Глава 12

Громыхая по стыкам рельсов, вагон мирно раскачивался.

Виктория опустила голову на мои колени. Я придерживала куртку, чтобы поток воздуха не стянул с девушки это одеяние, а сама откинула голову на стенку вагона и прикрыла глаза.

Куда мы ехали? Каким маршрутом? Все это было мне пока неизвестно. Названия проплывающих мимо полустанков и разъездов мне ровным счетом ничего не говорили. Я ждала остановки, и желательно покрупнее, чтобы как-то известить Николая Сергеевича, что нас преследуют и что, видимо, нам потребуется поддержка его людей. Положение, в котором мы теперь оказались, просто пугало. Мы были испачканы в мазуте, в ржавчине, и нам срочно нужны были средства к существованию, потому что все деньги остались в моей сумке.

Поезд заметно снизил ход. Я перебралась к выходу, с любопытством припав лбом к щели в проеме двери. Глаза сквозь узкую полоску принялись ощупывать окружающее нас пространство. Это было что-то вроде полустанка. Еще пробегали перекошенные деревянные домишки, но я почувствовала, что мы скоро остановимся.

Я порылась в нагрудном кармане куртки, обшарила брюки, полезла в куртку.

— Два полтинника и десятка, — сообщила я девушке. — Скоро станция. Надо что-нибудь купить поесть.

Виктория согласно кивнула.

— И узнайте, Женя, есть ли там телефон. Может, вы дозвонитесь до моего отца. Передайте ему, что я его очень люблю, — сказала Вика и тихо добавила: — Передайте, что прошу прощения. Скажите, что я очень хочу увидеть его и что он… самый-самый лучший человек на свете.

На нее невозможно было сердиться. Она все еще оставалась ребенком, паркетной девочкой, в одночасье потерявшей титул принцессы, дочери короля.

— Скажу ему, пусть вышлет помощь, а иначе нам не дотянуть и до первого января.

Деньги я убрала в карман своих брюк, затем направилась к двери. Через несколько минут состав остановился. С трудом отворив дверь вагона, я спрыгнула на снег. Передо мной, убегая в даль, подернутую синеватой дымкой, лежало несколько блестящих, как зеркало, рядов железнодорожных путей. Еще дальше стояли товарные составы. Невозможно было установить, есть ли у них локомотивы и в какую сторону они могут тронуться. С моей стороны путей, как я сразу же сообразила, станционного домика не было. Мне нечего его даже было искать, ведь прямо за составами рос лес.

Я перебралась под вагонами на противоположную сторону и коротким взглядом постаралась запомнить свой вагон по паре каких-либо признаков, отличавших его от других. Затем, поминутно озираясь назад, поспешила на станцию.

Я очень опасалась, как бы мой состав не убежал без меня. Идти пришлось минут десять. Нельзя сказать, что снега было много, но его было достаточно. Он был, и мне приходилось прокладывать путь, оставляя за собой следы. Следы эти, предатели, вились узкой цепочкой от самого моего вагона. Я появилась на станции и прямым ходом устремилась к магазину. Купила продуктов и судорожно побросала их в полиэтиленовый пакет. Люди шарахались от меня, как от лешего. Не обращая на них ровным счетом никакого внимания, я прошла в здание местной станции, подошла к дежурному и спросила, где тут у них переговорный пункт. Дежурный сделал вид, что ничуть не смущен моим видом, и быстро разъяснил мне, как туда пройти. Нужно было выйти на улицу и обогнуть здание. С торца его размещался переговорный пункт. Туда я и направилась. Восстановила в памяти номер телефона Белохвостова, решив заказать три минуты.

Переговорный пункт представлял собой крохотное помещение с одной-единственной кабинкой, как в туалете, только вместо умывальника была небольшая касса, в которой восседал кассир. Денег хватило на две минуты. Ситуация осложнялась еще и тем, что Белохвостова могло не оказаться на работе. Стрелки на моих часах показывали всего лишь восемь утра. Если будет так, то повторить вызов я не смогу. Но тем не менее я позвонила.

Николай Сергеевич сам снял трубку.

— Николай Сергеевич, это Охотникова, если вы еще помните меня.

— Алло! Женя? — Он ждал моего звонка. Явно ждал.

— Да, это я.

— Женечка, дорогая вы моя, куда вы пропали, милый вы мой человек?..

