Глава 3

Рабочий день тянулся невыносимо долго. И как это я раньше терпела эту серость? И ведь действительно вместе со всеми перемывала косточки начальнице отдела кадров Аронкиной, сопереживала нескончаемым любовным трагедиям кассирши Гулькиной, обсуждала последнюю корпоративную вечеринку.

Сегодня мне удалось дозвониться до Ярцева и узнать новые подробности об автокатастрофе с участием Королева: как я и думала, виновником аварии считали водителя «девятки». Свидетелей, которые могли дать показания в его пользу, не нашлось, сам он, как и его спутница, находились в крайне тяжелом состоянии и не могли защитить себя. А как же водители, которые обсуждали аварийную ситуацию при мне? Один из них четко сказал, что на встречную вылетела машина Королева!

Я закрыла глаза и постаралась восстановить зрительную картинку. Дед с детства учил запоминать окружающие меня детали: требовал точного перечисления предметов, находящихся в незнакомом месте, или цифр, показанных мне на мгновение. Поэтому в привычку у меня вошло фиксирование и номеров машин, обративших на себя хоть какое-то внимание. Водитель, который стал свидетелем аварии, был на бежевой «шестерке», регион наш, буквенные обозначения номера всплыли в памяти сразу, цифры тоже скоро встали на свои места. Спасибо, Ариша! Я тут же перезвонила Ярцеву и слила ему информацию. Пусть копает, мой друг — человек неподкупный и по-хорошему упертый, если он хочет докопаться до истины — докопается, чего бы это ему ни стоило. А теперь можно заняться и своими делами.

Аккуратно расправив на плечиках серый рабочий костюм, я достала клубную экипировку. Пожалуй, тоски и мрака я нагнала в прошлый раз, сегодня стоит немного оживить прикид ремнем «под зебру». А то к мрачной леди, которой я предстала тогда, Тони может и не рискнуть подступиться. Уже перед выходом я не удержалась и мазнула алым лаком для ногтей кончики клыков. Интересно, заинтригует это парня или испугает? И то и другое было мне на руку.

Мой эпатаж, устроенный пару дней назад, кажется, не остался незамеченным. Несколько любопытных взглядов я поймала. Хорошо. Какая бы ни была моя слава, она есть, и наличие оной мне на руку. А вот Тони момент моего появления в «Пароходе» пропустил. Мне удалось подкрасться к нему незамеченной. Я положила руку на его голову. Волосы парня были мягкие, как у ребенка, я не удержалась от желания пропустить их между пальцами. Юноша вяло повернулся. Кажется, он уже успел принять:

— Элла?

— Чего хрипишь? Простудился? — плюхнулась я рядом, игнорируя окружающих. Незнакомая мне девица быстро отодвинула свой коктейль.

— Испугалась? Не трону, — хмыкнула я.

Девица, кажется, не поверила. И благоразумно пересела подальше. Я тоже заказала коктейль. Если в прошлый раз мое появление в их уголке практически не нарушило обычного течения вечера, то сейчас компания испытывала явное замешательство. Чтобы не разочаровывать их, я устроила небольшую потасовку с официантом из-за коктейля. Даже не утруждая себя дегустацией напитка, я потребовала заменить ананасовый сок на грейпфрутовый и кубики льда на шарики. В результате коктейль оказался на полу, а официант удалился взбешенный. Весьма справедливо опасаясь своего изгнания из «Парохода», я взялась за Тони:

— Дерьмо. Коктейль — дерьмо. Кока — дрянь. Клуб — отстой. В этом вшивом городишке есть что-нибудь поприличнее?

— Поприличнее — дороже, — хмыкнул Макс, — это только для мажоров.

— А ты вообще уройся, — цыкнула я, — пойдем.

Я схватила Тони за руку и потянула к выходу из клуба. Он безропотно двинулся следом. Кажется, ему нравилась моя властность, значит, я верно нашла ключик к нему. Использовать его будет легко. На улице остановились.

— Что смотришь? — раздраженно заявила я. — Веди меня!

— Куда? — таращил наивные круглые глазки Тони.

— Туда, где можно достойно словить кайф.

