Глава 7
В ближайший понедельник мне позвонила Раиса Васильевна, наговорила кучу лестной чепухи, а затем пригласила в клинику, чтобы проинтервьюировать ее супруга. Естественно, я с радостью согласилась, хотя у нас были совершенно разные цели. Жупанова наверняка хотела выставить напоказ все мужнины достижения, а я – побольше выведать о его промахах. Наивностью я не страдала, поэтому не надеялась, что Андрей Александрович станет откровенно отвечать на все мои вопросы. Я рассчитывала на альтернативные источники информации. Даже стены могут проговориться. Особенно если эти стены украшены дипломами. Настоящими или поддельными. А уж про компьютер и говорить нечего... Вдруг появится возможность туда заглянуть?
Войдя в клинику, я направилась к стойке ресепшена, около которой тусовалась стайка девиц в белых халатах. При моем появлении медички тут же замолчали и уставились на меня, как мурены на свою добычу. Так и набросились бы и съели всю без остатка. Хищницы!
– Здравствуйте, у меня назначена встреча с господином Жупановым, – сказала я суперофициальным тоном. – Как мне пройти к его кабинету?
– Его нет, – ответила одна из мурен, села за стойку и опустила глаза вниз, откровенно игнорируя меня.
– Женщина, вы на подтяжку лица или коррекцию фигуры? – насмешливо осведомилась самая стройная девушка в неприлично коротком белом халатике. Судя по голосу, это была Таня, даже за деньги не сумевшая обольстить Шурика.
– Наверное, и на то, и на другое, – ядовито улыбаясь, сострила Соня. Ее я тоже узнала по распевной манере говорить.
Сразу после этих слов раздался дружный смех. Такое вызывающее поведение сотрудниц «Приват-меда» я объяснила себе очень просто. Раиса Васильевна растрезвонила на всю клинику, что придет девушка ее сына, с которой он познакомился самостоятельно, без посторонней помощи. Это же сенсация! Хотя и правда – только отчасти. Без моей креативности дело не обошлось.
– Ошибаетесь, я на фотосессию, как икона стиля. Где тут кабинет главного бухгалтера? – небрежно бросила я и постучала ухоженными ноготками по стойке, привлекая внимание администраторши. – Ау, вы меня слышите?
– А она еще и наглая, – заметила Таня, демонстративно развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла по коридору, стуча каблуками. Подружка-мурена бросилась за ней.
– Сразу бы сказали, что вы не пациентка, а журналистка, – начала оправдываться администраторша. К счастью, это была не та девушка, с которой я общалась по поводу ринопластики. – Андрей Александрович действительно уехал в горздрав. Его туда срочно вызвали. А Раиса Васильевна у себя, она ждет вас. Ее кабинет на первом этаже, в правом крыле. Пройдите сначала в гардероб, бахилы необязательны.
– Здравствуй, Клавочка! – Жупанова бросилась мне навстречу, едва я открыла дверь ее кабинета. – Ты уж прости, Андрея Александровича нет, накладка небольшая вышла. Но это не страшно, я сама тебе все о нем расскажу. Садись вот здесь. Удобно?
Вот чудачка! А если я скажу, что неудобно, то ты соломки подстелешь?
– Да, все нормально, не беспокойтесь.
– Может, распорядиться, чтобы нам чайку принесли или кофейку?
– Спасибо, что-то не хочется.
– Ладно, тогда приступим к делу. – Жупанова уселась в кресло, сделала глубокомысленное лицо и начала вещать как по писаному: – Идея открыть клинику пластической хирургии пришла к нам не случайно...
– К вам? Неужели одновременно? – уточнила я.
– Да, мы с Андреем как-то вместе приняли такое решение. У меня уже имелся опыт открытия собственной фирмы, правда, это был небольшой магазинчик, но всегда надо идти вперед, правда?
– Конечно, Раиса Васильевна.
– Будучи военным хирургом, мой муж уже делал операции по улучшению внешности. Однажды в госпитале к нему на операционный стол попала женщина, военнослужащая, у которой после пребывания в горячей точке было обезображено лицо. Другой бы на его месте не стал церемониться, просто зашил бы раны, но Андрей буквально перекроил лицо той женщины. На нем не осталось никаких шрамов, представляете?!
– Ну, мысленно такое представить, конечно, сложно...
