Глава 3

Дедуля спустился в гостиную не сразу, видимо, какое-то время вел борьбу со своим любопытством, но, очевидно, счет в этой партии сложился не в его пользу.

– Полетт, какие новости? – спросил он, еще не до конца преодолев все ступеньки лестницы.

– Ариша, я уже заволновалась, где ты потерялся, – улыбнулась я, выглянув из гостиной в коридор.

– В каком смысле? – Он замешкался по пути от лестницы.

– В самом прямом. Ведь ты же чувствуешь ответственность за своего протеже, а сам все никак не идешь, чтобы узнать результаты беседы, – сказала я, пропуская его в гостиную.

– Ну, как я вижу, – он многозначительно кивнул на пачку денег, которая так и продолжала оставаться на столике, – результаты самые положительные.

– Это, конечно, да, – не могла не согласиться я. – Но ты же знаешь мои принципы…

– Это точно! Удовлетворение от работы ты черпаешь не в размере вознаграждения, а только если удается воздать по заслугам всем злодеям и негодяям, – вставил он. – Но, Полетт, как сторонний наблюдатель и обладатель, возможно, авторитетного для тебя мнения… – Он специально сделал паузу, чтобы я могла подтвердить его фразу.

– Разумеется, мне всегда важно то, что ты думаешь.

– Так вот. Тогда рекомендую деньги отложить в сторону до поры и прибегнуть к ним только тогда, когда ты будешь уверена, что можно начинать операцию. А то я знаю твою порой неуместную совестливость. Будешь волноваться не по делу, что истратила лишнее, а услуги твои не пригодились. Словом, отвлекаться на пустяки, – ворчливо закончил он фразу с моими интонациями.

– Ох, Ариша, тебе уже в который раз легко удалось разрешить мои сомнения, – просияла я, взяла деньги и убрала их в наш домашний сейф.

День выдался долгим, но я не спешила его завершать. Подхватив обе папки, я поднялась в свою спальню, чтобы в спокойной обстановке внимательно изучить все имеющиеся на данном этапе материалы. Первое, что я увидела в новом комплекте, оставленном Потапом сегодня, это фото Хитрецова. Причем, судя по дате, сделанное всего месяц назад. Со снимка на меня смотрел симпатичный мужчина тридцати пяти, может быть, сорока лет. С аккуратно подстриженной, придающей некоторую чувственность контуру губ, бородкой. Его серые глаза смотрели в объектив уверенно, даже как-то насмешливо. Впечатление довершала густая темно-русая челка. Мне стало интересно, где это Потапу удалось раздобыть такой близкий снимок.

Дальше были выписки из домовых книг. Сначала из района, где когда-то жили Крайновы. Данные подтверждали факт продажи квартиры после гибели Светланы. Следом выписка о проживании Хитрецова в течение десяти лет в новостройке недалеко от городского парка. Я имела представление, в какую стоимость оценивалась двушка в том районе. Но денег от продажи жилья покойной супруги должно было хватить с лихвой. Последние семь лет Антон обитал в роскошном особняке в пригороде Горовска. Тот коттеджный поселок, как и наш, считался элитным, но активное строительство в нем началось гораздо позже, нежели в нашем. В соседях у нас с Аришей были и люди искусства, и ученые, и знаменитые в разных областях знаний жители Горовска, которым в советские времена участки земли давались как поощрение за вклад в культуру и развитие области. Поэтому я всегда причисляла своих соседей к интеллигентам. Там, где возводили хоромы Хитрецов и ему подобные, в основном обживали земли бизнесмены и выходцы из торговой среды. Почти все они обладали большими средствами, злобными характерами, жаждали увеличить богатства и страдали от желания скрыть следы финансовых афер, в которых приходилось участвовать, чтобы утаить достаток и не выплатить государству положенный налог в полном объеме. Знала я об этом не понаслышке, а благодаря расследуемым мной делам. Поэтому я поневоле составила определенное представление о круге общения подозреваемого.

Трудился Хитрецов элитным риелтором. Именно так гласило вырезанное из газеты и приложенное к материалам объявление с его данными. Также я увидела копию трудовой книжки парня, в которой имелась запись о том, что он служил разнорабочим в магазине «Лютик», за кражу со взломом которого Потап получил свой срок. Об этом тоже имелась выписка из материалов уголовного дела. Кстати, уволился Хитрецов через неделю после гибели Светланы. Вопросов в моей голове родилось предостаточно. На какие деньги этот парень купил машину, на которой погибла его жена? Как и где они вообще познакомились. Да и стремительный взлет карьеры Антона от простого грузчика до элитного риелтора меня не сильно удивил. Я предположила, что предприимчивый парень удачно распорядился вырученными за продажу квартиры покойной жены средствами. Но догадок тут было мало. На следующий день необходимо было свести знакомство с этим Хитрецовым.

Я принялась раздумывать, как бы лучше осуществить это мероприятие. Выходить сразу же на контакт с ним я посчитала неразумным. Самым эффективным вариантом я сочла слежку. Прежде чем уснуть, я мысленно перебрала в памяти все имеющиеся у меня в наличии парики, чтобы найти подходящий образ. Как только я остановилась на неприметном русом каре, все детальки плана постепенно встали на свои места. Очаровывать Хитрецова я не стану, у меня была на примете кандидатура, которая намного лучше меня могла бы справиться с этой задачей, поэтому я и предпочла выступить неброско. Я подступлюсь к нему максимально близко в ближайшие день или два, если потребуется, а потом уже подключу подставных актеров. Кого я задействую, я решу потом, когда у меня не останется сомнений в необходимости написания сценария спектакля под традиционным для меня названием «Справедливое возмездие».

На следующий день я позавтракала на скорую руку и с удовольствием занялась собственной внешностью. Сначала я облачилась в серые брюки и светло-голубую трикотажную кофту с коротким рукавом. На ноги обула аккуратные туфли-лодочки. Потом закрепила на голове русый парик, вставила голубые контактные линзы, на нос натянула очки и выбежала из дома. Я была рада, что дедуля этим утром не провожал меня. Не хотелось ему ничего объяснять, хотя мой сообразительный родственник, думаю, и сам бы догадался, почему я вдруг резко изменила внешность. Я даже имя себе придумала – Маша, – чтобы полностью вжиться в новый образ. Перед выходом я критически оглядела себя в зеркале и пришла к выводу, что сотни скромных девушек нашего города спешат сейчас на работу или учебу примерно в таких же брюках, кофточках или подобных одеждах, да и прическа моя была более чем типичной. Я осталась довольна.

Если бы мой «Мини Купер» умел разговаривать, он, думаю, отчитал бы меня за новый имидж. Мой милый англичанин умел выделяться из толпы, неизменно привлекая внимание ярким стилем, а я сейчас, наоборот, желала иного. Поэтому этим утром я вызвала такси. Путь мой пролегал до пункта проката автомобилей. Я предполагала арендовать на несколько дней неброского представителя российского автопрома. Что, собственно, и сделала спустя примерно час.

Серенькая «Лада Калина» стала на ближайшую неделю моей, как я надеялась, верной помощницей. Дальше я отправилась в коттеджный поселок, где обитал Хитрецов. Я не знала, дома ли он, но мне сейчас это было не так важно. Я хотела изучить местность, понять, как и откуда вести за ним наблюдение. Присмотреться, составить личное мнение об объекте, установить каким-то образом «жучки» в его жилище.

