Глава 5
«Благожелатели» действительно успокоились. Или же затаились. Впрочем, мне это было совсем неважно. Как только вечером мы наконец вошли в наш обезвреженный номер, я только и сказала Станиславу:
– Дверь никому не открываешь, в случае подозрительных телефонных звонков тянешь время и будишь меня! – И пошла в свою комнату.
– А ты? – раздалось мне вслед.
– А я иду спать! И тебе советую!
– Разве уснешь после такого! – сказал Станислав.
– Привыкай! – ответила я и закрыла дверь на свою половину.
Но он, по-моему, так и не уснул в эту ночь. По крайней мере, когда я проснулась в три часа ночи, было слышно, как работал телевизор – благо в отеле транслировалось много круглосуточных каналов. Я даже почувствовала легкий укол совести, типа «это вот ты привыкла ходить под прицелом, а парню-то тяжело». Но мне очень хотелось спать, и я загнала свою совесть подальше, в темные глубины своего подсознания.
«Я сегодня уже спасла ему жизнь – стало быть, я хорошо выполняю свою работу. И какие, собственно, ко мне могут быть претензии?» – С этой мыслью я повернулась на другой бок и уснула.
* * *
– Господи! С тобой все в порядке? – первое, что спросила меня тетя Мила, когда утром я ей позвонила.
– Да, а что со мной должно было произойти? – удивилась я.
– Как?! Разве ты ничего не знаешь? По телевизору показали, как вчера из твоей «Братиславы» выносили бомбу! Неужели ты ничего не видела и не слышала?
– Не имею ни малейшего понятия об этом случае! – нагло соврала я. – Я вчера очень рано легла спать. Но раз такое дело, то, пожалуй, нам будет лучше куда-нибудь отсюда съехать. Кстати, у вас случайно нет вариантов в частном секторе?
Разумеется, у вездесущей тети Милы совершенно случайно был «вариант в частном секторе». Одна из ее подруг, тоже пенсионерка и тоже экс-юрист, сдавала квартиру в новом спальном районе нашего города, далеко от центра, что в данной ситуации меня вполне устраивало. Ведь чем дольше находишься в пути, тем проще обнаружить слежку и тем проще от нее оторваться.
Тетя Мила обещала к вечеру решить все организационные вопросы со своей подругой, а нас со Станиславом в городском управлении внутренних дел ждал респектабельный оперуполномоченный Лисовский.
– Сейчас едем в банк – предупрежу народ, что сегодня до обеда занятий не будет. А потом поедем в милицию, – сказал Станислав, выходя из своей комнаты. Вид у него был, мягко говоря, непрезентабельный – мешки под глазами свидетельствовали о полном отсутствии сна в предыдущую ночь.
– Хорошо, босс! – ответила я.
– И как ты только смогла спать сегодня! – сказал Станислав, зевая.
– Если бы ты знал, после чего мне приходилось спать сном младенца! – сказала я. – Кстати, я договорилась о частной квартире для твоего проживания. В этой гостинице нам оставаться нельзя, так что давай пакуй вещи!
– Что их паковать, их немного… – покорно ответил Станислав.
И пошел собирать свои нехитрые пожитки…
* * *
Старший оперуполномоченный Лисовский занимал небольшой кабинет на втором этаже здания городского Управления внутренних дел. Когда мы вошли, он разговаривал с кем-то по телефону.
– Не может быть! Должно было быть заявление! Ну как это нет! У меня вот живой заявитель как раз сейчас вошел! А мог, кстати, быть и мертвым после вчерашнего! Нет уж, ты, пожалуйста, разберись, что там у тебя в отделе творится! – И Лисовский раздраженно бросил трубку.
– Бардак! – сказал он. – Нет вашего заявления, пропало, испарилось! Кто его у вас принимал, помните?
– Конечно! – ответил Станислав. – Это был сержант, высокий крепкий блондин!
– Да уж! У нас по крайней мере половина подходит под ваше описание! А он вам не представился?
– Да нет, я просто подошел к дежурному и сказал, что стал свидетелем происшествия и хочу подать заявление. А тут как раз мимо проходил этот сержант. Он сказал дежурному, что мною займется. Потом мы прошли в отдельную комнату, где он дал мне бланк. Я его заполнил, он меня поблагодарил за бдительность и проводил до выхода. Вот и все!
– Уволить козлов! – зло сказал Лисовский и ударил кулаком по столу. – Столько нарушений допустили, уроды! Во-первых, дежурный должен был зарегистрировать ваш проход с указанием цели вашего прибытия, то есть написать, что вы пришли для дачи свидетельских показаний. Ничего подобного сделано не было! А сержант этот вообще не имел права брать у вас показания – на это у них есть специальный отдел! Но туда он вас не довел, следовательно, не захотел. Интересно, почему? Ладно, давайте еще раз расскажите мне, что вы там видели на мосту. Но только теперь подробнее и постарайтесь ничего не упустить!