– Ничего, я вам сейчас покажу «Красную звезду», у папы специально для вас выпросила. Свекор ведет домашний архив, собирает разные вырезки из периодики... Вот, посмотрите, здесь как раз этот случай описан, есть и фотографии.
Я взяла пожелтевшую от времени газету и пробежала глазами статью. Нельзя сказать, что она была целиком и полностью посвящена Жупанову. Речь в ней шла о военных врачах, и только в одном, не самом большом абзаце была описана история, которую мне поведала Раиса Васильевна. Фотографии тоже имелись, но такого плохого качества, что не могли служить яркой иллюстрацией к статье.
– Да, это впечатляет, – сказала я для пущей важности и вернула газету.
«Надо бы потрясти „генерала“. Может, в его архиве есть что-то поинтереснее. Да и в этот компьютер, – подумала я, бросив взгляд на ноутбук, – тоже не мешало бы залезть».
– В армейской практике мужа был еще один, едва ли не комичный случай, – продолжала Жупанова. – Один капитан из штаба округа страдал крайней степенью ожирения. Дело дошло до того, что он не мог носить военную форму. Наша промышленность такие размеры просто не шила.
– Ну, естественно, у нас же нет подразделения сумоистов!
Жупановой моя посредственная шутка понравилась, она хихикнула, затем продолжила рассказ:
– Заказывать форму в ателье ему по званию было не положено, там обслуживали только старших офицеров и генералитет. В общем, капитана могли комиссовать по состоянию здоровья, но он хотел остаться в армии и в итоге решился на удаление жира. Андрей Александрович блестяще провел эту операцию. У него, Клавочка, золотые руки!
– Интересный случай. Раиса Васильевна, значит, сразу после того, как ваш муж вышел в отставку, он открыл эту клинику?
– Да, можно сказать и так, – подтвердила Жупанова, напрочь выкинув из трудовой биографии супруга несколько лет работы в районной поликлинике. – Конечно, нам понадобилось время, чтобы найти подходящее помещение, подыскать квалифицированный персонал, потом разные чиновничьи проволочки...
– Наверное, Андрей Александрович проходил какую-то специальную подготовку?
– Конечно, Клавочка, конечно, – уверила меня Раиса Васильевна. – Как же без этого? У него и диплом имеется о получении квалификации пластического хирурга.
– А где он проходил переквалификацию? – спросила я с детской непосредственностью.
Жупанова все еще продолжала растягивать рот в улыбке, но ее глаза посерьезнели. Взяв несколько секунд на размышление, Раиса Васильевна сочла, что этот вопрос можно проглотить, и стала пиарить своего мужа дальше:
– Так вот, здесь, в этой клинике, талант Андрея Александровича полностью раскрылся. Конечно, большинство наших пациентов просят соблюсти конфиденциальность. Но некоторые не делают секрета из того, что были пациентами нашей клиники. Они рекомендуют нас друзьям. Клава, ты знаешь Елену Киселеву?
– Нет, а кто это?
– Артистка нашего драмтеатра. Ей уже под семьдесят, а она тургеневских барышень играет. И так органично смотрится на сцене, молодые актрисы ей и в подметки не годятся. Елена Николаевна в своих интервью не скрывает, что делала подтяжку лица, и не в Москве, а у нас. По ее рекомендации к нам из области артисты приезжают! А что, тарифы у нас ниже столичных...
– Понятно. А мужчины пользуются вашими услугами?
– Конечно. Мужчины тоже уделяют внимание своей внешности. Сначала с удовольствием наращивают пивное брюшко, а когда оно начинает им мешать, удаляют его без всякого сожаления. Один бизнесмен уже дважды такую процедуру проделывал. К сожалению, его фамилии я назвать не могу, даже тебе...
– Я понимаю. Он, наверное, говорит своим друзьям и подружкам, что в тренажерном зале фигуру подтягивает.
– Наверное. Ой, Клавочка, ну как же ты мне нравишься! Сашка мой от тебя просто без ума. Скажи, а как он тебе? – совсем по-свойски поинтересовалась Раиса Васильевна.
– Нравится, – сказала я, томно потупив взор. – Он такой умный, эрудированный...
– Да, наш сын такой. Александр в московский институт имени Баумана с первой попытки поступил. И, заметь, без всякого блата!
– Правда? Саша не говорил мне, что закончил московский вуз. Он у вас такой скромный.
– Да не закончил он Бауманку, – призналась Раиса Васильевна, с трудом скрывая горечь. – Год всего там проучился и перевелся в Горовск.
– А почему?