— Да дозу и тут можно достать, — неуверенно протянул он, — а все остальное дешевле. В других местах и публика серьезнее, и пойло дороже.

— Дороже, — хмыкнула я, — а мне показалось, что для тебя это не проблема. Я же вижу, что ты не из их круга. Или проблема? Тогда сегодня плачу я.

Кажется, уколола я его больно. Он начал плести что-то про забытые дома деньги, потом заявил, что деньги он не забыл, а потерял, после добавил, что завтра достанет любую сумму. Факт налицо: старший братец не очень-то щедр в отношении младшего, что, в общем-то, понятно. И что мне очень на руку.

— Погоди, Тони, — перебила я его лепет, — я что, ошиблась? Я же вижу, что твои джинсы и кеды стоят порядочно, это что, попытка мальчика из семьи люмпенов пустить пыль в глаза? Сколько лет ты себе в мороженом отказывал, чтобы эту майку купить?

— Да я могу весь этот клуб купить, если захочу, — взорвался наконец он, — просто деньги все у Вадьки, а он думает, мне бабки только на дозу нужны, вот и жмется. Шмотье покупает, а так — не допросишься. А у самого в сейфе… — Тони махнул рукой и не удержался от чисто детского хвастовства: — Да он столько заколачивает, что весь этот городишко купить можно с потрохами.

— Весь городишко? — не очень удивилась я. — А ты? Ты заколачиваешь?

— Конечно, заколачиваю, — неуверенно соврал он, — просто Вадька любит все сам контролировать.

— Значит, не заколачиваешь, — констатировала я, — значит, ты у нас мальчик-нахлебник, «дяденька, дай на газировку». Забавно. И что, брат ни разу не предложил тебе поучаствовать в бизнесе? Ворочает миллионами, а тебе на карамельки раз в неделю отстегивает? Или ты отрабатываешь? В булочную бегаешь, мусор выносишь. А что, прикольно, кто на что способен, тот то и делает. И имеет соответственно. То-то я смотрю, так легко тебя из клуба увела, будь ты стоящим, обязательно какая-нибудь девица бы вцепилась. А у брата и папаши, наверное, девки — первый сорт. Брат-то у тебя симпатичный?

Тони резко развернулся, глаза его горели бешенством.

— Да чего ты прицепилась-то? — заорал он. — Брат, девки, бабки. Не нравлюсь — вали, откуда пришла. Достали все.

Ого! Щенок умеет не только вилять хвостиком и хвастать несуществующей костью! Бедный, бедный мальчик. Я протянула руку к его голове, он шлепнул по руке. Больно. У Джека Лондона читала, что если щенок огрызается, надо все равно настоять на своем. Лаской ли, кнутом, но чтобы он позволил тебе то, что ты от него хочешь. Я протянула руку во второй раз, уверенно и твердо глядя ему в глаза. Он втянул голову в плечи, сверкнул на меня глазами, но брыкаться не стал. Я погладила его по голове, обвила руками за шею.

— А мне ты нравишься. Ты, и больше — никто. Только я женщина дорогая. И ты обязан мне соответствовать. Я помогу тебе, и тогда все сдохнут от зависти, все, включая твоего братца и папашу. Они еще на коленях приползут…

Куда приползут, зачем? Звучит эффектно, но непонятно и театрально. Впрочем, Тони сейчас было не до логики. Он лихо включился в разыгранный мной спектакль и, послушный воле режиссера, четко заиграл свою роль. Как и я свою. И, как ни странно, моя роль захватила меня не меньше, чем Тони. Будто режиссером этого действа была не я. Будто я тоже была лишь марионеткой в руках того, кто стоял выше нас.

Сегодня Алина примчалась ко мне на работу. Устроила целую заваруху на проходной, бедная вахтерша тетя Валя! Пришлось попросить, чтобы ее пропустили.

— Алина, ты до вечера подождать не могла?

— Какой вечер? Вечером ты выжатая как лимон и такая же кислая, а мне нужен сильный напарник. Смелый духом и полный сил. Ты почему не в майке? Я же велела носить ее на работу! Черт, бейсболку я тебе так и не принесла. Ладно, завтра принесу, в комплекте они эффектнее смотрятся. Майка черная с красной надписью: «Нет — наркотикам», а бейсболка — все наоборот.

