Глава 12
Я оставила свой «Мини Купер» за углом здания, в котором находился ресторан «Вкусснофф», и дальше пошла пешком. Жупанов-отец стоял около своего джипа и посматривал на часы. Он сразу почувствовал мой взгляд и пошел мне навстречу.
– Клавочка, очень рад тебя видеть, – сказал Андрей и поцеловал мою руку. После чего взял меня под локоток, подвел к своему внедорожнику, открыл дверь и мягко сказал: – Садись, пожалуйста.
– Подождите, Андрей Александрович, я вас что-то не пойму, разве мы не идем в ресторан?
– Ну вот, снова на «вы», – посетовал он, уйдя от ответа. – Мы же договорились, что никаких «вы», никаких отчеств...
– Мы договорились, что снова пообедаем в этом ресторане. Разве нет?
– Ну да, я пригласил тебя сюда. Но вышла небольшая накладка, здесь, оказывается, банкет. Садись, мы поедем в другое место.
Я села в джип, осознавая, что Жупанов задумал что-то непристойное. Но я была к этому готова.
– Ну и куда мы едем? – поинтересовалась я, когда он сел за руль.
– В одно очень уютное местечко, – туманно ответил пластический хирург. – Тебе там понравится. Эх, Клавочка, рядом с тобой я чувствую себя таким молодым, одухотворенным! Что ты со мной делаешь?
Этот дурацкий вопрос не требовал ответа, поэтому я промолчала. Следила за дорогой. Проехав квартал прямо, мы свернули налево, потом еще раз налево и вскоре остановились около ресторана «Богемия». Странно, не обманул! Я не сразу почувствовала подвох, а только тогда, когда Жупанов подвел меня не ко входу в ресторан, а к соседней двери с табличкой «Мини-отель „Богемия“. Предвосхищая мои возможные протесты, он стал засыпать меня сомнительными аргументами:
– Клавочка, мы ведь с тобой взрослые люди! Потом, ты должна понимать, что я – человек в городе известный и мне ни к чему... пока что ни к чему светиться с тобой в людных местах. Закажем праздничный обед в номер, хорошо?
– А что мы будем праздновать?
– Наше знакомство.
– Ну ладно, – согласилась я.
Андрей прямо-таки расцвел от счастья. Наверное, по своей наивности он думал, что чьи-то планы всегда совпадают с будущими событиями. Судя по тому, как хорошо Жупанов ориентировался в коридорах мини-отеля, я поняла, что он бывал здесь не единожды. А вот Раиса Васильевна, наверное, даже не догадывалась, с кем встречается ее супруг в рабочее время. Держу пари, он сегодня сказал ей, что поехал в горздрав.
Снимая с меня пуховик, Андрей снова заговорил о шубе:
– Мы с тобой прямо отсюда поедем в магазин, и ты выберешь себе любой мех, какой только душа пожелает.
Замечательно, что он вспомнил о своем обещании первым. Пусть осознает, что я, в сущности, некорыстна и не цепляюсь за его щедрое предложение. Но раз уж он хочет доставить мне приятное, то я не против.
– Хорошо, – сдержанно ответила я, – за мехом поедем после.
Сразу после этого Жупанов собрался меня поцеловать, но в его кармане отчаянно завибрировал мобильник. Он достал телефон и раздраженно посмотрел на дисплей.
– Извини, Клавочка, это из клиники. Ни минуты без меня обойтись не могут. А знаешь, я не стану отвечать и даже отключусь! Нас больше никто не побеспокоит. Я буду недоступен для всех, кроме тебя, зайчонок.
– Ответь, вдруг это что-то важное... Ты же врач, – напомнила я и стряхнула с его плеча невидимую соринку.
Пластический хирург был вынужден мне подчиниться, но сделал это с большой неохотой.
– Да, слушаю, – сказал, подойдя к окну. – Нет, я еще туда не доехал, застрял в пробке. А что случилось? Пусть перенесут на завтра. Так... Это – к Валентине Ивановне. Она такие вопросы быстро разруливает. Да, все, у меня батарея садится... Клава, еще раз извини. Все, уже отключаю мобильник. Теперь я весь твой!
«Не очень-то удачное приобретение, – подумала я про себя, – с истекшим сроком годности».
Андрей огляделся комнату, подошел к невысокому шкафу, открыл дверку. За ней оказалась другая – от холодильника.