Жупанова бросила на меня беглый взгляд и сказала:
– По семейным обстоятельствам. Бабушка серьезно заболела и через несколько месяцев умерла.
Ложь молниеносно родилась в голове Сашкиной матери, но она была совершенно нелепой. Даже если бы я не знала, что Шурик свалил из Москвы из-за Ксюши, то все равно не поверила бы Жупановой. Сашка же не медбрат, чтобы сидеть с больной бабушкой. Да и не в его это характере. Тем более в доме был свой врач.
– Понятно, – я не стала вдаваться в детали, ведь Жупановой бы пришлось нанизывать одну ложь на другую.
Ай да Раиса Васильевна, соврать для нее – дело не хитрое. Это мне указание. Надо впредь фильтровать каждое ее слово.
– Ксюша, – оговорилась Жупанова и даже не поняла этого, – Сашка у нас такой скромный. Ты уж будь с ним как-нибудь побойчее. Почаще сама проявляй инициативу.
– В смысле?
– Ну, не стесняйся сама звонить ему, приглашать куда-нибудь: в кино, театр, ресторан... Он ведь за учебой и работой не замечает, как идет время. Да, Клавочка, – Раиса Васильевна открыла ящик стола и достала оттуда конверт, – это тебе компенсация за испорченное пальто.
– Ой, ну что вы! Я не могу этого взять, – запротестовала я.
– Почему? – искренне удивилась главбух. Наверное, она была уверена, что я тут же схвачу деньги, без всяких там экивоков. – Мой сын невольно нанес тебе ущерб. Я чувствую... мы все чувствуем себя неловко. Клава, я ведь понимаю, что заработок у тебя нестабильный, а бабушка – пенсионерка... Как же ты вообще крутишься?
– Да я, знаете, еще сетевым маркетингом занимаюсь, – вылетело у меня с языка. Алинкины уговоры вдруг достигли своей цели. – Это приносит мне неплохой доход...
– Косметику распространяешь? Какой фирмы? – поинтересовалась Жупанова, ничуть не удивившись.
– Нет, нанотовары. Биодобавки уже у всех в печенках сидят, а нанотовары пользуются спросом. – И я живописала их чудесные свойства.
– Я уже слышала об этом от наших девочек. Мне даже предлагали приобрести... белье с биофотонами. Пока я раздумывала, надобность в нем отпала, – сказала Раиса Васильевна, и я поняла, что она имела в виду.
Все-таки мурена Таня вняла совету мурены Сони и предложила приобрести для Саши трусы с биофотонами. Ну, от таких порочных девиц еще и не того можно ожидать. Но Раиса Васильевна! Как она могла выставить здесь своего сына таким посмешищем? Наверняка по клинике уже пошел слух о том, что сын главврача и главбухши – импотент. Как же вовремя я появилась в жизни Александра! Не познакомься он со мной, мамочка приобрела бы ему нанотрусы, потому что уже отчаялась не только женить сына, но и просто затолкать его в койку к какой-нибудь женщине. Раз уж Шурик сам познакомился с девушкой, то об этом непременно следовало раструбить на всю клинику. Если уж я оказала Жупановым такую неоценимую услугу, надо взять за это отдельную плату.
– С распространением нанотоваров у меня дела идут неплохо, а вот с развитием сети – как-то не очень, – сказала я, поглядывая на конверт.
Раиса Васильевна была уверена, что в этой жизни все продается и все покупается. Поэтому она быстро среагировала на мой пас, сказав:
– Ксюша, а я могу тебе помочь.
Опять Ксюша! Как же эта девица запала всем в душу! Ну ничего, я эту оговорку проглочу. Надеюсь, меня они тоже надолго запомнят. Точнее, не меня, а Клаву.
– Раиса Васильевна, да как же вы мне можете помочь?
– Легко! Почему бы мне не стать дистрибьютором, а? Опыт прямых продаж у меня есть. Когда-то я косметику успешно распространяла... Думаю, что с реализацией нанотоваров у меня проблем не будет. – Глаза у Жупановой заблестели. – Не только тебе, но и мне лишний доход тоже не помешает. Когда ты сможешь меня подписать?
– Да хоть завтра, – сказала я. – Ой, есть одна проблема...
– Какая?
– Понимаете, Раиса Васильевна, я говорила с Сашей о нанотоварах, и он отнесся к их лечебному эффекту с явным скепсисом.
