Глава 9
Домой я вернулась к обеду.
Повернув ключ в замке, я открыла дверь и, быстро разувшись, прошла в спальню.
Моим глазам открылась чудовищная картина — пустой диван со скомканным покрывалом и мирно посапывающий в кресле Павел Головатов.
— Паша! — трясла я его за плечо. — Ты что, заснул, что ли?
— А? Что? — встрепенулся Головатов. — Ох, это ты. Слава богу!
Павел провел рукой по лицу, как бы сгоняя с него остатки сна.
— Знаешь, снилось, будто я по джунглям пробираюсь, — начал он рассказывать, — а тут вдруг лев на меня прыгает. И вот пока эта зверюга на меня летит, я понимаю, что он — это я. Представляешь?
— Чужие сны — это всегда очень скучно, — проговорила я торопливо. — Где Аня?
— Как где? — оглядел комнату Паша. — Только что тут была…
— Сколько ты спал?
— Ну, не знаю, минут пять, может быть, — неуверенно проговорил Павел. — Помню, что часы за стеной двенадцать пробили. Значит…
— Значит, как минимум сорок минут, — злобно проговорила я, глядя на циферблат.
— Так она сбежала? — ужаснулся Головатов. — Кошмар! И что же теперь?
— Будем искать, — спокойно сказала я. — Собирайся, поехали.
Я заглянула в комнату тетушки. Судя по количеству прочитанных ею страниц пухлого тома, тетя Мила времени даром не теряла.
— Извини, ты не видела, куда подевалась моя гостья? — поинтересовалась я.
— Только слышала, как хлопнула дверь, — подняла глаза тетушка. — Я решила, что если за ней присматривает ее родственник, то я могу не вникать в ситуацию. Он ведь такой представительный мужчина…
— Ох, тетушка, и острый же у вас язычок, — покачала я головой.
— Просто я не приветствую нынешнюю моду на короткие стрижки и зверские физиономии, — отозвалась Мила. — Но время диктует свои законы. Если раньше надежность мужчины выражалась преимущественно в опрятности его гардероба, то теперь…
— Я понимаю, — кивнула я. — Будем надеяться, что мода действительно переменится. Тетушка, я сейчас уезжаю, буду поздно. Поставьте, пожалуйста, телефон на автоответчик, мне могут позвонить.
Уже на пороге я вдруг задумалась. Но времени для серьезного анализа не оставалось.
И все же, может быть, не стоит именно сейчас ехать к Шихиным? Может быть, разумнее было бы пойти по другой траектории?
Нет, съездить надо обязательно, много времени это не займет. Тем паче что у меня есть вопрос и к Шихину-старшему, и к Маше.
— Слушай, а что за парень был у Ани? — спросила я, когда мы спускались по лестнице. — Ты вроде говорил, что Коля, да?
— Николаем звать, — подтвердил Головатов, тяжело ступая позади меня.
— Тот, что в драмтеатре работает, — уточнила я, вспомнив фразу Ани.
— Не, вроде он в фирме какой-то бланки-визитки верстает, — отозвался Паша.
— Точно?
— Ну, — уверенно буркнул Головатов. — Я сам у него, помнится, заказывал.
— Ладно, потом разберемся, — завершила я разговор. — Поехали к Шихиным.
У меня был целый вагон вопросов и к Маше, и к ее родителям. Вопрос в том, как их разговорить. Наверное, алкоголь или просто деньги на бутылку — проблем не должно возникнуть.
* * *
Несмотря на середину рабочего дня, на улице толпился народ.
Судя по нездоровому оживлению, которое царило среди населения этого микрорайона, произошло нечто из ряда вон выходящее.
Чем ближе мы подъезжали к дому Шихиных, тем тревожнее становилось у меня на душе. Хотелось ехать как можно быстрее, но я не могла увеличить скорость — народ то и дело сновал по проезжей части, бегая туда-сюда.
Наконец мы свернули за угол. Нашим глазам открылась картина пожарища — несколько поврежденных огнем домов и хозяйственных построек.
