Глава 8
Стол перед домом ломился от невесть откуда взявшегося угощения. Здесь была красная и черная икра, буженина, порезанная тонкими ломтиками ветчина, колбасы нескольких видов. Все это было разложено по одноразовым тарелкам и образовывало некое подобие шведского стола. Скоробогатов колдовал около мангала, ловко переворачивая сразу десяток шампуров с аппетитными румяными кусками шашлыка. По всему острову распространялся характерный острый запах, точнее, целый букет запахов: сочного жареного мяса, дыма, уксусной кислоты и лука.
Рядом со столом стоял ящик водки. Водка была местного производства, но дорогая. Когда я вышла из домика, Горбунов как раз открыл одну из бутылок и разливал ее содержимое по простым граненым стаканам.
— Ты пьешь сегодня? — Рядом со мной стоял неизвестно откуда взявшийся Аркадий.
— Нет. Как ты уже знаешь, я при исполнении.
— Жаль. А я-то думал, ты составишь мне компанию. Мы ведь с тобой без пары.
— Мне пара не нужна. Я привыкла работать соло. А вот ты… Впрочем, это твои проблемы.
— Не будь такой жестокой!
— Аркадий, не забывай — это ты отдыхаешь, а я работаю!
— Да ничего с Алевтиной не случится.
— Если ты не перестанешь приставать ко мне с дурацкими предложениями, я привяжу тебя к дереву так, что сам ты никогда не отвяжешься! И будешь куковать до завтрашнего дня! Кстати, а где Басов и Вероника?
Мадам Горбунова и Алевтина Павловна сидели рядом со столом. А вот дамского угодника Басова нигде видно не было. Впрочем, его подружки тоже.
— Оставь их! Пусть влюбленные наслаждаются друг другом! — мечтательно произнес Аркадий.
— Ну что же, пусть наслаждаются! Лишь бы не забывали о своей безопасности! — пошутила я, вспоминая известную рекламу противозачаточных средств.
— Так я несу тебе выпивку?
— Только воду!
— Ну, воду так воду, — грустно проронил Аркадий и пошел к столу.
В это время откуда-то из леса показался Годецкий.
«Вот еще один тип без пары и тоже будет приставать с дурацкими предложениями!» — возникла у меня мысль, как только я его увидела.
— Женечка, вы выпьете со мной? Я никогда не пил с русскими женщинами. Особенно с такими красивыми, как вы! — Мои худшие опасения подтвердились.
— К сожалению, должна вас разочаровать — я не пью!
— Что, совсем? — удивился Годецкий.
— Ага. Совсем.
— И как же вы живете?
— Так и живу!
— Не понимаю. Русская женщина — и не пьет!
— Вы плохо знаете русских женщин.
В это время как назло вернулся Аркадий с двумя стаканами в руках. Один из них он протянул мне.
Понюхав, я убедилась, что в нем действительно вода. Но Годецкий этого не знал. И на его лице отразилась совершенно искренняя обида.
— Неужели нельзя было прямо сказать, что вы на сегодня заняты! Так нет же: «Я не пью», — проворчал он и с оскорбленным видом удалился.
— Что это с ним? — удивился Аркадий, глядя ему вслед.
— Ничего. Еще один оставшийся без пары.
— А! Понятно. Так ему и надо. Хоть не я один такой несчастный.
— И отчего же ты такой несчастный? — К нам, расплываясь в своей любимой улыбке хищницы, приближалась Алевтина Павловна, слегка покачиваясь. — Почему это ты несчастный в мой праздник?
— Да нет, я только рассказывал Жене о том, сколько у меня творческих планов и как я несчастен, что не могу их претворить в жизнь, — почему-то смутился Аркадий.
— Вот такие мы, актеры, — залилась дурацким смехом Алевтина. От нее уже здорово попахивало водкой. Видимо, она начала употреблять сей напиток намного раньше нас.
— Женя, у меня сегодня юбилей, — зачем-то сообщила она мне потрясающую новость.
— Я знаю, — кивнула я.
— Вот и хорошо. Вы только моего Аркашу не обижайте — он у меня хрупкий и ранимый. — И она попыталась похлопать Аркадия по щеке.
Но, потеряв равновесие, чуть не упала, благо Аркадий успел ее подхватить.
