Книга: Мышеловка для телохранителя
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Я не направилась в город по Красноармейскому шоссе во избежание столкновения с возвращавшимися и обозленными спецназовцами. Могу представить себе реакцию Рулаева, когда обнаружится, что меня на даче Джафарова нет. И это после того, как им пришлось ввязаться в жестокий бой с потерями со своей стороны.
Я пустила старенький «жигуленок» по кольцевой и, потеряв на этом небольшое количество времени, въехала в Тарасов со стороны Устин-Яра.
Кое-какие средства к существованию у меня еще остались, и я решила использовать их с толком, большую часть потратив на парик и солнцезащитные очки. После жестокого провала органов правопорядка с час назад на меня будет объявлена настоящая облава. Изменить внешность до неузнаваемости не представлялось возможным, а потому приходилось довольствоваться минимумом. Мне вовсе не улыбалось, чтобы ко мне цеплялся каждый встречный милицейский патруль по полученной ориентировке. Да и к тому же я собиралась нанести визит господину Кончаловичу, а засвечивать перед ним свое истинное лицо пока не стоило. Как говорится, всему свое время.
«Вектор» начинал свою работу в восемь утра. Я приехала значительно раньше этого срока и притулила конфискованную у Джафара «копейку» в соседнем дворике.
Ребята Рулаева по-прежнему держали трастовую компанию покойного Ляпишева под надзором. Не могу поручиться на сто процентов, что в казенной машине сидела вчерашняя парочка, но то, что она принадлежала к тому же ведомству, несомненно. Присмотревшись к ним, я убедилась и порадовалась одновременно, что к своим обязанностям посланные к «Вектору» оперативники относились с прохладцей. Видимо, считали, что у меня не хватит наглости сунуться сюда. Один из них преспокойно дремал, облокотившись на руль, другой тоже с заспанным видом лениво листал газету. Очень ответственные ребята. А главное, бдительные. Интересно, если я выбегу на середину проезжей части и начну палить с двух стволов по окнам и идущим прохожим, оперативники сумеют лихо вырваться из цепких объятий бога Морфея или нет?
Впрочем, экспериментировать я не стала. Вернулась во дворик и стала покорно дожидаться необходимого часа. Со скамейки, на которой я сидела, прекрасно просматривался центральный вход в «Вектор».
В половине восьмого я заметила, как легкой летящей походкой из-за угла вышла Лариса и застучала каблучками по асфальту, направляясь к месту работы. На ней была шифоновая пестрая блузка и короткая облегающая бедра юбка. Волосы распущены.
— Лариса! — окликнула ее я, появляясь на мостовой в тот самый момент, когда девушка уже взялась за ручку двери.
Меня нисколько не беспокоило то, что своим окриком я привлекаю не только ее внимание, но и сидящих в машине сонных, как мухи, оперативников. У них имелся твердый приказ отслеживать брюнетку, а по моим новым идеально светлым волосам они лишь мазнут взглядом и тут же забудут.
Лариса замерла, ожидая, когда я подойду ближе. В двух шагах от нее я сняла очки.
— Привет!
— А, это вы! — радостно засияла она. — Я вас не узнала. Покрасили волосы?
— Да. Люблю перемены. Поболтаем?
— С удовольствием, — откликнулась наивная секретарша. — Тем более что до начала рабочего дня еще полчаса. Я всегда прихожу пораньше. Пойдемте, посидим, выпьем кофе.
— Слушай, говори мне «ты», — сказала я ей, когда мы очутились в просторном холле трастовой компании «Вектор». — Я ведь вроде бы не старая.
— Конечно, нет, — согласилась она и тут же бросила выросшему, как из-под земли, охраннику:
— Это со мной.
Тот молча кивнул и удалился обратно за стеклянную перегородку. Там его ожидал мой вчерашний мимолетный кавалер.
Я снова надела солнцезащитные очки.
— Глаза болят, — пояснила я Ларисе в ответ на ее молчаливый вопрос.
