Глава 9
Сегодня пришлось пойти на работу. С утра я быстро разобрала дела, которые накопились в мое отсутствие, потом отправилась на планерку по поводу введения на заводе новой линии. Совещание — прекрасное место для приведения мыслей в порядок. Читать книги на нем нельзя, открыть какую-нибудь игрушку на телефоне — чревато, спать — слишком вызывающе. Поэтому если ты плохо разбираешься в тонкостях выпуска строительной продукции, остается только думать о своем. Правда, полностью отключиться мне не дали. Обычно планерки проходят вяло и монотонно, сегодня же главный механик кипятился, высказывался категорически против выпуска сэндвич-панелей и, соответственно, приобретения нового оборудования. Вообще-то я всегда за прогресс и освоение нового, но ему, наверное, знать лучше. Я не особо вслушивалась в диспут. Кажется, директор все-таки принял решение о расширении. По крайней мере, механик шел с планерки крайне раздосадованный и что-то бурчал себе под нос.
Я вернулась в свой кабинет и включилась в работу. Директор передал мне пакет документов для составления договора на поставку оборудования для производства сэндвич-панелей. Надо же! Как быстро. Оказывается, все было решено заранее. Зачем тогда этот спектакль с планеркой? Я постаралась сосредоточиться и тщательно изучила документацию. Кажется, все в порядке, за исключением небольших фактических ошибок, исправить которые не составило бы большого труда. С юридической точки зрения все было верно. Я взяла папку и отправилась к директору. Секретарь Сонечка сделала большие глаза:
— Занят пока, подожди. У него там важный клиент. Один из основных наших потребителей. Теперь еще и на сэндвич-панели договор, наверное, подпишет. Вот что значит настоящий бизнесмен! Мы только подумали, а он уже тут. Такой душка!
Я решила подождать. К директору пробиться не так-то просто, сейчас занят, потом обед, за ним совещание, и так до бесконечности. А когда вспомнит о документах, виновата буду я. То, что к нему трудно попасть, — не оправдание. Тем более что оправдываться я не собираюсь.
Ожидание скрасила заведующая отделом кадров Аронкина, пренеприятная особа, с которой я старалась, однако, соблюдать нейтралитет. Общих рабочих моментов у нас было достаточно, во врагах иметь ее не хотелось, в друзьях — тем более. Поэтому в отношении ее я проявляла холодную вежливость. Аронкина зашла в приемную и уверенно направилась к двери директора. Секретарь пробовала ее остановить, но кадровичка отодвинула ее рукой и вошла в кабинет директора.
— Нет, ну ты посмотри, — всплеснула руками Сонечка, — а крайней окажусь я! С таким персоналом здесь должен мордоворот стоять в бронежилете, а не хрупкая интеллигентная девушка.
Ее причитания прервала та же Аронкина, пулей вылетевшая в приемную и аккуратно прикрывшая за собой дверь. Щеки ее были в красных пятнах, по лицу блуждала растерянная улыбка.
— Заняты, — шепотом произнесла она, — сердятся. Я потом зайду, когда освободятся.
Аронкина скромно села на стульчик и глубоко вздохнула. Сонечка, не скрывая злорадства, заявила, что первая на прием иду я. Кадровичка оживилась и заспорила. Секретарь не сдавалась. Я с удовольствием наблюдала за их перепалкой. Дамы старались не повышать голоса, поэтому ругались шепотом, от переполнявших их эмоций шепот напоминал шипение. В запале обе не заметили, как в дверях нарисовался силуэт посетителя. Я тихонько встала и направилась к кабинету директора. Не то чтобы я так уж рвалась отстоять свое место в очереди, просто захотелось досадить Аронкиной. Поздно я заметила, что лучший клиент нашего завода вовсе не спешит покинуть приемную, а ждет, когда я приближусь. Я подняла глаза и встретилась взглядом с Вадимом Синдяковым. Не давая ему возможности прийти в себя, проскользнула в кабинет и закрыла дверь. Постаралась как можно дольше задержаться у директора. Не будет же он ждать случайную знакомую в приемной! Я ошиблась. Вадим сидел между секретарем и кадровиком и премило улыбался обеим.