— «Наоборот» — это с надписью «Наркотикам — да»? — невинно поинтересовалась я.

— Нет, красная с черной надписью, — строго ответила подруга, — и я вообще не понимаю, как можно острить, когда…

— …нация вырождается, а наркомафия спокойно себе пьет кофе под пальмами, — продолжила я за нее. — Кофе будешь?

— Растворимый? — поморщилась подруга. — Давай. А что у вас, нормальной кофемашины нет? Я эспрессо люблю. Ладно, давай что есть. С шоколадным ликером и в маленькой чашечке.

Я беспомощно развела руками.

— И ликера нет? Чем ты вообще здесь занимаешься? Да и кабинет у тебя… Что это за стена напротив? И ты спокойно сидишь на работе, когда перед глазами у тебя пустая кирпичная стена? Так же рехнуться можно!

— Я не сижу, — попыталась возразить я, — я работаю.

— Вижу, как ты работаешь. Так, завтра покупаешь кофеварку или, на худой конец, приносишь джезву и электрическую плитку. А почему ты приносишь? — тут же возмутилась она своему предложению. — Это директор должен заботиться о своих сотрудниках. Как его фамилия? Кабинет в этом же здании? Да, стена! Завтра я приведу художника граффити, надо будет расписать стену. Сколько в ней квадратных метров? Где калькулятор? Тебе больше нравится черный рисунок на красном фоне или красный на черном? Дай листок! Вот смотри, надпись мы сделаем внизу, а всю площадь будут занимать полные предсмертного ужаса глаза молодого наркомана с кровавыми слезами. О! В один глаз можно шприц воткнуть. Чтобы знали, как эту гадость употреблять! Чтобы на всю жизнь неповадно было! Так, квадратные метры умножаем на баллончики… или делим? Нет, умножаем. А деньги на краску у директора взять или в бухгалтерию идти? Не беспокойся, работа — бесплатно. В рамках благотворительности. Да чего ты напряглась-то?

Мягко сказано! Ну как объяснить моей предприимчивой подруге, что я не хочу ежедневно и постоянно глядеть в полные предсмертного ужаса глаза молодого наркомана? На черной с красным стене? А может, послать ее в бухгалтерию?

— Я не напряглась, Алиночка, — ласково ответила я, — я полностью с тобой согласна! И директор будет в восторге от того, что не надо оплачивать работу художника. Иди сразу в бухгалтерию. Только не говори, что ты со мной знакома, а то подумают, что мы тут с тобой коррупцию развели, чтобы мне вид из окна усовершенствовать. И потом сразу беги с завода, а то проследят, как ты ко мне пойдешь, догадаются.

— А как же вахтерша? — купилась Алина.

— Я с ней договорюсь. Шоколадку дам, — пообещала я.

— Так, где у вас бухгалтерия и как зовут главного бухгалтера?

— А ты зачем приходила-то? — напомнила я ей после того, как подробно объяснила местонахождение бухгалтерии.

— Предупредить, чтобы ты начинала есть беляши и хлеб с салом. У меня и так живот выпирает и спина жирная, а тут еще ты будешь вся такая хрупкая и томная. Просто свинство со стороны подружки невесты.

— Ты замуж собралась?

— Конечно! Жених — крупный бизнесмен, весь такой вежливый и элегантный, из приличной семьи. Живет, кстати, в вашем коттеджном поселке, так что будем соседками. Он даже согласился на овчарку, при условии, что спать она будет в конуре. И правда, кто придумал пускать собак в постель? Шерсть, запах, инфекция, паразиты.

— И когда свадьба?

— Еще не знаю. Я только сегодня решила выйти за него замуж, теперь надо аккуратно намекнуть, что я согласна. А то он из застенчивости никак не решится сделать мне предложение. Я тебя позже с ним познакомлю, когда пойму, что он очарован мной настолько, что всех остальных женщин воспринимает лишь как неодушевленный движущийся объект. Все, нас ждут более серьезные дела, — одернула черную с красной надписью «Нет — наркотикам» маечку моя лучшая подруга.

