Глава 2

Должна признаться, что история Клаудии меня взбудоражила. Ее дело обещало стать не унылым хождением за вверенным под мою опеку клиентом, а гораздо более насыщенным приключением. Было даже что-то романтичное во всей этой истории: лотерея, солнечная Италия, темноокая Клаудия… В этот перечень абсолютно не вписывался японский язык, вспомнив о котором я немедленно связалась с репетитором и перенесла занятие на следующую пятницу. К этому дню я надеялась завершить все дела с сеньоритой Форенца.

Тетушка встретила нас в своей обычной хлебосольной манере. Аромат пирогов был слышен уже у лифтов.

– Евгения! Ты поздно предупредила о гостье. Я буквально ничего не успела, – пожурила она меня с порога. Однако глаза ее лукаво блеснули, и я поняла, что накормят нас не только пирогами.

– Ой, не кокетничай, пожалуйста, у тебя талант откармливать даже самых стойких и категорически настроенных на отказ от еды. – Я не стала напоминать ей утренний разговор, в котором упоминала, что углеводы, коих в пирогах был очевидный переизбыток, более уместны в утренние часы. Не стоило ронять бытовым выговором престиж моей тетушки в глазах гостьи. Поэтому я поспешила представить: – Познакомьтесь, пожалуйста, это Клаудия, а это моя тетушка Мила.

К моему удивлению, женщины троекратно расцеловались в щеки. В следующее мгновение они уже мило защебетали о погоде, степенно вышагивая в сторону кухни. Я отправилась собирать сумку с необходимым профессиональным скарбом. Дело Клаудии в любой момент могло обернуться нежданными событиями, даже самыми опасными, поэтому я решила не экономить на оружии и разного рода эффективных шпионских штучках, кроме того, я взяла две пары наручников, несколько мини-видеокамер для организации скрытого наблюдения. Выбор одежды я остановила на бежевом строгом костюме, паре комплектов для профессиональной деятельности. Обычно это темные хлопковые брюки и кофта из мягкого трикотажа, чтобы не стесняла движений, если придется драться. Также я взяла одно коктейльное платье, пару блузок и прочие необходимые вещи. Вскоре я уже присоединилась к общей трапезе.

Клаудия не уставала нахваливать тетушкин кулинарный талант. Моя родственница, должна отметить, привыкла уже к реакции на ее стряпню, но всякий раз, когда очередная похвала слетала с губ гостьи, щеки Милы заливал румянец.

– Да что вы, милочка, в самом деле, нахваливаете мои пироги так, словно никогда не кушали изделий из теста. Насколько я знаю, ваша родина как раз славится мучными закусками, – вяло возразила Людмила Егоровна. – Все эти пиццы, макароны, или, правильнее сказать, пасты…

– Конечно, это так. Но все же такие блюда у нас не принято готовить. Поэтому я хвалю совершенно искренне. Я не умею обманывать. Хотя заметила, что тут, в России, надо быть осторожной с людьми… – тщательно подбирая слова, добавила она, при этом выразительно посмотрела на меня, словно напоминая про наше общее с недавних пор дело.

– Это конечно, хитрецов везде хватает, – со вздохом согласилась моя тетя. – А что, у вас в Италии разве не так? Неужели все честны и искренны? – И не дав гостье ответить, задала еще один коварный вопрос: – Разве у вас мужчины не изменяют женам?

– Что, простите? – Клаудия даже поперхнулась пирогом, настолько была не готова к подобному резкому повороту в беседе. Я же прекрасно понимала, к чему клонит тетушка, но спокойно продолжила обед, предпочитая занять выжидательную позицию.

– Ну, я про браки в Италии. Я слышала, что итальянские мужчины очень темпераментны. И подумала, если они при этом стараются держать себя в рамках, будучи женатыми, тогда, возможно, вы могли бы познакомить мою Женечку с каким-нибудь симпатичным своим соотечественником… – Она не успела закончить, так как настал мой черед подавиться едой. Я бросила быстрый взгляд на Клаудию и поняла, что та находится в полном замешательстве.

– Тетя! – грозно сдвинув брови, воскликнула я. – Ты опять за свое! – Я с негодованием отставила пиалу с бульоном обратно на блюдце.

– А что такое? – залепетала она. – Разве я не имею права поинтересоваться у Клаудии, как живут люди в ее стране?! – Взгляд ее засветился детской наивностью.

– Как люди живут – можно, а вот меня пристраивать неизвестно кому – нет! – рявкнула я, совершенно не стесняясь присутствия Клаудии. Та, надо отметить, совершенно не выглядела сконфуженной, она с горячностью вступила в беседу.

– Да, простите, я, наверное, что-то не так поняла, но мы с Евгенией уже обсуждали сегодня, что она не собирается замуж до тридцати пяти лет, а, судя по ее внешнему виду, этот срок наступит не скоро… – произнесла итальянка, еще не подозревая, какой эффект произведут ее слова на мою впечатлительную родственницу.

Услышав про возраст, по наступлении которого я, как озвучила госпожа Форенца, подумываю более благосклонно рассмотреть вопрос замужества, Мила буквально выскочила из-за стола, опрокинув тарелку.

– Что! Еще ждать! Да сколько можно! – заломила она руки. – Я же добра тебе желаю, Женя! Ты бы уже вышла за кого-нибудь, родила бы…

– Опять-таки кого-нибудь, – специально перебила я ее. – Хватит уже об этом, тем более когда я на работе! – Наконец-то мой решительный тон возымел положенные результаты. Тетушка оскорбленно поджала губы, подняла упавшую тарелку, которая, к счастью, не разбилась, и села обратно за стол.

– Вот всегда ты так, работа, только о ней и думаешь! Но дело, как говорится, твое, в конце концов, что это я так раздухарилась, еще и при гостье. Вы уж простите меня, Клаудия, давайте чай пить, – миролюбиво проговорила она, тем более что мы уже завершили трудиться над пирогами с бульоном и бесподобным овощным рагу, к которому также полагались тефтели, но в наших желудках просто не осталось для них места. Тетушка не стала настаивать, но подготовленное ею на сегодня меню имело еще один довольно соблазнительный пункт: – Я как раз вчера эклеры сделала, сегодня они пропитались. Я и сама не устою, попробую, и вам настоятельно рекомендую. – И она как ни в чем не бывало захлопотала у чайника. Возражать мы не стали, жалко было обижать пожилую женщину.

