Глава 15
Остаток дня я, как и планировала, посвятила отдыху. Вот никуда сегодня больше не пойду, буду валяться на диване и болтать с Аришей. И не встану с этого дивана, что бы ни случилось!
Но клятву нарушить все-таки пришлось по причине внезапно возникшего голода. Я вспомнила, что уже вечер, а завтракала я только утром чашечкой кофе, и поплелась на кухню варить пельмени. Дед крутился около меня, делая вид, что ждет ужина, на самом деле ему не терпелось выяснить: что это за молодой человек провожал меня до дома?
Он сопел, кряхтел, не решаясь спросить меня напрямую. Дед у меня был хорошим дипломатом.
– Полетт, а чего это ты сидишь дома, чего не сходишь к кому-нибудь в гости? Или не пригласишь кого-нибудь к нам?
– Кого, например? – Я взяла дуршлаг и начала вылавливать пельмени из кастрюли.
– Ну… провожал же тебя молодой человек сегодня… Может, его пригласишь?
– А ты зачем за мной подглядывал?
– Я?! Полетт! Как ты могла такое обо мне подумать?!
– Откуда тогда знаешь про молодого человека?
– Да я случайно выглянул в окно… на секундочку…
– Дед, ну, я же чувствовала твой сверлящий мою спину взгляд!
– Полетт, понимаешь, мне показалось, будто… что-то стукнуло на крыльце. Я выглянул посмотреть, а там…
– Ладно, дедуля, не оправдывайся. Приглашу я того молодого человека. Но не сегодня. Завтра. Ты как?
Радости Ариши не было предела. Он выразил даже готовность по этому случаю заказать в ближайшем ресторане что-нибудь «эдакое». Но я эту идею отвергла сразу, вызвавшись приготовить что-нибудь сама. Дед обрадовался еще больше. Мы ели пельмени с грибным соусом и продолжали беседовать.
– Где ты сегодня пропадала, Полетт? Тебя почти весь день не было дома.
Я коротко рассказала деду, как с моей помощью была захвачена секта «Вселенская любовь», опустив, разумеется, подробности. Про сцену попытки моего убийства я вообще скромно умолчала. Не хватало еще расстраивать старика!
– Полетт! Это же геройский поступок! А я живу, понимаешь, и ни сном ни духом… а моя внучка…
– Дед, это не геройский поступок. Просто так сложились обстоятельства. Я выслеживала Варвару, дочь Епифанцева, а разоблачение секты – это так… попутно… Бесплатный довесок.
Но дед с этим был не согласен. Он принялся восторгаться мной и уверять, что разоблачение секты – вовсе не приятный пустячок! Это – закономерный итог моей работы. Остаток вечера прошел в беседах и воспоминаниях.
На другой день ближе к вечеру пришел Кирилл. Я открыла ему и просто обомлела: он стоял с большим букетом роз и коробкой конфет.
– Товарищ старший лейтенант! Что это такое?
– Это… материальное воплощение моего отношения к вам.
Я улыбнулась, взяла у него цветы и пошла ставить их в вазу. Потом я проводила Кирилла в гостиную в стиле хай-тек, а сама побежала на кухню, где готовилась моя шарлотка к чаю. Когда я принесла в гостиную поднос с чашками чая и моим пирогом, туда вошел и дедуля. Он выглядел как предводитель дворянства – был одет в костюм-тройку с галстуком и туфли. И это несмотря на жару. Увидев его, Кирилл даже смутился. Он был одет хоть и элегантно, но намного скромнее моего предка.
– Честь имею представиться: Казаков Аристарх Владиленович. Полинин дедушка.
– Старший лейтенант милиции Звягинцев Кирилл.
Мужчины пожали друг другу руки, а я поморщилась: ну зачем этот фарс? Не могли познакомиться по-простому?
– Дед, давай опустим светские формальности, – сказала я, – а то очень кушать хочется.
