Глава 2
Готовая в любую минуту выстрелить, я стала осторожно, но быстро спускаться вниз. Когда я оказалась в овальной комнате, моим глазам предстала следующая картина. Диана сидела на диване перед телевизором, закрыв ладошкой рот, и широко распахнутыми очами смотрела на экран, где шла какая-то криминальная передача. Мне все сразу стало понятно, я успокоилась и даже немного разозлилась. Убрав пистолет в кобуру, я раздраженно спросила у Дианы:
– Вы всегда так реагируете на подобные передачи?
Она все еще находилась под впечатлением увиденного и поэтому вместо ответа просто закивала головой, продолжая смотреть на экран.
«Все с вами понятно», – подумала я и пошла за документами, оставленными наверху.
Оказавшись на палубе, я увидела Василича, он уже вернулся с берега и привязывал катер к яхте. Подойдя к нему, я поинтересовалась, далеко ли находится ближайший рынок, на что он сообщил:
– Километрах в трех есть два рынка, и чуть дальше – еще один. Тебе для чего? Купить что-то хотела?
– Нет. Так, на всякий случай спросила, вдруг что-нибудь понадобится, – сделав безразличный вид, ответила я, хотя меня серьезно интересовало расстояние, на которое мог удалиться Ван Мо. Так, значит, километров на пять, не больше, – это хорошо. Вернувшись, я взяла бумаги и пошла к Диане, думая, что она уже должна успокоиться. Когда я спустилась, она со спокойным лицом смотрела какой-то молодежный сериал. Подойдя к ней, я протянула бумаги и коротко сказала:
– Вот, Коваль привез.
Взяв у меня бумаги, Диана подошла к одной из картин, висевшей на стене, и сняла ее. За ней оказался сейф. Я увидела в нем такие же файлы с бумагами. Мне показалось несерьезным доверять банковские документы посторонним людям, и я решила спросить об этом Диану:
– Вы всегда передаете бумаги через шофера?
– Да. Это обычные копии договоров, не имеющие никакой ценности. Более важные бумаги привозит муж, но это случается весьма редко, – пояснила мне Диана, закрывая сейф. – У нас с мужем сейчас сложный период в отношениях, и поэтому без лишней надобности он старается здесь не появляться.
Мне нужно было проверить прослушку, и, повернувшись к выходу, я сказала:
– Пойду посмотрю, что у нас происходит на берегу.
– Женя, вы не могли бы позвать ко мне Ван Мо? – попросила меня Диана, когда я уже практически поднялась.
– А его нет. Он уехал за продуктами на берег.
– Ну, ладно, я попозже сама поднимусь, он обычно надолго не уезжает.
Мое прослушивающее устройство походило на современный МP3-плеер, так что, увидев меня с наушниками в ушах, любой человек принял бы меня за обычного меломана, слушающего музыку. Только в отличие от плеера мое устройство могло не только воспроизводить звук, но и записывать его, имея большой объем памяти. Расположившись в плетеном кресле, я включила его и стала слушать. По обрывкам фраз, по разным вопросам и ответам я могла себе представить, чем сейчас занимался китаец. Вот он сел в маршрутку, вот он передает деньги; молча едет; покупает разные фрукты и овощи. Когда он стал покупать кофе для меня, я прислушалась – ведь мне это было небезразлично. Но нет, китаец действительно оказался знатоком не только в своих заморских блюдах, но и в кофе тоже. Кроме этого момента, пока не было ничего интересного для меня, и я на время выключила устройство.
Жизненная теорема о том, что самая тяжелая работа – это ничегонеделание, была мне очень близка. Я не в состоянии долгое время находиться в пассивном ожидании, я из тех, кто уверен, что движение – это жизнь. Не спорю, на свете существует множество людей, которые могут сутками лежать на диване, и даже не стоит искать их – Диана тому наглядный пример. Но я привыкла чем-нибудь себя занимать независимо от обстоятельств, в которых я нахожусь. Вот и теперь, немного подумав, я «сочинила» для себя полезное занятие. Только для этого мне понадобится кусок какой-нибудь ненужной доски. Я отправилась к Василичу. Как я и предполагала, он находился в рабочей части яхты, наверное, он, как и я, не мог подолгу находиться без дела. И хотя на этой современной яхте с импортным оборудованием не могли случиться никакие поломки, он все равно всегда все проверял, осматривал и протирал. В общем, Василич был настоящим трудоголиком. Он вопросительно посмотрел на меня. Наверное, он уже успел привыкнуть к тому, что я к нему все время подхожу с каким-нибудь вопросом или просьбой. Подумав об этом, я улыбнулась и спросила:
– У вас здесь нет какой-нибудь доски ненужной?
– Смотря для чего, – ответил он, явно не понимая, зачем мне доска.
– Рыбу хочу почистить, пока повар в отъезде, – решила пошутить я.
– Для такого дела мы быстро все организуем, – поддержал мою шутку Василич. – Тебе ж еще и фартук понадобится, а то как ты будешь чистить? – Он показал на мои вещи рукой. – Вся в чешуе окажешься, как русалка.
Мы посмеялись над этой шуткой, и он спросил:
– Так зачем тебе доска?
– Позаниматься хочу, – ответила я Василичу, но, думаю, он все равно ничего не понял. Тем не менее, поискав немного, протянул мне отшлифованную полуметровую доску и, посмотрев на меня с интересом, спросил:
– Такая подойдет?
– То, что надо! – обрадовалась я.
Поглаживая ладонью доску, я вернулась на палубу и приступила к приготовлениям. Прикрепив доску вертикально к борту яхты, я пошла в свою каюту за набором специальных ножей для бросков в мишень. Проходя мимо Дианы, я сразу ответила на ее вопрос, который она явно хотела мне задать:
– Повар еще не вернулся.
Она как-то расстроенно кивнула мне в ответ – мол, очень жаль, а что делать? Зайдя в каюту, я достала сумку и, открыв боковой карман, вытащила широкий кожаный ремень, скрученный валиком. Развернув его, я сначала полюбовалась шестью ручками ножей, вложенных в нашитые на ремне карманчики. Эти ножи я специально заказала у одного старого цыгана-кузнеца. Они были сделаны из высоколегированной стали, да еще со специальной закалкой, которую использовали при ковке дамасской стали. Они имели точную балансировку веса между ручкой и лезвием, поэтому, бросая их из любого положения, вы всегда попадали точно в цель. Ручек у этих ножей как таковых не было. Немного утолщенная сталь и закругленный конец давали понять, что это не лезвие, а как бы его продолжение. Когда кузнец закончил работу, я отдала ножи ювелиру, и он сначала вытравил на них рисунок, а потом покрыл его позолотой под старину. На ручке, кроме изображенного дракона, были написаны два иероглифа, которые читались как «КОЙ» – это значит карп по-японски. По легенде, карп, поднявшийся по водопаду вверх, превращается в дракона. Всем, конечно, понятно, что карпу очень трудно подниматься по водопаду, практически невозможно, но применительно к людям эта легенда показывает, что, преодолев много трудностей, можно добиться недостижимого.
Нарисовав на доске мишень, я начала бросать ножи с разных положений. Я бросала сосредоточенно, полностью слившись с ножом, так как один промах мог мне стоить потери одного из ножей: упав за борт, он через минуту оказался бы на дне, чего я никак не могла бы допустить. Каждый раз, бросая нож, я ощущала, что у меня захватывает дыхание, но это только придавало остроту моим тренировкам. Когда все шесть ножей уже торчали в доске, в самом центре нарисованной мишени, зазвонил мой сотовый телефон. Вытащив его из кармана, я увидела на экране тот же номер, проявившийся, когда была у Василича. Секунду подумав, я нажала на зеленую кнопку соединения:
– Да? – спросила я, прикидывая, кто бы это мог быть.
– Здравствуйте, Евгения, это Павел, – услышала я в трубке знакомый голос и поймала себя на мысли, что мне приятно слышать его.
– Здравствуйте, Павел, – ответила я, улыбаясь.
– Я вам звонил уже сегодня, но вы не брали трубку, наверное, были заняты, и я решил позвонить вам попозже.