– Дорогая, как я тебя понимаю, – воспользовавшись передышкой и занятостью тетушки, прошептала Клаудия, легко коснувшись моей руки. – Вот и у меня мама такая же. Все время меня ругает, что я тяну с детьми. Ее главный аргумент, что она нас с братом родила, когда ей еще и двадцати пяти лет не было, а мы все работаем, и никакой, в ее понимании, личной жизни. – Итальянка закатила глаза, демонстрируя, как она устала от подобных нравоучений.

– И не говори, советовать-то легко, вместо того чтобы понять человека и принять его позицию, – не могла не согласиться я в обмен на солидарность, своевременно высказанную моей новой клиенткой.

Мы не смогли продолжить наши взаимные жалобы, так как тетушка вернулась за стол и практически в приказном тоне велела нам попробовать ее десерт.

– О, – взмолилась было Клаудия, – но я уже могу сломаться, или как это…

– Лопнуть, – подсказала я.

– Брависсимо! Точно!

– Но завтра мы будем жалеть, что не съели, – с уверенностью сказала я и героически взяла эклер. С протяжным вздохом итальянка сделала то же самое, но уже через мгновение страдальческое выражение на ее лице сменилось сначала удивлением, а затем она расплылась в блаженной улыбке!

– Это великолепно! Вы грандэ кондитер! – воскликнула она, глядя с восхищением на мою тетушку.

Я, признаюсь, тоже позабыла все обиды, стоило мне почувствовать вкус нежнейшего сливочного крема с ненавязчивыми нотками ванили, пирожное таяло у меня во рту.

– Обалденно, просто нет слов!

Мир на кухне был восстановлен. Когда же пришло время прощаться, тетушка не сдержала слез. Она стала уговаривать нас пожить у нее:

– Куда же вы поедете из дома?! – Глаза Милы увлажнились.

– Но я даже не знаю, – Клаудия избегала смотреть в расстроенное лицо хозяйки квартиры. – Это лучше пусть Евгения решает, – неуверенно пролепетала она.

– Это опасно! Так мне придется отвечать за вас двоих! – безапелляционным тоном отрезала я, тем более что хорошо помнила, как мне пришлось нелегко, когда однажды я вынуждена была вселить клиента в наши скромные апартаменты. Тетушка горестно вздохнула, ей, кстати, тогда очень нравилось, что в доме временно обосновался новый жилец. Клаудия совершенно приуныла, по всей видимости, она не переносила слез.

– Но, может быть, получится найти какой-нибудь компромисс? – предположила она, полностью принимая сторону моей родственницы.

– Да, точно! – стала та активно напирать. – Мне бы так хотелось еще обсудить с вами нравы итальянцев, их взгляды на брак, семейные ценности, – с упоением принялась она перечислять, не сразу обратив внимание, что, услышав ее последнюю фразу, Клаудия поменялась в лице, вся как-то подобралась, отпрянула в сторону и поспешно произнесла:

– Впрочем, нет, Евгения права! Безопасность превыше всего! Я не прощу себе, если вы пострадаете из-за меня. – Она порывисто обняла мою тетушку, так же быстро вернула ее обратно в вертикальное положение, взяла свои вещи с комода и первой вышла в коридор.

В состоянии крайнего недоумения хозяйка квартиры воззрилась на меня.

– Женечка, я не понимаю, – выдавила она в смятении.

– Итальянцы, – пожала я плечами, подхватила свою сумку и вышла, пробормотав себе под нос чуть тише, но специально так, чтобы расслышала Мила: – Меньше надо на семейные ценности напирать…

Покинув квартиру, я почувствовала некоторую вину, что позволила себе сболтнуть лишнего, с другой стороны, тетушку давно уже было пора поставить на место с ее вечными нравоучениями, касающимися продолжения рода. Хотя, зная ее упертый характер, я была уверена, что не успею я вернуться домой после закрытия дела Клаудии, как она опять засыплет меня вопросами о поисках кандидатов в потенциальные мужья.

– Прости, я, наверное, невежливо поступила, – начала разговор в лифте моя клиентка. – Но, как только я услышала про темы будущих бесед, сразу же вспомнила свою мамочку и отреагировала… как это сказать… – опять не смогла она с ходу подобрать нужные слова, но я легко угадала направление ее мыслей.

– Отреагировала так же, как привыкла это делать дома во время бесед с мамой, когда речь заходит о мужчинах, детях и семье. Ну, теперь уже все позади, поэтому отнесем этот эпизод к разряду милых недоразумений. – Видимо, я говорила слишком быстро, Клаудия не сразу уловила смысл, а когда я ей объяснила более простыми словами, ответила:

– Ну, пироги и эклеры я никак не могу отнести к этим, как ты сказала, такое смешное слово…

– Недоразумениям…

– Вот-вот, – обрадовалась она. – Скорее уж, наоборот, к большим удачам этой пятницы, которая еще утром казалась мне страшной и не имеющей надежды.

– Безнадежной, – на автомате поправила я, и мы сели в машину.

– Точно. Но еда творит чудеса. У нас в Италии все проблемы принято решать за столом. Когда люди сытые, они добреют. И я так! Никогда не запрещаю себе кушать, если что-то не получается! Наоборот, ем и успокаиваюсь! У меня на родине культ еды! И это прекрасно! – улыбнулась она. – Вот я поела и как-то перестала так сильно бояться, как утром.

– Способ с едой, конечно, хороший, – не могла не согласиться я, – но уж больно опасный для физического состояния.

– Ты имеешь в виду лишний вес?!

– Да, и не только его, еще физическую подготовку…

– Что?

– Спортивную форму, – уточнила я.

– А… Так и я не всегда едой спасаюсь. Только в крайних случаях. А сейчас как раз такой. А вообще, я тоже стараюсь следить за собой, бегаю, плаваю, да, кстати, когда я влюблена, я не ем…

– Это еще почему? – удивилась я.

– Чтобы казаться тоньше и живот не выпирал. – Итальянка подкупила меня своей искренностью.

– Понятно, хороший способ, но опасный… – не могла не предостеречь я. – Когда мужчина ответит взаимностью, есть вероятность расслабиться и разъесться… В жизни частенько девочки выскакивают замуж стройными, как Золушка из диснеевского мультика, а через год семейной жизни становятся размером с холодильник. Успокоившись, что все у них как у людей…

– Это тоже правда, кстати, еще один повод не выходить замуж! – не могла не согласиться Клаудия. – Но у меня обычно романы короткие, я быстро разочаровываюсь, так что вес сильно не колеблется, держу форму, – она рассмеялась.

– Все наши радости и беды от мужчин, – поддержала я ее. Общаться с итальянкой было легко, я давно уже не вела с клиентами задушевных бесед, наоборот, старалась их избегать. Но Клаудия подкупала меня своею открытостью и схожестью во взглядах на жизнь.

