какой-то неопрятной, необжитой комнате, залитой пронзительным электрическим светом. «Дача? – с трудом сообразила я. – Но… как я здесь оказалась? И откуда здесь взялся старик Вележев? И почему Павлик, связанный по рукам и ногам, корчится в углу полупустой комнаты? Бред!»

Я закрыла глаза, подождала пару секунд и вновь их открыла. Но картинка не изменилась. Напротив меня в кресле сидит Прокофий Савельевич и курит сигарету, в углу валяется Павлик. Это дурной сон?

– Очнулась? – будничным тоном спросил Вележев. – Наконец-то! Три часа в отключке пробыла!

– Что?! – Я ничего не понимала. – Вы?

– А ты кого ждала? – спросил он и хохотнул – резко и как-то издевательски. – А, ну да! Громова! Это же он, по твоему мнению, наркобарон. Верно?

– Верно, – машинально ответила я.

– Глупая! Какая же ты глупая! – высказался Вележев.

– А… что здесь происходит?

– Еще не поняла, что ли?..

Нет, кое-что я начала понимать…

– Но… как?! – Я во все глаза смотрела на Прокофия Савельевича и никак не могла поверить в то, что все это – реальность.

– Удивлена? – Старик оскалился и засверкал глазами.

Мне стало не по себе. А он подходил все ближе и ближе. И вот уже он – в паре шагов от меня и заглядывает мне в лицо.

– Но ведь вы же… – Я не находила нужных слов. Все смешалось у меня в голове. – Как?! Как такое может быть?!

– Хочешь узнать? – Я почувствовала его дыхание на своем лице, и по моему телу пробежала дрожь. – Рассказать тебе, как я все это провернул? Интересно?

Я тяжело сглотнула, но слова застряли в горле. Я просто смотрела на Прокофия и молчала.

– Что ж… У нас есть время. – Он схватил первый попавшийся под руку стул и оседлал его. Достал из кармана плаща пачку «Парламента», не спеша раскурил сигарету. Пламя зажигалки на секунду осветило его лицо – острый нос, суровые складки у губ, белый как полотно лоб. Я несколько раз видела этого человека – и никогда мне даже в голову не могло прийти, что он и есть…

– Да, я – тот самый таинственный наркобарон, за которым ты и мой внук охотились все это время. – Он говорил и спокойно выдыхал сигаретный дым. – Я начал заниматься продажей наркотиков давно – еще до того, как в автокатастрофе погибли мой сын и невестка. Сначала у меня был свой небольшой клуб под Зеленоградом. Постепенно я начал толкать товар постоянным клиентам клуба… Поначалу все это не приносило никаких результатов. А потом… Клиентов становилось больше, навар все увеличивался, я стал заключать договоры все с новыми и новыми поставщиками. Но легавые что-то прочухали про мои дела. В клубе устроили облаву, естественно, нескольких клиентов поймали с дурью. Началось следствие. Мне удалось отмазаться только благодаря тому, что клуб был оформлен на подставное лицо. Я остался безнаказанным. Меня огорчало только одно… Мой сын тоже каким-то образом просек, в чем дело. Отлично помню тот день! Он пришел ко мне, начал что-то говорить про «незаконные дела», про совесть… Смешно! Он пригрозил мне: если я не закрою клуб и не прекращу заниматься наркотиками, то он лично сдаст меня властям. Меня! Сдаст!!!

Вележев запрокинул голову, давясь злобным смехом.

– Это я его убил! – резко оборвав смех и садясь на стуле прямо, сообщил он. – Я подстроил автокатастрофу. Перетянул тормоза, чтобы они лопнули, и…

Я бросила косой взгляд на Павла. Внук смотрел на своего деда дикими глазами.

– Правда, клуб все равно пришлось закрыть, – продолжил Вележев. – Легавые наседали… То и дело устраивали облавы. Было опасно продолжать эти дела. На какое-то время я залег на дно. А затем… Я взялся за дело с удвоенной силой. Я больше не открывал свой собственный ночной клуб, но взял под контроль ночные заведения не только Зеленограда, но и всех близлежащих городов. У меня была тщательно продуманная схема: поставка товара, распространение; не было такого места, куда не проникали бы мои дилеры. А главное – я всегда оставался в тени! Никто ничего обо мне не знал! Для тех, с кем я работал по сбыту товара, у меня не было ни имени, ни прозвища. Наркобарон из Зеленограда – это все, что знали обо мне мои поставщики и дилеры. Кроме того, для всех – напоказ – я вел обычную, ничем не примечательную жизнь антиквара, продавца и покупателя старого, никому не нужного барахла. Мне казалось, что подобраться ко мне просто невозможно! Н-да… Казалось… – Он уставился в окно, задумался и пожевал губами.