И мне вновь пришлось выслушать историю о печальной прогулке моего клиента по волжскому мосту.
– А запись разговора тех двух типов, которые были у вас в номере, вы с собой захватили, я надеюсь?
– Конечно! – Я выложила на стол кассету из моего диктофона.
Лисовский как-то смутился и сказал:
– Знаете ли, Евгения Максимовна, боюсь, что мы не располагаем устройством, могущим воспроизвести запись на этой кассете.
– Ясно! – пожала плечами я и достала из сумочки сам диктофон. – Только не забудьте мне его вернуть, когда сделаете запись для себя!
– Обязательно! – ответил Лисовский, с интересом рассматривая технику.
Он вставил кассету в диктофон и, немного помедлив, разбираясь, как это работает, нажал кнопку воспроизведения. Мне еще раз пришлось выслушать разговор двух неизвестных телефонистов-террористов.
– Да… – задумчиво протянул Лисовский, когда запись закончилась. – Очень интересная складывается картина. Я бы даже сказал, загадочная! Похоже, вы, Станислав Евгеньевич, оказались в центре очень серьезной игры. Вот только какой, я пока вам сказать не могу.
– И что же мне делать? – спросил Станислав.
– Пока ничего. То есть делать то, что и делали раньше, – вести себя как обычно, делать вид, что ничего не произошло. А мы выделим вам охрану, чтобы с вами ничего не случилось.
– Это еще зачем? – в один голос возмутились мы со Станиславом.
– Я считаю, что ваши люди будут мне только мешать! – сказала я.
– Ой-ой! Какие мы крутые! – насмешливо сказал Лисовский. – Здесь все очень серьезно, девушка! Судя по всему, мы имеем дело с очень сильным противником – дело-то коррупцией попахивает!
– Можно подумать, что я только вчера закончила школу! – возмутилась я.
– Я не знаю, что вы там закончили, но я не могу доверить жизнь важного свидетеля штатскому лицу, тем более женщине!
– Извини, Станислав! – обратилась я к своему клиенту. – Но, как видишь, я вынуждена прекратить свою работу по твоей охране и передать тебя людям товарища Лисовского. Теперь он отвечает за твою безопасность. Считай, что наш контракт разорван!
– Как? – Станислав растерянно посмотрел вначале на меня, потом на Лисовского. – Я так не согласен! Я хочу, чтобы меня охраняла Евгения Максимовна! Мне не нужны ваши менты!
– Ну, знаете, Станислав Евгеньевич! Вы хотя бы отдаете себе отчет, какая опасность в данный момент угрожает вашей жизни?
– Отдаю! Именно поэтому я и хочу, чтобы меня продолжала охранять Охотникова!
– Тогда я попрошу вас написать заявление, в котором вы официально отказываетесь от нашей охраны.
– Хорошо, я все напишу!
– Мы, кстати, сегодня съехали из «Братиславы», – сказала я Лисовскому, пока Станислав писал заявление с отказом от услуг официальной охраны.
– Хорошо, что предупредили! – ответил тот. – Не забудьте сообщить мне свой новый адрес, как устроитесь… Ну что же, как только что-то прояснится, мы вас вызовем!
Лисовский поднялся из-за стола и пожал руку вначале Станиславу, а потом мне. При этом, когда моя рука была в его руке, он опять как-то пристально посмотрел мне в глаза и, казалось, немного задержал рукопожатие. А может, мне это только показалось? Не хватало мне еще только поклонника в стенах городского УВД!
* * *
– Едем в банк! – сказал Станислав, когда мы вышли из здания управления и пошли в сторону автостоянки, где я припарковала свою машину. Похоже, мальчик очень быстро освоился с ролью босса, и ему это начинало нравиться. Странно, но меня это почему-то задевало. И раздражало…
– Слушаюсь, шеф! – ответила я с некоторым оттенком сарказма.
Но он этого не заметил.
– Заберешь меня, как обычно, в пять…
– Хорошо, а я пока решу вопрос с новой квартирой.
Я проводила Станислава до поста охраны «Первого провинциального», а сама вернулась к своей машине. Села, завела, поехала.
Все-таки со мной что-то не так – теряю бдительность. Пока я провожала Станислава, я не закрыла машину. Ужасная промашка. Но об этом я подумала только тогда, когда почувствовала, что сзади мне на шею накинули тонкий капроновый шнурок. Вот так, Женечка, теперь выкручивайся из ситуации, которую сама себе создала!
Удавку на меня накинули два типа в обычных черных масках-подшлемниках, которые хорошо знакомы любому спецназовцу. И как эти уроды только умудрились вдвоем укрыться где-то на заднем сиденье так, что я их не заметила, когда садилась в машину!
