Глава 4

Свалка жила своей жизнью. Местные жители усердно перелопачивали горы мусора, сортировали его по мешкам, раскладывали по стопкам и кучкам. Каждый мусорщик был занят своим делом. Собаки, бродившие вокруг, унеслись прочь, лишь только я включила инфразвуковую пищалку. Укутанная в старый рыбацкий плащ с капюшоном, я, горбясь и прихрамывая, незаметно прошмыгнула к вагончикам, которые считались офисами администрации свалки. У входа в самый большой вагончик даже топтались двое дюжих охранников с пропитыми лицами. Они хотели воспрепятствовать моему продвижению, затем глотнули усыпляющего газа и рухнули мордами в траву, так и не успев прикоснуться ко мне. Внутри вагончика над кучей разваленных на полу дисков носилась уже знакомая «гренадерша». Здесь же на покосившейся тумбочке стоял всеядный DVD-плеер, в который она запихивала диски по очереди, отбирая их из кучи, просматривала на телевизоре, потом выбрасывала в мешок у стены. В мешке, так сказать, находились те, которые показались ей ненужными.

Обернувшись на скрип двери, «гренадерша» застыла с диском в руках. В глазах промелькнул страх. Увидев меня, она заорала во всю глотку:

— Эй, ты чего приперлась?! Кто ты такая?! Я тебя, твою мать, не приглашала! Чего надо?!

— Молчать! — Я сбросила с себя плащ и показала револьвер. — Назад, не дергайся. Мобильник на пол.

— Чего ты хочешь? — выдохнула мигом присмиревшая женщина. Попятившись, она уперлась спиной в стену вагончика. Выстрел разнес ее мобильный телефон на мелкие детальки. Дальнейшие вопросы со стороны «гренадерши» казались мне просто неуместными.

Присев на корточки, я стала перебирать диски. Нужной надписи не было ни на одном. Тогда я перевернула и высыпала все из мешка. Только там я нашла то, что искала. На крышке надпись маркером «Х-файлы».

— Смотрела это? — показала я диск «гренадерше». Она сначала отрицательно покачала головой, но тут же передумала и закивала, соглашаясь.

— Что на нем? — спросила я ледяным тоном.

— Дребедень какая-то. Цифры, графики, картинки. Какой-то завод засняли, — пролепетала женщина. — Я сначала подумала, что это фильм про инопланетян.

— А, документальный, значит, — прикинулась я дурой. — Возьму посмотреть, а вы продолжайте то, чем занимались. Не стану вас отвлекать.

Я двинулась к выходу, засовывая диск во внутренний карман жакета. Перед тем как выйти на улицу, спрятала пистолет, закрыла дверь, подперла ее валявшимся рядом бруском и спокойно пошла к воротам. На выходе я так же уложила охранника снотворным газом. Открыла калитку и хотела уже выйти, но не успела. В дело вмешался отряд бомжей быстрого реагирования. Одетые в какие-то фуфайки, в промасленных «петушках» и с ломами в руках, они лихо подрулили к воротам на мотороллере.

— Мы ее взяли, — отрапортовал главный в трещавшую рацию. Из-за пазухи он достал самодельный дробовик. Таким двух медведей можно завалить одновременно, если пальнуть в упор из обоих стволов. — Что, красавица, прогуляемся до мамки?

— Рада бы, да некогда, — бросила я и выстрелила прямо через сумочку, не вынимая револьвера. Пуля попала вожаку в плечо, раздробив кость. Дробовик упал в дорожную пыль, а его владельца откинуло на мотороллер. Мигом подхватив дробовик, я жахнула из него по мотороллеру и сразу же пожалела о содеянном. Сила отдачи едва не вывихнула мне руку. От обильных пороховых газов заслезились глаза. Грохот выстрела едва не разорвал барабанные перепонки. Однако, несмотря на неудобства, эффект от выстрела получился ошеломляющий. У мотороллера оторвало начисто переднее колесо, искорежило весь передок, а руль стал напоминать пропеллер самолета. Бомжи, оставив ломы, бросились врассыпную, бросив своего вопившего главаря на произвол судьбы.

— Что там у вас, почему молчишь, Смола? — разорялась хозяйка свалки в динамике рации.

Я подняла раритет с земли, взглянула на затихшего под дулом револьвера раненого амбала и сказала в микрофон:

— Смола вышел, причем весь. Очередь за тобой, дылда. Я иду. — Я бросила рацию на землю и раздавила ее каблуком. Конечно, к «гренадерше» я возвращаться не стала. Это все было сказано, чтоб пресечь погоню. Пусть перепуганная тетка сгонит всех людей к себе, ожидая моего прихода, я же тем временем спокойно отъеду от этого гостеприимного места.

— Не шевелись, — приказала я раненому, нырнула в кусты, а секунд через пятнадцать вылетела из них на своем «Фольксвагене». Машина во весь опор понеслась к городу.

На моих губах играла победоносная улыбка. Наконец-то удача. Диск у меня. В нем все ответы. Если файлы удастся открыть, то будет вообще отлично.

До общежития добралась без проблем. Проверка местности вокруг здания показала, что наблюдения за нами нет. Оставив машину, я поднялась в комнату. Уваров значительно повеселел за мое отсутствие. Здесь сыграла роль и еда от тети Милы, которую доставил курьер, и то, что до самолета на Москву осталось всего два часа. С улыбкой до ушей клиент сидел на диване перед телевизором и считал минуты, оставшиеся до конца заточения.

— Все-таки полетишь? — уточнила я, запихивая в пакет для мусора наваленную на столе одноразовую посуду после пиршества клиента.

— Конечно, полечу, — с воодушевлением закивал Уваров. — Наконец-то я снова окажусь в своей квартире. Какой это будет кайф. Буду спать два дня. А эти придурки пускай дожидаются меня на стрелке. Ха-ха-ха. Придурки! Думают, я поеду с ними встречаться. Вот так они меня и увидят. Для верности можно на месяцок свалить в теплые страны…

— Я диск нашла, — сообщила я из ванной, тщательно намыливая руки. Противно было вспомнить, чего я только не хватала там на свалке.

— Диск? — удивился Уваров. — И что на нем?

— Сейчас посмотрим, — ответила я и извлекла диск из коробки.

Вставив диск в ноутбук, я стала по очереди открывать сохраненные на нем файлы. В первых трех были сплошные цифры, графики и термины, которые мог понять лишь сведущий в науке человек. Я сделала вид, что понимаю информацию, которая выводилась на экран. Уваров нервно ерзал на стуле, наблюдая за мной. Наконец он не удержался и спросил:

— А что такое мультисенсорная система на основе халькогенидных стекол?

