Глава 7
На следующий день мы вместе с Алинкой, на ее «Ладе», стали следить за Обориной. В качестве моральной и материальной компенсации мне пришлось субсидировать подружке некоторую сумму. Ей ведь надо было как-то протянуть до того момента, пока мать не переведет ей деньги. Семь лет назад она вышла замуж за испанца и поселилась на родине мужа. Алину к себе она не соизволила пригласить на ПМЖ, но время от времени помогает ей материально.
Образ жизни Дианы вдруг изменился. В первой половине дня Оборина проигнорировала «Лазурный берег» и не удостоила своим вниманием ни один бутик. Она сидела в офисе. То ли у нее появились дела в фирме, то ли ей было спокойнее под охраной крепкого парня из ЧОПа. Если Диана поверила в мистическую подоплеку происходящих с ней событий, то она должна была понимать, что мускулы охранника не защитят от кары небесной. Значит, все еще сомневалась. Хотя я вчера была так натуральна в образе чиновницы, общавшейся с потусторонним миром. Дозвониться до Обориной, чтобы усилить уже произведенный эффект, было совершенно невозможно. Она сбрасывала с мобильника все мои вызовы. Наверное, отвечала только на хорошо знакомые номера или вовсе поменяла SIM-ку. Секретарша «Персоны-плюс» говорила, что Дианы Игоревны нет, хотя около офиса была припаркована ее «Тойота Камри».
В обеденный перерыв Оборина, как обычно, кушала в «Барракуде». Мы с Алинкой настолько обнаглели, что поставили «Ладу» с тонированными стеклами прямо напротив окна, у которого она сидела.
– Поля, я не поняла, она что, вино пьет? – спросила Нечаева. – Смотри, смотри, опять бокал пригубила!
– Да, раньше она спиртным в дневное время не баловалась. Значит, нервишки потихоньку сдают.
Оборина вышла из ресторана и без всяких раздумий села за руль. По дороге в офис она едва не сбила дворняжку, но даже не сбавила скорость. Кружок юннатов в детстве прошел мимо нее, не останавливаясь.
– Поля, мы что, так и будем весь день здесь торчать? – стала ныть Алина. – Ну куда она денется? Я тоже обедать хочу. Потом, Германа искать надо.
Я всегда знала, если за двумя зайцами погонишься, действительно ни одного не поймаешь. Поиски Мамчурова оказались совсем некстати. К тому же я была уверена, что он свалил из Горовска. А пуститься во всероссийский розыск я сейчас не могла. Лучше бы Алинке напрячь этим вопросом наши правоохранительные органы. Но она наотрез отказалась писать заявление в милицию. Отчасти я ее понимала. Надо иметь мужество, чтобы признаться в собственной тупости, да еще в письменном виде. Позор на всю жизнь. И все-таки я предприняла попытку номер два:
– А по-моему, лучше озадачить этим вопросом милицию.
– Знаешь, Полина, я, конечно, хочу оставить потомкам память о себе, например, на обложке глянцевого журнала. Но никак не в архиве нашего бездарного УВД. Слушай, может, Катьку Ивлеву разыскать?
– А кто это?
– Знакомая Мамчурова. Она вроде цветочные бутики держит.
– Подожди, давай для начала съездим в одно местечко.
– Куда?
– В центр.
Немного подумав, как помочь подружке, я решила обратиться за помощью к одному знакомому милиционеру, причем не оперу, а гаишнику.
Наше знакомство произошло самым банальным образом. Однажды бдительный сержант остановил меня за незначительное превышение скорости. Это был единственный на моей памяти подобный случай. Воспользовавшись своим обаянием и знанием юриспруденции, я смогла убедить постового, что моя скорость была черепашьей, а его действия – противозаконными. Мы разговорились «за жизнь» и расстались на дружеской ноте. С тех пор сержант Копылов всякий раз, когда видит мой «Мини-Купер», отдает мне честь.
– Алина, притормози около того гаишника.
– Зачем? Хочешь добровольно оказать ему материальную помощь? Смотри, какой он зажравшийся!
– Остановись, говорю! – прикрикнула я.
– Хорошо, – покорно сказала Нечаева и остановилась.
Сержант посмотрел на нас с большим удивлением, а когда я вышла из машины, то приставил руку козырьку и расплылся в благодушной улыбке.
– Чем обязан?
– Проблема у меня одна возникла. Скажите, вам доводилось видеть черный «Додж» с московскими номерами?
– О, да! Приметная тачка. А что такое? Неужели разбил ваш «Мини-Купер»?
– Есть немножко.
– Моих коллег вызывали? Протокол составляли?
– Нет, он укатил.
– Плохо дело. А что от меня требуется?
– Если он будет проезжать мимо, вы не могли бы его тормознуть? Проверить документы, записать все данные, особенно место регистрации…
– Да нет проблем! Только я уже несколько дней его не видел. Обычно за смену этот «Додж» три-четыре раза мимо меня проезжает, но последние дни его не видать. Наверное, в Москву укатил.
– Наверное.