Центром пожара, откуда пламя перекинулось на соседние дома, было жилище Шихиных.
От дома, собственно, почти ничего не осталось — лишь обгорелые остовы стен да сваленные в кучу черные балки аккурат посреди того, что когда-то было их комнатой.
Копошащиеся на пожарище соседи кляли на чем свет стоит «проклятых пьяниц» — по их мнению, пожар возник именно из-за Шихиных.
Мы с Павлом вышли из машины. Я вторглась в кучку галдящих соседок и вскорости получила необходимую информацию в полном объеме.
Оказывается, пожар возник три часа назад, — Павел позже признался мне, что задремал вскоре после моего ухода, значит, Аня улизнула из квартиры примерно около десяти, как раз в то время, пока я охмуряла директора «Страда» на предмет изъятия статуэтки.
Не исключено, что Аня Головатова действительно направилась к Шихиным. Соседи утверждали, что кто-то пришел в половине одиннадцатого; потом, минут через двадцать, из комнаты послышались женские крики и шум борьбы. Все завершилось звуком отъезжающего автомобиля. А сразу после этого — полыхнуло.
Я направилась к пожарным, которые устало свертывали шланги. На земле стояли носилки с наброшенной на них серой материей.
Воспользовавшись суетой, я быстро нагнулась и осмотрела тела. Трупы сильно обгорели, но я все же узнала Шихина. Рядом с ним лежала неизвестная мне женщина — очевидно, его запойная супруга.
Даже беглого осмотра было достаточно для того, чтобы убедиться: пожар не был простым следствием неаккуратного обращения с огнем — в голове Шихина четко просматривались пулевые ранения.
Я снова вернулась к соседкам и выяснила, что Машу только что увезла бригада «Скорой помощи». Словоохотливая бабуля поведала мне, что девочка была вся в крови, «слегка обгорелая, но дышала и смотрела», как выразилась соседка.
— Шихиных убрали, — коротко сообщила я Павлу. — Похоже, кто-то здесь побывал и увез Аню силой. Подруга твоей сестры — Маша — старалась помешать похитителю, но он перестрелял все семейство и устроил поджог. Хотя он явно поторопился — Маша осталась жива и сейчас находится в больнице. Не знаю, сможет ли она рассказать что-нибудь внятно… Но в любом случае мы не можем ждать.
Головатов стоял, как изваяние, крепко сжав кулаки. Павел явно чувствовал себя виноватым в случившемся; губы его побелели, а на скулах ходили желваки. Я сочла нужным его успокоить:
— Да, это ужасно, — веско сказала я. — Но давай не будем устраивать истерик. Даже если в тебе кипит злость — это тоже своего рода истерика. А нам сейчас нужна ясность рассудка как никогда. Даю тебе пять минут на то, чтобы ты обвинил себя во всем, что произошло, а потом за дело. Но только пять минут, не больше.
Паша глубоко вздохнул и распрямил плечи. В его глазах светилось холодное спокойствие и готовность отправляться на поиски сестры.
— Ну вот, уже лучше, — похвалила я его. — Значит, так, сейчас мы немного покатаемся по городу. В зависимости от результатов…
— Зачем кататься-то?.. — недоуменно спросил Павел. — Думаешь, она где-нибудь на углу валяется обколотая? Вряд ли…
— Нет, что ты! Я вовсе так не думаю. Просто у нас есть шанс обнаружить примерное местонахождение твоей сестры, — пояснила я.
— Каким образом?
— В кофте, которую я дала Анюте, имеется «след». Это миниатюрное спецприспособление, замаскированное в кожаные лацканы около воротника. Прибор размером с булавочную головку испускает достаточно мощные волны, которые можно обнаружить с помощью прибора, который настроен на нужную частоту.
И я продемонстрировала Павлу это обыкновенное чудо электроники.
Головатов недоверчиво посмотрел на прямоугольную пластмассовую коробку, которая умещалась у меня на ладони, и спросил:
— А сейчас эта хреновина что показывает? Выключена, что ли?