– По случаю вашего визита моя внучка испекла для вас какое-то кулинарное произведение, – сказал дед, указывая на поднос с шарлоткой.
Ну, дедуля дает! «По случаю вашего визита…» Он что, на приеме во французском посольстве? Но Кирилла такое обращение, по-моему, ничуть не смущало. Он быстро нашел с дедом общий язык, и через пять минут они пили чай, весело беседуя на самые разнообразные темы.
Когда весь чай был выпит, а шарлотка и часть конфет благополучно съедены, дед «поспешил откланяться», по его выражению.
– Молодые люди! Эскюзе муа! (извините меня). Я вынужден покинуть вас: дела!.. Кирилл, приятно было с вами познакомиться…
– Мне тоже, Аристарх Владиленович.
– Надеюсь на продолжение нашего знакомства!
– Я тоже, Аристарх Владиленович.
Обмен любезностями продолжался минуты три, и я думала, что это уже никогда не кончится. Наконец дедуля все-таки «откланялся» и вышел из комнаты. Мы с Кириллом остались в гостиной одни.
– Полина, какой у вас классный дедушка! И, несмотря на возраст, в прекрасной форме.
– Ну да. Сейчас он в этой форме отправится в казино «Рояль» или «Крестовый король» и будет играть там до утра в покер.
– Так он еще и картежник?
– Причем заядлый.
Мы поболтали с Кириллом на общие темы, но как-то нечаянно вернулись к секте «Вселенская любовь».
– Полина, я восхищен вашим мужеством и смелостью… – начал Кирилл, но я перебила его.
– На самом деле я очень боялась, так что никакого мужества…
– Так это и есть мужество, когда вы боитесь, но продолжаете делать свое дело. Полина, а можно вопрос?
Кирилл внимательно посмотрел на меня. Я насторожилась.
– Как вы оказались в секте? Зачем вообще туда сунулись?
Ну вот что ему надо?! Что не сидится и не разговаривается о всяких пустяках!
– Понимаете… Это произошло как-то нечаянно…
– А мне Антон говорил, что вы помогали ему собирать материал для статьи.
– Помогала.
– Зачем? Вы ведь не журналистка.
Хороший вопрос: зачем! Кирилл продолжал смотреть мне в глаза. Я выдерживала паузу.
– Полина, а вы не слышали об одной девушке в нашем городе? Она помогает всем, кому не могут помочь милиция и закон? Она защищает обиженных, как Робин Гуд. Ее, кажется, так и зовут: мисс Робин Гуд.
– Нет, не слышала. А что? Ходят такие слухи?
– Ходят.
– Врут, наверное. Вряд ли это правда. Кирилл, а хотите, я вам теперь кофе налью? Вон еще немного ваших конфет осталось…
– Да, жалко, что я с этой девушкой незнаком. Я бы пожал ее руку и…
– И?..
– Стал бы ей помогать. По мере возможности.
– Таким помогать запрещает закон. Вы это не хуже меня знаете.
Когда Кирилл уходил и мы прощались с ним на крыльце, он пожал мою руку и тихо сказал:
– Полина, вы всегда можете рассчитывать на меня.
Потом он резко повернулся и быстро пошел прочь. Мне показалось, что я смутила его. А может, мне так только показалось?
* * *
Понедельник для меня ознаменовал начало новой рабочей недели. И хоть мне не надо было идти на завод и куда-то еще, но я встала рано и за чашкой кофе села планировать свои дела. Теперь, когда дочь Епифанцева загремела в каталажку, можно попробовать заработать и на этом деле. У Ярцева, кажется, есть снимки, где эта малолетняя сексуальная христианка запечатлена во всей красе. Наверняка с помощью этих снимков можно выбить из папочки очередную порцию денег. Вот с этого и начнем.
Я набрала номер Ярцева.
– Антон, это Полина. Когда ты сможешь уделить мне свое драгоценное время?
– Тебе – ты же знаешь – всегда, в любой момент.
– Ты в редакции?
– В ближайшие два часа.
