Глава 9

Мы с Графом переглянулись, после чего он вскочил, как взведенная пружина. Я тоже поднялась.

— Твою мать! — выругался Граф. — Грохнули, значит, все-таки. Как я и предполагал.

— Ты предвидел такой поворот событий? — изумилась я.

Для меня, признаться, смерть майора Рулаева была полной неожиданностью.

— Предвидел, — кивнул Граф. — Мент — не тот человек, с которым принято делиться. Использовать его — да, но расплатиться по-честному… Вряд ли. Но тут сразу возникает новый ракурс событий. Простому человеку, вроде Кончаловича, легче дать ментяре денег и разойтись по-хорошему. А вот те, кто живет и действует по понятиям, поступили бы именно так.

— Стало быть, человек, убивший Крученого, — птица высокого полета? Так, что ли?

— Да, что-то в этом роде, — пробубнил себе под нос Граф и тут же обратился к Салли: — Свяжись по мобильнику с Пастором. Пусть он едет в ментуру и выяснит, что там и как.

Мы все вышли в соседнюю комнату. Салли с телефоном расположился на диване и принялся вызванивать Пастора, а Граф, примостившись на подоконнике, достал сигарету и закурил. Движения его были четкими и уверенными, но я тем не менее заметила, что он нервничает. От того беззаботного джентльмена, с которым я общалась всего несколько минут, не осталось и следа.

— Пастор? Это я, — сказал в трубку Салли. — Слушай, тут такое дело.

Далее он начал старательно обрисовывать другу ситуацию, о которой мы уже знали. Я подошла к Графу.

— Дело с «векторовскими» бабками вышло на финишную прямую, — поведал он мне вполголоса.

— С чего ты взял?

— Начался дележ добычи.

— Мы опоздали? — поинтересовалась я.

— Хотелось бы надеяться, что нет, — он пристально посмотрел мне в глаза. — Давай-ка, Женя, расскажи мне поподробнее, что ты видела на даче Крученого, когда приехала туда во второй раз. Одна.

— Я ведь уже говорила, ничего такого я там не обнаружила, кроме доказательств майоровской связи с преступником.

— А до этого, — не отставал Граф. — Что за девушку ты встретила на дороге в шестом часу утра?

— Ты ее подозреваешь, что ли?

— Что она про Катаева тебе сказала?

— Сказала, что не знает человека с такой фамилией, хотя с детства росла там и знакома абсолютно со всеми.

— Я же просил поподробнее, — напомнил он.

— Что ты хочешь узнать? — у меня уже начало складываться впечатление, что Граф снова ловит меня на лжи. — Я шла по дорожке, услышала шум мотора, обернулась. Она подъехала на ярко-красном «Феррари», остановилась, сказала: «Привет!», потом спросила, кого я ищу. Я…

— Что ты сказала? — неожиданно перебил меня Салли, который закончил к этому времени переговоры с Пастором и ждал от Графа дальнейший указаний.

— А что? — я обернулась к нему. — Она спросила, кого я ищу…

— Нет, не это, — он приблизился к нам. — Что ты сказала про машину, на которой она подъехала? Ярко-красный «Феррари»?

— Ну да.

— Черт! — выругался Салли, затем, весь просияв, обратился к Графу. — Я вспомнил, Граф.

— Чего ты вспомнил?

— Катаева.

Я вся подобралась. Кажется, наступил переломный и решающий момент во всей этой истории. Похоже, Граф испытал то же самое, потому как он резким щелчком выбросил окурок за окно и сосредоточил свое внимание на Салли.

— Выкладывай.

— Мы сидели с ним как-то. Давно это было, еще во время моей первой ходки. Погоняло этого пацана — Каток. Он чалился, как фальшивомонетчик. Особо ни с кем не кентовался, вел замкнутый образ жизни. Ну, ты знаешь, как это бывает, Граф. Один на льдине.

— Знаю. Давай дальше, — поторопил его Граф.

— После отсидки Каток завязал со старым ремеслом.

— Откуда знаешь?