Улицы в этот час дня еще были относительно свободны. Народ только заканчивал работать, время массового выезда на дачи и в загородные дома еще не подошло. Довольно быстро мы добрались до отеля Клаудии. Он располагался все на той же Центральной улице, что и магазин, вывеска которого была видна через несколько домов.

– «Планета» – хороший отель, – похвалила я выбранную гостиницу.

– Да, мне тоже понравилось, современно, без старой мебели, которую я терпеть не могу, – пояснила итальянка, взяла ключ на рецепшене и первой направилась к лифту. – В номере две комнаты, думаю, бронировать что-то еще не потребуется?

Я расценила ее фразу как вопрос и ответила:

– Я предпочла бы занять свободный диван. Охранять тебя через стены и закрытые двери мне вряд ли удастся.

– Ах да, я все время отвлекаюсь от главного, – она словно спохватилась и сразу сникла. – Ой, я боюсь, а вдруг там опять этот, как его, хаос?!

– Бедлам! Не знаю, снаряд в одну яму дважды падать, если верить русской пословице, не должен, – попыталась я ее успокоить. – Так, выше голову! Все страхи я беру на себя! – как командир на военных ученьях, воскликнула я.

Номер Клаудии располагался на верхнем, пятом, этаже. Зайдя внутрь, я сразу догадалась, что относилось жилище к категории «люкс». В двух комнатах было просторно, светло и очень уютно. Первым делом я профессиональным взглядом ощупала каждый закуток. Следов проникновений и взломов обнаружено не было. Клаудия вздохнула с облегчением, когда я ей отчиталась об этом.

Ближайшую пару дней нам предстояло делить быт, но я не думала, что возникнут излишние неудобства, так как спальня была изолированной комнатой, а ванная располагалась как раз посередине между нею и гостиной. Диван, который по своей ширине был соизмерим с полутораспальной кроватью, вселял в меня определенный оптимизм на комфортный отдых, так что неудобства грядущая ночь вряд ли могла бы мне доставить.

Хотя все эти мелочи больше волновали Клаудию, я же во время исполнения своих телохранительских обязанностей могла отдыхать урывками. Иногда для восстановления сил мне хватало пары часов. Годы обучения в Ворошиловке и спецотряде закалили меня надолго. Да и я, окунувшись в профессию, старалась не только не терять и поддерживать, но и активно совершенствовать свою форму.

Первым делом я проверила номер на предмет жучков, камер и прочих разновидностей прослушивающих устройств. У Клаудии глаза от удивления как округлились при начале моих манипуляций, так до конца и не вернулись к обычной форме. Я не стала ей ничего объяснять, все подробности и детали моих профессиональных приемов могли только напугать неподготовленного человека. Затем я скрылась ненадолго в ванной, чтобы запрятать своего верного помощника, «браунинг», под пиджак. Через десять минут мы отправились на вокзал за билетами на поезд в Москву. Однако у касс нас ждало большое разочарование – до вечера воскресенья на это направление оказались распроданы все места.

– Но как же так, ты точно выяснила, а в бизнес-классе? – опешила Клаудия.

– Купе СВ всего два, и они раскуплены давно. Есть еще вариант на самолете, я запросила, но и там плачевная ситуация до воскресенья.

– Но что же делать? – Подбородок Клаудии дрогнул, выдавая степень ее взволнованности.

– Ничего! Ждать воскресенья, тем более что билеты для нас я уже купила. Поедем поездом. Только об этом не стоит распространяться! – И я подхватила замешкавшуюся в нерешительности Клаудию и практически подтащила ее к машине на стоянке. Моя бодрость подействовала на нее должным образом. В машине она принялась активно рассказывать мне о набранных в магазин сотрудниках.

– Значит, так… – Она на секунду задумалась, собираясь с мыслями. – Времени прошло немного, штат еще, как это… не собран?

– Не укомплектован, – поправила я.

– Да, но я успела нанять несколько человек в зал для работы с клиентами. Подписала проверочный договор для доктора.

– Как это проверочный? – не поняла я.

– Когда не знаю, справится он или нет.

– А… на испытательный срок.

– Вот именно, но один доктор – это очень мало, а мне никак не удается найти кандидатуру в вашем городе. Поэтому приходится переманивать врача, – посетовала она.

– Неужели у конкурирующего салона? – удивилась я.

– Нет, что ты! У вас и нет таких оптик пока. Из больницы. Мне одного посоветовали продавцы, вот я и предложила. Он, кстати, обещал в субботу прийти в первый раз и всего на несколько часов, он не хочет полностью переходить в салон, оставляет за собой часы в клинике.

– Интересно, у нас врачам пока не так много платят, чтобы держаться за место, хотя, если он профессионал, тогда я понимаю, почему он хочет остаться в больнице. Опыт и практика – это бесценные составляющие успеха, – заранее прониклась я уважением к совершенно неизвестному человеку, хотя, конечно, понимала, что у него могут быть абсолютно другие мотивы. – Кто еще есть?

– Так, еще нанят мастер по оправам, сейчас агентство активно подбирает второго, – принялась перечислять она. – Пока все семь дней приходит одна и та же уборщица, но ей нужны деньги, поэтому она просила не искать ей помощницу.

– Сменщицу.

– Наверное, я еще не очень разбираюсь в специфических терминах. Мама приучила меня к разговорной речи. Но я стараюсь, – улыбнулась она.

– И весьма успешно! – уверила я. – Говоришь чище и лучше многих наших политиков.

– Спасибо. – Было видно, что итальянке приятен мой комплимент. – Да! Совсем забыла! Еще сейчас работают два охранника посменно: один – молодой, второй – уже далеко не юный, – отметила она, а я догадалась по ее игривому тону, что всех встречающихся мужчин она рассматривает прежде всего женским взглядом. Моя тетушка бы точно одобрила такой подход, я в данном случае воздержалась от комментариев.

– Клаудия, а почему ты решила открыть магазин в нашем Тарасове, а не в Питере, где училась? – спросила я, вспомнив ее рассказ о том, как начиналась ее карьера.

– Так там магазин уже открыт, еще папа с братом этим занимались. И в Москве, кстати, тоже. А Тарасов я выбрала, потому что уж очень здесь красиво, река ваша – просто удивительная. У нас в Риме тоже есть Тибр, но он совершенно другой. – По нотке грусти, промелькнувшей в ее голосе, я догадалась, что она соскучилась по дому. Но развивать эту тему я не стала, тем более что Клаудия продолжила объяснять причины приезда в Тарасов: – И Савва с гордостью расписывал. Он, кстати, и не знает, что его фраза стала определяющей в моем выборе.