– Тогда еду.
Антон сидел в своем тесном кабинете и строчил на компьютере статью. Я села рядом на стул.
– Готовишь компромат на Епифанцева?
Он кивнул.
– Тош, покажи снимки, какие удалось сделать. Мне нужны те, где запечатлена дочурка нашего «колбасника».
Ярцев вынул из ящика стола конверт, из него – пачку фотографий. Я начала просматривать их.
– Что-нибудь слышно новенького про «вселенских любовников»? – спросила я.
– Да, сейчас в том доме в Каюкино работают специалисты. Там оказалась химическая лаборатория, ты видела. Похоже, из той же одурманивающей травки, из которой готовился «чай», делали и таблетки с таким же действием. Травку ту волшебную заготавливали проживающие в деревне. Она, как оказалось, только у них и растет, в нашем районе, больше – нигде. Отцу Игорю было выгодно, чтобы как можно больше людей дарили ему свои квартиры и перебирались в деревню. Квартиры те он сдавал, получая с этого прибыль, а в деревне у него появлялось все больше бесплатной рабсилы.
– И много квартир ему подарили?
– Пока точно неизвестно, но уж не две, и не три. И даже не пять. А еще люди делали пожертвования… Так что деньги к нему лились если не рекой, то хорошим ручейком. Времяпровождение там было более чем приятным, молодежь денежки несла за «чаек» и за возможность уединиться в отдельную комнатку. Так что теперь идет следствие, и отец Игорь, считай, попал круто… На нем столько статей!
– Только ли он?
– У него, конечно, были помощники. И не один.
– Я догадываюсь, кто. И помогали они ему не только дурочек обольщать…
– Да, в грязных делишках они тоже замешаны.
– Вот, – сказала я, отложив несколько снимков, – здесь дочь Епифанцева видна очень хорошо, четко. И прекрасно видно, чем она занимается. Здесь целуется с одним, здесь – уже с другим, здесь – обнимается с третьим… А вот – пейзаж в Каюкино. Варвара Епифанцева полуодетая в компании двух молодых людей… тоже не совсем одетых. Как думаешь, можно из папаши вытрясти деньжат под это дело?
– А что, девчонке в институт поступать… Вряд ли ему сейчас нужна такая слава о ней. Попробуй. Кстати, она тоже оказалась под следствием. А ты как думала – активистка! Говорят, отчаянно сопротивлялась омоновцам.
– Тогда, Антош, мне нужен диск с этими кадрами.
Ярцев пожал плечом.
– Сделаем!..
Я встала и направилась к выходу.
– Кстати, – сказал Антон совсем не кстати, – ты слышала, Кириллу нашему капитана дают?
– Какого капитана? Зачем ему капитан? – сделала я очень круглые глаза.
Ярцев посмотрел на меня с сочувствием.
– Совсем заработалась? Звание очередное. Он сейчас старлей. А скоро будет капитаном. За это мероприятие, – Антон кивнул на снимки.
– Да? – сказала я как можно более равнодушным тоном. – Ну и ладно.
Я вышла из издательства и, сев в машину, набрала телефон Епифанцева. Мне совсем не нравилось вымогать у людей деньги, но, как говорится, куда деваться!
– Игорь Дмитриевич?
Я говорила, как и прошлые разы, низким грудным голосом.
– Кто это? А впрочем… Я тебя узнал. Опять ты, вымогатель хренов? Что, опять будешь шантажировать меня записями измены моей жены? Не трудись! Я с ней развожусь. И мне наплевать, с кем она и как она… Можешь размещать хоть в Интернете, хоть за Интернетом! Это теперь ее личное дело. Понял ты, шантажист недоделанный?
– Игорь Дмитриевич, вы напрасно так волнуетесь, – сказала я как можно более спокойно. – Во-первых, я вас не обманул. Я получил ваши деньги – и видеоролик в Интернет не попал. Ведь так? Но теперь у меня для вас другой сюрприз – ваша дочь Варвара.