— Сейчас объясню. Один мой кореш пару лет назад крепко вляпался. На него даже объявили всероссийский розыскняк. Пришлось срочно линять из страны. А документов у него было — одна ксива из бывшего ИТК. Так вот этот Каток выправил ему за умеренную плату такие документики — не подкопаешься! Я сам видел, как они встречались, вспомнил Катка и спросил кореша, что за фрукт такой приезжал к нему. Он-то мне и поведал, что Каток теперь «хустом» не занимается, а правит ксивы. Причем это дело он тоже сильно не афиширует, боится снова на зону залететь. И кореш мой тогда-то добавил, что фамилия этого прохвоста Катаев, что, мол, если мне когда что понадобится, он может порекомендовать.

— Информация ценная, — Граф снова полез за сигаретами. — Думаю, Каток занимается тем же. Делает документы для тех, кто присвоил наши денежки. Я правильно мыслю, Салли?

— А то! Не случайно же здесь его фамилия всплыла.

— А при чем тут красный «Феррари»? — полюбопытствовала я.

— Каток ездил как раз на такой машине. Я, как услышал, сразу и вспомнил данное обстоятельство.

— Ай да Салли! — воскликнул Граф. — Я всегда говорил, Женя, что у него не голова, а дом советов.

— Подождите, — я решила показать, что тоже умею соображать. — Если говорить о совпадениях, то, может, и девушка эта, что повстречалась мне на дороге, имеет ко всей этой истории какое-то отношение?

— Я подумал об этом, — признался Салли.

— И думать нечего, — отрезал Граф, все еще разминая в пальцах сигарету и так и не прикурив ее. — Буди Шейха. Поехали.

— Куда.

— Навестим эту девушку, любительницу шумных компаний и увеселительных мероприятий. Она ведь звала в гости? — обратился Граф ко мне.

— Звала.

— Как ее зовут?

— Вера, если я не ошибаюсь.

— Ну, чего встал, как остолоп, Салли? — слегка прикрикнул на дружка Граф. — Я же сказал, буди Шейха.

Салли моментально скрылся в смежном номере.

— Я поеду с вами, — уверено заявила я.

— Зачем? — Граф мысленно уже был на даче Веры, у истока разгадки. — Мы и без тебя справимся. И дачу сможем найти, и ее владелицу.

— Не в этом дело, — ответила я, — меня эта история тоже касается. Или забыл?

— Ладно, — недовольно поморщился Граф. — Собирайся, только учти. Никакой самодеятельности. Я не хочу, чтобы тебя шлепнули.

— Спасибо за заботу, — бросила я и метнулась в спальню.

Оделась и привела себя в порядок я за считанные секунды. С собой взяла только один пистолет. Второй оставила под подушкой. Меня дожидался Салли. По случаю отъезда он облачился в спортивный костюм.

— Готова? — спросил он. — Пошли в машину.

Мы спустились вниз. На дачу к Вере отправились на двух машинах. В одну сели Граф, Шейх и я, в другую — Салли. Помимо нас в дорогу собралось еще пять человек. «Быки», как называл их Граф. В нашем «мерсе» один сидел за рулем, а другой рядом с ним, на переднем сиденье. В салоне с Салли разместились еще трое. Вид у бедняги Шейха был очень побитый. Лицо, опухшее от сна и выпитого накануне спиртного, глаза тусклые, рот ввалился. Но всем своим видом лысый коротышка старался показать, что он полон сил и решимости бороться с врагами воровского братства. В руках Шейх держал бутылку пива, с помощью которой пытался вернуть себе жизненный тонус.

Весь путь до дачи моей мимолетной знакомой Веры мы проделали в полной тишине, если не считать периодического сопения и кряхтения Шейха.

В прошлый раз я видела, возле какой дачи Вера остановила свою машину, но даже если бы я этого не заметила, то долго блуждать нам все равно не пришлось бы. «Феррари» красовался на дорожке, и видно его было издалека.

Я хотела было выскочить наружу, как только «мерс» остановился, но Граф мягко и в то же время властно взял меня за руку.

— Сиди, — коротко бросил он.

Я подчинилась. Из машины вышли только Шейх и парень, сидевший на переднем пассажирском сиденье. Из второй машины, следовавшей за нами, тоже вышли двое и присоединились к первой парочке. Секундой позже из салона выплыл Салли и приблизился к окну «Мерседеса» со стороны Графа.

— Напрасно все эти предосторожности, Граф, — сказал он. — Каток не опасен.

— Береженого бог бережет, — веско произнес тот в ответ.