День выдался прекрасный. Внутри я ощущала некоторое нетерпение, желание скорее все выяснить. Я без конца прокручивала в голове все имеющиеся детали и подробности, чтобы не упустить ничего важного, но завершить анализ не успела. В кармане раздалась мелодия звонка, по которой я без труда узнала абонента.

– Да, дорогая! – поприветствовала я свою подругу – Алину Нечаеву.

– Полина! Ты совершенно пропала! Почему не звонишь? – сразу же призвала она меня к ответу.

– Так я тут, никуда не делась, просто закрутилась, сама понимаешь… – произнесла я несколько растерянно, так как пока еще не готова была рассказать Алинке о новом деле. Я частенько привлекала ее в помощь для организации мести, но, зная о ее горячем темпераменте, заранее не предупреждала во избежание бурной самостоятельной деятельности, которую, вполне вероятно, могла развить моя любимая Нечаева. Конечно, всплески активности случались у нее исключительно в те периоды, когда сердце ее было свободно от очередной любовной истории. Но сейчас я доподлинно не знала ситуацию на личном фронте Алины.

– Так! Что за дела? Почему я не в курсе? Совершенно не думаешь о подруге! А я, может, изнываю от безделья! – немедленно оживилась она. По тону ее голоса я поняла, что помыслы моей красавицы свободны от романтических и прочих удовольствий.

– Узнаешь все, но только когда я сама буду понимать, что происходит, – не сильно исказила я действительность.

– Ну, уж нет. Мне скучно! Я готова тебе помочь! – капризно проговорила она, а я сразу представила, как она скривила свои пухленькие губки. На мужчин этот прием обычно действовал безотказно, но на меня, разумеется, нет, тем более что мы беседовали по телефону.

– Обязательно, спасибо, что первая вызвалась, я о тебе уже думала, может быть, уже вечером позвоню по деловому поводу. Но пока рано говорить об этом, я сразу же свяжусь, ты знаешь, как только все проверю, – сладким голосом проворковала я в трубку.

– Ты – бука, ну да ладно. Я нынче добрая! – не стала она наседать на меня со своей активностью.

– Неужто мама очередной денежный транш прислала? – предположила я, прекрасно зная причины хорошего настроения подруги.

– В Точку! Маман в Италии скучает по своей милой дочурке, вот и балует. – Она кротко вздохнула, словно совершенно не имела к этому акту милосердия никакого отношения.

– Молодец твоя мама! Значит, ты опять о поисках работы можешь забыть.

– Разумеется! Хотя, признаться, я особенно и не заморачивалась, ты же знаешь. В крайнем случае, замуж бы выскочила, – хихикнула она. – И вообще я как ты – птица вольная!

– Что верно, то верно! – Я вспомнила про количество пятитысячных купюр, оставленных Потапом в качестве предоплаты, и подумала, что на этот раз, в том случае, если мне придется прибегнуть к помощи Алины, смогу оплатить ее услуги по тарифу стоимости рабочего дня неплохого актера. А ведь каждый раз, когда мы вели расследование и планировали месть, моей подруге приходилось вживаться в какой-нибудь образ. Как правило, это были роковые красотки-соблазнительницы. Так что все формальности были соблюдены. Но сейчас заявлять о грядущих денежных поступлениях было рано. Поэтому я ограничилась лишь кратким обещанием, что обязательно встречусь с Нечаевой в ближайшее время и все ей подробно расскажу, и с трудом, но все же завершила беседу.

«Бука!» – прислала мне на прощание подруга эсэмэску, но в конце нарисовала смайлик, что убедило меня в отсутствии реальной обиды с ее стороны.

Тем временем я подъехала к цели.

Продвинуться дальше ворот со шлагбаумом мне не удалось. Я притормозила, выбралась из салона на улицу и направилась в сторону небольшого кирпичного строения, подозревая, что в нем располагается КПП. Охранник, не торопясь, вышел мне навстречу и скептически оглядел мою «Ладу Калину». Прежде чем он завел со мной беседу, я успела подумать, что «Мини Купер» в данной ситуации заставил бы мужчину нацепить на лицо более доброжелательное выражение.

– День добрый, вы к кому? – лениво процедил он сквозь зубы.

– Я по поводу аренды коттеджа, – не моргнув и глазом, с готовностью выдала я первое, что пришло на ум.

– Интересно, себе? – Он повторно многозначительно осмотрел мой небогатый автомобиль.

– Нет, конечно, откуда такая роскошь? Тут с трудом от аванса до зарплаты дотягиваешь, а вы говорите, себе?! – Я решила расположить его, предполагая, что у этого парня также недостаточно средств, чтобы выкупить особнячок в элитном поселке. Вряд ли ему нравится изо дня в день наблюдать со стороны богатую жизнь и иметь к ней весьма косвенное отношение. Мой метод подействовал, по крайней мере, глаза у парня подобрели.

– Да уж, – подтвердил он, – тогда для кого?

– Я для своего босса. Крутой мужик, устал, говорит, от города, но и далеко от него удаляться не хочет. Вот я и подумала, вдруг тут сдают что-нибудь подходящее.

– Это есть, – не стал томить меня с ответом охранник, сразу поверив моему ладно состряпанному рассказу. – Проезжай сейчас по центральной дороге, за шестым коттеджем направо, там через три дома будет за кованым забором деревянный сруб. Участок номер тридцать пять. Там риелтор живет. Через него здесь вся недвижимость проходить. А я его предупрежу. – Он достал то ли большой телефон, то ли рацию и отошел с ней обратно в домик.

Коттедж под озвученным номером был мне знаком. В папке о Хитрецове значилось, что проживает он именно в нем. Но я не спешила радоваться. Такая скорая встреча с фигурантом не вполне вписывалась в задуманный мною план действий, но могла оказаться весьма удачной. Сценарий приходилось менять немедленно.

– Я понимаю, что здесь вы не работаете, а отдыхаете, – донеслись до меня куски разговора, точнее те слова, которые извиняющимся тоном лепетал охранник. – Так мне ее к вам в офис отправить, в город? – Очевидно, Антон не хотел принимать посетительницу. – Понял, хорошо, поэтому и предупредил, – произнес он через паузу и отключил телефон.

Я повернулась к нему в ожидании неутешительного ответа, так как по донесшейся до меня части беседы было очевидно, что Хитрецов не обрадовался визиту потенциальной клиентки.

– Противный все-таки мужик, очень, как это… чванливый, ставит себя, как король, а сам-то, по сути, торгаш обычный, как большая часть местных нуворишей! – недовольно пробурчал парень. – Обругал меня, словно я тут причем, – поделился он со мной как со старым товарищем. Я поняла, что моя легенда про работу на богатенького босса и личные материальные проблемы подействовали на него правильным образом.

– Так что, зря я прикатила, машину у папы выпрашивала? – дрогнувшим голосом спросила я.

– Нет, он покричал для проформы, но в итоге сказал, что примет… – ответил охранник, не сдержав ругательного слова.

– О, спасибо, – улыбнулась я, совершенно не ожидая такого поворота.

– И вообще я не нанимался к нему в эти, как их, секретари! В следующий раз никого пускать не буду, нет пропуска, о номере не сообщали и до свидания! – Похоже, разговор с Хитрецовым задел парня за живое.

– Считай, что пропуск у меня оформлен был, – только сейчас я догадалась сунуть охраннику тысячную купюру.

– О нет, что ты! – поразил он меня реакцией, пытаясь вложить мне деньги обратно в руку. – Тебе же самой не хватает.