— Некогда, Николай Сергеевич, объясняться в любви, — оборвала его я. — Буду краткой. Виктория жива, здорова. Она со мной, и мы направляемся, если так можно выразиться, в Москву. Но кое-кто мешает нам это сделать. Нас преследуют люди, заказавшие вашу дочь. Идут за нами, буквально наступая на пятки. У нас нет денег, одежды, оружия. Убедительная просьба помочь нам чем-нибудь. Чем сможете…

— Как, Женечка? Я бы рад, но как?

— Не знаю, давайте подумаем.

— Мои люди в милиции…

— Лучше не рисковать, — поморщилась я. — Они здесь все купленные. Человек, который хочет прибрать нас с Викторией к рукам, очень влиятельный. Нас пытаются задержать буквально на каждом шагу.

— Женя, послушайте меня, — Белохвостов заговорил быстро, глотая окончания слов. — Я не знаю, где вы сейчас находитесь. Да и вы сами вряд ли знаете это. Хорошо, что хоть позвонили. Я весь издергался здесь. Ищите Волгоградское шоссе. На сто семидесятом километре вас встретят мои люди. Это будет «шестисотый» «Мерседес». Они сейчас в Волгограде. Не позднее, чем через три часа, они будут на месте. Тонированные стекла, серебристый кузов… Бронированный.

— Николай Сергеевич… — Я потерла виски. — Простите, что перебиваю, но, возможно, мы и через десять часов не окажемся в условленном месте.

— Мои ребята будут вас ждать ровно двадцать четыре часа. Ровно сутки.

— А потом?..

— Вы постарайтесь, Женя. Не нужно «потом»…

Связь оборвалась. Я поняла, что мои две минуты истекли. Трудно было поверить, что все так просто уладится. Но где-то поблизости замаячило предчувствие покоя и защиты. Это придавало сил. Сто семидесятый километр, Волгоградское шоссе… Я подозревала, что это очень далеко отсюда. Возможно, вообще в другом направлении.

Погруженная в свои тревожные размышления, я вышла на перрон. К первой платформе подходила электричка, и дожидавшиеся пассажиры двинулись ей навстречу. Я обратилась к мужчине, гладко выбритому, в очках с безобидно толстыми стеклами:

— Простите, это какая область?

— Астраханская. А что?

— Далеко до Астрахани?

— Да порядком, верст восемьдесят.

— А в каком направлении?

— Туда, — указал он по ходу моего состава.

— Спасибо, — поблагодарила я мужчину.

Он проворно запрыгнул в электричку, и я осталась одна. Все, кто выходил из поезда, уже соскочили на перрон. Кто готовился уехать, погрузились в вагоны. В принципе, можно было где-нибудь раздобыть машину и добраться до Волгоградского шоссе, думаю, не более чем за пару часов. Электропоезд коротко свистнул, сомкнул двери и побежал по рельсам, стремительно набирая ход.

Небо заволокло густыми тучами, и поэтому не было ничего удивительного в том, что посыпал мелкий снег. Я сунула озябшие руки поглубже в карманы куртки, покрепче прижала под мышкой пакет с едой и принялась ждать, когда мимо меня пробежит последний вагон.

Благополучно добравшись до состава, в котором дожидалась меня Белохвостова, я отыскала свою подопечную и помогла ей выбраться наружу.

— Что будем делать? Ты дозвонилась? — спросила Вика.

— Да. Твой отец обещал нам помощь. Сейчас поедим и будем ловить машину.

— Ты думаешь, кто-нибудь согласится нас отвезти бесплатно до Москвы?

— Не знаю как до Москвы, а до Волгоградского шоссе, я думаю, нас кто-нибудь подбросит.

Через четверть часа мы уже стояли на дороге недалеко от станции и ловили машину. А уже ближе к обеду выехали на Волгоградское шоссе. Все было тихо и мирно. Даже не верилось, что можно вот так спокойно ехать по дороге и не оглядываться каждую минуту назад. Виктории удалось немного вздремнуть, дочка Белохвостова была страшно измотана, и отдых был ей просто необходим.

— Вика, просыпайся.

— Что? Опять погоня?

— Нет. Кажется, наше путешествие подошло к концу.

Вика посмотрела в окно. На обочине дороги стоял серебристый «Мерседес».

— Что это? — Вика испуганно взглянула на меня. — Зотов нас все-таки догнал?

— Нет, — улыбнулась я, — это прибыла карета для капризной принцессы. Твой папочка прислал за нами машину. Можешь считать, что ты уже дома.