— А вот и наш юрисконсульт, — сладенько улыбнулась Аронкина, — как удачно получилось! Она и проводит вас в свой кабинет.
— А что, у вас какие-то проблемы? — Я хотела решить вопрос в приемной.
— Проблемы, милочка, Вадиму Владимировичу нужна юридическая консультация.
— А Вадим Владимирович сам говорить умеет? К тому же я не могу рабочее время использовать для частных консультаций. Найдите себе свободного юриста, — отрезала я.
— Полиночка, господин Синдяков наш лучший клиент, — засюсюкала Аронкина, — значит, почти компаньон. Так что вы спокойно можете консультировать его в рамках ваших должностных обязанностей.
— Вы, кажется, хотели к директору на прием попасть, — вставила Сонечка, — так идите. А то директору скоро на совещание ехать.
Кадровичка бросила на нее свирепый взгляд, сладко улыбнулась Синдякову, укоризненно покачала головой мне и вышла. Все вздохнули с облегчением.
— Ну правда, Полина, — обратилась ко мне секретарша, — помоги человеку. Тебе же нетрудно.
Да, наверное, я перегнула палку. Эдакая занудливая и неприступная буквоедка. Раз сразу избавиться от Камамбера не получилось, придется сдаться. А то он подумает, что я его боюсь! Вернее, поймет. А понимать этого он не должен. Я сухо кивнула ему и заспешила в свой кабинет.
А может, ему действительно просто нужна консультация юриста? Тогда я веду себя глупо. Надо расслабиться и принять непринужденный вид. Я усадила Вадима в кресло для посетителей и заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Я вас слушаю.
— Наверное, в прошлой жизни вы были врачом, — усмехнулся он, — патологоанатомом. Уж больно суровы. Но мне действительно срочно нужна консультация. Вы только по производственным вопросам специализируетесь или компетентны в общей юриспруденции? В общей тоже? Прекрасно. Тогда подскажите, как…
Вопросов у Вадима было много, отвечая на них, я сама увлеклась и на какое-то время забыла, что передо мной сидит враг. Он вел себя свободно и непринужденно, кстати вставлял остроумные шутки, но не паясничал и не заискивал, а был уверен в своей привлекательности и вселял эту уверенность в собеседника. Моему самолюбию льстило, что он ни разу не смог поймать меня на некомпетентности, и я уже посматривала на него со снисходительностью профессионала. Он смог настолько ослабить мою бдительность, что насильно подавленная симпатия к нему опять расправила свои помятые крылышки. До определенного момента. Один из интересующих его вопросов касался пожизненной ренты, и я мгновенно собралась. Плавали, знаем. Знаем, как стариков уговаривают составлять завещание в обмен на пожизненное обслуживание, и жизнь их с момента постановки подписи оказывается на волоске. Как же, воспитанный, обаятельный, остроумный. Палочка-выручалочка для мачехи, отец родной для брата. Еще больший преступник, чем его отец. Тот, насколько мне известно, лишил жизни двоих, хоть и самых дорогих мне людей. А сколько на совести этого харизматичного мужчины беззащитных стариков?
Последний вопрос Синдякова касался наследства. Реально ли отсудить после смерти отца дом и бизнес у мачехи, если они оформлены на нее еще до официального заключения брака? Я с великим удовольствием разочаровала его. И добавила от себя, что в случае гибели мачехи ее наследниками станут не дети ее мужа, а ее родственники. Чтобы не возникало соблазна. Чего-чего, а смерти Марины я не хотела.
— В этой обстановке вы выглядите совсем иначе, — произнес он после того, как все вопросы были исчерпаны, — и интригуете меня гораздо больше. Я думал, просто симпатичная девчонка, а вы оказались умной женщиной и прекрасным профессионалом.
Никакой гадости в ответ на его комплимент мне в голову не пришло, и я просто промолчала. Пора было выставлять посетителя за дверь. Он и так задержался у меня неприлично долго.
— Если у вас больше нет ко мне вопросов, то позвольте приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей. Выход найдете сами.