— Господи, где ты уже успела набраться? — тихо выругался он. Потом смущенно посмотрел на меня и пожал плечами. — Пойду посажу ее куда-нибудь.
— Не надо меня сажать! — закричала вдруг Алевтина. — Я еще ничего такого не сделала, я еще никого не убила.
— Господи, Аля, о чем это ты? — К нам подскочил Скоробогатов, и они вместе с Аркадием отвели плачущую актрису в сторону, где усадили ее на скамейку.
— Когда она успела так набраться? — спросила я у Скоробогатова.
— Да начали мы немного с Горбуновыми! — ответил он.
— Ничего себе, немного! Да она же на ногах не стоит!
— А ей много надо, что ли? — зло ответил Скоробогатов.
— Давайте все-таки поднимем первый тост, — сказал Горбунов и поднял руку с зажатым в ней граненым стаканом.
— А это вовремя? — спросила я Скоробогатова.
— А! — только сокрушенно махнул рукой он, не отходя от своей перебравшей супруги.
— Я хочу поднять этот бокал за нашу звезду, за ту, чей талант ведет наш коллектив от успеха к успеху, от премьеры к премьере! За наше сокровище!
За Алю Скоробогатову!
* * *
Неожиданно откуда-то из леса раздался пронзительный женский крик, точнее, даже визг. Кричала явно очень испуганная девушка.
— Что это? — спросил стоявший рядом со мной и еще не успевший захмелеть Аркадий.
Кроме него и меня, похоже, крика никто не слышал. По крайней мере компания у стола продолжала галдеть как ни в чем не бывало.
— Не знаю! — сказала я. Из женщин отсутствовала только Вероника. Алевтина продолжала горевать на той же скамейке, куда усадили ее Аркадий с Георгием Михайловичем, мадам Горбунова находилась рядом с ней. За столом чокались гранеными стаканами их мужья. Годецкий, после того как я его обидела, вообще испарился в неизвестном направлении.
— Оставайся здесь! — сказала я Аркадию и побежала в лес, в сторону, откуда раздался крик.
Я включила фонарь. В свете его сильного луча окружающие меня деревья выглядели довольно зловеще. Казалось, что меня преследуют какие-то мрачные тени. Ветви высоких вязов неожиданно превратились в костлявые руки, которые тянулись ко мне со всех сторон. Кыш! Я никогда не боялась темноты, ни в детстве, ни тем более сейчас!
Женщина закричала еще раз. Теперь крик прозвучал где-то слева. Просто крик без каких бы то ни было членораздельных фраз.
— Эй! Вероника! Басов! — закричала я. — Вы где? Что случилось?
Слева раздались женские всхлипывания. Пробиваясь сквозь колючий кустарник, я бросилась в ту сторону.
— Вероника! — снова позвала я.
— Я здесь!
— Где? — Я сделала еще несколько шагов.
— Басов без сознания! — раздался совсем близко плачущий голос Вероники.
Я оказалась на небольшой поляне. Где-то впереди было слышно, как плещутся волны — река была метрах в десяти отсюда.
Я осветила поляну своим фонарем. Первым делом его луч высветил лежащего на земле человека. Это был Басов. Рядом с ним на коленях стояла Вероника. Когда луч фонаря осветил ее лицо, она инстинктивно прикрыла рукой свои испуганные, заплаканные глаза.
— Женя! На нас кто-то напал! — прокричала она сквозь слезы.
— Кто?
— Не знаю! Было очень темно, и я не смогла его разглядеть!
— А что с Басовым?
Я вновь направила свет фонаря на Басова. Рядом с его головой предательски торчал из земли довольно острый пенек. Глаза актера были закрыты. Я первым делом дотронулась до яремной вены на шее — пульс был стабильный, хоть и редкий.
— Он упал?
— Да!
— Понятно! Упал и ударился головой о пень!
Всего-навсего!
— Но его толкнули!
Я аккуратно положила голову Басова себе на колени и ощупала. На затылке была небольшая кровоточащая рана. Похоже, ничего страшного, но перевязать надо. И еще надо привести его в чувство.
— Сбегай позови сюда Аркадия. Он там — у стола, где все!
— Я боюсь! — заныла Вероника. — Здесь что-то ходит. Оно толкнуло Басова, и он упал! А потом убежало туда!
