Глава 3
На следующее утро я подъехала к медцентру «Пульс» и увидела Володьку, переходившего через дорогу в неположенном месте. Не обращая внимания на звуковые сигналы, он лавировал между машинами, создавая аварийную ситуацию.
— Привет! — махнула я ему рукой. — Ну и ради чего ты жизнью рискуешь?
— Да какой там риск! — отмахнулся Пашутин. — Просто не хотелось идти до перекрестка. Ты одна? А где же дедушка? Он не заболел?
— Не дождешься! С ним все в полном порядке. Или ты думал, что из-за разлуки с тобой Ариша слег в постель?
— Нет конечно. Просто я ожидал, что ты приедешь с ним, — разочарованно произнес Вольдемар.
— Я слишком люблю своего деда, чтобы заставлять его переживать, ожидая результатов анализа, — бросила я в лицо своему «братцу».
— То есть все отменяется? — расстроился тот.
— Ну почему же? Я принесла Аришины волосы.
Мы поднялись по ступеням и остановились около стеклянных дверей. На них висело объявление: «Медцентр закрыт по техническим причинам».
— Вероятно, все делом в этом. — Пашутин кивнул на разрытый неподалеку котлован. — Похоже, трубы меняют.
В моей голове пронеслась догадка: он знал об этом заранее, поэтому и предложил сделать генетическую экспертизу! Однако коммунальные проблемы давали ему лишь временную передышку, если вообще давали.
— Я предлагаю поехать в наш областной центр. Там много клиник делают анализы ДНК для установления родства.
— Сейчас? — замялся Вован.
— А чего тянуть-то? Чем раньше все выяснится, тем лучше будет для всех.
— Полина, я должен быть уверен, что все честно. Вдруг ты взяла не дедушкины волосы, а какого-то совершенно постороннего человека? В этом случае результат будет отрицательным, на что ты как раз и рассчитываешь. — Вован чему-то еле заметно улыбнулся.
— Это вообще не проблема. Можно сравнить твои и мои ДНК. Если мы родственники, как ты утверждаешь, то совпадения будут.
— Тоже вариант. А как долго ехать на машине до вашего областного центра?
— Часа два, два с половиной.
— То есть обратно мы вернемся только под вечер?
— Как-то так, — подтвердила я, догадываясь, что Пашутин своими вопросами затягивает время, дабы придумать какую-нибудь отговорку.
— Это плохо. У нас с дядькой были кое-какие дела после обеда… Полина, раз уж ты на машине, довезешь меня до дома?
— Довезу, — нехотя согласилась я.
— Полина, — произнес Володька в салоне «Мини Купера», — я хотел бы сегодня вечером приехать к вам. Знаешь, я уже скучаю по дедушке. Ты его подготовишь?
— Даже не подумаю! Мне кажется, тебе не стоит у нас появляться, пока не будет документального подтверждения, что мы — родня. Впрочем, я почти уверена, что результат сравнительного анализа ДНК окажется отрицательным.
— Не окажется, — заверил меня Пашутин. — Мама бы не стала говорить перед смертью неправду. Полина, скажи, почему ты так настроена против меня?
— Я сразу не слишком-то поверила в то, что ты мой сводный брат, а уж после того, как выяснила, что ты племянник Чуркова, моя уверенность стала близка к нулю.
— Интересно, что же мой дядька сделал тебе плохого?
— Мне — ничего, но я в курсе, что он страшно завидовал моему отцу и все время строил ему какие-то козни.
— Может, в прошлом что-то такое и было, — не стал отрицать Пашутин. — Я об этом не знаю. Но чему же теперь завидовать? Дядя Тимофей жив, а наш с тобой отец погиб, да еще так трагически. Да и откуда ты вообще это взяла?
— Об этом в НИИ знали все.
— По-моему, кто-то ввел тебя в заблуждение. Лично мне дядька ничего плохого об отце не говорил.
— Но предупредил, что мы с дедом тебя не примем, — напомнила я, опираясь на слова самого же Чуркова. Володька пропустил это замечание мимо ушей. — Кстати, меня очень интересует, что Тимофей Михайлович имел в виду, когда говорил тебе: «Не получилось, значит. Ну да ладно! Будем искать другие пути».
— То есть ты подслушивала? — Пашутин попытался смутить меня.