— Если вы говорите со мной штампами, значит, растеряны, — вполне объективно заметил он, — если растеряны, значит, я вас заинтересовал. Только никак не пойму — влюблены вы в меня или, напротив, не можете простить мне покушения на ваш кусочек сыра? А впрочем, вы и сами этого не понимаете, правда? Наверное, плохо спите, ворочаетесь в своей девичьей постели, не можете до утра сомкнуть глаз. А знаете что? Давайте я устрою вам замечательный уик-энд. Отдохнете, выспитесь, покатаетесь на водном скутере, позагораете. Соглашайтесь!
— Во-первых, я не растеряна. Просто не умею оперативно реагировать на хамство. Во-вторых, вы заблуждаетесь насчет моей одинокой девичьей постели. В-третьих, я не люблю пляжи. Мне больше нравятся джунгли.
— Ну что же! Незаурядные запросы определяют незаурядную личность. Можно устроить и джунгли. Или сафари. Как вы относитесь к сафари?
— Отлично, если я охотник. Но с вами никуда не поеду. В вашем обществе я чувствую себя дичью. Поэтому мне всегда хочется поскорее от вас избавиться.
Спасла меня секретарша Сонечка. Она просунула голову в мой кабинет и радостно заверещала:
— Ой, Вадим Владимирович, какое счастье, что вы здесь! Директор просил вас срочно найти, только что сделали новые расчеты по сэндвич-панелям, он хотел вам их показать. А сотовый ваш не отвечает, вот я и бегаю по всем кабинетам.
— Я вам еще позвоню, — официальным тоном произнес Вадим, — или зайду, как решу все дела с вашей дирекцией. В любом случае спасибо за помощь.
После его ухода я малодушно заперла дверь и отключила сотовый. Меня нет, куда ушла — неизвестно. Более решительная и храбрая интриганка, наверное, закрутила бы с Вадимом роман, поселилась в доме в качестве содержанки, чем свела бы с ума Тони и превратила в ад жизнь Синдякова-старшего. Уж как это сделать, знает любая женщина. Просто не каждая обладает достаточной мерой подлости и стервозности. Но я не буду любовницей Вадима. Именно потому, что, кажется, мне этого очень хочется.
Спустя час ко мне в дверь кто-то постучал. Я молчала. Дверная ручка несколько раз дернулась и встала на место. Настойчивый! А если он вздумает ждать меня у проходной? Воровато оглядываясь, я вышла с территории завода и заспешила к припаркованному «Мини Куперу». Никто меня не ждал, никто на меня не охотился. Да и с какой стати? С какой стати самый завидный жених города будет топтаться часами на улице в надежде поймать взгляд юрконсультантши кирпичного завода «Красный Октябрь»? Будь она хоть сто раз профессионалом! И все-таки я была разочарована. Вадим не был принцем. Но почему отрицательное так притягивает?
* * *
Поздно вечером я опять позвонила Марине от имени Эллы. Похвастала, что Володечка внес первый взнос за квартиру. Сообщила, что малыш толкается, и пообещала, что, если будет девочка, назовем в честь нее. Все-таки она такая добрая, уступила мужа, уйдет по-тихому, без гроша в кармане. Под конец монолога расщедрилась и пообещала место в рабочем общежитии. Не успела отключить мобильный, как позвонил Тони. Он что, держит этот номер на автодозвоне?
Я не сразу узнала его, он старался говорить тихо, от волнения голос срывался с шепота на хрип, мысли обгоняли слова, во всем этом сумбуре я поняла, что он достал деньги на поездку в Египет. Тони спрашивал меня, в какое турагентство ему обратиться, раньше этими делами всегда занимался Вадим. Бедный мальчик! Значит, достать крупную сумму денег, чтобы исполнить каприз вздорной подружки, для него не проблема. Украсть перстень жены отца — раз плюнуть. А прийти в агентство и оплатить путевки — невыполнимая задача. И сколько, интересно, окружает нас таких дегенератов? Которым зарезать человека морально проще, чем купить билет на самолет. Я соблаговолила согласиться сама оформить путевки. Мне это было на руку. Не собиралась же я действительно отдавать свой загранпаспорт Тони! Встретиться, как всегда, решили в «Пароходе», завтра.