Меж тем доблестная четверка, ведомая Шейхом, скрылась в даче. Никакого шума после их вторжения в чужую собственность не последовало, а лишь минут пять спустя сам Шейх вышел на крыльцо под истомляющие его солнечные лучи и подал нам знак рукой.

Мы с Графом вышли из машины и вместе с Салли проследовали к даче.

— Каток здесь? — спросил Граф у Шейха.

— А я почем знаю? — ответил тот. — Я его в жизни в глаза не видал.

В даче помимо графовских мордоворотов было еще четыре человека. Две девушки и два парня. Все они сидели за столом по центру комнаты и находились под прицелами вломившихся архаровцев. Среди присутствующих я узнала Веру. На этот раз она была в синем шелковом халате и сидела во главе накрытого стола с фужером шампанского в руках. Рядом с ней восседал щупленький парень, на вид эдак лет двадцати трех. Он был в одних трусах и в майке. На плече парня красовалась незамысловатая наколка, не идущая ни в какое сравнение с художествами воров в законе. Он был основательно загружен спиртным. Напротив них расположилась еще парочка, не менее пьяная, чем Верка со щупленьким. Они сидели в обнимку, и рука парня, парализованного видом вооруженных людей, застыла на груди подружки. Этого любителя женских тел я также признала. Вернее, мне показалось знакомым его лицо, но я никак не могла вспомнить, где видела этого субъекта раньше. Уже потом память услужливо подсказала, что передо мной был не кто иной, как молоденький секретарь господина Полянина. Еще один вопрос автоматически снялся с повестки дня, я снова укорила себя за разгильдяйство: Антон Игоревич действительно не продавал меня. Конечно же, ментам донес о моем месте нахождения его секретаришка. Шустрый малый, однако. Но сейчас мне было не до него.

— Привет! — сказала я, обращаясь к Верке. — В гости звала?

— А, это ты! — глянула она на меня с надеждой.

— А это кто с тобой?

— Попутчики.

— Здорово, Каток, — вышел из-за моей спины Салли и, приблизившись к столу, хлопнул по спине щупленького типа, — не признал?

— П-признал, — заикаясь, ответил тот. — Я…

— Не бзди, — успокоил его Салли. — Нам с тобой только потрекать надо.

— Что же ты мне соврала? — воспользовавшись паузой, вновь обратилась я к Верке. — Сказала, что не знаешь никакого Катаева, а он сидит рядом с тобой за одним столом.

— Какой Катаев? — не поняла она. — В чем дело, Юра? Что происходит? Кто эти люди?

Она прямо-таки засыпала вопросами своего соседа, но тот, похоже, либо и сам не знал, что ответить, либо знал настолько хорошо, о чем пойдет речь, что со страху проглотил язык.

Настало время выхода Графа. Сунув в рот сигарету, он не спеша приблизился к столу, за которым еще несколько минут назад царило веселье, и тихо произнес:

— Пусть останется только Каток. Остальные, если желают дожить до старости, в течение десяти секунд имеют возможность покинуть помещение.

— И я? — спросила Вера.

— А ты спешишь умереть? — осклабился в улыбке Шейх. К нему постепенно возвращались хорошее настроение и заносчивость.

Верка не стала больше задавать вопросов и с другими своими гостями исчезла на втором этаже дачи.

— Она ничего не знает, — заверил нас Каток, неизвестно почему обращаясь ко мне, — я не посвящал Верку ни в какие свои дела. Она даже не в курсе, что я сидел. Мы собирались пожениться, и она верила в то, что я честно зарабатываю на жизнь.

— Твоя кошелка нас не интересует, Каток, — подал голос Салли. — Ты лучше о себе позаботься. Твоя жизнь висит на волоске, Каток, и останешься ли ты жить или нет, зависит только от твоих собственных признаний.

— Я знал, что мне не стоит лезть в это дело. Оно изначально дурно пахло.

— А чего ж полез? — улыбнулся ему Граф, как хорошему знакомому.

— Денег больших пообещали. Я надеялся на них за кордон махнуть и жить там себе припеваючи с Веркой, — объяснил бывший фальшивомонетчик.

— Кто предложил?

— Лось. Он сказал, дело — верняк, а работы-то всего ничего. Сделать липовые документы ему и его корешу.

— Что за кореш? — подался вперед Салли.

