Книга: Древнее хобби
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Я думала, вечер никогда не наступит. День тянулся и тянулся… Я даже попробовала дома убраться для разнообразия. Взяла швабру, тряпку для пыли… Но, как это часто со мной бывало, мой пыл быстро иссяк. Пыли дома было много, убрать ее всю не представлялось возможным, да и зачем, подумала я. Вытри ее сегодня – завтра она появится опять и будет всегда появляться. Так что нечего и время на нее тратить. Я кое-как шваброй собрала крошки с пола, и то не во всех комнатах. Поняв, что видимость уборки создана, я решила на этом закончить свою трудовую деятельность. Да и вечер уже близится…
Быстро перекусив котлетами-полуфабрикатами, я стала собираться в больницу. Главное – изменить внешность, на случай, если меня «засекут».
На мой условный звонок (три коротких, один длинный) мне открыл знакомый деда – мужчина средних лет по имени Вениамин. Он выдал мне белый халат и тапочки и велел все это надеть на себя. Мы двинулись по коридору, потом по лестнице наверх. Было уже около десяти вечера.
В клинике было тихо. Хотя тишина эта оказалась обманчивой. Где-то далеко вдруг заплакал человек, причем так жалобно, что у меня мурашки побежали по телу. Он не плакал – выл и причитал. Но мой спутник даже не обратил на это внимания. Должно быть, привык к подобным концертам.
Вениамин вел меня все дальше по узким, залитым полумраком коридорам. Мне было как-то жутковато и я невольно держалась к нему поближе. Вдруг он остановился около одной из комнат и тихо сказал:
– Здесь.
Я посмотрела на белую дверь с номером «27». За ней стояла тишина. В окошке, что было прямо посередине, горел тусклый свет. Вениамин достал ключ и открыл. Мы зашли в палату. Она была маленькой. Там стояли две кровати, на обеих спали женщины. Мой сопровождающий подошел к одной и склонился над ней.
– Она, – шепнул он, указывая пальцем на спящую.
Я тоже склонилась над девушкой. Она спала. Ее рука лежала поверх одеяла на бедре.
– Им колют снотворное? Почему они спят так рано?
– Им весь день чего-нибудь колют. Они ж это… того… – Вениамин покрутил пальцем у виска. – А когда спят – то и не беспокоят никого. Да им самим так лучше. Спят себе и спят, бедолаги…
– А разбудить ее можно?
– Будите.
Я легонько тронула девушку за плечо.
– Эй, Олеся! Проснитесь.
Ответом мне была тишина.
– Олеся! Вы слышите? Нам надо поговорить, вставайте!
Снова тишина. Тогда Вениамин решил прийти мне на помощь. Он взял спящую за плечо и хорошенько тряхнул ее. Рука девушки безжизненно сползла с бедра и повисла над полом. Я взяла ее. Она была холодна как мрамор…

 

Я плохо помню, как добежала до машины, как села в нее и рванула с места. Скорее! Подальше от этого места. Меня колотило крупной дрожью. Я трогала мертвую девушку! Ужас! Домой, скорее домой! Там – Ариша, он успокоит…
Ариши дома не было. Так, опять он в своем казино! Нет, вы только подумайте: сегодня утром он сидел на кухне с самым виноватым видом и каялся, а вечером – опять!.. Мало вчера денег проиграл? Последнюю рубашку решил спустить? Я была вне себя от негодования.
Потом я вспомнила, что все-таки надо позвонить Ярцеву, и взяла телефон.
– Антон? Это я, Полина. Слушай, что сейчас произошло!
– Ну, что там опять у тебя произошло? Ты вопишь, словно кто-то умер.
– Вот именно: умер. Вернее, умерла.
– Кто?
– Та девушка, Олеся Красильникова.
– Которая из секты? Ты с ума сошла!
– Не я одна. Там все такие…
– Полька, что ты несешь? Как Красильникова могла умереть? Кто тебе сказал?
– Сама видела! Я ее будила, будила, а она не шевелится, тогда Веник ее встряхнул хорошенько…
– Кто встряхнул?
– Веник… А у нее рука упала и висит… Около кровати… Я ее потрогала – холодная.
– Кровать?
– Рука!
– Да, не надо было мне тебя в психушку посылать. Правильно говорят: обстановка тоже действует… Рука упала, кровать висит… Веники там кого-то трясут…
– Антон! Я тебе точно говорю: девушка та мертвая лежит. Я убежала, а Веник…То есть Вениамин, санитар, он пошел милицию и главврача вызывать. Но он сам тоже ее руку трогал: она уже холодная, и девушка не дышит.
