Глава 3

Прошло по крайней мере еще минут двадцать — двадцать пять, в течение которых мы с Лепилиным обменялись ценными наблюдениями из жизни российского бизнесмена и бодигарда, когда, игнорируя энергичное сопротивление не то действительно возмущенной, не то изображающей возмущение Екатерины Аркадьевны, в кабинет ввалился коренастый среднего роста.., пират, издавая при этом характерные гортанные звуки.

Настоящий корсар! Я даже не могла предположить, что в серьезном офисе можно появляться в подобном виде: выцветшие джинсы, полинялая футболка в пятнах пота, стоптанные мокасины.., на голове — выцветшая бандана, а на обнаженной волосатой груди — экзотическое ожерелье из керамики.

— Это Автандил Варази, наш коммерческий директор, — представил «пирата» Лепилин.

Внешность «корсара» была под стать этой причудливой в условиях современного офиса амуниции: худое, изрезанное глубокими морщинами лицо Автандила поражало своей дьявольской асимметрией: крупный орлиный нос хищно нависал над ядовито изогнутой верхней губой, голубые глаза с плутоватым прищуром, казалось, обладали соколиной зоркостью.

Но, в противоположность этому «пиратскому» наряду, выбрит коммерческий директор был безупречно.

Сильный загар добавлял ему дикого шарма, как бы закрепляя за ним репутацию «морского волка».

— , Автандил, я же обязана доложить! — уступая его игривому нажиму, пыталась остановить «флибустьера» секретарша.

— Кать, ладно, уж пусть войдет, все равно я его жду! — засмеялся Лепилин, так широко открыв рот, что я по достоинству смогла оценить его здоровые белые зубы.

— Олег, слушай, щто такое?! — выкрикнул он. — Порядки, щто ли, новые у нас? Никак к тэбе нэ прабица!

— Ну и видок у тебя! — с веселой усмешкой заметил еще раз крутанувшийся в своем кожаном кресле Лепилин. — Ты где же такой «прикид» выкопал?

Никак в «Патроне» отоваривался?

— В «Натронэ», — передразнил шефа Автандил, плюхаясь в кресло напротив меня.

— Где тебя черти носят? — неожиданно повысил голос ставший вдруг серьезным Лепилин.

— Ну ты, началник, даешь, — фамильярно отозвался Автандил, переводя взгляд со своего шефа на меня, — я ж по твоему приказу дарогу в Чардым прабивал.., природа, Волга, щащлык, дэво… — Автандил внезапно осекся.

— Ах да! Совсем из головы вылетело! — ударил себя по лбу Лепилин, и его лицо озарилось озорной мальчишеской улыбкой.

— Вах, скажю я вам, красатыща! — Автандил облизнул сухие губы и, поднеся щепоть пальцев к узкому рту, аппетитно причмокнул.

— Там у Катьки в холодильнике пиво, — предложил Лепилин.

— Нэ-э-э, — протянул Автандил, — я за рулем.

Вот завтра, на просторах… — он опять загадочно посмотрел на меня. — А от минэралки я б нэ атказался.

— Кать, обеспечь-ка нам минералку, — с легким пренебрежением в голосе сказал Лепилин, нажав кнопку селекторной связи.

— А гостья твая с нами паэдыт? — Автандил хитро улыбнулся.

Надо же, принял меня за подружку Лепилина!

Хотя ни ростом, ни наружностью бог меня не обидел, эта мысль почему-то показалась мне смешной.

— Поедет, — Лепилин хитро посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.

— А как завут нашу гостью? — теперь Автандил бесцеремонно рассматривал меня в упор.

— Знакомься, Автандил, это Охотникова Евгения Максимовна, мой бодигард.

Автандил от неожиданности даже присвистнул, но потом, быстро справившись с легким замешательством, понимающе закивал.

— Паня-а-ятна, — задумчиво протянул он, не сводя с меня своих пронзительных голубых глаз.

— Так, отдых — отдыхом, теперь давай о деле, — опять сосредоточился Лепилин.

— Жэлэзный дарога апят падводыт, — Автандил сделал неопределенный жест ладонью, — уже на два дня паставку тавара задэрживает.