– Так это моих – кровных, заработанных. А это, – я отправила купюру обратно ему в карман, – издержки моего босса. Хочет жить в элитном поселке, пусть раскошеливается. – Я улыбнулась, села в машину и, дождавшись, пока воспрявший духом охранник поднимет шлагбаум, въехала внутрь.

Конечно, я не собиралась сорить полученным от Потапа авансом на нужды каждого встречного, но расположить охрану в свою пользу считала необходимым. Да и тысяча, признаться, была не той суммой, чтобы тратить свое время на размышления о ней.

Дом под номером тридцать пять отыскался довольно скоро. Ворота для въезда были закрыты. Я выбралась из машины и нажала кнопку вызова домофона.

Через минуту в динамике раздался недовольный голос.

– Да!

– Здравствуйте, я к вам по вопросу аренды коттеджа, меня зовут Маша, – бодро отрапортовала я.

– Ну, проезжайте, раз уж приехали, машину на площадке перед домом оставьте, – в той же малоприветливой тональности последовал ответ.

Должна отметить, что реакция на мой визит Хитрецова меня удивила. Неужели этот человек настолько закормлен дорогущими заказами, что ему жаль тратить время на очередного клиента? Но делать преждевременные выводы я не спешила, поэтому после того как ворота открылись, спокойно проехала на своей не престижной машине, припарковалась перед широкой лестницей, ведущей в дом, и поднялась по ступенькам.

Хозяин вышел меня встречать, когда я уже готовилась нажать на звонок. Я хорошо представляла себе, как должен выглядеть Антон, так как Потап приложил в дело довольно свежий снимок. Но я едва сдержала улыбку, когда подняла на него глаза. Хитрецов встретил меня в роскошном домашнем шелковом халате, небрежно накинутом на плечи, под распахнутыми полами которого были видны элементы шелковой же зеленой пижамы. Его густые, русые, как мне показалось на снимке, волосы сейчас были убраны под тонкую сеточку, от чего бородка и усы выглядели еще более ярко.

– Коттедж нужен вам? – вместо приветствия насмешливо поинтересовался Антон, со значением во взгляде осмотрев мою неприметную машину, а следом и всю мою фигурку.

– Нет, конечно, – я сделала вид, что совершенно не заметила его сарказма. – Моему боссу. – И я назвала первую пришедшую мне на ум фамилию. – Он депутат из Москвы, – добавила я, понизив голос до шепота.

– О, – выражение лица моего собеседника сменилось на более заинтересованное. – Но, если из столицы… – пробормотал он. – Что ж, пройдемте в дом, – и он пропустил меня внутрь.

Тут обстановка была примерно такая, как я и предполагала. В декоре преобладали золотые тона, но мебель была не самая дорогая, хотя, конечно, обустройство коттеджа, значительно превышающего в объеме сотню квадратных метров, влетело хозяину в копеечку. Пропустив меня в гостиную, Антон сразу обернулся ко мне, очевидно, ожидая реакцию на обстановку.

– Вау! – с готовностью воскликнула я, делая вид, что бархатные красные кресла вкупе с синим диваном с выкрашенными в золотой цвет перилами произвели на меня необыкновенное впечатление.

По углам были размещены стеклянные витрины, в которых поблескивали разными цветами статуэтки, сервизы, бокалы и фужеры всевозможных форм. На стенах висели какие-то простоватые натюрморты неизвестных авторов. Центральную часть напротив окна украшал большой портрет хозяина в полный рост в королевском одеянии. Не могу даже охарактеризовать, каких усилий мне стоило сдержать смех. Но я героически вернула на лицо маску восхищения и продолжила осмотр. Стол был из дерева с ножками в виде львиных лап. Венчала картину совершенно неожиданно обнаруженная мною современная люстра с зеркальной основой. Гостиная, если не смотреть на потолок, напоминала комнату купца-путешественника конца девятнадцатого века, но от этого имела какой-то свой особенный стиль, хотя, конечно, не вписывающийся в традиционные рамки оформления интерьеров. У меня сложилось ощущение, что мебель и прочие предметы Хитрецов приносил в дом в разное время, когда ему удавалось что-либо где-либо достать, раздобыть, может быть, утащить… Но времени для развития фантазии не было, хозяин предложил мне сесть в кресло, опустился в соседнее и спросил:

– Что конкретно интересует вашего депутата. С чего это вдруг выбор пал на наш провинциальный Горовск? – То, с каким выражением брезгливости выдавил Хитрецов название города, навело меня на мысль, что сам он мечтает перебраться в Москву или в какой-то другой более крупный населенный пункт, нежели наш.

– Василий Петрович, – с ходу придумала я имя моему несуществующему боссу, – устал от суеты. На время каникул хотел бы побыть в глуши…

– А вы что же, приехали из Москвы? – с сомнением спросил Хитрецов, всем своим видом демонстрируя, что я мало похожа на столичную штучку.

– Нет, что вы, я работаю в местном штабе партии на общественных началах, – голосом пионерки на собрании совета дружины воскликнула я.

– О… как это – на общественных?

– Без зарплаты, по идейным соображениям, – продолжала я звонко отчитываться с выражением блаженной дурости во взоре.

Услышав о таких условиях труда, Хитрецов переменился в лице. Он воззрился на меня, совершенно не скрывая удивления.

– И вам это нравится?

– Да.

– Но ведь надо же на что-то жить?!

– А я работаю на кирпичном заводе, а делами партии занимаюсь в свободное время. – Я продолжала старательно удерживать на лице недоуменное выражение. Хитрецов полностью на него купился.

– И вы искренне считаете, что вопросом аренды дома для депутата нужно заниматься, как это, на общественных началах? – осторожно, словно разговаривал с душевнобольной, уточнил Хитрецов.

– Конечно! – еще шире улыбнулась я. – Ведь это в интересах дела. Он отдохнет, а потом станет работать еще лучше. Я и вызвалась найти подходящее жилье. Тем более что выдвигался он от нашей области. Я сама разносила листовки, организовывала встречу с избирателями… – Я скромно потупила взор и тихим голосом добавила: – И я, конечно, рассчитываю, что он оценит мои усилия и, возможно, пригласит меня в столицу для исполнения тех же функций, но уже на штатной основе в центральном аппарате, – последнюю фразу я выдала таким тоном, словно озвучила свое самое заветное желание. Хитрецов хмыкнул.

– А, теперь мне понятно. А то вешаешь мне лапшу на уши какой-то альтруистической блажью. – Он сразу успокоился, моя версия про переезд и работу в Москве полностью подходила под его представление о жизни. Очевидно, что в его мире всем правили деньги и только во имя их следовало предпринимать усилия.

– Но я на самом деле считаю, что могла бы стать правой рукой Василия Петровича в интересах развития нашего города или даже всей страны! – попыталась я слабо оправдаться, но хозяин коттеджа только устало махнул рукой в мою сторону.

– Ладно, все это мне не так интересно! – Он скривил рот в гримасе. – Вернемся к нашим делам. Кстати, коттедж, я надеюсь, вы собираетесь арендовать за реальные деньги, а не за партийные обещания? – перешел он к приоритетному для него вопросу.

– Да, разумеется. Василий Петрович оформит банковский перевод, внесет аванс за жилье, как только я отправлю ему договор и фотографии по электронной почте, – уверила я. – Потом приедет его супруга, чтобы лично удостовериться, что условия устроят ее близких. А далее – вся семья.

– А деньги-то когда они все заплатят?