– Не волнуйтесь, Полина Андреевна, если увижу его, обязательно остановлю и срисую все данные.
– Спасибо, – сказала я и села в машину. – Да, Алина, все так, как я и предполагала, свинтил Герка из Горовска. Теперь где-нибудь в другом городе женщин обольщает.
– Скотина! И что же ты, умываешь руки?
– Нет, я пока только думаю, что делать дальше. Но на голодный желудок мысли бастуют. Поехали куда-нибудь пообедаем.
Мы отъехали на часок, а когда вернулись к «Персоне-плюс», то убедились, что Оборина снова сидит в офисе. Представляю, как она достала сотрудников своим присутствием! Я собиралась послать Нечаеву в агентство, чтобы она провентилировала там атмосферу, а заодно поискала себе работу. Но Диана вышла на улицу, огляделась по сторонам и отправилась куда-то пешком.
– Алина, пройдись-ка за ней, – попросила я.
Оборина вернулась в офис через полчаса. Нечаева вела ее достаточно профессионально. Сев в машину, Алина сказала:
– В общем, так, она зашла в продуктовый супермаркет. Тот, что за углом. Купила фляжку коньяка, потом долго стояла около полок с газетами. Все листала, листала их и в конце концов выбрала одну…
– Какую?
– «Из рук в руки».
– Интересно, зачем же ей понадобилась эта газета?
– Ну мало ли? Купить что-нибудь или продать… Лично я ее ради телепрограммы иногда беру… Ну что, я, пожалуй, пойду искать себе работу.
– Да, сходи, посмотри, что там да как…
– Вот как найду директорскую должность, – размечталась Нечаева, – чтоб непременно с секретаршей!
Оборина снова вышла из офиса и направилась к своей машине.
– Ты, работа, нас не бойся, мы тебя не тронем, – усмехнулась я. – У нас снова игры в шпионов намечаются.
Мы сели Диане на хвост. Она ехала на удивление медленно и даже по правилам. Не иначе хлебнула еще и коньячка, а потому стала остерегаться свистка и полосатого жезла. Следить на минимальных скоростях было сложно. Только полная кретинка могла не увидеть «хвост». Но я оценивала умственный потенциал Обориной чуть выше этого уровня. Когда нам подвернулся шанс пересесть на мой «Мини-Купер», оставленный около Алининого дома, мы это сделали. Правда, потом еле догнали «Тойоту». Впрочем, Диана вскоре остановилась около серой пятиэтажки на окраине города и вышла из машины. Мы проехали чуть дальше и тоже встали.
– Как ты думаешь, она к любовнику приехала? – предположила Нечаева.
– Вряд ли. Ты видишь, как она осматривается? Будто здесь впервые. Подошла к первому подъезду, затем ко второму…
– И куда же она направилась?
– Не знаю. Но очень хочу знать. В этом доме не могут жить люди ее нынешнего круга. Может, кто-то из прошлой жизни?
– Родители?
– Нет. Родители живут в другом месте. Похоже, она вычитала этот адрес в газете. Алина, ну почему ты не догадалась ее купить? – упрекнула я подружку от чувства собственного бессилия.
– Не знаю, как-то не пришло в голову.
– Тогда иди, исправляй ошибку. Мы, кажется, недавно мимо киоска проезжали…
Нечаева не стала ломаться и тут же пошла за газетой. Вскоре я увидела, что она остановилась, разговорившись с какой-то бабулькой. Потом пошла обратно к машине.
– Поля, я все узнала у той бабки, – радостно сообщила Алина. – Все!
– Брось. Откуда она может знать то, что нас интересует?
– Идет, значит, бабуся мне навстречу, останавливается и интересуется, который час. Я ей отвечаю, а она меня спрашивает – дочка, ты, наверное, к Глаше идешь? Я ничего не поняла и стою, хлопаю ресницами. А старушка продолжает – Глаша большой силой обладает, она и порчу, и проклятие снимает. А также венец безбрачия.
– Так, все понятно, Диана решила обратиться со своей проблемой к бабке-знахарке.
– Нет, Глаша не бабка, она молодая, а принимает в двадцать третьей квартире, на первом этаже. Правда, сначала желательно записаться к ней на сеанс по телефону. Может, мне так и сделать? Вдруг на мне как раз этот самый «венец безбрачия»? Вот сколько раз дело к свадьбе подходило, и каждый раз облом. Взять, к примеру, Мамчурова…
– Нет, это плохой пример. Если Герка и собирался на тебе жениться, то понарошку. Но насчет того, чтобы сходить к Глаше, идея хорошая.
– Может, она поможет на Германа выйти? Ну конечно, и про Диану ее можно расспросить.
– Можно и нужно. Всегда приятно узнать, что труды не пропали даром. Детали могут прибавить мне оптимизма.
Диана пробыла у Глаши около часа, вышла она оттуда какая-то взлохмаченная и понурая. Наверное, молодая знахарка не смогла ее утешить. Сев в машину, Оборина долго не трогалась с места.
– Поди, коньяк с горя хлыщет, – предположила Нечаева. – Или нас заметила?