— Больно надо! Просто у меня очень хороший слух. Так что же все-таки у вас «не получилось»? Обмануть нас с дедом?
— Ты все неправильно поняла, — принялся изворачиваться Вольдемар. — Дядька просто посетовал, что у меня не получилось найти общего языка с тобой. А насчет каких-то «путей» я и сам его не понял. Да он же пьян был! Стоило ли обращать внимание на его пустую болтовню?
— «Дядька… посетовал», — передернула я плечами. — Не думаю, что он так уж переживал бы по этому поводу, если бы не имел личной заинтересованности в том, чтобы ты вошел в нашу семью…
— А почему бы ему и не переживать за меня? Мы ведь все-таки родственники!
— Вот это меня и настораживает. Создается впечатление, что ты ему роднее, чем дочь с женой… Или нужнее?
— С чего ты это взяла? Что ты вообще знаешь о Наташе и тете Рае?
— Похоже, твой дядька выжил их из дома своими мелочными придирками, — сказала я, опираясь на слова своей бывшей одноклассницы.
— Кто выжил? Дядя Тимофей их выжил из дома? Да как у тебя только язык повернулся такое сказать?! — экспрессивно вопросил Вольдемар.
— Жена и дочь Чуркова живут в деревне — это факт. А до этого Наташа в дурке лежала — это тоже факт…
— Лежала, — подтвердил Пашутин, — но если бы ты знала, почему она туда попала, не обвиняла бы ее отца. Слушай, давай сменим тему разговора. Эта слишком деликатная, она закрыта для посторонних…
— Вот как? То я для тебя сестра, то — посторонняя… Ты уж как-нибудь определись, — усмехнулась я, даже не подозревая, что спровоцирую этим Вольдемара на откровения.
— Наташу изнасиловали! Трое, — глухо проговорил он. — Она жить после этого не хотела, вены себе перерезала… Хорошо, что дядя Тимофей вовремя домой вернулся. Он обнаружил ее в ванной, уже без сознания, и вызвал неотложку. Карета «Скорой помощи» была поблизости, поэтому ее успели спасти. После того как раны зажили, ее перевели в психиатрическое отделение. Туда кладут всех, кто предпринимал попытки суицида. Там Наташку продержали две недели и выписали, предупредив родных, что ей надо сменить обстановку. Вот тетя Рая и уволилась с работы и увезла ее к своими родственникам в деревню. А Наташе пришлось взять академический отпуск. Три недели тому назад моя мать умерла, дядька приезжал на похороны и пригласил меня к себе погостить… Я приехал в Горовск и начал искать своего отца…
— Разве дядя не сказал тебе, что он погиб?
— Я поначалу не делился с ним своими планами… Полина, скажи, а как ты нашла меня? — поинтересовался Пашутин, съехав со скользкой для него темы.
— А ты сам как думаешь?
— Если б знал, не спрашивал бы. — Вольдемар сделал глубокомысленное выражение лица.
Мне тоже было о чем подумать, например, о том, сколько правды в его словах. На сколько надо делить все сказанное им: на пять, на десять, на двадцать пять? Пораскинув мозгами, я пришла к выводу: если Вован и сказал мне правду, то только о том, что произошло с Наташей Чурковой. Такова тактика патологических врунов: они признаются в чем-то одном, в том, что способно произвести особенно сильное впечатление на недоверчивого человека. Насчет всего остального они бессовестно лгут. В памяти снова всплыли слова Михалыча, не предназначенные для моих ушей: «Не получилось, значит. Ну да ладно! Будем искать другие пути». Их смысл витал где-то рядом, и я пыталась его ухватить.
Несколько месяцев тому назад единственная дочь Чуркова стала жертвой страшного преступления — группового изнасилования, после чего решила свести счеты с жизнью. Тимофей Михайлович не спускал никому и самых мелочных обид, а тут — такое несчастье! Он наверняка приложил все усилия к тому, чтобы наказать ублюдков, надругавшихся над его дочерью. Добиваться справедливости законными методами — вряд ли это его стиль. Ум у Михалыча изобретательный, опыт в мстительных предприятиях какой-никакой есть. А как у него обстоят дела на этом поприще с финансовой стороны? Скорее всего, не очень хорошо. Мне припомнилась еще одна его фраза, брошенная в ответ на мой дежурный ответ: «Я тут волчком кручусь, а у них все нормально!» Ясное дело, месть — занятие хлопотное, да и затратное. А тут еще осиротевший племянник приехал погостить… Стоп! Он не сам приехал, его как раз таки позвал Тимофей Михайлович, и наверняка — с определенным умыслом… Какая выгода ему от того, что Вован породнится с нами? Конечно же, материальная! Дед явно готов все для своего новоявленного внучка сделать. Я не удивлюсь, если он уже успел субсидировать ему некую сумму на карманные расходы. Уж кому-кому, а мне было очень хорошо известно, насколько простирается щедрость Аришиной души!