— Включена, — возразила я. — Но прибор улавливает волну в радиусе километра. Так что он тотчас же заработает, как только мы приблизимся на заданное расстояние.
— Так поехали! — сразу же взбодрился Павел. — Объездим весь город, наверняка найдем! А он точно запикает, когда поймает сигнал?
— Просто зажжется красная лампочка, и прибор слегка завибрирует, — пояснила я. — А пищать он будет, когда радиус сузится до ста метров.
На самом деле я не была так оптимистически настроена. Город большой, полным-полно лесопосадок на окраинах и дачных массивов. Просто я хотела убедиться в том, что Ани нет в пределах нашей досягаемости.
Разметив по карте маршрут, который — с учетом километровых радиусов — обнимал собой практически весь жилой район города в его границах, мы направились по трассе. Хватило полутора часов, чтобы подтвердить правильность моей гипотезы — Аню спрятали надежно.
— Все, — устало произнесла я. — Хватит на сегодня, поедем к тебе. Вряд ли Аня вернулась домой, но для очистки совести все же следует в этом убедиться. Потом мы вместе устроим маленький мозговой штурм и придумаем, что делать дальше.
* * *
У Головатовых Ани не было, как и следовало ожидать. Домработница на вопрос о том, приезжала ли молодая хозяйка, отрицательно покачала головой.
Эта седая женщина была хорошо вымуштрована, свой нос в чужие дела не совала и отвечала только на четко поставленные вопросы.
Флигель, в котором обитал Павел, был на редкость запущен.
Его жилье представляло типичное холостяцкое обиталище не слишком-то чистоплотного человека — кругом валялись грязные рубашки, пепельницы были полны окурков, комнаты не проветривались.
Как объяснил Головатов, он никого не допускал на свою территорию после того, как отец выделил ему отдельное помещение.
— Иногда подружка какая-нибудь уберется, — виновато развел он руками.
Паша тут же принялся сгребать со стола крошки и убирать пустые бутылки.
— Не обязательно, — остановила я его. — Мы же не собираемся чертить план или работать с картой. Вполне можно устроиться вот на этих креслах, если ты уберешь отсюда свое… белье.
Бельем на самом деле были две майки и груда носков, но я решила не конкретизировать.
— Где у тебя телефон? — спросила я, пока Паша расчищал плацдарм.
— Минуточку… Должен быть где-то здесь, — Головатов полез под стол и извлек оттуда аппарат.
Я перезвонила к себе домой, справившись у тети Милы о звонках.
— Тебя никто не беспокоил, голубушка, — ответила тетя. — Какие будут указания?
— Если кто-нибудь позвонит в течение часа, переадресовывай их сюда.
И я продиктовала номер телефона Павла Головатова. Убедившись, что тетушка правильно его записала, я дала отбой и обратилась к Павлу:
— Кто может знать координаты этого охранника, который приставал к Ане у ресторана?
— Надо поднять материалы в отцовской фирме, — нахмурил лоб Павел. — Впрочем, там сейчас хозяйничают люди Руднева. Честно говоря, мне не очень-то хочется туда звонить, тем более появляться.
— Тогда позвоню я, — решительно сказала я и снова потянулась к телефону.
Стоило мне занести руку над аппаратом, как телефон призывно затренькал.
Я уж было хотела взять трубку и прервать связь — подумала, что Павла достает кто-то из его дружков или подруг, например, Илона.
Вдруг Головатов сломается? Проявит бесхарактерность и предпочтет уйти в длительный запой — это же самое радикальное средство решения проблем для слабовольных людей, — чем продолжать заниматься со мной поисками сестры.
Ведь парень только-только начал приобретать человеческий облик в моих глазах и сейчас, слава богу, отнюдь не напоминал того гоблина, каким Паша предстал нам с тетей в ресторане.
Но тактичность все же взяла верх, и я поднесла трубку к уху.
— Это Люся, — раздался встревоженный голос. — Я могу говорить с Женей Охотниковой?
— Я у телефона.
— Ой, как хорошо, что я вас застала, — застрекотал женский голос. — Дело в том, что вчера я не смогла толком с вами поговорить.