Я посмотрела на Андрея, покачала головой и буркнула:

— О чем можно разговаривать с человеком после подобного вопроса? Если не знаешь, то и не лезь.

Уваров обиженно засопел. Больше он не задавал вопросов, только смотрел на экран, как баран на новые ворота. В последнем файле были газетные статьи. Тут я вздохнула с облегчением. Язык статей был более или менее понятен для восприятия обычного человека. Я стала читать. Во всех без исключения статьях различные авторы писали о химическом комбинате в Грузии, на котором последнее время наращивались темпы производства, но вместе с тем ухудшалась и экология района. В несколько раз возросла смертность, повсеместно распространились генетические отклонения в развитии детей, снизилась рождаемость. Отмечалось также увеличение больных онкологией, астмой и другими серьезными заболеваниями. Всему виной были ошибки в проекте новых цехов и недоделки. Вредные вещества: соли тяжелых металлов, динил, цианиды — все попадало в местную реку, а из нее с питьевой водой возвращалось к людям. Район просто превратился в некую долину смерти. Местные же власти трубили лишь об успехах развития производства, замалчивая о негативных сторонах.

— Ну и как связаны убийство Сурковой и химический завод в Грузии? — спросила я себя.

— Я ничем не могу тебе помочь в этом вопросе, — пожал плечами Уваров, — пойду собираться.

— Давай, иди, — кивнула я и вернулась к первым файлам.

С трудом мне удалось понять, что все формулы, расчеты относятся к прогнозированию подобной ситуации в Тарасове. Я вспомнила про оборонные предприятия, которые курировала Суркова, и то, что одно из них так же загрязняет Волгу. Значит, мы все скоро превратимся в мутантов… Интересное дело.

— Я могу взять этот диск с собой в Москву и обнародовать информацию в прессе. У меня там есть знакомые. Мне помогут, — предложил Уваров. Стоя перед зеркалом, он тщательно укладывал волосы. — Кстати, ты привезла, что я просил? Вот как я буду делать укладку без геля и бальзама?

Я указала на пакет, что висел на спинке стула:

— Все там.

Идея клиента насчет придания огласке содержимого диска показалась мне вполне здравой. Ведь если об этом узнает общественность, то не будет смысла устранять нас из-за диска. Главное — правильно донести информацию до масс.

Я посмотрела на Уварова, который как ребенок радовался привезенным мною косметическим средствам. Давать ему диск с собой в полет опасно. Лучше доставить его в Москву иным способом. Даже письмо по Интернету могут перехватить. Противник-то знает, что ему искать. Вынув из компьютера диск, я сунула его в бокс от сборника попсы, а сам попсовый диск положила в пустой пластиковый файл, а файл сунула в женский роман, который оставила в комнате одна из моих прошлых клиенток.

— Вот здесь диск, — сказала я, протягивая Уварову книгу. — Только обращайтесь с ним аккуратно.

— Нет проблем, — пообещал Андрей, сияя от счастья. — Выберусь отсюда, и мы их прищучим, кто бы это ни был.

— Да, прищучим, — кивнула я и стянула с рук прозрачную пленку из засохшего силиконового клея. Все доказательства того, что я сегодня стреляла — пороховые следы, — были мгновенно уничтожены вместе с ней. По комнате расползся резкий неприятный запах, напоминающий запах горелой резины. Глядя на коптящее пламя догоравшего в пепельнице силикона, я быстро разобрала револьвер, подготавливая его к чистке.

— Обязательно было устраивать эту вонь? — раздраженно спросил Уваров.

— Потерпи немного, мы же скоро съедем отсюда, — ответила я спокойно.

Клиент прихорашивался перед зеркалом. Я подошла, встала рядом и, подтянувшись на носочках, заглянула в зеркало через плечо Андрея. Уваров вздрогнул:

— Ну ты меня и напугала! Смени лицо! Уж больно неприятная у тебя сейчас наружность.

— Это лицо сделано с реального человека, а не просто выдуманный образ, — пояснила я. — Но перегримироваться действительно не помешает. Заканчивай быстрее свои извращения и освобождай место.

Уваров сердито фыркнул. Пока он возился у зеркала, я подготовила гримировальные принадлежности и через полчаса превратилась из невзрачной дамочки предпенсионного возраста в жгучую брюнетку восточной наружности. Переоделась. Уваров был уже готов к путешествию, надушен, причесан и намазан различными кремами, бальзамами и пенками, короче, всем, чем только можно. Я взглянула на гору грязной посуды в раковине и спросила у него:

— Из еды что-нибудь осталось?

— Я был очень голоден, — оправдываясь, начал Уваров, — подумал, что ты перекусишь где-нибудь по дороге…

— Понятно, значит, все сожрал, — уточнила я, сузив глаза.

— Да, — честно признался Андрей.

— Ладно, пошли. — Толкнув дверь, я шагнула в пустой коридор.

Уваров послушно проследовал за мной. Я заперла комнату и повела Андрея к лестнице, одновременно следя по КПК за камерами видеонаблюдения. Везде путь был свободен. Нас до сих пор не вычислили. Лучше бы, конечно, оставаться здесь до завершения расследования, но у клиента были другие планы. Он хотел вернуться домой. А поскольку мои попытки отговорить его от этой затеи не увенчались успехом, я решила — пусть учится на своих ошибках. По идее, сразу убивать его не станут, попытаются захватить живьем и выяснить, где диск. А я тем временем нанесу удар.

— В твоей конуре я успел отвыкнуть от дневного света, — сообщил мне Уваров, когда мы оказались на улице. Он, щурясь, смотрел на меня и ждал, когда я открою машину.

— В аэропорт поедешь на такси, — сообщила я Андрею, набирая номер телефона городского такси. — Нас не должны видеть вместе, но не переживай, я поеду следом и буду все время рядом. Так надо.

— Что-то мне это не нравится, — пролепетал Уваров с задумчивым видом. — Мне кажется, нам надо ехать вместе.

— Кажется — крестись, — отрезала я и прикурила сигарету. — Все будет нормально, не потей. В аэропорту будешь делать вид, что не знаешь меня. Если что-то случится и тебя схватят, не сопротивляйся, а главное, не озирайся, чтоб они не догадались, что ты не один. Я тебя вытащу в любом случае.

— Чего ты меня пугаешь? — недовольно поинтересовался Уваров. — Почему на меня обязательно должны напасть? Я вот думаю, что они не решатся. Там ведь много людей. Как они сделают это при свидетелях?

— Я бы назвала тебе десяток способов, как это можно устроить, но сейчас нет времени, — ответила я и кивнула на белую «десятку» с шашечками. — Вон твое такси. Иди!