– Какой сюрприз! Шампанское, фрукты, шоколад! – с детским восторгом воскликнул он, словно это стало для него полной неожиданностью.
Лично я бы вообще не сообразила, что за дубовым фасадом скрывается холодильник. Оказывается, в этом отеле все предусмотрено для интимных встреч, а Жупанов здесь – частый гость. Я быстренько сервировала столик. Андрей откупорил бутылку шампанского, половину пролил на белоснежную скатерть, остальное разлил по фужерам. Мы выпили за начало чего-то большого, радостного и светлого. Думаю, каждый из нас по-своему трактовал этот тост. На месте Жупанова слово «начало» вообще надо было заменить на слово «конец». Конец карьеры, банкротство и крах несбывшихся надежд. Аминь!
Шампанское ударило пластическому хирургу в голову, и он стал совсем несдержан в своих речах и поступках.
– Клавочка, любимая моя, – простонал Жупанов, прижимая меня к себе и осыпая поцелуями. Я физически ощущала его потное, обрюзгшее тело, слышала его учащенное дыхание и еле сдерживалась, чтобы не оттолкнуть этого похотливого самца. – Я, как увидел тебя, сразу понял, что ты нужна мне, драгоценная моя...
– Подожди, – сказала я, осторожно освобождаясь от его объятий, и потянулась к своей сумке, в которой надрывался мобильник. Я уже поняла, что это Нечаева, но произнесла в трубку: – Да, Саша, слушаю.
– Поля, ты что? Это я, Алина!
– Я понимаю, но мое решение остается прежним.
– Ясно: снова конспирация?
– Да, так и есть.
Мы обменялись с Нечаевой еще несколькими совершенно бессмысленными фразами. Потом я отключилась.
– Это был мой сын? – строго спросил Жупанов.
– Да, он.
– Значит, вы окончательно расстались? – уточнил Андрей, в ответ я согласно кивнула. – Сашка, конечно, будет переживать, но недолго. Очень скоро он уйдет с головой в науку, продолжит работу над кандидатской. А то чуть расслабился, и сразу чушь какая-то в голову полезла – карты, преферанс... Это все дед, это он страдает без партнеров... Тебя вот в игру втянули. Это хорошо, что ты сама во всем убедилась и сделала свой выбор. А у Сашки вся жизнь впереди, он еще встретит свою Складовскую-Кюри. Будут на пару научные эксперименты ставить... Иди ко мне, любимая!
Как у него все легко и просто! Сын будет переживать из-за того, что его бросила девушка, а отца это только радует. Сыграл с сам собой на «слаб?» и считает, что выиграл? И ведь этот глубоко порочный тип даже не догадывается, с каким превеликим удовольствием я собираюсь оставить его на бобах! Пусть не сразу, пусть это займет неделю или даже месяц, но я вытрясу из него деньги. Я накажу его по полной!
Снова в моей сумке зазвонил телефон, теперь это на самом деле был Шурик, но я безжалостно сбросила его вызов и даже отключила звук мобильника. Настало время уделить внимание его любвеобильному папочке.
– Включи, пожалуйста, музыку, – попросила я, кокетливо расстегнув верхнюю пуговицу блузки.
Андрей послушно встал, подошел к музыкальному центру, поставил диск с инструментальной композицией. Мы протанцевали медленный танец, а затем я отправила хирурга в душ. Уж он-то лучше других должен знать о гигиене! Едва за ним закрылась дверь, я достала из сумки миниатюрную камеру и приладила ее к картине, висевшей прямо напротив белоснежной кровати.
Только я проделала эту работу, как герой-любовник вышел из душа с одеждой в руках и полотенцем на бедрах. Взглянув на этого стареющего донжуана с обвислым брюшком, я испытала чувство глубокого отвращения. Даже соболиная шуба не могла бы заставить меня лечь с ним в постель. Сегодняшний спектакль следовало заканчивать, и побыстрее.
Как бы случайным движением руки я дотронулась до полотенца, и оно упало на пол.
– Шалунья, – простонал Андрей, отбросив в сторону свою одежду, затем притянул меня к себе и начал раздевать.
– Ой, что это? – спросила я, высвобождаясь.
– Где? Ты о чем?
– Вон, видишь, глазок над картиной?
– Не знаю, наверное, пожарная сигнализация.
– Нет, это больше на видеокамеру похоже!
– Видеокамера? Не может быть, – растерянно промямлил голый хирург и спрятался за мою спину.
