Глава 13
Утром я хорошенько проанализировала весь вчерашний день и пришла к выводу – надо потребовать у развратного хирурга деньги за видеозапись, якобы сделанную в мини-отеле «Богемия». Наверняка Жупанов предполагает, что ему предложат ее выкупить. Так зачем же обманывать ожидания прелюбодея?
Не беда, что на самом деле в гостиничном номере никакой съемки не велось. Кроме меня, об этом все равно никто не знает. Андрей Александрович был уверен в обратном и даже обмолвился: он догадался, кто его «заказал».
Я достала из коробки чистый диск и задумалась над тем, сколько он может стоить. Пожалуй, тысяч пятьдесят, не меньше. Чтобы уж совсем не наглеть, я решила скопировать на этот диск мой любимый мультик про Винни-Пуха, который недавно скачала из Интернета. Андрей Жупанов чем-то напоминал мне его главного героя, наверное, круглым животиком...
Стерев с диска свои отпечатки пальцев, я аккуратно положила его в конверт. Затем задумалась о том, как оповестить Андрея о сумме, которую он должен заплатить за «изобличающее его видео». Было бы лучше сделать это по телефону и мужским голосом. Я могла бы попросить об услуге Антона Ярцева или другого своего приятеля – Сашку Соколова. Но мне не хотелось подключать к шантажу третьих лиц. На помощь снова пришел компьютер. В «Переводчике с английского языка» была одна очень полезная опция – произношение текста, как русского, так и английского.
«Здравствуйте, Андрей Александрович! Думаю, вы заинтересованы в том, чтобы приобрести видеозапись, сделанную в отеле „Богемия“. Только в течение ближайших суток она продается по рекордно низкой цене – пятьдесят тысяч рублей! Повторяю, пятьдесят тысяч рублей», – написала я и нажала на соответствующую кнопку. Роботизированный голос произнес эти слова вслух. Получилось очень впечатляюще. Но для того, чтобы продолжить игру, следовало сгонять на вокзал и забить свободную ячейку.
На всякий случай я решила изменить внешность. Мало ли с кем ненароком там можно столкнуться. На вокзале и возле него всегда такая толчея! Немного поразмыслив, я перевоплотилась в молодого человека. Такой опыт у меня уже имелся, и даже одежда соответствующая осталась. Для начала я утянула шарфиком грудь, надела водолазку, облачилась в мужской костюм и примерила перед зеркалом короткий взлохмаченный парик.
Будь у меня модный вздернутый носик, а в придачу к нему пухлые губки, «сделать» мужскую физиономию было бы нереально. Мои же черты лица позволяли создавать практически любые образы. Правда, на полноценного мужчину я не была похожа, скорее на юного трансвестита. Придать моему облику мужественность могли бы накладные усы, но на данном этапе не было особого смысла так глубоко входить в образ. Перед выходом из дома я даже сняла парик. Ведь мне предстояло садиться за руль, а значит, надо было соответствовать своей фотографии на водительском удостоверении. Опять же, мало ли что... Шантаж – уголовно наказуемое преступление, и следует продумывать каждую мелочь.
К счастью, по дороге не произошло ничего непредвиденного. Остановившись недалеко от вокзала, я надела парик и дедушкины солнцезащитные очки с зеленоватыми стеклами. Вышла из машины, застегнула кожаную куртку, надела перчатки и пружинистой походкой направилась к ангару, где размещались автоматические камеры хранения.
У входа сидели нищие. Мой взгляд упал на грязно одетую женщину, держащую на руках грудного ребенка. Я не смогла пройти мимо и подала ей полтинник. Мельче купюр у меня просто не было с собой. Другие бомжи моментально оживились и стали бросать на счастливую конкурентку злобные взгляды. Дабы не вводить их в искушение, я подала милостыню всем без исключения. Конечно, я понимала, что этим людям перепадает лишь малая толика из того, что они заработали попрошайничеством, а львиную долю забирает хозяин. Но я не могла поступить иначе.
Чтобы купить билет, я вручила кассирше пятьсот рублей. Пришлось выслушать от нее гневную тираду о том, что сегодня все идут с крупными купюрами и на всех сдачи не напасешься. Тем не менее билет был приобретен. Выбрав свободную ячейку, находившуюся подальше от входа, я вынула из кармана диск и положила его в камеру, затем набрала код и захлопнула дверцу. Запомнила номер ячейки, такой же пружинистой походкой вернулась к своему «Мини Куперу» и поехала домой. Проезжая мимо супермаркета «Юпитер», сбавила скорость. В витрине все еще красовалась на манекене понравившаяся мне шуба из соболя. Ее цена грела мне душу.