— Я помню.
— Так вот, — продолжала она. — Я боюсь, что с Аней происходит что-то неладное.
— Почему вы так думаете? — осторожно поинтересовалась я. — У вас есть какие-то сведения? Говорите прямо, сейчас не время что-то скрывать.
— Аня позвонила мне сегодня утром, — пояснила Люся. — Сказала, что ушла от вас, что вы плохо за ней ухаживаете. Ну, не знаю, как там на самом деле, но голос у нее был очень нервный…
— Дальше!
— Право, мне неловко передавать вам все, что она говорила… — замялась Люся.
— Давайте без экивоков! — рявкнула я в трубку. — Вашу тактичность я уже оценила.
— В общем, она сказала мне, что днем будет дома, и просила перезвонить, — сбивчиво говорила Люся. — Но я звонила несколько раз, и никто не подымал трубку. Потом перезвонила вам, и мне дали номер телефона Аниного брата Павла. Я ничего не перепутала?
— Все верно.
— Так Аня сейчас с вами?
— Нет, — коротко ответила я. — Она пропала. Мы сами ее ищем.
— Так и я подумала, — упавшим голосом проговорила Люся. — Послушайте, мне кажется… я почти уверена в том, что Ане грозит опасность.
— Наши мнения совпадают, — мрачно пошутила я. — Знаете что, вы могли бы мне помочь?
— Ой, я с радостью! — всполошилась Люся. — Я подумала, что…
— У Ани ведь были какие-то молодые друзья, — подвела я Люсю к нужной теме. — Человек по имени то ли Коля, то ли Игорь, который работает в драмтеатре. Вы слышали что-нибудь про такого?
— Это Игорь, — тут же отозвалась Люся. — Коля — это совсем другое. Но дело не в них. Все гораздо сложнее. В общем, мы с мужем хотели бы к вам подъехать, это не телефонный разговор.
— Жду. Приезжайте как можно скорее, — коротко ответила я и дала отбой.
* * *
Люся с мужем приехали минут через пятнадцать. Судя по их взволнованным лицам, они были всерьез напуганы исчезновением Ани.
— Это Арнольд, — представила супруга запыхавшаяся Люся.
Паша и Арнольд обменялись молчаливым рукопожатием. Люся с ходу села в кресло, запахнув на груди меховую курточку. Ее муж присел на подоконник, выжидающе глядя на нас. Люся отдышалась и заявила:
— Это страшный человек.
Я машинально посмотрела на Арнольда, пытаясь понять, что же в нем такого ужасного.
Люся перехватила мой взгляд, непроизвольно хихикнула и тут же пояснила:
— Я говорю об этом… — она прищелкнула пальцами, припоминая фамилию, — о Красовском. Сдается мне, что тут не обошлось без его участия.
— Кто такой Красовский? — спокойно спросила я. — И где без него не обошлось?
— Ну как же! — всплеснула руками Люся. — Аня сказала мне, когда звонила, что опасается преследований одного человека, который работал с ее отцом. Служил в охране! А ведь это зверь, настоящий зверь!
Мы с Павлом переглянулись.
— Может быть, вы расскажете, что вам известно о Красовском? — предложила я.
Люся уже открыла рот, но ее муж кашлянул с намерением привлечь к себе внимание.
— Я работал с вашим отцом какое-то время, — начал он глухим, хорошо поставленным голосом. — Вы, может быть, помните, Павел? Мы как-то раз встречались с вами на презентации нового магазина. Секция видеотехники, что в торговом центре? Не припоминаете?
— Н-нет, — промямлил вдруг покрасневший Павел. — Честно говоря, я тогда был сильно на взводе, из-за чего после и поскандалил с отцом…
— Это ничего, — успокоил его Арнольд. — Так вот, я года полтора работал с Головатовым, потом ушел в другую фирму, там мне предложили более выгодные условия. Ваш батюшка, кстати сказать, не возражал. Но это я так, к слову, чтобы не возникало двусмысленности. И за время работы у Головатова мне приходилось сталкиваться с Красовским. Кое-какая информация появлялась и позже.
