Глава 9
В горотделе все закончилось довольно скоро. Корнейчук усадил нескольких молодых стажеров в одном кабинете, каждому из них поручил Светлану, меня и водителя «Мазды» с его адвокатом. Сам лейтенант ходил по кабинету от группы к группе, прислушивался к разговорам и задавал вопросы. Все это напоминало мне одновременную игру в шахматы на нескольких досках сразу.
Если Светлана и я занимались преимущественно событиями двенадцатого июня, просто описывая, что случилось, то водителя «Мазды» раскручивали на предмет его сговора с бандитами. Его раскалывал рослый парень, никак не ниже двух метров, с выпирающим мощным подбородком и раскосыми глазами.
Я прислушивалась к их разговору и поэтому могу кое-что о нем рассказать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Для чего вы организовали дорожно-транспортное происшествие?
ВОДИТЕЛЬ. Ничего я не организовывал, это все ваши домыслы!
АДВОКАТ. Леша, я советую тебе ничего не говорить, они не имеют права давить на тебя.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Можно ничего и не говорить, но в связи с обстановкой в стране мы имеем право принять специальные меры в отношении вас. Все случившееся мы представим как попытку совершения террористического акта, исполнителя этого акта должна ожидать смертная казнь. Но в связи с мораторием на ее применение мера наказания будет сведена к пожизненному заключению.
ВОДИТЕЛЬ. Лучше я все объясню.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, так будет лучше. Выясним все обстоятельства и не будем терять времени. Мы быстрее закончим работать с документами, вы быстрее вернетесь домой. При условии, что мы не найдем состава преступления.
АДВОКАТ. Учтите, я контролирую каждое слово.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это как вам будет угодно.
ВОДИТЕЛЬ. Дело в том, что в мою машину влетела «Нива». Знаете, с укрепленным бампером — огромным таким, черным.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Служба ГИБДД — ГАИ в курсе?
ВОДИТЕЛЬ. Дело в том, что это случилось на трассе и…
(Молчание.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да-да, я слушаю.
ВОДИТЕЛЬ. Я сам виноват. Пытался обогнать. И резко затормозил перед выбоиной на дороге. Не хотел прыгать на ней. «Нива» не пострадала, ее водитель, можно сказать, и не почувствовал столкновения, а у меня кузов из фольги сделан, образно говоря.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто может это подтвердить? С вами кто-нибудь ехал в это время?
ВОДИТЕЛЬ. Никого, я был один. Если только сам владелец «Нивы». Мы решили все по-мирному, тем более что у него ни одной царапины, если только на бампере чуть-чуть. Поговорили и разъехались.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Номер «Нивы» запомнили?
ВОДИТЕЛЬ. Да. Вроде бы такой… (называет номер)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Минуточку.
(Выходит из кабинета, отсутствует всего две минуты. Возвращается.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сейчас выяснят, кому принадлежит автомобиль «Нива» с этим номером. А пока скажите мне, где вы были двенадцатого июня вечером.
ВОДИТЕЛЬ. Я ездил в Тихореченск. По делам.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Когда вернулись?
ВОДИТЕЛЬ. Только тринадцатого днем. Вот тогда я и разбил машину. Тринадцатое для меня — несчастливое число. Не повезло.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Аккуратней надо ездить. Накупите иномарок и думаете, что короли дорог.
АДВОКАТ. Я протестую! Не надо заниматься воспитанием моего клиента, мы не в школе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хорошо, не буду. Только признайте, что я прав.
(Молчание.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Те, к кому вы ездили в Тихореченск, имеют телефон?
ВОДИТЕЛЬ. Конечно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я хочу проверить вашу информацию. Сообщите номер телефона.
(Водитель называет цифры, следователь пользуется сотовым телефоном, чтобы дозвониться до названного Тихореченска. Разговаривает с абонентом, выясняет все детали. Выключает телефон.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Все верно…
ВОДИТЕЛЬ. Вы же видите, я говорю правду.
(В кабинет заходит молодой человек в тенниске и протягивает следователю листок бумаги.)
СЛЕДОВАТЕЛЬ. А вот подоспела информация про владельца «Нивы». Сейчас созвонимся и с ним.