Вскоре я уже печатала дальнейший текст: «Положите эти деньги в ячейку номер сто двадцать два автоматической камеры хранения на железнодорожном вокзале. Берите ручку и записывайте: ячейка номер сто двадцать два. Код ячейки: Е-двести восемьдесят три. Повторяю: Елена-двести восемьдесят три. Код оставьте там же. Предупреждаю, если вздумаете шутки шутить, то запись попадет к другому заинтересованному лицу. Каждый ваш шаг – под контролем! Не рекомендую тянуть с оплатой. Счет пошел с этой минуты. Будьте благоразумны, не подвергайте риску свое семейное благополучие и деловую репутацию».
Щелкнув мышкой по кнопке с громкоговорителем, я внимательно вслушалась в текст. Внесла кое-какие незначительные поправки, снова прослушала текст и записала его на диктофон. Затем покопалась в ящике письменного стола, нашла симку с анти-АОНом и вставила ее в старый мобильник. После этого я набрала номер сотового телефона Андрея Александровича. Он ответил практически сразу:
– Доктор Жупанов у аппарата!
Я включила воспроизведение диктофонной записи. Хирург слушал ее молча, до меня доходило лишь его громкое прерывистое дыхание. Едва лишь роботизированный голос замолчал, как Жупанов моментально отключился. Надеюсь, он записал всю необходимую информацию и принял ее к сведению.
Примерно через полчаса Андрей позвонил мне и, забыв поздороваться, тревожно уведомил:
– Клава, случилось то, чего я и боялся! Меня шантажируют, требуют денег в обмен на видеозапись! Как ты думаешь, что мне делать?
– Не знаю. Решай сам. Ты же мужчина.
– Что значит – сам? Ты же обещала помочь! Говорила, что у тебя есть связи в журналистской среде и ты сможешь предотвратить публикацию. Обманула?
– Нет, даже и не думала. Андрей, значит, тебя кто-то из моих коллег шантажирует? – я запоздало озаботилась собственным реноме. – Только не это! Я ведь была там с тобой...
– Зайчонок, я точно не знаю, кто именно меня шантажирует. Голос был такой нереальный, словно из космоса. Я даже не понял, мужчина со мной говорил или женщина.
– По-моему, лучше выкупить запись, – посоветовала я. – Андрей, ты сделаешь это ради меня?
– Что? Ради тебя? Да я и ради себя это сделаю, – бестактно признался он.
– Значит, на меня тебе наплевать? – озлобилась я. – А говорил, что полюбил меня!
– Прости, зайчонок, я неправильно выразился, – Жупанов попытался загладить свою вину. – Ты должна меня понять – я просто в шоке! Ну конечно же, я отдам деньги, что они требуют. Но... но если шантажисты на этом не остановятся?
Мысль была вполне здравой. В девяти случаях из десяти так и происходит. Сначала требуют сумму, которая не принесет значительного ущерба благосостоянию «клиента», затем увеличивают ее, доводя в конечном итоге баланс до критической отметки, когда больше платить будет нечем и в долг брать не у кого. Но Жупанову знать об этом необязательно. Пусть у него останется надежда, что он отвалит один раз пятьдесят кусков и получит компромат.
– Даже не знаю, что тебе сказать. Опыта в подобных делах у меня нет, но мне кажется, они на этом сразу же и остановятся. Получат деньги и больше рисковать не будут. За шантаж и за решетку угодить можно...
– У меня тоже опыта общения с шантажистами нет, – признался хирург, и я испытала чувство гордости. Ведь благодаря мне на закате своих лет он ощутил что-то новенькое! Судя по голосу, адреналин бурлил в его крови. – Клава, ты думаешь, это так просто – взять и отдать негодяям такие деньги? Я ведь должен как-то объяснить семье, на что их потратил!
– Ну да, ну да, а если видеозапись попадет к твоим домашним, уже ничего объяснять не придется. Так, конечно, дешевле обойдется.
– Клава, ну как ты можешь так рассуждать! Тебя ведь это тоже касается. Вдруг Сашка о нас с тобой узнает...