И Вероника показала рукой в том направлении, откуда доносилось шуршание волн.
— Бред! — процедила я, взваливая Басова себе на плечи. — Возьми фонарь и освещай мне дорогу!
* * *
Мое появление с бездыханным Басовым на плечах не вызвало фурора у веселящейся компании.
Точнее, сначала его просто никто не заметил. Все были заняты выпивкой и шашлыком. Единственным, кто нас увидел и сразу бросился к нам, был Аркадий.
— Что с ним? — спросил он.
— Помоги отнести его в дом… — ответила я, не останавливаясь.
Аркадий помог мне подняться по лестнице и занести Басова в холл. Всхлипывающая Вероника последовала за нами. Мы сняли с кресел подушки и сделали из них на полу что-то вроде лежанки. На нее мы и положили так и не пришедшего в сознание Басова.
— Что случилось? — еще раз спросил Аркадий.
— Потом! Давай бинты! Еще хорошо бы нашатырный спирт и мокрое полотенце!
— Сейчас поищу! — И Аркадий выбежал на улицу.
Через некоторое время он вернулся со Скоробогатовым. То ли режиссер только играл крайнюю степень подпития, то ли он просто протрезвел от неприятной новости, но держался на ногах он неплохо.
— Женя, что с ним?
— Упал, ударился головой. Вероника говорит, что на них кто-то напал и толкнул Басова.
— Напал? Но кто?!
— Не знаю! — сказала Вероника. — Мы просто гуляли, слушали реку, Костя, то есть Константин Александрович, читал мне стихи, а тут… — Вероника всхлипнула. — А тут кто-то тихо прошел мимо, в темноте! Только листья зашуршали! Константин Александрович решил, что это кто-то из наших, и пошел за ним. А тот, кто прошел, — я не знаю, кто это был, очень темно было, — толкнул Басова, а сам побежал к реке.
— Бред какой-то… — пробормотала я.
— Но он был очень сильный! — добавила Вероника.
В это время Аркадий принес бинты и нашатырь.
Я начала перевязывать голову Басову, который, кстати, уже и без нашатыря постепенно начал приходить в себя.
Я поднесла открытый пузырек к его носу. Он вздрогнул и открыл глаза.
— Что случилось? — слабым голосом спросил Басов, удивленно оглядываясь.
— Да ничего страшного! Просто, говорят, на вас кто-то напал в темноте! — ответила я.
— Ах да, припоминаю! — Басов приподнял голову и пощупал затылок. Поморщился. — Чем это он меня?
— Это вы сами себя! — сказала я. — Упали и ударились!
— Точно! Но меня очень сильно толкнули. Только вот кто?
— Вы пили? — спросила я.
— Ну немного, не без этого, конечно. Но не настолько, чтобы у меня начались галлюцинации.
— И я тоже ведь кого-то видела! — добавила Вероника.
— Да кого вы видели, в самом деле?! — не выдержал Скоробогатов. — Кого в такой кромешной темноте можно вообще увидеть?
— Ох, сейчас вспомню! Голова трещит! — поморщился Басов.
— Там снаружи все в порядке? — спросила я Скоробогатова.
— Да что там может быть? Горбунов с дамами развлекается!
— Вначале мы просто гуляли… — начал Басов.
— Ну да, слушали реку, вы читали девушке стихи и так далее. Это пропустим, — сказала я.
— Потом в темноте кто-то прошел мимо. Знаете, мне показалось, что я ощутил какое-то движение воздуха. Совсем рядом. И листья под ногами у него шуршали. Мы в это время сидели тихо, видимо, поэтому он нас и не заметил.
Я вспомнила свое внезапное пробуждение в этом холле, а точнее, его причину, и мне почему-то стало не по себе.
— Я решил, что это кто-то из вас, ну тех, кто остался около дома, — продолжил Басов. — Я его окликнул — ничего. Тогда я пошел вслед за ним.
— Или за ней… — добавила я.
— Нет! Это все-таки был мужчина. Он очень сильно меня толкнул.
— Просто толкнул или вы почувствовали, что он вас схватил?
— Нет! Я только почувствовал сильный, очень сильный толчок в грудь. От этого толчка я потерял равновесие и упал на спину.
— Понятно… — сказала я.