– Погоди… Так, это что же выходит? Свидетельницу убили?
– Не знаю, убили или сама умерла, но там – темная история…
– Ладно, завтра я сам справлюсь в милиции, есть у меня там ребята знакомые… А ты сейчас ложись спать, слышишь?
– Да какое там – спать?! Я теперь точно до утра не усну…
– Ну, пусть Аристарх Владиленович с тобой поговорит, успокоит…
– Его дома нет.
– Так ты одна? Во всем доме? Подожди, а дед где?
– В казино, где же еще! Он вчера проиграл там пенсию, теперь, думаю, решил взять реванш.
– Понятно. Так тебе что, страшно?
– Честно говоря, да.
– Ну, ты не поддавайся страху. Запрись на все замки и ложись спать.
– Тош, а ты? Что ты будешь делать?
– Работать буду, писать! Кто мне «сосватал» статью про «колбасника»? Не ты? Тебе же надо что-нибудь этому Епифанцеву предъявить? Вот и сижу, понимаешь… Все, давай не трусь! Мысленно я с тобой.
– Спасибо…
Я положила трубку, пошла проверила замок на входной двери и стала готовиться ко сну. Хотя, зачем я замок-то проверяла? Умерла девушка в психиатрической клинике – и что? Кто знает, от чего она умерла? Могу сказать с точностью только одно: не от старости. Значит, кто-то ее убил? А может, у нее было неизлечимое заболевание? Какое? Да откуда я знаю! Может, она там, в секте своей, что-нибудь съела… или выпила… А что она могла выпить? Яд? Кто же самостоятельно пьет яд? А если ей его подсунули?… Нет, у меня сейчас голова разболится от всех этих мыслей. Ярцев прав: надо лечь спать. Утро вечера мудренее.
Я лежала в своей комнате, когда за окном раздался шорох. Именно шорох, тихий, но отчетливый. Кто-то крался по нашему саду. Я приподнялась на постели. Это что еще за сюрприз? Минуты две была полная тишина. Я успокоилась. Показалось! Я опустилась на подушку и постаралась уснуть. Но шорох тут же повторился. Что за черт! Это перестало мне нравиться. Я подошла к окну и попыталась рассмотреть в саду между деревьями того, кто издавал шорох. Но никого не было видно. Между тем шорох послышался вновь. У меня все похолодело внутри.
Я закрыла окно, задернула штору и снова улеглась в постель. Через несколько минут странный звук повторился, но теперь он доносился уже из кухни. А может, это мыши? Вообще-то у нас не было мышей, но как знать? Вдруг появились? Ясно было только одно: уснуть сегодня мне уже не удастся.
Ариша пришел под утро. Я сразу узнала его шаги. Он закрыл дверь, долго топтался у порога, кряхтел… Наконец я не выдержала и спустилась вниз, в прихожую. Дед был подшофе.
– О! Полетт, бон суар! (добрый вечер!)
– Какой «суар», дед? Ночь на дворе! Точнее, даже скорее раннее утро.
– Да?! – изумился Ариша. – А почему ты не спишь?
Я видела, что дед еле стоит на ногах, взяла его под руку и повела наверх, в его комнату. Попыталась раздеть, но он тяжело рухнул на свой диван и практически тут же отключился. Храп заполнил комнату. Ну вот, дождалась! Думала, придет дед, вдвоем не страшно, как-никак мужчина в доме. А что теперь? Лежать одной и слушать шорохи и странные звуки? Дрожать до утра?
Я вернулась в свою комнату. Вскоре начало светать. Летом, как известно, светает рано. Но это не принесло мне радости. Измученная бессонной ночью я задремала…

 

Меня разбудил звонок. Черт! Кто так рано? Разве можно звонить на рассвете? Я только прилегла, только закрыла глаза…
– Алло?
– Полин, это Ярцев.
– Да? А что так рано?
– Как рано? – не понял он. – Одиннадцать утра!
Пришла моя очередь изумиться.
– Как одиннадцать?! Серьезно?
– А ты думала? Я уж и статью тебе набросал… Это не конечный вариант, но Епифанцеву показать – пойдет. Во всяком случае, можно сказать, мол, если вам такое нравится, я буду продолжать дальше, а если нет, мол, скажите, что не так, буду исправлять…
– Статья – это хорошо. Антош, а что с той девушкой? Которая в больнице умерла? Удалось что-нибудь выяснить?
– Пока нет. Сейчас завезу тебе статью – и сразу к ментам. Потом позвоню. А сейчас жди, подъеду…
Ярцев отключился. Я посмотрела на себя в зеркало. И это я?! Ужас! Кошмар на улице Вязов! Надо срочно принять контрастный душ и выпить горячего кофе.
