Книга: Ни минуты покоя
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Я остановила машину в десяти метрах от дома Аникеевых. Стрелка часов на вмонтированном в переднюю панель циферблате медленно приближалась к девяти. Сотовый телефон, врученный мне Аникеевым, пока молчал.
Звонок раздался без трех минут девять. Меня, как я и ожидала, вызывала Стелла.
— Евгения Максимовна? — раздался ее деловитый голосок. — Вас ожидают через полчаса.
— Я буду раньше, — мгновенно отозвалась я. — Минут через пять.
— Замечательно, тогда я уже спускаюсь, — ответила Стелла.
Я не спеша подъехала к дому и оставила машину у подъезда. Стелла открыла дверь сразу же и пригласила меня пройти в дом.
— А дома ли сейчас хозяйка? — осведомилась я, пройдя в холл.
— Евгении Александровны нет, Василия Андреевича тоже, Маргарита Васильевна спустится к половине десятого, — ответила Стелла. Чуть замявшись, она продолжила: — Но я в курсе. Мы можем пройти наверх.
Я последовала ее приглашению, и по центральной лестнице мы поднялись на третий этаж.
Пока шли, Стелла стрекотала без умолку, наверное, решила, что раз хозяйка ей велела, нужно быть со мной предупредительной. Домработница выбрала беспроигрышный вариант общения как на равных — я ведь тоже была наемным работником, — но с оттенком некоторого подобострастия. Она даже предложила показать мне дом, но я отказалась, сославшись на недостаток времени.
— Просто расскажите мне, где кто обитает, пока мы поднимаемся, — предложила я.
— На первом этаже гостиная, вы видели, — щебетала Стелла. — Второй этаж занимают хозяева, Василий Андреевич и Евгения Александровна, на третьем живет Маргарита Васильевна, и в конце коридора находится моя комната. Раньше ее занимала Наталья.
— Ее вещи остались?
— Да, я перенесла их в чулан. Милиция не нашла ничего интересного. Да и я, честно говоря, тоже, — призналась мне Стелла.
— Может быть, какие-нибудь бумаги, документы? — продолжала я расспросы.
— Ни-че-го, — помотала головой Стелла. — Может быть, что-то взяли хозяева.
— Они просматривали вещи Натальи до или после милиции? — спросила я.
Стелла сделала вид, что не расслышала моего вопроса, и это было самым красноречивым ответом. «А девушка-то с хитрецой», — подумала я.
— Вот мы и пришли. — Стелла подвела меня к выкрашенной белой краской двери. — Тут у нас чулан, а моя комната вон в том конце, напротив. Маргарита Васильевна сейчас у себя. Когда она закончит переодеваться, обязательно окликнет меня. Так что я сразу дам вам знать, чтобы вы заканчивали. Идет?
— Спасибо, — поблагодарила я и толкнула дверь. — Вы очень сообразительны.
— А тут иначе нельзя, — улыбнулась Стелла. — При такой-то хозяйке.
— Грызет? — усмехнулась я. — А с виду-то ведь сущая куколка.
— Об меня она себе все зубы обломает, — весело пообещала Стелла.
— А «сам» как? — спросила я, имея в виду Аникеева. — Без придирок?
— У него на это времени не хватает. Зато хватает на то, чтобы всегда найти для меня доброе слово. Я вам вот что скажу, — спокойно произнесла Стелла. — Такого мужа, как Василий Андреевич, — еще поискать. Хозяйке крупно повезло, что она такого мужика отхватила. Не ценит она своего счастья. Поймет когда-нибудь, да, боюсь, поздно уже будет. Впрочем, я что-то заболталась…
— Ну у нас же будет еще минутка, чтобы перекинуться словечком?
— Обязательно, — многообещающе заверила Стелла и, пропустив меня в чулан, прикрыла дверь.
Чулан оказался довольно просторным, размером с гостиную в доме моей тетушки. Вместо склада ненужных вещей, каковыми обычно являются подобного рода помещения, чулан использовался скорее как склад вещей нужных. Здесь стояли разнообразные щетки для чистки мебели и одежды, опахала для картин, чтобы те не пылились, всевозможные средства для придания блеска полировке и хрусталю, посудо-хозяйственные принадлежности. Короче — вотчина Стеллы.