— Не знаю я его.

— А видел?

— Видел. Я к ним на хату вчера приезжал, фотографии делать.

— И что дальше? — снова взял в свои руки инициативу Граф.

— Да ничего. Клянусь вам, мне мало что известно. Лось не посвящал меня в детали. Им нужны были документы, я обещал их сделать. Затем они со мной расплачиваются, и мы расходимся, как в море корабли.

— Почему же ты решил, что это дело изначально дурно пахло?

— Во-первых, из-за самого Лося. Непутевый он малый. А потом, я слышал, что они на конкретные бабки кинули серьезных людей. Это тот, второй, Лосю говорил. Теперь я понимаю, кто эти люди.

— О чем еще они говорили, слышал?

— Буквально пару слов. Говорил в основном второй. Лось по большей части слушал. Тот говорил, что, мол, комар носа не подточит. Мент их, мол, прикроет. Девчонка какая-то, говорил, врюхалась по самые уши. Да и вообще, говорит, подозреваемых до хрена.

Каток замолчал, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Никто не спешил возобновлять разговор. Граф тоже медлил с дальнейшими расспросами. А может, уже и выяснил для себя все.

— Чего с ним делать будем, Граф? — наконец подал голос Шейх.

— Где обитает Лось с дружком? — не ответив ему, спросил Граф у Катаева. — Объяснить сможешь?

— Чего там объяснять? — снова встрял в разговор Салли. — Пусть рисует.

Он прошел к секретеру и взял оттуда листок и ручку.

Тем временем Каток продолжал лепетать, бледный от страха:

— Они домик сняли на окраине города. Небольшой такой. Одноэтажный. Временно, говорят, — он принял из рук Салли бумагу и ручку и стал быстро чертить. — Живут там вдвоем. Никакой охраны у них нет. Ни ментовской, ни братковской.

— Просто замечательно, — расплылся в ядовитой улыбке Шейх, к величайшему своему удовлетворению обнаруживший на столе Вериной дачи несколько бутылок пива. — Вот там-то мы их и накроем. Тепленькими. Верно я говорю, Граф? Для кого-то этот одноэтажный домик станет сегодня могилой.

— Верно, — поддержал его Граф. — Нарисовал?

— Да, — ответил Каток, к которому и был обращен последний вопрос Графа. — Вот.

Он протянул изрисованный лист бумаги, но вместо Графа его взял Салли. Внимательно всмотрелся.

— Знаешь это место? — поинтересовался у него Граф.

— Найдем, — заверил его Салли.

— Хорошо, — Граф взял меня под руку. — Поедем отсюда, Женя.

— А че с этим-то делать, Граф? — повторил свой вопрос Шейх, основательно поправивший свое драгоценное здоровье за Веркин счет, когда мы уже приблизились к двери.

— Постарайся догадаться сам, Шейх, — с очень милой интонацией произнес мой попутчик, после чего мы с ним покинули дачу.

Грянул выстрел. Я поняла, что Каток так никогда и не получит от Лося денег за свою работу. Но мне было его совсем не жаль. Как-никак, а он косвенно был причастен к моей подставе. Даже показания у Рулаева от его имени имелись. Может, их и сфабриковали, конечно, а может, и нет.

Мы сели в «Мерседес». Вскоре из дачи выскочили и остальные.

— Поезжайте вперед, Салли, — распорядился Граф. — А мы за вами.

Тот кивнул в ответ и, загрузившись со своими подручными во вторую машину, тронулся в путь. Рядом со мной на сиденье плюхнулся Шейх.

— Порядок, — довольно сообщил он.

В руках у него я заметила две бутылки пива, и трудно было сказать, что он имел в виду, говоря: «Порядок». То ли Катка, то ли дальнейший процесс самоисцеления.

Граф был на редкость задумчив, и меня это насторожило.

— О чем ты думаешь? — спросила я, пока мы ехали за машиной Салли.

— О том типе, про которого нам поведал Каток. Про напарника Лося.

— Вы же сами говорили, что Лосем кто-то руководит. Выходит, так оно и есть.

— Все правильно, — подтвердил Граф. — Только хотелось бы знать, кто этот человек. И у меня как раз появилась одна мыслишка на этот счет.

— Какая?

— Давай обсудим это чуть позже, — туманно произнес он.

