Глава 7
В террариуме царил легкий сумрак. Слышалось легкое гудение вентиляторов вентсистемы, качавших по гофрированным рукавам воздух.
— Так мы на встречу едем или как? — мой вопрос был адресован ювелиру, возившемуся у аквариума с песчаной эфой.
— Не беспокойтесь, я уже перенес встречу, — недовольно буркнул он и со зверским видом швырнул в аквариум пищавшую мышь, предназначавшуюся на корм змее. На месте мыши он в эту минуту, конечно же, представлял меня. Насладившись расправой над несчастным грызуном, Павлов обернулся ко мне и от удивления едва не свалился с лестницы-подставки.
— Господи, Евгения, что у вас за вид?!
— А… Пустяки, не успела снять грим, — усмехнулась я, вкратце рассказала о своем визите на «Союз-2000». — Думаю, Тахмазов вас больше доставать не будет, — улыбнулась я.
— А вы верите его словам? — задумчиво спросил ювелир, осторожно спустившись с лестницы.
— Я разбираюсь в людях, — вздохнула я, — он — салага. Во главе предприятия Рушан по воле братьев. Без них он — пустое место. Я его так прижала, что трудно представить, что парнишка был способен играть со мной. Он чуть не расплакался. Я видела его глаза. Это были глаза человека, уверенного в скорой смерти. Нет, он точно не врал.
— Что дальше? — поинтересовался Павлов. — Если он не виноват, то надо найти того, кто виноват. Вы проверяете моих подчиненных?
Я кивнула:
— Пока ничего.
— Я тут размышлял, прикидывал и нашел для вас еще одного подозреваемого, — заговорил после паузы ювелир. — Здесь, в Тарасове, еще один драгоценщик моего уровня. Возможно, он решил избавиться от конкурента. Так-то мы с ним вроде в приятельских отношениях, но там, где замешаны очень большие деньги, дружба отступает на второй план — таков мир.
— Хорошо, вы расскажете мне о нем, но сначала признайтесь. — Я запнулась, подбирая слова. — Викентий Иванович, ответ на мой следующий вопрос важен для дела. И помните, что вам с моей стороны гарантируется полная конфиденциальность. Мы должны доверять друг другу.
— Да что вы мнетесь, спрашивайте! — раздраженно воскликнул Павлов.
— Вы встречаетесь с женщинами, кроме своей жены? — спросила я осторожно.
Ювелир точно окаменел. Потом последовал взрыв красноречия:
— Я что, похож на рокового соблазнителя? Что вы городите? Как вам вообще в голову такое лезет?
— Вы богаты, а у охотниц за богатством нет комплексов, — сказала я спокойно.
— Не хочу ничего слышать! — взвизгнул Павлов. — В данный момент, кроме Татьяны, у меня никого нет. Не смейте затрагивать больше эту тему.
— Дело в том, что ревность — один из самых распространенных мотивов для убийства, — продолжала я все так же спокойно, — вам может мстить отвергнутая женщина.
Кое-как справившись с собой, Павлов сдавленно произнес:
— До Татьяны у меня была только одна женщина — проститутка, жившая по соседству. Она даже не брала с меня денег. Сейчас ее уже нет в живых — передозировка. Так что, может, теперь закроем эту тему?
— Все, уже закрыли, — ответила я.
— Советую привести себя в порядок, поужинать, а потом мы продолжим разговор, — сказал Павлов и, отвернувшись, пошел к выходу из террариума.
Я спорить не стала. По правде сказать, у меня не осталось ни сил, ни желания дальше дискутировать.
Приняв в своей комнате ванну, я переоделась в легкий спортивный костюм, опустилась на диван и заказала ужин по телефону в комнату. Появившаяся через десять минут серьезная темноволосая девушка в переднике прикатила с собой тележку, заставленную кастрюльками и тарелками. Она стала выставлять все на столик перед диваном, попутно комментируя:
— Похлебка из рябчиков с пармезаном и каштанами, а здесь филе по-султански, говяжьи глаза в соусе…
— Погодите, что за глаза? — встрепенулась я. — Что-то не помню, чтоб я их просила принести.
