Глава 14
Ненавижу погони в голливудских боевиках! На мой взгляд, ничего нет скучнее, чем смотреть, как автомобили длинной вереницей несутся по трассе, визжат тормозами на поворотах и сталкиваются с полицейскими машинами, а те переворачиваются и горят, полыхая, как бочки с бензином. Вот в жизни погони выглядят гораздо интереснее, особенно если ты сам в них участвуешь.
Я не стала ждать, когда мой враг придет в себя, кем бы он ни был. Машина во дворе еще догорала, распространяя вокруг себя клубы ядовитого черного дыма, а я уже составила план ближайших действий и немедленно приступила к его выполнению. А именно — схватила Ольгу Христофоровну за руку и под дымовым прикрытием потащила за собой в гараж. Я распахнула дверцу старенького «Чероки», втолкнула столичную гостью на переднее сиденье, запрыгнула на водительское место и заорала ей прямо в лицо:
— Делайте все, как я говорю, иначе умрете!
На самом деле, я была абсолютно спокойна, а орала по двум простым причинам — мне нужно было, чтобы Качалина не мешала мне ее спасать. Ну, и еще следовало дать мотору джипа полминутки, чтобы он прогрелся. Мы вылетели из гаража и затормозили у ворот. Минуты хватило мне, чтобы открыть замок, распахнуть тяжелые створки и вернуться в машину. Я бросила взгляд через плечо — безопасники так и стояли во дворе, я видела их сквозь языки пламени. Все они ошеломленно смотрели на нас, но сделать ничего уже не успели бы. Только Галка бежала к воротам, но и у нее не было ни единого шанса успеть. Визжа покрышками, мы вылетели со двора и помчались по дороге.
Прошло не больше пяти минут, как в зеркало заднего вида я заметила погоню. Ну, еще бы! Личная служба безопасности госпожи Качалиной лишилась своей работодательницы! Причем охраняемый объект увели у них из-под носа, воспользовавшись нервозной обстановкой и тем, что на какое-то время после взрыва все безопасники были дезориентированы. Да, я прекрасно понимаю ярость Саши. Если бы у меня похитили клиента, даже не представляю, как бы я себя повела. К счастью, в моей многолетней практике такого пока не случалось…
Джип покойного генерала пока проявил себя с наилучшей стороны. Правда, когда я готовила план «Б», у меня не было времени и возможности как следует проверить исправность машины. Все-таки она несколько лет простояла в гараже, так что вполне может выкинуть какой-нибудь фортель прямо посреди дороги. Вот будет весело, если у старичка «Чероки» на полном ходу откажут тормоза или колесо отлетит! Остается только надеяться на счастливую звезду и небесного покровителя бодигардов. Надо будет выяснить, какой именно святой — наш профессиональный покровитель…
Команда СБ передвигалась на единственном из двух толмачевских «Мерседесов», оставшемся в живых. Машина была новая, в отличном состоянии, полный бак бензина. Ну, не совсем полный. Потому что примерно четверть я все-таки откачала, чтобы заправить джип, но все-таки необходимость заправиться возникнет у меня гораздо скорее, чем у Саши. Вообще-то я не рассчитывала на долгую погоню, хотя и не исключала такой возможности. Мой «Чероки» выдержит спринтерский рывок, но никак не долгое сафари по заснеженным просторам родного края.
В детстве я обожала кино про Гражданскую войну — мне нравились неуловимые мстители и прочие революционные бандиты. Эх, как предусмотрительно они выводили из строя вражеский транспорт, зная, что им предстоит погоня! Лошадям они перерезали подпруги седел, отчего враги комически сползали на землю, путаясь в сбруе. Паровоз обычно отцепляли от вагонов, в которых оставалась вооруженная охрана, и уходили от преследователей, на полном ходу проскакивая горящие мосты. А вот автомобилям и всяческим броневикам в бензобак добавляли сахар! Жаль, что я не додумалась до такого вчера вечером — сейчас мои преследователи ломали бы головы над причиной неисправности и ругали бы на чем свет стоит надежную немецкую технику!
«Мерседес» прибавил скорость и постепенно начал нас нагонять. Старичок-джип был еще ого-го какой герой, но резина его за годы использования немного полысела. Спасибо, хоть не на летней еду — могло быть и такое, а переобуть машину в одиночку мне точно не под силу. Я покосилась на охраняемый объект. Ольга Христофоровна сидела неестественно прямо и смотрела перед собой немигающим взором. Ее руки вцепились в ремень безопасности на груди так, что побелели костяшки пальцев. Столичная дама-политик еще не отошла от шока. Для меня это, пожалуй, неплохо. Ненавижу, когда клиент, которого ты всеми силами стараешься спасти, визжит и хватает тебя за руки на скорости двести километров в час.