Я замолчала. И Епифанцев тоже молчал. Но как-то напрягся.
– Что у тебя на нее? – спросил он наконец мрачно.
Я глубоко вздохнула и приготовилась объяснять…
Ближе к вечеру Ярцев позвонил мне на сотовый.
– Полин, представляешь, Варвару Епифанцеву выпускают!
– Откуда? – не поняла я.
– Из СИЗО. Мне только что Кирилл сообщил. Папаша подсуетился. Дал кому-то взятку… Кирилл расстроен. Говорит, мы их берем с таким трудом, иногда жизнью рискуем, а кто-то, сидя в кабинетах, за деньги их выпускает…
– Да, неприятно, – согласилась я. – А когда ее выпускают, не знаешь?
– Сегодня.
– Из СИЗО?
– Из СИЗО.
– Спасибо, Антон!
– За что?
– За идею!
Я достала сотовый. Поспешу обрадовать папашу.
– Игорь Дмитриевич? Это я – ваш доброжелатель…
– Я бы с удовольствием тебя грохнул, доброжелатель!
– Не надо со мной ссориться. Я ведь могу помочь вам. За определенную плату, разумеется. Мне известно, что сегодня из СИЗО выпускают вашу дочь. И знаю также, что во время выхода из этого мрачного здания ее будут снимать папарацци. Вы понимает, для чего? Ох уж эти журналюги! Чего только они не раскопают! Им, представьте, стало известно, кто выпустил вашу дочь и за какие бабки…
– Черт!
– Да, и они хотят сделать об этом ролик и запустить… Куда бы вы думали?
– Я их передушу своими руками!
– Да, все в тот же Интернет. Но за определенную плату я…
– Сколько ты хочешь?
– Это деловой разговор! Столько же, сколько и в прошлый раз. И в Интернете будет чисто. Обещаю. Я ведь однажды уже сдержал слово.
– Но пленку так и не отдал!
– Честное благородное слово! Я ее уничтожил. Весь материал на вашу дочь тоже будет уничтожен, если завтра рано утром… да, да, в шесть утра вы… или кто-то другой – мне все равно – бросите пакет с деньгами в мусорный ящик на улице Маяковского, возле пивного ларька. Он там один, не ошибетесь.
– Ты что, будешь рыться в этом дерьме?
– Нет, не я. И вообще это – не ваше дело!
Вставать в шесть утра я не собиралась. Тем более тащиться на другой конец города и шарить там по мусорным бакам. Для этого у меня были надежные помощники. Люсю с Васей я нашла на их месте, в парке, в самом дальнем его углу. Они курили, сидя прямо на траве, у их ног лежали две грязные клетчатые сумки, набитые бутылками.
– Привет, ребята!
– Здрасте! А мы уж соскучились, давно не виделись…
– А у меня для вас – работа. Только дело очень деликатное…
– А мы только за такие и беремся, – заверил меня Вася.
– Ну, тогда слушайте…
Когда на другое утро, часов в девять, я приехала в парк, Вася с Люсей сидели там на одной из скамеек и пили кефир из большого литрового пакета.
– Решили вести здоровый образ жизни? – поинтересовалась я.
– Представляешь, люди выбросили кефир нераспечатанный прямо в бак! Мы с Люсей его подобрали…
– Правильно сделали. Не пропадать же добру!
– Во! И я про то…
– Пакет забрали?
Люся привстала и вынула из-под себя целлофановый пакет, сложенный вдвое.
– Все в целости и сохранности!
Я заглянула внутрь. Кажется, все в порядке, уложено, как в прошлый раз. Я вынула маленький пакет из большого, все-таки он лежал в мусорной куче, и отдала Люсе. Потом достала из кошелька по сотенной бумажке и протянула бомжам.
– Да, мы с тобой с голода не помрем! Ну, ты это… Если че… только скажи! А уж мы – как пионеры!..