— Ладно, пошел, — вздохнул Уваров.

Я посмотрела ему вслед и села в «Фольксваген». Сквозь стекло видела, как клиент сел в такси. Стоп-сигналы погасли. «Десятка» тронулась, развернулась и выехала со двора. Я завела двигатель и поехала за Уваровым. Такси мелькало впереди в транспортном потоке. Постепенно увеличивая скорость, оно проталкивалось между машинами. Я тоже прибавила газу. На экране спутникового навигатора, установленного в «Фольксвагене», по карте города двигалась светящаяся точка — это маячок, который я подсадила в одежду клиента. Кроме маячка, на одежде Андрея был еще скрытый микрофон. Поэтому я через приемник и наушник-горошину могла слышать все, что происходит в «десятке». Хотя там, собственно, ничего и не происходило.

Дорога до аэропорта заняла тридцать пять минут. Такси притормозило прямо перед зданием, а я загнала свой «Фольксваген» на стоянку, поставила его на сигнализацию и пошла к главному зданию. Уваров топтался перед дверями аэропорта и не решался войти. Через минуту он окончательно перетрусил и пошел назад. От толпы людей с разных сторон отделились трое, взяли Уварова под руки и запихали в фургон. Как было слышно в наушнике, парни представились моему клиенту операми. Я кинулась обратно к своей машине. Уварова повезли в сторону, противоположную от аэропорта. В машине парни, похитившие Андрея, орали и требовали диск. Очень хорошо, что у него не было настоящего диска. Держался Уваров секунд десять, потом захныкал и признался, что диск в книге, а книга в его сумке. Один из похитителей, перерывавший сумку Андрея, завопил так, что я чуть не оглохла:

— Есть! Диск здесь!

— Проверь его, и, если это то, что мы ищем, кончаем лоха и валим к Море, получать бабло.

— Нет, не надо, — заныл Уваров. — Я известный человек, у вас будут проблемы.

— Какой известный, лошара, мы тебя в упор не видели. Не гони.

Эфир заполнила песня Кати Лель «Муси-пуси» и звериные вопли раздосадованных бандитов.

— Ты че, сука рваная, решил нас прокатить?! Да мы тебя на лоскутки порвем!

Я вдавила в пол педаль газа. Срезала угол, обошла фургон по параллельной улице и вылетела через проулок на проезжую часть. Водитель фургона попытался уйти от столкновения. Отчаянно завизжали тормоза. Фургон протащило вперед. Останавливаясь, он ткнулся в «Фольксваген», помяв моей машине крыло. Сбоку в фургон въехало маршрутное такси.

— Что за хрен! — раздалось у меня в наушнике. — Хомяк, выйди, разберись с этой телкой, дай ей бабла и водиле из такси. Только ментов тут еще не хватало.

Схватив пузырек с искусственной кровью, я плеснула ее себе в лицо, намазала руки и выскочила из машины, дико вопя. Хомяк, вывалившийся из фургона, увидев меня, впал в ступор. Я поприветствовала его добрым ударом в пах и бросила в фургон гранату со слезоточивым газом. Тут же хлопнул взрыв. Из открытой двери фургона повалили белые клубы. Из сумочки на плече я выхватила противогаз, натянула на себя и нырнула в загазованный фургон. Вместо Уварова в беспросветной пелене я натолкнулась на одного из бандитов. Он кашлял, хрипел и тер глаза. Я отпихнула противника от себя и нащупала на полу кого-то еще. На этот раз это был Уваров. Андрей не соображал, где находится. Он кашлял до рвоты, и по щекам его бежали ручьи слез. Выпихнув клиента на улицу, я выбралась из фургона сама. Помогла подняться Андрею с асфальта и засунула его на заднее сиденье «Фольксвагена». Сев на водительское место, я дала задний ход. На дороге уже начали собираться люди. Шофер маршрутки, в которую въехал фургон, ничего не понимая, бегал вокруг машин, тер глаза и не переставая чихал. Бедняга тоже успел надышаться отравленным газом. Выскочив из машины снова, я запихала в багажник хрипевшего Хомяка. Для верности пришлось вырубить его резким ударом в голову.

Мы мчались прочь от места аварии. Клиент понемногу приходил в себя. Я сбавила скорость, следя в зеркало заднего вида, нет ли «хвоста». На светофоре зажегся красный, и мы затормозили, как все добропорядочные водители.

— Они меня били, хотели застрелить, — потрясенно шептал Уваров.

— Ты не ранен? — спросила я, скосив глаза в его сторону.

— Нет, — всхлипнул Уваров и глянул на свою ладонь. — Прорицательница мне говорила, что перед смертью линии на руке сглаживаются, а линия судьбы практически исчезает.

— Ну и как у тебя? — Мои губы тронула улыбка.

— Пока все на месте, — с облегчением признался Андрей.

— Значит, будешь долго жить, — заключила я, плавно отпуская педаль сцепления.

Машина рванулась вперед. Я резко повернула, выкрутив руль. Уваров посмотрел на меня, вытаращив глаза, и спросил:

— А у нас в багажнике что, сейчас один из этих?

— Ага, — кивнула я с беспечным видом.

— А зачем он нам? — В голосе клиента прозвучала тревога.

— Съедим, когда закончится провизия, — пошутила я. — Зэки при побегах в тайге всегда так делают. Берут с собой двух-трех «бычков» помоложе.

— Хватит, хватит, не хочу слушать! — внезапно завопил Уваров. — Нас могут убить, а ты все хохмишь!

— А ты предлагаешь обняться и поплакать вволю? — с сарказмом спросила я. — Лично я уже свое отплакала, еще в спецшколе, когда приходилось выживать в нечеловеческих условиях. Лимит исчерпан.

— Ну и что теперь делать? Я не могу улететь, меня, наверное, убьют, — заныл клиент. — Меня убьют из-за диска. А я даже не знаю, что за информация на нем. Я ничего не понимаю. Как им объяснить, что я не ученый?

— Никак, — ответила я. — Они «шестерки», выполняют чей-то заказ. Им на все наплевать. Что им сказали, то они и сделают.

— Как же тогда поступить? — шмыгнул носом Уваров. — Что мы можем сделать?

— У меня есть парочка идей, — призналась я, наблюдая за движением в зеркало заднего вида. Пристроившийся сзади, через три машины от нас, «Опель» показался мне подозрительным. Он не отставал и не приближался, галантно пропустил несколько машин, затем немного приотстал, но продолжил держать нас в поле зрения.

— Что за идеи? — с надеждой спросил Уваров.