– Пожалуй, мы ее сейчас отпустим. А сами сходим к Глаше.
– А как же запись?
– Нам она не нужна.
Дверь в квартиру открылась без всяких вопросов. На пороге стоял невысокий, но крепкий парнишка.
– Здравствуйте! Мы – к Глаше, – сказала я самым официальным тоном.
– Вы записаны на прием? На какое время? – осведомился он, перекрывая нам путь.
Я достала из сумки журналистские корочки и сунула их под нос спортивному юноше, не раскрывая. Потом сказала нагловатым тоном:
– Все понятно? Разрешите пройти!
– Подвиньтесь. – Нечаева пошла напролом.
– Я не понял, вы из какой организации?
– Отдел борьбы с незаконным предпринимательством.
На шум в коридор вышла хрупкая девушка с бледным лицом и спросила:
– Что вам угодно?
– Пожалуйста, подготовьте весь пакет документов: лицензию, свидетельство ИИН, договор аренды помещения, бухгалтерскую отчетность, – деловито попросила я, размахивая корочками. – Плановая проверка.
Девушка закрыла глаза, простояла так несколько секунд, затем открыла их и сказала:
– Вас интересует моя последняя клиентка, так?
– Она что, на самом деле ясновидящая? – осведомилась Алина у парня.
Тот не удостоил ее ответом, а спросил у Глаши:
– Что делать с ними?
– Пусть проходят. Поговорим.
Мы прошли в комнату, напичканную разной мистической атрибутикой, сели за стол.
– Да, вы правы, мы здесь по поводу той женщины, которая недавно вышла от вас, – сказала я. – Вы взялись ей помочь?
– У нее очень тяжелый случай. А я никогда не даю людям пустые надежды.
– То есть вы ей сказали, что все безнадежно? – переспросила я, внутренне возликовав.
– Я сказала, что ее судьба в ее же руках, что ей надо ходить в церковь и молиться. Но теперь я вижу, что она скорее в ваших руках, – сказала Глаша, глядя на меня немигающим взором.
– И это все? Она была у вас около часа…
– Да, она была здесь долго, я потратила на нее много энергии, но до конца поняла, что с ней происходит, только сейчас… И это не мой профиль. Еще вопросы ко мне есть?
– Да, есть, – вылезла вперед Алинка. – Мне позарез надо найти одного человека.
– Как его зовут?
– Герман.
Глаша закрыла глаза, потом открыла и выдала:
– Не ищите его, он сам найдется.
Я достала из сумки несколько купюр и положила на стол.
– Глаша, это вам за труды. Что касается предыдущей посетительницы… – Я сделала небольшую паузу и продолжила: – Если она снова придет к вам, то знать о нас ей совсем не обязательно.
– Она больше не придет ко мне, – уверенно заявила девушка.
Когда мы сели в машину, Нечаева спросила:
– Ты думаешь, Глаша сказала нам правду?
– Думаю, да.
– И она ясновидящая?
– Ну в этом я не уверена, просто у девушки достаточно много мозгов в обоих полушариях. А интеллект, помноженный на интуицию, способен творить чудеса. Что касается ее парня, то он наверняка на «ты» с каким-нибудь восточным единоборством. В общем, хороший тандем, чтобы дурить наивным гражданам голову и не знать проблем…
– То есть Герман ко мне не вернется? – Алинка опечалилась.
– А ты сама как думаешь?
– Не знаю, но лучше поеду домой. Вдруг у Геры совесть проснется и он решит отдать мне деньги сегодня же…
Ждать и догонять можно всю жизнь, поэтому ответ Глаши был беспроигрышным.
* * *
Домашний телефон у Астрахановых – Обориных был постоянно занят. Я поставила «серую» мобилу на автодозвон и стала ждать. Мое терпение было безграничным, а вот батарейки у телефона стали разряжаться. Едва тренькнуло первое предупреждение, звонок достиг цели.
– Алло, – сказала Диана.
Я включила подготовленную запись с голосом Лизы:
– Ди, смерть Яны на твоей совести, и Александр должен это знать. Признайся ему.
– И ты перестанешь мне звонить? – робко уточнила Оборина.
Ответа на этот вопрос в моей фонотеке не было, да и батарейки у «серой» мобилы окончательно разрядились.
Немного погодя мне позвонила Щетинина.
– Поля, у меня есть новости, – сказала она без всякого приветствия. – Мне звонила Тамара Филипповна. К ней только что заходила Диана и спросила, можно ли поставить свечку за упокой Яночкиной души. Соседка сказала, что девочку не крестили, поэтому в этом нет особого смысла. Лучше подать детям сладости. Оборина заверила ее, что так и сделает. А еще завтра они с Сашкой собираются съездить на кладбище на могилку к Яночке. Представляешь, они даже не помнят, на каком участке она похоронена!
– Это и неудивительно, если после похорон они там ни разу не были. Что ж, значит, мои усилия не пропали даром. Диана напугана нависшим над ней возмездием. – Я рассказала о визите Обориной к Глаше.