На встречу я явилась, как обычно, с опозданием. Тони сидел в кругу своих приятелей взбудораженный, нервный. Сразу было видно, что он уже получил свою дозу. Значит, денег раздобыл не только на Египет. Попробуем узнать как. Я немного приласкала парня, наговорила ему кучу банальных любезностей, и он расцвел, как глупый одуванчик на асфальте.
— Понимаешь, раньше мне как-то не приходило в голову, а сейчас я подумал: денег в сейфе полно, никто не заметит сразу, если я возьму, сколько мне надо. И взял!
— Погоди, Тони, а раньше эта мысль тебе просто не приходила в голову? Брат держал тебя на голодном пайке, а ты стеснялся взять у него то, что тебе причитается?
— Как бы я взял? Ключи от сейфа только у него и отца. И код я не знаю.
— Так ты взломал сейф?
— Ты чего? — снисходительно посмотрел он на меня. — Так бы сразу все заметили. Я сделал по-умному, просто стащил у отца ключ, а код нашел у него в сотовом. Ночью он притащился совсем никакой, оставил пиджак в гостиной, я проверил карманы, нашел связку и проверил сотовый. А самое главное знаешь что? — Парень гордо вытянул из кармана два одинаковых ключа и покрутил у меня перед глазами. — Я сделал дубликат! Снял ключ со связки отца, у него там их штук семь, и сделал! Сегодня тихо прицеплю на место, отец никогда не догадается, а я буду всегда при деньгах. Ты думаешь, они больно считают, сколько там у них? Ну что, таким я тебе нравлюсь?
— Нравишься, — равнодушно бросила я, — только до каких пор будешь нравиться? Скатаемся к сфинксам, ограбишь еще пару раз родственничков, поймают тебя или поменяют сейф, и будешь опять, как щенок, под ногами путаться. И у них, и у меня.
— Так чего тебе еще надо? — с мольбой посмотрел он на меня. — Я делаю все, что ты велишь, а ты все равно смотришь на меня, как на мальчишку, я же вижу! Тебе мало перстня? Египта? Скажи, и увидишь, что я могу все! Я не щенок!
— Тони, ты послушный мальчик, — мягко начала я, — но настоящие мужчины не ждут, когда женщина будет у них просить. Они дарят сами. Вот смотри: если бы я не выпросила у тебя эти мелочи, ты сам так и угощал бы меня коктейлями и мороженым. А почему? Потому что у тебя нет своего капитала.
— Так мне что, работать идти? Я не хочу простым работягой, а денежной должности все никак не подворачивается.
— Ну, испугался! Это дети пролетариата пусть работают. А ты принадлежишь к высшему обществу. И за тебя уже все сделали. Я немного разбираюсь в этом деле и знаю, что только рабочие и колхозники действительно трудятся в привычном понимании этого слова. Чем выше стоит человек, тем меньше ему приходится вкалывать. Система налажена, работает без сбоев, за него все делают другие. Твой Вадим встает в шесть утра, приходит домой в потной рубахе и с мозолями на руках? Папаша содержит молодую жену, позволяет себе развлекаться на полную катушку на кровно заработанные? Ведь даже у мачехи есть машина, а у тебя нет. И даже у нее есть доля в бизнесе, на которую она живет припеваючи. Никто не работает, но все пользуются капиталом семьи. Все, кроме тебя. Почему? Может, ты приемный? Так и Марина не родная…
— Да она вообще достала, — вставил он свое слово, — на отца орет, меня уродом обзывает. Раньше тихая была, а теперь как с катушек съехала. Нет, я скажу отцу, пусть гонит ее. На ее место еще таких толпа набежит, тихих и послушных.
— Прогонит, — подлила масла в огонь я, — только ты говорил, что половина ваших бабок и коттедж — ее. Так что непонятно, кто кого прогонит. Она обеспеченная леди, а вы с папашей останетесь на содержании у Вадима. Все втроем в городской квартирке.