— Хочу допросить этого ублюдка, в багажнике, узнать, кто его нанял, — ответила я. — Если узнаем, кто заказывает музыку, то решим сразу несколько проблем. Хотя процесс трудоемкий. Есть другой вариант — обнародовать содержимое диска в СМИ, но я пока не знаю, как это осуществить. Вряд ли на телевидении смогут разобраться во всей этой хрени. Телезрителям тем более это не интересно. Я могу слить информацию в Интернет, однако и тут та же самая петрушка. Информация для пользователей должна быть проста и доходчива. На сайты всяких научных организаций, думаю, лучше не соваться, так как противник ждет именно этого. В НИИ, где работала Суркова, тоже соваться опасно. Во-первых, там все под контролем военных, во-вторых, желать смерти ученой мог кто-то из сотрудников — ее конкурент, который метил на место начальника отдела. Если мы нарвемся на него — будет не очень хорошо.

— Откуда у какого-то научного сотрудника деньги нанять бандитов? — возразил Уваров.

— Он мог платить и не деньгами, — пояснила я. — Не забывай, где он работает. Взял и выправил парочку экологических паспортов для подконтрольных бандитам предприятий или сделал справку об экологической безопасности производственного процесса. Я сильно в этом не разбираюсь, но что-то в этом духе.

— Так-так, подожди, — встрепенулся Уваров. — У меня есть знакомые на местном телевидении. Они могут нам помочь.

— И почему ты молчал до сих пор?! — воскликнула я. Резко вывернув руль, я свернула во двор, который имел выезд на соседнюю улицу.

— Эй, ты чего, — удивился Уваров.

— Ничего, — ответила я.

Мы влетели во двор на бешеной скорости. Я ударила по тормозам, развернулась на боковом заносе, резко дала задний ход и заехала за будку котельной. Тут же во двор влетел преследовавший нас «Опель». Тормозя, он пролетел мимо к выезду со двора. Сидевшие внутри повернули головы и увидели нас, но было уже поздно. Я давила в пол педаль газа. «Фольксваген» рванул вперед, всей массой ударив в «Опель» сзади. Уйти в узкой арке было некуда. Преследователи растерялись, потеряли драгоценные мгновения, а потом все было кончено. Двигатель «Фольксвагена» ревел на предельных оборотах. Я нажала на тормоза, и в следующее мгновение колеса машины замерли перед кромкой тротуара. «Опель» же вылетел на проезжую часть, и в него въехали сразу две машины, смяв ему весь бок. Задним ходом я проехала через двор, аккуратно выехала на проезжую часть параллельной улицы и спокойно продолжила путь.

— Я разбил нос, — сообщил ошарашенно Уваров.

— Бывает, — ответила я и поинтересовалась: — Так что там насчет твоих знакомых с телевидения?

— Стой, подожди, — нервно завопил Уваров, — а может, ты сначала объяснишь, что это было?

— Мы избавились от «хвоста», — спокойно пояснила я, — и давай поменьше эмоций. Сейчас нельзя раскисать.

— Нет, я все-таки сойду с ума, — застонал Уваров.

— Это тоже вариант, — кивнула я, — если тебя поместят в психушку, ты станешь для них неопасен. Кто поверит словам психа?

— Ну уж нет, — возмутился Уваров, — мне что, из-за каких-то козлов спускать в унитаз свою карьеру? Нет. Нет, ни за что!

— Я просто предложила.

— Давай лучше поедем прямо сейчас в телецентр. — Тут глаза Уварова полезли из орбит. — Ох, а диск? Где диск-то! Бандиты забрали его, но там была музыка. Я не понимаю.

— Диск у меня, — успокоила я клиента. — Случайно перепутала.

— Случайно? — недоверчиво переспросил клиент.

— Да, — кивнула я. — Случайно перепутала, и благодаря этому тебя не пришили сразу.

Уваров промолчал. Поверил. А мне только этого и надо было. Пользуясь паузой, я перевела разговор на другую тему:

— Продолжай, я хочу услышать, как ты собираешься обнародовать информацию.

— Да, телевидение! — вспомнил Уваров. — Конечно, не хочется кидать горячий материал конкурентам, тем более здесь, в провинции, но выбора нет. В столице я бы получил с него больше дивидендов. Сделаем так: я позвоню своему знакомому, узнаю, что да как, а потом по ситуации.

— Давай, действуй, — согласилась я, попутно размышляя над тем, кто может помочь нам перевести диск на человеческий язык.

В голове всплыло лишь одно имя — Инна Васильевна Фомичева, замдиректора НИИ по научной работе. Ее точно нельзя было считать конкуренткой Сурковой. Конечно, она могла состоять в сговоре с бандитами, но других знакомых экологов у меня не было.

Уваров разговаривал со знакомым с телецентра, а я позвонила Фомичевой. Она сразу узнала меня. Я предложила ей помочь органам следствия. На удивление быстро Фомичева согласилась, пообещала немедленно подъехать на телецентр. Потом я спросила, составляла ли Суркова экологические паспорта для ряда предприятий по берегу Волги: тарасовской мебельной фабрики, мельницы, химкомбината, нефтеперерабатывающего завода. Спрашивала я потому, что все они находились в зоне, обозначенной на карте в диске погибшей. Фомичева разочаровала меня, сказав, что для всех экологические паспорта оформлены и никаких проблем не возникло. Все соответствует норме, без нарушений.

— Сейчас уточню время эфира и перезвоню вам, — сказала я и отключила телефон.

Мой вопрошающий взгляд был обращен к Уварову. Наконец и он закончил болтать, убрал сотовый и объявил:

— Все, парень клюнул. Ждет нас через полчаса. Поспеем как раз к трехчасовому выпуску новостей.

— Он знает, о чем будет разговор? — спросила я.

— В общих чертах, — Уваров хитро подмигнул. — Я умею нагнать туману, чтоб никто ничего не понял. Сказал ему только, что это бомба, убойный материал и что до столицы я боюсь его не довезти, опередят конкуренты. Обещал разделить славу с ним пополам. Он ведь и не подозревает, куда я влез.

— Отлично, а я подгоню консультанта. Она грамотно раскидает тему, — пообещала я.

Мы свернули с проспекта и поехали по узкой улице, змеившейся по частному сектору между холмов, утыканных домами и огородами. Выше виднелось здание городской больницы, а за ним находился нужный нам телецентр. Мой взгляд скользнул по зеркалу заднего вида. «Хвоста» не было, но на душе было как-то погано. Не замечавший моего настроения Уваров праздновал победу:

— Даже не верится, что скоро все закончится. Я так хочу домой! Когда прилечу в Москву, то напьюсь прямо в аэропорту, там же устрою пьяный дебош, разденусь догола при всех, и это только добавит мне популярности. Мне хочется сделать что-нибудь безумное. Столько адреналина!