Далее следует та же процедура, что и со звонком в Тихореченск. Я слышала лишь обрывки фраз на нашей стороне линии, по которым легко поняла все содержание разговора.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тринадцатого числа, позавчера, вы ехали по трассе Ростов — Прибрежноморск? У вас было столкновение с автомобилем «Мазда», номер… В котором часу это случилось? Как это произошло? Спасибо. Нет, ничего страшного. Еще раз спасибо и всего доброго.
АДВОКАТ. Вы довольны?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Все подтверждается. Значит, вы решили поправить свои дела за счет пожилого человека? Инсценировать аварию и содрать с него деньги?
АДВОКАТ. Я протестую! Это к делу не относится!
— Нет, относится! — влезла в разговор я. — Со стариков легче деньги содрать! Что, неправда?
Адвокат повернулся ко мне, указал на меня пальцем и закричал:
— Мы подаем иск на эту особу! Она оскорбляла моего клиента! Публично!
Я спокойно пережила всплеск его эмоций, а потом спокойненько произнесла:
— Я подаю встречный иск, потому что из уст вашего клиента я узнала о том, что являюсь слизняком, что таких, как я, убивать надо и так далее. Причем этот молодой человек, ваш подопечный, начал оскорблять меня первым, а я просто отвечала. Свидетели у меня имеются. Будем продолжать диалог?
Адвокат заткнулся. Корнейчук, доселе молча меривший площадь кабинета шагами, остановился и прокомментировал:
— Хорошо, что ты, хлопец, не полез на нее с кулаками. Она бы тебя по асфальту размазала. Вот тогда бы стало точно ясно, кто из вас слизняк. Насколько я знаю, на ее счету десятки спасенных жизней, а ты что успел хорошего сделать в своей жизни?
На этот раз никто не протестовал.
Я посмотрела на часы.
— Господи! Наш поезд через десять минут!
Корнейчук тоже посмотрел на свой будильник и подпрыгнул на месте.
— Быстрее! В машину!
Молодой человек, который беседовал со мной, воскликнул:
— А подписать показания?
Я размашисто черкнула внизу исписанного листка.
— Все правильно?
— Еще здесь.
Я расписалась.
— И здесь.
Господи, когда же это закончится!
Я сделала знак Светлане. В сопровождении Корнейчука мы сбежали вниз по лестнице и сели в машину «УАЗ». Начал накрапывать дождь. На море, наверное, слегка штормит.
— Дождик в дорогу — это хорошо, — произнес лейтенант.
— Хорошо-то, хорошо, — буркнул водитель, — только у меня в пасмурную погоду аккумулятор быстро садится.
И в самом деле, стартер два раза вякнул, и водитель выключил зажигание.
— Слушай! — воскликнул Корнейчук. — Мы опаздываем на поезд! Девушки опаздывают!
— А что я могу поделать? — пожал плечами водитель. — Аккумулятор уже старый, я давно говорил, что нужно заменить его.
— Сделай же что-нибудь! Весь день сегодня по городу мотался, аккумулятор должен был подзарядиться!
— Сам не знаю, в чем проблема!
— Пробуй завести тачку!
Водитель повернул ключ в замке зажигания. Стартер, который снова слабо вякнул, вдруг все-таки запустил двигатель.
— Поехали.
— Включай мигалки! Сирену! — приказал Корнейчук.
Мы помчались по Прибрежноморску, соблюдая лишь небольшое количество правил. Те, которые еще можно было соблюдать.
— Интересно, твои ребята дождутся нас? — спросила я Светлану. — Билеты у них.
— И мои вещи тоже, — горестно произнесла девушка.
Надо сказать, что она держалась мужественно, переносила боль так, как и подобает настоящей русской женщине. Нет, неправильно я сказала. Надо так: Русской Женщине.
Потому что мужики наши — слабаки.
Прошу извинить, конечно.
Остановившись на привокзальной площади, мы выскочили из «уазика» и помчались через здание вокзала.
— Снимай камуфляж! — крикнула я Светлане на ходу. — К черту парик!
— Почему?
— Твои ребята нас не узнают!
— Ладно…
Попытки дежурных милиционеров остановить нас и выяснить, что происходит, пресекал Корнейчук, пыхтевший позади нас и кричавший:
— Все в порядке, хлопцы! Спецоперация!
Смех, да и только!