— Это компьютеры, что ли? — осведомился Олег, по-видимому, неплохо ориентировавшийся в делах вверенного ему предприятия.

— Кампутэры, принтэры, сканэры, — перечислил Автандил, — пачти на двэсти тысяч долларав.

— Еще что? — вздохнул Лепилин. — Как с кредитом?

— Крэдит будэт, с банком я всо уладыл, — Варази выразительно посмотрел на начальника, — нала срочна зарэгыстрыравать фырму.

— Я же тебе сказал, Дил, — строго посмотрел на него Лепилин, — я на это дело не пойду.

— Как нэ пайдешь? — возмущенно произнес Варази. — Ты жэ сагласылся ужэ!

— Я передумал. К чему нам неприятности? Тебе что, денег не хватает?

— Ай, канэчна нэ хватаэт.

— Да ты только за этот год уже четвертый «Мерседес» меняешь!

— Слущай, у мэня сэмья, родствэники — всэ кушать хатят, щащлык-мащлык хатят, мащину хатят, — распалялся Автандил, — мнэ самаму нычево нэ нада. Твой атэц нэ пропустил бы такой сдэлка.

— Это не сделка, а чистой воды махинация, — сопротивлялся Лепилин, — за это и в тюрьму загреметь можно.

— Зачем турьма? — искренне удивился Автандил. — Всэ так дэлают! А штобы турьма нэ попасть, дэлица нада.

— Вечно тебе неймется, Дил, — осадил его Лепилин, — вспомни, как месяц назад с твоей подачи мы лопухнулись с мебелью. Она до сих пор на складе у Марата стоит…

— Мэбэль уйдет, — уверенно произнес Автандил, — нада харошую рэкламу сдэлать.

— Вот когда уйдет, тогда и поговорим.

— Нэльзя ждат, я уже дэнег дал, штобы этот кредит получить. Луди долго ждат нэ будут.

В кабинет без стука вошла Катерина с двумя запотевшими бутылками нарзана на подносе. Поставив поднос, она наполнила стаканы и, вильнув бедрами, исчезла за дверью. Варази проводил ее плотоядно-насмешливым взглядом и облизнул пересохшие губы.

Я с удовольствием сделала несколько глотков ледяного, чуть солоноватого напитка. Автандил одним глотком осушил стакан и крякнул от удовольствия.

Лепилин не торопясь отпил из своего половину.

Поставив перед собой стакан с минералкой, он выжидательно смотрел на Варази. Тот, очевидно, понял, что сейчас давить на Лепилина бесполезно, и перевел разговор на другую тему.

— В Чардым едэм завтра после абэда. Будэт рибалка, баня, шампанское.., ну и всо асталное… — он широко улыбнулся и перевел взгляд на меня.

Вообще-то, работа телохранителя во время отдыха клиента — тем более на природе — не самое простое занятие. Контроль за ситуацией ограничен до минимума. Опасность может подстерегать в самых неожиданных местах. Оставалось уповать только на свой профессионализм и благоразумие клиента.

— Может быть, стоит немного повременить с отдыхом на природе? — как бы между прочим сказала я и посмотрела на Лепилина.

— Нет, — он улыбнулся, — неужели я должен бояться каких-то отморозков и из-за них сидеть дома и носа не высовывать? Тем более что у меня лучший телохранитель в городе! В чем, собственно, я уже успел убедиться, — он повернулся к коммерческому директору. — Ты знаешь, Автандил, Евгения спасла меня сегодня от двух головорезов Трехи. У одного из них был «ствол», между прочим.

Это был со стороны Лепилина очевидный комплимент в мой адрес. Не то чтобы я была такой уж сентиментальной, но, как любому нормальному человеку, мне приятно было услышать похвалу. Поэтому я мило улыбнулась Олегу в ответ.

— Вах, какая жэнщина, — как мне показалось, с иронией произнес Варази и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.

Судя по всему, он считал себя настоящим «мачо», а женщины, по его мнению, должны только рожать детей и смотреть за домом своего господина. Я еще не вполне составила себе мнение об Автандиле, но чем-то он мне не нравился. И, конечно же, не этой напускной мужской бравадой.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — согласилась я. — Но мне этот отдых как-то не по душе.