— Это Викентий Иванович вам прислал, — пояснила девушка.
— О, как мило с его стороны, — притворно восхитилась я, присматриваясь к прислуге. Девушка была довольно симпатичная. Возраст около двадцати лет. Неужели Павлов при его деньгах и амбициях не замечал ее и не оказывал знаков внимания? Прислуга разве что только под пытками бы созналась в связи с хозяином дома, а пытать ее мне, конечно, не разрешат. Уверенным голосом я внезапно спросила девушку: — Татьяна знает, что вы с ее мужем… — И сознательно не закончив фразу, наблюдала за ее реакцией.
Служанка удивилась вопросу, но в ее глазах не было страха, только недоумение:
— Простите, я не совсем поняла, о чем вы.
— Викентий Иванович записывает все на видео, поэтому, сами понимаете… — проронила я небрежно.
— Что он записывает? — с непониманием спросила девушка. — На что вы намекаете?
— Да я прямо говорю, а не намекаю, — усмехнулась я.
— Я не знаю, что вы от меня хотите, — пробормотала она, выставляя на стол поднос с фруктами. — Вот все, ужин я подала, если потребуется что-то еще, то зовите. Может, вам суп налить или вы будете есть позже?
— Ладно, идите, больше ничего не надо, спасибо, — вздохнула я, понимая, что большего мне от нее не добиться.
Судя по реакциям, голосу и движениям, девушка говорила правду. Ни одному человеку на земле не под силу так контролировать себя. Не было даже намека на попытку утаить что-то. Проводив служанку взглядом, я налила себе стакан гранатового сока, неспешно выпила, размышляя о возможных вариантах. Надо было придумать, как проверить Рамазанова. Затем взялась за ужин. Открыла кастрюлю с похлебкой, принюхалась — вроде съедобно. День был насыщенный, потому ужин исчез в мгновение ока. Я не побрезговала даже глазами, хотя сначала не собиралась их есть. Потом мне в голову пришла идея — прогуляться до здания охраны. Солнце почти скрылось за горизонтом, и на улице посвежело. Встав на крыльце, я потянулась, вдохнула воздух, пропитанный смолистым хвойным запахом сосен, росших вокруг усадьбы.
— Наслаждаетесь жизнью? — ехидно осведомился Павлов, тихо подкравшись сзади.
— Ага, пока есть такая возможность, — пробормотала я и покосилась на ювелира. Тот стоял одетый для игры в гольф. Из дома вышел охранник с клюшками.
— Не желаете присоединиться ко мне? Я вам даже фору дам, — предложил Павлов. Я отказалась, сославшись на усталость, и добавила, что хотела пойти поговорить с начальником службы безопасности.
— А его нет и не будет до завтра, поэтому расслабьтесь, — огорошил меня Павлов, сверкая белозубой улыбкой, — смотрите, сейчас не жарко, почти безветренно и достаточно светло. Идеальные условия для игры.
— Нет, не хочу, — буркнула я. — Извините за нескромный вопрос, Викентий Иванович, но куда делся ваш начальник службы безопасности? Учитывая ситуацию, мне неплохо бы знать о различного рода перемещениях людей.
— Его и Ухлина я отослал в соседнюю область по делам. Вернутся завтра вечером. Ну, что, удовлетворены? — сухо произнес ювелир. Охранник за его спиной переминался с ноги на ногу, ожидая, когда мы наговоримся.
— Что вы подразумеваете под делами? — небрежно поинтересовалась я.
Павлов рассерженно засопел. Затем, глянув исподлобья на охранника, бросил:
— Вася, иди, отнеси клюшки на поле, а мы пока поговорим.
Охранник с сумками молча скрылся за углом. Ювелир дождался, когда стихнут его шаги, а потом негромко произнес:
— Под делами я подразумеваю встречу. Они должны встретиться с одним человеком и забрать у него товар. Я стараюсь не распространяться об этом, так как опасаюсь утечки информации. Партия товара очень крупная, и если ее перехватят, то по моему бизнесу будет нанесен серьезный удар.
— Значит, контрабанда, — кивнула я.