Мы выскочили на перрон. Поезд, в котором мы должны были ехать, уже тронулся. Это произошло буквально пять секунд назад. Двери вагонов были еще открыты, из них выглядывали проводники. Ни Валерия, ни Сергея, ни Петра не было видно. Наверное, устали ждать нас и ушли. Что за привычка не доводить дело до конца? Не люблю таких.
Тринадцатый вагон находился ближе к хвосту поезда, и мы до него добежали, так как поезд еще не успел набрать ход.
— Быстро!
Я повлекла за собой Светлану. Мы подбежали к тамбуру, Светлана ухватилась здоровой рукой за поручень, а я подталкивала ее сзади. Корнейчук пыхтел у меня за спиной.
— Вы куда?! — возопила проводница, толстая тетка с белокурой, как у Мэрилин Монро, прической и солидным круглым животом.
— Мы — опоздавшие! — крикнула я.
— Где ваши билеты?
— Потом покажем!
Неизвестно, что я собиралась показать, потому что билетов у меня не было. На что я надеялась, непонятно. Наверное, на то, что удастся уговорить проводницу, чтобы та разрешила нам прокатиться в этом поезде хотя бы до первой остановки. Сейчас главная наша задача — отъехать подальше от Прибрежноморска, оставить за собой убийц. А там посмотрим.
Проводница отступила в сторону, освободив место. Мы ввалились внутрь тамбура, услышав прощальные слова лейтенанта Корнейчука: «Счастливо! Спасибо!»
Лязг!
Это опустилась верхняя ступенька, закрывающая собой все остальные, идущие вниз. Но дверь проводница не торопилась закрывать. Наверное, решила полюбоваться на пробегающие мимо красоты.
Мы прижались к холодной пластиковой поверхности стены и никак не могли отдышаться. Светлана опустилась на корточки.
— Эй! Девчонки!
Я встрепенулась. Что такое?
Клянусь всеми всемирно известными телохранителями, на это можно было посмотреть.
Поезд уже набирал скорость, а рядом с ним по низкой платформе, чуть ли не подбородком касаясь металлических ступенек, бежали трое «сканеров».
В руках Петра был матерчатый, в красно-зеленую полоску чемодан. Он поднял его к самому лицу, собираясь забросить внутрь. Сзади Петра подталкивали Валерий и Сергей.
— Это еще что такое? — завопила проводница.
Я поспешила к дверям, и в тот же момент Петр размахнулся и швырнул чемодан в тамбур. После чего споткнулся и растянулся во весь рост. На него немедленно упали два его товарища.
— Билеты внутри-и-и! — донеслось уже издали.
Чемодан попал проводнице прямо в живот и отскочил обратно к двери, чуть было не вывалившись из поезда. От удара чемоданом проводница пошатнулась и дернулась назад, попав прямо в мои объятия. Я тоже сделала шаг назад.
— Ой, мамочки! — еще громче завопила проводница.
Я помогла женщине восстановить равновесие. Клянусь, это было непростым делом даже для меня. Неподъемная проводница оказалась еще и очень неуклюжей. Мне пришлось потрудиться, прежде чем она смогла утвердиться на ногах.
Затем я потянулась за чемоданом. Поезд уже шел на полной скорости, и вагон, как и положено при движении, немного трясло. Так необходимый нам предмет тоже испытывал тряску, от которой съезжал все ближе и ближе к краю.
Вытягивая руку вперед, я осторожно кралась за чемоданом, словно кошка за мышью. Когда до него осталось совсем чуть-чуть, примерно с полметра, поезд сильно тряхнуло, чемодан подпрыгнул вверх и полетел вон из вагона.
Я бросилась на живот, вытягивая руку, и успела все-таки ухватить его за ручку.
Светлана поспешила ко мне на помощь, но я уже встала на колени, втаскивая в тамбур чемодан и прислоняя его к стене, на солидном удалении от двери вагона. Затем принялась приводить в чувство проводницу. В принципе она и так была в чувствах, но в расстроенных. Надо было их настроить.
— Убили-и-и! — причитала тетенька.
— Ничего страшного, — успокаивала ее я. — Ваши внутренние органы не повреждены, все в порядке. Их спас от повреждений ваш животик.
Проводница ощупала спасительный слой жира, опоясывавший ее талию, и облегченно вздохнула.
Тем временем Светлана одной рукой открыла чемодан. Сверху лежали железнодорожные билеты. Я протянула их проводнице.
— Места тринадцатое и четырнадцатое.