— Мы пока еще не в эфире, и не надо радоваться прежде времени, — напомнила я. — Опасность не миновала.

— А я верю, что все будет хорошо, — фыркнул Уваров.

— Я тоже сторонница позитивного мышления, — заверила я, — но готовиться лучше к худшему.

— Ерунда. Как они догадаются, что я сейчас поехал именно на телецентр? — возразил Уваров. — С таким же успехом мы могли бы поехать в милицию или спрятаться где-нибудь.

— Не знаю, не знаю, но эти люди кажутся мне чрезвычайно сообразительными, — задумчиво пробормотала я. — Одного не пойму, почему парни из машины прикрытия не атаковали меня сразу, как только я подставилась под фургон? По идее, они должны были прикрывать своих друганов.

— Ну замешкались, значит, где-нибудь, — пожал плечами Уваров.

Я стала выворачивать руль, загоняя машину на стоянку перед телецентром. Внимательно осмотревшись по сторонам, я оценила обстановку вокруг. Клиент копошился в бардачке машины.

— Не трогай там ничего, — сердито крикнула я.

— Да я просто посмотреть, — извиняясь, ответил Уваров. — Это что, какие-то шпионские штучки?

— Дай сюда! — рявкнула я и отняла у него детектор излучений. — Это чтобы определять, есть ли вокруг «жучки» или нет. Реагирует на широкий спектр электромагнитных излучений.

— Круто! — сказал Уваров. — А как он работает? Давай твою машину проверим.

— У нас сейчас другие дела, — напомнила я. — К тому же за сегодня я проверила машину раза три. — Тем не менее, чтоб избежать дальнейших приставаний, я включила детектор и с удивлением обнаружила, что рядом находится мощный передатчик. Такого быть просто не могло.

— А что значит, когда лампочка мигает? — поинтересовался Уваров, глядя на прибор.

Я не ответила. За доли секунды пришло осознание того, что надо делать. Двигатель «Фольксвагена» работал на холостых оборотах. Я резко переключила передачу на задний ход, убрала ногу со сцепления и выжала газ. Завизжали колеса. Машину дернуло, потащило и развернуло. Тут же пуля прошила боковое стекло на правой задней дверце, другая взорвала зеркало бокового вида со стороны пассажира. Управляя машиной одной рукой, второй я схватила Уварова за шкирку и рванула вниз, заорав при этом во все горло:

— Пригнись, пригнись!

Выезд со стоянки преградил джип. Я рванула руль влево, направляя «Фольксваген» в просвет между машинами. Передние колеса подпрыгнули на невысоком бордюре. Меня подкинуло, перетряхнув все внутренности. Только благодаря ремню безопасности я не расквасила лицо о руль. Пролетев метр по воздуху, моя машина снесла невысокую сеточную ограду стоянки и вылетела на тротуар. Вырулив, я прибавила скорость. Еще две пули прошлись рикошетом по корпусу. Потом я вывезла нас с линии огня.

Уваров прижался к моим коленям, боясь даже вздохнуть.

— Поднимайся, сядь, но не высовывайся, — отрывисто скомандовала я. — Ощупай свою одежду и проверь вещи.

— В каком смысле проверить? — не понял Андрей.

— Ощупай, ищи что-нибудь подозрительное, — закричала я, едва сдерживая рвущийся изнутри гнев на саму себя. Противник провел блестящую комбинацию. Мы едва не угодили в ловушку. Они взяли моего клиента, а когда не нашли у него диск, то подсадили «жучок» и позволили уйти. Потому и не вмешивалась группа из машины прикрытия. Они сначала хотели точно знать, где диск, а потом уже действовать.

В шоковом состоянии Уваров ощупывал одежду на себе. Руки дрожали. На бледном лице был ужас. Я же давила на педаль газа и посматривала в зеркало заднего вида. Джип нас догонял. Вступать в открытое столкновение не хотелось. Впереди на пересечении улиц мне наперерез вылетел знакомый «Опель». Корпус — смятый, как яичная скорлупа. Лобовое стекло во множестве трещин, держалось на честном слове.

Останавливаться я не стала, лишь в последний момент на полной скорости взяла немного правее и протаранила «Опель».

Удар. Скрежет рвущегося металла и хриплый крик клиента. Оторванный капот «Фольксвагена» пролетел мимо лобового стекла и упал позади нас на дорогу. Вражеский «Опель» со смятым передом развернуло ударом вокруг своей оси. Я рванула руль влево и выровняла траекторию движения, удерживая машину в пределах проезжей части. Глянув назад, я увидела, как джип объехал «Опель» и с нарастающей скоростью устремился за нами. Несколько раз я свернула, проехала задом через какой-то проулок, выехала на соседнюю улицу, а с нее заехала в первый попавшийся двор. Остановившись среди припаркованных машин, я стала ждать. Хорошо, если преследователи нас потеряли.

— Нашел! — завопил рядом Уваров, вытаскивая из-под подкладки кожаного пиджака крохотный передатчик с микрофоном.

Я забрала у него передатчик, оглядела устройство и зашвырнула его в мусорный бак, стоявший неподалеку. Такая штука могла работать и как маячок.

Только я вывела машину со двора, как на дороге показался джип преследователей. Улица была слишком узкой, чтобы развернуться обычным способом, поэтому я направила то, что осталось от «Фольксвагена», прямо на машину противника. Нога вдавила педаль газа, а стрелка спидометра поползла к ста километрам.

— Что ты делаешь! — завопил Уваров. — Мы разобьемся.

— Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, — бросила я, не отрывая глаз от приближавшегося джипа.

Он не собирался сворачивать. Удерживая руль одной рукой, я взялась за револьвер. Развернуться даже на круговом заносе не хватало времени. Оставалось попытаться протиснуться между джипом и забором. Я надеялась, что водитель у них не полный отморозок и не захочет умирать в лобовом столкновении. Машины стремительно сближались. Я мерила взглядом расстояния справа и слева от джипа, готовясь либо проскочить, либо провести разворот. Скорость «Фольксвагена» росла с каждой секундой. Двигатель натужно ревел. Мои руки словно окаменели на руле.

— Тормози! — дико заверещал Уваров.

Я не затормозила. В последний момент, когда мышцы уже напряглись, чтобы вывернуть руль, у водителя джипа сдали нервы. Он свернул первый. Я выиграла. Мы пронеслись мимо, а машина противника со всей скорости налетела на стену дома, перевернулась и заскользила по асфальту на боку, задев «Фольксваген» крышей. Срубленные остатки зеркала бокового вида влетели в салон, прямо клиенту на колени.