— Скажи, а что с теми насильниками стало? На них завели уголовное дело? — поинтересовалась я.
— Что? — встрепенулся Вольдемар, которого я оторвала от каких-то размышлений. Я повторила вопрос. — Не завели. Наташа не писала заявление, ей не до того было, а родители и не настаивали. Сама понимаешь, никому не хочется, чтобы посторонние люди копались в этом грязном белье. Да и без толку все это! Как выяснилось, все трое — сынки ваших чиновников. Они наверняка откупятся.
— То есть Тимофей Михайлович решил спустить все на тормозах? — провокационно осведомилась я.
— А тебе-то что?
— Просто я — за справедливость!
— Ну да, ну да, я так и понял, — саркастически усмехнулся Пашутин.
— Помнишь, ты меня спрашивал, был ли наказан убийца моего отца? — спросила я.
— Нашего с тобой отца, — поправил меня Вован, но я проглотила его замечание.
— Так вот, он был наказан не сразу, а через четырнадцать лет.
— Ни фига себе! Как же такое получилось?
— В городе объявилась мисс Робин Гуд, которая карает тех, кого нельзя достать законным путем. Я узнала о ней, нашла выход на нее и сделала заказ. — Я решила ответить откровенностью за откровенность, правда, немножечко все-таки слукавила, умолчав о том, что я и есть та самая мисс Робин Гуд.
— Так это киллерша? — предположил Пашутин.
— Разве я сказала, что Синдяков был убит? Он в психушке.
— Он что, на самом деле слетел с катушек или его просто изолировали от общества? — заинтересовался Володька.
— Слетел, но сначала потерял все, что имел: молодую жену, состояние, сыновей, а потом и психическое здоровье.
— Стесняюсь спросить — а жену и сыновей этого Синдякова она все-таки убрала?
— Ну что ты, они сами отстранились от него, поскольку, разорившийся и начинавший выживать из ума, он стал помехой для близких. Крыша у него ехала-ехала, пока ее напрочь не снесло. Врачи говорят, что обратно ее уже не вернуть.
— Это сильно! — впечатлился Вольдемар. — Надо дядьке рассказать про эту мстительницу. Между нами говоря, он сам как-то пытается наказать тех парней, но у него руки коротки.
Мой расчет оказался верным: за одним откровением последовало другое, затем — третье… Кто бы мог сомневаться, что Чурков станет мстить за родную дочь! Но способен ли он на серьезные дела, а не только на мелкие подставы, типа доноса на свою сотрудницу в отдел кадров перед очередной волной сокращений?
* * *
Мы ехали по Казачьей улице. До дома, в котором проживал Чурков, оставался один квартал. Я невольно обратила внимание на старика в молодежной кепке, идущего по тротуару нам навстречу, и замедлила скорость.
— Вова, глянь-ка, это случайно не твой дядька? — Я кивнула налево.
— Вроде он… Интересно, что это он мою бейсболку надел? — Пашутин оглянулся, пытаясь разглядеть своего родственника в заднее стекло.
Я тоже поглядывала в зеркало заднего вида, поэтому обратила внимание, что Михалыч то и дело останавливался — около афиши, у входа в магазин, на остановке…
— По-моему, он за кем-то следит, — высказалась я, притормозив на красный сигнал светофора.
— Похоже на то.
Загорелся зеленый свет, но, вместо того чтобы ехать прямо, я развернулась и покатила в обратном направлении. Мой маневр не вызвал у пассажира никакого противодействия. Володьку тоже заинтересовало, за кем следит его дядька.
— Либо за девушкой в синем платье, либо за парнем в светлых штанах, — гадал он.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? — спросила я, обгоняя этих пешеходов.
— Вроде нет. — Вольдемар повернул голову назад. — Хотя… кажется, это Настя.