— Что понятно? — удивился Скоробогатов. — Ничего ведь не понятно! Кто-то шастает по острову и толкает людей — вот и все, что понятно!
— Я имела в виду происхождение раны на голове Басова. А вот кто его толкнул, это пока мне как раз непонятно. Но я думаю, что мне удастся это выяснить.
— Да мало ли хулиганов может здесь шастать! — пожал плечами Басов.
— Ну нет! Это территория находится под охраной Трофимыча. Потому мы сюда и ездим — здесь безопасно, — возразил Скоробогатов. — По крайней мере было безопасно до последнего времени.
— Кстати, а где сам Трофимыч? — спросила я.
— А пес его знает! — ответил Скоробогатов. — Он ведь, как кот, — ходит, где вздумается, и гуляет сам по себе. Но вообще-то странно — раньше он всегда пировал вместе с нами, а сейчас пропал куда-то!
В это время в холл ввалилась пьяная компания в составе Алевтины и Горбуновых.
— А куда все пропали? — громко закричала виновница торжества, но, увидев нас с озабоченными лицами и лежащего с перевязанной головой Басова, замолкла.
— Что случилось? — слегка запинаясь, спросил Горбунов.
— Да, что тут у вас такое? — добавила его супруга. И икнула.
— Только этих еще здесь не хватало! — недовольно пробурчал Скоробогатов.
— Басов! Что с тобой? — спросил Горбунов перевязанного актера.
— Получил по голове, неужели не видишь? — мрачно ответил тот.
— Какой ужас! — испуганно закрыла рот рукой мадам Горбунова. — И кто же это сделал?
— Пока не знаем! — сказала я. — Георгий Михайлович! Мне надо с вами поговорить!
Я и Скоробогатов отошли в сторону. Как ни странно, но сейчас этот человек показался мне самым здравомыслящим из всей компании. Был еще Аркадий, но Скоробогатов имел перед ним неоспоримое преимущество — он был старше по званию!
— Что вы мне хотели сказать, Женя? — спросил меня режиссер.
— Мне нужна ваша помощь. По-моему, праздник нужно заканчивать! Я не уверена, что наше пребывание на этом острове сейчас безопасно!
— Вы думаете, что здесь находится кто-то, угрожающий нашей жизни?
— Не знаю, но Басов еще легко отделался! Все могло бы кончиться гораздо хуже!
— Согласен… — понимающе кивнул Георгий Михайлович.
— Поэтому я прошу вас сделать так, чтобы все находились только в доме! Принесите сюда водку, шашлык, всю еду. Пусть пьют и едят сколько влезет! Но закройте двери. И следите, чтобы, не дай бог, никто не вышел на улицу!
— Если вы так считаете…
— Я не считаю, я знаю, что так лучше для их же безопасности!
— Ну хорошо! Я что-нибудь придумаю, чтобы всех удерживать здесь…
— Замечательно! А я пока попробую найти Трофимыча. Странно, что его нигде не видно!
— Да, это действительно странно! — согласился со мной Скоробогатов. — Он живет в домике номер три. Это в самом начале лагеря, недалеко от пристани. Найдете?
— Найду! Короче, действуем, как договорились!
* * *
Я вышла из дома и прислушалась. Вокруг царила короткая, но очень темная летняя ночь. В траве надрывались цикады и сверчки. Со стороны реки неслось безумное лягушачье кваканье. Над лесом плыла аккуратная, круглая как блин луна. Картина была вполне мирная, в другой ситуации я бы даже сказала — романтическая.
«Полнолуния только не хватало! — почему-то возникла у меня дурацкая мысль. — Чего доброго еще кто-нибудь сейчас начнет превращаться в волка!»
Я посветила фонариком на циферблат своих часов — стрелки показывали как раз двенадцать.
Самое время для выхода из-под земли какой-нибудь гадости вроде живых мертвецов или вампиров! Из-за дверей за моей спиной слышались разговоры и смех, а впереди была только темнота.
Интересно, почему люди, проектировавшие турбазу, не подумали о внешнем освещении?
Прикинув направление, я двинулась в сторону, где должен был находиться домик номер три.
Я шла по узкой тропинке, фонарем освещая путь перед собой. Нет, все-таки, если бы не странное нападение на Басова, мне было бы сейчас намного спокойней. Лес вокруг казался вполне мирным и безобидным.