— Не совсем, — возразил ювелир, — как бы я отчитывался, из чего произвожу свой товар, если бы легально не покупал сырье? На часть камней есть официальные документы. Все же немножко мошенничают, иначе нельзя, невыгодно. Для сведения — на государственных ограночных предприятиях потери сырья доходят до семидесяти процентов. Получают сто алмазов, а отдают тридцать бриллиантов. Остальное якобы из-за изношенного оборудования стерлось в пыль. Смекаете, куда я клоню? — Он хитро подмигнул и поправил белоснежную бейсболку на голове.
— Ну, для меня вы Америки не открыли, — хмыкнула я, оглядев миниатюрного гольфиста. — Силовые структуры давно занимаются этой проблемой. Давно известно, что все алмазы с госпредприятий сразу уходят на черный рынок, а потом государству предъявляются дешевые брюлики низкого качества. С этой системой бороться очень сложно, потому что обороты миллиардные.
— Бороться, значит, надо лучше, — хихикнул Павлов. — Мне вот, например, даже не надо связываться с якутской братвой, чтобы получить сырье. Мои орлы сейчас встречаются с представителем руководства одной из гранильных фабрик. Я им отправил ограненные камни, которые не годятся для серьезных изделий, а обратно мне вернутся высококачественные алмазы, на часть из которых оформлены сертификаты, экспертные заключения и тому подобное. Так что, если возникнет вопрос, можно предъявить куда следует. Я никого не граблю и не убиваю. И никто не заинтересован, чтоб меня вывели на чистую воду. — Он взял меня за локоть: — Пойдемте, Евгения Максимовна, на поле. Я хочу до темноты загнать в лунку пару шаров.
Я послушно поплелась за ним. На поле для гольфа стоял столик под зонтиком и стулья. На столе я разглядела бутылку вина, корзину с фруктами и блюдо с канапе. Ювелир пояснил, что у него во время игры просыпается жуткий аппетит.
— А вино? Наверное, жажда мучает? — догадалась я.
— Точно, — Павлов улыбнулся и взял бутылку. — Выбрал на свой вкус, так как не знаю ваших предпочтений.
— Я вообще не пью, только если под принуждением, — заметила я, подхватив из корзины с фруктами яблоко.
— Это хорошее вино, — с важным видом сказал Павлов, — стоит больше, чем вы можете себе представить.
— И где вы его прикупили? Наверное, из самой Франции прислали? — поинтересовалась я, сдерживая улыбку.
Уловив в моем голосе иронию, ювелир обиженно надулся:
— Я не идиот. Сам ездил туда. Брал с собой эксперта, так что можете не сомневаться — это не подделка. — Он наполнил на треть бокалы, подал один мне и приказным тоном потребовал: — Пробуйте.
Я изобразила из себя отпетого дегустатора, оценила вино на свет, поболтала, потом сделала глоток и тщательно прополоскала рот, чтоб полнее ощутить вкус.
— Издеваетесь? — прищурился Павлов. — Хватит этого, не вздумайте плевать, не портьте мне аппетит. У нас тут не собрание дегустаторов.
Я сглотнула и улыбнулась:
— Как скажете. Вы босс.
— Ну и как? — спросил он с нажимом.
— Ну, неплохое красное вино, — небрежно ответила я, — честно говоря, я не впадаю в эйфорию от спиртного.
— Вы потерянный человек, — с трагическим видом произнес ювелир, щелкнул пальцами, и охранник, стоявший неподалеку, подал ему клюшку и побежал устанавливать мячик.
— Вы собирались до ужина рассказать мне о конкуренте, который мог бы организовать покушение, — напомнила я Павлову.
— Пойдемте, расскажу, — поманил ювелир и зашагал к мячику, белевшему на подставке среди изумрудно-зеленой травы.
Меньше всего мне хотелось таскаться за ним по всему полю. Однако делать было нечего. Я поднялась с удобного плетеного стула и пошла за Павловым. Когда он стал готовиться к удару, я заметила, что его клюшка короче, чем обычная. Без сомнений, остальные такие же. Все сделаны под заказ на его рост. Со стороны это смотрелось довольно комично — маленький человек с маленькой клюшкой, только я сомневалась, что кто-нибудь из партнеров Павлова по игре осмелится пошутить по этому поводу. Замах, удар, и мячик взмыл в темно-голубое с розовыми облаками небо. На горизонте меркли последние солнечные лучи. Я проследила, куда упал мячик, и присвистнула:
— Отличный удар. Много, наверно, тренируетесь.