– Да, едва не забыла тебе сказать, что Козлова, которая отдыхает в пансионате, – запоздало вспомнила Щетинина, – Лидия Вадимовна. Как ты думаешь, может быть полное совпадение фамилии, имени и отчества?
– Маловероятно, скорее всего это она и есть. Ты ведь говоришь, что она и по возрасту подходит, и внешнее сходство имеется. Но вот почему она не вместе с мужем? И где этот муж? Ты пробовала вызвать ее на откровенный разговор?
– Ну мы немного сблизились, но Козлова не очень общительная. О себе она совсем ничего не говорит. На мои вопросы отвечает односложно или отмалчивается, уводит разговор в сторону.
– Значит, ей есть что скрывать.
– Да похоже, что любовника. К ней сегодня после обеда приезжал какой-то мужчина, но это точно не Валерий Алексеевич. Того я хорошо помню. Они часа два провели в ее номере, потом он уехал.
– Так, кажется, семейка Козловых не такая уж идеальная. Интересно узнать: что это за мужчина?
– Ну не могу же я прямо спросить у Лиды об этом!
– Попробуй угостить ее вином, рассказывай побольше о себе. Но никакой связи между тобой и «Персоной», с плюсом или без него, не должно прослеживаться. Иначе ты ее спугнешь. Понимаешь?
– Угостить вином? А где я его здесь возьму? В деревне, что рядом с пансионатом, только водка и дешевый портвейн продаются. А приличного ничего нет.
– Ладно, я тебе завтра передам бутылочку.
Поговорив с Лизой, я вышла в Интернет. Сначала «пробежалась» по нескольким сайтам и подтянула теорию. Действительно, стыдно не знать, в чем отличие рангоутных моделей от шпангоутных. Едва в прошлый раз на этом не прокололась. Потом стала общаться на форуме с «кораблестроителями». Сегодня в этой виртуальной тусовке я была уже «своим парнем». Два дня не появлялась там, и по мне соскучились. Приятно. Может, мне на самом деле научиться делать кораблики? Кто сказал, что это не женское дело? Хитросплетение нитей такелажа чем-то напоминает макраме. А паруса! Да в этом деле я могла бы стать законодательницей моды. Ну почему они почти всегда белые? Правда, были еще алые, но в художественной литературе. А почему бы не придать гламура мини-яхтам? У меня паруса были бы розовыми, возможно, с блестками. Конечно, с корпусом посложнее. Но пилочкой для ногтей я пользуюсь виртуозно, так неужели не смогу орудовать надфилем или лобзиком?
Пообщавшись с единомышленниками, я уже хотела выйти с этого сайта, как вдруг прочитала реплику ребенка:
«Тетенька, вы, наверное, очень добрая, такая, как был Станислав Яковлевич. Он вел у нас в детдоме уроки труда. Он учил нас делать яхты по всем правилам. А потом Станислав Яковлевич уволился, и все наши парусники остались недоделанными. Даже чертежей нет. Приезжайте к нам в детский дом № 2 и помогите, пожалуйста, их доделать. Моей пиратской шхуне нужен такелаж, а Лешка только выдолбил корпус из цельного куска дерева и больше ничего не успел. Так эту заготовку Анна Макаровна выбросила. Сказала, что это – мусор. Она ничего не понимает в яхтах, не то что вы. Тетенька, в нашем городе нет ни моря, ни реки, но все мальчишки и девчонки мечтают бороздить моря и океаны. Даже наша футбольная команда называется „Морские волки“, хотя физручке это не нравится. Если приедете к нам в Дубининск, то скажите, что это я вас пригласил – Коля Цыпин. Я отличник, и меня здесь уважают. Только не говорите, что мы познакомились через Интернет. Я сел за компик украдкой».
На мои глаза навернулись слезы. Не сладко, видать, приходится ребятам в Дубининском детском доме №2. Была одна отдушина – уроки труда со Станиславом Яковлевичем, но и тот уволился по какой-то непонятной причине. Наверное, его съел бабский коллектив, которому не было никакого дела до яхт. Наверное, Коля Цыпин тайком искал в Сети чертежи, наткнулся на этот форум, прочитал мои реплики и почувствовал в них что-то родственное его душе. Дело даже не в том, что у меня имелся нестандартный взгляд на судомоделирование. Я ведь стала в четырнадцать лет сиротой…
– Полетт, ты здесь? – раздалось за дверью.
– Да, дедуля, заходи, – сказала я и смахнула со щеки слезу.
– Чем занимаешься? А, в Интернете зависаешь? Не понимаю, что молодежь там находит. Какие-то виртуальные знакомства… Чушь какая-то! Да, вот, это тебе. – Ариша достал из кармана какую-то бумажку.
– Что это?
– Еще утром звонил Курбатов и просил передать тебе вот эту ерунду. Сказал, что это – адреса электронной почты. Я «собаку» правильно изобразил?
Я заглянула в записку. Электронных адреса было два. По ним нетрудно было определить, какой принадлежал Астраханову, а какой Обориной.
– В другую сторону загогулина, но это не страшно. А у тебя как дела? Узнал что-нибудь про Германа?