– Саша – физик-теоретик, он очень далек от вопросов бизнеса. Мы ничего не скажем ему об этом проекте. Пусть это будет нашей маленькой тайной. Согласна? – Жупанова заговорщически подмигнула мне.
– Ну, не знаю... Мне бы не хотелось, чтобы Саша узнал о том, что я за его спиной вовлекла вас в сеть... Но уж больно заманчиво ваше предложение. Конечно, есть один вариант. – Я захрустела пальцами, делая вид, что не решаюсь озвучить свое предложение.
– Какой вариант? Клавочка, ну же, я внимательно тебя слушаю.
– Вы будете в моем «колене». Даже в том случае, если не я сама подпишу вас, а сделает это моя подруга, которую я уже вовлекла в сеть... Баллы и проценты мне будут начисляться те же, но наша с вами связь не будет такой явной.
– Ну, если тебе так удобнее, то и я не против.
– Тогда я дам Алине номер вашего телефона?
– Конечно, – Жупанова покопалась в своей сумке, – вот моя визитка. Пусть позвонит мне завтра на работу.
– Обязательно.
– Клава, я так хочу, чтобы у вас с Сашей все было хорошо! Вы такая красивая пара, так подходите друг к другу, и внешне, и по характеру, и по темпераменту. Мой сын – интраверт, а ты – экстраверт. Такая девушка ему и нужна. Ксюша, ты конвертик-то возьми, – с властной озабоченностью сказала главбух, – купишь себе новое пальто или что-нибудь другое.
Я протянула руку к конверту и почувствовала, как горят мои щеки. Казалось, что я беру взятку. Никогда я так низко не опускалась!
– Спасибо.
– Скажи, Клава, тебе достаточно материала для статьи?
– Конечно, но все же хотелось бы и с Андреем Александровичем поговорить. Может, он уже вернулся?
– Сейчас узнаю. – Раиса Васильевна сняла трубку, набрала номер и спросила: – Надя, мой муж вернулся? Как приедет, скажи ему, чтобы зашел ко мне... Нет, Андрей все еще в горздраве.
Я общалась с Жупановой еще около получаса. Она по-прежнему очень избирательно подавала информацию. Некоторые мои вопросы просто проваливались в никуда. Раиса Васильевна их благополучно проглатывала и принималась невпопад расхваливать либо своего супруга, либо сына. В моей сумке неожиданно заиграл назойливый хит «Презент-коктейля». На этот раз звонок Алины был как нельзя кстати.
– Да, бабулечка, я тебя слушаю.
– Полька, ты с ума сошла! Какая я тебе бабулечка!
– Нет, я не забыла, что надо заехать в аптеку... Да, скоро буду дома, через полчаса.
– Поля, ты что, шифруешься? – Нечаева наконец-то въехала в ситуацию.
– Ага.
– Надо понимать, что ты будешь у меня через полчаса?
– Да, – сказала я и отключилась.
– Ну что ж, Клава, бабушка – это святое, я больше не буду тебя задерживать. Пойдем, я тебя провожу до ресепшена.
Жаль, что мне не представилась возможность скопировать на флешку хоть какие-то файлы из ноутбука главбуха, но ничего, надеюсь, я попаду в этот кабинет, и еще не раз.
Я вышла на улицу и направилась к своему «Мини Куперу». Вскоре, завизжав тормозами, рядом со мной остановилась какая-то машина. Будучи хорошо воспитанной девушкой, я не среагировала на этот трюк. Лишь заметила периферическим зрением, что это – огромный черный джип. Просто сарай на колесах.
– Клава! – крикнул мужской голос, но я не сразу сообразила, что он звал меня. Как-то вышла из образа. – Клавочка, подождите!
Черт! Да это же голос доктора Жупанова! На ловца и зверь бежит.
– Андрей Александрович, это вы? – Я подошла к джипу. – Здравствуйте! А я иду, ничего не замечаю и не слышу. В общем, задумалась.
– Минуточку, я сейчас, – сказал пластический хирург и вышел из машины. – Клава, простите, что подвел вас. Пригласил, чтобы дать интервью, а сам не дождался вас.
– Я все понимаю, у вас появились более важные дела... Но, может быть, вы как-нибудь уделите мне немного времени? Раиса Васильевна кое-что рассказала, но для статьи этого недостаточно.