— Стараюсь держать себя в форме, все-таки молодая жена, — ухмыльнулся Павлов, затем крикнул охраннику: — Вася, транспорт давай.
Спустя две минуты мы уже ехали по полю для гольфа в небольшом открытом электромобильчике. Сзади, на специальном месте, рядом с клюшками и сложенным зонтом стояла корзина с фруктами. Там же находились и остальные припасы. Плетеную мебель охранник приторочил на специальные крючки к заднему борту.
— Хотите, значит, услышать о конкуренте? — вспомнил ювелир. — Ничем не примечательный человек. Раньше работал мелким чиновником в администрации области, в комитете по недрам и природопользованию. Кличка — Интеллигент. В девяносто пятом там всех посадили и разогнали с приходом нового губернатора. И этот мой знакомый отправился, так сказать, на вольные хлеба. Несмотря на небольшой пост, он успел заиметь обширные связи везде, где только можно. Кто-то из знакомых с Урала подсказал, чем можно заняться, вот он и занялся. Профиль — цветные камни: сапфиры, рубины, александриты. Весь товар идет из-за границы: Африка, Мадагаскар, Индия, Колумбия. Сбывает большую часть товара здесь, в стране, на внутреннем рынке. Я, например, в отличие от него, делаю упор на отечественное сырье — якутские алмазы, переправляю их в Европу, и поэтому мы с ним как бы не пересекаемся. Я даже сам закупаю у него часть сырья. В общем, проблем не было. А недавно я узнаю, что он собирается открыть сеть ювелирных магазинов и мастерскую. Я встретился с ним и намекнул, что Тарасов слишком мал для двух предприятий такого типа, предложил оставить все как есть. Он отказался и посоветовал не препятствовать ему в деле. Звучало это как угроза. Не успел я как следует обдумать адекватный ответ, и случилась эта хренотень с собакой. Тут уж невольно начнешь задумываться.
Электромобиль остановился рядом с местом, где лежал запущенный Павловым мячик. Ювелир ловко спрыгнул на траву и засеменил к нему с клюшкой наперевес. Бить сразу он не стал. Походил вокруг, послюнявил палец и проверил направление ветра. Попримерялся и так, и сяк. Выбравшись из электромобиля, я подошла к нему.
— Теперь смотрите, — громко объявил Павлов. Широко размахнулся и со всей силы ударил по мячу. Тот в мгновение превратился в белую точку на небе. Мы проводили мяч взглядом до места падения — площадки у холма, рядом с лесом.
— Как звать вашего конкурента? Фамилия, адрес и все, что о нем известно, — спросила я и тут же пояснила: — Хочу его проверить.
Ювелир перестал улыбаться, лицо стало серьезным, а взгляд — озабоченным.
— Проверяйте, но аккуратно, — предупредил он, машинально поглаживая клюшку, — помните про большие связи этого человека и про возможные нежелательные последствия.
— Я все понимаю, не переживайте.
Судя по выражению лица, мое обещание не слишком вдохновило клиента. Молча мы дошли до автомобиля. Павлов отдал клюшку охраннику и повернулся ко мне:
— Хорошо, записывайте его координаты. Но напоминаю, ведите себя с ним хорошо. Мне не нужен передел сфер влияния и разного рода разборки.
Я аккуратно занесла в записную книжку все данные. Звали драгоценщика Карпушкин Игорь Анатольевич. Жил в однокомнатной квартире в хрущевке на пятом этаже на окраине Комсомольского района, за которым закрепилась дурная слава тарасовского Гарлема. Меня немного удивило — чего воротила преступного бизнеса забыл в гетто. Там и на улицу-то выйти страшно. Совсем не место для богатого человека. С его деньгами надо жить в пентхаусе какой-нибудь высотки на берегу Волги или в собственном особняке в живописном месте, но никак не в «Комсе» — так именовался Комсомольский район в молодежной среде.