Арнольд достал из кармана пиджака трубку и тщательно раскурил ее. Удостоверившись, что табачный дым вытягивается нормально, он пустил аккуратное кругленькое колечко и продолжал:
— Этот человек имеет прямое отношение к смерти второй жены моего бывшего босса.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Павел. — Это очень серьезное обвинение.
— Я знаю, что говорю, — веско ответил Арнольд. — Ситуация обстоит следующим образом… Впрочем, сначала я хочу попросить извинения, если затрону какие-то больные струны, но, как я понимаю, сейчас нам всем не до сантиментов. Верно?
— Вы все понимаете правильно, — кивнула я. — Говорите, мы слушаем.
— Вторая супруга моего бывшего босса, как вам хорошо известно, погибла в результате захвата самолета террористами, — начал свой рассказ Арнольд. — История была столь же громкая, сколь и загадочная. Времена были советские, и надеяться на правдивую информацию не приходилось. Впрочем, этот инцидент так успешно замяли, что даже «Голос Америки» не смог внятно рассказать о том, что же на самом деле произошло у нас в городе.
— Следует напомнить, что наш город был закрыт для иностранцев до начала девяностых годов, — вставила я словечко.
— Совершенно верно, — кивнул в мою сторону Арнольд. — Работая с вашим отцом, Павел, я — говорю это не без гордости — пользовался его особым доверием. Однажды Головатов рассказал мне, что один человек из его охраны — из ближайшей охраны, можно сказать, — по фамилии Красовский, имел отношение к этой истории.
Павел слушал Арнольда, сдвинув брови и слегка прищурив глаза. Парень был явно ошарашен такой неожиданной встречей с прошлым.
— Ваш отец был уверен, что Красовского несправедливо уволили из особого отдела органов внутренних дел. Именно он руководил операцией в тот злосчастный день. Ситуация, как описал ее вашему отцу Красовский, выглядела следующим образом: переговоры с террористами зашли в тупик, те перестреляли заложников, и после этого был отдан приказ о штурме самолета. Объект был захвачен, бандиты уничтожены. Но скандал есть скандал, нужно было найти «стрелочника», как сейчас говорят, и крайним оказался Красовский.
Арнольд пару раз пыхнул трубкой, убедился, что она погасла, и снова раскурил ее.
— Головатов считал, что Красовский пострадал напрасно. Ваш отец думал, что по-иному нельзя было поступить в такой ситуации. Полагаю, что не последнюю роль здесь сыграл тот фактор, что в самолете находилась ваша мачеха. Ведь Красовский в глазах Головатова был тем человеком, который отомстил за ее смерть.
— А что же тогда произошло на самом деле? — глухо спросил Павел.
— История отвратительная, — вздохнул Арнольд. — На самом деле все обстояло с точностью до наоборот. Красовский решил выслужиться и начал штурм самолета, не дождавшись ни подкрепления, ни приезда специалистов. Хоть терроризм в советское время и был редкостью, специалисты все же имелись. Но Красовский хотел пожать лавры успешной операции единолично. Но ему не повезло. Он рассчитывал захватить самолет штурмом, не учитывая при этом возможных последствий. Честно говоря, на неизбежные жертвы среди пассажиров ему было просто наплевать.
— Откуда вы это знаете? — хрипло спросил Павел. — И почему мы должны вам доверять?
— Я знаю это наверняка. Мне, можно сказать, положено кое-что знать по долгу службы, — Арнольд бросил на Павла грустный и слегка насмешливый взгляд. — Наверное, нужно кое-что пояснить…
Он слегка откашлялся, выбил трубку о край стола, смел табачные крошки в ладонь и огляделся в поисках пепельницы. Обнаружив таковую, Арнольд стряхнул в нее все это и вытер руку платком.
— Дело в том, что я работал в органах, — спокойно продолжал он. — Да-да, именно в тех самых органах, которые в народе называются Конторой Глубинного Бурения. Как ни меняли позже название, КГБ остается КГБ. Кстати сказать, вашего батюшку очень устраивал уровень моей компетенции. Мы ведь не только диссидентами занимались, но и имели большую базу данных.