— Понимаю. У меня тоже такое было, — посетовала она. — Что поделаешь? Сейчас солнце слепит нещадно. Особенно тех, кто не очень-то привык к нему. Ты вроде издалека приехала?
— Ага, — кивнула я. — С севера. А как ты догадалась?
— Я же говорю, солнце беспощадно к тем, кто не привык к таким слепящим лучам. На севере ведь оно не так палит?
— Не так, — ответила я.
Лариса открыла ключом директорскую приемную и, пропустив меня вперед, тут же занялась приготовлением кофе.
— А у нас тут вчера такое творилось, — тараторила она. — Апокалипсис. Приехали какие-то люди. Заперлись в кабинете с Дмитрием Андреевичем, кричали, ругались, выясняли что-то. Один из них, высокий такой, худощавый, со всеми служащими разговаривал. Пробыли здесь до самого закрытия, а затем уехали. С Дмитрием Андреевичем вместе.
— Кто такие? — насторожилась я.
— А бог их знает, — пожала плечами Лариса. — Я их никогда раньше не видела.
— Из органов?
— Нет, не из органов, точно, — Лариса поставила передо мной чашку дымящегося кофе и сама наконец заняла сидячее положение. — У них все руки в наколках. Представляешь? Каждый палец. Вот уж не думала, что бывает такое. А у одного даже череп в наколках.
— Лысый он, что ли? — уточнила я.
— Ага. Как бильярдный шар. И вся голова разрисована.
Любопытные вещи происходят в этом «Векторе». Наверное, эти люди и были той самой таинственной «крышей», о которой говорил покойный директор Джафарову.
— И сколько их было?
— Четверо, — ответила Лариса.
— Немного.
— Немного, но страху нагнали на служащих больше, чем это сделала бы целая армия головорезов.
— Чем же? — полюбопытствовала я.
— Одним своим видом. Знаешь, есть такой тип людей. Глаза у них ледяные, взгляд колючий, цепкий. Да и наколки эти. У меня до сих пор бегут мурашки по коже.
Я призадумалась. Если крутые ребята с цепкими взглядами приехали сюда выяснять ситуацию, то дело, похоже, серьезное. Чего они хотят узнать? Кто убил Ляпишева? Но зачем? Можно предположить, что для этой цели их специально вызвал Кончалович. Тогда его кандидатура на роль убийцы автоматически отпадает. Или у татуированных свои интересы? Впрочем, не исключен вариант, что они с Кончаловичем заодно, а то, что в кабинете нового директора посетители с хозяином ругались, Ларисе могло и показаться. Девочка-то наверняка из мнительных.
— А кто тот высокий худощавый тип, который разговаривал со всеми служащими? — продолжила я свой ненавязчивый допрос.
— Он называл себя Олегом Игнатьевичем, — поведала Лариса. — Скорее всего, он самый такой из этой четверки… Ну, как это у них называется?.. Авторитетный. Вот.
— С чего ты сделала такой вывод?
— По его виду, по манере держаться. И знаешь еще что? Я слышала, как к нему обращались другие, в том числе и Дмитрий Андреевич.
— Как же?
— Граф. Они называли его Графом. Вряд ли так станут величать обыкновенного человека.
Лариса не подозреевала, чистая девочка, что клички, получаемые уголовниками от своих подельников, а иногда и от недругов, не всегда соответствуют тому, что эти слова означают в действительности. Но в данном случае Лариса могла быть и права.
— О чем же он разговаривал со служащими «Вектора»?
— О чем он мог разговаривать? — хмыкнула секретарша. — Об Анатолии Геннадьевиче, конечно. Интересовался, у кого с ним были какие отношения. Кому он что говорил незадолго до смерти. И все такое прочее.
— Выяснил что-нибудь?
— Не знаю. Лично я не смогла сообщить ему ничего полезного. Так мне, во всяком случае, показалось. Он даже не стал дослушивать меня до конца. Поморщился и ушел.