— Как хочешь, — я пожала плечами.

Домик, на который нам указал Каток, находился в черте города, но стоял немного особняком от прочих строений. При желании человек, находящийся там, мог заранее видеть, кто к нему направляется.

Затренькал мобильник Графа.

— Да, — откликнулся он.

— Подъехать к дому незаметно, Граф, никак не получится, — донесся до нас голос Салли.

— Какие будут предложения?

— Предложение только одно: атаковать.

— Ладушки, — дал согласия Граф. — Но смотрите, не переусердствуйте. Мне эти ублюдки нужны живыми. Сперва потолковать с ними хочу.

— Постараемся, — Салли, как всегда, был короток и лаконичен.

— А мы не будем участвовать? — спросил Шейх, когда Граф выключил телефон.

Граф не ответил ему.

Обе машины на всех парах подскочили к домику. Из первой довольно оперативно высыпали все четверо, но в ту же секунду невидимый враг открыл автоматный огонь. Один из приспешников Салли замертво свалился на землю с простреленной головой. «Мерс» резко встал. Я видела, как Салли выхватил «стечкин» и ринулся в дом, на ходу поливая окна и двери свинцовым градом. Двое оставшихся в живых «быков» не сочли себя героями и ретировались за корпус автомобиля, ведя огонь оттуда.

Слева от меня открылась дверца, и Шейх вывалился наружу. В его руке заблестел «люгер». Я, вооружившись своим «ТТ», метнулась за ним.

— Куда? — завопил Граф. — Назад!

Но я его не послушалась. Кубарем откатилась в сторону и, лежа на животе, взяла на прицел дверь домика. Салли, не добежав до входа каких-нибудь несколько метров, покачнулся, «стечкин» выпал из его руки, а он сам сначала бухнулся на колени, а затем уткнулся лицом в землю. Я выругалась. Черт возьми, Салли был хорошим парнем. Мне стало до слез обидно за него. Я вскочила на ноги и побежала к нему. Впереди меня несся Шейх. Я слышала, как за спиной взревел двигатель «мерса».

Пальба из домика стихла. Видимо, затаившийся там перезаряжал оружие. Или вовсе кончились патроны. «Быки», до этого прятавшиеся за машиной, не теряя времени даром, за считанные секунды преодолели необходимое расстояние до крайнего окна. Один из них выбил стекло рукояткой пистолета и ввалился внутрь. Второй, дважды пальнув в недра комнаты, последовал за ним. Шейх проник в дом через дверь.

Я подбежала к Салли. Он еще дышал. Весь его правый бок был единой рваной раной, и он стремительно истекал кровью.

— Салли, — я попыталась его приподнять.

Он только простонал в ответ. В тот же момент рядом со мной остановился «Мерседес».

— Как он? — услышала я над ухом голос Графа.

— Он умирает, Граф. Нужен врач. Срочно.

— Мы не успеем, Женя.

Тем не менее он вынул из кармана мобильник и принялся названивать кому-то. «Быки», ехавшие вместе с нами в «мерсе», уже скрылись в доме, держа оружие на изготовку. Но это вряд ли сейчас было необходимо. Никакой стрельбы из домика слышно не было.

— Граф, — чуть слышно произнес Салли. — Где Граф?

— Все в порядке, — попыталась я утешить его. — Он вызывает врача.

— Какого на хрен врача, — Салли нашел в себе силы улыбнуться. — Гробовщиков вызывать надо.

— Не говори так.

— К черту. Я хотел сказать только одно, — он помолчал. Видно каждое слово давалось ему с трудом. — Лося, суку, пришейте.

— Хорошо, — пообещала я.

Но Салли уже не слышал моего ответа. Голова его, придерживаемая моей рукой, откинулась назад, дыхание прекратилось.

— Он умер? — снова раздался голос Графа.

— Да, — мне хотелось расплакаться.

— Пойдем в дом, — он помог мне подняться. — Посмотрим, что там.

Лось лежал на полу лицом вниз. Ботинок Шейха прижимал его голову к паркету. «Быки» толпились неподалеку, не спешили прятать оружие. Да, это был он. Степан Лосинский. Личный водитель покойного Анатолия Ляпишева, которого в последний раз я видела в тот злополучный день, когда он привез нас с Ляпишевым на дачу.