– Да, да, да... Клавочка, – с придыханием сказал Жупанов и вдруг осекся, посмотрев на наручные часы, – к сожалению, времени у меня в обрез. На вторую половину дня запланирована операция. Мне надо к ней подготовиться. А давайте поступим так. Я вам в самое ближайшее время позвоню, и мы договоримся о встрече. Посидим в каком-нибудь уютном ресторанчике, поговорим, поближе узнаем друг друга... Вы не против?
– Нет, я только «за». У Саши есть номер моего телефона...
– У Саши, – растерянно повторил Жупанов-отец. – Да, конечно, я могу спросить ваш телефон у сына, но мне было бы приятнее получить его лично от вас.
Я выдержала умеренную паузу, потом сказала официальным тоном:
– Хорошо, Андрей Александрович, сейчас я вам где-нибудь запишу номер своего мобильника.
Я порылась в сумке, достала ручку, блокнот, быстро написала номер, оторвала листок и протянула его хирургу.
Жупанов, не отрывая порочных глаз от моего лица, взял мою ладонь, вынул из моих пальцев листок, потом поднес мою руку к губам и поцеловал.
– Клавочка, я обязательно вам позвоню. Очень скоро!
– Надеюсь, – сказала я, подарив на прощание Сашкиному отцу обворожительнейшую улыбку.
Шурик такой от меня еще не удостаивался, да и вряд ли сподобится. Не буду я его пугать даже намеками на какие-то там чувства... А вот с папочкой – поиграю!
* * *
– Ну, теперь видишь, какая я у тебя молодчина! – воскликнула Нечаева, узнав, что Раиса Васильевна готова продвигать нанотовары. – Какую толковую идею я тебе подсказала!
– Начнем с того, что ты сперва нашла проблему, а потом предприняла робкие попытки ее решить, – заметила я.
– Да, это я нашла проблему. А по-твоему, мне надо было сдать Ольгу в милицию?
– Я этого не говорила. Ты – молодец, и сердце у тебя доброе.
– Доброе! А знаешь, как я зла на нее была? Но потом увидела Ольгино лицо поближе, и все ей сразу простила. Ладно, перейдем к делу. – Алина села за стол и открыла папку. – Знаешь, у нас есть две программы. Пожалуй, я раскручу Жупанову на макси-проект. Если она под это подпишется, то каждый месяц должна будет приобретать нанотоваров на тысячу баксов. Для собственного использования или для последующей продажи – это нам с тобой без разницы. Конечно, не очень-то охота давать этой стерве заработать, но, с другой стороны, я, то есть мы, с этого тоже свой процент будем иметь.
– Кстати, сколько это будет в денежном выражении?
– Ну, – Алина замялась, – сколько начислят, столько и пойдет в копилку. Я от своих слов не отказываюсь.
– И все-таки? – я потребовала конкретики.
– Ладно, подожди, сейчас я посмотрю по схеме, – Алина уперлась глазами в бумаги. – Так, если она подпишется под макси-программу, то это даст мне сто баллов, поэтому мое «колено» удлинится сразу на две ступени. Мой собственный процент повысится с десяти до пятнадцати, а с ее продаж мне начислят пять процентов... Ну, как-то так.
– Алина, а можно взглянуть на твою схемку?
– Уже жалеешь, что сама не подписалась? А я ведь тебе предлагала! Между прочим, если бы я подписала тебя, а ты – Жупанову, получилось бы выгоднее. Мы бы дважды с нее свой процент сняли.
– Алина, скажи, сколько человек находится над тобой, снимающих свои проценты?
– Сейчас посчитаю, – Нечаева стала загибать пальцы. – Если я не ошибаюсь, то от меня до «платинового» директора пять «колен». А почему ты об этом спрашиваешь?
– И каждый из этих пятерых имеет доход с твоих продаж, так?
– Ну, так, – подтвердила Алина. – Это же сетевой маркетинг!
– Но пять «колен» – это не предел, со временем их будет все больше и больше. Выходит, себестоимость вашего нанотовара – сущие копейки. Все остальное – надбавка, чтобы кормить кучу народу в этой пирамиде. Собственно, я об этом и раньше догадывалась.
– И к чему ты об этом упоминаешь? Дело сделано! Жупанова уже ждет моего звонка. Неужели ты дашь ей отбой?
– Да, Раиса Васильевна настроена на продвижение нанотоваров, – подтвердила я. – Ладно, действительно, что сделано, то сделано. Если от них нет особой пользы, то уж такого большого вреда, как от ножа пьяного хирурга, точно не будет.