Интересно, кого Саша взял в машину, а кого оставил? В «Мерседес» вся СБ точно не поместится. Наверняка рядом с водителем сидит Галка и подгоняет его: «Ну давай же, сделай эту сволочь!» Меня то есть. Ну, это мы еще посмотрим, невзирая на ваше техническое превосходство…
Я нажала на газ. Джип взревел и начал ускоряться. Что ж, господа столичные, вам предстоит познакомиться еще с одним из моих правил, а именно — «Если тебе дадут линованную бумагу, не пиши поперек. Просто сделай из бумаги кораблик и пусти его поплавать!» На шоссе у меня нет шансов уйти от погони — рано или поздно закончится бензин, выйдет из строя двигатель или где-то впереди возникнет препятствие. Не могу же я постоянно гнать под двести! Так что нужно использовать преимущества моей машины. А они есть, хотя «Чероки» годится преследователю в дедушки. Например, высокий клиренс. Маневренность. И неприхотливость. Вот три кита, на которых я собираюсь построить свой успех.
Я сбавила скорость, резко вывернула руль, так, что джип занесло, и развернулась на сто восемьдесят градусов. Мои преследователи поспешно затормозили. Кажется, они решили, что я окончательно спятила и собираюсь идти на таран. Но я нажала на газ и проскочила мимо них, а потом свернула на грунтовку. Собственно, о том, что глубоко под снегом есть грунтовая дорога, говорил только полустертый указатель, который я приняла к сведению две минуты назад. Джип запрыгал по глубоким колеям, точно заправский «газик» по прозвищу «козел». Несчастному «мерсу» ничего не оставалось, как последовать за нами. Я знала, что где-то в конце раздолбанной грунтовки находится вполне приличное шоссе. Единственное, что мне нужно, — это попасть туда раньше моих преследователей. А на такой отвратительной дороге техническое преимущество на моей стороне. А вы что, ребята, думали, нас всех ждет погоня с визгом тормозов и взрывами? Не дождетесь! Если можно не демонстрировать свою крутизну, я и стараюсь ее не демонстрировать. Мы, истинные профессионалы, по природе своей люди скромные. Это и отличает нас от всяких самозванцев из столичных СБ…
На шоссе я, как и следовало ожидать, выехала первой. Джип натужно взревел, вползая на подъем — шоссе находилось на насыпи, метров на пять выше уровня грунтовки. Так что, оказавшись на приличном покрытии, я развернула джип и бодро покатила в сторону Воронежа. Проблема моих преследователей заключалась в том, что снизу, с грунтовки, шоссе не было видно, и ребята не могли знать, в какую сторону я направилась. Так что шансы были один к двум. Не так уж и плохо!
На всякий случай я еще заехала в лесок, очень удачно попавшийся на пути, и заглушила мотор. Во-первых, двигателю джипа неплохо было бы остыть, а во-вторых, на шоссе скорость «Мерседеса» куда выше нашей…
И точно — не прошло и небольшого отрезка времени, достаточного, чтобы выкурить одну сигарету, как за лесом послышался надсадный рев мотора, и стаи птиц с криком слетели с верхушек деревьев. Я улыбнулась и затушила сигарету. Все! Саша выбрал направление (кстати, то же самое, что и я) и теперь неуклонно приближался к Воронежу. Доброго пути, амигос! И буэнос ночес, раз уж мы начали эксплуатировать испанскую тему. То есть, говоря по-русски, ребята попадут в соседний город как раз к ночи. Напевая себе под нос: «Нас не догонят!», я тихонько вывела машину из леса, а потом покатила по шоссе в противоположную от Воронежа сторону, постепенно разгоняясь. За все это время моя работодательница не проронила ни единого слова и даже не изменилась в лице, хотя на ухабах ее мотало, словно куклу.
Мотор ровно гудел, дорога сама ложилась под колеса, спидометр отсчитывал километры. Прошло добрых сорок минут, прежде чем Качалина заговорила.
— Куда вы меня везете? — хриплым после пережитого страха голосом спросила столичная гостья.
Я посмотрела в зеркало заднего вида — погони за нами не наблюдалось. Никто не знает, куда я везу свою подопечную, догнать нас никто уже не успеет, а выследить просто не сможет. Так что в первый раз за долгое время Качалина в полной безопасности. Я затормозила у обочины и повернулась к охраняемому объекту.
— Ольга Христофоровна, я отвезу вас в безопасное место, о котором никто не знает. Вы понимаете, что случилось сегодня?