– А потом на меня вышла эта чертова баба, – так же резко, как и остановился, продолжил он. – Арина Домская! Она и двое ее прихвостней – хозяева ночного клуба «Мандарин» – нарыли на меня массу компромата! Все! Все мои сделки! Все поставки! Все маршруты! Все адреса! Они вышли на меня через одного из моих дилеров… Передали, что готовы обменять компромат на бриллианты, которые я тайно копил все эти годы. Собственно говоря, через этого дилера мы и договорились об условиях встречи. Вернее, о передаче бриллиантов… Никто ни с кем не должен был встречаться! Схема была простой: я оставляю в камере хранения павловского вокзала чемодан, в дно которого вшиты камешки, а мои вымогатели в соседней ячейке оставляют дискету с компроматом на меня. Конечно же, мне не хотелось расставаться с этими драгоценностями! Я долго думал – как же обмануть шантажистов? Не спал несколько ночей подряд. А потом… Потом ко мне пришел мой внук. В разговоре он обмолвился о какой-то поездке в Павловск… Упомянул, что едет по делу. Случайно назвал имя человека, по поручению которого отправляется туда… Догадываешься, наверное, что это был Роман Самойлов? Тот самый Роман Самойлов – один из моих шантажистов! Конечно, это не могло меня не насторожить… и я начал копать, узнавать подробности, и… Я узнал, что среди хозяев клуба «Мандарин» царит полный кавардак! Каждый хочет урвать куш, да побольше! Арина решила обмануть Бориса и убить Романа. Борис тоже не терял времени даром и всеми силами пытался заполучить мои камешки. Роман узнал о кровожадном замысле, готовившемся за его спиной, и тут же побежал искать защиты у своего давнего знакомого Саши Громова. Так и родился этот план – подставить кого-то другого вместо Романа. Так, по чистой случайности, они и вышли на моего внука – Павла. Злая судьба… Роковая случайность… А потом… – Он затянулся, замолчал на пару секунд и продолжил: – Потом, когда я понял, что эти трое – хозяева «Мандарина» – строят козни друг другу, я решил: грех этим не воспользоваться! Без опаски и сомнений я оставил в камере хранения павловского вокзала чемодан с маской обезьяны. Я думал, что «мандариновцы» начнут подозревать друг друга.

– А вы не думали, что ваш внук по чистой случайности оказался втянут в эту историю и вы рисковали его жизнью?! – спросила я.

– Думать надо было! – рявкнул Вележев. – Думать головой, а не играть в карты! Болван! Я прекрасно знал о том, что он играет! Меня до чертиков это бесило, ведь это могло привлечь лишнее внимание ко мне! И если бы его пристрелили там, на стройке, так бы ему и надо!

Он перевел дыхание и вернулся к ровному тону:

– Но случай вновь сыграл странную шутку – ты вытащила Павла из лап «братков» Арины Домской… Когда Павел рассказал мне о случившемся, я подумал, что тебя подослал кто-то из хозяев «Мандарина». Я испугался, решил, что кто-то пронюхал: Павел – мой внук, и решил подкопаться под меня таким образом. Поэтому-то я и вышел на тебя. Но ты на самом деле оказалась телохранителем. Просто приехала в Зеленоград отдохнуть. Сначала я хотел тебя побыстрее отозвать от дел, но потом решил, что это может вызвать у тебя подозрения. О твоем въедливом нраве я сразу догадался – чего доброго, ты бы еще принялась копаться в этой истории! Впрочем, ты и так уже многое раскопала… Слишком многое… Вместо того чтобы просто сидеть в номере и стеречь Павла, ты начала повсюду таскаться и совать свой нос во все! Ты зачем-то потащилась к Самойлову, устроила разборки с Борисом, ты имела наглость даже познакомиться с Громовым! Ты вообще делала все то, чего не должна была делать!

– Но зачем вы убили Романа?! И Бориса?! Для чего?..

– Я искал компромат… Да, я подсунул этим вымогателям липовый чемодан. Но они тоже обманули меня – никакого компромата в камере хранения они не оставили! Передать злосчастную дискету мне должен был Самойлов. Именно поэтому неразумный мужик и погиб первым. Борис был вторым. Просто так карты легли! Арина… Вот только до Арины я не успел добраться. Впрочем, компромат все равно был у другого человека. Сначала – у Громова. Потом – у вас…

– Как вы могли все это сделать? – Мне было горько и досадно от осознания того факта, что настоящий убийца все это время был рядом. Он так мастерски водил нас за нос, а мы… А я… Как я могла во всем подозревать Громова?!