Но мысль о том, что совсем близко отсюда недавно было совершено нападение на человека, пусть и случайное, и то, что тот, кто это сделал, сейчас может находиться где-то рядом, ставила все с ног на голову. Луна светила зловеще, а цикады словно пытались предупредить меня о таящейся поблизости опасности. Впрочем, к опасностям нам не привыкать — если «браток» какой-нибудь или террорист, то это милости просим! Тут все просто! Но вот тихое и молчаливое существо, которое сильно толкнуло Басова, а потом побежало к воде… Брр… Это ведь действительно прямо «Пятница, 13-е» получается! Джейсон на Волге! Бред какой-то!
Наконец я вышла к последнему ряду домиков.
То есть, по моим расчетам, этот ряд как раз был первым, и домик номер три должен находиться здесь. Луч фонаря высветил написанные на деревянных стенах масляной краской номера. Так, пятый, четвертый, третий! Я поднялась на крыльцо и несколько раз постучала в дверь. Никакой реакции! Внутри было совершенно тихо. Тогда я обошла вокруг дома и постучала еще и в окно.
В ответ снова тишина. Трофимыч сегодня явно не ночевал дома!
Я вышла на пристань и осветила лодки. Точно — лодки Трофимыча не было. На ровной словно зеркало глади озера переливалась длинная лунная дорожка. Красиво! Кто-то мне говорил, что если долго плыть по этой дорожке, то можно попасть неведомо куда. Но сейчас мне было не до подобного рода романтики.
Рядом с пристанью были пришвартованы несколько обычных весельных прогулочных лодочек и какой-то катер. Стоп! Какой катер? Не было здесь никакого катера! Или мне это только показалось, что не было?
Я посветила на катер — обычный «Прогресс» с одним подвесным мотором. Несмотря на темноту, было видно, что катер уже давно не красили. Просто старая облезлая посудина! Я спустилась в него и прошла на корму к мотору. Там попробовала на вес бензобак — бензина было еще прилично! Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я отсоединила шланг, соединяющий бензобак с мотором. Потом вернулась на берег, не забыв прихватить бензобак с собой. Подумав, я спрятала его в кустах недалеко от пристани.
Затем я вернулась в гостиницу. Пока меня не было, всю еду перенесли с улицы в холл. Здесь никого, кроме Скоробогатова и Аркадия, не было.
Они с довольно унылым видом сидели в креслах и о чем-то беседовали. Перед обоими стояло по стакану водки.
— А где женщины и Горбунов? — спросила я. — И где Годецкий?
— Женщин сморило! Они пошли наверх спать! — ответил Скоробогатов. — Юра, по-моему, тоже.
Годецкий, так тот уже давно спит, причем почему-то в нашей с Алевтиной комнате. Так что Аля и Ольга Петровна временно устроились в комнате Годецкого.
— Слабый европейский организм! — буркнул Аркадий.
— Да ладно! Оторвался мужик на русской земле! — засмеялся Скоробогатов. — Когда он еще столько водки увидит в своей жизни!
— А где раненый? — спросила я.
— Басов? Удалился в свое бунгало. Вместе с Вероникой. Басов оказался единственным среди нас оптимистом. Несмотря на то что сегодня получил по голове, он еще умудряется наслаждаться жизнью!
Я поднялась на второй этаж и прошла по коридору, заглядывая во все комнаты. В первой, видимо, принадлежавшей Годецкому, храпели в обнимку две матроны — Алевтина Павловна и Ольга Петровна. Я заботливо выключила свет и прикрыла дверь.
В следующей комнате свет был выключен. Это была комната Скоробогатовых. Посветив фонариком, я увидела, что на кровати лежит Годецкий.
Судя по всему, драматург действительно был мертвецки пьян. По крайней мере, лежа на спине, он не выказывал никаких признаков жизни.
Закрыв дверь в комнату Скоробогатовых, я прошла мимо своей комнаты и заглянула в апартаменты Горбуновых. Здесь тоже было темно и тихо. Луч моего фонаря осветил только пустую кровать. Юрия Петровича в комнате не было. Еще один пропал!
Да когда же это безобразие наконец кончится!
— Горбунова наверху нет! — сказала я мужчинам внизу, спускаясь по лестнице.