— Ну, здравствуй, Лось, — вполголоса произнес Граф. — Хотел нас кинуть, гад.

Лосинский в ответ что-то прохрипел. Ему мешала нога Шейха.

— Отпустите его, — распорядился Граф и после того, как Лось смог принять сидячее положение на полу, продолжил: — Деньги здесь? В этом доме?

Лось промолчал.

— Напрасно запираешься. Игра окончена, и ты ее проиграл. Катка больше нет, тебя тоже, как видишь, нашли. Так что…

— Я не виноват, — опустив голову, промямлил Лось. — Меня заставили, Граф. Я лишь пешка в этой игре. Ты же не думаешь, что я осмелился бы кинуть вас?

— Кто тебя заставил, Лось?

Тот ничего не ответил, а только еще ниже склонил голову.

— Так кто?

— Не мучай его, Граф, — раздался плавный баритон за нашими спинами. — Это я его заставил.

Мы резко обернулись. На фоне дверного проема стоял Ляпишев. Целый и невредимый.

— Удивлены?

— Не очень, — ответил Граф. — У меня была такая мысль, Крученый, что это все твоих рук дело.

Он был абсолютно спокоен, так как Ляпишева «быки» сразу же взяли под прицел.

— А уж после того как Каток сказал нам про кореша Лося, которому он тоже должен был выправить ксивы, последние сомнения у меня отпали. Скажи лучше, зачем ты девушку подставил?

— Прошу прощения, — Ляпишев галантно поклонился мне. — И примите мое искреннее восхищение. Я не думал, что кому-то удастся вырваться из лап Рулаева. Тем более вам. Но мне был нужен кто-то, на кого мы смогли бы повесить мою смерть. Поверьте, против вас лично я ничего не имею. Мой выбор — случаен.

Вот сволочь. Случаен его выбор, видишь ли. А мне каково было? Об этом он не подумал. В самом деле, какое ему, подонку, дело до того, что бы стало с какой-то там Женькой Охотниковой. Его интересовало только одно. «Векторовские» деньги, которые он решил присвоить, кинув воровское братство.

Собственно говоря, для меня эта история уже закончилась. Рулаева больше не было в живых, а следовательно, преследовать меня было некому, все неясности рассеялись, а что станет теперь с Анатолием Геннадьевичем, меня мало волновало. Скажу даже больше, мне хотелось, чтобы он не отделался легким испугом. Но думаю, что воры ему не позволят это.

— Что с ним будет? — все-таки не удержалась и спросила я у Графа.

— Это решит большой сходняк, — ответил он. — Но полагаю, что итог и так ясен. За крысятничество по нашим законам положена смерть. Так что ты тоже будешь отмщена.

— Я этого не просила, — мне не хотелось, чтобы смерть этого прохиндея в какой-то степени висела и на мне.

Граф промолчал. И на том спасибо.

— Я, пожалуй, поеду, — сказала я. — Можно?

— Конечно, — улыбнулся московский смотрящий. — О чем речь?

Я еще раз бросила полный злобы взгляд на Ляпишева и вышла из домика. На улице по-прежнему было знойно, несмотря на то что солнце давно уже село за горизонт.

Ехать в город с Графом мне не хотелось, и я побрела к дороге, надеясь остановить одну из попуток. Мне жутко хотелось оказаться дома. Я устала.

— Тебя к телефону, — сказала тетушка.

Я нехотя вылезла из постели и взяла трубку.

— Привет!

Я узнала голос Графа.

— Откуда у тебя мой номер?

— Неважно, — ответил он. — Я хочу тебя видеть.

— Это что, так срочно?

— Сегодня вечером улетаю в Москву.

— А что с Салли? — спросила я. — Вы будете перевозить его тело в столицу?

— Зачем? — рассмеялся мой собеседник. — Мы уже похоронили его.

— Где?

— Там же, где он и погиб, — просто ответил он.

Я была поражена. Друзья даже не соизволили с честью предать его земле. Выходит, Шейх был прав, когда сказал, что тот домик для кого-то станет могилой. Вряд ли он имел в виду Салли, но получилось именно так.

— Алло! Женя! Алло! Куда ты пропала? — пытался докричаться до меня Граф.

Я молча повесила трубку. Но вот уснуть теперь, увы, не получится.