– Да, точно! – вскрикнула я. – У нас в редакции один журналист пользовался такими штучками. Андрей, куда ты меня привел?! Это – засада. Мы крепко попали!
Жупанов сдернул с кровати покрывало и закутался в него, возмущаясь во весь голос:
– Сволочи! Я разнесу этот отель в клочья! Никогда здесь такого не было. Они пожалеют...
Папашка проговорился, что бывал уже в этом отеле, но не заметил своей оплошности. Замотавшись в покрывало, Андрей осознал, что все еще находится в зоне видимости видеокамеры и выглядит не самым лучшим образом. Он начал лихорадочно собирать свою разбросанную одежду, но уронил покрывало, после чего, сверкая голым задом, бросился в душ. Жаль, что на самом деле никакой съемки не велось. Ну не успела я ее включить! Хорошо хоть удалось внезапно прервать свидание. Однако эта «игрушка» справилась со своим назначением. Ввергла пластического хирурга в панику. Как жалок и труслив он был в тот момент, когда стоял неглиже посреди комнаты! Ну еще бы, голые люди так уязвимы! А ведь Андрей теперь с ума сойдет от мысли, что его могут шантажировать этой видеозаписью. Он ведь не знает, что это всего лишь милый розыгрыш.
Одевшись, Жупанов сразу же осмелел и решил устроить в номере погром, начав с видеокамеры. Разумеется, этого нельзя было допустить. Вдруг он поймет, что попался на обман?
– Андрей, да ты что?! Одумайся! – Я властно схватила хирурга за руку и потащила его к двери. – Хочешь в милицию угодить за хулиганку? Вот тогда твое присутствие здесь будет еще и запротоколировано.
– Ты права, надо все уладить по-тихому. Значит, так, зайчонок: спускайся на улицу, а я интеллигентно попрошу вернуть мне видеозапись. Да, так я и сделаю, – не унимался прелюбодей. – Они мне дорого заплатят за этот беспредел! Я думал, это приличное заведение, а оказалось – черт знает что!
– Боюсь, что платить придется тебе, а не им. Давай не будем никому доставлять удовольствие, выставляя напоказ свои эмоции, а спокойно выйдем из отеля, словно ничего не произошло.
– Нет, я не могу это так оставить! А если эта запись попадет в прессу? Мне только этого не хватало!
– Я попробую поднять свои связи и предотвратить публикацию.
– Клава, если у тебя это получится, то я все-все для тебя сделаю, – пообещал Жупанов, когда мы вышли на улицу.
– Все-все не надо, ты мне шубку обещал, и я не против такого подарка, – скромно промурлыкала я, но Жупанов сделал вид, что не расслышал. Вот нахал!
Когда мы сели в джип, хирург вдруг прозрел:
– Это был «заказ», и я даже знаю, кому это выгодно.
– Кому?
– Клава, у меня сейчас очень сложный период в жизни, мне вставляют палки в колеса, меня хотят лишить бизнеса! Я борюсь изо всех сил, и тут – это...
– Значит, ты уже пожалел, что связался со мной? Я принесла тебе дополнительные проблемы?
– Клавочка, зайчонок, что ты, – Андрей вдруг рухнул на мои колени, – родная моя, с тобой я только-только отвлекся от навалившихся на меня несчастий...
– Я думала, что ты такой успешный, – сказала я, поглаживая хирурга по лысеющей голове, – а ты говоришь про какие-то проблемы, про каких-то врагов... Чего они от тебя хотят?
– Все так сложно, так запутанно! Да и зачем тебе морочить свою красивую головку такими неэстетичными вещами? Клавочка, прости меня, что все так глупо получилось. Я даже подумать не мог, что в номере будет установлена видеокамера. Такой вечер испорчен! Скажи, ты меня из-за этого не бросишь? – Жупанов приподнялся с моих колен и с надеждой заглянул в мои глаза.
– Это во многом будет зависеть от тебя.
Уж не знаю, понял ли хирург мой «пушистый» намек или нет, но взгляд его окончательно потух.
– Куда тебя отвезти? – спросил он, поворачивая ключ зажигания. – Где ты живешь?
Я назвала адрес своей конспиративной квартиры. Андрей повез меня «домой», а не в меховой магазин, как сначала обещал. Оно и понятно: любовное свидание прервалось самым критическим образом, поэтому на шубу мне пока рассчитывать не приходится, даже на облегченный мутон. Ничего, я сама больше не буду о ней напоминать. Пусть невыполненное обещание комом станет у него в горле. А желание обладать мною возрастет и будет уже непреодолимым. Тогда я легко смогу потребовать соболя.