— Как нет? — удивился Скоробогатов. — Я же сам его туда проводил! Проводил и уложил!
— Там никого нет!
— Может, он пошел купаться? — предположил Аркадий. — Он вроде бы собирался!
— Но как?! Мы же были здесь все время! — выразил сомнение Скоробогатов.
— А когда мы выходили курить?
— Дети малые, блин! — выругалась я и снова вышла на улицу.
Если Горбунов намеревался пойти купаться, то искать его первым делом следовало на пляже, куда я и поспешила направиться. Я торопилась — почти бежала. Но тем не менее я опоздала — в тот момент, когда жухлая листва под моими ногами сменилась мелким речным песком и я выбежала на открытое пространство пляжа, со стороны воды раздался крик. Увы, мои плохие предчувствия вновь оправдались!
* * *
— Помогите! — истошно кричал мужчина в воде. — Помогите! Меня кто-то держит за ногу!
«Боже мой! — подумала я, на бегу стаскивая с себя одежду. — Кто же его держит?»
После прохладного ночного воздуха вода показалась теплой, почти как парное молоко. Я резко оттолкнулась ногами от дна и быстро поплыла в ту сторону, откуда слышались крики и какие-то беспорядочные всплески.
— Юрий Петрович! — кричала я. — Это вы?
Где вы?
— Я здесь! — раздался захлебывающийся голос Горбунова слева от меня. — Она меня тащит вниз!
Помогите!
— Держитесь! — Я никак не могла отыскать его в темноте. — Да где же вы, черт побери?!
Где-то рядом со мной снова раздался сильный всплеск. Я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в направлении этого всплеска. В Волге достаточно мутная вода, к тому же было темно, поэтому я двигалась исключительно на ощупь. Неожиданно мои руки наткнулись на что-то вроде сети. Точнее, это и была рыбацкая сеть. И она колыхалась так, словно в нее попалась крупная рыба.
В конце концов мне все-таки удалось нащупать то, что было причиной этого колыхания, — в ней запуталась нога, по всей видимости, принадлежащая несчастному Горбунову. Кому же еще! Больше здесь никого не было! Видимо, уставший от борьбы с рыбацкой сетью, в которой он имел неосторожность запутаться, несчастный Юрий Петрович медленно, но верно погружался на дно.
Я пожалела, что мои ножи остались на берегу вместе с остальной одеждой. Учитывая, что я ничего не видела, освободить ногу директора из пленившей его сети было почти невозможно. Тогда я поняла, что решать проблему надо более кардинальным способом. Вынырнув и сделав несколько глубоких вдохов, я взялась за сеть и резко дернула ее на себя. Она немного поддалась, но что-то продолжало ее держать. Видимо она была хорошо закреплена, и пытаться вытащить ее на берег вместе с добычей было бесполезно. Да и времени на это не оставалось — Горбунов все еще был под водой и уже прекратил бороться за жизнь. Еще немного, и спасти его не удастся!
В это время со стороны берега раздались обеспокоенные голоса Аркадия и Скоробогатова.
— Женя! Вы там? Что случилось? — крикнул Скоробогатов.
— Горбунов тонет! У него нога запуталась в сети!
Мне нужен нож! — крикнула я.
— Сейчас я принесу из дома! — ответил он.
— Не надо ничего нести! — крикнула я. — Возьмите мой пояс на берегу и плывите сюда! — крикнула я.
— Хорошо!
Пока Георгий Михайлович искал мою одежду, я снова нырнула и, нащупав уже бездыханное тело Горбунова, обхватила его за плечи и попыталась вытащить его голову на воздух. Мне это удалось!
Держа его перед собой, я несколько раз надавила руками ему на грудь. Бесполезно! Во-первых, в воде делать некое подобие искусственного дыхания было практически невозможно, а во-вторых, Горбунов уже много наглотался воды.
— Женя! Я нашел! Сейчас подплыву к вам!
— Давайте, а то ему совсем плохо! — крикнула я.
Через некоторое время рядом со мной возник Скоробогатов. Тяжело дыша и отплевываясь, он протянул мне мой пояс с ножами.
— Держите его над водой! — Я передала Горбунова в руки Скоробогатова, а сама снова нырнула.