Уваров жалобно вскрикнул, сбросил с себя осколки и прослезился, не веря, что еще жив.

— Спокойно. Все получилось. Они первые испугались. — Я убрала револьвер и похлопала Андрея по плечу. — Слабаки.

— Испугались, да? — со слезами на глазах спросил Уваров. — Да ты не телохранитель, тебе надо в дурдоме лежать. Еще чуть-чуть — и от нас бы кровавый блин остался.

Игнорируя обидные замечания Уварова, я проехала по тихой улочке, завела машину на платную стоянку и предложила Андрею немного прогуляться пешком.

— Я с тобой никуда не пойду, — проворчал он и вцепился в сиденье. — Отвези меня в милицию. Я попрошу у них защиты. Не хочу погибнуть из-за такого телохранителя.

— Вообще-то, если бы не я, ты бы уже десять раз был мертв, — сухо заметила я. — Вылазь, я отвезу тебя в милицию, если ты так этого хочешь. Только не в этой машине. Менты просто с ума сходят, когда видят пулевые отверстия и шпионскую аппаратуру. Я найду другой автомобиль.

Нехотя Уваров вылез из машины. Я позвонила мастеру из «Запасного колеса» и попросила подъехать, чтобы забрать в сервис мою машину, а заодно намекнула, что не останусь в долгу, если мне взамен разбитой подгонят какую-нибудь тачку во временное пользование. Желательно иномарку. В «Запасном колесе» я числилась очень серьезным клиентом, так как с завидной регулярностью превращала свою машину в хлам на колесах, а потом реанимировала ее. Поэтому к моим желаниям чутко прислушивались и старались угодить. Я не знала ни в чем отказа.

Пока у нас оставалось время, можно было допросить «языка». Машина стояла задом к деревьям у глухого бетонного забора, поэтому со стороны то, что было в багажнике, не просматривалось. Я вышла из «Фольксвагена», открыла багажник и заглянула внутрь. Бандит был без сознания. Оглядевшись, я склонилась над ним, заклеила рот скотчем, а потом стала приводить в чувство. Уваров встал рядом:

— А ты не боишься, что кто-то может увидеть в багажнике человека?

— Мне некогда бояться, — тихо пробурчала я, тормоша Хомяка. Видно, что во время наших сумасшедших гонок он, лежа в багажнике, сильно приложился головой. — Подай аптечку, — велела я Уварову.

— Ты хочешь пытать его прямо здесь, на улице? — изумился Андрей.

— Нет, я повезу его в специальную пыточную камеру, — с сарказмом ответила я. — Давай аптечку.

Получив аптечку, я испробовала на бандите весь арсенал лекарственных средств, но он все равно не очнулся.

— Не нравится мне это, — заметил Уваров, оглядываясь по сторонам. — Нас точно поймают.

— Не каркай, — сердито ответила я и подумала, что с допросом придется подождать. Не жечь же Хомяка каленым железом, чтоб пришел в себя.

— Ты его слишком сильно ударила, — предположил Уваров.

— Отвали, и без тебя тошно, — бросила я и, захлопнув багажник, приказала: — Живо в машину. Нечего тут маячить. Хочешь, чтоб тебя опознали и завалили просьбами с автографом?

— У вас завалят, — мрачно заметил Андрей в ответ. — В вашем варварском месте, похоже, никто даже телевизор не смотрит. Или же у всех такое качество приема вещания, как у тебя там в комнате. Рябь по всем каналам такая, что человека от тыквы не отличишь, а звук — сплошное шипение.

— Ты просто еще не привык, — улыбнулась я, закуривая, — пожил бы у нас еще немного — и научился бы различать в шипении человеческую речь, а потом по контурам фигуры на экране начал бы догадываться, кто есть кто и о чем фильм. А если серьезно, то у меня на конспиративке телевизор стоит только для антуража. Смотреть мне его некогда, потому я не озаботилась установкой хорошей антенны.

Через полчаса на старой, побитой временем и дорогами «Ауди» подъехал мастер из «Запасного колеса», которого все называли Сергеичем. Двигатель у развалюхи звучал неплохо, и я решила, что она подойдет в самый раз. Разминая в пальцах сигарету, Сергеич осмотрел «Фольксваген» и мгновенно выдал диагноз. По его словам, предстояла бездна работы. Я распорядилась, чтоб он делал то, что нужно.

— А получше у вас машины не было? — вмешался в разговор Уваров. — Эта того гляди рассыпется.

— Конечно, у меня есть и получше, — с достоинством ответил мастер, метнув на Андрея уничтожающий взгляд. — Я просто знаю, как эта девушка водит. Для нее будет дешевле разбить эту клячу, чем потом башлять за ту, которая получше. Понятно, сынок?

Уваров открыл рот, готовясь бурно возразить, но Сергеич вновь перехватил инициативу в разговоре. Щурясь на Уварова, он задумчиво произнес:

— Слушай, парень, а ты мне здорово напоминаешь кого-то. — Только радость моего клиента от того, что его известность проникла в широкие массы, растаяла, когда мастер добавил без выражения: — А, вспомнил! Вот только что показали по телевизору в новостях, перед тем как вы мне позвонили. Там один мужик убил бабу прямо в телецентре. Они вроде в передаче собирались сниматься. Подрались, так сказать, из-за славы или из-за бабок. Там им же до хрена платят. А мужик этот оказался психом, раньше в дурдоме лежал. Представляете, всяких шизоидов берут на телик? Извини, парень, но вот ты — вылитый тот мужик. Его сейчас милиция разыскивает по всему городу, поэтому ты со своим фейсом лучше на улицу не выходи — первый мент заластает. Доказывай потом, что ты — не он. Спишут и посадят.

— Все, спасибо, я вам позвоню, — пообещала я мастеру, схватила клиента за руку и, не обращая внимания на протесты, запихала в «Ауди». Села сама и дала газу. Оставаться на месте было нельзя.

— Я что-то не понял, про что он болтал? — пробормотал с недоумением Уваров, когда мы выехали на центральную улицу.

— Ну как про что? — буркнула я, сворачивая на узкую боковую улочку. — Думаю, вас обвиняют в убийстве Фомичевой, замдиректора НИИ. Она должна была нас консультировать по поводу диска. Вот про психа я недопоняла.

— Я от армии косил в юности, — нехотя признался клиент, сделал паузу, осмысливая все, и воскликнул: — Сволочи! Это же какая-то чудовищная ошибка, я же не виноват, надо поехать в милицию и рассказать все, как было. — Затем, на секунду задумавшись, Андрей добавил: — Или не надо?