Через полчаса, когда я открывала Ярцеву дверь, я была более или менее в своем нормальном виде.
– Кофе будешь?
– Не откажусь.
Мы сели на кухне, я засыпала зерна в кофемолку. Потом достала из шкафа две чашки. Антон показал статью, которую я должна была везти Епифанцеву.
– Это столько? Ты так много уже написал? Ого! Я-то думала, у тебя так… пара страничек набросана…
Я перебирала листы на столе. Ай да Ярцев!
– Ну, теперь будет с чем проситься в епифанцевские пенаты.
– А ты особо не надейся, что тебя пустят в его дворец.
– Почему?
Я налила дымящийся ароматный напиток в чашки. Антон взял одну и понюхал.
– Да-а… Вот это настоящий!.. Аж дух захватывает! Не то что у нас в редакции.
– Тош! Почему не надеяться попасть в дом Епифанцева?
– Полин, ну, сама посуди: у «колбасника» трехэтажный дворец, который он прячет от людских глаз за трехметровым забором. Если пустить тебя туда как журналистку, ты же все увидишь, обо всем напишешь, и люди узнают правду. Что дом у него – огромный, что там одной прислуги – человек шесть, не меньше…
– Шесть?! – изумилась я.
– Ну да! Три охранника на воротах, которые работают по двое – третий отдыхает. Один водитель, это уже четверо? Девушка-горничная, повар. Итого – шесть.
– Упасть, не встать! И все живут в доме?
– А! Еще садовник есть, но он приходящий, какой-то мужик из деревни, говорят, бывший агроном… Насколько я знаю, первый этаж отведен именно под комнаты обслуги. Ну, кроме, разумеется, огромного холла. А два этажа занимают Епифанцев с женой и двумя детьми.
– Живут же люди!..
– Не завидуй.
– Я не к тому… Семь человек обслуживают четверых. Ну, Епифанцев – ладно, он хоть работает, а эти трое дармоедов? Что, так сильно заняты? Не могут себе обед сготовить или полы в своих комнатах помыть?
Я тут же прикусила язык. А я сама? Я-то тоже не больно часто мыла полы и вытирала пыль в своем доме. Так что не мне было осуждать Епифанцевых. Но Ярцеву я об этом, разумеется, не сказала.
– Захотела! Чтоб мадам «колбасница» полы мыла! Да она маникюр себе сама не делает, в салон ходит. А потом – там у каждого своя комната, своя ванная, туалет… Еще в доме есть бильярдная, огромная гостиная… Четыре спальных комнаты для гостей… На первом этаже – парная с небольшим бассейном…
– Тош, откуда ты все это знаешь? Ты что, был там?
– Шутишь? Нет, я, правда, пытался, но охрана дальше ворот меня не пустила. Да и никого не пускают. Там хуже, чем на режимном предприятии.
– Тогда откуда такие подробности?
– Полин, я же говорил тебе, в доме есть горничная, девушка Тося, она живет там же, в доме. Она драит весь этот дворец с утра до вечера. Ее задача – наводить чистоту и лоск в доме. Бедняжка бегает по комнатам с ведром и тряпками и вытирает душевые кабины, которых штук восемь, примерно столько же унитазов, пять ванн, четыре из которых – джакузи. И это не считая окон, полов…
– Господи, как она такое выдерживает, бедняжка?!
– И главное – выходной ей дают всего два раза в месяц.
– Вот рабовладельцы! А как же она согласилась на такую каторжную работу?
– Полин, а куда ей деваться? Она живет в деревне, только не в той, где расположен дом Епифанцева, не в Полянке, а еще пять километров дальше от города… В Кривульке, так, кажется, называется. Работы у них там нет. Почти вся обслуга Епифанцева – из этой деревни. Люди рады хоть какой работе, остальные живут своими огородами да скотиной. А у Тоси этой – больная мама. Она даже корову держать не может, у нее артрит или полиартрит… В общем, что-то с суставами… Так вот Тося и ее, и себя кормит…
– А ты откуда все это знаешь?
– Работа у меня такая. Я эту девушку выследил, когда она домой ехала в свой редкий выходной. Подвез ее на попутке за свои деньги, да еще подкинул немного… Она мне все это и рассказала.
– Да… Значит, меня Епифанцев домой вряд ли пригласит?
– Скорее всего. Да и зачем тебе туда?
– Хотела «жучки» поставить. Надо же как-то информацию собирать, чтобы быть в курсе, о чем хозяева говорят.