Достав один из ножей, я разрезала сеть вокруг запутавшейся ноги директора театра.
— Готово! — крикнула я Скоробогатову, вынырнув. — Теперь быстрей поплыли к берегу.
— Женя, я не очень хорошо плаваю, а он тяжелый! — пожаловался Скоробогатов.
— Ну тогда давайте его мне! — Я обхватила Горбунова на уровне груди и, поддерживая его голову над водой, спиной вперед поплыла к берегу. Директор действительно был очень тяжелый, даже в воде! Но когда до берега оставалось еще метров двадцать, рядом со мной возник Аркадий.
— Давай я помогу!
— Сейчас не надо! Мне твоя помощь понадобится на берегу, а то я не справлюсь с этим боровом!
— Хорошо!
Мы вытащили бездыханное тело Горбунова на пляжный песок. Прежде всего нужно было освободить его легкие от воды. Для этого мы перевернули директора на живот, на подставленное колено Аркадия. Тут же изо рта Горбунова хлынула вода.
— Здорово он наглотался! — буркнул Аркадий.
— А ты думал! — отозвалась я.
— Что теперь? — спросил меня вышедший из воды Скоробогатов.
— Теперь вы делайте ему массаж сердца, а я буду делать искусственное дыхание.
Дальше последовала хорошо знакомая всем сцена из передачи «Девять один один». Мужчины ритмично давили Горбунову на грудь в области сердца, а я тем временем рот в рот (фу! гадость какая!) вдыхала ему в легкие воздух. Через минуту наши совместные усилия увенчались успехом. Горбунов сделал глубокий вдох уже без моей помощи, а затем сильно закашлялся, выплевывая изо рта остававшуюся в легких воду.
— Ну наконец-то, Юра! Ты нас так напугал! — укоризненно сказал ему Скоробогатов, когда он открыл глаза.
— Что со мной? — спросил Горбунов слабым голосом.
— Ничего! За каким-то хреном тебя понесло купаться!
— Ну да! И меня там схватила русалка!
— Ага! Русалка! Трофимыч тебя схватил! Наставил тут сетей, козел старый!
— А что, кроме Трофимыча, здесь никто сети не ставит? — спросила я у Скоробогатова.
— А кто здесь будет их ставить? — ответил он раздраженно. — Кому охота связываться с Трофимычем? Он же как увидит браконьера, так без предупреждения палит ему в движок из своей двустволки!
— Сурово! — сказала я.
— Конечно, сурово! Только какого лешего он поставил сеть прямо у пляжа? Ведь знал, что кого-нибудь по пьянке обязательно понесет ночью поплавать! Кстати, мы ведь днем здесь плавали, даже дальше! И этой сети здесь не было!
— Может, не заметили? — спросил Аркадий.
— Да нет! — сказала я. — Мы же с тобой как раз сегодня проплывали это место. И ничего здесь не было! Никаких сетей!
— Так… — сказал Скоробогатов. — Хороши бы мы были с Алевтиной, если бы пошли ночью купаться!
— А вы собирались? — удивилась я.
— Я люблю немного поплавать перед сном! — ответил Скоробогатов. — Хоть и не очень хорошо это делаю! А сегодня Алевтина прямо тащила меня на пляж! Пойдем, говорит, хочу купаться голой!
Только ее вон сморило — слишком много выпила!
— Тогда вам крупно повезло! — сказала я.
— А уж как повезло тебе, Юра, что Женя оказалась рядом! — пробурчал Скоробогатов Горбунову.
Тот в ответ только растерянно помотал головой.
— Хорошо, но вам не кажется, что если мы будем продолжать сидеть здесь, то нам всем грозит еще и воспаление легких? — сказала я и пошла собирать свои разбросанные по пляжу вещи.
— Идите в дом! — проронил Скоробогатов. — А я пойду к Трофимычу и потребую от него объяснений.
— Можете не трудиться! Трофимыча на острове нет! — заявила я. — По крайней мере еще полчаса назад не было.
— Как нет? — удивился Георгий Михайлович. — Вы были у него в домике?
— Была! Там нет ни его самого, ни его лодки на пристани!
— Это что еще за новости? — пробормотал Скоробогатов.
Мужчины помогли Горбунову встать и, поддерживая его с двух сторон, пошли в сторону гостиницы.