– Да, интересно, какая? – Признаюсь, я не ждала ничего гениального из уст парикмахера, но Клаудия меня удивила.

– Он сказал, что в провинциальных городах, не таких больших и агрессивных, как столица, все только начинается! Здесь еще будут прибыльными маленькие магазинчики и салоны, а там уже нет… Он поэтому и продолжает оставаться здесь, несмотря на все свои победы, что боится затеряться, если уедет, а здесь у него имя, очереди в салон и популярность, – практически процитировала она по памяти.

– Какое-то рациональное зерно в его размышлениях есть, – не могла не согласиться я. – А то, услышав твои слова про красоты наших берегов, я поймала себя на мысли, что никогда не поверю, что магазин открывают итальянцы, исключительно пленившись фотографиями города… – скептически протянула я.

Клаудия некоторое время помолчала, изучая мой профиль, а потом произнесла с уважительными нотками в голосе:

– Ну, с тобой лучше сразу говорить честно! Ничего нельзя утаить! У тебя не голова, а компьютер какой-то! Разумеется, первоначально мы, чтобы проверить слова парикмахера, изучили экономические показатели, выяснили, что в вашей огромной стране салоны оптики располагаются только в очень больших городах. Вот мы и решили рискнуть… А потом уже и фотографии с видами Тарасова сыграли не последнюю роль!

– На самом деле я тебе, как рядовой покупатель, могу сказать, что возможность купить хорошие очки в салоне, получив все необходимые при этом услуги и консультации в десяти минутах от дома, – это великолепно! Так что я только поддерживаю ваши начинания! Но вернемся к персоналу магазина! Есть ли личные дела у сотрудников?

– Как это? Досье, как у полицейских? – удивилась итальянка.

– Примерно. Обычно подобные сведения о соискателях можно запросить в агентстве, которое занималось поиском людей, – предположила я.

– Там были какие-то бумаги, книжки неопределенного, скорее зеленого цвета, паспорта… Я даже точно не могу сказать, можно будет спросить у администратора.

Буквально через пару минут мы уже припарковались у стен магазина. Охранник поспешил распахнуть дверь перед владелицей, при этом его взгляд замер на мне. Правда, в глазах его отчетливо читалось обычное человеческое любопытство, а не настороженное внимание профессионала. Клаудия вежливо улыбнулась ему и решительно направилась через зал, кивая на ходу служащим. Я следовала за ней, при этом успевала оценить окружающую обстановку, но делала это таким образом, чтобы мой осмотр не явился очевидным для остальных.

Торговое помещение не было большим, метров сорок, по всему его периметру располагались витрины с оправами всевозможных видов. Две девушки в салатовой униформе помогали определиться с выбором покупательнице с маленьким сыном и пожилому мужчине. За стеклянной дверью в правом углу располагалось отделение с прилегающим к нему оборудованием мастера для оперативного исполнения заказа. Клаудия пригласила меня в небольшой кабинет. Навстречу нам чуть ли не выпрыгнула из-за стола бойкая молодая девушка в строгом сером костюме с забранными в тугой хвост на затылке волосами.

– О, мадам Клаудия! – приветливо воскликнула она, при этом ее лицо застыло в выражении дружелюбия. Мне, признаться, ее реакция показалась излишне наигранной, но делать поспешные выводы я не торопилась. В конце концов, кто не ведет себя подобным образом со своим работодателем.

– Здравствуйте, Виктория, как у нас дела? – Итальянка привычно переключилась на свои обязанности.

– Все хорошо, точнее, примерно так, как бывает на начальной стадии работы магазина, – бодро затараторила девушка. – Люди интересуются в основном пока больше демократичными ценовыми предложениями, но сегодня нам даже удалось продать одну дорогую модель! – произнесла она со значением в голосе. – Кстати, карты, наконец-то, привезли. А ведь накопительная система скидок – это веский аргумент! – добавила она так, словно Клаудия в бизнесе и экономической выгоде ничего не смыслила. Моя клиентка моментально отреагировала на это:

– Вот как?! Странно, что вы это мне сейчас повторяете, в то время как идея с картами была сразу заложена в концепцию магазина! – парировала она, сразу давая понять, кто хозяин в этом цеху.

– Ох, простите. – Виктория смутилась и поспешно отвела глаза.

– Извиняться не за что. Отчет был составлен хорошо, сразу ясна текущая ситуация, не правда ли, Евгения, – неожиданно обернулась ко мне владелица салона с таким видом, словно за те несколько часов, что мы провели вместе, она уже привыкла со мной во всем советоваться.

– Да, – только кивнула я, отметив, как взор администраторши замер на мне с преувеличенным вниманием.

– Это Евгения, моя компаньонка, – представила Клаудия.

– Очень приятно, Виктория, – кивнула я в ответ на представление.

– И мне. – Девушка задержала на мне внимательный взгляд и коротко кивнула. – Клаудия, если у вас ко мне нет вопросов, я пойду в зал, а то Ольгу пора отпустить пообедать, я ее подменю.

– Разумеется, спасибо, – отпустила ее начальница и сразу же, как только девушка вышла, опустилась в кожаное кресло у компьютера. Мне она предложила занять место на небольшом диванчике в углу кабинета.

– Виктория из сотрудников появилась самой первой, – не стала тянуть с разъяснениями итальянка. – Она мне, собственно, и подыскивала площади. Работала риелтором в агентстве недвижимости. Мне ее активность понравилась, вот я и предложила ей место директора в магазине. Правда, предварительно выяснила, что за свои двадцать восемь лет она успела поработать администратором в салоне свадебных аксессуаров, получить экономическое образование и что-то там еще…

– А как же она переквалифицировалась в риелторы? – удивилась я. Мне иногда приходилось встречать представителей этой нелегкой профессии, и, должна отметить, приятными этих людей назвать было сложно. Работа, завязанная на человеческих эмоциях, чьи угодно нервы превратит в закаленные стальные канаты, не допускающие проявлений излишней сентиментальности.

– По ее словам, решила подзаработать, да, видимо, не очень получалось, деньги оказались нелегкими…

– Да уж, – в продолжение собственных мыслей произнесла я, – обычно продавцы недвижимости либо нервничают, либо раздражены, либо несчастливы по каким-то причинам, а покупатели настроены жестко, придираются и выискивают любой повод, чтобы занизить цену. Посреднику в таких сделках очень нелегко. – Тот факт, что Виктория предпочла сменить сферу деятельности, характеризовало ее с положительной стороны. А ее желание погнаться за легкими деньгами было вполне объяснимым, хотя и слегка настораживало. – А как ее фамилия?