– Я и сейчас занята. Я на работе.
– Кого-нибудь охраняете? – спросил меня Павел таким голосом, как если бы маленький мальчишка встретил летчика-испытателя и спросил у него: «А вы на всех самолетах летали? Ух, ты! Вот это да!»
– Да, – ответила я, продолжая улыбаться. Я вспомнила его лицо, когда я сказала ему, что по профессии я – телохранитель.
– А вы вечером тоже работаете? – поинтересовался Павел.
– И вечером, и ночью, круглые сутки, а что? – спросила я у Павла, заранее зная, что он хочет мне что-то предложить.
– Хотел вас пригласить сходить со мной в кинотеатр «Тарасов» на фильм «Таинственный остров-2». Сегодня.
– С удовольствием бы посмотрела этот фильм, но, увы, сейчас не могу, как-нибудь в другой раз, – вздохнув, сказала я, искренне сожалея о своем отказе, так как сама собиралась сходить на эту премьеру.
– Очень жаль, – сказал Павел, и я поняла, что он тоже расстроился. – Можно, я позвоню вам в выходные? – не сдавался он.
– Можно. Звоните, – разрешила я. Мне и самой хотелось пообщаться с ним еще раз, а может, и не раз.
– Ну, что ж, тогда до выходных?
– Да. До свидания, – попрощалась я и отключилась. «Интересно все-таки в жизни происходит, – подумала я, – разные случайности сталкивают двух совершенно незнакомых людей, и потом они становятся друзьями или даже близкими людьми». Если бы мне кто-нибудь там, у светофора, в момент аварии сказал, что я еще буду ждать звонка от этого парня, я бы в ответ покрутила пальцем у виска, считая этого человека ненормальным. Но вот прошло совсем немного времени, и я не то что услышать, но и увидеть его была бы рада. Мне нравилось его серьезное отношение к жизни и в то же время – наивное мальчишество, та неприкрытая искренность, с которой он расспрашивал меня о моей профессии. Все это говорило о том, что он не утратил в себе то человеческое, что так редко встречаешь теперь в нашей жизни, тем более среди молодых бизнесменов, готовых идти буквально по головам для достижения своих целей…
Мои размышления прервал очередной телефонный звонок. Только на этот раз звонил общий телефон яхты. Посмотрев на берег, я увидела чей-то силуэт, очень похожий на фигуру китайца. Посмотрев в бинокль, я убедилась, что это именно он. Телефон продолжал звонить, я отдала его Василичу, а сама прошла в свою каюту. Мне нужно было до конца прослушать запись поездки Ван Мо – нет ли там чего-нибудь интересного для меня? Захватив по дороге свои ножи, я спустилась в каюту.
Я включила запись с того момента, когда китаец покупал кофе. Какое-то время в наушниках стояла полная тишина, и вдруг я услышала чей-то молодой женский голос:
– Привет! А ты как здесь оказался?
– Да я за продуктами приезжал на рынок и вот к тебе решил заскочить. Как ты? Все нормально? – спросил Ван Мо у незнакомой мне девушки.
– Нормально. Людей, правда, мало, но почин уже есть, – обрадованно сказала девушка, и я сделала вывод, что она, скорее всего, чем-то торгует на рынке, так как слышались разговоры покупателей и продавцов. – Скажи, тебя вчера не видела эта охранница твоей хозяйки, а то я так переживала, когда ты ушел под утро, – спросила девушка встревоженным голосом. – Может, тебе лучше пока не приходить ко мне, а то как узнают, что ты ночами куда-то исчезаешь, и выгонят тебя с работы, и что ты тогда будешь делать? – трезво рассудила девушка.
– Я постараюсь, чтобы меня не вычислили, а приходить к тебе я буду, я же люблю тебя, не могу без тебя! Доработаю сезон – и уйду с этой работы, устроюсь поваром в суши-бар какой-нибудь. Мы с тобой снимем квартиру и будем жить вдвоем. А то встречаемся ночью, как воры, чтобы никто не увидел нас. Надоело! – закончил свою пламенную тираду Ван Мо.
«Так вот оно что! У нашего китайца есть невеста на берегу! К ней-то он и бегает, точнее, плавает по ночам. Как все интересно! Но я ему пока что ничего не скажу, пусть думает, что я ничего не знаю и даже ни о чем не догадываюсь», – решила я и пошла наверх, чтобы снять с одежды китайца свой «жучок». Эта штучка больше не понадобится – он оказался обычным Ромео, а не агентом 007.
Когда я вышла из своей каюты, увидела, что Дианы не оказалось на ее излюбленном диване. Я поспешила наверх. Пока что, конечно, все спокойно, но, как известно, береженого бог бережет. Не оказалось ее и на верхней палубе, где она обычно загорала. Я прошла на камбуз к Ван Мо – его уже привез Василич, он раскладывал по ящикам фрукты и овощи, купленные на рынке. Увидев меня, он заулыбался и, показывая мне банку с кофе, проговорил:
– Вот, леди Женя, ваш кофе! Я сейчас сварю вам, только с продуктами разберусь.
– Ты не видел Диану Игоревну? – вместо благодарности спросила я у китайца.
– Она разговаривает с Василичем насчет завтрашней поездки в город, – начал было объяснять мне Ван Мо, но я, не дослушав его до конца, задала еще один вопрос:
– Где она сейчас? У Василича?
– Скорее всего. Она попросила меня приготовить ей чай и бутерброды, а сама пошла к нему.
Поднимаясь, я услышала голос Дианы. Она говорила с кем-то, похоже, по телефону:
– Да, завтра утром мне нужна машина. Я поеду в город к косметологу и в СПА-салон.
Оказавшись на палубе, я увидела Диану. Она сидела в полосатом шезлонге и крутила в руке мобильный телефон, о чем-то задумавшись. Увидев меня, она сразу начала рассказывать мне о своих планах на завтра, причем говорила с некоторым раздражением. Было видно, что ей только что кто-то испортил настроение.
– Завтра я собираюсь поехать в город. Мне нужно привести себя в порядок, я уже записалась в салон красоты. А на обратном пути мы заедем в «Метро», я хочу посмотреть там последние поступления, может, порадую себя какой-нибудь покупкой.
Все это Диана произнесла настолько резким и бескомпромиссным тоном, что мне сразу стало понятно – отговаривать ее бесполезно. Поэтому я просто согласилась с ней:
– Хорошо. Как скажете. На чем мы поедем в город?
– Муж пришлет за нами машину с шофером, – пояснила Диана и, повернув голову, уставилась на волны за бортом, прикусив губу. После телефонного разговора она явно готова была расплакаться, а тут еще, как назло, появился Ван Мо со своей вечно улыбающейся маской на лице:
– Ваш чай с бутербродами и кофе, как просили.
– Никакого чая, принеси мне коньяку и бокалы! – закричала Диана.
Ничего не понимая, китаец посмотрел на меня удивленно.
Она снова отвернулась, в ее глазах заблестели слезы. Ван Мо, взглянув на меня, кивнул головой, как бы спрашивая: что случилось? Я без лишних слов махнула ему в сторону камбуза, и он, сразу все поняв, через пять минут уже стоял перед Дианой с початой бутылкой коньяка и двумя широкими бокалами на коротких ножках.
– Налей нам и иди, занимайся своими делами. Если что-нибудь понадобится, я тебя позову, а сейчас оставь нас.
Китаец, наполнив бокалы, быстро покинул палубу, оставив нас вдвоем с Дианой.
– Выпьете со мной, Женя? – спросила меня Диана дрожащим голосом.
Я, ничего не ответив, молча подошла и взяла бокал с коньяком, решив поддержать ее по-женски и не умничать по поводу того, что алкоголь не решит ее проблем, и все в таком же духе. Естественно, пить я не собиралась, но сделала вид, что выпила. В такие моменты человеку не столько важно, чтобы с ним выпивали, ему нужны поддержка и понимание.
Осушив одним глотком бокал коньяку, Диана закурила сигарету и, немного успокоившись, спросила меня:
– Скажите, Женя, вы замужем?