– Жена Василия Петровича все решит, вот только меня предупредили, что сразу следует обговорить возможность рассчитаться наличными, – сказала я шепотом.

– Ясное дело, контроль ведь за финансовыми тратами депутатов усилился, – усмехнулся Хитрецов. – А я все проведу так, что комар носа не подточет. Нарисуем в договоре условную сумму, а с остальным я планирую разобраться с Василием Петровичем или его супругой лично. Полагаю, что они деловые люди в отличие от вас?! – Антон совершенно со мной не церемонился, я порадовалась, что мой маскарад оценен им правильно.

– Да, босс очень умный и уважаемый человек, – закивала я.

– Прекрасно! Вот только плата за аренду на месяц будет очень высокой, люди предпочитают сдавать на полный сезон. Найти что-то подходящее будет сложно, – предупредил он.

– Нас интересует все лето начиная с ближайшей возможной даты въезда. У Василия Петровича двое детей. Сейчас каникулы. Так что они могут заехать в любое время. Детям прописан свежий воздух, а тут сосны и река. Все условия. Семья у них очень интеллигентная, ребята учатся в Англии, – самозабвенно выдумывала я историю несуществующего депутата.

– Круто! – Хитрецов присвистнул. – Значит, у него водится достаточно средств, можно будет подобрать ему что-то из категории ВИП, там и процент выше, – последнюю фразу риелтор пробормотал очень тихо, я сделала вид, что не услышала.

– Что вы говорили про жилье? – все с тем же выражением блаженной наивности на лице переспросила я.

– Шикарные, говорю, могу предложить условия для вашего богатого босса, – отвечая, Хитрецов зачем-то повысил голос, словно у меня были проблемы со слухом.

– Шикарные – это правильно. Я разговаривала с Клавдией по телефону, она, судя по всему, особа довольно требовательная…

– А Клавдия – это кто?

– Это жена Василия Петровича!

– Тогда все логично! Не простецкой же ей бабенкой быть, в самом-то деле. – Он окинул меня многозначительным, даже каким-то осуждающим взглядом. Я сразу догадалась, кто в его понимании та самая лишенная аристократизма «бабенка». Если бы в данную минуту я не играла роль альтруистки Маши, а предстала перед Антоном как Полина Казакова, я бы немедленно осадила этого самовлюбленного наглеца. Но, увы, мне приходилось соответствовать выбранному образу.

– Ой, что вы, она очень известная и активная дама. У нее свой фонд, занимается предметами искусства. Про нее в газетах и журналах часто пишут, – затараторила я.

– О! Знаменитость! Это хорошо! – повеселел он. – Тем более странно, что забыли эти люди с их возможностями в наших захолустных местах? – задался вполне закономерным вопросом риелтор, но тут же сам и ответил на него, освободив меня от необходимости выдумывать новую ложь. – А! Сейчас же ужесточили законы, боится небось депутат на Мальдивы или другие какие фешенебельные острова выдвигаться, чтобы не мучили его потом органы расспросами про происхождение денежных средств на оплату такого дорогого отдыха. А тут скромный город Горовск, никому и в голову не придет наводить справки, что тут делал депутат и сколько потратил на это денег. Ясно! – Он потер ладони друг о друга. – Тогда я принесу несколько предложений, они у меня в кабинете, – бодрым голосом произнес он. После моей легенды о партийном рвении и надеждах на переезд в Москву у него, похоже, сложилось впечатление, что моя персона ничего собой не представляет и никаких неожиданностей не преподнесет. Он доверился мне настолько, что оставил одну в гостиной. Я не стала терять время в его отсутствие, сделала вид, что рассматриваю витрину с посудой, и аккуратно разместила камеру под ее верхним козырьком. После этого уселась обратно в кресло. Хитрецов вернулся с несколькими папками в руках.

– Тут три дома: один – не самый большой – деревянный сруб, с баней, с краю поселка, в общем, я всего перечислять не буду, есть данные под фотографиями и в описании на третьей и четвертой страницах. – Он протянул мне несколько листов.

– В нем что-то не так? – заметила я вялый тон, с каким мужчина описывал жилище.

– Да, на мой взгляд, слишком простоват для людей со вкусом. – Он многозначительно поиграл бровями, я понимающе хмыкнула.

– О! Тогда, боюсь, мой босс расстроится, он запрашивал шикарный особняк, хотел отдохнуть после тяжелой работы на весенней сессии. Знаете, пришлось отстаивать приоритетные направления партии, а оппозиционеры не спят, все время выступают «против», – принялась я рассуждать таким тоном, словно только и делала, что изучала политические новости.

– Да, да, – вяло покивал риелтор, лицо его приняло какое-то скучное выражение. Было очевидно, что мои рассуждения вгоняют его в сон. Судьба страны его не интересовала совершенно, и было мне ясно, что так останется до того момента, как он узрит в политических реформах свою личную выгоду. – Вся эта болтовня, знаете ли, кажется мне совершенно пустой. Депутатам деньги платят, вот они и кричат друг на друга на своих, как вы сказали, сессиях, – произнес он с раздражением в голосе, подтверждая мои догадки. – Если бы мое благосостояние зависело от аппаратных решений, я, разумеется, тоже бы поспорил с кем-то, а так… – Он махнул рукой и зевнул. – Так по первому дому что? – Антон опять всунул мне в руки снимки.

– Ну… – протянула я озадаченно и мельком пробежала взглядом фотографии и подписи. Разумеется, я сразу поняла, что причина кроется не в самом доме, а в не столь высокой стоимости арендной платы. Хитрецов не сильно разживется на процентах. Я решила его не злить. – А есть что-то помасштабней? Василий Петрович, знаете ли, хочет комфортного отдыха, – выделила я два последних слова.

– Есть два варианта: вот этот на центральной улице – роскошный особняк, полностью меблирован, имеются бассейн, сауна, веранда, в общем, на высшем уровне…

Я внимательно изучила данные о коттедже, но соглашаться не спешила, он располагался далеко от дома Хитрецова, а это мне не нравилось. Риелтор по-своему расценил мое молчание.

– Или вот этот, чуть дешевле, но тоже довольно помпезное жилище, – быстренько подсунул он мне в руки новые листки. – На соседней улице, но так получилось, что углом наши заборы соприкасаются, хоть и незаметно, так как у каждого по двадцать соток земли. Тут тоже неплохо, все есть, кроме бассейна внутри дома.

– Этот мне больше нравится, так как стоит в стороне от главной дороги, меньше шума от машин, но бассейн все же хорошо бы иметь…

– Там есть летний, на плотном пластиковом каркасе, очень хороший, – Антон положил мне на колени снимок. – А впрочем, тот дом мы можем даже посмотреть, у меня есть ключи. Соседи мне полностью доверяют, они каждый год сдают.

– Это не очень хорошо, наверное, там большой износ обстановки… – вставила я, чтобы показаться ему осведомленной в вопросах аренды.