Не теряя понапрасну драгоценное время, я приступила к инспекции содержимого двух чемоданов.
Сталкиваясь с необходимостью рыться в чужих вещах (а такая необходимость возникала весьма часто), я всегда поражалась — сколько ненужных предметов хранят люди. И в то же время понимала — как можно много узнать о человеке по его гардеробу.
Так, перебирая вещи Натальи, я смогла сделать вывод не только о ее росте или весе (что потом подтвердилось фотографией — невысокая, склонная к полноте женщина), но и получить некоторое представление о ее душевных качествах. Разве станет веселая жизнерадостная женщина выбирать блузки такого мрачного оттенка?
Вот эти, скажем, старенькие — явно купленные давным-давно, может быть, еще в то время, когда Наталья не работала у Аникеевых.
Ну как бы она могла выглядеть в такой одежде? Она же ее еще больше полнила!
Значит, человек был ориентирован либо на «порчу» собственного имиджа (а такое тоже бывает, если человек ставит себе задачу замаскироваться), либо он просто махнул на себя рукой.
Одежда более дорогая, даже новая и ненадеванная была такого же пошиба — унылые расцветки, однотонный узор, если и попадался рисунок, то опять же довольно блеклый и невнятный, типа палой листвы.
То же самое можно сказать и об украшениях. Тусклое турецкое золото, нечищеное серебро, большей частью штамповка и ширпотреб.
И вдруг меня словно током ударило. Я выудила из груды безделушек сережку и внимательно ее осмотрела. Потом снова прошлась по кучке украшений и, не обнаружив пары для своей находки, удивленно хмыкнула.
Впрочем, чему же тут удивляться? Точно такой же предмет я уже видела не позднее чем четыре дня назад в первый раз и еще раз — вчера.
Талисман, висевший над лобовым стеклом в автомобиле Марго! Так вот где пара для сережки из дешевого сплава в виде сердечка с облетевшей позолотой и письменной заглавной буквы.
Но что оказалось самым интересным — буква была другой. Вместо запомнившейся мне М, украшавшей талисман, свисавший с зеркала заднего вида, на этой сережке была выгравирована буква Д.
Я подкинула сережку на ладони и вернула ее в деревянную шкатулочку. Потом захлопнула чемодан и стала внимательно вглядываться в фотографию Натальи, которая лежала в папке с ее контрактом.
Кажется, одна из моих гипотез начинает подтверждаться… Но от этого не легче. Наоборот.
Пока я раздумывала, как мне построить дальнейший стиль общения с Марго, в дверь раздался тихий стук, а потом в проеме появилось лицо Стеллы.
— Вы закончили? — шепотом осведомилась она. — Младшая хозяйка вот-вот выйдет. Спрашивала, приехали ли вы. Когда узнала, что да, то засмеялась почему-то. Да так нехорошо как-то…
— Я уже все, — поднялась я с корточек и отряхнула руки. — Давайте спустимся вниз, у меня к вам есть пара вопросов. Получится?
— Да запросто, — заверила меня Стелла. — И по чашечке кофе пропустим.
— А что, разве Маргарите не пора на лекции? — удивилась я, посмотрев на часы.
— Сказала, что вы выходите с ней через двадцать минут, — ответила Стелла. — Поздновато, конечно, но мое дело маленькое…
Обещанный Стеллой кофе был отвратительным. Время в этом доме, судя по всему, экономили (деловые же люди!) и предпочитали обходиться «брауном» вместо благородной турки. Чай же, как я смогла заметить, пили исключительно из пакетиков, манкируя заварочным чайником.
— Вам не приходилось сталкиваться с Натальей? — спросила я, прихлебывая сладкую коричневую бурду из фарфоровой чашки.
— С чего бы? — пожала плечами Стелла. — Я тут всего недавно, по рекомендации друзей Евгении Александровны. Так что…
— И как же они тут все уживались? — спросила я, глядя прямо в глаза Стелле.