– Пока нет, – настраиваясь на долгий и, возможно, откровенный разговор о взаимоотношениях мужчин и женщин, ответила я.
– А что так? В вашем, вернее, в нашем, возрасте пора бы уже обзавестись семьей.
– Ну, вот вы, Диана, счастливы в браке? – вместо ответа спросила я.
– Как вам сказать… У меня есть муж и дети. А счастье – это приходящее и уходящее состояние души. Не бывает такого, чтобы в семейной жизни всегда все было гладко. Приходится чем-то жертвовать ради сохранения семьи, хотя и не всегда это проходит безболезненно.
– Конечно, я во многом с вами согласна, но считаю, что выходить замуж нужно по любви, и обязательно, конечно же, чтобы любили тебя, тогда, я полагаю, многих непониманий можно избежать, – попыталась я объяснить Диане свою точку зрения, так как действительно считала, что независимо от всего прочего выходить замуж нужно все-таки по любви, а не потому, что пришло время или потому, что таково общественное мнение.
– Можете мне не верить, Женя, но я тоже выходила за своего мужа по любви, а не из-за его денег! Когда мы познакомились, он сразу мне понравился. Такой серьезный, опытный мужчина, но при этом – очень галантный и образованный человек. Для меня это тоже играло не последнюю роль, потому что я сама окончила экономический институт и музыкальную школу, – продолжала удивлять меня Диана своими откровениями по поводу своей жизни. – Однажды я участвовала в конкурсе пианисток нашего города, а его пригласили туда как главного спонсора этого конкурса. После выступления он пригласил меня в ресторан, но я ему отказала, посчитав это приглашение обычной прихотью банкира. Потом он долго и красиво за мной ухаживал, и я сдалась. А как-то летом он пригласил меня поехать с ним в Венецию, и там, во время нашего катания на гондолах по городу, он сделал мне предложение руки и сердца. Вы знаете, несмотря на его внешнюю серьезность, в душе он всегда оставался романтиком, готовым на самые безрассудные поступки. Представляете, Женя, мы проплываем с ним мимо старинных зданий, мимо красивых площадей, и вдруг я вижу, как впереди, с обеих сторон улицы, в небо начинают взмывать разноцветные ракеты… Они взрывались и разлетались на тысячи красивых звездочек, освещая все ночное небо. Вначале я подумала, что в Венеции начался какой-то праздник, но чем ближе мы подплывали к месту, откуда пускали салют, тем сильнее билось мое сердце, я чувствовала нечто… такое, что не всегда можно объяснить словами. Когда мы оказались совсем близко, над нашими головами, во всю ширину улицы, оказалась натянутая белоснежная атласная материя, она переливалась от вспышек салюта, а на ней красными бархатными розами были написаны слова: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДИАНА!» И тут он опустился на колено передо мной и произнес: «Выходи за меня замуж!» А в одно весеннее теплое утро я проснулась от того, что услышала прекрасную музыку за окном. Кто-то красиво играл на свирели. Когда я вышла на балкон, то не поверила своим глазам: внизу, под моим балконом, стояли два музыканта в концертных костюмах, а специальная машина поднимала моего Диму прямо ко мне, с большим букетом цветов в руках. Вот такие сюрпризы умел преподносить всеми уважаемый Дмитрий Иванович десять лет тому назад! Но кроме его красивых ухаживаний и дорогих подарков, было и другое: в нем чувствовалась некая уверенность в себе, стабильность, а это – в первую очередь – хочет видеть любая женщина в своем избраннике. Кроме всего прочего, он был прекрасным любовником, несмотря на его возраст. Извините, конечно, за такие подробности, но я хочу, чтобы вы поняли – всё, абсолютно всё способствовало нашему совместному счастью. Но вот прошло почти десять лет, и всё это куда-то делось, как будто и не было ничего…
На этом Диана замолчала, и я поняла, что она ушла в себя, вспоминая свою семейную жизнь. Я не нашлась, что ей ответить, и мы просидели в тишине почти целый час, пока наше молчание не прервал голос Василича:
– Я извиняюсь, конечно, Диана Игоревна, но я хотел бы уточнить… Во сколько мне завтра готовить катер?
– В десять часов мне нужно быть в салоне, у меня запись на это время, значит, примерно в девять часов мы должны быть уже на берегу. Там нас будет ждать Коваль, думаю, за час мы должны будем добраться, – уточнила завтрашний распорядок Диана уже спокойным голосом.
– Понял. Завтра все будет готово вовремя, – уверенно сказал Василич и, повернувшись к нам спиной, пошел к себе.
После разговора с Василичем Диана сказала мне, что идет отдыхать, и посоветовала мне тоже передохнуть, так как завтра придется вставать рано – где-то в полвосьмого утра.
Я не стала говорить ей, что каждый день на протяжении уже многих лет я встаю в шесть часов независимо от того, во сколько бы я ни легла, тем более что я еще хотела успеть поговорить с Ван Мо. Сделав напоследок несколько глотков коньяку, она пошла к себе, в овальную комнату, а я начала размышлять над ее искренним рассказом о себе. После ее откровений мое мнение о ней стало меняться в лучшую сторону. Сбросив с себя маску богатой светской львицы, Диана оказалась обычной женщиной, которая прежде всего думает о своей семье и детях, а не о каких-то красивых шмотках или бриллиантах. К тому же, показавшись мне сначала весьма недалекой особой, в действительности она оказалась весьма образованной и разбирающейся в жизни женщиной. Мне даже стало ее жаль, чисто по-человечески – было очевидно, что все далеко не так уж радужно в ее семейной жизни. Поистине, верно говорят, что первое впечатление всегда обманчиво. Размышляя обо всем этом, я почему-то передумала идти к китайцу. Не знаю, то ли Диана заразила меня своим настроением, то ли просто мне не хотелось никого видеть, но свой поход к Ван Мо я решила отложить до завтра. «Успею еще пообщаться с ним», – вздохнула я и пошла взглянуть, что творится на берегу. Просматривая береговую линию, я заметила неумело спрятанную «Ниву», в кустах, неподалеку от воды. Но, понаблюдав за ней какое-то время, я поняла, что это была всего лишь молодая парочка, пожелавшая уединиться на берегу реки. Увидев, как их поцелуи стали переходить в более интимную близость, я перевела бинокль на другую сторону пирса. Не люблю подсматривать за людьми, хотя мне часто приходиться заниматься этим делом – в силу своей профессии. Кроме этой влюбленной парочки, на берегу никого не было, и я решила пойти в свою каюту и продолжить читать начатую вчера книгу. Внизу я нашла лежавшую на диване Диану, равнодушно смотревшую на экран телевизора. По-видимому, она все еще оставалась под впечатлением собственного рассказа. Она никак не отреагировала на мое появление, да и, если честно, мне тоже хотелось просто полежать и почитать, не думая о превратностях жизни.
Зайдя к себе, я в первую очередь решила позвонить тете, я собиралась сделать это еще утром, но все никак не получалось – то одно, то другое… Набрав ее номер, я прилегла на кровать и стала настраиваться на разговор, поскольку была уверена, что тетя Мила, несомненно, обиделась на мое долгое молчание. Но я ошибалась. Первое, что я услышала в трубке, – это радостный голос тети. Она не дала мне сказать ни слова, быстро рассказала о последних событиях в ее жизни – куда она ходила, что купила, что приготовила и так далее. И только потом она спохватилась и спросила:
– А что ты там кушаешь, Женечка?
– Не переживай, тетя, у нас тут профессиональный повар – китаец, готовит так, что пальчики оближешь! Если хочешь, я у него попрошу разных рецептов для тебя, – начала было я рассказывать тете про Ван Мо, но она сразу отмахнулась от моего предложения.
– Не надо мне никаких рецептов заморских блюд, разве я сама плохо готовлю? – спросила меня тетя обиженно.