— У него охрана, сигнализация есть? — уточнила я.
— Не знаю, я у него дома не был, — пожал плечами Павлов, забираясь в электромобиль. — Мы встречались на нейтральной территории, в ресторане «Русский стиль». Даже если б он меня пригласил к себе, я бы все равно не поехал. В Комсомольский даже милиция соваться боится, а «Скорая помощь» приезжает только в крайних случаях в сопровождении машины ДПС. Интеллигент утверждает, что ему там спокойно и никто не достает. Шпана знает про его крышу. Рисковать жизнью желающих нет. Я своих людей не подсылал к нему, наблюдения за квартирой не устанавливал, так как их мгновенно бы просчитали. Любой чужак в «Комсе», что голый в церкви. Кроме того, Интеллигент осторожный, как черт. Не знаю, как вы к нему подберетесь.
— Мои проблемы, — буркнула я и плюхнулась рядом с Павловым на сиденье, обтянутое мягкой кожей.
Мерно загудел электропривод. Охранник вывернул руль, автомобиль вздрогнул, затем покатил вперед, огибая холм.
— У меня есть план, — начала я, убрав мини-компьютер в карман спортивных брюк, — вы даете мне парочку ценных камней и имя человека, который бы мог посоветовать мне обратиться к Карпушкину, скажем, мелкий перекупщик, которому камень окажется не по карману. Я встречаюсь с Карпушкиным, и он во всем добровольно сознается.
— Начнем с того — на хрена ему вам исповедоваться, — язвительно спросил ювелир.
— С того, что я умею слушать, — отшутилась я и добавила: — У меня имеются средства разговорить человека. Он даже помнить ничего не будет. Так что с этим все в порядке.
— Вы не знаете этого бизнеса, — покачал головой Павлов, — серьезных драгоценщиков по стране не так уж много. Все хорошо знают друг друга и поддерживают тесные связи. Просто так с улицы к ним не заявишься, а Карпушкин не будет слушать рекомендации какого-то мелкого перекупщика, как вы выразились. Если вы будете к тому же светить редким камнем, он сразу заподозрит подставу. Подойти к нему вы сможете лишь от меня, а я не собираюсь вас рекомендовать, потому как в любом случае есть шанс, что вы проколетесь.
— Не проблема, тогда надо, чтоб он сам на меня вышел, — сказала я, будто о чем-то обыденном, — потолкаюсь в местах, где идет перепродажа ювелирных ценностей. Буду изображать богатую покупательницу.
— Это может сработать, — согласился Павлов, потом спохватился: — Погодите, как вы ее будете изображать? Уж не собираетесь ли вы сорить моими деньгами?
— А по-другому нельзя, — пожала я плечами. — Выбирайте — богатство или жизнь.
— О каких суммах идет речь? — бесстрастно спросил Павлов, смирившись с неизбежностью. — Надеюсь, они не выйдут за разумные пределы?
— Надежда умирает последней, — хохотнула я. Чтоб не травмировать психику клиента больше, чем нужно, напустила на себя серьезности: — Обещаю, по миру вас не пущу. Надо только пыль в глаза пустить. Двадцати тысяч долларов на первое время будет достаточно. Десять перечислите на счет, который я укажу, еще десять я возьму наличными.
Павлов и бровью не повел. Уткнувшись в свой сотовый, он буркнул:
— Деньги получите чуть позже. Если что-то еще надо, то не стесняйтесь.
— Угу, — кивнула я и незаметно посмотрела в экран его телефона. Не спеша, ювелир листал картинки, идущие с камер наблюдения. Остановился на картинке Татьяны, уснувшей у бассейна в шезлонге с какой-то книжкой в руках. Одета девушка была только в нижнюю часть персикового бикини. На его губах заиграла счастливая улыбка. — Она такая красивая.
— Да, повезло вам, — согласилась я. — Если не секрет, как вы с ней познакомились? Наверное, ужасно романтичная история.
Павлов помрачнел и, подняв на меня глаза, прорычал:
— О моей жене ни слова. Я предупреждал.