— Да чего там, — попытался успокоить меня Олег, — тебе понравится.

— Сомневаюсь, — я спокойно посмотрела ему в глаза. — Сколько предположительно человек там будет?

Лепилин переадресовал мой вопрос Автандилу.

— Кромэ нас, Катэрина, Марат, еще двэ-три дэвочки и на каждого по омоновцу, — ухмыльнулся коммерческий директор и обратился к Лепилину:

— Ты што это, курит бросил, что ли? Ныгдэ сыгарэт нэ выдно…

Из кармана голубых, изрядно потрепанных джинсов он достал пачку «Винстона» и роскошную позолоченную зажигалку «Зиппо» и протянул мне.

Я вытянула из пачки сигарету, и Автандил с неожиданной ловкостью и обходительностью дал мне прикурить. Я едва слышно поблагодарила его и с удовольствием затянулась.

— Сегодня вечером будут ровно сутки, как я бросил курить, — усмехнулся Лепилин.

— А пачэму ты именно тэпэр курыт бросил? — полюбопытствовал Автандил.

— Вчера, если ты помнишь, имело место одно памятное событие, — уклончиво ответил Лепилин.

Я поняла, что он намекает на взрыв лимузина.

Понял и Автандил.

— Так ты об этам, — погрустнев, сказал он и тяжело вздохнул (слишком уж тяжело, на мой взгляд).

— Слушай, Дил…

Неожиданно раздался мощный взрыв, не дав Лепилину закончить фразу.

— Сидеть, — крикнула я Лепилину, который вскочил с кресла и испуганно стал озираться.

Автандил остался сидеть на месте, лишь приоткрыв рот от удивления. Он вопросительно посмотрел сначала на меня, потом на Лепилина. Подбежав к окну, я раздвинула жалюзи и осторожно выглянула наружу. В бетонной стене, проходившей совсем рядом со зданием конторы, зияло огромное отверстие, по краям которого торчали рваные прутья арматуры.

Остальная стена загораживала видимость, и из окна невозможно было рассмотреть, что творится снаружи. К месту взрыва спешили люди в камуфляжной форме с автоматами на изготовку.

Лепилин набрал номер телефона и почти прокричал в трубку:

— Игорь, что там еще?

Я поняла, что он разговаривает с уже знакомым мне начальником охраны, который до последнего времени исполнял также и роль его телохранителя.

Вбежала ошалевшая Катерина. Маска равнодушия сползла с ее лица, и теперь оно выражало смятение и ужас.

— Вы слышали, слышали?! — запинаясь, упавшим голосом пролепетала она.

— Возвращайтесь на свое место, — взяла я на себя инициативу. — Ситуация под контролем.

Секретарша удивленно захлопала ресницами, шокированная моим властным тоном, но, не успев обидеться, подчинилась моему приказу.

— Што такоэ, Олэг? — поднялся из кресла Автандил, на его гротескном асимметричном лице напрочь отсутствовали какие бы то ни было эмоции.

— Ничего, — Лепилин положил трубку, — какие-то шутники пальнули в забор из гранатомета. Игорь организовал за ними погоню.

— Нэчэго сэбэ шутки! — воскликнул Автандил, который, казалось, был неуязвим ни для каких потрясений. — Снова Трехины дэлишки.

— Сейчас Игорь доложит обстановку, — уже более спокойным тоном произнес Лепилин. — Дай-ка закурить, — неожиданно обратился он к Автандилу.

Олег достал из протянутой пачки сигарету и жадно затянулся. Через несколько минут в кабинет заглянула уже немного успокоившаяся Катерина.

— Юрченко к вам, — официальным тоном произнесла она.

— Давай, — махнул рукой Лепилин.

Придерживая рукой автомат, в комнату вошел Игорь.

— Ну что? — нетерпеливо спросил его Лепилин.

— Стреляли из «Мухи», как я и говорил, — невозмутимо начал доклад начальник охраны, — метров с пятнадцати, прямо с улицы. Когда мы выбежали, там уже никого не было. В самом конце дороги я заметил какой-то джип — скорее всего «Тойота» или «Мицубиси», довольно крупный. Я отправил за ними две машины, но, боюсь, не успеем, слишком далеко они ушли, — он с сожалением махнул рукой.