– Вот так, крошка! – сказал один из бандитов, затягивая шнур на моем горле. – Теперь без глупостей – веди свою тачку как обычно, чтобы никто ничего не заметил!
– Куда уж обычнее! – зло процедила я сквозь зубы.
– Сама виновата – тебя и твоего клиента предупреждали, с нами шутки плохи! – ответил тот же бандит. Видимо, он был главным в этой парочке.
– С кем это «с нами»? – спросила я, постоянно переводя взгляд то на дорогу, то на зеркало заднего вида, в котором отражались глаза бандита, зло смотрящие на меня через прорезь подшлемника.
– Твое дело молчать и не вякать! – Удавка сильно стянула мое горло, так, что я чуть не поперхнулась, а мой «гольф» рискованно вильнул в сторону встречной полосы.
– Осторожнее ты! – подал голос второй бандит. – Гробанемся же!
– Не гробанемся – она хорошая девочка! – сказал первый. – Очень опытная, машину хорошо водит, так сказал полковник!
«Да что же это за полковник такой! – подумала я. – Уже второй раз о нем слышу!»
– Короче, так, девка! – сказал первый бандит. – Считай, что это тебе последнее китайское предупреждение! Если сегодня же не посадишь своего клиентика в самолет до Москвы и сама не перекроешься так, чтобы мы тебя не видели и не слышали ближайшие полгода, то все – больше таких подарков, как вчера, ты уже не получишь! Вчера тебе позволили обнаружить бомбу, поняла? Так что не настолько ты крута! В следующий раз…
Вместо того чтобы рассказать, что со мной будет в следующий раз, бандит снова резко натянул удавку на моей шее. У меня даже потемнело в глазах! Ну хватит, пора кончать этот балаган!
И я резко надавила педаль газа. Двигатель «гольфа» взревел, и машина рванула вперед.
– Ты чо, сука, угробить нас хочешь! – заорал бандит.
– Ага! – прокричала я. – Помирать, так с музыкой!
Удавка снова сильно сдавила мне горло, я уже почти не могла дышать. Но, несмотря на это, я продолжала давить на газ. Мой небольшой «Фольксваген» несся по центральной полосе пятиполосного Московского проспекта. Слава богу, что машин было не очень много, и я умудрялась на скорости почти сто двадцать километров в час вписываться между другими участниками движения. Хотя с «галстуком», которым меня наградили мои незваные попутчики, делать это было очень и очень сложно!
– Тормози, мать твою! – заорал бандит.
– Пожалуйста! – смогла прошипеть я.
И, получше уперевшись ногами, резко ударила по тормозам. Хорошо, что перед тем, как тронуться с места, я предусмотрительно пристегнулась ремнем безопасности! Все-таки от этих неприятных привязок иногда бывает польза!
Машина пошла юзом, а оба бандита резко переместились с заднего сиденья на переднее, головами вперед. Причем первый влетел своей башкой прямо в лобовое стекло машины, а оно у меня, между прочим, бронированное. Сделала как-то по специальному заказу, так, на всякий случай. Вот этот случай и наступил, правда, я все-таки думала, что бить по стеклу будут снаружи, а не изнутри, и пулями, а не головой. Ну да ладно: результат все равно меня весьма порадовал – один из бандитов, тот, который все время молчал, оставив на стекле неэстетичный характерный красный след, сполз головой под переднее сиденье.
Второй же оказался зажат между спинками передних сидений, причем его голова была как раз на уровне моих коленей. Чем я и поспешила воспользоваться, резко ударив его коленкой в висок. Думаю, что он так и не понял, что произошло, до того как потерял сознание.
Но главное, он наконец отпустил удавку. И я смогла вздохнуть полной грудью. Как хорошо! Я с облегчением дотронулась до освободившейся шеи. Наверное, след останется от этого дурацкого шнурка. Я выровняла машину и как ни в чем не бывало продолжила свой путь по Московскому проспекту. При этом у моих ног без сознания валялись два бандита в масках. Хороша ситуация, ничего не скажешь!
Я достала свой мобильник и набрала номер Лисовского.
– Лисовский слушает! – раздался из трубки знакомый голос.
– Это Охотникова! – сказала я. – У меня новости!
– Плохие или хорошие? – спросил тот.
– Это смотря для кого! У меня тут для вас подарок – сейчас подвезу к вам. Только встретьте меня, пожалуйста, на улице с парой ваших людей, а то я одна этот подарок вам дотащить не смогу – рук не хватит!
– Вы меня прямо заинтриговали! – ответил оперуполномоченный.
* * *
Видели бы вы его лицо, когда я продемонстрировала ему содержимое моей машины.
– Ни фига себе! – только и смог сказать он.