— Что за Настя?
— Наташкина подружка. Дядька говорил, что она бросила Наташу на произвол судьбы.
— Ну и зачем Тимофей Михайлович увязался за ней? — спросила я исключительно для того, чтобы узнать Володькино мнение на сей счет. Свое собственное у меня уже сформировалась, но делиться им с «братцем» я пока не собиралась.
— Понятия не имею.
При первой же возможности я снова развернулась и поехала в обратную сторону. Чурков уже стоял под козырьком автобусной остановки, поглядывая на вход в офисное здание. Вероятно, именно туда зашла Настя. Я притормозила, Володька открыл окно и позвал:
— Дядя Тимофей, садись!
Михалыч нагнулся, чтобы разглядеть, кто сидит за рулем. Увидев меня, он нахмурился, но все же открыл заднюю дверцу и залез в салон «Мини Купера».
— Ну что, сдали анализы? — сразу же поинтересовался он.
— Нет, — ответил Пашутин.
— А что так?
— Медцентр был закрыт по техническим причинам, — пояснил Вован. — Похоже, у них воду отключили. Дядя, а куда это ты собрался?
— Уже никуда, — недовольно прокряхтел Чурков. — Поехали обратно домой!
— Дядя Тимофей, мне Полина тут кое-что рассказала, — начал Володька.
— О чем? — настороженно поинтересовался его дядя.
— О том, кто наказал убийцу нашего с ней отца.
— Время его наказало! Я слышал, Синдяков на старости лет из ума выжил. Такое с людьми его профессии часто бывает. Работа у прокуроров нервная…
— Дядя, он не сам с катушек слетел, ему кое-кто помог.
— И это неудивительно. Сколько народу он пересажал! Наверняка каждый из них лежал на нарах и мечтал, как он отыграется на операх, следаке, прокуроре, судье, — так и сыпал своими мерками Чурков, не давая племяннику возможности высказаться.
— А вот Полина сказала…
— Здесь останови! — потребовал Тимофей Михайлович. — В магазин сходить надо.
— Снова за водкой? Ты бы завязывал с выпивкой! — посоветовал ему племянник.
— Тебя не спросил! Останови!
— Не могу, здесь стоянка запрещена. Сейчас довезу вас до дома, а оттуда уж пешком идите куда хотите. — Я зарулила во двор.
— Дядя, ты что-нибудь слышал о мисс Робин Гуд?
— Я сказками не увлекаюсь, — буркнул Михалыч, открывая дверь. — И тебе не советую.
— Это вроде как не сказка… — Володька уставился на меня в поисках моральной поддержки.
Но Чурков уже вылез из салона. Потоптавшись рядом с машиной, он нагнулся к приоткрытому окну и сказал:
— Чего вы там сидите? Вылезайте! Дома расскажете, что к чему!
* * *
Володька начал излагать историю о том, как был наказан Синдяков. Я могла бы взять эту миссию на себя, но не хотела добавлять никаких подробностей к тем, что уже знал Пашутин.
— Н-да, — глубокомысленно произнес Чурков. — Ну и зачем ты мне все это рассказал?
— Я подумал, что ты заинтересуешься…
— С какой стати? — развел руками Михалыч.
— Дядя, Полина все знает, — признался Вован. — Ты уж прости, но я ей рассказал.
— Что рассказал? — встревожился Чурков.
— Про Наташу.
— Да кто ж тебя за язык тянул, Вова! — набросился на него Тимофей Михайлович. — Ты еще всем горовским СМИ дай интервью об этом! Весь в мать пошел: той секреты доверять было — что воду в сито лить.
— Дядя, ну зачем ты так? Полина — моя сестра, то есть член нашей семьи.
— То есть она тебя и без экспертизы признала? — обрадовался Чурков.
— Пока не признала, — наконец подала я голос, — но то, что случилось с вашей дочерью, задело меня за живое. Я считаю, что спускать тем подонкам то, что они натворили, нельзя. Если вы, Тимофей Михайлович, на самом деле хотите наказать насильников, советую вам не заниматься самодеятельностью, а обратиться к услугам мисс Робин Гуд. Она все сделает на профессиональном уровне.
— На профессиональном? Нет, это вариант недостижимый, — возразил мне Михалыч. — Те упыри неподсудны. Их родители — горовские «шишки», будь они не ладны!