Она явно ожидала подобного вопроса. Лицо ее словно бы окаменело в дружелюбной гримасе, а губы, растянутые в улыбке, двигались как у механизма:
— Я же говорю вам — я не в курсе. Спросите у хозяйки, если вам интересно.
— Обязательно спрошу, — пообещала я. — И у хозяйки, и у Марго.
— Только не у Маргариты Васильевны! — схватив меня за руку, испуганно проговорила Стелла. — Она же ничего не знает!
В глазах Стеллы промелькнуло какое-то неуловимое выражение — смесь страха и любопытства. Я чувствовала, что она сгорает от желания кое-что мне рассказать и сдерживает себя из последних сил.
— А у кого же мне еще спрашивать? Хотя я и так знаю, что ваша хозяйка мне расскажет, — упрямо продолжала я. — Вы хотя бы фотографию Натальи видели? Вам она никого не напоминает?
— Напоминает, — с облегчением выдохнула Стелла. — Ну, раз вы все уже и так знаете, то мне ведь нет смысла молчать, верно?
— Конечно, — ободряюще кивнула я. — Ваша хозяйка, разумеется, ответит на мои вопросы, и ответит правдиво. Но ведь знаете, ее правда и настоящая правда — это две большие разницы, как говорят в Одессе. А вот ваша точка зрения — взгляд непредубежденного и незаинтересованного человека — может оказаться самой важной. Ведь со стороны виднее, что ни говори.
— Еще бы! — задрала подбородок Стелла. — Да я бы на их месте со стыда сгорела! А уж Наталью я вообще не понимаю. Столько лет работать в доме своего бывшего мужа, быть служанкой! Каково вот так каждый день, а? Вы бы вот, например, смогли?
— Да ни за что! — Я поймала себя на том, что копирую интонации Стеллы и повторяю ее жесты, лишь через некоторый промежуток времени.
Молодец, Женя! Ты уже действуешь в нужном направлении на подсознательном уровне.
Ведь именно такие приемы наиболее действенны для того, чтобы разговорить собеседника. Всем нам хочется отражаться в окружающих, а когда перед тобой так называемое живое зеркало, то собеседник чувствует себя наиболее комфортно и раскованно.
— Наталья ведь была супругой Аникеева, пока тот инженером трубил в своем «Гидропроекте», — быстро шептала мне Стелла. — А что там у них случилось, почему расстались — не знаю. Говорят, была какая-то нехорошая история, да я еще не в курсе.
— Ох как все это… волнующе, — поддакнула я, не отрывая глаз от Стеллы.
Я даже почувствовала, как мои глаза медленно, но верно «глупеют» — ведь история была действительно в духе романов Диккенса или бразильских телесериалов. Но добра такого в книгах или на телеэкране выше крыши, а вот в реальной жизни поди поищи.
Впрочем, так думала Стелла, поэтому и волновалась. Я же лишь подыгрывала ей, имитируя возбужденное сопереживание. Но на самом-то деле я прекрасно знала, что наша российская действительность по накалу страстей и крутым поворотам сюжетов переплюнет все английские романы и бразильские мыльные оперы!
Не верите? Что ж, я не собираюсь вас убеждать. Просто найдите полчасика и поставьте на досуге маленький эксперимент. Постарайтесь припомнить перипетии судеб своих родственников или знакомых хотя бы за последние десять лет. Ну как, убедились? И теперь только попробуйте сказать мне, что я не права!
— Ну вот, а дочку тогда Аникеев себе забрал, — продолжала шептать Стелла, в то же время прислушиваясь, не спускается ли по лестнице Марго.
— А как же Наталья отдала? — ужаснулась я. — Родную дочку-то!
— Вот, поди разбери их, — развела руками Стелла. — Чужая душа — потемки. Ну, как бы там ни было, а стал Василий Андреевич потихоньку подыматься, женился на этой… ну, вы видели и в один прекрасный день взял Наталью к себе домработницей.
— Ни за что бы не пошла, — заявила я с такой решительностью, будто кто-то предлагал мне такую рокировку раз в неделю.