— Пока они разберутся, ты успеешь состариться в тюрьме, — предостерегла я. — А могут и не разобраться вообще. У тебя нет доказательств и фактов, подтверждающих твои слова. Подумай хорошенько десять раз, прежде чем что-то делать.

Уваров замолчал, осмысливая создавшуюся ситуацию. И подумать было о чем. Через квартал, остановившись в укромном месте, я слегка преобразила физиономию своей телезвезды при помощи грима, парика, а также силиконовых накладок на скулы и нос. Сбривать бородку Уваров не согласился даже под угрозой смерти. После Андрея я занялась собой. И превратилась из брюнетки в ослепительную блондинку. Наклеила длинные ногти, переоделась в короткий топ, шорты, кроссовки, надела побольше украшений. У клиента, увидевшего меня в этом наряде, аж глаза загорелись. Он заметил, что мне неплохо бы всегда так одеваться, а не скрывать свою красоту под строгими костюмами.

— А я, прежде всего, хочу, чтоб меня ценили за мои способности, ум и чистую душу, а не за тело, — съязвила я и тронулась с места на первой скорости.

— Я бы мог вас сделать звездой, — проговорил Уваров, заглядывая мне в глаза. — У меня много знакомых в шоу-бизнесе.

— Да мне и без шоу-бизнеса хорошо живется. — Я с улыбкой нажала на газ, и «Ауди» вылетела на пустынную дорогу у бетонной ограды завода. Пыль облаком поднималась из-под колес, норовя забраться в салон машины. Кашляя, Уваров закрыл все окна наглухо, и мы включили кондиционер на полную мощность.

В такую жару это было единственным спасением от теплового удара.

Пересекая дворы и улицы, мы двигались на восток. Новый план мне приходилось придумывать практически на коленке. Недавние события породили много вопросов, а также внесли серьезные коррективы в прошлые расчеты. Главный вопрос — зачем убили Фомичеву? Чтобы подставить моего клиента или решили, что она что-то знает? А может, она сама влезла в это дело и была связана с убийцами? Я думала и думала, но ничего путного не приходило на ум.

— Что будем делать? Обратно в общагу? — поинтересовался Уваров после тяжелых раздумий. Отдаваться в руки родной милиции он передумал и ждал идей от меня.

— В общагу возвращаться нельзя, — ответила я. — Неизвестно, когда они тебе подсунули «жучок». Одно точно, они не нападали, пока наверняка не уверились, что диск у нас. Сообразительности им не занимать, а потому я настоятельно предлагаю валить из города. Можно снять дом в каком-нибудь селе, пока я не выясню, что к чему.

— Дом в селе? — переспросил Уваров с тревогой. — Это когда сортир на улице, а в доме ни горячей, ни холодной воды?

— Ага, а еще дровяная печь и дерьма по колено, — хихикнула я.

— Ситуация стремительно становится все хуже и хуже, — мрачно заметил Андрей, провел рукой по лицу и, закрыв глаза, застонал: — Господи, за что?

Меня же в этот момент больше занимал другой вопрос — выберемся ли мы из города. На КП ГАИ у выезда могут возникнуть трудности. Хотя стекла у «Ауди» слегка тонированы, а сама машина чистая. Лишь бы лица наши не разглядели. Быстро осмотревшись, я достала сотовый и позвонила Земляному.

— Да, Евгения, что вы хотели? — ответил следователь.

— Почему Уварова Андрея Анатольевича обвиняют в убийстве Фомичевой? — спросила я.

— И что вы все время суете нос, куда не следует, — проворчал Земляной с раздражением. — Зачем вам еще эта история с телезвездой? А-а-а, понимаю, Уваров — ваш клиент, и меня теперь ожидают большие проблемы с его поимкой.

— Он не виноват. Я свидетель. Я была рядом с ним в тот момент, когда убили эту женщину.

— Да, серьезно, — с сарказмом произнес следователь. — А у меня есть свидетель, который утверждает обратное. Он опознал вашего клиента и все видел. Как с этим прикажете быть?

— Он врет, — отрезала я. — Раскрутите его — и поймете, что он сам в этом завязан. Может даже, он и есть убийца.

— Оригинально, — хмыкнул Земляной. — Давайте подъезжайте ко мне вместе с клиентом, и будем разбираться.

— Нет, что-то не хочется, — протянула я и добавила: — Вот когда у меня на руках будут доказательства его невиновности, тогда пожалуйста, а сейчас нет. Кстати, я вот почему позвонила: ваши люди арестовали на квартире Сурковой пару парней, косивших под ментов? Как они сейчас? Дают ли показания, что рассказали?

— Вам, Евгения Максимовна, может, лучше сразу письменный отчет предоставить в двух экземплярах? — спросил следователь.

— Вячеслав Юрьевич, мы с вами вроде одно дело делаем, — напомнила я, — разве вы не хотите быстро раскрыть это дело и получить орден, ну или медаль какую-нибудь.

— С вами можно только посмертно получить что-нибудь, — проворчал Земляной.

— Так что там с теми двоими? — вновь попыталась я.

— Им удалось удрать, — нехотя признался следователь. — Чертовы пэпээсники, просто клоуны. Решили, что раз они ранены, то сбежать не могут. Один остался их сторожить, а двое других стали осматривать квартиру — так они сказали. А эта парочка как-то расковалась, наваляли патрульным, так что все трое в больнице, и скрылись в неизвестном направлении.

— Это нехорошо, — вздохнула я, а затем спросила: — Вячеслав Юрьевич, вы когда-нибудь слышали такую кличку — Мора. Может, авторитет какой новый, которого я еще не знаю.

— Нет, не слышал, — ответил следователь, призадумавшись. — Так вообще-то на жаргоне называют цыган. Может, это не кличка?

— Я тоже об этом думала, — призналась я. — Ладно, спасибо за все. Если у меня будет какая информация для вас — позвоню. Вы тоже меня не забывайте, звоните. — На этом мы попрощались.

Итак, что в активе? Неизвестный заказчик, возможно, цыган, подсылает к нам наемных убийц, требует диск. Банда действует очень решительно и не останавливается ни перед чем. В нас стреляли средь бела дня прямо напротив телецентра. Кто их нанял и зачем — пока неизвестно. Большинство моих версий были связаны с информацией, содержавшейся на диске. Смерть Фомичевой по здравом рассуждении тоже могла быть следствием конкуренции в НИИ. Также она могла быть связана с ее профессиональной деятельностью. Не исключено, что они на пару с Сурковой проворачивали какие-то дела. Потом Суркова, получив информацию, что была у нее на диске, испугалась и решила выйти из дела. Ее устранили, возможно, даже с подачи Фомичевой. Потом Фомичева могла поссориться с бандитами из-за денег или чего еще, и ее пристукнули.