«Ну, что за день сегодня? – подумала я. – Все нервничают по пустякам, обижаются непонятно на что, прямо наказание какое-то мне! Может, сегодня полнолуние? Это бы все объясняло. Надо проверить обязательно», – решила я, но тете сказала, естественно, не о том, что подумала:
– Да разве кто-то спорит, дорогая тетушка, я же не сказала, что он лучше тебя готовит, просто хотела, чтобы ты не переживала. Кормят меня здесь нормально, но я все равно скучаю по твоим пирожкам и блинчикам. Знаешь, как мне их хочется, особенно утром, с кофе?
– Так давай я тебе привезу, ты только скажи куда, я все привезу и сразу уеду, мешать тебе не буду.
Вот тебе раз – из огня да в полымя! Переборщила я с комплиментами тете насчет ее пирожков и блинов.
– Никак не получится, тетя, я не в городе, ко мне не доедешь на автобусе. И на выходные у меня тоже не получится приехать. Зато, когда я закончу работу, думаю, что мы смогли бы начать ремонт, о котором ты мне говорила, – постаралась я обрадовать тетю, и у меня это получилось.
– Ты имеешь в виду всю квартиру или только кухню? – стала развивать эту тему тетя Мила.
– Посмотрим, посмотрим, не будем пока загадывать. Хорошо?
– Ладно, ладно, Женечка, не будем загадывать, а то и вправду сглазим.
– Больше я не могу разговаривать, тетя, извини, мне надо работать, – попрощалась я с Милой, иначе бы наш разговор мог продолжаться до утра. Она бы начала строить планы насчет ремонта, потом мы постепенно перешли бы на тему, какая у меня не женская работа и что мне пора уже подумать о семье и детях. Все это мы уже проходили не раз, поэтому, сославшись на работу, я быстренько закончила разговор.
– Понимаю, понимаю, Женечка. Звони мне почаще, я скучаю по тебе.
– Как только выдастся свободная минутка, сразу позвоню, тетя. Целую. Пока! – И я выключила соединение. Поговорив с Милой, я успокоилась, узнав, что у нее все хорошо, и, закрыв глаза, не заметила, как задремала.
Мне почему-то приснился Павел, хотя я о нем совсем не думала. Он бежал ко мне по песку пляжа, на котором я загорала, по пути подхватывая ладошкой воду и фонтанчиком подкидывая ее вверх. Он бежал, улыбаясь мне, а я все не могла понять – почему он никак не может приблизиться ко мне, как будто бежит на одном месте? Резкий звук зуммера эхолота разбудил меня среди ночи, и, подскочив от неожиданности, я стукнулась локтем о стенку. Посмотрев на экран, я увидела, что это Ван Мо, наш бесстрашный влюбленный Ромео. Не на шутку разозлившись, я пошла на верхнюю палубу. В бинокль я увидела, как от яхты удаляется маленькая фигура китайца, и если днем я решила не говорить с ним о своей осведомленности о его ночных вылазках, то сейчас, поглаживая ноющий локоть, я решила больше с Ван Мо не сюсюкаться. Как только он переоделся на берегу и скрылся из виду, я пошла к себе. У меня было как минимум часа четыре, не меньше. Переодевшись в купальник, я приступила к своему плану. Расстояние до берега я преодолела за десять минут и, оказавшись на берегу, почти сразу же нашла в темноте ласты и шапочку, оставленные китайцем. Забрав их, я не поспешила обратно, решив кое-что проверить, а именно: если наемный киллер захочет с берега поразить цель, где бы он мог залечь? Не спеша обойдя весь берег, я, представив себя в роли киллера, с разных точек пыталась поймать в бинокль неприкрытые места на яхте, но все оказалось напрасно. Вся верхняя палуба была повернута таким образом, что с любой части берега ее закрывала корма яхты. Забрав вещи Ван Мо, я вернулась на яхту и, положив их рядом с собой, расположилась в кресле, укрывшись пледом. Ночной прохладный ветер шевелил мои волосы, пытаясь залезть под плед, но это не помешало мне снова уснуть. Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулась от чувства внутреннего беспокойства: так бывает, когда я, ложась спать, знаю, что мне нужно будет проснуться в определенный отрезок времени. Вот и сейчас я открыла глаза и, прислушиваясь к тишине, подошла к борту яхты. Все было спокойно. Ночной ветер и плеск волн лишь слегка нарушали ночную тишину. Взяв бинокль, я посмотрела на берег, и мне стало ясно, чем была вызвана моя тревога. На берегу по всем кустам шарил Ван Мо. Когда он, ничего не найдя, вошел в воду, я вновь села в кресло и взяла в руки речной фонарь с очень сильным отражателем. Через какое-то время послышался звук, характерный для действий человека, пытающегося взобраться куда-нибудь и хватающегося за все, что попадет ему под руку. Буквально через минуту я увидела, как через борт перевалилась фигура китайца. Как только он выпрямился, я включила фонарь, и яркий луч света ударил ему в глаза. От неожиданности он закрыл лицо рукой и попятился, хватаясь свободной рукой за бортовое ограждение. Убрав в сторону фонарь, я спросила у него:
– Любишь купаться по ночам?
Ван Мо был очень бледен, он пытался скрыть свое волнение. Увидев меня в отражении света, он как-то замялся и, не зная, что ответить, просто по-идиотски закивал головой. У меня не было желания продолжать этот спектакль, и я сказала ему, указав на соседнее кресло:
– Садись и внимательно слушай! Постарайся уяснить то, что я скажу, в противном случае у тебя появятся очень серьезные проблемы. А тебе ведь не нужны проблемы? Так ведь, Ван Мо? – спросила я.
Он опять замотал головой, словно проглотил язык от неожиданности.
– С этого дня и до того момента, пока я не закончу свою работу и не покину вашу яхту, ты будешь решать свои амурные дела только днем, а ночью ты будешь спокойно отдыхать, не нарушая мой сон, – сказав это, я показала ему светившийся экран эхолота. Вначале он лишь с удивлением посмотрел на экран, где от центральной точки, пульсируя, концентрическими кругами, расходились электронные волны. Потом, видимо, поняв, что все пути на берег для него отрезаны, Ван Мо как-то сразу весь обмяк и еле слышно произнес:
– Я все понял. Можно, я пойду к себе? – И, когда я молча кивнула, он, ссутулившись, побрел в свою маленькую каюту. Посмотрев ему вслед, я даже пожалела его: из-за своей работы я разлучила его с любимой на какое-то время. Но я не могла рисковать: под видом Ван Мо на яхту мог проникнуть и кто-то другой. А этого я допустить никак не могла, поэтому, перестав терзаться угрызениями совести, пошла спать.
Проснувшись без пяти шесть, я открыла глаза и пару минут полежала, собираясь с мыслями. Круглый иллюминатор моей каюты был расположен низко, и, проснувшись, нельзя было увидеть, какая погода на улице. Одевшись, я осторожно, чтобы не разбудить Диану, сладко спавшую после вчерашнего нервного стресса, прошла наверх. Там меня встретило солнышко, оно уже поднялось над горизонтом и отражалось в воде, играя своими лучиками в волнах. Сделав дыхательную гимнастику, я почувствовала, как кислород, проникая в каждую клеточку моего организма, полностью разбудил меня, и я почувствовала, как у меня поднимается настроение, несмотря на ночные разборки с Ван Мо. Выполнив свои обычные утренние процедуры, я решила посмотреть, что делает Диана, и если что – разбудить ее, так как было уже семь тридцать утра. Спустившись, я увидела Диану. Она сидела у зеркала и наводила макияж. Мои шаги заставили ее оторваться от этого занятия и повернуться в мою сторону. Она успела причесаться и накрасить ресницы и выглядела отдохнувшей и посвежевшей: никаких следов вчерашних слез и трех полных бокалов коньяка. Увидев меня, она искренне обрадовалась моему появлению и, почти как близкая подруга, сказала:
– Привет, Женя! Я уже заканчиваю, сейчас мы с тобой позавтракаем и поедем в люди, а то что-то засиделась я на этой яхте. Тебе так не кажется? – спросила она, нанося последние штрихи.
В ответ я пожала плечами, мол, я-то особо не засиделась, но, видя, какое хорошее настроение у Дианы, я ничего не ответила, а просто сказала, улыбнувшись:
– Погода сегодня классная! – И, немного подумав, добавила: – И настроение тоже.