— Ладно, свободен, — Лепилин отпустил Юрченко и повернулся к Варази:

— Автандил, пусть кто-нибудь заделает пробоину.

— Нэт проблем, — Варази театрально всплеснул руками и вышел за дверь.

— Интересный типчик, — не удержалась я от комментария в адрес Автандила, когда мы с Лепилиным остались в кабинете одни. — Ты с ним ладишь?

Лепилин пожал плечами.

— Пока особых поводов для недовольства не было, торговлей он занимается давно, так что знает здесь все гораздо лучше меня.

— Ты думаешь, опять Треха? — кивнула я в сторону окна.

— А кто же еще?

— Это уж вам виднее, — неопределенно произнесла я, — но я бы на твоем месте не была так уверена.

— Слушай, не морочь мне голову, — недовольно отмахнулся Олег, — кому еще надо портить мне жизнь?

— Треха не хочет портить тебе жизнь, у него совсем другая задача. — Поймав вопросительный взгляд Лепилина, я продолжала:

— Ему, если я правильно поняла, нужна твоя смерть. А тот, кто стрелял по забору, преследовал какую-то другую цель.

Смысл сказанного, похоже, не сразу дошел до Олега. Он пошарил по карманам, ища сигареты, потом, не найдя, негромко выругался. Я достала пачку «Кэмела» и протянула ему.

«Тойота», за рулем которой сидел Игорь, направлялась к дому Лепилина. Рабочий день Олега закончился около девяти вечера. Над городом уже плыли знойные летние сумерки, в темно-синем мареве которых, подобно гигантским светлякам, то здесь, то там вспыхивали разноцветные огни неоновых реклам. Мы двигались к центру города, куда широкими потоками, иногда образующими странные ответвления и заторы, стекались толпы лениво прогуливающихся тарасовцев.

Витрины дорогих бутиков призывно и соблазнительно лучились мягким светом. В этих диковинных аквариумах, по толстым стеклам которых пробегали вереницы рваных и наслаивавшихся друг на друга отражений, притаилась неуязвимо-прекрасная жизнь драгоценных камней, дымчатого муслина, перешептывающегося бархата, странных, марсианских улыбок манекенов и пряного парфюма, разлитого по флаконам, каждый из которых в отдельности представлял собой произведение искусства.

Изысканные аксессуары — трости, сумки, перчатки, брелоки — говорили о какой-то другой жизни, так не похожей на будни нашего, не избалованного красотой и легкостью западного от кутюр и прет-апортэ народа.

Я поделилась своими мыслями с Лепилиным.

— Я где-то прочел интересную историю о том, как Сальвадор Дали пытался придумать форму флакона для новых духов. Он уже подписал контракт и получил солидный аванс за свое будущее творение, а идея все никак не приходила к нему. И что же ты думаешь? — улыбнулся Лепилин, сразу превратившись в очаровательного мальчишку. — Он и тут сумел выкрутиться!

— Каким же образом? — полюбопытствовала я.

— Не помню, куда он направлялся… Короче, он спускался в лифте в какой-то гостинице. Оставались считанные минуты до встречи с журналистами и представителями бомонда, где он должен был представить миру свое творение. Так вот, на полу лифта он нашел обыкновенную перегоревшую лампочку.

Ее-то форму он и счел идеальной для нового флакона.

— Все гениальное просто, — процитировала я избитую фразу, поморщившись от сознания ее прозаичной банальности.

— Но не все простое — гениально, — скаламбурил Лепилин, обнаружив находчивость и чувство юмора.

Машина въехала во двор старой «хрущевки», расположенной в центре Тарасова.

— Вот здесь живет глава одной из крупнейших фирм Тарасова? — полюбопытствовала я.

— Папа отдал мне свою квартиру, — пожал плечами Олег, — себе он построил небольшой домик за городом.

— Какой этаж?

— Четвертый.

Я осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, вышла из машины, держа руку на кобуре.

— Пошли, — кивнула я Лепилину.

Железная дверь подъезда была заперта на кодовый замок.

«Запоры от любителей бесплатных туалетов», — подумала я, подойдя ближе.

— Набери «триста восемь», — сказал Лепилин за моей спиной.