– Вот, видишь ту девятиэтажку? Там я и живу. Ой! – Я едва не потеряла дар речи, потому что около подъезда маячил Шурик.
Хирург тоже заметил своего сына и резко увеличил скорость. В итоге мы так резво промчались мимо Сашки, что тот даже не узнал отцовскую машину. Таких джипов в городе не один десяток.
– Что он там делает? – осведомился Андрей, не скрывая своей ревности. – Тебя ждет?
– Ну откуда же мне знать, что там делает твой сын? Может, он шел в библиотеку.
– Не морочь мне голову! При чем здесь библиотека?! И вовсе он не шел, а стоял около твоего дома! Ты мне можешь объяснить, что он там делал?
– Не могу, сама без понятия.
– Клава, может, ты условилась с ним встретиться? Не много ли – два свидания за один день, а?
– Перестань, ты говоришь какую-то глупость! Я же при тебе разговаривала с Сашей по телефону и еще раз сказала ему, что между нами все кончено! Разве не так?
– Ну, я особо не прислушивался...
– Останови здесь, – потребовала я.
– Побежишь к нему?
– Нет, зайду к подружке.
Жупанов резко затормозил, и я вышла из машины, хлопнув дверью. Вскоре джип исчез за поворотом.
* * *
Когда я вернулась домой, то увидела у забора машину Курбатова. Дед традиционно привечал Сергея Дмитриевича в гостиной, выполненной в стиле рококо. Туда я первым делом и заглянула. Ариша и наш дорогой гость сидели за столом и пили чай с пряниками.
– Добрый вечер, – сказала я, – приятного аппетита!
– Здравствуй, Полина, – ответил дядя Сережа, – а я уже думал, что не застану тебя. Подсаживайся к нам, побалуйся чайком. Аристарх Владиленович знатный чай заварил, с жасмином.
– Спасибо, что-то не хочется.
– Ну, тогда просто посиди с нами, стариками, расскажи, как у тебя дела продвигаются.
– Потихоньку, – сказала я, усаживаясь на парчовую банкетку с гнутыми ножками. – Мне удалось докопаться до того, что стало поводом для изгнания Кирюшкина из армии. По его вине солдат лишился голени. Обратился в часть с жалобой на зверские побои сослуживцев, а Роман Афанасьевич послал его в строй.
– Теперь я понимаю, почему его увольнение прошло так тихо и мирно. Командование части само было в этом заинтересовано. Скорее всего, имелась негласная установка: не фиксировать в медицинском журнале обращения по поводу травм, полученных в результате неуставных отношений... Мне приходилось с таким встречаться. – Курбатов застыл с глубокомысленным выражением лица. Я думала, что сейчас он немного подумает и даст мне совет, как следует воспользоваться этой информацией против Кирюшкина. Но полковник ФСБ молчал, пожимая плечами, а потом сказал: – Да, Полина, самое ужасное в этой ситуации то, что я тебе в этом плане ничем помочь не смогу. Вооруженные силы – не моя епархия. Ты сама-то как планируешь распорядиться этой информацией?
– Я думаю, что свалить Кирюшкина мне поможет «черный пиар».
– Не уверен, что в местной прессе будет опубликован старый компромат на действующего чиновника.
– У меня есть знакомый журналист, он пишет очень смелые статьи, – возразила я.
– Знаю – Ярцев. Мне нравятся его журналистские расследования. Но я на твоем месте на него бы не облокачивался, так что советую поискать другой путь.
– Почему?
– Неблагодарное это занятие – прошлое ворошить, по себе знаю. И Ярцев твой тоже пишет на злобу дня, опираясь на неоспоримые факты. Я за прессой внимательно слежу. Тут надо что-то более актуальное, злободневное на Кирюшкина накопать. Вот ты говорила, он незаконно лицензии выдает. Подтвердилась эта информация?
– Ну, до конца свое расследование в этом направлении я еще не довела... Пока что выяснила только, что Жупанов имеет диплом пластического хирурга, а Института эстетической медицины, который его выдал, уже не существует. Во всяком случае, в «нете» нет ни одной ссылки на него.
