Глава 24
— А по тебе особенно, — спокойно сказала я, не показывая своего удивления, потому что была готова ко всему. Конечно, не к такому, но тем не менее.
Но на этом сюрпризы не закончились.
Я прошла в комнату и тут не могла не поднять брови. В кресле сидела… сама Виктория Леопольдовна.
— Пистолета у нее нет, — сказал Игорь присутствующим.
— Ага, он со всех сторон прижимался. Хорошо проверил. — Я села в пустое кресло без приглашения. — Приятно вас всех видеть в полном здравии.
— Женя, я так тебе благодарна! — Курляндская встала и подошла ко мне. — Ты превзошла все мои ожидания!
— Конечно. Вы же обманули меня с самого начала, сказав, что я везу ценности в шкатулке.
— Просто это было необходимо. Мне было надо, чтобы так все подумали, в том числе и ты. Я не могла тебе всего сказать, — оправдывалась Виктория Леопольдовна.
— Я понимаю. Дальше что? Вы хотите, чтобы я вам вернула камни?
— Да.
— Что ж, я их отдам, но сначала вы мне все расскажете. И если я пойму, что здесь кроется какой-то обман, вы рискуете потерять то, что принадлежит вам, — я подчеркнула последнее слово и посмотрела на Викторию Леопольдовну.
— Ты ничего не знаешь, — ответила она мне. — И не можешь судить правильно.
— Потому я и хочу узнать.
— Хорошо. Спрашивай.
— Сначала про Жору. Кто его послал следить за мной?
— Я, — сказал Игорь. — Мне позвонила бабуля и сказала, что незнакомая девушка должна привезти мне драгоценности. Естественно, я не мог не подстраховаться. Потому и послал друга.
— А ты меня подстрелила, — усмехнулся Георгий, поглаживая забинтованную руку.
— Ты не оставил мне другого выхода. Я привыкла держать обещания, которые даю. Ты хотел отнять Марысю. Я не могла позволить тебе сделать это.
— Правильно, — кивнула Виктория Леопольдовна и посмотрела на внука. — Ты мог уговорить Жору просто помочь Жене, но не мешать ей.
— Да. И без того нашлись желающие ее отнять.
— Кто это? — Курляндская сосредоточилась.
— И Марыся, значит, тебя уже знала? — вместо ответа спросила я у Жоры.
— Да. Мы с ней друзья.
— Вот и объясни заодно, как ты допустил, чтобы твоя подруга связалась с каким-то кобелем?
Я знала, что мои слова огорчат Курляндскую. Именно так и произошло.
— Марысечка, солнышко… Как ты могла? — заохала она. Потом вскинула глаза на мужчин: — Это правда?
— Бывает, — засмеялся Игорь.
Георгий тоже улыбнулся.
— Безобразие. Ты представляешь, какие у нее будут щенки? — набросилась бабуля на своего внука.
— Ничего страшного. Зато удовольствие получила.
— Ладно. Давайте дальше, — перебила я семейный спор. — Виктория Леопольдовна, расскажите мне, откуда у вас камни?
— О, эта такая давняя история…
— Ничего. Тем интереснее будет ее послушать.
— Даже не знаю, с чего начать… — Курляндская задумалась.
— Начните с вашего друга Харитона Ивановича.
Виктория Леопольдовна сверкнула в мою сторону глазами.
— Да. Именно с него все и началось.
Она не стала спрашивать, откуда я знаю о нем, за что я мысленно ее поблагодарила. Теперь это не важно.
— Ну, бабуля, колись. Мне тоже интересно знать, откуда у тебя такое богатство?
Игорь уселся поудобнее. Рядом с ним примостилась Марыся.
— Налей что-нибудь выпить, — попросила Курляндская внука.
Тот встал, достал рюмки и коньяк. Налил всем присутствующим и подал. Мы молчали.
Виктория Леопольдовна сделала маленький глоток, потом поставила рюмку на столик и прокашлялась.
— Так странно сейчас вспоминать об этом. Прошло столько времени. Но я ничего не забыла. До сих пор все перед глазами.
— Бабуля, не томи. — Игорь выпил коньяк.
— А ты меня не торопи. Нам, кажется, уже торопиться некуда.
— Прости.