– Глупая! Я так веселился, когда вы ушли от меня сегодня днем! Ты была в полной уверенности, что напала на след убийцы! Ты во всем подозревала Громова! Глупая! Какая же ты глупая! – Он перебивал свою речь короткими, как тявканье собаки, смешками. – Это я прислал вам записку в гостиницу от имени Громова. Но, признаться, я ждал тебя одну… Появление Павла стало для меня неприятным сюрпризом. Впрочем, он тоже никак не ожидал меня увидеть. Поэтому, когда ты ушла искать Громова в дом, я просто сел в машину, сказал, что следил за вами, так как сильно переживал, а потом… Я попросил у него компромат. Но этот паршивец не захотел мне сказать, куда вы спрятали дискетку. Он хотел зачем-то позвать тебя… Пришлось отнять у него пистолет и слегка припугнуть! Не обижайся на моего внука за то, что он заманил тебя в ловушку. А впрочем… Это уже не имеет никакого значения.

Старик ловко вскочил на ноги, одним махом выхватив из-под себя стул и грохнув его об пол.

– Мне нужен компромат! Где дискета?! Ну! Отвечайте!

Павлик смотрел на меня во все глаза и молчал.

– Возможно, ты окажешься более сговорчивой? – злобно ухмыляясь, спросил у меня Вележев, приблизился, резко схватил меня за волосы, запрокинув мою голову, приставил к виску пистолет.

– Где дискета?!

Я почувствовала, как металлическое дуло прижалось к моему горячему виску. Голова моя шла кругом – то ли оттого, что я долго не курила, а может, сказывались последствия недавнего сильного удара. В ушах у меня шумело, перед глазами все плыло…

– Женя, не говори ему, – едва слышно пробормотал Павлик.

– Гад! Ты такой же гад, как и твой отец! – Вележев отшвырнул меня в сторону, одним прыжком он оказался около Павла и схватил его за шкирку. Теперь дуло пистолета уткнулось в его висок. Старик смотрел на меня и кривился от ярости.

– Я убью его, если ты не скажешь, куда вы спрятали компромат!

– Женя, не говори… – беззвучно пошевелил губами Павлик.

А я смотрела на этого чокнутого старика и понимала, что он готов на все.

– Считаю до трех! – объявил Вележев. – Раз…

Он его убьет.

– Два…

У такого гада рука не дрогнет.

– Три…

– Я все скажу! – в последнюю секунду заорала я.

Предохранитель щелкнул вхолостую, старик замер на месте и обратился в слух.

– Диск. Компромат записан на диск. Он в машине. Я спрятала его под сиденье. Могу… показать…

Вележев смотрел на меня, по его взгляду я не могла понять – верил или нет… прошла напряженная минута. Одна. Другая…

– Пошли, – наконец принял он решение.

Оттолкнув Павла в угол, он приблизился ко мне, одним рывком поднял с дивана и поставил на ноги.

– Но запомни! – пригрозил он. – Если ты меня обманешь – я тебя убью! Поняла?!

Сил моих хватило только на то, чтобы кивнуть. Мне больше ничего не оставалось делать… все остальное происходило, как в замедленной съемке. Я – первой, Вележев с пистолетом в руках – следом… так мы вышли во двор. Уже светало, по земле стлался туман – блеклой поволокой затянуло все вокруг. Медленно мы прошли через двор, миновали калитку. Мой «Фольк» остался стоять на том же месте – в замерзшей грязи.

– Быстрее! – Вележев сильно толкнул меня в спину дулом пистолета.

Я споткнулась и чуть было не упала, но Прокофий удержал меня за шкирку крепкой рукой.

– Шевелись, ты! – вновь ткнул он в мой бок пистолетом.

Но я еле передвигала ноги. До машины оставались считаные шаги, когда я снова споткнулась. На этот раз я завалилась набок.

– Тварь! Назло это делаешь?! Назло?! – Он потащил меня за шиворот, пытался поднять с земли. Но я повисла на его руке, как тяжелый тюк, никак не вставала на ноги. Отталкивалась от земли связанными руками, но – не вставала.

– Вставай, тебе говорят! – На этот раз он наклонился достаточно близко… Я изловчилась, перехватила его за руки, со всей силы сжала запястья. Из горла Вележева вырвался какой-то петушиный крик. Он выронил пистолет, я поддела его носком сапога и отшвырнула подальше.