– Игнатова, а что? – спросила Клаудия.

– Пока ничего, просто надо собрать информацию обо всех сотрудниках.

– А, у меня есть ее резюме, она сама мне давала, – протянула мне итальянка пару листков бумаги. – Она еще говорила, что у нее брат в столице и она хотела бы когда-нибудь тоже туда перебраться. Я даже подумала, что пусть здесь опыта поднаберется, а потом, возможно, отправлю ее открывать второй салон в Москве… Ну, или что-то в этом роде. Мне нравятся целеустремленные девушки. Я и сама такая! – улыбнулась хозяйка.

– Понятно, – ответила я, сделав кое-какие пометки в записях. Но на данном этапе рассуждать об этом было бессмысленно, поэтому я сменила тему. – А что остальные сотрудники?

– Да, у меня в компьютере есть кое-какие сведения из агентства по подбору персонала, – спохватилась она. – Я лучше тебе их распечатаю, а мне надо посмотреть кое-что по ассортименту, а то рабочий день заканчивается, необходимо сформировать примерный бланк заказа для миланской выставки с учетом местных особенностей.

В ожидании, пока принтер выдаст все материалы файла, я занялась осмотром кабинета Клаудии. Прежде чем нам продолжить разговоры на тему безопасности владелицы салона, необходимо было удостовериться, что нас никто не подслушивает. Первым делом я вынула специальное устройство на предмет выявления скрытых жучков. Наиболее часто их размещают на розетках, кабелях, проводах, словом, там, где они могли бы подпитываться энергией и служить как можно дольше. После этого я обследовала разного рода подозрительные предметы – небольшие фигурки, рамки с фотографиями, какие-то статуэтки, имеющиеся в кабинете, обычно их используют как удачную площадку для сокрытия жучка. Конкуренты по бизнесу частенько дарят памятные подарки, типа кубков, каких-нибудь массивных гербов или чучел с внедренными в их основу прослушивающими устройствами своим антипартнерам, чтобы выяснить все секреты. Только жучки при этом работают от батареек и не могут служить долго. Подобный способ эффективен, когда информацию надо выяснить оперативно. Но у Клаудии не нашлось описанных мною экземпляров. С первым этапом было покончено.

Тогда я занялась выявлением возможных скрытых камер в кабинете. Обычно для этого следует воспользоваться одним из трех вариантов для обнаружения: либо с помощью индикатора поля, это когда передача данных с камеры идет по радиоканалу; либо оптическим способом при помощи лазерного луча; либо электромагнитным обнаруживателем камер. Последний мне как раз и пригодился. С помощью специального прибора я обследовала электромагнитную обстановку в помещении, несоответствие в частотах определилось довольно скоро, и на этот раз камеру я обнаружила практически сразу. Она была закреплена на ободке цветочного горшка, размещенного на шкафу у рабочего стола. Причем прикрепили ее таким образом, чтобы открывался хороший обзор как письменной поверхности, так и всего кабинета в целом.

– Вот так! – с эмоциями прошептала я, снимая камеру рукой в перчатке.

– Что это?! – встрепенулась Клаудия, оторвав взор от монитора компьютера. – Зачем это?! – Она инстинктивно протянула руку, но я быстро отдернула камеру.

– Нельзя! – громко произнесла я, после чего быстро написала на чистом листе бумаги: «Сначала ее надо отключить и поберечь возможные отпечатки пальцев!» – и при этом показала, что следует никак не комментировать это событие вслух.

Обезвредив находку, которая оказалась вполне ожидаемой для меня, я убрала ее в специальный пакет, затем завершила осмотр кабинета, больше ничего не обнаружив. Камеру мне предстояло отдать знакомому полицейскому Петрову для проведения экспертизы, вот только ее результаты в любом случае поступят гораздо позже, чем мне надо. Но избавляться от такой важной улики не следовало. Я убрала находку в свою сумку. Теперь, когда я была уверена, что за нами никто и ничто не подглядывает, я кивнула Клаудии, снимая временный запрет на общение:

– Евгения! Это просто какой-то кошмар! – немедленно взорвалась она эмоциями. – Я сойду у ума! Я не доживу до воскресенья! Это чудовище хочет меня убить! Я уже готова сама отдать ему билет, лишь бы он оставил меня в покое! – В порыве она вскочила с кресла, дернула молнию сумочки и принялась усиленно в ней рыться.

Я спокойно наблюдала за нервными манипуляциями женщины, понимая, что подобный срыв неизбежен. Человеческая психика не может долго противостоять трудностям, но именно так она и закаляется. Тем временем Клаудия вынула заветный лотерейный билет, убранный в плотный пластиковый конверт.

– Вот! – Она подняла его над головой. – Сейчас я выйду в зал и швырну эту бумажку под ноги преступнику! – Она повернулась к двери, мне ничего не оставалось, как вмешаться.

– Какому именно? Тебе что, известно, кто ведет охоту за деньгами?

– Э… как это, нет, конечно, – замерла она практически у порога.

– Тогда не стоит сдаваться именно сейчас! Выкинуть билет мы всегда успеем, а вот перехитрить мерзавца – нет…

– Но каким образом, я не могу больше так жить, я взволнована, я боюсь каждого шороха… – Она подошла ко мне вплотную, схватила меня обеими руками за запястья, облизнула пересохшие губы и прошептала, пристально глядя мне в глаза: – Я даже не могу сосредоточиться на работе!

Последний аргумент в ее представлении, видимо, был самым веским. Я одновременно была и удивлена, и обескуражена. В знак сочувствия я тепло кивнула ей в ответ. Но в голове моей к этому времени уже созрел план дальнейших действий, поэтому предаваться унынию было некогда. Разумеется, первой и, казалось бы, самой спасительной мыслью была идея отправить билет в ячейку банка, но, увы, это заведение работает по строгому графику. В воскресенье нам вряд ли удастся добиться специального пропуска в недра хранилища, а, значит, этот вариант отпадал. Остался только единственный и самый верный способ, как предотвратить угрозу, нависшую над моей клиенткой. Тщательно оберегать ее жизнь и постараться вычислить негодяя раньше, чем он преуспеет в своих преступных замыслах. Но эта задача была не из легких. Для начала я собиралась познакомиться с персоналом, потому что только этим людям, по словам Клаудии, из всех прочих, живущих в нашем городе, было известно о выигрыше.