— Так вот. Во время войны я работала в госпитале. Помогала раненым. Там я познакомилась с одним парнем — с Харитоном. Он понравился мне, — улыбнулась Курляндская, — но не настолько, конечно, чтобы потерять голову. Я никогда не теряла голову из-за мужчин. Только им позволяла это делать. Харитон влюбился в меня. И чуть позже, когда пришло его время выписываться, открыл мне секрет. Оказалось, что у него есть драгоценные камни. Много, на большую сумму.
— А откуда у него взялись камни? — спросила я.
— Он нашел их в кармане убитого немецкого офицера. Во всяком случае, именно так Харитон сказал мне. И у меня не было повода сомневаться в его словах. На самом деле, откуда у простого парня могут быть ценности?
— Странно, что не золотые коронки, — прокомментировал Игорь. — Обычно у немцев именно их находили.
— У них многое находили. Не перебивай бабулю, — сказала я Игорю.
— Харитон предложил мне так же владеть ими, как и он. Я не отказалась, — Курляндская снова улыбнулась. — Но мы решили их спрятать. Было опасно ходить с бриллиантами и другими драгоценными камнями в кармане. Мы зарыли их в приметном, как нам казалось, месте. Потом судьба развела нас с Харитоном в разные стороны. Он уехал на фронт, а я камни перепрятала.
— Что? — изумился Игорь.
— То. Его могли на фронте убить. Да и потом — вдруг бы он одумался и сам выкопал камни? Увидев их раз, я не могла с ними расстаться. В общем, я закопала их в другом месте. С собой я не решалась их возить.
— Ну, бабуля! Ну и аферистка!
— А вы сами лучше? — сверкнула я глазами. — Изобрели новый способ проверки на наличие оружия…
— Война кончилась. — Виктория Леопольдовна повысила голос, желая прекратить нашу перебранку, и продолжила рассказ: — Я уже жила в другом месте. Но Харитон меня нашел. Даже удивительно! Он на старом месте узнал примерный новый адрес, а потом долго искал. Мы встретились, а потом снова расстались.
— Но он писал вам письма?
— Да, деточка, писал. И просил приехать в ту местность, где когда-то мы спрятали камни. Он поселился там недалеко, но почему-то без меня не хотел их забирать.
— Любил, наверное, — вставил свое слово Жора.
— После долгой переписки я поехала туда. Не могла же я сказать ему, что драгоценности перепрятала.
— Но они уже были у тебя? — спросил Игорь.
— Нет. Я не забирала их. Прошло два года, и у меня не было уверенности, что камни целы. А времени, чтобы съездить и посмотреть, не было. Я думала о них, вспоминала, тешила себя мыслью, что когда-нибудь они будут моими. И потом — я вышла замуж. И мне не хотелось делиться своими камнями с мужем.
— Ты не любила деда? — спросил Игорь.
— Нет. Я же сказала, что не способна любить никого. Ну разве что только тебя и Марысю. Даже собственный сын раздражал меня.
— Значит, вы не захотели делиться своими камнями? — снова вернул нас к разговору Георгий.
— Своими ли? — сделала я замечание.
— Я поехала к Харитону спустя какое-то время. И мы пошли искать камни. Но их там, естественно, не оказалось. Вот незадача! Харитон очень расстроился, но я говорила ему, что, наверное, их кто-то нашел и они принесут людям счастье. Пусть не нам, но все-таки. И он больше не переживал.
— Сильный мужик. — Жора покрутил головой.
— На другой день я сама выкопала камни в том, своем месте. Они были у меня. Харитон проводил меня на поезд и сказал, что тоже переедет жить в Тарасов. Тогда мне пришлось признаться, что я замужем. Это был для него настоящий удар.
— Но он все равно продолжал писать вам? — сказала я.
— Да. Он писал. А потом и приехал. И все время камни хранились у меня. Вот, собственно, и вся история.
— Нет, не вся. Скажите, Виктория Леопольдовна, как Харитон Иванович узнал, что драгоценности все же у вас? Он ведь прекрасно знает об этом.
— Не может быть! — Курляндская покачала головой. — Нет-нет, такого просто не может быть!
— Но, позвольте заметить, за мной сюда ехал его сын. И он требовал, чтобы я отдала ему шкатулку. Он знал.
— Сын? У него есть сын?
— А разве Харитон Иванович никогда не приходил к вам в гости? — удивилась я, вспомнив, что встретила старичка на скамейке возле дома Курляндской.
— Был несколько раз, но ничего о сыне не говорил.
— Наверное, ты, бабуля, просто не интересовалась, — Игорь печально посмотрел на нее.