— Вот именно за такие безнадежные случаи и берется мисс Робин Гуд, — заметила я.
— Вообще-то я кое-что о ней слышал, — вспомнил Чурков. — Тут неподалеку была клиника пластической хирургии. Поговаривали, будто там жене какого-то бизнесмена грудь несимметричную сделали. Она жалобы стала строчить во все инстанции, но все без толку, потому что как раз в этой клинике жены наших чиновников омолаживались. Разве они допустят, чтобы ее закрыли? Тогда к делу подключилась та самая мифическая мстительница. В результате клинику закрыли, а ее владельцы пошли по миру.
На самом деле все было не совсем так. Жупанов, владелец, главный врач и практикующий хирург этой клиники в одном лице, сделал не одну халтурную операцию. До поры до времени ему все сходило с рук, потому что пациенты, а чаще — пациентки заранее подписывали договор об оказании им платных медицинских услуг. Мелкий шрифт, как водится, никто из них не читал. А в договоре именно этим мелким шрифтом было прописано, что пациенты берут всю ответственность за результат операции на себя. Недовольных было много, но ни одно обращение в суд не помогло восстановить справедливость. Скоромная преподавательница колледжа Ольга Владимирцева обратилась в клинику, чтобы устранить шрамы на лице, полученные в результате дорожной аварии. Ей не только не улучшили внешность, а еще больше изуродовали ее. Устав добиваться компенсации морального и материального ущерба, Ольга решилась на отчаянный шаг — плеснуть в лицо супруге Жупанова серную кислоту. Однако она просчиталась и едва не испортила фейс Алинке Нечаевой, случайно оказавшейся не в то время и не в том месте. Моя подружка, отделавшись легким испугом, выслушала ее историю и свела женщину со мной. Я предприняла все для того, чтобы клиника закрылась, а ее владелец разорился. Но сначала он компенсировал Владимирцевой ущерб…
Разумеется, вносить свою авторскую правку в байку, рассказанную Чурковым, я не стала. На то она и байка, чтобы несколько отличаться от действительности.
— Вот видишь, дядя, — подал голос Вольдемар, — она на самом деле существует!
— Цыц! — прикрикнул на него Михалыч. — Доказательств-то никаких, что все так и есть. Может, все законным путем решилось? А мисс Робин Гуд — это всего лишь бабская выдумка. Раиса эту сплетню, кажется, с базара принесла…
— Дядя Тимофей, но Полина-то общалась с ней, и весьма результативно, — заметил Вован.
— Зря я рассказала об этом. Ведь обещала же держать все в тайне. — Я поднялась со скрипучего дивана. — Короче, я пойду.
— Погоди, — остановил меня Михалыч. — Скажи, а как же ты на нее вышла?
— Через Интернет, наткнулась на нее на одном из форумов. Мы там с ней пообщались, иносказательно, но друг друга поняли.
— Ну, допустим. — Чурков удовлетворительно кивнул и после недолгих раздумий уточнил: — А сколько она берет за свои услуги?
— Недорого.
— Недорого, — огрызнулся пенсионер. — Это для тебя, может, недорого! Володька рассказывал, в каких хоромах вы вдвоем с дедом живете, Аристарх, поди, все в картишки поигрывает…
— Ну что вы, — возразила я, — казино уже давно закрыли.
— Ладно, не об этом сейчас речь. Вот ты, к примеру, сколько заплатила, чтобы определить Синдякова в психушку? — докапывался до сути Михалыч.
— Я могу назвать цифру, но она ни о чем вам не скажет. У мисс Робин Гуд ко всем клиентам индивидуальный подход. А еще я поняла, что действует она не ради личного обогащения, а исключительно ради восстановления справедливости.
— Фанатка, значит, — резюмировал Чурков. — Даже не знаю, хорошо это или плохо… Мне надо покумекать над этим. Если я что-то надумаю, пошлю к тебе Володьку.
— Полина, я тебя провожу. — «Братец» вышел со мной в прихожую.
— Вот что, Вова, запиши номер моего мобильного телефона.
— Говори! — Пашутин достал из кармана свой смартфон и вбил туда номерок, который я ему продиктовала. — Я завтра схожу в «Пульс», узнаю, открыли ли этот медцентр, и позвоню тебе.
— Хорошо.
Я попрощалась со своими «родственниками» и ушла.