* * *
Я не успела доехать до офиса Игната, как на мой обычный телефон пришла эсэмэска. Она была от Тоси, горничной Епифанцева: «Варя сидит под домашним арестом под надзором охранницы».
Что за охранница, было непонятно, да это и неважно. Важно другое: Епифанцев запер свою дочь дома и, похоже, никуда не пускает. Ну что ж, этой девочке, не обремененной моральными принципами, будет чем заняться на досуге: почитает Уголовный кодекс, например.
Я приехала в офис Игната. Это было небольшое помещение в две комнатки. В одной сидела секретарша, она же бухгалтер, вторая громко именовалась кабинетом директора. Меня проводили туда. Игнат сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев меня, он закивал и указал на стул.
– Да, да, все это мы обсудим при встрече… Не волнуйтесь, пруд будет устроен вовремя… Да, подъеду сегодня. До встречи!
Он положил трубку и с улыбкой посмотрел на меня.
– Полина, как я рад вас видеть! Танечка, принесите нам чаю! – крикнул он в открытую дверь.
– Мне, если можно, холодного зеленого! – добавила я.
Когда две чашки появились на столе Игната, я встала и закрыла дверь.
– Я вот тут принесла вам… привет от Епифанцева.
Я потянулась к своей сумочке и хотела достать пакет с деньгами, но в это время без всякого предупреждения в комнату ввалился парень. Он был молодой, лет двадцати или около того. Невысокий, щуплый, рыжий, с белыми ресницами и зелеными глазами.
– Это Вадик, он работает у меня. Детдомовский. Можно сказать, сын полка. Вернее, фирмы.
Вадик улыбнулся.
– Ты что-то хотел? – спросил его Игнат. – А то у меня деловой разговор, мне некогда.
– Да? Ну ладно! Я потом зайду…
Парень ушел. Я посмотрела ему вслед. Что-то неприятно екнуло у меня в груди. Я безотчетно повторила про себя его имя. Вадик. Нет, я его не знала и никогда раньше не видела. Но… что-то с ним было не то…
Я отдала деньги Игнату.
– Полина, вы не представляете, как вы нас выручили! Приходите к нам сегодня в гости, Гульнара так обрадуется! Она приготовит самсу – татарское национальное блюдо. Вы не представляете, как вкусно. И еще…
Игнат отсчитал двадцать тысяч и протянул мне.
– Это лишнее, Игнат. Возьмите десять обратно.
– Полина, это неслыханно! Вы возвращаете нам такие суммы, а сами берете себе так мало!
– Я хочу наказать подлеца, а не наживаться на вашем несчастье.
– Я потрясен… – пробормотал Игнат. – Полина, что мне для вас сделать? Хотите, в вашем саду мы установим небольшой пруд?
– Вам для этого придется раскапывать большую яму, а у нас там растут деревья. Так что не надо, спасибо.
– Ну, а в гости-то придете?
– Во всяком случае, постараюсь.
Я попрощалась с Игнатом и вышла из его офиса.
Я села в свою машину и задумалась. Вот уже половина долга возвращена Игнату. Попутно разогнана лжехристианская секта. Враг Игната – Епифанцев терпит убытки. Он вынужден платить: мне, как вымогателю, адвокатам за дележ имущества, за выкуп дочери из каталажки.
Хорошо бы в самом деле пойти в гости к Ремезовым, посидеть, покушать вкусненького, домашнего, расслабиться, поболтать ни о чем с хорошими людьми…
А еще пора разобраться с тем, кто каждую ночь шуршит у меня под окном. Может, сесть с вечера в саду, притаиться в кустах и ждать, пока этот таинственный некто не придет пугать меня. Вот тогда и накрыть его, мерзавца, на месте преступления! Это же надо – целую неделю я сплю с закрытым окном и задыхаюсь от духоты! И почему выбрали именно дерево под моим окном? Шел бы себе под окно деда…
Зазвонил мой сотовый. Это была Тося.
– Да, Тося, слушаю!