— О чем речь! — поддержала меня Стелла. — А вот Наталья пошла. Может быть, она хотела быть поближе с дочкой? Но все равно для нее тут каждый день был как острый нож по сердцу. Как она все это выносила, мне не понять. Денег, конечно, тут для нее было предостаточно, но разве это главное?
— Ну, это как посмотреть.
— Я имею в виду — самое главное, — быстро поправилась Стелла. — Получала ведь Наталья тысячу баксов в месяц, а мне пока что пятьсот положили.
— Тоже неплохо.
— Еще бы! Но тысяча лучше, — вздохнула Стелла. — Впрочем, куда их девала Наталья, ума не приложу. Она ведь все на книжку клала, на депозит. А потом вдруг все сняла в один день.
— Да там, наверное, куча денег была! — воскликнула я. — За столько-то лет!
— То-то и оно, что куча, — загадочно посмотрела на меня Стелла. — Только вот где эта куча? За неделю до гибели все до последней копеечки, до цента то есть, сняла и куда дела — непонятно.
— Так, может, за эти деньги ее и убили? — предположила я.
— Все может быть, — серьезно согласилась Стелла. — Я так думаю, что чем больше денег, тем жить страшнее. Мне вот, например, много не надо. Тысяч сто-двести долларов вполне бы хватило…
Но мы не успели подробно обсудить все представления Стеллы о жизни, хотя я чувствовала, что Стелла в этом доме обделена вниманием и ей явно не хватает благодарно внимающего собеседника.
Расставались мы с явным сожалением — Стелла не успела как следует выговориться, я а не смогла расспросить ее поподробнее.
Но даже то, что удалось из нее выудить, было потрясающим. В принципе я поняла, что информация, которую пыталась утаить от меня Евгения Аникеева, нанимая меня на работу, была личного характера.
С чего бы Евгении Александровне особо оговаривать, что ее муж не должен знать о нашем договоре? Тут могло быть два варианта: либо Аникеев и погибшая были как-то связаны, либо она его подозревает.
Марго ждала меня у двери, нервно поигрывая перчатками, которые сжимала в кулачке. Судя по одежде, моя клиентка вряд ли собиралась в этот день на занятия: чересчур стильная юбка, туфли на высоких каблуках, серьги с бриллиантами и браслет с изумрудной змейкой вряд ли были бы уместны в аудитории, разве что Марго пришло бы вдруг в голову соблазнить преподавателя.
Такой туалет подходил разве что к званому ужину, но сейчас было утро, и куда направлялась Марго, было мне неизвестно. Сама же она не удосужилась оповестить меня об этом, да я, впрочем, и не настаивала.
Окинув недовольным взглядом мой «Фольксваген», Марго презрительно скривила губы.
— Вы на этом ездите? — кивнула она на автомобиль. — Да тут и выпрямиться трудно.
— Народная модель, — пожала я плечами. — Не роскошь, а средство. Если вам не нравится, давайте возьмем другую машину. Позвоните в гараж, пусть пригонят «Линкольн» или, на худой конец, «мерс».
Марго засомневалась.
— Нет, я уже и так опаздываю, — заявила она и решительно открыла дверцу.
С притворным кряхтением она протиснулась внутрь и продиктовала мне адрес.
Улица, которая нам была нужна, находилась отнюдь не в центре, но среди новостроек, причем новостроек недавних и улучшенной планировки. Двенадцатиэтажный дом, возле которого я притормозила, снаружи выглядел вполне прилично, наверное, был нехилым и внутри. Вот разве что окрестный пейзаж, что называется, «глаз не ласкал» — пустырь впереди, шоссе сзади, да чахлые посадки на горизонте, вот и весь ландшафт, которым можно было «любоваться» с лоджии своей многоуровневой квартиры.
— Вы можете подождать меня здесь, — неуверенно сказала Марго, когда я притормозила. — Я рассчитываю обернуться минут за сорок.
— Даже и не думайте, — заверила я ее. — Мне велено находиться при вас неотлучно, куда бы вы ни направлялись. И можете не предлагать мне денег, я все равно не возьму. Если у вас намечается интим, я на кухне посижу или в крайнем случае в прихожей. Даже на лестничной клетке. Но сначала как следует осмотрю квартиру.