– Да на твоего сына мне как раз наплевать!
– Правда? – обрадовался Жупанов.
– Абсолютная. Но кто знает, кому из моих знакомых может попасть на глаза эта запись...
– Да, знать бы, что за сволочь нам такое устроила...
– Но ты ведь говорил вчера, что догадываешься, кому это надо?
– Да, говорил. Но потом я всю ночь не спал, все думал и нашел кое-какие неувязочки.
– Какие?
– Не мог никто из моих врагов знать, что я в «Богемию» с тобой поеду. Значит, съемка велась вслепую. На нашем месте мог оказаться кто-то другой.
Размышления хирурга не были лишены логики. Но все-таки я нашла, как ему возразить:
– Мне показалось, ты сказал девушке на ресепшене, что заказал номер по телефону.
– Да, так я и сказал. Подожди, ты намекаешь на то, что мой сотовый на прослушке?!
– Не исключено.
– Выходит, в данный момент нас тоже слушают?! – не на шутку встревожился он.
– Ну, я не знаю...
– Значит, так, козлы, если вы все слышите, то учтите: если я решу заплатить, то сделаю это только один раз! – заорал Жупанов, обращаясь к гипотетическим шантажистам. – Хотя нет, не надейтесь! Я не буду ничего вам платить, потому что... потому что... потому что девушка, с которой я был в отеле, мне очень дорога! Да, я собираюсь на ней жениться, и съемка нашего свидания мне не страшна! Клавочка, ты ведь выйдешь за меня замуж, да?
– Я подумаю над твоим предложением, – неуверенно ответила я, потому что никак не ожидала подобного поворота.
– Она выйдет, слышите, выйдет за меня замуж! Девушки никогда сразу не говорят «да». Они ломаются, кокетничают... Я знаю, Клавочка согласится, так что катитесь вы к черту! – завопил Жупанов во весь голос, и я стала подозревать – он совершенно некстати сошел с ума.
Нет, психушке придется подождать этого пациента до тех пор, пока он не даст деньги на операцию Владимирцевой. Андрей кричал в трубку совершеннейшую чушь и требовал, чтобы я ему вторила. Сумасшествие его явно прогрессировало, но я не знала, как предотвратить этот процесс, поэтому просто отключила телефон.
События развиваются совсем не по тому сценарию, что я спланировала! Кажется, Жупанов – жмот каких поискать. Он даже на шантаж не поддался, что уж тут говорить о шубе! У него и в мыслях нет – и не было – на самом деле покупать мне меховое манто. А я-то губу раскатала! Но ведь бывает же, что состоятельные мужчины дарят девушкам дорогие подарки – бриллианты, машины, квартиры, шубы, опять же... Вот именно – состоятельные! Но, похоже, всеми средствами заправляет его супруга, мадам Жупанова.
Через несколько минут снова зазвонил мобильник. На этот раз со мной хотела поговорить Раиса Васильевна. Легка на помине! И что это вдруг ей от меня понадобилось именно в этот момент?
– Алло, – ответила я легко и непринужденно.
– Здравствуй, Клавочка, – сказала она елейным голосочком. – Узнала меня?
– Конечно, Раиса Васильевна.
– Клавочка, скажи, как у вас с Сашей дела обстоят?
– Нормально, а что?
– А мне показалось, что вы поссорились. Сашка уже несколько дней ходит хмурый, на мои вопросы не отвечает. Я хочу знать, что случилось, – в голосе Жупановой зазвучали требовательные нотки. – Объясни мне, какая кошка между вами пробежала?
– Ничего не случилось, кроме того, что у меня серьезно заболела бабушка и я с утра до вечера сижу с ней. Выхожу только в магазин и аптеку, поэтому мы не можем пока встречаться с Сашей. И он это знает.
– Ах, вот в чем дело, – удовлетворенно вздохнула Жупанова. – Значит, Саша просто скучает. Ну ты бы хоть полчасика нашла, чтобы пообщаться с ним. Найдешь?
– Постараюсь.
– Скажи, Клава, а что со статьей о моем муже? Она уже готова?
– Пока нет.
– А что же ты медлишь? – с досадой осведомилась Раиса Васильевна. – Чем раньше эта статья выйдет, тем лучше. Я же просила тебя поторопиться с публикацией. Андрею Александровичу она сейчас ой как нужна! Ты забыла о моей просьбе, да?