– Я лучше дам тебе телефон этой Тоси, и, если ты с ней сумеешь подружиться, она будет «сливать» тебе нужную информацию.
– Другими словами, она будет для меня шпионить?
– А с чего ей быть такой уж преданной своим хозяевам? Платят они ей мало, выходные дают редко, постоянно придираются ко всяким мелочам… Бедную девчонку совсем заездили! Она там пашет по десять часов в сутки! Ты бы ее видела – кожа да кости… Мне ее жалко, если честно. Я ей «штуку» дал, наших, «деревянных», она так обрадовалась!
– Тося… Тося… Это – Антонина, что ли?
– Что ли. Бери сотовый, продиктую ее телефон. Скажешь, что от меня…
Вскоре Ярцев ушел, а я быстро убрала со стола, сполоснула чашки и поднялась в свою комнату.
* * *
Тося долго не отвечала на мой звонок. Я набирала ее номер в четвертый раз, делая перерыв между звонками в десять минут. Наверное, не может взять трубку, занята, решила я. Чем бы мне пока заняться? О! Посмотрю-ка я, кто это ночью шуршал у меня под окном, кто мне спать не давал?
Я вышла в наш сад. Прошла по траве под деревьями, осматривая все, что попадалось мне на глаза. Деревья как деревья, трава как трава, кусты, клумбы… Здесь хорошо, тень, прохлада. Гамак натянут между деревьями. В нем любит полежать Ариша с газетой. Я так же прошла вдоль забора и внимательно его осмотрела. Забор как забор. Доски целые, сломанных нет. Получается, никто не мог проникнуть к нам ночью в сад. Но ведь кто-то же шуршал у меня под окном! Не померещилось же мне это!
Так и не обнаружив ничего подозрительного, я вернулась в дом. Ариша сидел в кухне. Чайник был включен.
– Бон матен, Полетт! – радостно приветствовал меня прародитель и даже помахал мне рукой.
– И тебе доброе утро, гран пэр (дедушка). С чего такое веселье?
Я достала из холодильника сыр, масло и молоко. Надо накормить Аришу, хоть он и снова провинился. Я порезала хлеб для тостов.
– А для веселья есть причина! Полетт! Я вчера отыгрался. И не просто отыгрался, я выиграл столько, что нам хватит на две недели шикарной жизни!
– Да? – с сомнением спросила я.
Дед побежал в свою комнату и вскоре вернулся с пачкой денег.
– Полетт, мы вчера делали только фиксированные ставки, – взахлеб рассказывал Ариша, – я только сел и сразу закончил пулю в большом плюсе. У меня не было ни одной «горы», только одни висты…
Дед считал, что подробности игры мне были очень интересны. На самом деле я не любила слушать, кто, как и у кого выиграл. Однако деньги – это совсем неплохо. Если бы дед еще не проигрывал время от времени…
Поставив на стол тарелку с несколькими бутербродами и турку с кофе, я села рядом с дедом.
– А знаешь, дедуля, ночью мне было очень страшно. Кто-то шуршал у меня под окном…
Дед перестал жевать и посмотрел на меня внимательно.
– Точно шуршал?
– А ты думаешь, у меня глюки? Или я похожа на сумасшедшую?
– Вообще-то не похожа, но всякое бывает…
– Спасибо, дедуля!
– Нет, Полетт, я к тому, что, может, тебе только показалось? Но я тем не менее сейчас позавтракаю и осмотрю наш сад.
– Я уже сделала это и ничего особенного не обнаружила.
– А может, кто-то залез для того, чтобы подсматривать за тобой?
– Спасибо, дедуля, умеешь ты успокоить.
– Нет, ну, ты молодая симпатичная девушка… Ты ни с кем не знакомилась в последнее время?
– Нет.
– А зря! Пора бы и о семье подумать. А то все робингудничаешь…
– Что-что, дедуля?
– Да это я так… Ворчу по-стариковски… Сейчас допью кофе, обязательно осмотрю все во дворе…
Озадачив деда, я опять поднялась к себе в комнату. Забравшись с ногами в кресло, я предалась размышлениям, что мне делать дальше. Конечно, хорошо бы встретиться и поговорить с этой девушкой, которая убирается в доме Епифанцева. Далее, надо продолжать подслушивать Светозара и его пассию. А то они возьмут и переедут с этой квартиры в неизвестном направлении. Ищи их потом по всему городу! Значит, сейчас надо собраться и поехать на улицу Бабушкина.
Мои размышления были прерваны телефонным звонком. Я включила трубку.
– Алло?
– Извините, но с вашего номера мне звонили несколько раз, только я не могла подойти… Это Тося.