– Тварь! – завопил он, упав на землю.

Мы сцепились. Завязалась драка. Но у меня были связаны руки, а Вележев был свободен и сильнее меня намного. Он легко опрокинул меня на землю и вдавил всем телом в мерзлую грязь.

– Вздумала меня обмануть?! Да?! Меня?! Обмануть, ха! Да ты знаешь, что я с тобой за это сделаю?!

Удавкой на моей шее сомкнулись его пальцы. Я изо всех сил пыталась оттолкнуть от себя этого ненормального, но мне мешали веревки на руках. А он сдавливал мое горло все сильнее и сильнее… На несколько секунд у меня перед глазами все потухло, но затем снова я увидела над собой искаженное яростью лицо старика. Он шипел что-то мне в лицо и давил на мое горло. В какой-то момент я поняла, что это – конец. Я закрыла глаза, мои пальцы, до последнего мгновения пытавшиеся разжать тугую хватку Вележева, ослабели… И именно тогда что-то изменилось. Я не сразу поняла, откуда появились новые, посторонние звуки – вой сирены, топот ног, чей-то крик… Я просто почувствовала, как кто-то с силой отбросил от меня Вележева.

– Женя! Женечка?! С тобой все в порядке?! – спрашивал чей-то знакомый голос с легким акцентом. – Врача ей! Срочно врача!

А потом мне помогли подняться, дали стакан холодной воды… А я отчаянно трясла головой и все никак не могла понять – что же здесь происходит. Пустынный дачный участок заполонили неизвестно откуда взявшиеся люди в камуфляже. Они сновали по дачному участку, скорее всего, их было полным-полно и в дачном домике. Здесь же, на узкой неасфальтированной дороге, стоял полицейский «уазик» и карета «Скорой помощи». Двое людей в камуфляже тащили к машине закованного Вележева. Старик брыкался и выкрикивал что-то невразумительное о бриллиантах.

– Что здесь происходит? – скорее у самой себя, чем у кого-то конкретно, сипло спросила я.

– Женечка, с тобой все в порядке?! – вновь обратился ко мне знакомый встревоженный голос.

Я резко обернулась и нос к носу столкнулась с Сашей Громовым.

– Ты?! Как ты здесь оказался? И… откуда здесь полиция?

– Это я их вызвал.

– Но как?! Зачем?.. Откуда?.. – задавала я один бессмысленный вопрос за другим.

– Я просто получил твое послание, в котором ты сообщила, что у тебя есть компромат и ты готова обменять его на бриллианты. Я сразу заподозрил неладное, поехал в гостиницу, где ты остановилась. Но там мне сообщили, что ты вместе с Павлом куда-то уехала. Я стал расспрашивать обслугу, никто ничего не знал… А потом я поднялся в ваш номер и нашел письмо, написанное якобы от моего имени… Тут уж я забил тревогу. Конечно, я сразу помчался сюда, по пути вызвав полицию.

– Саша… – начала было я, но остановилась. – Саша, как же вовремя ты приехал… А ведь мы с Павлом подозревали тебя…

– Меня и не в таком подозревали! – беззлобно хмыкнул Громов. – Давай-ка сядем в машину, тебе нужно отдохнуть.

Он быстро стянул пальто, накинул его мне на плечи. Я не возражала. Послушно позволила обнять себя за плечи, и меня повели к одной из полицейских машин.

– Но… как же ты вызвал полицию? Я думала, что…

– Что я – настолько темная криминальная личность, что никогда не имею дел с органами? Да ладно! – Он озорно подмигнул мне.

– Евгения Максимовна, – окликнул меня кто-то.

Я обернулась.

От одной из полицейских машин к нам спешил мой знакомый старший следователь Носов. Я невольно поморщилась, припомнив все обстоятельства нашей последний встречи с этим человеком.

– Вы проделали отличную работу! Мы давно вели охоту за этим неуловимым наркобароном. И к Вележеву давно присматривались. Но без вас мы бы еще долго ходили вокруг да около этого мошенника…

– Да неужели?! – искренне удивилась я. – Тогда почему вы арестовали меня по подозрению в убийстве Завьялова?

– Мы знали, что Павел Крымов – внук Вележева. До последнего момента думали, что он заодно с дедом. А в компании с ними – и вы.

– Но теперь-то все выяснилось…

– Да. Только, боюсь, вам снова придется проехать с нами – для дачи показаний.

– На этот раз – с удовольствием! – все еще сиплым голосом отозвалась я.