— Экономические преступления, связи и контакты, досье на лиц, ушедших в политику, — перечисляла я, чтобы Павлу было яснее.
— Совершенно верно, — солидно кивнул Арнольд. — Так вот, я сменил мундир на штатское платье, когда ушел в бизнес, но после того, как я расстался с фирмой Головатова, мои услуги снова оказались востребованы. Это значит, что я вновь получил доступ к нашим архивам. И мне захотелось поднять дело о том самом штурме самолета. И когда я внимательно ознакомился с рапортами и отчетами, мне открылось все совершенно в новом свете, прежде всего роль Красовского в этой кровавой истории.
— И что же было дальше? — Павел был явно заинтригован рассказом Арнольда.
— Дальше? — тяжело вздохнул Арнольд. — Я счел необходимым проинформировать Головатова относительно истинного лица его подчиненного. Причем, подчеркиваю это, подчиненного из наиболее близкого к вашему батюшке окружения. Ведь Красовский был доверенным лицом Головатова. Без ложной скромности могу сказать, что я сделал это совершенно бескорыстно, исключительно из добрых побуждений. Единственное, о чем я просил вашего отца, — не раскрывать источник информации. Сами понимаете — разглашение…
— Конечно, — кивнул Павел. — Теперь мне многое становится ясным.
— Что же, например? — включилась я в их разговор. — Ты полагаешь, Головатов мог дать понять Красовскому, что ему известна правда об истории с самолетом? Или он даже решил отомстить?
— Очень похоже на моего отца, — согласился со мной Павел. — Когда дело касалось семьи, он был безжалостным и упрямым. В том числе и по отношению к нам, детям. Впрочем, это уже личное…
— Итак, — продолжала я, — Головатов мог угрожать Красовскому. Тот, решив обезопасить себя, пошел на убийство. Взбалмошная Аня, таким образом, послужила приманкой — Красовский дал знать боссу, где скрывается его дочь, и Головатов решил застать ее прямо на рабочем месте. Там его и настиг взрыв.
— И мне ведь тоже звонили! — напомнил Павел. — Но зачем Красовскому убирать меня?
— Может быть, у него были далеко идущие планы? — предположила я.
— То есть? — Паша Головатов распалялся все больше и больше.
— Убрать босса, который знает о прошлых темных делишках, которые привели к смерти его жены, — это полдела, — пояснила я.
Арнольд внимательно смотрел на меня, изредка кивая головой в знак согласия с моими словами. Казалось, этот человек знал больше, чем говорил.
— Для Красовского, который имел опыт работы в спецслужбах, должно быть характерно более широкое мышление, — продолжала я. — Устранить шефа и обезопасить себя — логика урки. Но Красовский — птица более высокого полета. Представьте себе те перспективы, которые открываются перед ним после смерти Головатова.
— Ну, работу он потеряет, — неуверенно проговорил Павел.
— Это в том, что касается минусов, — возразила я. — Есть ведь и плюсы.
— Какие же? — нахмурился Паша. — Я что-то не врубаюсь.
— А ты попробуй мозгами пораскинуть, — предложила я. — Поставь себя на его место.
— Еще чего, — пробурчал Павел. — Много чести для такого подонка.
— И тем не менее это очень действенный способ, если мы хотим понять логику преступника, — настаивала я. — Смотри, что получается: босс мертв. Но есть его дети. Что с них можно поиметь?
Паша пожал плечами.
— Тогда давай по порядку, — стала я объяснять. — Что из себя представляют чада господина Головатова с точки зрения господина Красовского? Сынок — оболтус, который не помогает отцу в бизнесе, водится с мелкой шпаной, работает в какой-то фирмочке, которая бог знает на чем держится. Разве что на фамилии Головатова. Не надо морщиться, Паша, разве я не права?
— Ну… это с какой стороны посмотреть, — недовольно процедил Павел.