– Узнал, Полетт, узнал. – Дедуля втиснулся в кресло. – Пошел по нашему старому адресу, да и расспросил соседей. Гена-то, Геннадий Георгиевич, оказывается, перед тем как богу душу отдать, женился на молоденькой и сделал в ее пользу завещание… Мачеха отселила пасынка в какую-то халупу, а потом продала квартиру и съехала. С тех пор никто там не видел ни Германа, ни Ольгу.
– А в казино что о нем говорят?
– Ничего, в «Крестовом короле» он тогда первый раз был и больше не появлялся. В других заведениях его тоже никто не запомнил. Да, бес меня попутал привести его к нам домой. Алина ни за что ни про что пострадала.
– Дедуля, а тебе не кажется, что Герман, обиженный на мачеху, мстит всем женщинам, встречающимся на его пути?
– Ты думаешь? – Ариша нахмурил брови. – Алина-то что плохого ему сделала? Влюбилась в него, все деньги до копейки отдала, не задумываясь… Добрая душа!
– Похоже, для Германа любая женщина – враг и источник материальных благ.
– Понятно, из-за одной злой мачехи он мстит прекрасной половине человечества, обирая своих жертв. Кстати, как твоя подруга? Пришла в себя?
– Да, особенно после того, как одна гадалка сказала ей, что Герман к ней вернется. Она сразу меня бросила и поехала домой ждать Мамчурова.
– Кстати, насчет фамилии. Герка-то, оказывается, не Мамчуров, у него фамилия матери всегда была. Это мне Сан Саныч из седьмой квартиры сказал. Он ведь Герку в школе истории учил.
– Это интересно. Вот, оказывается, почему он действовал так нагло! А как его настоящая фамилия?
– Титов.
– Тоже мне, космонавт выискался! Знаешь, дедуля, как он некстати Алинку обобрал, – посетовала я, – мне надо Лизины проблемы решать, а я невольно думаю о том, как помочь Нечаевой.
– А я на что? Я же тебе помогаю. Или ты меня уже списала со счетов?
– Ариша, неужели тебе все-таки удалось что-то разузнать о Козлове?
– Да, удалось.
– Что же?
– Валерий Алексеевич имеет мощное прикрытие. У него роман с Ольгой Самсоновой, а она – майор милиции, начальник отдела борьбы с экономическими преступлениями.
– Вот это ничего себе! Я думала, что Козлов у меня почти под колпаком, а он, оказывается, под милицейской «крышей». Хорошо же пристроился! Так, теперь понятно, почему Козлова отдыхает без мужа. У него своя свадьба, у нее – своя. Но, несмотря на взаимные измены, Козловы создают видимость благополучной семьи. – Я стала переваривать информацию. – Похоже, от «Персоны-плюс» кормится еще и Самсонова… Дедуля, а про нее ты можешь мне что-нибудь рассказать?
– Да, я поинтересовался этой дамой в погонах у Курбатова. Он сказал, что ей около тридцати восьми, разведена, имеет дочь-подростка. Характер у Ольги Дмитриевны непростой, найти с ней общий язык сложно. Мужчин, что находятся у нее в подчинении, она держит в кулаке… Но вот на данный момент она в отпуске.
– Все сходится. Если Козлов и отдыхает на заграничном курорте, то с этой милиционершей. Хороший тандем – начальник отдела борьбы с экономическими преступлениями и начальник налоговой инспекции! Он обирает налогоплательщиков, а она его покрывает. Если кто-то бросит заяву на Козлова в милицию, то она попадет к Самсоновой. Разумеется, никакого следствия не будет, потому что факты не подтвердятся. Стало быть, все обращения граждан для Валерия Алексеевича – как мертвому припарки. Вор не тот, кто крадет, а тот, кого поймали. Но ему до сих пор это не грозило. – Я еще немного подумала над вновь открывшимися обстоятельствами и пришла к неутешительному выводу: – Да, Козлова голыми руками не возьмешь.
– Полетт, а может, тебе и не надо его брать? – осторожно поинтересовался Ариша. – Занимайся Дианой, а выше ее головы не прыгай.
– Дедуля, неужели ты не понимаешь, что невозможно разорить Оборину, не затронув имущественные интересы Козлова и двух его женщин?
– Ах, да, я и забыл, что его супруга вместе с Дианой владеют кадровым агентством.
– По большому счету, «Персона-плюс» существует в основном за счет финансовых потоков, которые направляет туда Валерий Алексеевич, пользуясь своим служебным положением.
– Да, насчет денежных потоков. Я тут еще кое с кем поговорил и кое-что выяснил. Был когда-то в нашей области налог на дороги, потом сей побор то ли отменили, то ли заменили каким-то другим, а его все равно продолжают начислять. Правда, стоит обратиться в налоговую, так там извиняются, говорят, что произошел сбой компьютера, и обещают все вернуть.
– И что же, возвращают? – усомнилась я.
– В конечном итоге возвращают, но не очень-то торопятся. И такое же происходит с НДС. Я не силен в экономике, но ты-то, Полетт, должна в этом механизме разбираться.