Марго поджала губы и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью.
— И откуда вы только на меня свалились, — процедила она. — Ладно, черт с вами.
С этими любезными словами она вылезла из машины и быстро направилась к подъезду.
Нажав кнопку домофона, Марго дождалась ответа — хрипловатый мужской голос, доносившийся из динамика, казался странно знакомым.
— Кто?
— Это Маргарита, помните? — торопливо произнесла Аникеева, низко наклонившись к переговорному устройству. — У меня к вам есть одно очень срочное дело, впустите меня, пожалуйста.
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Марго скользнула внутрь, я быстро последовала за ней — вдруг ей придет в голову захлопнуть дверь перед моим носом и оставить меня на улице.
Лифт Аникеева игнорировала и взлетела на третий этаж, как пушинка. Дверь на лестничной площадке слева была распахнула настежь, на пороге стоял Кирилл в заляпанной известкой спецовке.
— У меня ремонт, — развел он руками, — не обессудьте. Я приму вас на кухне.
И тут он увидел меня.
Сказать, что Кирилл был удивлен моим появлением, было бы слишком мягко. Он широко открыл рот, потом захлопнул его, потом обрадовался, хотел было приблизиться ко мне, но присутствие Марго и его испачканная одежда этому явно не способствовали.
Кирилл, слава богу, понял, что я тут не по своей воле — в данный момент, разумеется, — и что я продолжаю нести свои охранные функции по отношению к Аникеевой. Он даже подмигнул мне, улучив момент, когда Марго, осторожно ступая, шла по коридору, стараясь не касаться стен и не наступать на аккуратно разложенную вдоль стен кафельную плитку с изображением райских пташек.
— Вы теперь ходите только с охраной, Маргарита Васильевна? — осведомился он у Марго, когда мы втроем прошли на кухню.
— Да вот приходится, — машинально произнесла Марго, что-то сосредоточенно обдумывая. — А что вы так официально? Называйте меня просто Марго. Или Рита. Как вам больше нравится?
— Если честно, мне больше нравится «Маргарита Васильевна», — нагло произнес Кирилл. — Так чем обязан посещению?
— Отец просил передать вам кое-какие указания насчет работы, — начала бормотать Марго, беспомощно оглядывая кухню, уставленную вынесенной из комнаты мебелью. — Но мне нужно показать это на компьютере. У вас ведь есть дома своя машина?
— В комнате, — кивнул Кирилл. — Но она сейчас отключена. У меня же ремонт, я объяснил вам по телефону. Да вы и сами видите…
— Вижу, — мрачно сказала Марго. — И все же я хотела бы пройти в зал. Женя, вы сможете подождать нас здесь? Это недолго…
— Хорошо, — кивнула я. — Но сначала я должна осмотреть помещение.
Кирилл не удержался и хмыкнул. Марго раздраженно посмотрела на меня и скривила углы губ. Если бы она могла себе позволить, то растерла бы меня по стене вместо цемента, а потом выложила бы поверх моих останков итальянскую кафельную плитку.
Я на полном серьезе прошлась по квартире, внимательно заглядывая в каждую щель.
Ремонт на самом деле был серьезным, причем Кирилл решил не растягивать неизбежное благоустройство во времени, а работать сразу во всех направлениях. В общем, кругом был рабочий бардак, виднелась грязь и крупные кляксы побелки. Кстати, компьютер, которого так домогалась Марго, стоял в коробке под столом и подключить его сейчас не представлялось никакой возможности.
«Да так ли ей нужен этот компьютер? — подумала я, возвращаясь в кухню. — Наверняка хочет просто потрахаться. Только вот с местом проблемы, голубушка. Придется отложить до следующего посещения».
Я уже предчувствовала, как, злорадно улыбаясь, пройду сейчас на кухню и смиренным голосом доложу своей клиентке, что путь свободен, как вдруг поймала себя на том, что превращаюсь в стерву.