После того как она убежала на штурм бухгалтерии, я любовно посмотрела на серую кирпичную стену. И как я раньше не замечала всей философской красоты простого и лаконичного рисунка укладки кирпича? Сегодня даже моя не слишком интересная работа казалась яркой и нужной обществу, а кабинет вполне милым и уютным. И мне совсем не было стыдно за то, что я сплавила Алину в бухгалтерию. Конечно, моя подруга и главный бухгалтер не придут к консенсусу, но сколько получат удовольствия от общения друг с другом! Сколько адреналина выплеснут в мировое пространство!

Данных своих я Тони не оставила. Примитивно слизала этот приемчик у интриганки Золушки, которая чуть не довела этим принца до отказа от престола. Сказала, что встречаться будем в «Пароходе». И только тогда, когда я захочу. Пусть пару дней проварит в мозгу кашу, которую я там заварила. А я пока займусь другим делом. Другое дело — Марина. Чем мне может помочь Марина? Я уже вычислила ее среди посетительниц бассейна — вполне симпатичная, даже красивая. В хорошей форме. Не похожа на тупую содержанку. Высокомерна. Ни с кем не общается. Я сама наблюдала, как в раздевалке ее безуспешно пыталась спровоцировать на разговор одна из девушек. Ну что же? Если задача трудновыполнима, она как минимум интересна.

— Ариша, мне нужна отмычка, — заявила я за ужином, — универсальная, но достаточно простая. Чтобы бельевой шкафчик открыть.

Лицо деда вытянулось, он с шумом вдохнул в себя воздух и закашлялся. Я бросилась колотить его по спине. Ариша откашлялся и с укоризной посмотрел на меня:

— Ты решила ступить на скользкую дорожку, Полетт? Ограбить кастеляншу детского сада? Или рабочих в раздевалке?

— Нет, всего лишь спортсменов. На ограбление малышей даже я не способна. К тому же их штанишки на меня не полезут, а риск получить шваброй от нянечки велик.

— А если серьезно?

— Хочу прощупать жену Синдякова-старшего. А для этого нужно проникнуть в ее шкафчик в раздевалке бассейна.

— Что ты задумала?

— Запру ее в шкафчике, а сама явлюсь к ним в дом в ее образе и потравлю всех непрожаренными котлетами. А если честно, есть одна задумка. Но я тебе ее не скажу, ругаться будешь.

— Знаю, что пытать тебя не имеет смысла. Хорошо, дорогая, только обещай не подвергать себя серьезному риску. И при малейшей опасности звони мне. Ты же знаешь мои связи, в том числе и в преступном мире.

— Очень хорошо знаю, дедулечка. Поэтому и обращаюсь за помощью именно к тебе, а не в заводской профсоюз.

— Только поэтому?

— И потому, что доверяю тебе больше, чем самой себе. И потому что люблю тебя.

Уже на следующий день я «наводила шмон» в сумочке Марины. В первую очередь я исследовала ее сотовый. Ого! А ты активно с кем-то общаешься, дорогая! В журнале звонков и входящие, и исходящие с неизвестного номера по количеству перекрывали звонки законного супруга. Несколько женских имен, парикмахерша, маникюрша… опять этот номер. Номер запоминающийся, хозяин его явно не лишен пижонства. Сплошные единицы и пятерки. Папка с sms была пуста, что тоже наводило на определенные мысли. Может, ты очень любишь порядок, может, только что почистила переполненную папку, а может, пытаешься что-то скрыть. Так, голубушка. Если последнее верно, то в конце концов я тебя поймаю. Не можешь же ты быть настолько осторожна, что удаляешь сообщения сразу после их получения.

За дверью послышались легкие шаги, я едва успела прикрыть дверцу шкафчика и отпрыгнуть. В раздевалку заглянула инструкторша:

— Полина, с вами все в порядке? Нельзя надолго прерывать занятие, мышцы остывают и с трудом включаются в тренировку. Это может привести к чрезмерной нагрузке на сердце, а вы знаете, что такое сердечный приступ на воде? Это же удвоенная опасность!

Из любопытства я решила попробовать занятия аквааэробикой, простое наматывание кругов по бассейну мне показалось скучным.

— Могу я отлучиться по малой нужде? — строго ответила я. — Или у вас разрешено делать это в бассейн?