Она кивнула мне в ответ, продолжая краситься и постукивать ногой в такт музыке, лившейся из телевизора по музыкальному каналу.
От природы у меня длинные ресницы и тонкие аккуратные брови, поэтому, переодевшись, я лишь несколькими движениями подчеркнула разрез своих глаз и направилась к Диане. Она уже сидела возле накрытого столика. Почувствовав приятный аромат кофе, я еще раз порадовалась наступившему дню. А увидев на столике свежие эклеры, я поняла, что Ван Мо так, наверное, и не смог уснуть после нашего с ним разговора. «Ну, что ж, каждому свое», – подумала я, надеясь, что, прикинув все «за» и «против», он поймет, что я поступила правильно. Поймав себя на мысли, что я в очередной раз словно бы пытаюсь оправдаться перед китайцем, я отбросила все мысли об этом и принялась завтракать. По Диане было видно, что она уже мысленно находится в поездке, и поэтому, когда появился Василич, она его даже не заметила. И только после того, как он поздоровался с нами, она повернула голову в его сторону.
– Доброе утро всем! – сказал Василич, вытирая руки куском какой-то тряпки.
Когда Диана посмотрела на него, он обратился уже именно к ней:
– У меня все готово, Диана Игоревна, жду вас на катере. Вы одна поедете или с Женей?
– Конечно, с Женей. Мы с ней походим по магазинам, развеемся, а вы тут пока порядок наведете к нашему приезду. Так ведь, Василич? – спросила Диана таким дружелюбным тоном, что я сразу сделала вывод – Диана сегодня в ударе.
Когда через час мы неслись на катере к берегу, она подставила лицо встречному ветру, разрешив своим волосам развеваться по их собственному желанию. Когда мы спустились с катера на берег, то увидели – вернее, не увидели никакой машины, присланной банкиром, которая должна была отвезти нас с Дианой в город. Я ожидала чего угодно: взрыва эмоций, скандала по телефону с мужем, но то, что сделала Диана, заставило меня сначала удивиться, а потом улыбнуться. Когда она, покрутив головой, не увидела машины, она решительно достала телефон и, подмигнув мне одним глазом, выставила вперед ладошку, как бы говоря: будьте спокойны, сейчас я все решу! Но не успела она набрать номер, как, словно бы неизвестно откуда, появился белоснежный джип. Шурша шинами по гальке, он медленно подъезжал к нам.
– Странно, – как-то удивленно сказала Диана.
– Что-то не так? – спросила я ее, нащупывая в своей сумке холодную рукоятку «беретты».
Посмотрев на меня, она поняла мою реакцию и, помахав рукой, как на прощание, сказала:
– Да ничего страшного, просто на этой машине мой муж постоянно ездит на разные заседания, и странно, что он прислал именно ее. Но я думаю, что нам сейчас все разъяснит Коваль.
Джип остановился, и из него вышел молодой парень, а вовсе не Коваль, которого я видела на яхте, когда он привозил документы. Брови Дианы поползли вверх, и не успел этот парень закрыть дверь, как она спросила:
– А где Коваль?
– У него поднялась температура, и Дмитрий Иванович отпустил его на два дня домой, отлежаться. Сегодня я вас повезу в город, – объяснил парень, с интересом посмотрев в мою сторону. – Зовут меня Венцеслав. Прошу! – показал он на джип, открывая перед нами дверь.
– Вы – румын? У вас такое интересное имя, – спросила Диана, садясь в машину.
– Нет, я поляк, но родился в России.
– Ясно, – сказала Диана и, положив сумку на колени, повернулась к боковому окну, дав понять, что разговор окончен.
Я села на переднее сиденье, наш шофер, Венцеслав, приосанился в своем кресле и при каждом удобном случае принялся выписывать на дороге разные пируэты. То он подрезал кого-то, то на светофоре резко брал с места, и так до самого салона красоты. Я никогда не боялась скорости, даже если за рулем сидел кто-то другой, а не я, но наблюдала за реакцией Дианы: она вела себя спокойно, не обращая внимания на кульбиты Венцеслава. Только когда мы остановились на парковке и он сказал: «Приехали», – она отвлеклась от своих мыслей и посмотрела по сторонам. Убедившись, что мы приехали, она предупредила шофера:
– Ты остаешься здесь и будешь ждать нас столько, сколько нужно. Понял?
– Конечно. Дмитрий Иванович сказал мне, что машина целый день будет в вашем распоряжении.
После того как он закрыл за нами дверь джипа, Диана спросила, беря меня за руку:
– Ну что, Женя, вперед, и пусть все мужики сойдут с ума от нашей красоты!
– Вперед! – решительно сказала я, и мы шагнули на выложенный красивой плиткой тротуар.
Сказать, что я устала ждать Диану, значит – не сказать ничего. Поначалу мне было не скучно: пока Диане делали массажи, пилинг и т. д., я смотрела журналы и разглядывала посетителей, пытаясь понять о них что-то по их одежде, аксессуарам и просто жестам. В психологии таким практическим занятиям отводится много времени, так как человек, думая, что за ним не следят, начинает вести себя естественно, не прячась за всевозможными масками. Но когда прошло четыре часа и мое хорошее настроение уже начинало съедать утомительное ожидание, из какого-то кабинета вышла благоухающая Диана, вся светясь, улыбаясь. Она помахала мне рукой издали, а подойдя, стала крутиться передо мной, никого не стесняясь и спрашивая при этом:
– Ну, как, оцени, Женя! Тебе нравится?
Со стороны могло показаться, что Диана впервые в жизни посетила салон красоты, хотя, конечно, это было не так. Просто ее хорошее настроение поднялось еще больше, и она, забыв обо всех своих проблемах, почувствовала себя счастливой. Ее настроение передалось и мне, готовые уже пропасть утренняя бодрость и желание жить полной жизнью загорелись во мне с новой силой, и я, искренне радуясь и за Диану, и тому, что все уже кончилось, сказала и повторила:
– Классно! Нет, ну правда классно!
Когда мы с ней вышли из салона и подошли к джипу, Венцеслав ожидал нас у пассажирской двери. Увидев Диану, он застыл как вкопанный, и даже когда мы приблизились вплотную к нему, шофер продолжал смотреть на нее во все глаза. Конечно, этот момент еще сильнее подстегнул Диану, и она, повернувшись ко мне, сказала:
– Смотри, Женя, а вот и первый обезумевший от нашей красоты. – Потом, громко засмеявшись, она привела парня в чувство: – Поехали, пан Венцеслав! Вперед!
Очнувшийся шофер, извиняясь, быстро открыл перед нами двери.
Проехав несколько кварталов, мы оказались перед огромным рекламным щитом, который приглашал всех желающих посетить гипермаркет «Метро», конечно, при наличии у них специальной карточки покупателя. У Дианы такая карточка была, так как их раздавали в первую очередь всем богатым и уважаемым людям города. Пройдя через турникет, мы оказались в огромном холле, выполненном в современном стиле модерн и украшенном всевозможными яркими цветами и изящными стройными деревьями. Эскалатор, бегущий наверх непрерывной лентой, как бы приглашал всех посетителей подняться и посмотреть, что скрывается на верхних этажах. Здесь можно было найти буквально все – от пуговицы до бриллиантового колье. Отделов было столько, что, останься мы здесь до конца дня, не успели бы обойти и половины, поэтому я предложила Диане сразу отправиться туда, где она хотела посмотреть новые поступления. Она охотно согласилась, видимо, тоже, как и я, притомилась в салоне. В течение часа мы ходили по отделам, где она что-то примеряла, что-то покупала, что-то просто смотрела. Когда мы, нагруженные ворохом разноцветных пакетов, вышли из «Метро» и подошли к стоянке, где нас дожидался Венцеслав, я обратила внимание на группу подростков, катавшихся на роликах позади нашего джипа. Выполняя разные прыжки и повороты, они привлекали к себе внимание, но наш шофер спокойно сидел в машине, не обращая на них никакого внимания. Увидев нас, идущих с пакетами в руках, он выскочил из джипа и, открыв багажник, стал помогать укладывать туда наши покупки. Я, глядя на роллеров, спросила у Венцеслава:
– Ты выходил из машины?