– О, я оговорился, только планируют сдавать. – Хитрецов, не моргнув и глазом, выкручивался на ходу, я поняла, что риелтором он был опытным. – Дом практически новый. Ему и трех лет нет. Хозяева там очень интеллигентные люди, они держат три винно-водочных магазина! – добавил он доверительно, я едва сдержала улыбку, считая, что собственный магазин алкоголя вряд ли может являться характеристикой культурного человека, но оставила свои мысли, разумеется, при себе. Тем временем риелтор продолжил рекламировать коттедж. – Три ванные комнаты, джакузи, массажный стол для приема специалистов на дому. В гостиной размещен домашний кинотеатр, – выдал он с особенным воодушевлением, я же опять решила не вставлять комментарий, что для подобной техники предпочтительней иметь отдельное помещение. У нас с Аришей все три гостиные были предназначены исключительно для неспешных дружеских трапез, встреч, для бесед и общения. Просмотр кино отвлекает и служит скорее средством провести свободный от посетителей вечер, а не убить время в компании малоприятных гостей. Но сейчас была не та ситуация, когда требовались мои умозаключения. Услышав про домашний кинотеатр, я восхищенно ахнула. Хитрецов был доволен произведенным эффектом. – Они даже в ванную вмонтировали телик, – продолжил он расхваливать жилье. Я не перебивала его, преданно заглядывала в глаза и кивала головой на каждое слово, соглашаясь. Антон был доволен произведенным эффектом.

– Очень хорошо, давайте, конечно, посмотрим. Я сделаю свежие снимки и сразу отправлю Василию Петровичу. Его жена могла бы очень быстро приехать. По крайней мере, они мне об этом сообщили.

– Что-то мне подсказывает, Машенька, что вы уже состоите на должности помощника депутата, – шутливо погрозил мне пальцем Хитрецов.

– В общем, да, – скромно потупив глазки, подтвердила я почти шепотом. – Но только все это пока неофициально как-то, и важных политических дел мне еще не поручали. – Я решила изобразить полнейшую дурочку. – Все какие-то мелкие личные просьбы, – с коротким вздохом печально добавила я.

– Маша, мне бы такую помощницу на общественных началах найти, – мечтательно протянул Хитрецов.

– А вы тоже депутатом хотите стать? – Я решила доиграть свою роль до конца.

– Смешно, – только и ответил он. – Ладно, пойдемте посмотрим коттедж. Только минутку подождите, я переоденусь и захвачу ключи.

Повторное ожидание я посвятила осмотру гостиной. Конечно, ничего подозрительного мое беглое расследование не выявило. Да я и не ожидала обнаружить следы былых грешков хозяина дома. Просто попыталась составить какое-то представление о нем и его интересах. К сожалению, наполненная несуразными предметами интерьера, гостиная позволяла мне сделать только вывод о полном отсутствии вкуса у Антона. И как только у него получается работать риелтором и рекомендовать людям жилье? Хотя, конечно, тут особенных дизайнерских навыков не требуется.

Через пять минут мы отправились на соседний участок. Дом полностью соответствовал тому описанию, которое дал Хитрецов. Хороший коттедж с претензией на некоторый пафос не произвел на меня лично никакого впечатления, но я понимала, что Маша, роль которой я добросовестно играла, должна была поразиться открывшейся ее простому взору роскоши.

– Ой, как красиво! – повизгивала я то и дело, вышагивая за Антоном и периодически фотографируя обстановку. Он лишь сдержанно кивал, лицо его было надменно, всем своим видом он демонстрировал полное соответствие его положения в обществе уровню жилища. Мы неспешно осмотрели не очень большое кухонное помещение с прилегавшей к нему просторной столовой, гостиная была, судя по обилию техники, предназначена для просмотра фильмов, пения песен и прочих развлечений. Наверху имелось четыре спальни и три ванные комнаты. Выход на улицу располагался через веранду, а на втором этаже над ней был разбит зимний сад с массажным креслом. Сауна располагалась в подвале, из нее имелся отдельный выход в сад, где, укрытый навесом, красовался бассейн.

– Кажется, мы обошли с вами весь дом, – закончил экскурсию Хитрецов, выведя меня через сауну на улицу. – Что скажете?

– Я и не предполагала, что можно жить в таких роскошных условиях, – восторженно протянула я.

– Так ведь не всем же их иметь! – веско и не без ехидства вставил Хитрецов, надменно взглянув на меня сверху вниз. – У нас в поселке только элитное жилье и элитные жильцы. Радуйтесь, что вам хоть на несколько минут дали заглянуть к ним в замочную скважину. – Меня чуть было не взорвало от возмущения после его слов, но я сдержалась. В конце концов, этот человек обижал сейчас не меня, а наивную помощницу депутата Машу. Но мне стало безмерно обидно и за мою героиню, и за всех остальных достойных сограждан, не имеющих материальных возможностей возводить дворцы, но при этом обладающих гораздо более светлыми душевными качествами, чем мерзкий Хитрецов. Однако партию следовало доиграть до оваций.

– Ой, спасибо вам большое, Антон, что показали мне этот прекрасный дом. Подружки мои лопнут от зависти, когда узнают, какую роскошь я наблюдала! – голосом совершеннейшей глупышки проворковала я.

– То-то же! – Он был доволен моей реакцией. – А что у вас все подружки из штаба партии?

– Нет, конечно, не все. Катя и Даша пока сомневаются, но я провожу с ними политическую работу. Надеюсь, скоро примкнут к нашему лагерю! – с уверенностью ответила я.

– Ладно, хватит с меня уже этой партийной блажи. – Он скривил губы в презрительной усмешке. – Вы дом бронировать будете?

– Так ведь это не мне решать… – немного растерялась я.

– А я и не о решении задаю вопрос, а о сроках, – отрезал риелтор. – Вы сами видели особняк. На жилье такого уровня в этот период большой спрос, – традиционно принялся он наводить панику, как обычно поступают многие агенты в подобных случаях. Я, разумеется, сильно сомневалась, что выстроилась очередь жаждущих потратить в нашем провинциальном пригороде сумму, сопоставимую в размере с оплатой путевки в хороший испанский отель на всю семью, но моих комментариев никто не ждал.

– Я сегодня же отправлю письмо со снимками и вашими условиями Василию Петровичу, – отрапортовала я, еле сдерживаясь, чтобы не козырнуть ему при этом, как солдат перед вышестоящим военным.

– Что ж, тогда вот вам мой номер телефона, – он протянул мне визитку. – Жду звонка.

Мы распрощались, я села за руль «Лады Калины» и выехала из элитного поселка. За время пути я несколько раз проанализировала первую встречу с Хитрецовым. Конечно, она совершенно не пролила свет на те вопросы, которые были для Потапа Крайнова, а теперь и для меня, приоритетными. Но я с полным правом похвалила себя за проявленную сообразительность. Идея представиться помощницей депутата была просто блестящая. Очень хорошо было и то, что я обмолвилась о якобы желающей оперативно заехать жене политика. Теперь я запросто могла вводить в эту историю Нечаеву, тем более что она маялась без дела.

Когда я подъехала к дому на арендованной машине, Ариша буквально выпрыгнул на крыльцо.

– Девочка моя, что это за эксперименты?! – лукаво улыбаясь, воскликнул он, пощупав локон моего парика. – Твой обычный вид нравится мне намного больше, хотя, конечно, если ты решила поменяться, то и так неплохо. – Он всегда был исключительно галантен. – Но машина?! Разве можно на эту, как бы сказать помягче, прелесть променять твой роскошный «Мини Купер»?

– А я ничего не меняла, – начала было я объяснять, но дедуля перебил меня.

– А, я, кажется, понял. Это надо для дела? Правильно?

– Совершенно верно, – подтвердила я.

– Значит, ты не изменила решения помочь Потапу… Это хорошо. И какие новости? – Похоже, он так же, как и моя подруга, страдал от скуки, поэтому и нетипично много задавал мне вопросов про Крайнова. Обычно мои профессиональные новости его так сильно не будоражили.