– Про НДС я уже слышала. Да, мне Лиза об этом говорила, но я тогда не придала этому особого значения. – Я немного подумала и начала понимать суть аферы: – Дедуля, а схема-то предельно проста! Понимаешь, когда одно предприятие что-то покупает у другого, то стоимость товара облагается НДС. Сейчас он составляет восемнадцать процентов. В течение месяца каждая фирма и сама платит этот налог, и взимает его с других предприятий. По истечении отчетного периода всем налогоплательщикам возвращается сумма оплаченного налога. Если Козлов нарушает сроки возврата, значит, он прокручивает эти деньги через «Персону-плюс». А суммы НДС по всем налогоплательщикам огромны. Ссориться с налоговой никто не хочет, поэтому терпят такой произвол. А если на него и подадут жалобу, то Самсонова его предупредит и он быстренько вернет деньги жалобщику.
– Хитер! Прикрылся двумя бабами. Одна ему милицейскую «крышу» делает, но если она вдруг протечет, то вторая примет удар на себя. Фирма-то на жену оформлена. Не по-джентльменски, – сказал Ариша, поглаживая свою бородку. – Но, Полетт, как же разрубить это гордиев узел? Нелегко это будет…
– А я никогда не искала легких путей.
Да, фразу я бросила дедуле красивую, только за ней пока ничего конкретного не стояло. Я слишком хорошо понимала, что тандем – начальник налоговой инспекции и начальник отдела борьбы с экономическими преступлениями – это практически вечный финансовый двигатель. Причем проблема была не в том, чтобы его запустить, он уже работал вовсю, а в том, чтобы его остановить.
Я взяла саксофон и стала хулиганить, неосознанно. Пальцы сами собой то нажимали, то отпускали разные клапаны и рычажки. «Банька моя, я – твой тазик…» А песенка-то местами про Самсонову и Козлова написана… Один без другой – никуда.
А почему я до сих пор не побеспокоила Ярцева? Он пишет на криминальные темы, имеет связи в милиции. Да, Антон непременно должен знать что-нибудь про эту майоршу. Я убрала саксофон, взяла телефонную трубку и стала звонить журналисту.
– Алло, Антон, привет!
– А, Полина, ты? Привет! Как дела?
– Нужна твоя помощь.
– Да? А мне показалось, ты и без меня прекрасно справляешься. Я звонил Лизке, она сказала, что ты профессионально взялась за решение ее вопроса. Потом мне Петина кое-что рассказала…
– Болтушка, – мягко упрекнула я Антошкину коллегу.
– Да ладно…
– Антон, скажи, ты знаешь что-нибудь про Самсонову?
– Это про которую?
– Про милицейскую майоршу Ольгу Дмитриевну Самсонову.
– Ну так, слышал, что жутко принципиальная баба.
– А если я скажу тебе, что это не так?
– Скажи, – оживился Ярцев, – только подкрепи свое заявление конкретными фактами.
– Это я у тебя, Антоша, фактами хотела разжиться.
– А у меня таковых не имеется.
– Надо поискать.
– Зачем?
– В общем, я выяснила, что она любовница Козлова. А посему покрывает его махинации…
– Подожди, Козлов – это налоговик, который вставлял Лизке палки в колеса?
– Он самый.
– Значит, ты вышла за рамки дамской вендетты. Одной Дианы тебе мало, хочешь взяться за чистку правоохранительных и фискальных органов. Да, Казакова, узнаю твой масштаб! Самый крупный калибр…
– Антон, ну хватит подкалывать! Лучше помоги с информацией. Пока Самсонова в отпуске, промой ей косточки! Пусть ей на пляже икается!
– Полина, а ты ничего не путаешь? Уж от Ольги Дмитриевны я никак не ожидал ничего криминального.
– Ну знаешь, скрытые таланты не создают репутации. Но меня как раз они и интересуют.
– Ладно, это тема интересная, я поговорю со знакомыми ментами, – пообещал Ярцев и отключился, лишив меня возможности дать ему свои ценные указания.
Впрочем, какие я могла дать указания талантливому журналисту? Он сам знает, как надо работать. Я определила ему вектор, и Антон будет делать информационные раскопки в этом направлении. Майор Самсонова. Начальник отдела борьбы с экономическими преступлениями. Все думают, что она действительно с ними борется, а на самом деле она закрывает глаза на очень серьезные нарушения в сфере налогообложения. А горовская налоговая грешит тем, что маскирует взятки под оплату дополнительных услуг, а также нарушает сроки возврата НДС и взимает отмененный дорожный налог. Правда, возвращает его, стоит указать на эту ошибку. Но наверняка требуют обратно свои деньги не все. Для крутых бизнесменов это выглядело бы слишком мелочно. Дорожный налог был чисто символический. Потом, посредством «черной» бухгалтерии можно выровнять любой перекосившийся баланс.
* * *
После полудня я поехала в пансионат.
– Привет! – сказала Лиза, подсев ко мне в машину. – Мне только что звонила Тамара Филипповна. Сашка с Дианой с утра уехали куда-то на машине. Скорее всего, как и собирались, на кладбище.