Готовая ко всякого рода неожиданностям, я сделала несколько шагов вверх по лестнице и прислушалась: ничего. Мы поднялись на четвертый этаж. Лепилин достал ключи и подошел к двери. Я была уверена, что мы на четвертом этаже, но лестница на пятый почему-то отсутствовала.

— Погоди-ка, — остановила я его и осмотрела бронированную дверь — единственную на площадке — и, убедившись, что и с ней все в порядке, разрешила:

— Можешь открывать.

Через минуту мы стояли в прихожей, которая оказалась неожиданно просторной. Секрет был прост — квартира была полностью перестроена. Теперь я поняла, почему на площадке была всего одна дверь: во всех четырех бывших квартирах были напрочь убраны все перегородки и несущие стены. Их заменяли толстые колонны, которые поддерживали перекрытия этажей. Не слабо!

— Прошу, — Лепилин сделал царский жест, приглашая меня в свои апартаменты.

Я сделала несколько шагов, и мои ноги тут же — утонули в пушистом ворсе мягкого ковра цвета незрелого персика. Увидев слева широкую винтовую лестницу, ведущую наверх, я поняла, что квартира Лепилина расположена на двух уровнях. Комната, если ее так можно назвать, не слишком была заставлена мебелью, вернее сказать, что мебели там вообще не было, если не считать большой ослепительно-белой ванны на причудливо изогнутых золоченых ножках, стоящей почти посредине, и огромного видео-аудио центра фирмы «Грюндиг».

Я словно попала на морское побережье: был слышен плеск волн, причем настоящий, а не записанный на пленку. Я стала осматриваться, не понимая, в чем дело. Может, на этой территории, погребенной во чреве совдеповского строения из серого силикатного кирпича, притаилось озеро или какой-нибудь другой природный водоем? Мой взгляд скользнул вверх и замер. Между колонн к потолочным балкам были подвешены гигантские аквариумы. Создавалось впечатление, что эти огромные плоские сосуды парили в воздухе.

Вот откуда этот звук!

Аквариумы с настоящим шумом волн, с соленой водой и морскими рыбками!

— Я приму ванну, — небрежно бросил мне Лепилин, — а ты позаботься о выпивке, а потом можешь тоже искупаться.

Не обращая на меня ни малейшего внимания, Олег начал медленно раздеваться. Сначала на пол упал его светлый пиджак, потом рубашка. Я немного растерялась: прямо мужской стриптиз какой-то!

— Вон там бар, — сделав ленивое движение, он указал на правый ряд колонн.

В комнате царил магический полумрак. Добавьте к этому шум прибоя и… Пуленка. Такого я не ожидала, но стоять с открытым ртом уже через минуту мне. наскучило, и я направилась к бару.

— Что ты будешь пить? Коньяк, водку, скоч?

— Немного хереса, — услышала я, к своему изумлению.

Вернувшись с подносом в руках и отчего-то колотящимся сердцем в груди, я обнаружила Лепилина нежащимся в ванне с прикрытыми веками. Ну и метаморфозы! То чопорный самодовольный бизнесмен, то озорной мальчишка, то ленивый, томный мачо!

Присев на одну из многочисленных подушек, разбросанных на ковре, я опустила поднос прямо на пол. Плеснув в бокал настоящего испанского хереса, я протянула его Олегу. Мне показалось, что он спит.

— Твой херес, — тихо сказала я, легонько тронув его за плечо.

— А-а, спасибо, — Олег взял бокал и поднес к губам.

Неужели, кроме функций бодигарда, я должна еще и выполнять обязанности ночной прислуги?

— Я тебе еще нужна? — осмелилась я поинтересоваться.

— Искупаться не хочешь?

— Ты мне что, и за это будешь платить? — пошутила я.

Мне почему-то до смерти захотелось домой, под крылышко к тете Миле. Я испытывала приступ прямо-таки детской беспомощности.

Сидя на этой чертовой подушке, я поняла, что нахожусь лицом к лицу с настоящей роскошью, ведь роскошь — это не виллы на Канарах и автомобили престижных марок, роскошь — это покупка островов, озер и лесных угодий. Как мерзко и тревожно испытывать чувство собственной незащищенности перед этой подавляющей роскошью! Я бы не удивилась, если бы узнала, что семье Лепилиных принадлежит пара-тройка островов где-нибудь в Средиземном или Карибском морях…

— Может, ты присоединишься ко мне? — Лепилин открыл глаза и, сделав очередной глоток, внимательно посмотрел на меня.