— Если бы я села в машину… как собиралась…
Качалина сжала зубы, унимая дрожь. Нет, все-таки — железная баба! Как бы я к ней ни относилась, но не восхищаться ей невозможно.
— Ну что, вы по-прежнему не верите, что убийца — один из ваших людей?
Качалина промолчала. Некоторые люди до последнего не хотят признавать очевидное, если оно идет вразрез с их собственными представлениями о мире. Мы провели сутки в замкнутом пространстве. Во двор не проскочила бы и мышь! Никто из чужих не входил в ворота, исключая сотрудниц «Пандоры», но те за час до прихода в дом даже не подозревали о существовании госпожи Качалиной. И все-таки столичная гостья еще сомневается и не желает признать очевидное! Я открыла бутылочку воды и отпила глоток.
Ольга Христофоровна подняла на меня глаза и тихо спросила:
— А ведь автомобили предоставил нам Виталий, верно?
Я едва не захлебнулась водой. Надо же, теперь она подозревает господина мэра! Надеюсь, это не всерьез… Пока я кашляла, Ольга Христофоровна задумчиво смотрела в окно, потом проговорила:
— Ладно, Женя. Я согласна. Везите меня, куда считаете нужным.
Я завела мотор и вырулила на дорогу. А Качалина негромко говорила — то ли сама с собой беседовала, то ли все-таки обращалась ко мне:
— Не представляю, кому можно верить? Эти люди… Я считала, что хорошо знаю их, я им доверяла. А оказалось… Это какое-то крысиное гнездо! Вы знаете, какие существа самые жестокие? Думаете, волки? Вчера я смотрела передачу, так вот, там сказали, что самые жестокие из животных — это обычные крысы. Они поедают себе подобных, особенно любят слабых — тех, кто заболел, самок…
Мне показалось, что госпожа Качалина говорит совсем не о тех людях, кого имела в виду я. Но пояснять она ничего не стала, выпрямилась на сиденье и не раскрывала рта до самого санатория.
Место, куда я привезла свою подопечную, находилось в трех часах езды от Тарасова, в районе городка Хвалынска. Это был старый санаторий — еще лет пять назад их здесь было несколько, а теперь остался только этот. Построенные еще до революции, они когда-то были загородными дачами богатых промышленников и губернаторов — эти умные люди первыми оценили чистейшую воду, целебный климат и фантастической красоты пейзажи этих мест. В совсем уж глухих уголках располагались монастыри, скиты и даже имелась пещера, в которой проживал отшельник. Еще и сейчас можно было увидеть крохотную келью, вырубленную в скале, и каменное ложе безымянного монаха.
Потом на месте дач устроили санатории для трудящихся — в основном больных туберкулезом, которых после Гражданской войны было предостаточно. Последний раз корпуса перестраивали после Великой Отечественной, и уровень комфорта соответствовал середине двадцатого века. Тем не менее санатории успешно функционировали до недавнего времени — в них селили то детишек из малообеспеченных семей, то пенсионеров, получавших бесплатные путевки через собес. Вся эта публика не была капризной и радовалась отдыху в красивейших местах, но потом этому пришел закономерный конец.
Туристический потенциал этого места был высок и просто невероятно недооценен. Поэтому на эту землю пожаловали варяги. Они скупили за копейки землю вблизи природоохранной зоны, снесли старые корпуса и начали строить. Кое-где строительство еще шло, а в других местах уже готовые современные корпуса и уютные домики ждали утомленных столичных гостей с их деньгами.
Санаторий, куда я везла Качалину, был последним — он стал предметом судебной тяжбы между новым хозяином и местными экологами, так как часть его находилась на территории заповедника. В советские времена на это смотрели сквозь пальцы — километр туда, километр сюда, земли у нас много, и вся — государственная… Но теперь этот километр позволил экологам зацепиться за статью в законе, и тяжба грозила надолго отсрочить строительство хорошеньких домиков в природоохранной зоне. У нового хозяина это было не единственное дело, так что он поручил тяжбу своим юристам и отбыл в столицу, а санаторий пока стоял полупустой, принимая только тех, у кого путевки были заказаны до конца года. Директор этого заведения был мне кое-чем обязан, так что я рассчитывала на теплый прием.
Встретили нас хорошо, Василий Васильевич был рад меня видеть и сообщил, что гостевые домики свободны — все до единого, только в главном корпусе живут несколько постояльцев. Летом здесь бывало куда больше гостей, да и перед Новым годом станет многолюдно, а в декабре в санатории мертвый сезон. Именно на это я и рассчитывала.
Василий Васильевич внимательно посмотрел на Качалину и слегка приподнял брови — узнал. Я попросила директора не распространяться о визите столичной гостьи. Он понимающе кивнул и лично проводил нас в домик. Четыре кровати, старенький холодильник, волшебный вид из окна.