Тони молчал. Я не понимала одного: как он раньше не пришел к такой простой истине? Жил себе жизнью примитивного создания, тратил на убогие развлечения и наркоту тот минимум, что выделял ему брат, и думал, что так будет продолжаться вечно? А Вадим тоже хорош. Наверное, его действительно устраивало такое положение вещей. Иначе он просто силой вправил бы мозги младшему брату и заставил его учиться и работать. А так… все наркоманы рано или поздно приходят к передозировке. Я забрала у притихшего Тони пакет с деньгами, сказала, что позвоню сама, и уехала. Я устала направлять этого пресного туповатого типа. Неужели и после сегодняшней сыворотки правды он ничего не предпримет? Будет преданно смотреть в глаза брату и отцу и тихонечко таскать у них мелочь?
На следующий день мне позвонила Марина. Слышно было, как она пытается сдержать слезы, но голос дрожал и постоянно срывался. Она ничего не объясняла, просто просила прийти, пока она одна дома. Да, ситуация. Я говорила, что почти всегда свободна, так что причины для отказа у меня не было. Договориться прийти в другое время? Она может успокоиться и передумает со мной откровенничать. А судя по всему, именно это она и собиралась делать. Хуже того, домой могут заявиться домочадцы. Положим, Тони меня не узнает, проверено. Синдяков-старший возвращается домой поздно. Вадим знаком именно со мной, а не с Эллой, как его родственники. И я бы не хотела, чтобы он видел какую-то связь между своей случайной знакомой и «жилеткой» мачехи.
На заводе пришлось изобразить приступ жуткой зубной боли, сработало, мне было позволено удалиться до конца рабочего дня. Найти дом Синдяковых не составило особого труда, я и так прекрасно знала этот особняк из красного кирпича. На минутку пришлось забежать домой, переодеться и захватить «жучки», купленные мной уже давно и смирно ждавшие своего звездного часа. Открыла мне Марина, дома действительно никого, кроме нее, не было. При взгляде на нее я ахнула: под глазом красовался внушительный синяк.
— Где это ты приложилась? Тебе не меня надо было звать, а врача. Сотрясения нет?
— Не знаю, — всхлипнула она.
— Не тошнит? Голова не болит? Тогда скорее нет. Ну, рассказывай.
Девушка увела меня в свою комнату, на второй этаж. Синяк заработала она сегодня ночью от своего мужа. Отношения их в последнее время стали напоминать кошмар. Раньше она как-то терпела его поздние возвращения, скуку, невозможность завести ребенка, все это компенсировалось возможностью жить в достатке и иметь высокий социальный статус и перспективу обеспеченного будущего. Но в последнее время все это относительное благополучие стало рушиться.
Сначала Марина подробно рассказала мне про звонки «Эллы» и пропавший перстень, потом призналась, как сегодня ночью подслушала разговор Тони и отца. Они решали, как избавиться от Марины и перевести всю ее долю и дом на Тони. Мой пылкий возлюбленный предложил просто убить ее. Решено было заставить Марину подписать нужные бумаги, не объясняя причины. Владимир Синдяков вспомнил, что Вадим часто приносит ей на подпись целые кипы бумаг и она подписывает их не глядя, таким образом, они подсунут ей и отказ от дома и «Седьмого неба».
— Я действительно никогда не читаю, что приносит мне Вадим, — всхлипывала она, — если я начну читать сейчас, то они поймут, что я что-то знаю, и убьют меня.
— Не убьют, — успокоила я ее, — я немного знакома с юриспруденцией, наследство после тебя достанется твоим родственникам. Синдяковым надо беречь тебя как зеницу ока! До того момента, пока ты ничего не подпишешь. А потом ты тоже не будешь представлять для них угрозы. Хотя через суд ты можешь получить часть городской квартиры. Ведь если Синдяков оформит все на Тони, это единственное, что у него останется официально.
— Но как же так? Я столько лет просидела взаперти, бросила карьеру, отказалась от ребенка, а первая встречная недалекая девица легко получит все!
А вот теперь надо взвешивать каждое слово. Посочувствуем, пожалеем, слегка подтолкнем, а решение пусть принимает сама.