– Пока никаких. – Мы вошли в дом, я с наслаждением стянула с головы парик. – Но аванс, выданный Потапом, похоже, придется пустить в ход немедленно, иначе никак не подступиться к разгадкам тайн…

– Ну, как известно, деньги, вложенные в правое дело, могут вернуться сторицей, и вообще, знал бы Потап о твоем беспокойстве по столь ничтожному поводу. – Ариша, как всегда, развеял мои сомнения. – Но что ты там выяснила-то? – Он не смог унять свое любопытство.

– Ох, пока ничего, но предполагаю, что придется мне переехать в ближайшие дни поближе к фигуранту.

– Ясное дело, будешь шпионить… – покачал головой дедуля. – Опасное выбрала ты себе занятие, иногда я жалею, что не уговорил тебя остаться на кирпичном заводе.

– Штаны там протирать да толстеть от скуки – это не для меня, – у меня даже скулы свело при воспоминании о неудачном начале карьеры юриста, которую я благополучно променяла на вольные хлеба.

– Я все понимаю, просто волнуюсь, ты же для меня самое дорогое, что может быть в жизни! – Ариша ласково потрепал меня по щеке.

– И я тебя люблю. – Я улыбнулась в ответ. – Может быть, пообедаем сегодня ради разнообразия в ресторане? – вдруг осенила меня идея.

– Прекрасная мысль, а в каком? – оживился мой родственник.

– Есть одно новое местечко, как раз рядом с тем злачным игорным подъездом, где мы с Потапом по твоей милости познакомились, – вспомнила я о заведении в восточном стиле.

– Прекрасная мысль, а то я уже, признаться, подустал от меню нашей кулинарии. Надо порекомендовать им готовить более разнообразные полуфабрикаты, – улыбнулся Ариша. – Я мигом, только сменю рубашку.

– Да и мне надо бы переодеться. – Я подхватила парик и устремилась за своим родственником на лестницу. Через двадцать минут мы уже отъехали от дома.

Я не предполагала, что мы встретим в ресторане Крайнова, но стоило нам войти внутрь, как я с ним столкнулась буквально нос к носу. Ариша, следовавший за мной, оторопел от удивления.

– Полина, э… приветствую, – первый сориентировался Потап.

– Добрый день!

– Здравствуйте, – подал голос из-за моей спины дедуля. – Милая, это совпадение или так было задумано? – решил он сразу внести ясность.

– Поверь, никакого коварства, только веление судьбы, – честно ответила я. – Уже уходите, Потап? – обернулась я к Крайнову.

– Да, признаться, мне надо спешить… – Он с досадой посмотрел на часы. – Но все же хотел бы в двух словах знать, есть ли новости? – Он взял меня под локоток. – Вы извините нас? – галантно уточнил он у Ариши, тот важно кивнул в знак согласия.

– Мне пока нечем вас обрадовать, – сразу приступила я к импровизированному докладу. – С Хитрецовым я встретилась, представилась помощницей депутата и практически арендовала якобы для нужд его семьи соседний с домом Антона коттедж. Оттуда будет весьма удобно вести наблюдение. Далее я планирую внедрить агента к нему в жилище.

– Ого! И у вас уже есть кандидат для этой опасной работы? – изумился Потап.

– Есть некий волонтер, я вас обязательно познакомлю при случае. – Я сразу представила, как удивится Крайнов, когда увидит, что за красавица подрабатывает моей помощницей.

– Буду рад, мне, знаете ли, все важно, поэтому я готов вселиться в этот особняк с вами, то есть, чтобы помочь! – смутился он, осознав, что его слова можно истолковать в более интимном ключе, но я прекрасно понимала, что мысли моего клиента заняты исключительно предстоящей местью, и не расценила его предложение как намек.

– Пока рано, да и не стоит пугать Хитрецова, вдруг он вас узнает, тогда все пропало.

– Тоже верно! Но если нужны сильные мужские руки, тогда я пришлю вам своих ребят, пусть разомнутся, а то совершенно зачахли на скучной охранной работе. Народ нынче не такой, как десять лет назад, все споры решают словами, а не кулаками.

– Я, если честно, считаю, что это лучше, – отметила я.

– Согласен, – с коротким вздохом подтвердил Потап. Я поняла, что он скучает по своей прошлой жизни.

«Жениться вам, барин, пора», – подумала я, а вслух сказала: – Надеюсь, завтра начну операцию по внедрению в дом Хитрецова, а через пару дней пришлю вам отчет с первыми результатами, какими бы они ни были.

– А если этот гад так быстро не раскроется? – заволновался Потап.

– У меня есть некоторые идеи по данному вопросу. Заставлю его раскрыться.

– Как?

– Будем делать ставку на его виновность. Не думаю, что он полностью забыл о содеянном. Придется насильно вернуть его в прошлое, подвергнуть его психологической атаке, а там посмотрим… В общем-то, на этом пока все, говорить о будущем, не располагая реальными фактами, считаю излишним.

– Однако вам каждый раз удается меня поразить. Такая оперативность мне нравится. – Крайнов дружески потрепал меня по плечу, как старинного товарища. – Прошу вас только не экономить в ущерб дела, – сам того не подозревая, подтвердил Потап недавние слова Ариши. – А когда я встречусь со всеми участниками операции?

– Я вас познакомлю, как только представится случай, – на этом мы попрощались, Крайнов действительно куда-то торопился, а мне было неловко томить Аришу в ожидании, пока закончится разговор.

Однако мой родственник совершенно не скучал. Он с важным видом устроился за барной стойкой и спокойненько наслаждался бокалом красного вина.

– Прекрасно! – притворно погрозила я ему кулаком.

– А что такое? Врачи рекомендовали. Красное сухое – отличный антиоксидант! – Дедуля уже не раз приводил этот сомнительный аргумент в оправдание своему пристрастию.

– Так доктора говорят все это про тридцать, максимум пятьдесят грамм, – заготовленной фразой привычно парировала я.

– Ты что-то путаешь, я не стал бы измерять очевидную пользу какими-то миллилитрами! – Он мелко хихикнул и, демонстративно глядя мне в глаза, осушил бокал до дна. Я лишь пожала плечами и направилась к указанному официантом столику. Разместил он нас, кстати, там же, где мы впервые общались с Крайновым. Наверное, запомнил и решил проявить уважение. Мы сделали заказ. Ариша, конечно, не остановился на одном бокале вина, но я не стала делать ему замечания по данному поводу, все, что повелось у нас говорить в подобных случаях, я уже озвучила несколькими минутами ранее у барной стойки. Дополнений не требовалось, тем более что мои нравоучения по вопросу алкоголя Ариша, как правило, пропускал мимо ушей. Официант принес наш заказ довольно быстро, но я не успела попробовать лагман из-за телефонного звонка. Суп источал такие великолепные ароматы, что первым моим желанием было сбросить вызов и немедленно приступить к трапезе, но так невежливо я старалась не поступать. Поэтому, оглядев тарелку жалобным взглядом, я произнесла в трубку: «Алло!»

– Здравствуйте, это Полина? – отрывисто зазвучал в телефоне женский голос.

– Она самая, с кем имею честь?

– Это Лейла, сестра Карины…

– А, да, я поняла. Вам мама дала мой номер, – сразу же догадалась я.

– Да, именно так. У меня есть к вам разговор, не знаю, важно ли это, но раз вы занимаетесь теми делами, – таинственно выделила она «теми», – тогда, наверное, лучше мне все вам отдать, – продолжила она говорить загадками.