"С чего это его так повело? — недоумевала я. — Расслабиться в объятиях бодигарда, что ли, захотел?

Уж, конечно, он приглашает меня не спинку ему потереть…"

— Очень заманчивое предложение, — дипломатично начала я, — но если ты больше не нуждаешься в моих услугах в качестве бодигарда, я бы хотела откланяться…

— Нуждаюсь, тем более что плачу я тебе за сутки… — томный взгляд сменился живым лукавством.

— Я сижу, а денежки идут? — вспомнила я фразу из рекламного клипа, восхвалявшего года три назад чудо-деятельность какого-то российского банка.

Вместо ответа Лепилин блаженно улыбнулся довольной сытой улыбкой. Сегодня я уже не раз имела счастье видеть ее на постоянно меняющем выражение лице Олега.

— Мне кажется, что в целях установления — как ты сказала при нашей первой встрече — доверительных отношений было бы неплохо, если бы первую ночь ты провела со своим клиентом, тем более что его жизни угрожает опасность…

Он скосил на меня свои голубые, затуманенные хересом и негой глаза.

— Провеет?! ночь можно по-разному, — решила я уточнить условия сегодняшнего ночлега.

— Если ты будешь спать в непосредственной близости…

Что это еще за ерунда? Или он не может просто сказать: если ты будешь со мной трахаться? Что это — ложная стыдливость или издержки строгого воспитания? Или какие-нибудь латентные ретро-вкусы?

— ., оплата будет двойная.

Середину фразы я пропустила мимо своих ушей, поглощенная собственными размышлениями. Зато конец фразы тут же разрушил все это музыкальнобанное очарование! Ну почему обладатели набитых портмоне всегда так уверены, что никто и ничто не может устоять перед силой тугих зеленых пачек?

В принципе за такие деньги можно было бы лечь с ним в постель или, точнее, в ванну. Тем более что в нашем спецзаведении нас обучали заниматься любовью, не обращая внимания на возраст и внешний вид партнера, но мне никогда не нравилось этим заниматься без желания, хотя, не скрою, иногда приходилось, Лепилин же не вызывал у меня физического отвращения, скорее наоборот, но ему не надо было заводить этот разговор об оплате. Тем более что острой нужды в деньгах я не испытывала. Поэтому его предложение я вполне могла оставить в подвешенном состоянии. Но почему бы мне и в самом деле не позволить себе невинный флирт? К тому же, в такое жаркое время года я обычно принимаю душ как минимум два раза в сутки. Вода всегда доставляла мне ощущение необыкновенной легкости и чистоты…

Короче говоря, я быстро скинула с себя одежду и, совершенно не стесняясь, шагнула в ванну, отметив про себя не без удовлетворения, что Лепилин стыдливо отвел глаза. Ванна оказалась на удивление просторной, так что вдвоем мы поместились там совершенно свободно. Теплая вода с невесомой ароматной пеной приняла меня в свои нежные объятия.

— Недурно, — с искренним восхищением произнесла я, давая Лепилину возможность как ни в чем не бывало продолжить разговор.

Я вытянула ноги, коснувшись ступней Олега. Он обхватил мои лодыжки, словно только и ждал этого.

Я смущенно рассмеялась.

— Ты всегда смеешься в подобных ситуациях? — удивился он и принялся осторожно поглаживать мои ступни.

— Нет, не всегда, но ты — первый клиент, который предложил мне разделить с ним водные процедуры под музыку Пуленка, — усмехнулась я.

— Это почти комплимент… А ты всегда спишь со своими клиентами? — задал он провокационный вопрос, глядя на меня с многозначительным прищуром.

— Вообще-то, я не обязана отвечать на такие вопросы, но тебе я отвечу. Я сплю только с тем, с кем хочу.

— Я вхожу в число лиц, с которыми ты…

— Это нечестно, — немного разозлилась я, медленно отводя его руки, которые уже дотянулись до моей груди. Ненавижу подобные переговоры — все должно быть спонтанно.