— И я думаю, что сын у него поздний, потому что еще не старый. Мужчина, как говорится, в самом расцвете сил, — просветила я присутствующих.
— Странно… — Курляндская сделала еще глоток коньяка.
— Не понимаю, как он мог узнать? — начал ломать голову Игорь.
— Игореша, какая теперь разница!
— Послушайте, Виктория Леопольдовна, — обратилась я снова к женщине. — Если вы утверждаете, что Харитон Иванович про ценности не знал, тогда зачем вам понадобилась вся эта конспирация? От меня, что ли?
— Нет. Я ведь камни спрятала заранее. И шкатулка была уже с мусором. Я бы, наверное, сказала тебе все, но… нас ведь подслушивали.
— Санитар? — догадалась я, о ком она говорит.
— Да.
— А почему вы просто не попросили его выйти?
— Я не знаю, что мной тогда двигало, но так получилось. Так было лучше. Ты, сама того не зная, охраняла именно того, кого надо, — мою Марысю.
— Сложно вас понять. Вы могли сами позвонить внуку, и он тут же примчался бы. — Я тоже позволила себе выпить глоток коньяка.
— Простите меня, Женя.
Виктория Леопольдовна этими словами просто обезоружила меня.
Мы все замолчали. В моей голове, кажется, все выстраивалось, хотя были еще непонятные моменты. Как же, интересно, Харитон Иванович все узнал?
Рассказ подтвердил некоторые мои догадки, что меня радовало. Кажется, можно было и расслабиться. А потом подумать, что делать с камнями.
— Ну и что теперь? — спросил Игорь, обращаясь ко всем.
— Думаю, Женя отдаст нам камни, — просто сказала Виктория Леопольдовна.
— Конечно, отдам. Но только половину.
— Я же говорил, она себе на уме! — вскочил Жора, сам задел свою больную руку другой рукой и, охнув, снова сел на место.
— Наверное, вы неправильно меня поняли. Лично мне ничего не нужно. Просто я не люблю никакой несправедливости и считаю, что половину вы должны отдать Харитону Ивановичу. Впрочем, если вы против, тогда я отдам ему все камни. По большому счету, они ведь принадлежат ему. Во всяком случае, он их нашел, судя по вашим словам, Виктория Леопольдовна.
Я допила коньяк, положила ногу на ногу, отчего чуть задралась джинсовая ткань.
— Не надо, Женя. Мы отдадим ему половину, — сказала Курляндская, и, кажется, нелегко дались ей эти слова. — Спрячьте свой пистолет.
— А ты говорил, что у нее нет оружия. — Жора снова вскочил. — Я же объяснял — девка сумасшедшая. Из таких ситуаций выбиралась! Я бы сто раз подох, а она… А умна как!
Георгий явно веселился, что Игорь не смог найти пистолет.
— Но как ты предлагаешь нам сделать это? — спросила Курляндская.
— Понятия не имею. Сами подумайте. Лучше всего пригласить его сюда. Потому что я с камнями снова по трассе не поеду. Привезите Харитона Ивановича на самолете. Быстро получится. У вас летают самолеты?
— Летают, — хмуро сказал Игорь. — А много там, бабуля, камней? На сколько потянет?
— Тебе и твоим детям хватит, если правильно распорядиться.
Игорь успокоился.
— Давайте еще выпьем.
— Женя, а ты не покажешь их нам? — попросил Георгий. — Хоть бы одним глазочком посмотреть…
— Неужели ты думаешь, что они у меня при себе? — засмеялась я. — Я их спрятала в надежном месте.
* * *
Мы собрались еще раз на другой день, к вечеру. Игорь слетал в Тарасов и привез Харитона Ивановича. Тот сначала долго удивлялся, а потом решил, что жить все равно мало осталось, и поехал.
Я весь день провалялась в постели. Перед приездом знакомого Виктории Леопольдовны погуляла немного в парке с Марысей. Мне милостиво разрешили это сделать.
— Хорошая у вас собачка, — подошел ко мне паренек.
— Золотая.
Парень хмыкнул:
— Первый раз вижу золотого боксера.
— И больше не увидите. — Я позвала собаку, и мы вернулись в дом.
Был накрыт праздничный стол. Семейство очень спокойно приняло решение о том, чтобы отдать половину ценностей другому человеку. И я подумала, что в принципе они нормальные люди.
Мне было интересно наблюдать, как Виктория Леопольдовна прихорашивалась для встречи со старым другом. А Жора от плиты не отходил.