– Что «все»? – Я была заинтригована.

– Папку Карины.

– Это касается ее смерти или гибели Светланы?

– И да, и нет, я не знаю, я нашла ее недавно, выбросить не смогла. У меня нет возможности говорить много, я на работе, да и беседа не телефонная… – По тону голоса девушки я поняла, что она растеряна.

– Я могла бы подъехать к вам домой вечером, – сразу же предложила я, чувствуя, что от охватившего меня любопытства легко заснуть этой ночью мне вряд ли удастся. Хорошо было бы сегодня же переговорить с Лейлой и выяснить, что там она нашла.

– Нет, при маме не хотелось бы. Она разволнуется.

– О, понимаю. И вы ко мне вряд ли сможете выбраться, у вас же дочка, да и мама будет расспрашивать… – Я лихорадочно искала решение. – А если встретиться у вас на работе?! – осенила меня простая мысль.

– Да, это лучший вариант, завтра я все возьму из дома. Я буду вас ждать. – Она быстро продиктовала мне координаты ее небольшого салона на территории нашего рынка, который все больше напоминал современный торговый центр. Мы попрощались. Я сразу же проложила маршрут завтрашней поездки в голове и задумалась о том, как время все быстро меняет. Потапу, а владельцем рынка, как я уже выяснила, являлся именно он, удалось превратить обычный базар, каким рынок был несколько лет назад, в современную торговую площадку с комфортными условиями как для покупателей, так и для продавцов. В память о былом торговому центру осталось только название: «Центральный рынок».

Ариша немедленно засыпал меня вопросами о звонившей. Я честно призналась, что пока ничего определенного рассказать ему не могу, но очень надеюсь, что завтра ситуация изменится. Остаток дня мы провели мирно. Я хотела было позвать к нам домой Нечаеву и ввести ее в курс моего нового дела, но решила перенести очную встречу на другой раз. Я размышляла, будет ли подозрительным, если мы вселимся в коттедж уже завтра, и решила, что надо пропустить одни сутки. Но подтвердить бронь следовало в кратчайший срок, чтобы не упустить столь удачную позицию для осуществления слежки.

Я набрала номер Хитрецова. Он ответил мне сонным голосом. Мне пришлось почти минуту объяснять ему, кто звонит, пока я не сказала, что банкир перевел мне средства для выплаты аренды за первый месяц. Ленивые интонации немедленно покинули его голос. Необычайно приободрившись, Хитрецов пригласил меня привезти сумму немедленно, с трудом я перенесла встречу на вторую половину грядущего дня. В том, что исключительно деньги составляли смысл жизни риелтора, с каждым новым этапом общения я убеждалась все больше. Но это никак не указывало на его виновность в гибели Светланы. Из-за нетерпения и желания поскорее все выяснить я смогла уснуть лишь под утро, да и то с большим трудом.

На следующий день я отправилась на встречу к Лейле. Оказавшись внутри торгового центра, я отметила, что количество магазинов увеличивалось с каждым днем, и решила, что непременно прогуляюсь по отремонтированным коридорам «Центрального рынка» с целью совершения покупок по окончании дела Крайнова. Салон Лейлы располагался на втором этаже, что было логичным, так как ее товары никак нельзя было разместить на первом – продуктовом – уровне. Когда я вошла внутрь, сестра Карины была занята с покупателем. Я обратила свой взор на витрины.

Кукол Лейла делала действительно уникальных. Двух одинаковых я не смогла найти. Всего было представлено десять разных экспонатов. Меня поразило то, с какой точностью и изяществом удалось девушке передать все тонкости женского лица, создать настроение посредством мимики куклы, каких-то микроскопических складочек, впадинок и изгибов возле линии губ или глаз, от чего сразу становилось понятно, радуется или грустит та или иная модель. Например, кукла с темными волосами в алом платье и кожаном плаще определенно была копией решительных женщин-вамп. Тонкие черты ее фарфорового личика поражали своей хищной красотой. А образ балерины в бело-голубой воздушной пачке, с аккуратно собранными в пучок светлыми волосами на затылке, со слегка склоненной головкой и взглядом лазорево-синих глаз, вызывал умиление. Ее лицо было так одухотворено и торжественно, что создавалось впечатление полного растворения в танце. Я невольно залюбовалась куклами и сразу поняла, что Лейла также довольна и удовлетворена своей работой, как и я. Настало время познакомиться с ней поближе, тем более что покупатель, оставив задаток за куклу, покинул салон.

– Здравствуйте, вы, должно быть, Полина? – подошла ко мне хозяйка магазина.

Только сейчас я обратила внимание на ее внешность и, признаться, осталась довольна увиденным. У нее были темные очень густые волнистые волосы, карие глаза, черты лица не оставляли сомнений в том, что девушка происходит из семьи с кавказскими корнями, при этом ее можно было бы назвать настоящей восточной красавицей. Роста она была невысокого. Ее миниатюрная, точеная фигурка была довольно выгодно подчеркнута каким-то необычным костюмом в винтажном стиле. Она производила впечатление абсолютно творческой натуры. Мой беглый осмотр занял всего несколько мгновений. Я поспешила ответить.

– Да, а вы, разумеется, Лейла, – улыбнулась я и пожала протянутую руку.

– Я очень рада, что вы пришли.

– А как же иначе. – Я даже удивилась ее словам. – Это моя работа, как бы банально ни звучала эта фраза.

– Я понимаю, – она быстро кивнула. – А это, – Лейла обвела взглядом салон, – моя.

– У вас очень красивые куклы, – не сдержалась я от справедливой похвалы.

– Спасибо! – Лицо ее озарила улыбка. – Вы знаете, они стали важной частью моей жизни. Я самовыражаюсь через них. – Она открыла ключиком витрину и взяла в руки так привлекшую меня ранее балерину. – Я делала ее два месяца, и для того, чтобы создать настроение, я изучила тонны информации про балет, биографии известных балерин, в общем, я была ею, если вы понимаете, о чем я говорю… – вдруг стушевалась она, словно устыдилась своей откровенности, и поставила куклу обратно на подставку.

– Я понимаю. – Я осторожно коснулась рукава ее блузки. – Я тоже не могу думать ни о чем ином, кроме работы, когда получаю новый заказ. А ваша балерина меня сразу привлекла. Ее лицо меня заворожило, как иногда трогает сам танец. Я бы хотела ее купить, – честно призналась я, хотя еще минуту назад не собиралась этого делать, но стоило мне еще раз взглянуть на куклу, как я уже представила, как чудесно она впишется в интерьер моей спальни. Я уже не хотела покидать салон без этой покупки.

– Увы, за нее внесли залог сегодня утром, – уголки губ Лейлы сползли вниз, было видно, что ей тяжело мне отказать.

– О! – искренне расстроилась я. – Я ее уже полюбила…

– Мне очень жаль, я даже не знаю, что и сказать, ведь я никогда не дублирую кукол. Каждая работа уникальна, и это не потому, что я использую такой подход в качестве маркетингового хода, нет, просто невозможно повторить то особенное вдохновение, которое овладевает мною, когда я приступаю к созданию образа. Отсюда и такая точная мимика, и настроение, которое стараюсь передать…

– Жалко, – повторила я еще раз и добавила, чтобы взбодрить хозяйку салона, которая, будучи вынужденной мне отказать, вдруг необыкновенно расстроилась: – Я посмотрю всех ваших кукол и, надеюсь, какую-нибудь полюблю так же сильно, как несравненную балерину, но не сегодня. – Мне не пришлось объяснять, почему, Лейла и сама догадалась.