– Тося! Здравствуйте. А меня зовут Полина, я – знакомая Антона. Это он дал мне ваш номер… Тося, я бы хотела встретиться с вами.
– Зачем?
– Нам надо поговорить.
– О чем?
– Я вам это обязательно скажу, но лучше не по телефону. Антон сказал, что вас это обязательно заинтересует.
– Ой, я даже не знаю…
– Тося, у вас когда обед?
– Скоро. Через час. А что?
– Вы можете выйти за ворота и спуститься к пруду? Я буду ждать вас там.
– А как я вас узнаю?
– Я буду на машине, у меня «Мини Купер». Мне около тридцати, я буду в шляпе с большими полями.
Интересно, будет ли там еще хоть кто-нибудь, кроме меня, подумала я.
– Ладно, я приду, но только ненадолго. А то у меня обед всего лишь час, а мне еще покушать надо…
Тося отключилась, а я сказала себе: «Ура!» Сейчас познакомлюсь с горничной, и будет у меня свой «засланный казачок» в доме «колбасника».

 

Я мчалась, как мне казалось, со скоростью света. Скорее, скорее в деревню Полянка! За город я выехала довольно быстро, хорошо хоть заторов на дороге не было.
За городом я еще прибавила скорость. Вот и указатель «Населенный пункт Полянка». Я свернула налево…
На пруду были только мальчишки. Местные рыболовы-любители от пяти до десяти лет. Они бросали в воду свои самодельные удочки и со знанием дела следили за поплавками, потом дергали удилища и каждый раз вопили от радости, если на крючок попадался какой-нибудь малек размером с палец.
Я поставила машину в тень под большие раскидистые ивы и открыла дверку. Приятный легкий ветерок дул с воды и шевелил поля моей соломенной шляпы. Впрочем, ее можно было и не надевать: другой женщины, кроме меня, на берегу пруда все равно не было, тем более в машине.
Тося появилась через несколько минут. Она бежала вниз к воде, на ней было легкое летнее платьишко голубого цвета, белая косынка и шлепанцы на босу ногу. На вид ей было не больше двадцати трех – двадцати четырех. Худенькая, некрасивая, с веснушками на вздернутом носу и русой косичкой сзади. Девушка подбежала ко мне, я вышла из машины ей навстречу.
– Здравствуйте, Тося.
– Здрасте.
Это слово она произносила, как бомжи Вася с Люсей.
– А можно на «ты»?
– Ой, конечно, – обрадовалась она. – Так еще лучше. А то надоело всем выкать в доме…
– Тося, предлагаю сесть в мою машину. Во-первых, чтобы не светиться, во-вторых, если мы откроем обе дверцы, ветерок будет нас обдувать, нам будет прохладно.
Мы так и сделали, я села на свое сиденье, девушка – на переднее, рядом со мной.
– Тося, во-первых, хочу тебя спросить: твои хозяева, люди, на которых ты работаешь, – заметь: я говорю на которых, а не у которых – итак, люди, на которых ты работаешь, они тебе дороги?
– Нет, что вы! Они совсем замучили меня. Я так устала работать, просто ничего другого нет, мне некуда больше идти…
– Тося, со мной ты можешь быть откровенна. Я не собираюсь закладывать тебя твоим хозяевам. Скажу прямо: мне нужны кое-какие сведения о них.
– Да какие сведения? Я ничего не знаю. Антон спрашивал меня про устройство дома – что там да как, сколько людей работает. Я все рассказала. Что я еще могу знать?
– Тося, ты можешь слышать разговоры твоих хозяев… Они ведь говорят в твоем присутствии?
– Ну, говорят… иногда.
– Вот. А еще ты можешь просто подслушивать. А потом передавать мне то, что услышала. За это я готова тебе заплатить сколько ты скажешь.
– А когда и где я буду тебе передавать?
– Мы будем договариваться, и я буду приезжать к тебе сюда.
– А какие сведения нужны?
– Любые. Я хочу знать все, о чем они говорят. Игорь Дмитриевич и его дети…
– А хозяйка-то наша ушла к любовнику, ты знаешь?
– Да. Кстати, что об этом говорил ее муж?
– Да я не прислушивалась… Так… Говорил, что устроит ей райскую жизнь. И еще обещал какой-то кислород перекрыть…
– Вот. Это уже кое-что. А поконкретнее можешь сказать?
– Нет, я же говорю: не прислушивалась.
– А теперь, если будешь прислушиваться и передавать мне все сведения, будешь получать за это деньги. Поэтому запоминай все, что говорит хозяин и его окружение. Договорились?
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11