Положение, конечно, дурацкое. Туалеты находятся за раздевалкой, ясно, что я уже возвращалась, оставаться в раздевалке у меня не было причины, оставлять же шкафчик Марины незапертым было нельзя.

— И вообще, продолжайте занятие без меня, — нашлась наконец я, — у меня небольшие женские неприятности. Только что определила.

Ну и что, если ничего умнее не пришло в голову? Зато сработало безотказно. Фух, в следующий раз надо быть осторожнее. Еще не хватало быть пойманной с чужой сумочкой у чужого шкафчика. А поджилки-то трясутся. И руки.

И как угораздило меня так неосмотрительно записаться в группу! Интереснее мне в ней, видите ли! Будто я сюда развлекаться пришла. Плавала бы себе туда-сюда, никто не обращал бы на меня внимания. А в группе просто так не исчезнешь. Не будешь же каждый раз в туалет отпрашиваться. Да, интриганка из меня так себе. Ну ничего, выкрутимся.

Зато сегодня у меня образовался свободный вечер. С Тони встречаться рано, занятия в бассейне пришлось прервать. Есть время систематизировать добытые факты и решить, что с ними делать. Я притормозила у супермаркета, прислуги у нас нет, поэтому хозяйство, как водится, на мне. Купила на неделю своих любимых полуфабрикатов — понимаю, что отрава, но никак не могу заставить себя готовить нормальную пищу. Застряла в фруктовом отделе, остановилась у сыров. Вот без сыра жить точно не могу. Решила себя побаловать, взяла свой любимый камамбер.

— Не берите, девушка. Просроченный.

Я не люблю, когда мне в магазинах дают советы. Даже если они правильные и даются прекрасно поставленным мужским голосом. А настрой после небольшого инцидента в раздевалке бассейна был стервозный.

— То, что он с плесенью, не говорит о его испорченности, — парировала я, — а вот навязывают окружающим полезные советы только законченные зануды.

Законченным занудой оказался мужчина примерно моего возраста. Невысокий, крепкий, но без вульгарной накачанности и брюшка. Густые, жесткие волосы находились в полном беспорядке, хотя руку высококлассного парикмахера было видно за версту. Широкое лицо, упрямый рот, глаза. Глаза как глаза, смотрят внимательно и чуть насмешливо. Всю мою задиристость как рукой сняло.

— Наверное, вы правы, — улыбнулся незнакомец, — самому смешно бывает, когда люди придирчиво рассматривают дату годности на упаковке. Просто подумал, что, если вы отравитесь, одной красивой девушкой на свете будет меньше.

Опять не попал. Я прекрасно знаю, что ослепительной красавицей не являюсь, и подобные простецкие комплименты мгновенно гасят мой интерес к собеседнику. Видимо, незнакомец заметил, как потух блеск в моих глазах.

— Берите свой камамбер, — вздохнул он, — вы победили. Просто это была последняя упаковка, а вы утащили его у меня из-под носа.

Это заявление было столь неожиданно, что я прыснула и уже более благосклонно взглянула на собеседника. Он скорчил умильную физиономию и бросил такой страстный взгляд на сыр в моей тележке, что я окончательно простила ему и напускное занудство, и примитивный комплимент.

— А давайте съедим его вместе? — предложил он.

— Прямо тут, в торговом зале?

— Можно и тут. Но тогда дальнейшее знакомство нам придется продолжить за решеткой. Против чего не возражаю, будет время познакомиться ближе.

— За решеткой чревато. Говорят, там со всеми делиться надо, а кусочек и так небольшой.

— Жадина. Тогда могу предложить вам уютное убежище у себя. Гарантирую нечестный дележ: один к двум в вашу пользу.

— Значит, вы приглашаете меня домой? — пошла напрямую я.

— А у вас есть другой способ расстаться друзьями?

— Нет. Но за кусок сыра я не продамся. Тем более что он принадлежит мне по праву.

— А у меня еще испанское вино есть. Белое, сухое.

— Французский сыр с испанским вином? Моветон!