– Нет, – как-то неуверенно сказал он, посмотрев на Диану.
– Ни в туалет, ни за хот-догами? – еще раз уточнила я, посмотрев ему прямо в глаза.
– Да нет же, говорю вам! Я все время был здесь.
Мы сели в машину и тронулись с места. Меня не покидало чувство приближающейся опасности, и я пыталась проанализировать, откуда бы она могла исходить. Предчувствие, выработанное годами, никогда меня не подводило, и поэтому я лихорадочно прокручивала все варианты, вспоминая последние события, произошедшие с нами за время поездки. Вроде бы не было ничего особенного, кроме подозрительных роллеров на парковке, но если шофер никуда не отлучался, то это всего лишь навсего подозрения. Нет. Это не то. Здесь что-то другое… Но что? Я никак не могла понять.
Тем временем, кроме меня, никто и не собирался загружать себя тревожными мыслями по поводу какой-то возможной опасности. Диана смотрела в окно, и на ее губах блуждала улыбка человека, предвкушавшего радостный момент примерки новых вещей. Венцеслав, включив музыку и выставив руку в открытое окно, глядел на дорогу. Изучив их спокойные лица, я стала немного успокаиваться, сосредоточившись на дороге. Когда мы выехали из города, трасса оказалась пустой, и только где-то впереди маячил прицеп груженого «КамАЗа». Венцеслав, обрадованный тем, что у него опять появился шанс продемонстрировать нам свое лихачество, прибавил газу, и наш джип за считаные секунды набрал скорость. Я машинально посмотрела на спидометр. Стрелка постепенно приближалась к отметке 160 километров.
– Не гони, – сказала я шоферу, – мы никуда не торопимся.
Он посмотрел в зеркало на Диану и, увидев, что она не обращает внимания на скорость, как бы отмахнувшись от меня, сказал:
– Да ладно вам, трасса пустая, машина в порядке, только вчера гоняли ее на СТО к Завадскому, да и за рулем я не первый год, что плестись-то как черепахи?
Я увидела, как стремительно приближается к нам прицеп «КамАЗа», вновь стало нарастать мое чувство опасности. Я повернулась к Венцеславу и крикнула на него со злостью в голосе:
– Га-аз сба-авь, я сказала!
Он не ожидал такой реакции и, посмотрев на меня с явным удивлением, ответил:
– Ну, хорошо, хорошо. Зачем так кричать?
Следующие события происходили очень быстро: время превратилось в стремительные мгновения, когда человек ничего не может сообразить и делает все автоматически, повинуясь только инстинкту самосохранения.
Отпустив педаль газа, шофер попытался нажать на тормоз, но педаль провалилась в пол, а машина по-прежнему неслась навстречу ехавшему впереди прицепу. Растерявшийся Венцеслав посмотрел на меня испуганным взглядом и, ничего не соображая, почти выпустил руль. Еще не поняв толком, что произошло, я сообразила: если не остановить несущийся джип, мы все через минуту окажемся в багажнике собственной машины, смятые в лепешку, откуда нас потом по кускам извлекут спасатели. Шансов остаться в живых не было ни у кого. Груженный плитами «КамАЗ» впереди выглядел как бетонная стена, врезавшись в нее, мы бы превратились в трупы. Скорость была такая, что нам бы не помогли никакие подушки безопасности, у нас имелся только один способ попытаться остаться в живых – это съехать с трассы, уведя машину от столкновения.
Поворачивая руль вправо, я одновременно лихорадочно переключала рычаг коробки передач, заставляя джип отрывками снижать скорость. Пролетев буквально в десяти сантиметрах от края борта «КамАЗа», мы выскочили на обочину, засыпанную мелким гравием. Уходя от столкновения с «КамАЗом», мы чуть не врезались в бетонный столбик, обозначавший километраж на дороге. До следующего знака оставалось меньше километра, и за этот промежуток мне во что бы то ни стало требовалось остановить нашу машину, иначе без жертв бы не обошлось. Когда мы выехали на обочину, под нашими колесами зашуршал гравий. Венцеслав вышел из ступора, но, все еще не придя в адекватное состояние, попытался помочь мне исправить положение. Только он вовсе не помог мне, но собственными руками поставил роковую точку в этой аварии. Он вцепился в руль так, что его никто бы не смог оторвать, и принялся давить на все педали, попадавшиеся ему под ноги. Джип ехал уже на сброшенной скорости, но тут он снова рванулся вперед, выбрасывая из-под колес камни. В какой-то момент я поняла, что столкновение неизбежно, увидев прямо перед своим носом бетонный знак. Отпустив руль, я повернулась к Диане и крикнула:
– Ложись на пол и закрой голову руками! – и, сгруппировавшись, я уперлась ногами в лобовое стекло.
В момент столкновения я закрыла глаза, чтобы в них не попали осколки стекла или еще что-нибудь, но, почувствовав, что от удара меня выбросило вперед, я, открыв глаза, успела повернуться, чтобы не врезаться головой в землю и не сломать себе шею. Удар был так силен, что, когда я, упав на землю и несколько раз перекувырнувшись, приподнялась и взглянула на джип, он оказался в пяти метрах от меня. Я с минуту посидела на земле, приходя в себя и оценивая ситуацию. Я видела перед собой смятый передок джипа, который очень точно, словно бы все рассчитав, въехал водительским местом прямиком в бетонный столбик. Из-за разбитого лобового стекла виднелась голова Венцеслава, неестественно повернутая набок.
Кое-как встав на ноги, я направилась в его сторону, на ходу набирая номера ГИБДД и «Скорой помощи». От удара все двери джипа заклинило, и мне пришлось залезть в него через смятый капот. Оказавшись внутри, я прощупала пульс у Венцеслава и поняла, что подтвердились мои самые худшие предположения. Он был мертв. От мощного удара практически весь мотор джипа «уехал» в переднюю часть салона. Между рулем и водительским сиденьем нельзя было просунуть даже руку, и если бы мне не удалось вылететь наружу, я тоже оказалась бы раздавленной, как наш шофер. Скорее всего, влетевший на его место мотор сломал ему позвоночник, и смерть наступила мгновенно.
Первое, что я увидела, заглянув за переднее сиденье, были широко открытые глаза Дианы, которая почему-то лежала на спине, буквально окаменев и не произнося ни звука. Прощупав пульс на шее и поняв, что она, по крайней мере, жива, я решила вывести ее из этого состояния. Взяв ее за руку, я начала спокойным голосом повторять:
– Все нормально. Все уже кончилось. Мы живы. Посмотри на меня. У тебя ничего нигде не болит?
Услышав мой голос, Диана посмотрела на меня, не поворачивая головы, и я продолжила:
– Попробуй пошевелить сначала пальцами рук, а потом пальцами ног, если боли не будет, скажи мне. Хорошо? – спросила я Диану, поглаживая ее по руке.
Она посмотрела на меня уже более осмысленно и медленно кивнула головой. После этого она поочередно пошевелила сначала пальцами, потом – руками и ногами, и, поняв, что с ней ничего не случилось, попыталась подняться, цепляясь за меня. Я продолжала успокаивать ее, понимая, что на нее нахлынули запоздавшие чувства испуга и опасности. Так часто бывает со многими людьми: когда все уже позади, они пугаются и впадают в истерику. А я боялась только одного: если она попытается встать и увидит мертвого Венцеслава, с которым она говорила – с живым – всего лишь десять минут назад, она может двинуться рассудком. Поэтому, когда я поняла, что с ней все в порядке, у нее нет никаких серьезных травм, я, закрыв собой тело шофера, принялась аккуратно помогать ей выбраться наружу. Из остановившейся рядом машины выбежал какой-то мужчина. Усадив Диану на траву подальше от дороги, я дала ей бутылку с водой, которую мне сунул в руку кто-то из собравшихся водителей или пассажиров, остановившихся на шоссе. Попросив одну из женщин посидеть немного с Дианой, я вернулась к джипу. Вокруг него уже ходили кругами прибывшие на место аварии инспекторы ГИБДД. Я остановилась возле одного из них. Старший лейтенант вертел по сторонам головой, пытаясь понять, кто из всех присутствующих является свидетелем этой аварии.