— Здесь, конечно, не «Хаятт», но вполне можно жить, — сказала я, когда за гостеприимным директором закрылась дверь. — Здесь вы будете в безопасности.
Качалина уселась в кресло, запахнула полу шубы (в домике было холодновато) и посмотрела на меня:
— Почему вы так уверены в этом, Женя?
Я включила старенький электрокамин и села напротив нее. И ответила:
— Потому, что у нас с вами есть союзник. Тот, кого вы обвинили в покушении на вас. Тот, кто дал вам машины — господин Толмачев. Перед тем как мы покинули гостиницу, у нас с ним состоялся разговор.
— О чем же вы беседовали с мэром? — поинтересовалась Качалина.
— О вашей безопасности, Ольга Христофоровна. О том, как сделать так, чтобы вы покинули Тарасов живой и невредимой. Знаете, нам всем нужно одно и то же — и вам, и мне, и господину Толмачеву. Правда, по разным причинам, но все же…
— И что же он намерен предпринять? — устало осведомилась дама-политик. Было видно, что она не верит в возможности Виталия Михайловича. — Кстати, вы вполне успешно справляетесь со своими обязанностями, Евгения. Жаль, что я не оценила этого сразу. И не сделала выводы, кому можно доверять…
Ох, случилось невозможное — госпожа политик признала, что мы тут в Тарасове тоже не лаптем щи хлебаем! Как говорили в старинных романах, «не верю счастию!»
— Мое дело — охранять вас. И обеспечивать вашу безопасность вплоть до двадцать четвертого декабря. А убийцу пусть ищет полиция.
Качалина вдруг подняла на меня глаза и спросила:
— Скажите, Женя, зачем вы торчите в провинции? Вы отличный профессионал и могли бы зарабатывать большие деньги. В Тарасове вам платят сущие копейки… Я вам верю. Верю, что вы сможете защитить меня от убийцы. Поедемте со мной в Москву, я сменю всех до единого людей в своей службе безопасности, а вы будете ее возглавлять. Наберете новых сотрудников, кого хотите, на ваше усмотрение.
Каждому приятно, когда его хвалят. К тому же перспектива стать начальником СБ столичного политика тоже вполне заманчива. Однако я покачала головой:
— Спасибо за предложение и за доверие, Ольга Христофоровна… Но я вынуждена отказаться.
— Но почему? — Качалина никак не могла взять в толк причину моего странного поведения.
— А кто вам сказал, что мне не нравится жизнь в Тарасове? Дело в том, что когда-то я жила в столице. Сначала училась, потом работала. Тарасов я выбрала совершенно сознательно и не собираюсь отсюда уезжать.
— И это — единственная причина? — насмешливо вскинула брови Качалина. — Вы так полюбили этот городок, откуда и я, и мой муж, и все мои друзья только и мечтали, как убраться?!
— Нет, не единственная. Я не смогу работать с вами постоянно. Дело в том, что я всегда работаю одна — такое у меня правило. И не привыкла выполнять чьи-либо приказы. Очень скоро вы сами пожалеете о том, что взяли меня в руководители СБ. Я начну вас раздражать — та степень свободы, к которой я привыкла и которая нужна мне для эффективной работы, вас не устроит.
Качалина слушала меня очень внимательно. Неужели она всерьез думала, что я приму ее предложение?! Так, что-то наш разговор стал слишком уж серьезным. Надо закончить его на шутливой ноте.
— А самая главная причина — я не хочу, чтобы ваша Галочка в один прекрасный день перерезала мне горло.
Качалина дико покосилась на меня и поспешно отправилась в ванную. А я позвонила Василию Васильевичу и попросила прислать нам обед с кухни. Камин прогрел комнату, и в маленьком доме стало вполне уютно. Обед доставили быстро. Готовили тут вполне прилично, и даже госпожа Качалина поела с аппетитом. До вечера мы отдыхали, а потом я выпросила у Василия Васильевича ноутбук и принялась обшаривать сеть в поисках новостей. Новости, конечно, были, но какие-то все не те. О, вот это интересно! В Тарасов прибыл с визитом депутат Асриев! Ну, теперь нам скучать не придется. Интересно, какую инициативу он выдвинет на этот раз? Велит всем яблокам созревать одновременно? Потребует унификации — в законодательном порядке — высоты новогодних елок?
Изредка я поглядывала на Ольгу Христофоровну. Неужели эту даму связывают с Гаджибеком Асриевым романтические отношения, или все это сочинила склонная к фантазиям Раиса Хохрякова?