— А что Дмитрий Андреевич? Как он себя вел?
— Мне показалось, что он боится этих людей. Все время улыбался им, лебезил. Мне не понравилось его поведение. Думаю, Анатолий Геннадьевич не стал бы себя так вести. Вон он как лихо отфутболил азеров. Да и, вообще, скажу тебе откровенно, за истекшие сутки я здорово разочаровалась в Дмитрии Андреевиче.
— Что он еще натворил? — подалась я вперед.
— Ты обещаешь, что никому не скажешь? — понизила голос Лариса.
— Обещаю.
Девушка зачем-то поозиралась по сторонам, как будто мы находились не в закрытой приемной, а на многолюдной площади, затем взглянула на наручные часы и только после этого произнесла:
— У меня подруга работает в бухгалтерии. Мы вчера вместе возвращались домой с работы, и она мне поведала кое-что. Оказывается, финансовое положение нашей компании весьма плачевное. «Вектор» уже фактически банкрот.
Услышанное ошарашило меня.
— Как банкрот?
— Вот так вот, — прищелкнула язычком Лариса. — Были денежки и все, тю-тю, испарились.
Вот оно! Теперь и приезд татуированной братии становился более обоснованным. Вся эта петрушка, включая и смерть Анатолия Геннадьевича Ляпишева, из-за «векторовских» денег.
В таком случае, моя встреча с Кончаловичем неизбежна. Пора брать быка за рога.
— Послушай, Лариса, а в каких отношениях были Дмитрий Андреевич с Анатолием Геннадьевичем до смерти последнего?
— В прекрасных. Я ведь уже говорила тебе, что они были не просто компаньонами, но и друзьями, — Лариса говорила уже не так легко и непринужденно, как раньше. То и дело поглядывая на часы, она заметно нервничала. Видимо, ожидала с минуты на минуту появления нового патрона.
— Постой-ка! — насторожилась я. — Ты не говорила мне до этого, что они были компаньонами.
— Как же не говорила?
— Ты упоминала только о том, что Дмитрий Андреевич был заместителем Ляпишева.
— Ну да. И его компаньоном тоже. Они в свое время вместе основали «Вектор», — Лариса подхватила со столика пустые чашки и унесла их. — Правда, на виду был только Анатолий Геннадьевич, а Дмитрий Андреевич не высовывался, оставаясь в тени.
— Тебе не кажется это странным?
— Ну, не знаю. Видимо, они так решили. Кончалович всегда был человеком чрезвычайно скромным. Тихий, неприметный. В общем, полная противоположность покойному боссу. Вот тот — да! Тот был личность, что надо! Всегда активный, уверенный в себе, даже слегка дерзкий. Но не с женщинами, — добавила она.
Я внимательно посмотрела на нее и подумала, а не было ли у нее с бывшим директором «Вектора» отношений более близких, нежели предусмотрено между секретаршей и шефом. Но открытое лицо девушки сразу убедило меня в том, что мои подозрения беспочвенны. Она могла восхищаться начальником, быть даже влюбленной в него, но не более того.
С каждой минутой общения с Ларисой я узнавала все больше и больше интересных вещей. Я была бы не прочь продолжить беседу, но в этот момент на пороге возник сам тихоня Кончалович.
— Доброе утро, — произнес он мягким вкрадчивым голосом.
— Здравствуйте, Дмитрий Андреевич, — пропела в ответ Лариса.
Я тоже поздоровалась, внимательно изучая новоиспеченного воротилу.
Кончалович был молод и недурен собой. Но эталоном мужской красоты назвать его было нельзя. Небольшого роста, с реденькими зализанными волосами. Над губой тоненькая щеголеватая полосочка усов, под правым глазом родинка. Одет он был в светлые отутюженные брюки и черную рубашку с коротким рукавом. Верхняя пуговица расстегнута, галстук отсутствовал. В руках Дмитрий Андреевич держал «дипломат».