— Извините, это так, к слову пришлось, — пробормотала я упавшим голосом.
Ювелир промолчал. Схватил клюшку из рук охранника и рванул к мячу. Саданул по нему. Удар получился не очень. Над полем раздался яростный вопль. Ювелир запустил клюшку в небо и обернулся ко мне:
— Видите, вы мне всю игру испортили!
Я не возражала. Стояла, скромно потупив взгляд, демонстрируя раскаяние.
— Эх, мать-перемать, Васька, налей мне! — выдохнул ювелир, снял и отшвырнул бейсболку. — Все летит к черту.
Охранник быстро поставил столик, фрукты, вино, наполнил бокал и подал Павлову. Он выпил, закусил виноградиной. Я стояла рядом и обозревала окрестности, прикидывая возможные точки атаки противника. Нормальных позиций для снайпера практически не было. Если кто-то попытается прорваться на территорию, то я смогу их достойно встретить и держаться до подхода подкрепления. Добиться успеха мог бы только суперпрофессионал-одиночка или отряд хорошо подготовленных боевиков с автоматическим оружием численностью более пяти человек при условии, что они зайдут с разных сторон. Укрыться на поле для гольфа, имея в наличии малогабаритный открытый электромобиль, весьма проблематично. Между тем Павлов вернулся к игре. Мне пришлось таскаться за ним по полю до наступления темноты. Чтоб совместить «приятное» с полезным, я отправила по электронной почте послание Юзеру со своего карманного компьютера, в котором просила его проверить зарегистрированные на Карпушкина телефонные номера, не было ли по ним интересных звонков и не связывался ли Игорь Анатольевич с кем-нибудь из окружения моего клиента. Закончив с этим, я присоединилась к Павлову. Последний здорово разнервничался, не сумев закатить мяч в лунку с первого раза. Было ощущение, что на кону стоит поместье ювелира. Результат игры его не удовлетворил, и клиент возвращался в дом мрачнее тучи. Я тоже не выказывала радости, чувствуя, как подкашиваются ноги. Присев в гостиной на диван, откинулась на спинку, блаженно раскинув руки. Так и сидела с закрытыми глазами, размышляя о реакции клиента на слова о жене. Ясно, что их знакомство происходило при не совсем приятных обстоятельствах. Мне до смерти хотелось выяснить, что у них там произошло. Я только не придумала как.
Сходив на второй этаж, Павлов вернулся в гостиную с деньгами. Кроме денег, в его руках была коробочка, а в ней серьги, кулон и тонкий изящный браслет. В свете люстры гостиной на украшениях из желтого золота сверкали россыпи мелких, виртуозно обработанных и собранных в замысловатый рисунок цветных камней — александриты, голубые рубины. Они как бы обрамляли крупные, округлой формы камни необычного зеленого цвета — игристые, с матовым отливом.
— Вот, возьмите, — протянул мне Павлов украшения. — Если нужные люди увидят на вас эти украшения, то вы заслужите их уважение. Вещи не кажутся очень ценными, но на самом деле набор стоит несколько десятков тысяч долларов. Вот эти большие камни — безупречные демантоиды из группы граната. Они очень редкие — тем и ценны. Потом, голубые колумбийские изумруды, александриты. Я подбирал камни нужного размера и качества целый год.
— Да, это намного лучше, чем увешаться брюликами, — согласилась я, примеряя серьги. — Викентий Иванович, а вы не могли бы для проведения операции предоставить мне пару охранников покрупнее, которые не светились рядом с вами в городе? Это чтоб изображали моих «телохранителей», так сказать, антураж. Чтоб мне не пришлось демонстрировать бойцовские качества раньше времени. По легенде — я богатая иностранка.
— Неплохая мысль, — согласился ювелир. — Кому захочется нападать на качков с пушками? Будут вам телохранители. Пашка с дальнего поста, туповат, но огромный, как мамонт, и рожа словно у Франкенштейна.
— Сойдет, — кивнула я.
Мы обговорили детали операции. Потом я переоделась в своей комнате в купальник, накинула халат и пошла наверх к бассейну.