– Ну, Полька, ты меня и напугала! Я уж забеспокоилась, что ты передумаешь. Выгодное дельце из-за твоего вечного правдоискания могло сорваться.
– Финансовой выгоды в этом особой нет. Если Жупанова подпишется на программу-максимум, то будет покупать товары на тысячу баксов.
– Так это же респект!
– А сколько будет у тебя в сухом остатке? – спросила я, но Алина лишь моргала глазами. – Ты получишь только пятьдесят долларов в месяц – это ведь совсем не густо. Прикинь, сколько лет мы будем так на операцию Ольге собирать. Раиса Васильевна может ограничиться рядовой программой закупок.
– Ничего, я сумею ее убедить, что нанотовары – это прорыв в науке и что они расходятся по счету «раз».
«Ага, прорыв в науке, а себестоимость их производства – копеечная. Изначально наноноски стоят столько же, сколько обыкновенные на оптовом рынке», – подумала я, но не стала дальше разочаровывать Нечаеву. Мне в голову пришла идея, что можно использовать распространение сомнительных нанотоваров против самой Жупановой. Алинке пока ничего не надо было знать об этом.
– Вот визитка Раисы Васильевны, позвони ей завтра.
– Обязательно позвоню. Да, доход не очень большой, но зато постоянный. Так сказать, на накладные расходы. С Владимирцевой же ничего не возьмешь. То, что она получает за курсовые и дипломные работы, ей самой на жизнь еле хватает. Ты, Поля, тоже молодец. Так быстро воплотила мою идею в жизнь! С первого раза обработала мамашку своего ботаника. А говорила, что у тебя нет коммерческой жилки!
– У меня ее действительно нет, я продавать не умею. Чего не скажешь о Раисе Васильевне. Она считает, что все можно купить и продать, причем не только вещи, но и духовные ценности. Слушай, я забыла посмотреть, сколько она мне за испорченное пальто отвалила. – Я нашла в сумке конверт, открыла его и извлекла пять тысячных купюр.
– Да, на прет-а-порте этого не хватит, – скептически заметила Алина, – но на распродаже какое-нибудь пальтишко можно будет купить.
– Ну, уж так и на распродаже... Успокойся, не собираюсь я на них новое пальто покупать! Оно мне ни к чему. Я ведь в основном на машине передвигаюсь, пальто в нем мнется. Так что это – первый вклад в Ольгину копилку.
– Ты права, главное – запустить маховик, а дальше он уже по инерции будет крутиться.
– Нет, по инерции мы нужную сумму не наберем. Первоначальный толчок получился слабым, а раз так, то нужна ежедневная кропотливая работа, чтобы развести Жупановых на большие бабки.
– По-моему, ты мамашкой легко сможешь манипулировать. Мне кажется, она на все пойдет, лишь бы ты не бросила ее ученого сыночка. Скажи, а как насчет папашки?
– Этот, кажется, заинтересован в обратном.
– Понимаю: хочет отбить тебя у сына? Старый хрыч! Вроде отец и сын, а такие разные. Скажи, а как дедуля? Этот клинья к тебе еще не подбивал?
– Нет, он по другой части. Спивающийся солдафон. Все разговоры только про выпивку.
– Значит, будешь раскручивать папочку?
– Еще не знаю. Раиса Васильевна, как главбух, не только финансами клиники распоряжается, но и семейным бюджетом. Она женщина инициативная, и в бизнесе, и в семье. В общем, не последняя спица в колеснице. А вот ее супруг – лузер. Это видно за километр. Хотя сегодня он и пытался строить из себя героя-любовника, но очень неумело.
– Поля, а ты не ошибаешься? Главврач частной клиники, пластический хирург... Разве так выглядит лузер?
– У меня создалось впечатление, что Андрей Александрович – марионетка в руках собственной жены. Не удивлюсь, если его вполне устраивала работа в районной поликлинике, а в бизнес толкнула его Раиса. Как только Кирюшкин занял свой пост, Жупанова моментально сориентировалась...
– Подожди, подожди, а кто такой Кирюшкин?
– Разве я тебе о нем не рассказывала? Начальник нашего горздрава, он выдал лицензию на частную медицинскую практику в области пластической хирургии. Жупановы с ним не только на «ты», но еще и шантажируют его прошлым.
– Да? А почему?
– Кто-то из Жупановых его когда-то отмазал, скорее всего, дед, военный в отставке. В общем, Кирюшкин дважды избежал военного трибунала. Но из армии его все-таки турнули...