– Ну, я особо Интернету не доверяю. Институт мог быть переименован или ликвидирован, поэтому ссылок на него уже не осталось. Тем не менее это надо проверить. Дай мне полное наименование этого заведения, я пробью его по своим каналам. Если у Жупанова с квалификацией не все в порядке, будем раскручивать это дело дальше. Тут уж и Кирюшкина можно будет зацепить, как выдавшего незаконную лицензию на частную медицинскую практику.
– Дядя Сережа, вы еще кое-что сможете для меня узнать?
– Что именно?
– Недавно было совершено нападение на одну женщину, анестезиолога из «Приват-меда», Нечипоренко Ольгу Игоревну. Ее ударили по голове, выхватили сумочку, она без сознания была доставлена в городскую больницу. Мне бы хотелось знать: есть ли у милиции конкретные подозреваемые?
– Ты думаешь, это нападение – не просто уличный грабеж, а как-то связано с ее профессиональной деятельностью?
– В тот же вечер было выбито единственное не обрешеченное окно клиники, расположенное на первом этаже. То ли хулиганство, то ли кто-то хотел проникнуть внутрь здания.
– Интересное совпадение! Хорошо, я поинтересуюсь деталями, – пообещал Курбатов.
Когда дядя Сережа ушел, дедуля спросил:
– Полетт, ты еще не отказалась от того, чтобы усадить физика-аспиранта за карточный стол?
– Наоборот, жду не дождусь, когда все будет для этого готово. Да и он, кажется, тоже этого жаждет, – я вспомнила, как Шурик отирался сегодня около «моего» дома в надежде встретить меня.
– Кстати, ты с суммой определилась?
– Думаю, штук двадцать ему вполне по силам. А если проиграет больше, может и повеситься с горя. И тогда российская наука понесет тяжелую, невосполнимую утрату. Я себе этого не прощу.
– Двадцать кусков – это плевое дело. Мне удалось пока договориться только с одним человеком, со Стасом Бабенко. Но этого мало. Чтобы обработать твоего аспиранта, нужен еще хотя бы один партнер. Миша Кириллов серьезно заболел, лежит в койке и сосет валидол. Аркаша Рудаков куда-то пропал. Говорят, на курорт с молодой женой укатил... Есть у меня еще несколько кандидатур, но я пока не смог с ними пересечься.
– Надо бы поторопиться, – сказала я, так как не знала, до чего могут дойти мои «отношения» сразу с обоими Жупановыми.
Папашка оказался жутко ревнивым, а его сынок – чересчур назойливым. Как бы хирург не вздумал выяснять дома отношения с Сашкой! Хотя ему на сегодня уже хватит острых впечатлений. Я вспомнила о бутафорской видеокамере и невольно улыбнулась.
– И чему это мы так радуемся? – спросил дед.
– Да так, ничего особенного, – отмахнулась я.
– Нет, моя дорогая, меня обмануть тебе не удастся. Я по глазам вижу, ты какую-то аферу провернула...
Обмануть деда было действительно невозможно, поэтому я рассказала ему о нанотоварах, которые Раиса Жупанова бросилась скупать в немыслимом количестве.
– Нанотовары? Я о них уже не раз слышал. Говорят, это чуть ли не панацея от всех болезней. Но, по-моему, это очередная туфта.
– По-моему, тоже.
– Полетт, тогда на что же ты в этой игре ставку делаешь?
– На то, что нанобум быстро спадет.
Ариша силился понять ход моих мыслей, но в конце концов признался:
– Это не для моего ума, поясни.
– Ну, откровенно говоря, это была Алинкина идея-фикс. Она прочно подсела на эти нанотовары, меня ими доставала, а потом предложила вовлечь в сетевой маркетинг Жупанову. Я уступила тягостной необходимости поддержать подружку. Тем более что намерения у нее были благие. Нечаева обещала отдавать все проценты в Ольгин фонд.
– Так, это я понял. Но ты говорила, что делаешь ставку на потерю интереса населения к нанотоварам...
– Делаю, но пока не знаю исход этой игры...
– Ладно, Полетт, что-то я устал сегодня, пойду к себе.
Я вымыла посуду и тоже поднялась в свою комнату. Было уже поздно, но спать не хотелось. Я принялась бродить по Всемирной паутине и нашла сайт общественной организации «Солдатские матери». Побывала на форуме и поняла, что сюда можно и даже нужно слить имеющуюся у меня информацию на военного врача Кирюшкина. Для женщин, чьи сыновья погибли или потеряли здоровье, выполняя свой гражданский долг, нет срока давности.