За его спиной маячил довольно забавный тип. Я так полагаю, что о нем и упоминала Лариса совсем недавно. Он был еще меньше Кончаловича ростом, полноватый, с рыхлым телом. Лысая голова сплошь усыпана разноцветными татуировками, от которых у меня даже зарябило в глазах. На нем была майка-борцовка, спортивное трико и сланцы на босу ногу. Он ни с кем здороваться не стал, а только позыркал глазами по углам приемной, проверяя нет ли здесь еще посетителей. Мое присутствие ему не понравилось. Он настороженно вперился в меня взглядом и изучал с не меньшим интересом, чем я его и Кончаловича.
— Вы ко мне? — спросил меня Дмитрий Андреевич.
— Да, если вы не очень заняты, — отважно ответила я.
— Вообще-то занят, — попытался он отвертеться.
— Поверьте, то, о чем я хочу с вами поговорить, в наших общих интересах.
Кончалович растерянно обернулся на своего спутника, но так и не дождавшись от него поддержки, сказал:
— Хорошо. Давайте пройдем в кабинет. Только постарайтесь изложить суть дела как можно быстрее.
— Буду торопиться, как никогда.
Дмитрий Андреевич выдавил из себя улыбку и шагнул к двери директорского кабинета. Не заместительского, а директорского. Освоился, значит, уже на новой должности. Привык. Я зашла вслед за ним и хотела было прикрыть дверь, но лысый неприятный тип ловко проскользнул в кабинет, как змея.
— Слушаю вас, — Кончалович повернулся ко мне лицом.
— Разве наш разговор не может состояться наедине?
Вместо Дмитрия Андреевича ответил его спутник:
— Нет, не может. Я хочу быть в курсе всех событий. Усекла, подруга?
Я даже не соизволила взглянуть на него.
— Я думала, вы здесь хозяин, — продолжила разговор с Кончаловичем.
Гамма чувств пробежала по лицу нового директора компании «Вектор». Сначала он покраснел, как рак, затем побледнел и в конечном итоге, совладав с собой, уставился на носки своих туфель.
— Эй, ты! — окликнул меня лысый коротышка. — Те, воще, че надо здесь, чувырла?
На этот раз я обернулась.
— Поаккуратнее в выражениях.
— Это наезд?
— Нет. Повод для драки, — так любил говорить один мой хороший знакомый. — Я не знаю, кто вы такой, но я здесь по очень серьезному делу. Это касается Ляпишева.
Услышав мои слова, коротышка весь подобрался.
— Об чем базар? Давай, колись.
— Я буду говорить только с ним, — мой перст указал на Кончаловича. — Попрошу вас очистить помещение, или разговор вообще не состоится.
Я умела быть упрямой до безобразия.
— Ты, сука, видно, не сечешь поляну, — завелся лысый. — Я могу сделать так, что через пять минут ты будешь на коленях ползать и умолять меня, чтобы я с тобой соизволил поговорить.
— Попробуй, — я демонстративно достала «ТТ» и сунула ствол ему под нос. — Не хочешь глотнуть свинца, образина?
Я уже прекрасно поняла, кто передо мной. Маленький тип с лысой расписной головой, несомненно, принадлежал к славной когорте великого воровского сообщества. О том, что он вор в законе, явственно говорили и некоторые из его татуировок. Не могу сказать, что я крупный специалист в данной области, но кое-что в этом все-таки понимала.
Разговаривая с ним подобным образом, я сильно рисковала, но, как и в случае с Ахмедом Джафаровым, решила, что это наиболее действенный метод. Я знала, что существовует некая благородная каста воров в законе. Благородство у них, правда, измерялось своими мерками, но они свято уважают тех, кто их не боится и умеет себя отстоять. Может, конечно, стоящий передо мной «джентльмен» и не относился к таковым, но ведь он, в конце концов, не один же приехал.