– Меня зовут Евгения Охотникова. Я ехала в этом джипе и могу дать показания по поводу всего произошедшего.
– И что же произошло? – надменно спросил лейтенант, который и так чувствовал себя здесь чуть ли не богом, а увидев перед собой женщину, вообще раздухарился.
Я никогда не любила заносчивых идиотов, а стоявший передо мною лейтенант был именно таким представителем власти. Я решила немного сбить с него спесь, начав свой рассказ и отчеканивая каждое слово:
– Итак! Мы ехали со скоростью сто пятьдесят километров в час. Впереди нас ехал груженый «КамАЗ», примерно со скоростью сто километров в час. Наш шофер решил сбросить скорость, но педаль тормоза провалилась, ушла в пол, и ему пришлось совершить сложный маневр, чтобы избежать столкновения. Выехав на обочину, он не справился с управлением и врезался в дорожный знак. В момент столкновения у него, скорее всего, был сломан позвоночник, что и послужило причиной его смерти. Кроме меня, в машине ехала еще одна пассажирка… – Я нарочно сделала паузу: тут должна была последовать моя коронная фраза, после которой великий старший лейтенант непременно превратится в обычного законопослушного инспектора ГИБДД. – Ее зовут Диана Игоревна Баринова! Думаю, вам должна быть знакома эта фамилия, – спросила я инспектора, заглядывая ему в глаза.
Ничего не ответив, он обошел джип сзади и посмотрел на номер, так как передняя табличка полностью вмялась в радиатор. Минуту подумав, по-видимому, перебирая в памяти номера, которые он должен был знать как таблицу умножения, он вдруг изменился в лице и, подскочив ко мне, испуганным голосом стал спрашивать, где Диана.
– С ней все в порядке! Травмы, переломы есть? Где она?! Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, и позвонить своему начальству! – затараторил инспектор.
В это время подъехала «Скорая помощь», и молодая женщина в белом халате, расталкивая столпившихся зевак, подошла к окровавленному Венцеславу. Быстро констатировав смерть, она громко спросила:
– Товарищ инспектор, еще пострадавшие есть? – Показав на нашего шофера, она продолжила: – Этому молодому человеку уже не поможешь, смерть наступила мгновенно.
Когда она задала свой вопрос насчет других пострадавших, инспектор вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая: а где же Диана Игоревна – жена банкира?
Показывая на сгорбившуюся фигуру, сидевшую на пыльной траве, я сказала, обратившись к женщине в белом халате:
– Пройдемте сюда, доктор. Здесь еще одна пострадавшая, нужно ее осмотреть.
Обработав мелкие ссадины и ранки на руках и коленях Дианы, врач дала ей успокоительное и, посмотрев на меня, сказала, что Диане необходим немедленный отдых после перенесенного ею стресса, так как от госпитализации она отказалась. Пока врач оказывала помощь Диане, приехавшие спасатели извлекли тело Венцеслава и, уложив его в черный полиэтиленовый мешок, отправили в морг. Я позвонила Баринову и, объяснив ситуацию, попросила его приехать и отвезти нас с Дианой на яхту. Он сказал, что выезжает, так как ему уже обо всем сообщили милиционеры, и что он переживает – как там Диана? Я успокоила его, заверив, что с Дианой все в порядке, что она пострадала больше морально, чем физически. И действительно, не прошло и получаса, как на обочине рядом с разбитым джипом остановился уже знакомый мне «Мерседес» банкира.
Выйдя из него, он мельком посмотрел на не подлежащий ремонту автомобиль и, подойдя к Диане, спросил, явно нервничая:
– С тобой все нормально, милая?
Диана подняла глаза на мужа и тихо ответила:
– Я домой хочу. Увези меня отсюда.
– Да. Да, конечно, сейчас я тебя отвезу. Вас я тоже попрошу поехать с нами, Диану нельзя сейчас оставлять одну после всего случившегося. Кто-то должен быть рядом с нею, да и небезопасно все это, – выразительно посмотрев на меня, сказал Баринов.
А я лишь ответила:
– Хорошо, я побуду с ней. Хотя я думаю, что охрана ей дома не нужна.
Он ничего не сказал, а, взяв Диану под руку, осторожно повел ее к «Мерседесу».
Разговаривая с Бариновым, я видела, как охранники, приехавшие с банкиром, переложили все вещи из багажника джипа в «Мерседес», и, когда мы подходили, эвакуатор уже увозил его с места аварии – с этого несчастного места, чуть не ставшего для нас с Дианой роковым.
Все водители, остановившееся кто поглазеть, а кто помочь, уже разъехались, и на трассе, кроме «Мерседеса» банкира, оставалась лишь дежурная машина ГИБДД. Возле нее топтался старший лейтенант, бравший у меня показания. Когда я проходила мимо него, он, взяв меня за руку, попросил остановиться.
– Одну секундочку, Евгения Охотникова! Не хочу ничего утверждать, но, по-моему, авария случилась не по вине вашего шофера.
– Что вы имеете в виду? – спросила я гаишника, не понимая, к чему он клонит, ведь я сама находилась в машине в момент аварии.
– Когда вы мне сказали, что у вас отказали тормоза, я решил проверить тормозную систему, и, хотя после аварии там сложно что-либо увидеть, я заметил кое-что странное. Еще раз хочу вам сказать, что я ничего конкретного не утверждаю… но…
– Да говорите уже, что вы там увидели? – рассердилась я, слушая, как старлей тянет кота за хвост.
– На тормозном шланге был аккуратный подрез, через него постепенно вытекла вся жидкость, конечно, может, это произошло и в момент столкновения, но я думаю, что нет. В любом случае по факту смерти вашего водителя будет возбуждено уголовное дело, и экспертиза покажет, из-за чего именно произошла авария. Просто я бы хотел, чтобы вы знали, Евгения, вы ведь, если я не ошибаюсь, охраняете Диану Игоревну? – задал мне вопрос инспектор.
– Не ошибаетесь, – ответила я, понимая наконец, зачем он мне все это рассказывает.
– Ну, не буду вас задерживать, – сказал на прощание гаишник и, сев в свою машину, скомандовал своему напарнику, младше него по званию: – Поехали.
Сидя на заднем сиденье рядом с Дианой, я думала над словами старлея насчет испорченного тормозного шланга. С экспертизой – это, конечно, он погорячился. Никто не будет досконально разбираться с обычным ДТП, даже со смертельным исходом. Все и так понятно – водитель не справился с управлением. Каждый день у нас в городе происходит несколько аварий, и если бы с каждой стали возиться, то ровно через месяц ГИБДД пришлось бы расширить свой следственный отдел как минимум вдвое. Скорее всего, это понимал и старший лейтенант, поэтому и предупредил меня на всякий случай, зная, что никакого досконального следствия по нашей аварии не проведут и через три дня закроют дело. Нужно будет поработать в этом направлении и обязательно разобраться самой, что на самом деле послужило причиной нашего столкновения на дороге. Ведь если его – и мои – подозрения в отношении испорченных тормозов подтвердятся, то получается, что это сделал кто-то из своих… или кто-то мог испортить тормоза, оставшись незамеченным? Но кто? Вообще, сама идея подобного покушения больше походит на работу спецслужб. И они, конечно, могли не знать, что сегодня на этой машине поедет не банкир, а его жена. А вот если тут поработали свои, тогда непонятно – зачем кому-то понадобилось убивать Диану? Я думаю так: в любом случае этого человека нужно искать среди окружения семьи Бариновых. Ближайшего причем.
Прокручивая в голове все события и разговоры, которые мы вели до аварии, я вспомнила одну фамилию, показавшуюся мне очень знакомой. Достав визитку Павла, я подтвердила свои догадки: именно его фамилию назвал Венцеслав, когда сказал, что машину гоняли на СТО к Завадскому. На визитке, которую дал мне Павел, было написано: «СТО у Завадского. Мы дадим вашей машине новую жизнь!» – и значился номер телефона. Надо будет вечером созвониться с ним и узнать, кто занимался диагностикой машины банкира. Может, как раз там, на его СТО, и была выведена из строя тормозная система?