И все же вопрос с билетом нельзя было оставлять незавершенным.

– Клаудия, – завела я неприятный, но необходимый разговор. – Лотерейный билет…

– Что? – Взгляд ее моментально стал суровым.

– Не лучше ли будет передать его мне на хранение в целях твоей безопасности? – Я понимала, что этот обязательный вопрос мог сильно не понравиться моей новой клиентке. Спустя секунду последовала именно та реакция, которую я предвидела.

– Евгения… Я просто отвечу «нет», и баста! – Щеки ее покрыл румянец, выдававший степень взволнованности владелицы салона. Кажется, она уже позабыла, что минуту назад собиралась швырнуть его под ноги покупателям в торговом зале салона.

– Я понимаю, – только и проговорила я. – Тогда, может быть, распространим информацию среди сотрудников, что билет ты передала мне на хранение, чтобы отвести опасность с тебя на меня?

– О… про это я не думала, – мое второе предложение, судя по тому, как сменился тон итальянки, понравилось ей больше, но она все же произнесла: – Тоже не очень хорошо, мы же должны быть вместе, раз ты мой телохранитель, поэтому все равно он или она… или они нападут и постараются отнять. Да и вопросов много возникнет, почему отдала билет тебе. Мне не нравится такой обман, да и вообще я не люблю ложь.

– Ее мало кто любит, по крайней мере, из нормальных людей, – не могла не согласиться я. – Да и ты права, в любом случае остаешься под ударом. – От этих слов итальянка вздрогнула, я поспешила ее успокоить. – Но теперь, надеюсь, твоих волнений поубавится. Я буду рядом и первой постараюсь встретить любую опасность. На то я и телохранитель! – К этой теме мы больше не возвращались. Я понимала, что Клаудии сложно довериться мне полностью спустя несколько часов после знакомства, но профессиональная этика не позволяла мне не предложить ей все возможные варианты уйти от опасности, так как они подразумевали передачу лотерейного билета мне или третьим лицам. Иностранка ясно дала понять, что расставаться с ним не намерена. Любые уговоры могли настроить ее против моей персоны, а для согласованности действий между нами должен был царить мир и взаимопонимание. Иначе я не могла гарантировать безопасность клиентки.

– О, Пресвятая Дева, что же мне делать?! – Владелица салона была готова разрыдаться. Я не могла позволить стрессу завладеть ею.

– Хватит паниковать! – решительно проговорила я, заметив, что итальянка продолжает судорожно сжимать мои руки. – Нечего раньше времени вешать нос! – взбодрила ее я, но в ответ получила несколько неожиданную реакцию.

– Ничего я не вешала! Он у меня такой от рождения! – воскликнула девушка, наконец-то выпустила мои запястья, с раздражением поправила длинную челку, закрывавшую половину ее лица, и с вызовом посмотрела на меня. Похоже, у нее были некоторые комплексы по поводу внешности. Мне стало смешно, что в этот момент она вдруг заговорила о носе.

Я невольно повнимательней воззрилась на предмет нашего разговора. Нос у Клаудии оказался несколько крупноват, очевидно, что дамочка слегка беспокоилась по этому поводу, поэтому так разгорячилась. Но существенным недостатком эта часть лица не являлась, поэтому я еле сдержалась от улыбки и пояснила с серьезным лицом:

– «Вешать нос» у нас в России означает грустить. Это идиоматическое выражение, то есть каждое слово во фразе в буквальном смысле не обозначает то, что несет в себе сочетание составляющих его компонентов, – мягко пояснила я, но и сама понимала, что для жительницы солнечной Италии, для которой наш язык лишь отчасти знаком, все это очень сложно.

– О! – немного смутилась Клаудия. – Я, наверное, опять, как это говорят, э… не в теме… – Она слабо улыбнулась.

– Что ты! – поспешила я с ответом. – Если бы мои соотечественники владели русским языком так же хорошо, как и ты, думаю, мы прослыли бы самой культурной нацией. Но не будем терять времени, у нас масса дел!

– Каких? – оживилась Клаудия, позабыв о своих страхах и обидах.

– Будем ловить преступника «на живца»…

– На кого? – Она опять смутилась.

– На приманку, как рыбу на крючок. – Я поняла, что впредь, дабы не портить настроение клиентке, мне лучше избегать сложных по смыслу разговорных выражений, которым, судя по всему, мама не обу-чила свою дочку.

– А, мы с папой часто ездили на озера, – произнесла итальянка с ностальгическими нотками в голосе, опять буквально истолковав мою последнюю фразу. – У нас ведь очень красивые водоемы недалеко от Рима. Да и море рядом, мы там тоже плавали на нашей яхте и ловили рыбу. Так что я понимаю, как это приманка, это кальмар. Наверное, у вас в России кальмар называется живец?! – осенила ее догадка.

– Ну, если ловишь на него, тогда он. А вообще, у наших рыбаков больше в чести каша, хлеб, кукуруза и червяки! – блеснула я знаниями тонкостей рыболовного искусства, а про себя подумала с некоторой грустью, что мне бы тоже хотелось выехать на собственной яхте на ближайшее море половить рыбку…

Однако предаваться мечтаниям было совершенно некогда. Время неумолимо приближалось к семи. Магазин должен был закрываться в девять, а я планировала к этому времени уже обзавестись некоторыми психологическими портретами персонала, трудящегося сегодня.

– Клаудия, что там по личным делам сотрудников?

– Вот! – Она протянула мне листы из принтера. Их оказалось немного, да и информация на каждом имелась довольно скромная. Даты рождения, места работы, образование… В общем, придется опять все брать в свои руки. Впрочем, я давно уже привыкла полагаться исключительно на себя, поэтому в торговый зал я вышла в приподнятом настроении, как полководец перед началом военных маневров.

Уже знакомая мне Виктория с приветливым выражением на лице терпеливо выслушивала какие-то жалобы пожилой клиентки, пальцы которой нервно теребили дужки оправы со стенда доступных предложений. Мне не нужно было подходить к ним вплотную, чтобы слышать суть разговора, так как слух мною был натренирован еще во времена учебы в спецотряде. Мозг умел отсекать все лишние в данный момент шумы, давая возможность сконцентрироваться на главном источнике информации. К сожалению, данный разговор проблемы Клаудии, точнее ее выигрыша, не касался, а вот в магазине мог разразиться скандал.