«Надо же, Щетининой удалось сделать из этой бабушки своего осведомителя! Может, когда хочет», – подумала я, а вслух сказала:
– Значит, звонки всерьез напугали Диану.
– Может, Сашка наконец закажет надгробный памятник, – задумчиво произнесла Лиза. – Когда мы похоронили Яну, он собирался заказать монумент по собственному чертежу…
– В виде парусника? – не к месту сострила я.
– А как ты догадалась? Да, именно в виде парусника. Была такая бригантина «Яна». У нее очень трагическая судьба, как у нашей девочки… Столько времени прошло, а памятника на ее могилке все нет. Я хотела сама заняться этим вопросом, но тогда могло бы обнаружиться, что я вернулась в Горовск.
– Ты права. Пусть они считают тебя погибшей.
– Полина, слушай! А если Диана рассказала Сашке про звонки с того света?
– Вряд ли. Тогда бы ей пришлось признаться, что она виновна в смерти Яны.
– А если они действовали вдвоем? – не унималась Лиза. – Я три с лишним года гоню от себя эту мысль, но она все равно преследует меня. Может, Сашка тоже хотел Яниной смерти? Может, они действовали по обоюдному согласию?
– Вряд ли. В этом не было никакого смысла. Он мог просто с тобой развестись. А для Дианы ваш ребенок был препятствием для осуществления ее замыслов. А нет малышки – нет проблем.
– Наверное, ты права. Меня всегда поражало, с какой легкостью она шла на аборты. Первый раз я пыталась ее остановить, но она меня и слушать не хотела… А когда я сказала ей про свою беременность, она проговорилась, что ей такого счастья уже не дождаться. Это был тонкий намек на то, что я плохо ее когда-то отговаривала от операции.
– Лиза, это элементарная зависть. Все, что имела ты, она воспринимала отнятым у себя, своим нереализованным шансом. У тебя был муж, ты ждала ребенка, а ей роман с женатым мужчиной ничего хорошего не принес. Потом, ты была ее непосредственной начальницей. Не удивлюсь, если никакой любви к Астраханову у нее не было и в помине. Александр интересовал ее только потому, что принадлежал тебе… Лиза, а расскажи-ка мне о нем побольше.
– Зачем?
– Пришло время заняться им вплотную. Когда Козловы вернутся, будет не до него. Кстати, когда у Лиды путевка заканчивается?
– Не знаю. Я и так слишком много вопросов ей задаю. А вот ответы на них получаю через раз и односложные.
– Насчет срока пребывания в пансионате вопрос самый невинный. Задай его при случае. А вот, кстати, и бутылка хорошего вина, которую я обещала тебе привезти. Надеюсь, что вино сделает Лидию разговорчивее.
– Спасибо, – сказала Лиза, убирая бутылку в пакет.
– Однако мы несколько отвлеклись. Итак, Астраханов. Что его интересует, кроме яхт?
– Не помню. В основном яхты. Тогда я считала это нормальным. Вот для моего отца самым главным в жизни была выпивка. Мне казалось, пусть уж лучше у моего мужа на первом месте будет судомоделирование, чем алкоголь или другие женщины. А когда я вышла замуж за Щетинина, то поняла, что для него самым главным в жизни была я. У меня было с ним тихое семейное счастье…
– Лиза, про счастье не надо, давай про несчастье, в смысле, про Астраханова, – напомнила я.
– Тогда открой энциклопедию на букву Я и найди слово «яхта». Этого будет достаточно, чтобы завести с ним разговор.
– А если мне одного разговора с ним мало?
– Тогда тебе следует знать, что высшим «пилотажем» в судомоделировании является создание макетов яхт с картин известных маринистов.
– Да, это уже клиника. Уж не знаю, что лучше – самой завести интрижку с Александром или подсунуть кого-то Диане. К ней в ресторане один представительный мужчина клинья подбивает, но она на него – ноль внимания. Наверное, нужен такой, чтобы ей пришлось его завоевывать.
– А может, продолжать воздействовать на нее звонками?
– Когда я разговаривала с Дианой как героиня статьи, она призналась мне, что не все из ее деяний можно исправить. По-моему, мне удалось зародить в ней страх быть наказанной свыше за смерть девочки, и ей уже от него не избавиться. Совесть проснулась и будет мучить ее до конца жизни.
– Да, мы добились в этом направлении многого, – согласилась со мной Лиза. – Яночку все равно не вернешь. А Диана хоть на секунду, но осознала свою вину. Через себя переступила – на кладбище собралась поехать, свечку поставить… Она ведь этого не любит…
– Значит, надо приступать к пункту два. Будем разваливать ее брак.
– И еще по телефону будем внушать ей, что пришло время расстаться с Астрахановым?
– Да, это один из вариантов, только дозвониться до нее стало сложнее. Не удивлюсь, если она сменила SIM-ку, а секретарша не соединит с ней без пароля. Остается только домашний телефон, но и его номер можно поменять, – сказала я и заметила, что Лиза приуныла. – Ничего, я что-нибудь придумаю. Если ты настаиваешь, что они должны расстаться, то так и будет.