Задумавшись, я не заметила, как мы оказались на другом конце города и уже практически выезжали из него. Как я предполагала, дом банкира находился в элитном коттеджном поселке с интересным названием, похожим на российскую марку печенья, – «Юбилейный». Огромный дом, выстроенный из красного кирпича, сильно выделялся на фоне остальных, не менее огромных домов. Он был выполнен в стиле прибалтийских коттеджей. Остроконечная двухуровневая крыша была покрыта темно-красной черепицей «под старину». Фасад дома украшала искусно сделанная лепнина в виде огромных львов, стоявших на задних лапах. А над их головами красовалась своеобразная корона. И издалека все это можно было бы принять за герб России. Только вместо двуглавого орла тут были два льва, символизировавшие, как я подумала, силу и мощь хозяина этого дома.
Когда мы подъехали к воротам, они плавно, автоматически открылись, и передо мной предстала интересная картина. Не то чтобы я раньше не видела подобных богатых поместий, просто я не переставала удивляться тому, как все эти дизайнеры и озеленители могут с помощью своей фантазии создавать такие райские уголки. Я не могу определить на взгляд, какую площадь занимал весь двор, огороженный высоким забором, но то, что здесь свободно могли бы уместиться два квартала любого района нашего города, – это я могу сказать с уверенностью. Посредине имения располагался большой пруд. Не какой-то бассейн, отделанный плиткой, а именно пруд, с пологими берегами, с настоящими ивами, склонившимися над водой. Я даже успела заметить там плавающих уток-нырков: они то пропадали, то вновь появлялись на поверхности воды. На аккуратно подстриженной траве то тут, то там стояли античные статуи – фигуры греческих богов. Откуда-то доносилось журчание фонтана, и создавалось такое впечатление, что вы попали в сад римских патрициев. Тропинки, мощенные природным камнем, как бы приглашали гостей прогуляться по двору, побродить по разным уголкам этого чудного места.
Как только мы остановились во дворе, к нам с двух сторон подошли стройные и отлично сложенные парни в черных костюмах. Судя по оттопыренным лацканам их пиджаков, они все были вооружены. Открыв сразу все двери, они помогли нам выйти из машины и потом, ни слова не говоря, снова удалились на свои объекты. Баринов, взяв Диану под руку, пригласил меня в дом, где перед нами уже открывал двери еще один человек в черном. Дом банкира продолжал удивлять меня своей роскошью. На стенах висели полотна известных художников в красивых резных деревянных рамах. Потолки и стены тоже были отделаны лепниной. Могучие фигуры с кудрявыми прическами поддерживали арки дверных проемов, по углам прятались маленькие ангелочки, напоминавшие амуров. Пока мы шли наверх, перед нами на всем пути загорались неоновые лампочки, спрятанные в стенах и ступенях лестницы, работавшие на приближение источника тепла. Оказавшись на втором этаже, я увидела полукруглую стену с четырьмя дверями, за которыми, как я думала, находились спальня супругов и комнаты для гостей. Открыв дверь одной из комнат, Баринов, остановившись на пороге, сказал, обращаясь к Диане:
– Сейчас тебе нужно хорошенько отдохнуть, Евгения пока побудет с тобой. Мне же нужно возвращаться на работу, а то я прямо с совещания к тебе уехал. Вечером постараюсь вернуться пораньше, а ты пока полежи и постарайся не волноваться, все уже позади.
– Поезжай, милый. Я уже в порядке, – сказала Диана спокойным голосом.
Он поцеловал ее в висок и, повернувшись, стал спускаться с лестницы, доставая телефон. Закрывая дверь в спальню, я слышала, как он кому-то сообщал о своем возвращении. В спальне, кроме большой кровати, стояли два кресла, имелся и вделанный в стену бар. На стене висел плазменный телевизор, который Диана включила сразу же, как только мы вошли в спальню. Сняв туфли, она легла на кровать, а я расположилась в кресле напротив нее, продолжая разглядывать интерьер. Убавив звук телевизора, Диана обратилась ко мне с вопросом – в первый раз с момента оказания ей помощи врачом:
– Скажите, Женя, а этот парень, Венцеслав, кажется… он разбился насмерть?
Обманывать ее не было никакого смысла, так как она могла узнать об этом у кого-нибудь другого, и поэтому, внимательно посмотрев на нее, я ответила:
– К сожалению, это так. Его больше нет.
Какое-то время она смотрела на меня, но ее взгляд говорил о том, что она словно бы находится где-то далеко отсюда, и, когда она задала мне следующий вопрос, я поняла, что она вновь мысленно вернулась к месту и обстоятельствам аварии.
– А ведь если бы не ты, мы бы сейчас тоже могли оказаться в морге, рядом с этим парнем. Спасибо тебе, Женя! – сказала Диана, и ее голос снова задрожал.
– Ну, ну, ну, – стала я ее успокаивать, – все уже позади. Тебе нужно поспать, а когда проснешься, почувствуешь себя намного лучше.
Ничего не ответив, Диана, повернувшись на бок, поджала ноги и, натянув на себя край покрывала, закрыла глаза. Оставив ее одну, я спустилась на первый этаж и вышла во двор. Даже самому крутому профессионалу пришлось бы немало потрудиться, чтобы постараться попасть сюда, не говоря уже о том, чтобы пробраться в дом. Поэтому, не опасаясь за безопасность Дианы, я решила осмотреться, раз уж мне придется провести здесь какое-то время. Выйдя во двор, я начала прогуливаться по дорожкам, изредка подходя к альпийским горкам, желая поближе рассмотреть все эти диковинные растения. Люди в черном (я про себя так назвала охранников банкира) никак не реагировали на мое присутствие, только иногда отвечали кому-то по рации. Скорее всего, они уже получили указания от хозяина насчет моего присутствия здесь. Я была рада, что мне не пришлось никому ничего объяснять: мне хотелось побыть одной, отвлечься от всего на свете и прийти в норму. Имея хорошую боевую подготовку, я все же остаюсь человеком, и для меня эта авария была не очередной тренировкой, а реальной опасностью для собственной жизни. Конечно, она не стала для меня нервным потрясением, но, чтобы продолжать спокойно работать дальше, мне было необходимо немного побыть одной на свежем воздухе, ни о чем серьезном не думая и ни о ком не переживая. Остановившись возле пруда, я, поразмыслив о том о сем, подошла к нему и, присев на берегу, сняла туфли и опустила ноги в теплую воду. Ведь давно уже доказано, что вода имеет способность впитывать отрицательную энергетику человека, очищая его ауру и приводя его в гармоничное состояние слияния с природой. Мне захотелось с головой окунуться в эту теплую воду, и я бы, наверное, так и сделала, но все мои вещи остались на яхте, куда мы с Дианой так и не доехали. Не знаю, сколько я просидела у пруда, но, когда я вернулась к реальности, солнце уже клонилось к закату. Поднявшись с земли, я направилась к дому. По пути мне попался мужчина, одетый в пятнистый комбинезон.
– Здравствуйте, Евгения Максимовна. Меня зовут Валерий Иванович, я начальник охраны господина Баринова. Если вам что-нибудь понадобится, можете обратиться к любому человеку из охраны, они уже все проинструктированы.
– Хорошо, я буду иметь это в виду, но думаю, что я здесь долго не пробуду, – пояснила я главному охраннику и проследовала дальше.
Когда я зашла в дом, то сразу увидела Диану, спускавшуюся по лестнице. По ее лицу я прочитала, что она вполне спокойна и уже пришла в себя, но все же я спросила ее:
– Как вы себя чувствуете?
Вместо ответа Диана задала мне вопрос в виде просьбы:
– Давай будем на «ты», Женя? Я считаю, что ты спасла мне жизнь, а после такого события глупо обращаться друг к другу на «вы». Как ты считаешь?