Я, кстати, спросила его:
— Слушай, я вот сейчас только вспомнила. Ты мне про какого-то школьного друга заливал. Про его отчима. Будто на фотографии узнал. Это что было? Мозги мне пудрил?
— Я? — поднял голову от стола Георгий. — Нет, я не пудрил тебе мозги. Я просто втирался в доверие, — чуть застенчиво улыбнулся он. — Надо же мне было за тебя зацепиться. Познакомиться, вызвать интерес…
— Втирался, значит. Ну, конечно, это не запудривание мозгов. Нечто иное. — Я покачала головой и вышла из кухни.
Наконец мы все расселись. Харитон Иванович был крайне взволнован, потому что Игорь не рассказал ему, в чем дело. Мы хотели предоставить эту возможность самой Курляндской.
Камни были при мне.
— Я рад видеть за нашим столом давнего друга моей бабушки Харитона Ивановича, — Игорь встал, чтобы произнести тост.
— Игореша! Садись, дорогой, — остановила его Виктория Леопольдовна.
И я ее понимала. Сейчас тянуть с важным разговором нельзя. Иначе все лопнут от любопытства, волнения и еще неизвестно от чего.
— Харитон! — заговорила Курляндская. — Я хочу сейчас признаться тебе в одном поступке… — тут пожилая женщина перебила сама себя и посмотрела на меня. — Знаешь, Женя, я благодарна тебе больше, чем ты можешь представить. Этот камень я носила на сердце столько лет. А вот сейчас поняла, что сниму его, и мне уже легче становится. И что будет потом, мне все равно. — Она снова повернулась к Харитону Ивановичу. — Возможно, ты не захочешь простить меня, но…
— Я давно тебя простил, — у мужчины блестели слезы на глазах.
— Нет, погоди! Ты же не знаешь, о чем я говорю.
— Знаю.
— Ну и о чем? — удивилась Курляндская.
— Нет. Скажи сама. Вдруг ты не об этом, — Харитон Иванович смутился и опустил глаза.
— Я украла у тебя твои камни, — ледяным, но чуть дрожащим голосом произнесла Виктория Леопольдовна.
— Да, я знаю.
— Но как? — она встала и принялась ходить по комнате.
— Я видел тебя, когда ты их откапывала. Я не знал, куда ты идешь, просто тогда за тобой пошел, прости. И увидел.
— И ты просишь у меня прощения? — теперь слезы блестели на глазах ставшей вдруг старой женщины. — И все эти годы ты знал об этом и молчал? Приходил ко мне в гости и молчал?
Курляндская опустилась в кресло и заплакала.
— Теперь понятно, почему вы были в курсе, — неопределенно сказал Жора.
Но Харитон Иванович все прекрасно понял.
— Я не хотел, чтобы он ехал. Просто на меня нашла обида, и я рассказал сыну про ценности. Я видел, как вы, душечка, шкатулку выносили. Она через пакет просвечивала. А потом узнал у соседки, что вы в Антоновск едете, к внуку Викуси. Я просто сыну рассказал, а он и помчался за вами. Хотел справедливость восстановить.
— Женя, дайте мне камни, — Курляндская встала.
Я положила мешочек в ее сухонькую руку.
— Харитон. Я возвращаю их тебе. Пусть через столько лет, но я восстанавливаю справедливость.
— Нет, Викуся, они не только мои. Но и твои. Вспомни тот военный год. Я тогда предложил тебе разделить со мной это богатство и от своих слов не откажусь.
— Возьмите половину, — вмешался Игорь. — Она ваша по праву.
— Спасибо, — от такого варианта Харитон Иванович уже не стал отказываться.
Все молча выпили, потому что говорить больше никто не мог.
— А Жене, что, ничего не дадите? — прозвучал вдруг в полной тишине голос Георгия. — Она столько старалась. Под поезд, можно сказать, бросалась. В реке тонула. Из песка, погребенная в нем, вылезала. Да вы что! Хоть один камушек, но нужно.
Как ни странно, неуместные его слова вызвали у собравшихся смех. Я тоже смеялась. Сейчас все мои художества выглядели чуть ли не забавно, и упоминание о них на слух казалось просто выдумкой.
— Конечно, — в один голос сказали Виктория Леопольдовна и Харитон Иванович. — Конечно, дадим!
— Женя, — тут же подмигнул мне Жора. — Обратно в Тарасов захватишь? Ты же на колесах.
Я подняла руки вверх.
Назад: Глава 23
На главную: Предисловие