Наваждение схлынуло. Обыкновенный ловелас. Может быть, несколько остроумнее и находчивее, чем другие. Но все же из той же породы. Я гордо развернула свою тележку и величаво двинулась к кассе. Не скажу, чтобы меня каждый день приглашали в гости интересные молодые люди, но чем реже поступают такие предложения, тем разборчивее становишься.

— Девушка, ну хоть телефончик-то оставьте!

— Свой иметь надо, — сварливо огрызнулась я.

— Я вас все равно найду!

Несмотря на то что знакомство так и не состоялось, настроение поднялось. А ведь ничего не произошло. Обычный легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Обычный тип. Даже не на белом коне. Даже не блондин, а какой-то сивый. И лохматый. Но как же хочется вернуться и пригладить его жесткие, растрепанные волосы! Чтобы ненароком не влюбиться, я решила назвать его Камамбер. Мужчина с сырным именем просто обязан быть смешным и прозаичным.

— Нет, ты можешь себе представить? — трещала в телефонную трубку Алина. — Они отказались покупать краску! Как же могут люди быть такими равнодушными! Я спросила у бухгалтерши, есть ли у нее сын. Она сказала, что ее сын — приличный мальчик. Я ей толкую, что ее приличный мальчик вот-вот станет наркоманом, а она и слушать ничего не хочет! Они просто меня выставили! Кстати, у тебя был, кажется, знакомый журналист?

— Ты решила ославить главного бухгалтера нашего завода? — не очень испугалась я.

— Можно и это. Кстати, хорошая мысль! А вообще, у нас завтра рейд в «Пароходе». Будем отлавливать молодых и старых наркоманов, фотографировать и вывешивать на доску позора. Правда, администрация города не разрешила нам эту доску устанавливать, но мы все равно установим. Пока все поймут, что к чему, город увидит воочию свои родимые пятна и начнет с ними борьбу. Ведь может быть такое, что сын — наркоман, а родители его, вполне порядочные люди, этого не знают. Для этого нам и корреспондент нужен, он заранее статью в газете напишет, чтобы у доски позора как можно больше народу собралось. А потом опубликует злободневный репортаж, как эту доску администрация демонтирует.

— Алина, а с милицией ваш рейд согласован? — забеспокоилась я. — А то устроите потасовку в клубе, сами на доску позора попадете.

— Согласован. Это вообще их рейд, они станут отлавливать, а мы будем тихонечко в стороне стоять и фотографировать, пока не прогонят. Только ты никому не говори, это секретный рейд, у нас свой человек в милиции, из сочувствующих, — забеспокоилась она.

Я поклялась своим честным именем и гробом, что никому ничего не скажу, и поинтересовалась, сколько мне еще давиться салом.

— Ты о свадьбе? — грустно произнесла она. — Пока можешь не толстеть. Я решила в качестве движущейся рекламы нашего движения разрисовать его машину, закупила краску, пригласила ребят на стоянку к офису, думала, пока он на работе, сделаем ему сюрприз. А охранник нас обматерил и чуть в милицию не сдал. Представляешь, этот гад его даже не уволил! Ему какая-то железка дороже здоровья нации! Причем машину мы, оказывается, спутали и чуть не разрисовали джип его столичного партнера, который приехал устраивать какую-то сделку. Столько шума из-за чужой машины. В общем, он какой-то меркантильный, я решила еще подумать.

Значит, в «Пароходе» завтра облава. Как хорошо, что у меня есть подруга, которая в курсе всех заварушек в городе. Вот подивился бы Ариша, если бы увидел меня в боевой раскраске гота в обезьяннике! Значит, в клубе появляться завтра нельзя.

Остаток вечера был тихий. Ариша, как это часто с ним бывает, загулял в казино, вернулся под утро грустный и продувшийся в пух и прах. Я слышала, как он обиженно вздыхал и негромко бормотал что-то внизу. Хотя обычно сплю крепко и не просыпаюсь, даже если он приводит приятелей. Просто этой ночью я никак не могла уснуть. Стоило закрыть глаза и потерять над своими мыслями контроль, как они тут же устремлялись к Камамберу. Лохматому примитивному типу, при воспоминании о котором почему-то губы сами собой растягивались в глуповатую улыбку, а дыхание останавливалось где-то в середине груди и мягко толкало сердце.