— Что нечестно? Ладно, спрошу прямо: ты останешься или нет? — но, почувствовав мою досаду, он растерялся:

— Извини, я не хотел тебя обидеть…

— Олег, — мягко сказала я, — подлинные отношения между мужчиной и женщиной — это не область коммерции, а мы — не за столом переговоров.

Не путай бизнес с любовью. Я понимаю, что, возможно, ты привык именно к таким отношениям, но, видишь ли, подобные «сделки» меня не устраивают.

Ты понимаешь, о чем я?

Он едва заметно кивнул и закусил губу.

Надо же, внемлет мне, как оракулу! Что ж, Лепилин снова удивил меня. На этот раз — готовностью к откровенному разговору.

— А что, если нам переместиться на кровать? — смело предложила я. Видя, что мой клиент немного сник, я решила сделать ему успокаивающий массаж.

Ложиться с Лепилиным в постель и вот так, с ходу, заниматься с ним любовью, не входило в мои планы: он — мой клиент, я — его бодигард. Что же касается массажа, то он был задуман мной в качестве ловкого дипломатического хода в духе изворотливого Талейрана. «Зачем добавлять огорчений этому мальчику», — подумала я, видя, какую неуверенность, если не сказать растерянность, выражало его лицо!

— Пошли, — скептически пожал он плечами.

К моему изумлению, он не обрадовался и не смутился такому откровенному предложению с моей стороны. Видимо, чувствовал себя не в своей тарелке: инициатива на этот раз принадлежала женщине, а он к этому не привык.

Он вылез из ванны и, едва промокнув плечи и грудь мягким махровым полотенцем, которое лежало на одной из подушек, галантно протянул мне руку.

Он застыл в пародийно-вежливом поклоне и стал похож на витринного манекена. Я не выдержала и захохотала: глядя на меня, рассмеялся и он. Нам сразу стало как-то легче. Я скользнула на пол, обнаружив под ногами большую лужу: с обнаженного тела Олега струилась вода. Я отметила про себя, что Лепилин был сложен весьма недурно: стройный, плечистый, с прекрасно развитой мускулатурой и поджарым задом.

Не обращая внимания на мои протесты, он принялся вытирать меня, подолгу задерживаясь на груди и бедрах. Наконец наши губы встретились и слились в страстном поцелуе.

Желание, огненной стрелой вонзившееся в нижнюю части живота, сначала боязливо замерло, а потом разлилось раскаленной лавой нетерпения. Я еле справилась с этим порывом и с трудом оторвалась от его губ. Олег снова захотел привлечь меня, не понимая, почему я сопротивляюсь, ведь он наверняка инстинктивно почувствовал отклик моего тела на его страстные ласки.

— Пойдем в спальню, — прошептала я.

Мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, прошли в отделанную темно-синими атласными обоями спальню и плюхнулись на широченную кровать.

— Вот так сексодром! — восхищенно воскликнула я.

— Давай испробуем, — он начал жадно и нетерпеливо ласкать губами мое тело.

— Постой, давай я вначале сделаю тебе небольшой массажик, — шепнула я.

— Потом, — Олег неохотно оторвал губы от моей груди.

Немного отстранившись, я ловким движением перевернула Олега на живот и села сверху, прижимая его к постели тяжестью своего тела. Он почти не сопротивлялся. Да если бы даже и сопротивлялся!..

Впрочем, усыпила я его не сразу. Вначале я действительно сделала ему легкий, успокаивающий массаж.

Мне было приятно ощущать под пальцами его гладкую упругую кожу, от которой приятно пахло ароматным парфюмом.

Помассировав его минут десять, я решила, что этого будет достаточно. Продолжая нежно поглаживать его кожу, я легко надавила на две симметрично расположенные точки на задней стороне шеи. Через минуту мой клиент уже спал сладким сном, раскинувшись на огромной кровати и причмокивая во сне, точно ребенок, которому снится любимая игрушка.

Я поднялась с постели и отодвинула створку встроенного шкафа-купе. Взяв с вешалки темно-зеленый махровый халат, я надела его и спустилась вниз. Собрав свои шмотки, я снова вернулась в спальню.