— Как ты думаешь, Вадим будет им помогать? Они говорили, что подсунут бумаги вместе с обычными текущими документами?
— Нет. И не думаю, что он вообще придет в восторг от этой идеи. Я ему не мешаю, просто являюсь номинальным совладельцем, всем руководит он один, он же распределяет доходы. Половина — папаше и мне, половина — ему. Да мелочь на содержание Тони.
— А что же теперь?
— Они не решили. Тони был как ненормальный, обещал, что теперь все возьмет в свои руки, что Вадим и так награбил вволю, что хочет широко пожить.
— Значит, Вадим так же, как и ты, пострадает. А если в дело, как совладелец, влезет Тони, то и «Седьмое небо» развалит. Так ты высказала мужу все и за это получила?
— Что ты! Я испугалась. Это я ему скандал за перстень закатила и за Эллу. Знаешь, я прекрасно понимаю, что нельзя устраивать мужьям сцены из-за любовниц. Погуляют и вернутся. А тут — не выдержала. Надо было хоть какую-то разрядку получить. Ну и получила… Что теперь мне делать? Я ведь в таком виде даже на улицу выйти не смогу.
— Этот вопрос решим. Сейчас смотаюсь в аптеку, накуплю примочек, через неделю будешь как новенькая. А с более серьезными проблемами… Прямо и не знаю. Тебе нужна консультация юриста и помощь человека, имеющего влияние на Тони и твоего мужа. Одна ты не справишься. Юриста я тебе найду, а вот со вторым — справляйся сама.
Я практически вплотную подвела ее к подсказке. Осталось только протянуть руку и взять то, что я для нее приготовила. Глаза Марины посветлели, она взглянула на меня с зарождающейся надеждой:
— Вадим. Он тоже пострадает, если в бизнес вступит Тони. И дом, во что превратится этот дом, если его хозяином будет наркоман? К тому же Вадим всегда хорошо относился ко мне, я никогда не лезла в его дела, подписывала все, что он мне приносил, мы часто болтали с ним вечером в гостиной. Нам с ним было хорошо. И будет еще лучше, если мы объединимся.
Я удовлетворенно кивала головой. Наконец-то! Надеюсь, в их светлые головы придет та же идея, что пришла и мне? Мы спустились в гостиную, Марина побежала варить кофе, я быстренько пристроила два «жучка». Надо будет сразу проверить, как работают. Аптека была рядом, пока Марина хозяйничала на кухне, я сбегала за мазями и примочками. Дверь оказалась не прикрыта, и я не стала тревожить хозяйку, вывалила содержимое пакета на стол и пошла в направлении кухни. Протянула руку к двери и услышала знакомый голос:
— Марина, так упасть невозможно! Подобные синяки бывают только от удара. Говори, кто тебя? Я не потерплю, чтобы у меня в семье творилось неизвестно что.
Марина тихо ответила.
— Неужели правда отец? — переспросил Вадим. — Он никогда раньше не позволял себе поднять руку на женщину. Рассказывай, что случилось, только не ври, мне это очень важно.
Марина опять что-то неразборчиво пробормотала.
— Какая подруга? Здесь твоя подруга? Почему ты сразу не сказала? А я смотрю, дверь не закрыта, думал, ты куда-то выскочила и оставила. Давай так, дожидаемся твою подругу, быстренько выпроваживаем ее, и ты все мне рассказываешь. Вытри слезы, давай я помогу тебе отнести в гостиную кофе.
Они замешкались в дверях, а я пулей вылетела из дома, выскочила на улицу и побежала к «Мини Куперу», который я предусмотрительно оставила у соседнего дома. Ничего, чуть позже позвоню Марине, придумаю причину моего исчезновения. Ей сейчас все равно не до странностей в поведении новой приятельницы. А Вадим ее отвлечет и успокоит. У него это просто замечательно получается. Я представила, как Камамбер утешает свою мачеху, и прибавила газу. Это надо для того, чтобы отомстить за смерть мамы и папы. И о Вадиме я могу думать только как об орудии отмщения. Не очень хорошо управляемом, но смертельном.