«Стоп! Если так будет продолжаться и дальше, то тебя нельзя будет отличить от Марго, — скомандовала я себе. — Ты, Женя, начинаешь идти на поводу у собственных эмоций. Во-первых, ты не можешь быть уверена, что Марго хочет от Кирилла именно этого. Во-вторых, в тебе говорит ревнивая женщина. В-третьих…»
Ведь я же сама намеревалась встретиться сегодня с Кириллом! И уж мы бы постарались и отыскали бы вместе подходящее местечко. Расстелили бы прямо на полу какую-нибудь старую одежду…
И тут я начала кое-что понимать. Вот именно «кое-что». Какое-то смутное, неопределенное ощущение не давало мне покоя. Я чувствовала нутром, что чудом поймала ниточку, которая выведет меня в верном направлении, к свету истины, — как сестрицу Аленушку или братца Иванушку. Кто же из них бродил в лесу, черт их разберет, запамятовала за давностью лет…
Я вернулась в кухню и, кивнув Марго, уселась на табурет. Марго выжидательно посмотрела на Кирилла, он пожал плечами и предложил Марго пройти в зал.
— Но я даже не смогу предложить вам кресла, — пробормотал он. — Разве что подоконник газетами застелить. Придется стоя…
И он снова хмыкнул, игриво бросив взгляд в мою сторону. Я на полном серьезе кивнула.
— Это неважно, — решительно проговорила Марго и прошла в зал.
Вернее, попыталась пройти. Сложности начались уже с порога. Проход был загроможден коробками, чемоданами, мебелью и грудами инструментов.
Перед Марго стояла нешуточная дилемма — либо проникнуть в зал, куда она так рвалась, и испачкать свою одежду, либо отказаться от своего намерения. Пока она в нерешительности мялась на пороге, я внимательно наблюдала за ней и пыталась понять, какое ощущение пронзило меня, пока я бродила по квартире.
«И что ее так туда тянет? — думала я, погасив в себе остатки стервозности и раздражения. — Чего-то ведь ты точно добиваешься, голубушка. Причем чего-то очень простого и конкретного».
Мне помогла обрести прежнюю ясность мышления твердая уверенность в том, что о флирте нет никакой речи. Равно как и о цели Марго вывести меня из себя. Теперь я понимала, что Марго просто-напросто подлизывается к Кириллу самым примитивным способом, пытаясь что-то от него получить. Использует его как средство!
Так что же ей нужно? Что может поиметь дочь богатого человека с клерка своего отца?
Напрашивалось сразу несколько вариантов. Во-первых, речь может идти об информации. Во-вторых, может иметься в виду нечто материальное. В-третьих, Марго может намереваться использовать Кирилла как объект — например, в ситуации «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Причем цель-то ей известна.
Я решила не терять времени даром и попытаться проследить за действиями Марго. Обнаружив, что в кухонной стене видна значительная дыра на месте выломанной розетки, я прильнула глазом к отверстию, которое открывало достаточное поле обозрения.
В комнате ничего особенного не происходило. Кирилл стоял возле подоконника, на всякий случай скрестив на груди руки — поза выжидания и подчеркнутой отстраненности. Марго стояла рядом с ним и несла какую-то ахинею про свое намерение обучиться азам компьютерной грамотности. Повторялась вчерашняя ситуация, видимо, моя клиентка была не в лучшей форме, если не смогла выдумать какой-то новый ход. Когда Кирилл в третий раз сказал ей, что, мол, с удовольствием, но только после того, как он закончит ремонт, а еще лучше — в рабочее время и на рабочем месте, Марго решила сменить тактику и поговорить на общие темы.
Впрочем, может быть, мне так только казалось, а ее разговор был предельно конкретен?
— Ремонт — это так утомительно, — щебетала она. — Когда у нас в доме был ремонт, мы вызывали целую бригаду, да и то всем приходилось переезжать за город на дачу. Представляете, на целую неделю!
— Да, конечно, — вяло соглашался Кирилл. — Но я привык все делать сам.
— И такие трудности возникают, — не унималась Марго. — Вот и компьютер включить не можете, и одежду надо куда-то девать…
— Да, — вздохнул Кирилл, — пришлось все переложить в один шкаф.