– Подумать только! – с возмущением прошипела дама с очками, напирая бюстом на Викторию, которой все еще удавалось сохранять на лице выражение спокойствия. – Еще и недели не прошло, как вы продали мне эту дешевку, а дужки уже доставили мне столько хлопот! Они натерли мне места над ушами, как новые туфли портят пятки! – Она с раздражением потрясла причиной ее неудовольствия перед самым носом администраторши. Я успела подумать, что для пущей убедительности дама с ее вздорным характером могла дойти и до демонстрации уже озвученных пяток, но она не успела этого сделать, если даже и собиралась.

Выждав несколько секунд, видимо, для того, чтобы дама высказалась полностью, Виктория предельно вежливым голосом ответила:

– Я очень сожалею, что произошло это недоразумение… – Договорить она не успела, так как женщина буквально взорвалась грозной тирадой, услышав последнее слово:

– Недоразумение?! Что я слышу?! – В этот момент раздался звук открываемой двери, сообщающий о приходе еще одного потенциального покупателя, дама быстро сориентировалась и завопила таким голосом, чтобы ни у кого в магазине не осталось сомнений в том, что она глубоко оскорблена. – Милочка, вы, судя по всему, здесь привыкли издеваться над людьми, но я не могу считать тот факт, что я практически оглохла из-за вашей оправы, простым недоразумением. Недоразумение – это когда кот не нашел свой лоток, а у меня – покушение на мое здоровье, подсудное дело, хорошо, я пока не ослепла от вашей солнечной защиты! – Заметив, что покупатель, даже не успев осмотреться, немедленно вылетел пулей вон из магазина, дама с выражением явного удовлетворения на лице замолчала.

– Но, позвольте, с какой стати вы на меня кричите?! – Виктория стремительно теряла самообладание. Щеки ее запылали праведным гневом, готовым излиться из ее уст ответной обидной тирадой.

– С той стати, насколько я полагаю, что покупатель всегда прав… – неожиданно вступила в разговор Клаудия, подходя вплотную к ругающимся. – Я права? – Она с обезоруживающей улыбкой обернулась к пожилой женщине. Та явно пришла в замешательство, не ожидая такой скорой победы.

– Правы, разумеется… – пробормотала она, – но с какой стати вы вмешиваетесь и приходите на помощь этим людям?! – Она с презрением кивнула в сторону Виктории.

– Я владелица этого салона, и мой долг помочь вам. – Клаудия буквально источала дружелюбие. Дама пришла в смятение.

– Но я не понимаю, как это… – Она была разочарована от очевидной недосказанности. Люди в нашей стране привыкли доводить скандал до своего логического конца, чужая вежливость в такие моменты сбивает с толку.

– Все очень просто. Салон только открылся, и, как это бывает в самом начале пути, возможны некоторые ошибки. – Клаудия взяла даму под локоток и отвела подальше от Виктории, сделав той знак, чтобы исчезла на время из поля зрения скандалистки. – Мой долг, как владелицы салона, довести его работу до идеала. Что я и собираюсь сделать…

– И как вы собираетесь решать мою проблему?! – Дама с вызовом вскинула подбородок, но было видно, что взор ее уже утратил былую воинственность, она растаяла от ласкового тона итальянки.

– Очень просто, хотя и затратно для магазина, – со вздохом произнесла моя клиентка, но я поняла, что сейчас она ведет игру исключительно в ворота дамы, желая поскорее потушить назревающий скандал. – Вот это стенд эксклюзивных оправ, каждая из которых стоит гораздо выше вашего предыдущего выбора. – Она аккуратно извлекла из уже ослабевших пальцев дамы так разволновавшие ее очки и быстро отложила их в сторону. – Выбирайте, но я прошу вас на этот раз неоднократно проверить посадку дужек. Вы понимаете, что, советуя ту или иную модель, наши консультанты руководствуются внешней картинкой, узнать ваши ощущения у висков, например, они, естественно, не могут. Поэтому я вынуждена настаивать на вашей внимательности…

Клаудия еще что-то собиралась добавить, но дама ее уже не слушала. При виде стоимости, указанной на оправах, глаза ее округлились. Она порывисто схватила сразу несколько очков и поочередно водружала их на нос у зеркала, выбирая лучшие, но при этом каждый раз сверялась с ценой. В итоге долгого процесса мучительного выбора она выбрала одну из самых дорогих на стенде оправ и почти бегом унеслась из магазина, очевидно опасаясь, что Клаудия передумает. Но та так и замерла на месте, она еле сдерживала рвущуюся наружу улыбку. Затем она зашла в кабинет, поманив меня за собой. Я, разумеется, старалась не отступать от своей подзащитной ни на шаг. Во время разговора с требовательной покупательницей я, кстати, успела незаметно разместить несколько записывающих устройств в салоне, так как была уверена, что с их помощью смогу добыть важную информацию.

– Клаудия, не слишком ли расточительно?! – не сдержалась я, когда мы остались одни. – В нашем городе достаточно любящего поскандалить народа. Услышав про твои методы урегулирования конфликтов, они сюда толпами повалят. Сначала купят самый недорогой вариант, потом найдут, к чему в нем придраться, и затребуют такие же солнцезащитные элитные очки…

– Надеюсь, ты не окажешься права. – Итальянка погрозила мне пальчиком, но в ее взгляде продолжали плясать лукавые искорки. – Виктория! – позвала она в следующую секунду, открыв дверь. – Вот, верните, пожалуйста, табличку с информацией о восьмидесятипроцентной скидке на прежнее место.

Прежде чем девушка выполнила поручение, я уже догадалась, у какого стенда будет красоваться эта заманчивая надпись. Выходит, что дама получила оправу, по стоимости мало отличающуюся от той, на которую жаловалась.

– Просто какие-то чудеса маркетинговой политики! – не могла не восхититься я.

– Да нет, это обычное дело, – пожала плечами Клаудия. – Скажу тебе по секрету, оправам на этом стенде больше десяти лет. Я привезла все старье, несмотря на громкие названия брендов, из столичных магазинов. К сожалению, это обычная практика для салонов оптики, мода в наших аксессуарах прогрессирует не такими темпами, как, например, в одежде. Да и окупились эти партии давно.

– Боюсь даже предположить, какого размера накрутка идет на каждую оправу?! – задумчиво вставила я.

– Да и не надо, я все равно не скажу, это коммерческая тайна. – Клаудия обезоруживающе улыбнулась. – Ладно, вернемся в зал, пора представить тебя коллективу! Кстати, в каком качестве?

– Твоей знакомой, например, – предположила я. – Тем более что Виктории ты уже обмолвилась, что я твоя компаньонка.