Два милиционера, которых он привел по моей просьбе, быстро надели на так и не приходящих в сознание бандитов наручники. Лисовский снял с их лиц маски – увы, ни того, ни другого я раньше не видела. Когда два тела в наручниках были унесены с наших глаз долой, Лисовский достал сигарету и нервно закурил.
– Ловко вы их! – сказал он, оценивающе оглядывая мою фигуру. – И как это вам только удалось?!
– Я в состоянии за себя постоять! – сказала я. – За себя и за своего клиента.
– Теперь вижу. Значит, этих типов вы до сегодняшнего дня не видели?
Я отрицательно покачала головой.
– Хорошо. Как только эти субчики придут в сознание, а я надеюсь, что это произойдет очень скоро, мы их тут же допросим. У меня, кстати, тоже есть новости. Похоже, у этой Максимовской были некоторые проблемы на работе. И, судя по всему, немалые!
– То есть?
– Она дорабатывала две недели до увольнения! – сказал Лисовский.
– По собственному желанию? – догадалась я.
– Именно.
– А в редакционной статье-некрологе ей пели такие дифирамбы!
– Знаю – читал! Это мне показалось весьма подозрительным. Похоже, что на самом деле она в чем-то не поладила со своим начальством. С ней, кстати, работал некий молодой человек – по моим данным, ее очень близкий друг. Некто Харламов Александр. Как только я получу от начальства разрешение на возобновление расследования по этому делу, я его вызову для дачи показаний. Он-то нам и расскажет, что там произошло у них в редакции такого, что Максимовская подала заявление об уходе по собственному желанию.
– А долго еще собирается думать ваше начальство?
– А кто его знает? На то оно и начальство! – улыбнулся Лисовский.
– Просто, как бы не вышло так, что вызывать будет некого. Если вы прознали о существовании Харламова, то наши очень серьезно настроенные друзья тоже вполне могут это выяснить. Думаю, что с ним им будет справиться куда проще, чем со мной!
– Да, это весьма серьезный момент! – задумался Лисовский. – Но пока дело все еще закрыто, у меня связаны руки!
– Может быть, мне стоит съездить к этому Харламову?
– Боюсь, что у вас на это прав не больше, чем у меня!
– А зачем мне права? Я просто ему позвоню и попрошу со мной встретиться. Вы, кстати, тоже можете к нам присоединиться, пока как частное лицо. Не думаю, что этот парень не захочет поговорить о возможных причинах смерти своей подруги, тем более пролить на них свет!
– А что, это идея! – обрадовался Лисовский. Сейчас я дам вам его координаты!
Через пять минут я уже набирала номер Харламова.
– Редакция газеты «Вести Поволжья»! – раздался из трубки моего мобильника очень приятный женский голос.
– Могу я поговорить с Александром Харламовым? – спросила я.
– Да, одну минуточку! – ответила девушка, и в трубке заиграла музыка – это секретарша переводила звонок на другую линию.
– Да! – через несколько секунд в трубке раздался уже мужской приятный голос.
– Это Александр? – спросила я.
– Да, я Александр! – ответил молодой человек.
– Извините, вы меня не знаете! Меня зовут Евгения Охотникова, и я хотела бы поговорить с вами по поводу Елены Максимовской.
В трубке возникла пауза. Потом Александр тяжело вздохнул и сказал:
– Зачем? Что вы от меня хотите?
– Я бы не хотела говорить об этом по телефону.
– Вы из милиции?
– Нет, просто у меня есть некоторая информация, которая также может быть интересна и вам.
Он опять помолчал, в трубке только было слышно его дыхание.
– Хорошо! – наконец сказал Александр. Давайте в «Эльфе» – это кафе недалеко от редакции, знаете?
– Конечно! – ответила я.
– Я буду вас там ждать в четыре. Договорились?
– Договорились! Как я вас узнаю?
– Я буду читать свежий номер наших «Вестей»!
– Что же, это остроумно! – сказала я и выключила телефон.
– Ну что? – спросил меня Лисовский.
– Сегодня я встречаюсь с ним в «Эльфе» в четыре часа.
– Я не смогу… – озаботился Лисовский. – У меня как раз в это время совещание у начальства.
– Значит, я схожу одна! Ничего страшного!
– А вы сможете у него все выяснить?
Этот наивный милиционер продолжал сомневаться в моих способностях!
– Ну конечно, смогу! – ответила я.
– Хорошо! А к завтрашнему дню я уж постараюсь выбить из руководства разрешение на возобновление расследования по делу Максимовской.
– Уж постарайтесь! – сказала я и села в машину.
Лисовский направился к зданию своего управления.
– Эй, Лисовский! – окликнула я его через опущенное окно моего «гольфа».
– Что? – оглянулся он.
– Как вас все-таки зовут?
– Меня? – удивился он. – Сергей, а что?
– Ничего! Пока, Сергей! – улыбнулась я и нажала на акселератор.