– Ой, как все запутано! Армия, трибунал, пластическая хирургия... Поля, зачем ты мне все это рассказываешь? Это имеет какое-то отношение к тому, чем мы занимаемся?
– Пока не знаю.
– А я знаю: это – лишняя информация. Ты, подруга, распыляешься. Нам надо собрать деньги для Владимирцевой. Причем взять их у Жупановых. И больше ничего! Разве не так?
– Алина, ты считаешь, что такая бездарность, как Жупанов, должен и дальше оперировать?
– Это не нам решать. Над ним есть какое-то начальство, вот пусть оно и думает.
– Его начальство – это Кирюшкин, он даже не принял Владимирцеву. Между прочим, я выяснила, что, будучи военным врачом, он как минимум дважды нарушил клятву Гиппократа. Ему запретили заниматься практической медициной. И теперь этот человек возглавляет горовский отдел здравоохранения! Он заведует руководящими медицинскими кадрами, распределяет бюджетные средства по больницам и поликлиникам, выбирает поставщиков лекарств...
– Ты хочешь сказать, что этот Кирюшкин беззастенчиво ворует и берет взятки?
– Пока я хочу сказать только одно: пока такой человек стоит во главе горздрава, мы все – в группе риска.
– Может, кто-то и находится в этой группе, но только не мы с тобой. Мы – молодые, здоровые, – Алинка встала и покрутилась перед зеркалом. – Лично я ежедневной профилактикой занимаюсь: «живую» воду из наностакана пью, душем с насадкой из наноруды пользуюсь и тебе тоже советую. Здорово энергией заряжает, я же говорила!
– Спасибо, мне занятий аквааэробикой хватает.
– Как знаешь, – Алина вновь села за стол. – По-моему, надо позвонить Ольге и рассказать ей о первых успехах. Это ее вдохновит.
– Позвони ей сама, а я в бассейн уже опаздываю. И так из-за этого Шурика два занятия пропустила.
– Ладно, позвоню.
* * *
Я зашла в раздевалку бассейна и увидела, что женщины сбились в кучку около дальней стены. Подошла поближе и услышала:
– Еще есть шапочка. Если ее носить по два часа в день, то можно избавиться от перхоти, причем навсегда! Если по три, то память постепенно будет улучшаться, а если шесть часов не снимать, то через месяц обострятся зрение и слух.
– Я беру, мне надо зрение улучшить, – сказала наша тренерша.
– А я наноноски возьму, две пары! – выкрикнула незнакомая мне пловчиха.
– Хорошо, хорошо, сейчас запишу.
«Наноэпидемия», – подумала я и пошла к своему ящику.
* * *
Когда я вернулась домой, дедуля сообщил, что мне уже несколько раз звонила Владимирцева.
– Я так понимаю, что это именно та самая барышня, чью судьбу ты взяла под свой контроль? Знаешь, Полетт, голос у нее был какой-то озабоченный, надрывный. Будто что-то еще случилось.
– Ариша, ну что с ней может случиться хуже того, что уже произошло? Наверное, просто поблагодарить хотела.
– А есть за что?
– Жупанова сделала первый взнос. Пять штук, как с куста сорвала. Типа, компенсация за пальто. Но, по большому счету, это она мне взятку дала, чтобы я ее сына не бросила и про мужа статью написала. Алинка собиралась Ольге позвонить и рассказать о первых успехах.
– Поблагодарить... – дедуля скептически поджал губы. – Мне так не показалось. Она с горечью пожаловалась, что твой сотовый отключен, словно ты скрываешься от нее. Я сказал, что ты в бассейне и там всегда отключаешь мобильник. Владимирцева грозилась перезвонить. Вот, наверное, это она.
– Алло, – сказала я, сняв трубку городского телефона.
– Полина, здравствуй, это Ольга. Я вот что хочу тебе сказать, – решительно начала Владимирцева и вдруг замолчала.
– Говори, Оля, я слушаю.
– Мне Алина звонила, она сказала про деньги, про пять тысяч...
– Ну...
– Полина, я... мама...
– Да что такое? Что-то случилось с твоей мамой?
– Нет, но она... – Владимирцева явно не решалась сказать мне то, ради чего, собственно, названивала весь вечер.