Щетинина кивнула, давая понять, что настаивает, потом сказала:
– Пока Оборина не встала между нами, у нас с Сашей все было нормально. Мы могли бы и до золотой свадьбы дожить…
Я углядела в Лизиных глазах всполох ревности. Честно говоря, я не совсем понимала, что эти две женщины нашли в Астраханове. Совершенно никчемный мужик, хоть и красивый внешне. Но, как говорит Алинка, мужчинами нельзя разбрасываться.
– Кстати, у Дианы на следующей неделе юбилей – тридцать лет. Она наверняка будет его шумно отмечать. Помнится, Оборина такой банкет на двадцатипятилетие закатила, в долги залезла… Потом, у Дианы есть еще одно неизменное правило – она всегда отмечает день рождения день в день, не переносит празднование на выходные дни.
– Значит, юбилей. Это очень интересно. Надо подумать насчет подарка.
– Может, послать ей в коробке какую-нибудь змею? – Лиза наконец стала что-то предлагать. – Представляешь, Диана прилюдно развязывает ленточку, открывает коробку, а там – гадина…
Откровенно говоря, это предложение показалось мне пошлым, а главное – совершенно бессмысленным. Но я промолчала. Пусть она думает, что именно так выглядит качественная подлянка. У меня возникла идея получше, но она находилась пока в эмбриональном состоянии. Нужно время для ее роста, а это всего – до следующей субботы. В любом случае последнее слово и в этом акте пьесы останется за мной.
* * *
Из пансионата я поехала к Нечаевой. Если бы моя подружка не делала из своего романа с Германом тайну, я не допустила бы, чтобы этот аферист ее обобрал. Причина ее скрытности мне была непонятна. Теперь вот свалились на мою голову дополнительные заботы. И дед тоже хорош! Постеснялся выполнить Алинкино поручение. Аристократ!
В планах Нечаевой на сегодняшний и на все ближайшие дни значился только один пункт: ожидание Германа. Занятие это было утомительным и неблагодарным, поэтому я ей искренне посочувствовала, а потом осторожно спросила:
– Алина, а может, не стоит так на нем зацикливаться? Поехали со мной в бассейн, а?
– Нет, я буду ждать Германа. Раз Глаша сказала, что он вернется, значит, надо надеяться и верить в ее предсказание. А что мне еще остается? – вдруг посетовала Алинка. – Ты занята своей клиенткой, а до лучшей подруги тебе нет никакого дела. Иди, Поля, иди, не буду тебя задерживать. Ныряй в бассейне, выкраивай из шелковых салфеток паруса, а я буду ждать. Ассоль ждала своего Грея и дождалась. А чем я хуже ее? Даже лучше.
Состояние Нечаевой было похоже на тихое помешательство. Раньше с ней случались только буйные. Но, к счастью, они проходили быстро и без специфического лечения. Я, конечно, понимала, очень обидно собственноручно отдать все свои сбережения аферисту, да еще из благих побуждений. Но по большому счету это был акт возмездия. Алина сама не заработала ни одной копейки. Бабушкино наследство она растранжирила за месяц. То, что ей периодически присылала мать, хватало только на оплату коммунальных услуг. А наслаждалась жизнью Нечаева на деньги многочисленных спонсоров. Мужчин в ее жизни было много. Все ее звали замуж, но никто на ней так и не женился. Поклонники быстро уставали от ее настырного темперамента. Но каждый непременно оставлял ей на прощание какой-нибудь презент – эксклюзивное ювелирное украшение или банальную пластиковую карту. Это уж у кого на что хватало фантазии. И вот в жизни Алины появился Герман Мамчуров. Точнее, Нечаева сама затащила его в свою жизнь. Он сделал ей предложение руки и сердца, а потом профессионально развел ее на «бабки».
Меня вдруг посетила мысль, что наши с ним методы работы чем-то похожи. Только я действовала избирательно – наказывала конкретных людей за конкретные злодеяния. Это были те случаи, когда закон оказывался бессилен. Еще со времен учебы на юрфаке я помнила чье-то мудрое изречение о том, что безнаказанность – это поощрение преступления. Я взяла на себя нелегкую миссию наказывать виноватых. А Герман, обиженный на мачеху, мстил всем женщинам без разбора. Его целью было банальное обогащение. Наверняка он и против меня замышлял какую-то аферу. А ведь лично я ничего плохого ему не сделала. Равно как и Алинка.
Уж не знаю, по какой причине, но искать Геру Титова мне совсем не хотелось. То ли потому, что у меня с ним было нечто общее. То ли потому, что Нечаеву кто-то рано или поздно должен был проучить. То ли потому, что я в данный момент работала на Лизу Щетинину. Скорее всего именно потому, что голова была до отказа забита Обориной, Астрахановым, Козловыми и Самсоновой. Мне бы с этими персонами разобраться. А Титова может найти милиция. Не буду отбирать у нее весь хлеб. Должна же она хоть что-то делать.