— А мы сейчас смотрим со стороны Красовского, — напомнила я. — Отец мертв — значит, можно считать, что фирмы сыночка тоже нет.
— Это уж точно, — скорбно вздохнул Павел. — Пацаны мне звонили — говорят: все, Паша, накрывается дело.
— Вот, — кивнула я со значением. — Но Красовский мог знать, — ведь он же был доверенным лицом Головатова, — что в случае его смерти отцовская фирма переходит к тебе. Если бы это было известно остальным, то твой, Паша, бизнес так бы скоро не гикнулся.
— Разумно, — согласился Павел. — Но я что-то не вижу выводов.
— Сейчас увидишь, — пообещала я. — Теперь переходим к Ане. Дочка себе на уме, с отцом постоянно конфликтует, самоутверждается вплоть до того, что убегает из дома и пытается начать самостоятельную жизнь. С точки зрения Красовского, все это довольно смешно. Ну представьте себе только — дочь самого Головатова работает посудомойкой в какой-то кафешке! Животики надорвешь!
— Но Анюта наверняка думала, что все это серьезно! — вклинилась Люся.
— А все непослушные дети так думают, — парировала я. — Но рано или поздно привычка берет свое, и они возвращаются под отчий кров.
— Я тоже так думаю! — поддержала меня Люся. — Аня обязательно бы вернулась!
— Но куда бы она вернулась? — поправила я ее. — Она бы вернулась в свой дом полноправной хозяйкой после смерти отца. Миллионершей! В отличие от Павла, который получил в наследство лишь прогоревшее дело Головатова. Теперь ведь это не секрет, Павел?
Люся тихо ахнула. Похоже, ее искренне занимали крутые повороты событий, тем более что происходили они с ее знакомыми.
— Итак, Аня становится состоятельным человеком, а Павел — полунищим бизнесменом, — констатировала я. — Ваши действия?
— Ну, можно подыскать ей хорошего жениха, — выдвинула свою версию Люся.
— Вы насмотрелись бразильских сериалов, — улыбнулась я. — Все можно сделать гораздо проще. Грубо и действенно — вот девиз нашего времени.
В комнате настала тишина. Пока я прикуривала сигарету, все молчали в ожидании — что же сейчас откроется. Ясно было, что ничего хорошего, но все же — каков был план Красовского?
— Аню подсадили на наркотики, — продолжала я, глубоко затянувшись. — Похоже, это героин. Какой-то человек навещал ее во время пребывания Анечки Головатовой у Шихиных — это такое сильно пьющее семейство. Дочка Шихиных Маша принимала участие в судьбе Ани и помогла ей устроиться на работу. За это она заслужила пулю.
Люся громко ахнула, прижав ко рту пухлую ладошку. Она явно кайфовала от всех этих опасных перипетий — вполне естественно для женщины, когда это впрямую не касается лично ее.
— Да-да, с Шихиными сегодня кто-то разделался, — пояснила я. — Маша осталась жива, но пока, по словам врачей, она без сознания: перед вашим приходом я звонила в больницу. Есть версия, что Аня утром направилась именно к ним, но ее оттуда похитили, а Шихиных устранили.
— Но зачем? — вскричала Люся. — Какой смысл в этих убийствах?
— Аня наследует деньги Головатова, — сказала я. — Это единственная реальность, с которой Красовский может что-то предпринять. Если он — или кто-то из его людей — подсадил Аню на наркотики, то следующим шагом будет получение полной власти над девушкой, а значит, и над ее капиталами.
— Какой ужас! — воскликнула Люся. — Арнольд, да что же это происходит?
— Пока это только версия, — задумчиво отозвался Арнольд. — Хотя вполне правдоподобная. Боюсь, что вы, Женя, близки к правде.
Люся вскочила с кресла и бросилась к своему мужу. Она порывисто схватила его за плечо и стала громко и быстро убеждать супруга:
— Ты должен немедленно пойти в свой КГБ и рассказать начальству обо всех этих происшествиях. Органы должны это остановить!
— Ты не права, — Арнольд мягко отстранил супругу. — Во-первых, мне никто не поверит: нет достаточно весомых аргументов за ту версию, которую выдвинула наша уважаемая Женя.