Благодарностью здесь действительно не пахло. Что тогда? Я терялась в догадках. В трубке какое-то время была тишина, потом другой женский голос сказал:
– Полина, это Олина мама. Дочь рассказала мне, что вы и ваша подруга Аля решили помочь ей. Спасибо, я знала, что мир не без добрых людей. Но дело вот в чем... Наша семья находится в очень сложном финансовом положении. Все наши сбережения ушли на неудачную пластическую операцию. А вот теперь сломался холодильник, надо срочно покупать новый, а денег нет. Без холодильника просто никуда... Раз уж вы получили с Жупанова первую сумму, то отдайте нам ее сразу. Ладно? Мы к ней еще денег добавим, залезем в долги, но холодильник купим.
– Простите, вас как зовут?
– Вера Ивановна.
– Вера Ивановна, дело в том, что я и моя подруга выполняем одну конкретную задачу, – я говорила, тщательно подбирая каждое слово. – Мы собираем деньги на пластическую операцию для вашей дочери. Это последний шанс вернуть ей нормальную внешность. Я понимаю, что сломавшийся холодильник – тоже большая проблема, но попробуйте сами как-то выйти из этого положения.
– Я так и знала! Моя дочь связалась с аферистками! Вы обе только прикрываетесь добрыми делами, благотворительностью, а на самом деле преследуете свои корыстные цели!
– Какие цели? – уточнила я, растерявшись от такой вопиющей наглости.
– Всякие! В бассейнах купаетесь и прочее, а для моей дочери все это недоступно, для нее каждый день – только черная маета...
– Зачем вы так?
– А затем! Теперь мне с вами все предельно ясно! Мошенницы! Только такая дура, как моя Олька, могла вам поверить.
– Вера Ивановна, вы заблуждаетесь...
– Отнюдь! Конечно, тебе не нравится, что я правду говорю. Да, я такая! – рычала в трубку Владимирцева-старшая. – Молчать не стану. Вы – аферистки и мошенницы! Обе!
– Знаете, меня обидеть вам не удастся, а вот дочь свою вы обижаете. Ей поддержка нужна, понимание, а вы хотите сначала все свои проблемы решить, а потом... – я не договорила, потому что около моего уха раздались гудки.
– Полетт, что такое? Что тебе сказали? – спросил дедуля, забирая у меня из рук телефонную трубку. – Детка, на тебе лица нет.
– Ариша, мне только что попытались плюнуть в душу.
– Кто такая Вера Ивановна? Что она от тебя хотела? Это какая-то шантажистка?
– Это Ольгина мамаша. Хочет, чтобы я отдала ей деньги. Ну, эти пять штук за пальто. Холодильник ей срочно новый понадобился.
– А больше ничего ей не надо?! – вскипел дед. – Завтра она у тебя деньги на новый телевизор попросит, а послезавтра – на машину. Что за люди! На всем готовы нажиться, даже на беде собственной дочери!
– Дедуля, она меня обозвала аферисткой... Недавно кто-то меня уже так называл. А, вспомнила – Сашкина сотрудница, ставшая свидетельницей моего падения в грязь. Тогда мне так обидно не было. А вот Ольгина мать не права.
– Да, вот добрые дела и делай... Неблагодарное, оказывается, это занятие. Полетт, ты будешь дальше помогать Ольге?
– Я должна серьезно об этом подумать. Мне и в голову не приходило, что возможна такая дурацкая ситуация. Правильно говорят: чтобы накормить голодного, надо не снабжать его провизией, а научить его добывать еду самому. Получается, что я протянула Владимирцевой руку помощи, а ее мамаша уже норовит ее по локоть оттяпать. Тут есть о чем подумать...
– Подумать никогда не помешает, – согласился дедуля. – Я, честно говоря, испугался, что тебя эмоции захлестнут. А как же мне бросить тебя одну в этой ситуации?
– Не переживай, меня не так-то просто выбить из колеи. Ариша, ты собрался уходить? – Я запоздало заметила, что дед был при полном параде.
– Да, хотел отправиться в «Крестовый король», но теперь уж и не знаю, как быть.
– Не стоит менять из-за меня свои планы. Возьму-ка я саксофон, поиграю и тогда уж точно приду в себя.
– Ладно, Полетт, тогда я пошел.
– Удачи!
Игра на саксофоне действительно помогла мне восстановить душевную гармонию, утраченную после телефонного разговора с Верой Владимирцевой. В конце концов, проблема, которую я взялась решить, выходит за рамки одной неудачной операции. Жупанов – неквалифицированный пластический хирург, и его любыми путями надо отстранить от дела.