– Я помню, но пока что дело застопорилось. Осталось чуть-чуть подработать, сгладить кое-какие шероховатости...
– В общем, так, я хотела бы прочитать, что у тебя уже получилось, и, если понадобится, внести свои корректировки, – голосом, не терпящим возражений, заявила Жупанова. – Клава, ты можешь выслать мне черновой вариант по электронке?
– Конечно.
– Тогда записывай, – Раиса Васильевна продиктовала мне адрес своей электронной почты и уточнила: – До вечера успеешь прислать сообщение?
– Я постараюсь, но мне надо сходить в киоск за карточкой, без нее в Интернет не выйти.
– Ну уж постарайся сделать это сегодня, – более мягким тоном произнесла Жупанова и отключилась.
Эта женщина решила, что имеет право помыкать мною?! Ну еще бы, кинула с барского плеча пять тысяч, подвизалась распространять нанотовары и думает, что я, из чувства великой благодарности, как золотая рыбка, буду исполнять все ее желания. Первое – сделать ее двадцатидвухлетнего сыночка полноценным мужчиной. Второе – спасти подмоченную репутацию мужа. За третьим желанием дело тоже не станет. Когда есть деньги, фантазия хорошо работает.
Ну и в семейку я вляпалась! Дед – пьяница и картежник. Хотя он не лишен практической жилки, раз принял в качестве карточного долга компромат на Кирюшкина, который впоследствии помог его сыну и снохе открыть выгодный бизнес. Даже во хмелю Александр Андреевич не теряет голову. Оставил меня в комнате одну на пять минут, вернулся и проверил – папка на месте и толщина ее осталась прежней.
Папашка – бездарный пластический хирург. Изуродовал Владимирцевой лицо, довел боксера до комы и совершенно не раскаивается в этом. Готов делать пластические операции и дальше. Наверное, надеется, что со временем набьет руку, как при стрельбе из пистолета. Работа у него нервная, от общения с недовольными пациентами случаются стрессы. И Андрей Александрович привык их снимать не в кругу семьи, а в гостиничном номере. Так делают многие мужчины, и доктор Жупанов – не исключение.
А вот его сынок – уникум, редкостный ботаник. Ежедневно и ежечасно он без устали увеличивает свой интеллектуальный багаж, не думая о том, что так и надорваться можно. Мозги треснут от натуги, и тогда ему прямая дорога в психлечебницу. Увы, ни в одной умной книжке Сашка не прочитал, что надо хоть изредка давать своим мозгам отдых, пускаясь во все тяжкие. Мог бы хоть у папочки спросить, как надо расслабляться. Но, похоже, не очень-то Шурик близок с отцом, не то что с дедом. Это и неудивительно – они полные тезки. Дед – картежник, и внук туда же. Многое передается через поколение, похоже, и пристрастие к картам – в том числе. Оно прочно сидело в Сашкиных генах и в определенный момент поперло наружу. Только интерес Шурика к преферансу – это не вредная привычка, а еще одна возможность увеличить свой кругозор.
И что же мне делать с этим семейством, если желания всех Жупановых кардинально противоречат друг другу? Мамочка страстно желает, чтобы я встречалась с ее сыном, а папочка этого категорически не хочет. Она, как умеет, старается укрепить семью, а он ее разваливает как может. А я и в том, и в другом случае являюсь яблоком раздора. Но мне не нужен ни Андрей, ни Шурик. Мне необходимо выкачать из Жупановых деньги для того, чтобы Ольга могла вернуть себе лицо.
И надо же было мне наврать про статью! Что я вышлю Раисе Васильевне? Не искать же, на самом деле, у себя журналистский дар? Если до двадцати восьми лет он сам собой не нашелся, значит, его и нет совсем. Я смотрела, смотрела на адрес электронной почты, продиктованный Жупановой, и вдруг в мою голову пришла идея, простая в своей гениальности. Я взяла мобильник и набрала номер Витьки Шило. Мы договорились с ним о встрече. Через полчаса я была уже на месте.
Витек внимательно выслушал меня и сказал:
– Нет проблем, можем запустить туда парочку вирусов. Я такие программки написал, что их ни один антивирус не словит.
– Класс! А как они на деле работают?
– Адресат получит твой документ, но вскрыть его не сможет. Пока будет пытаться что-то сделать с ним, вся информация с того компьютера перекачается к нам. И если надо, потом та система даст сбой. Надо?