Мои мысли перескочили к цыганам. Чем им могла насолить Суркова? Цыгане и экология на первый взгляд были никак не связаны. Большинство цыганских семей в Тарасове занимались наркотиками и гаданиями. Суркова была не похожа на наркоманку или торговку наркотиками. Из-за гаданий тоже убивать не станут, ну если, конечно, гадалка не нагадала ей смерть и не захотела воплотить свой прогноз в жизнь. Нет, это, конечно, бред. Так, а что мой клиент? Может, все это связано с его шоу, а диск только для отвода глаз, чтобы запутать следствие?

— Андрей, слушай, а ты в последнее время в своей передаче задевал кого-нибудь из серьезных людей? — спросила я у клиента. — Ну там, может быть, не напрямую, а косвенно. Например, у тебя выступила жена какого-то олигарха и сказала, что ее муж извращенец, ну и тому подобное.

— Нет, ты что! — затряс головой Уваров. Даже сама мысль об этом показалась ему дикой. — В моей передаче все без имен. Обычно в ток-шоу выступают актеры и рассказывают заученные истории. Реальные люди участвуют редко, только если сами очень захотят. К тому же герои, чтобы их не узнали, выступают в масках. И я стараюсь обходить острые углы.

— Вот ситуация, — перебила я Андрея. — Жена изменяет мужу и рассказывает об этом на твоем телешоу. Муж узнает ее на экране, и у него сносит крышу. К тому же на женщину записаны значительные активы его предприятия, у них брачный контракт, в общем, куча препятствий для развода. Все может благополучно разрешиться лишь со смертью жены. Недолго думая, муж нанимает киллера. Потом в его больном воображении возникает мысль, что ты общался с его женой и слишком много знаешь. Заманивает тебя сюда и приказывает своим людям убить. Они следят за тобой, видят, как Суркова передает какой-то диск, или даже слышат ваш разговор, и это приводит их к идее убрать вас обоих, чтоб все решили, будто это связано с экологией, какими-то там заводами, ядохимикатами.

— Дикие фантазии, — изумленно фыркнул Уваров, выслушав мою речь. — Так можно дофантазироваться до того, что меня хотят убить из-за кризиса на Ближнем Востоке, чтоб отвлечь внимание общественности.

— Я пытаюсь предусмотреть все возможные варианты, — сухо ответила я.

— Тоже мне варианты, — скривился Андрей. — В твоей истории есть одна серьезная неувязочка. Я предупреждал, что все герои выступают в масках. Тогда каким образом этот мнимый муж-олигарх узнал свою жену?

— А по фамильному кольцу, которое он ей подарил на день свадьбы, — буркнула я. Клиент начинал меня слегка раздражать.

— По кольцу? — повторил Уваров и изменился в лице. — Боже, а я никогда об этом не думал! Ведь действительно, какая-то деталь одежды или украшения…

Остановившись на перекрестке на желтый сигнал светофора, я посмотрела на клиента:

— Вижу, ты что-то вспомнил.

— Да, вспомнил, — с тоской в глазах признался Уваров. — Ты правильно угадала. На передаче недавно выступала женщина. Она жена какого-то там бизнесмена. Ну, в общем, обычная история. Он все время на работе, а она домохозяйка и ищет развлечений на стороне. Представляешь, она развлекалась со старшеклассником, жившим квартирой ниже, и двумя его друзьями-оболтусами. Муж, как оказалось, тоже не отставал, и как-то она нашла в его сотовом видеозапись, которую муж сделал по пьяному делу в сауне. Ну, на записи ясно что. Жена скачала запись себе на сотовый. У него все стерла и теперь, значит, подумывает над тем, как подать на развод, но боится, что муж ее убьет. Ну, я обратился к аудитории, к экспертам в студии. Все ей посоветовали попробовать наладить с мужем отношения. Вроде как они оба запутались, и тра-ля-ля, тому подобная чушь. А главное — у нее был такой шикарный браслет из белого золота с изумрудами. Я только во время передачи додумался, что его надо было снять до эфира. И ассистенты неизвестно куда глядели.

— А что было дальше? — поинтересовалась я.

— Ничего, — пожал плечами Уваров, — она ушла, и мы больше не встречались. Мне о ней ничего не известно, так как она наотрез отказалась называть и имя и фамилию. Сказала только, что ее муж очень серьезный бизнесмен, и все.

— Хм. Вот видишь, а говорил, что у меня слишком буйная фантазия, — хмыкнула я. — В реальной жизни чего только не случается. У меня иногда разум отказывается верить. Так, значит… — выдержав паузу, я медленно произнесла: — Сейчас мы выбираемся из города. Находим для тебя убежище. Потом я начинаю прорабатывать основные версии. Про ту женщину, говоришь, ничего не известно?..

— Ничего, — вздохнул Уваров. — Она сказала, что если я к ней буду приставать с расспросами, то она наймет пару здоровенных парней, которые поймают меня после работы и кастрируют.

— Серьезная тетя, ничего не скажешь, — усмехнулась я. — А запись в сауне ты видел? Ну ту, которая с ее мужем?

— Видел, — ответил Уваров, — я даже не хочу рассказывать, что там. Настоящая оргия в древнеримском стиле, все в туниках. Несовершеннолетние проститутки, девочки, мальчики и даже гермафродит промелькнул. Самое главное, этот мужик снимал на камеру свою довольную физиономию.

— У тебя копии случайно не осталось? — спросила я.

— Нет, ты что! Она мне только посмотреть разрешила, потому что я сделал вид, будто не верю в ее историю, — покачал головой Андрей. — Это же компромат. Кто такое разрешит копировать?

— Уверена, что, если муж, скажем, припрет ее к стенке, она заявит о существовании копии видеозаписи, которая хранится в надежном месте, и если что случится — она выйдет на экраны страны, — предположила я. — Эта женщина даже может назвать твою фамилию, чтобы запугать мужа. Как-никак ты известный ведущий. Наверняка все так и было.

— Но ведь это только твои предположения? — с надеждой спросил Уваров. — Может, это местные разборки, а?

— Может, и местные, надо все проверять, — пробормотала я. — А сейчас приготовься, проезжаем пост ГАИ.

— Как приготовиться, — разволновался Уваров, — что мне делать?

— Сделай умное лицо и прикинься простым, добропорядочным гражданином, — посоветовала я.