Он кивнул на громадный шифоньер, проход к которому был загроможден полутораспальной кроватью и двумя толстенькими тумбочками.
— А погода то и дело меняется, — как-то беспомощно проговорила Марго.
— Не то слово, — без особого энтузиазма поддержал ее Кирилл.
Он посмотрел на часы и, подняв глаза, остановил на Марго свой умоляющий взгляд:
— Мне работать надо…
— Я уже ухожу, — с неподдельным отчаянием проговорила Марго. — Знаете, Кирилл, вы мне очень симпатичны, и я… Я хочу напроситься к вам в гости, как только вы со всем этим разгребетесь. Или даже раньше.
— Пожалуйста, — развел руками Кирилл. — Но вы сами видите…
— Вижу, — совсем уже потерянно произнесла Марго и осторожно дотронулась рукой до плеча Кирилла. Но тот остался неподвижен, и моя клиентка, печально улыбнувшись, отняла свою руку.
Марго вышла из зала, уже не обращая внимания на то, что ее дорогая одежда обтирала пыль и грязь с окружающих предметов. Наскоро простившись с Кириллом, Марго дала мне знак следовать за ней и быстро прошла в услужливо распахнутую перед ней дверь.
Я кивнула Кириллу, и он успел послать мне воздушный поцелуй, а потом недвусмысленно покрутил пальцем возле своего виска, другой рукой указывая при этом на Марго. В ответ я лишь пожала плечами.
Мою клиентку обуревали чувства столь же разнообразные, сколь и сильные. Я чувствовала, что Марго была обозлена и раздосадована, — к ее чести надо отметить, что ей не пришло в голову срывать на мне свое настроение. Вместе в тем я не могла не заметить, что слезы в ее глазах — вполне искренние, такого не подделаешь.
Марго всю дорогу сидела молча, лишь покусывая себе губу и время от времени хрустя суставами пальцев. Она выглядела как человек, который только что потерпел сокрушительное поражение.
«Пожалуй, так и есть, — думала я, вперив свой взгляд в ускользающую под колесами ленту шоссе, разделенную широкой белой полосой — Маргарита страдает вполне искренне. Но, даю голову на отсечение, что нежные чувства к Кириллу тут ни при чем».
Я постаралась снова «поймать» то чувство, которое так настойчиво заявило о себе в комнате квартиры Кирилла. На чем тогда я себя поймала? Уже не припомню. Тогда будем последовательно припоминать сегодняшнее поведение Марго. Вот она осторожно входит в зал, проходит к подоконнику. Куда она смотрела? Как будто искала что-то взглядом. Говорила о компьютере, о погоде…
Нет, не получается. Что ж, продолжим. Как она выходила? Подметая полами пальто всю грязь. Она была настолько потрясена чем-то, открывшимся ей во время визита, что ей уже было все равно.
«А ведь люби она Кирилла, — подумала я, — наплевала бы на меня и ведь, если захотела бы, заставила бы его быть с ней. Подумаешь, негде! Да сняла бы номер в гостинице, повела бы к себе, поехали бы на дачу, где она отсиживалась во время ремонта! В конце концов, если ей очень хотелось именно у Кирилла, то разделись бы догола — в квартире тепло, и одежду бы не запачкали».
Тут я снова ощутила присутствие того же самого загадочного чувства, на секунду отвлеклась от дороги и едва не сбила собаку, перебегавшую дорогу перед моим «Фольксвагеном», — изрядно потрепанную, но породистую. В данном случае это был дог — сейчас, увы, на наших улицах много таких собак, которых либо бросили хозяева, либо остались они сиротами, ведь люди смертны, и иногда их конец наступает раньше, чем мог бы наступить при естественном ходе событий.
— Что такое? — встрепенулась Марго. — Ах, песик… Рулите осторожнее, пожалуйста.
Я извинилась и чуть сбавила скорость. Нет, похоже, сейчас мне не «поймать» то ощущение, что так сладко тревожило меня, обещая полный доступ ко всей, доселе закрытой для меня информации!
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10