– Полина! У нас такое!.. Весь дом на ушах! Варвара-то у нас была под домашним арестом, я тебе писала… Так вот. Хозяин к ней приставил женщину, которая работала раньше в колонии для несовершеннолетних. Ужас! Такая злющая! Старая, вредная… Она за Варькой следила, по пятам ходила, даже в туалет…
– Тося, ты говоришь в прошедшем времени. Что-то случилось?
– Она еще спрашивает! Случилось! Варька не выдержала такого обращения и попыталась убежать из дома. Выпрыгнула в окно!.. Ужас! Это же третий этаж! А внизу плиткой все выложено…
– И что?
– Сломала обе ноги. Ее сейчас «Скорая» забрала. Повезли в какую-то больницу… Она так кричала! Ужас!..
– Больше новостей нет?
– Нет. Хозяин наш дома теперь редко бывает, все по судам… А домой приходит злой, орет на всех. Охранника Петю так на днях обложил прямо ни за что! С Елизаветой Андреевной только по телефону общается, кричит! А сегодня утром кому-то звонил из кабинета, я как раз напротив его двери коридор мыла… Так он ругался с кем-то, сам злой-презлой! Говорил кому-то: «У меня деньги улетают как в трубу! Мне их не хватает!.. Что? Порчу? Какую, к черту, порчу! Я в это не верю!» И матерился при этом. В общем, Полина, у нас тут ужас!..
Я поблагодарила Тосю, пообещала на днях привезти ей деньги за такие хорошие для меня новости и отключилась. Значит, вот так, господин Епифанцев? Жизнь к вам повернулась другой стороной? Ну, что ж, вы любили делать людям гадости, чувствовали себя великим – прямо «Запорожец» с «мигалкой»! Теперь пришла ваша очередь отведать хрена с редькой.
Однако такие сведения надо дать Ярцеву. Он готовит на «колбасника» статью, вдруг ему пригодится?
Но не успела я набрать номер моего друга-журналиста, как телефон запел радостно и на экране высветился номер старшего лейтенанта. Пока еще лейтенанта…
– Алло!
– Полина! Это Кирилл. Что вы делаете сегодня вечером?
– Я приглашена в гости на самсу.
– На что, простите?
– Самса. Это татарское национальное блюдо. Меня знакомые позвали в гости и обещали накормить.
– Ну, вот так всегда…
– Что «всегда»?
– Полина, я тоже хотел пригласить вас… правда, не на самсу, а на обычный ужин в обычном кафе. А вы можете отказаться?
– Нет, я связана честным словом. Я и так один раз уже отказывалась…
– Я… очень огорчен! Я думал… У меня вечера так редко бывают свободными…
А голос у него упавший.
– Кирилл, не огорчайтесь. Если вас это утешит, обещаю пойти с вами в кафе в другой раз.
– Правда?
– Правда!
– Полина, а я сегодня весь день думал о вас… Я вспоминал вечер в вашем доме… Ваша шарлотка была такой вкусной, никогда не ел ничего подобного!
Кирилл нес ничего не значащий бред, а я решала: поздравить его с присвоением звания капитана сейчас или дать ему возможность сделать мне сюрприз? Остановившись на последнем, я промолчала и только слушала моего восторженного поклонника. Договорившись созвониться завтра, мы сказали друг другу «Пока!», и я отключилась.
Вечером, на ужине у Ремезовых, мы весело болтали, шутили, ели какие-то вкусные блюда, названия которых я произносила вслух, чтобы лучше запомнить: чак-чак, боурсаки…
Игнат снова стал предлагать мне деньги, я снова отказалась.
После ужина, провожая меня до двери, Игнат с женой еще раз поблагодарили меня за возвращенные деньги.
– Да я еще только половину вам вернула…
– Полина! Неужели вы собираетесь вернуть все?
– Не обещаю, но, во всяком случае, постараюсь.
– Но как?
Я пожала плечами.
– Будем думать…