Лысый мгновенно замер, узрев у меня в руках пушку. Сказалась многолетняя практика. Чем меньше дергаешься под дулом, тем больше шансов дожить до глубокой старости.
Зато вот у Кончаловича не было такого опыта, как у его стреляного товарища. Он хотел было ринуться на помощь коротышке, нервно подавшись вперед, но я предотвратила его желание, выхватив из-за пояса второй пистолет и направив его в сторону Дмитрия Андреевича.
— Я вижу, ты хорошо подготовилась к приходу сюда, — ядовито улыбнулся лысый законник.
— Да. Я знала, что в «Вектор» прибыли гости из Москвы, и не хотела, чтобы они помешали мне решать мои дела.
У лысого от этих слов задергалось веко.
— Ну, так как? — спросила я его. — Разойдемся по-хорошему?
— Сейчас я уйду, — он смотрел точно в дуло. — Но боюсь, что по-хорошему уже у нас с тобой никак не получится.
— Посмотрим. Оружие есть?
— Ну? — вскинулся он.
— Гони сюда.
— Борзеешь?
— Давай, гони.
Он не стал больше перечить мне, а покорно достал из-за спины «люгер» и протянул мне.
— На пол брось, — посоветовала я.
Мое новое приказание также не встретило словесного пререкательства. Только после того, как он его исполнил, я опустила руку с пистолетом, а второй и вовсе вернула в исходное положение за пояс. Кончалович, поняв все с первого раза, продолжать геройствовать не собирался.
— Кого-то ждешь? — осведомилась я у лысого.
Глаза его злобно сверкнули, но он сумел благоразумно сдержать эмоции, затаив обиду на потом, и сказал Дмитрию Андреевичу:
— Увидимся позже, Дима.
И после этих слов коротышка покинул кабинет, некогда принадлежавший Анатолию Геннадьевичу Ляпишеву.
Я повернулась лицом к Кончаловичу. Бедняга, как я заметила, от волнения весь вспотел. Нервничает, переживает.
— У вас оружия нет? — устало бросила я ему.
— Нет, — он покачал головой.
— Ладно, — я спрятала «ТТ». — Так и быть. Поверю на слово. Может, присядем?
— Да-да, конечно, — засуетился он. — Садитесь.
Я вольготно расположилась на диванчике для посетителей.
— Можете тоже присесть, — сказала я Кончаловичу.
Он осторожно опустился на стул рядом с рабочим столом. «Дипломат» свой он при этом положил на столешницу.
— Кто вы? — задал он самый животрепещущий для него вопрос.
— Я? Та, кто убил вашего предшественника, — спокойно произнесла я, но, заметив, что Дмитрий Андреевич от моих слов разволновался настолько, что готов бухнуться в обморок, добавила: — Вернее, та, которую подозревают в его убийстве.
— Ах, вот оно что! — прищурился он. — Так это на вас менты устроили такую облаву?
— На меня, — не стала я скромничать. — Только мне это не очень-то нравится.
— А что вам от меня надо?
Постепенно Дмитрий Андреевич начал приобретать прежний вид. Посчитал, должно быть, что в самом крайнем случае сможет от меня избавиться, позвонив куда следует. Наивный. Кто бы еще ему позволил сделать такое?
— Я хочу знать, кто на самом деле убил Анатолия Ляпишева.
— Вы что, меня подозреваете? Думаете, это я? Да?
— Заметьте, вы это первый предположили, — улыбнулась я.
— Да чего я там, к чертям собачьим, предположил? — взвился Кочалович. — Чего вы все до меня докапываетесь с этим Ляпишевым? Я Тольку и пальцем не трогал. На хер он мне сдался.
— Не заводитесь, господин Кончалович, — попыталась я успокоить его. — Вам теперь по новой должности нервничать не положено. Но вы и меня поймите правильно. Я Ляпишева тоже не убивала, а отдуваться за чьи-то заслуги приходится мне.
— Мне нет дела до ваших проблем, — невежливо откликнулся он. — Свои бы решить.