– Да, думаю, этого будет достаточно. Пусть понимают как хотят. – Я обратила внимание, что Клаудия медлит, и спросила, точнее даже, предположила:

– А с другой стороны, надо ли вообще кому-либо что-то объяснять. Ты – хозяйка и имеешь право вести себя, как тебе хочется, и уж тем более приходить в салон с кем угодно…

Какое-то мгновение итальянка смотрела на меня с выражением удивления в глазах, но уже в следующую минуту ответила, причем по ее реакции стало понятно, что мне удалось разрешить ее сомнения.

– Вот и я так думаю. Кто мне эти люди, чтобы я придумывала какие-то маленькие обманы?.. – выразилась она не совсем правильно, но смысл был ясен. – Знаешь, ложь – она плохая! От нее идет опасная энергетика, лучше избегать вранья, чтобы не испортить свою карму! – совершенно ошарашила она меня, но, немного поразмыслив над ее словами, я не могла не согласиться с ними. Так как за время своей профессиональной карьеры встречала достаточно доказательств воздействия лжи на тех, кто пытался ее использовать как инструмент для достижения нечестным путем каких-то целей.

– Ты права, в жизни лучше идти по светлой стороне улицы… – философски заметила я в ответ.

– Что?! – не сразу сообразила итальянка, но тут же добавила: – А… У вас тоже есть понятия белого и черного?! Что ж, прекрасно! Так нам будет еще легче находить общий, как это, язык. – Она тепло мне улыбнулась. – Но что же мы будем делать со всеми этими неприятностями, которые преследуют меня?

– Экспериментировать! – воскликнула я с воодушевлением, так как успела уже придумать некоторый план.

– Как это?

– Я предлагаю вместо знакомства с сотрудниками салона устроить небольшой эксперимент.

– Какой? – напряглась моя клиентка.

– Не вполне безобидный, но необходимый, чтобы пролить хоть какой-то свет на происходящее, – загадочно ответила я, так как сама все еще продолжала размышлять над планом действий и охранных мероприятий, которые было бы лучше провести в ближайшее время. Ведь до воскресенья нам предстояло продержаться долгие две ночи, искусному преступнику этого времени могло хватить с лихвой, чтобы претворить в жизнь свои зловещие планы. – А сделаем мы вот что…

Пока я говорила, лицо Клаудии продолжало выражать испуг, но она в итоге согласилась со всеми моими предложениями, и мы стали собираться.

На этот раз клиентов не было, с обеда вернулась продавец Ольга, Виктория о чем-то беседовала с доктором, мастер скучал за своим столом. Когда мы вышли из кабинета, все одновременно на нас обернулись, при этом в глазах у каждого читалось любопытство. Только охранник продолжил наблюдение за улицей через окно, то ли пытался таким образом продемонстрировать владелице свой профессионализм, то ли просто чем-то там заинтересовался. В любом случае для реализации моего плана реакция персонала на данный момент была не столь важна.

– Ну что, пойдем в «Рапсодию»? – нарочно чуть громче, чем следовало, предложила я. Место, кстати, для ужина я выбрала не случайно, так как прекрасно знала зал этого ресторана, в котором отлично просматривался вход, а также все посетители. Конечно, безопаснее было бы поужинать в гостинице, но для задуманного необходимо было пойти в людное место, поэтому приходилось рисковать. – Там подают чудесную рыбу, – добавила я дружеским тоном, специально для того, чтобы у свидетелей нашей беседы сложилось мнение, что мы с хозяйкой давние подруги.

– Сейчас, только предупрежу, – кивнула мне итальянка, подошла к Виктории, сделала несколько распоряжений, а заодно посмотрела какие-то бумаги у доктора на столе.

– А вы сегодня еще подъедете или в гостинице потом будете? – окликнула владелицу салона Виктория, когда та уже подходила к дверям.

– А что? – немедленно насторожилась в ответ моя клиентка, что вполне объяснимо, вопрос уж больно бестактный. Персоналу спрашивать подобные вещи у начальства не следовало.

– Э… Нет, ничего срочного. – Виктория заметно стушевалась. – Просто хотела уточнить, кому закрывать магазин…

– Как обычно, охраннику, – недоуменно пожала плечами итальянка и кивнула на широкую спину мужчины, так и продолжавшего смотреть в окно.

– Хорошо. Василию, я поняла. – За время этой короткой беседы администраторша все избегала смотреть прямо в глаза Клаудии, и меня этот факт наводил на некоторые предположения, хотя на данном этапе к ним еще нельзя было относиться серьезно. Но и игнорировать тоже, поэтому я предпочла пока все наблюдения складывать в памяти, как бы нанизывая на нитку событий. В процессе расследования все лишнее отпадет само собой.

Тем временем охранник, услышав свое имя, обернулся.

– Будут какие-то поручения?

– Нет, – ответила Клаудия.

– А что за гостиница? – совершенно неожиданно спросил он.

– «Планета», – автоматически прошептала Клаудия в ответ и сразу же запнулась, испуганно прикрыв рот рукой.

Я понимала ее состояние, так как такая информация могла означать прямую угрозу для итальянки в том случае, если в салоне находился тот, кто собирался украсть у нее счастливый билетик. Мой план с ловлей на живца развивался сам собой, без каких-либо усилий с моей стороны. Это могло быть опасным. Но, с другой стороны, так сильно переживать не стоило, выяснить информацию о временном месте жительства Клаудии вряд ли составило бы трудную задачу для преступника. Пожалуй, мне стоило поговорить об этом с клиенткой, потому что она нервничала все сильней.

– Но почему вы спрашиваете? – еле выдавила пересохшими губами владелица салона, смотря во все глаза на Василия.

– Нет, просто задумался, следя за улицей. А тут услышал, что вы говорите обо мне и какой-то гостинице, подумал, что, может быть, надо что-то там забрать тяжелое или помочь как-то, вот и спросил, – спокойным голосом пояснил охранник, повернулся к нам всем телом и усмехнулся в свои пышные усы.

Поводов придраться к нему не было, но измученная постоянным страхом Клаудия, похоже, была готова отругать его, поэтому я поспешила вмешаться:

– Ладно, если все дела закончены, предлагаю идти, так как столик заказан, рыбку обещали подготовить к назначенному часу! – И я увлекла свою клиентку на улицу. В дверях нам встретился странный мужчина в кепке и широких очках во все лицо, хотя время уже было вечернее и солнце скрылось за домами. Он поигрывал ключами, которые крепились недлинной металлической цепочкой к карману его джинсов. Но оставаться, чтобы проследить за дальнейшими действиями парня, смысла не было, так как я возлагала определенные надежды на установленные мною в салоне жучки и скрытые камеры.