– В принципе, было бы неплохо, – согласилась я, решив, что в этом случае Жупанова какое-то время не будет приставать ко мне со статьей.
– Ладно, сейчас я соберу все необходимое, – сказал Витя, – и мы поедем.
– Куда? В интернет-кафе?
– Нет, в обычное, но где есть WI-FI, бесплатный доступ к Интернету, – пояснил Шило. – Например, в «Околесицу», там многие со своими ноутбуками зависают. И мы с тобой сядем за какой-нибудь столик, закажем кофейку и потихоньку сделаем все задуманное. Тебя устраивает?
– Не знаю, а не слишком ли это людное место?
– Не волнуйся, все нормально, тактика уже проверенная. Именно среди людей и проще всего затеряться.
– Тебе виднее, – согласилась я.
Кафе «Околесица» получило свое название не случайно. Оно находилось на окраине города. Наверное, летом, золотой осенью и даже зимой из окон открывался шикарный вид на лесной массив. Но сейчас, когда листья с деревьев уже облетели, а снег еще не успел накрыть их своей белоснежной шапкой, пейзаж за окном был наискучнейшим. Прокуренный воздух и тривиальная попса не добавляли кафешке очков. Только теплый, домашний интерьер, выполненный в стиле кантри, радовал глаз. Пока Витек запускал свои вирусы, я пила маленькими глотками эспрессо и внимательно разглядывала детали интерьера. Быть может, что-то подойдет для нашей гостиной кантри...
– Давай свою флешку, – попросил вскоре Витек, – я сброшу туда все, что поместится. Или ты знаешь конкретно, какие файлы тебе нужны?
– Не знаю.
– Тогда извини, придется все скопом грузить, а дальше уж ты сама разгребай этот информационный мусор.
– Не вопрос. Но неужели все получилось так быстро? – удивилась я.
– Это еще долго, – не без чувства гордости сказал Шило, и я поняла, что имею дело с великим хакером.
– Витя, есть у меня к тебе еще одна просьба. Нужен один приборчик. По телевизору видела, что такой существует. – Я рассказала, что хочу иметь в своем «шпионском» арсенале.
Шило внимательно выслушал меня и сказал:
– Если надо – сделаю.
Едва ли не все, что мне удалось получить с Жупановых, ушло на оплату Витькиных услуг. Но найду ли я во всех этих мегабайтах хоть один килобайт полезной информации?
Когда я уже ехала домой, зазвонил мой мобильник. Я взглянула на дисплей. Высветившийся на нем номер никому из Жупановых не принадлежал. Интересно, кто же это мог звонить на серую симку? Заинтригованная, я припарковалась у обочины дороги и ответила:
– Алло!
– Клавочка, это снова я, – шепотом сказал пластический хирург. – Звоню с чужой трубы, чтобы никто не прослушал.
– Тебе снова угрожали?
– Пока нет, но у нас в клинике полетели все компьютеры. Мне кажется, это неспроста!
– В смысле?
– Все взаимосвязано, все это – одна цепочка! Едва я отказался платить, как на меня обрушилась новая беда. Компьютерные файлы мы, конечно, восстановим, но это знак, и я не могу его проигнорировать. В общем, я решил заплатить...
– Ну, решил так решил, – безучастно сказала я.
– Сделаю это сегодня же. Завтра у меня две операции, я не должен отвлекаться на посторонние мысли.
– Понимаю.
– Клава, все, что я тебе говорил, ну... насчет того, что хочу на тебе жениться, это... это...
– Было сказано не для меня, а для шантажистов. Не волнуйся, я все поняла и никаких иллюзий не питаю.
– Нет, зайчонок, ты все неправильно поняла. Я действительно этого хочу, но не все зависит от меня! Нужно время... Понимаешь?
– Понимаю.
– Ну и умница. Я тебе позвоню, как только получу видеозапись. Целую!
– Пока, – сказала я и отключилась.
Значит, папашка все-таки нашел деньги для шантажистов. Оказывается, пятьдесят тысяч «деревянных» для него – плевое дело. Ломался он лишь для проформы. А я его явно недооценила... Пожалуй, надо снова переодеваться в молодого человека и ехать на вокзал, чтобы не упустить момент, когда он приедет туда и положит деньги в ячейку камеры хранения.