— А вы — эгоист, Дмитрий Андреевич.
— Какой есть. Что дальше?
— Я задам вам пару вопросов и уйду. Договорились?
— Валяйте, — он смежил веки.
— Для начала скажите: кто еще докопался до вас с Ляпишевым, как вы сами изволили выразиться?
— Это не ваше собачье дело, — отрезал он.
— Ничего себе начало. Впечатляет. И все же? Эти, что ли? Четверо приехавших из Москвы?
Кончалович промолчал.
— Кто они вообще такие? — продолжала допытываться я. — Ваша «векторовская» крыша?
— Повторяю, я не собираюсь с вами откровенничать, — Дмитрий Андреевич демонстративно отвернулся от меня в сторону окна.
— Напрасно, — посетовала я. — Может быть, я смогла бы вам помочь.
— Мне не нужна ничья помощь.
— А финансовая?
— Простите, не понял? — Кончалович вновь подобрался.
— Денег вам не надо, Дмитрий Андреевич? — расплылась я в улыбке. — До меня дошли слухи, что у «Вектора» практически ни копейки, несмотря на ежедневные вклады.
— А вы что, из налоговой полиции? — руки Кончаловича, лежащие у него на коленях, уже выбивали мелкую дрожь.
— Нет, — ответила я. — Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поделились со мной информацией, где сейчас эти деньги.
— Я все понял.
Кончалович резво поднялся, достал из кармана рубашки сигарету и, разминая ее в пальцах, прошел к окну.
— Я понял. Это шантаж. Вы ведь этим занимаетесь, не так ли? Я не удивлюсь, если окажется, что это все-таки вы убили Анатолия. Но не из ревности, как утверждает прокуратура, а из-за этих самых денег. Вы пытались и его шантажировать, но он отказался поделиться с вами, и тогда…
— У вас богатое воображение, Дмитрий Андреевич, — перебила я его. — А что, деньги исчезли еще при жизни Анатолия Геннадьевича?
— Да! — закричал он. — Да, черт возьми! Да! Именно это я и пытаюсь доказать всем подряд. О том, где находятся деньги вкладчиков, знал только Толя. И больше никто. Даже я этого не знал. Он в последнее время слишком много на себя брал. Он стал единоличником. При основании «Вектора» все было совсем не так. Мы должны были быть на равных паях. И не я это решил. А те, кто нас поставил сюда. А Толя зарвался. И что теперь? Какой итог? Кто-то отстрелил ему башку, а все деньги накрылись пыльным мешком. Куда он их дел? Кому доверил? Или никому? Я ничего не знаю. Понимаете вы, ничего!
Я мысленно порадовалась, что Кончаловича так неожиданно прорвало. Однако информация интересная. Выходит, Ляпишев вел какую-то свою игру, о которой никто не знал? Или Дмитрий Андреевич нагло врет? Пытается запарить мне мозги? Впрочем, не только мне, но, видимо, и ворам из Москвы. Именно они, по словам Кончаловича, основали «Вектор» у нас в Тарасове и направили сюда его и Ляпишева для выполнения миссии. А теперь сами оказались в дураках. Или нет? Я окончательно запуталась. Ощущение такое, что либо все врут, либо все поголовно говорят правду.
— Успокойтесь, Кончалович, — сказала я со вздохом. — Пока я вам верю. Подчеркиваю, пока. Но если окажется, что вы мне соврали… Берегитесь. Даже ваши воры не смогут вам помочь. Я не люблю, когда меня подставляют, считая полнейшей дурой. Уяснили?
— Я никого не подставлял, — он наконец-то сунул в зубы сигарету и прикурил.
— Увидим, — я поднялась с дивана и направилась к двери. — Прощаться не будем, Дмитрий Андреевич.
Я пожала плечами и вышла за дверь. И тут же нос к носу столкнулась с лысым коротышкой. На его губах блуждала злорадная ухмылка.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7