— Как это нет? — возмутилась Люся. — Все вполне увязано между собой.
— Только на первый взгляд, — возразил ей Арнольд. — Для моих коллег это не очевидно. Мало ли кто принимает наркотики, убегает из дома. Да и пожары в семьях алкоголиков — не редкость.
Арнольд посмотрел на меня, ожидая реакции. Я согласно кивнула.
— Во-вторых, органы склонны скорее выжидать, нежели вмешиваться, — нехотя закончил свою реплику Арнольд. — Такова специфика…
— А сейчас нужно именно действовать, — настаивала я. — Ведь Красовский в эту самую минуту может вводить Ане очередную порцию героина. И не будем забывать, что не наступил еще момент «икс».
— Какой такой момент «икс»? — удивилась Люся. — Что-то еще должно произойти?
— Именно, — кивнула я. — Ане должно скоро исполниться восемнадцать лет. Именно с этого возраста она вступает в права наследницы по завещанию.
— Кое-что я все-таки могу, — снова подал голос Арнольд. — Когда я знакомился с делом о штурме самолета, то запросил еще и материалы на Красовского. Просто так, из дотошности.
Арнольд полез в карман и достал оттуда крохотный блокнотик.
— Там было немного данных на последнее время, но кое-что имелось, — проговорил он, листая страницы. — Связи, контакты… Места, где он часто бывает. Ага, вот что мне бросилось в глаза!
Чекист протянул мне свой блокнот и показал отчеркнутую строчку.
— Ремонтная мастерская на Покровском тракте, — прочла я. Дальше следовал адрес, выписанный четким округлым почерком, слегка похожим на женский. — И что должна означать эта запись?
— Место тщательно законспирировано, — пояснил Арнольд. — Как нам стало известно, там находится что-то вроде штаба преступной группировки.
— Но при чем тут Красовский? — недоуменно спросил Павел.
— Мне тоже хотелось бы это знать, — улыбнулся Арнольд. — Иначе зачем он туда наведывался регулярно два раза в неделю? Это имело место и после увольнения из органов и во время его работы у Головатова. Поговаривали, что там орудует шайка, которая прячет ворованные автомобили и потом перепродает их.
— Так Красовский и этим занимался? — удивленно спросил Паша.
— Может быть, просто имел свою долю, — предположил Арнольд. — Есть еще одна информация — именно там держали в свое время похищенного бизнесмена Мелентьева. Помните эту историю?
Я кивнула.
Дело с похищением Мелентьева имело место месяц с небольшим назад. Пропал известный бизнесмен, семья была в панике, но отказывалась прибегать к помощи милиции. После переговоров был уплачен выкуп, Мелентьева освободили, и он отбыл поправлять здоровье на Кипр.
Была версия, что на самом деле путем похищения одна группировка пыталась просто-напросто отжать долг у другой и, испробовав все средства, решила прибегнуть к похищению. Наверное, люди, предпринявшие такие неординарные действия по отношению к должникам, были уверены в том, что семья Мелентьева не будет информировать органы и предпочтет выплатить долг.
— Есть основания полагать, что к этому похищению был причастен Красовский, — пояснил Арнольд свою мысль. — Тайник не был раскрыт в тот раз. Так почему бы еще раз не воспользоваться незасвеченным местом? Я бы на его месте поступил именно так.
— Что вы предлагаете? — спросила я у Арнольда. — Поехать и посмотреть своими глазами. Но вдруг мы попусту потеряем время?
— У вас есть другие варианты? — холодно спросил Арнольд.
— Есть, — кивнула я. — Я хочу связаться с приятелем Ани. Давайте сделаем так: я позвоню в драмтеатр, а потом решим.
— Пожалуйста, — развел руками Арнольд. — В любом случае мне хотелось бы сопровождать вас, если вы не возражаете.
— Конечно, нет, — искренне произнесла я, набирая номер театра. — Черт, никто не отвечает. Что ж, судьба сама сделала выбор. Поехали!