– Конечно, сейчас не лучшее время… Я ведь вас пригласила не просто так! Не из праздного любопытства, хотя, признаюсь, меня очень взволновал мамин рассказ о вашем визите.

– Мне до сих пор неловко, что я так внезапно нагрянула…

– Это все не так важно, как та находка, которую я обнаружила буквально недавно, когда разбирала старые бумаги на даче. – Она взяла меня под локоть. – Но предлагаю пройти в кафе, чтобы нам не помешали разговаривать. У меня, хоть и не шквал клиентов, но, если вдруг кто-то проявит интерес к витрине, мне придется отвлечься, поэтому будет лучше, если я размещу табличку на двери, что вернусь через тридцать минут, а мы с вами спокойно побеседуем.

– Да, хорошая мысль, я и сама, признаться, думала об этом.

Через несколько минут мы заказали по чашечке кофе в уютном кафе в ресторанной зоне на третьем этаже торгового центра.

Я не торопилась с наводящими вопросами. Лейла сделала несколько глотков и сама вернулась к прерванному разговору без лишних вступительных слов.

– Я обнаружила на даче дневник Карины. Причем заполняла она его вплоть до даты своей смерти. Я долго думала, прежде чем вам позвонить, так как там очень много личной информации, которую не хотелось бы выносить на люди.

– Я понимаю…

– Маме я не говорила о находке. В ее возрасте волноваться опасно, а там есть от чего впасть в грусть. Карина подробно описывает свое знакомство с мужем подруги, Светланы, и еще кое-что, я не буду сейчас пересказывать, чтобы ничего не напутать, вы сами прочтете. – С этими словами она вынула из сумки толстую тетрадь и положила ее между нами на столик. – Только я умоляю вас: маме ни слова, да и личные куски, по вступлению к которым сразу становится очевидно, что они не относятся к делу, прошу вас из уважения к памяти сестры не читать.

– Лейла, вы могли бы этого не говорить, я как раз собиралась вас успокоить по данному вопросу. Меня интересует только один субъект, все остальное я пропущу. – Продолжить фразу я не успела.

– Полина, это вы? – раздался над моим ухом голос Крайнова.

– Здравствуйте, Потап, – улыбнулась я.

– Просто чудеса какие-то, стоило нам с вами познакомиться, как мы теперь ежедневно случайно встречаемся, – рассмеялся он. – Или не случайно?

– Не то что бы совсем, так как я прекрасно знала, кто владеет этим торговым центром, но не планировала ничего специально. Я здесь по приглашению Лейлы. – Настало время представить мою собеседницу: – Это сестра Карины.

– Очень приятно! – Потап галантно поцеловал ей руку и вдруг замер, так и не распрямившись, взор его застыл на лице девушки. – Почему я о вас раньше ничего не знал?

– Не знаю, – отчего-то севшим голосом ответила она. Мне показалось, что ее щеки вспыхнули румянцем. Повисла неловкая пауза.

– Это тем более странно, что Лейла арендует площадь под небольшой салон на втором этаже торгового центра, и, насколько я поняла, уже больше полугода, – со смехом вставила я.

– Вот это да! Теперь я сожалею, что нанял столько сотрудников и не общаюсь лично с арендаторами. Иначе знал бы вас уже целых полгода. – Он продолжал сжимать ладонь Лейлы. Я почувствовала, что между ними прошли какие-то токи, но предпочла молча дождаться окончания сцены. Потап наконец-то отпустил руку девушки и сел за стол с выражением удивления на лице. – А почему вы встретились здесь? – спросил он и сразу же добавил, чтобы его вопрос не показался бестактным: – Это как-то связано с гибелью моей сестры?

– И да, и нет, – в смятении произнесла Лейла. – Я в первую очередь думаю о Карине. Я нашла ее дневник, в нем есть ряд странных записей как раз перед ее смертью. Я не смогла убрать его обратно и забыть. Но и что дальше делать, совершенно не представляла. И вдруг мама мне рассказывает про странный визит, про то, что разговор крутился как раз вокруг тех печальных событий. – Она кивнула в мою сторону. – Полина оставила свои координаты, и я посчитала нужным ее проинформировать.

– Это правильно, – полностью поддержал ее Потап. – Я тоже абсолютно доверился нашей Мисс Робин Гуд в этом вопросе. – Он повернулся ко мне: – Я очень рассчитываю, что с вашей, Полина, помощью нам удастся разгадать все тайны и отпустить прошлое. Меня теперь тоже чертовски интересует содержание дневника, но не мне его передали, поэтому потерплю, пока вы мне все расскажете. – Он посмотрел на часы и произнес, преимущественно глядя на Лейлу: – Жалко, что мне надо спешить, но я предлагаю, раз уж мы теперь одна команда, все это подробно обсудить, скажем, завтра вечером в ресторане? – Он не сводил пристального взгляда с сестры Карины, ожидая, как мне показалось, в первую очередь ее ответа.

– О, я не знаю, – растерялась девушка, – у меня дочка маленькая, мне надо будет обсудить…

– С мужем? – Голос Крайнова дрогнул.

– С мамой, – с невеселой улыбкой поправила его Лейла. – Мужа у меня нет, – добавила она тихо. Я еле сдержалась от ехидного комментария, когда увидела ту радость, которая промелькнула на лице моего клиента.

– А сколько вашей малышке? – спросил он уже совершенно другим тоном.

– Два годика! Почти, – добавила она, а я отметила, как ее лицо сразу же заискрилось улыбкой, стоило молодой родительнице заговорить о своем любимом чаде.

– Прекрасно! – произнес Потап, но что именно ему понравилось в этой информации, уточнять не стал. Я, разумеется, все поняла сразу. Симпатия, которая зародилась у него при первой встрече с Лейлой, была очевидна. Я, как и все в глубине души романтические натуры, только приветствовала такой приятный поворот истории, но прогнозировать какое-либо развитие пока было рано. – А давайте я завтра вас сам у вашей мамы отпрошу? – с мальчишеским блеском в глазах предложил он.

– А давайте! – вдруг согласилась Лейла. Я понимала всю неуместность моего завтрашнего присутствия на ужине, поэтому вставила: – А я, с вашего позволения, побуду только в начале, обсудим все детали, потом я поеду по делам. Пора уже подбираться к Хитрецову поближе.

– Как это? – в один голос спросили мои собеседники, моментально утратив романтический настрой.

– В буквальном смысле. Вселюсь, как я уже говорила, под видом помощницы депутата в соседний с ним коттедж. – Я, признаюсь, уже изнывала от нетерпения поскорее осуществить этот план. Та часть моей работы, когда необходимо было отыгрывать спектакль по написанному мною сценарию с целью изобличения преступника, была моей излюбленной.

– Я помню! Но я много думал об этом и решил, что это может быть опасно, – посчитал нужным предупредить меня Крайнов.

– Это должно быть полезным и интересным. Я надеюсь, что смогу подробней рассказать вам завтра. А сейчас мне не терпится изучить дневник вашей сестры, – кивнула я на тетрадь.

– А мне надо открывать магазин, – спохватилась Лейла.

– А я спешу на встречу, – поднялся из-за стола Потап, галантно подал нам обеим руки и заторопился к лифту.

– Подумать только, как судьба иногда интересно все поворачивает, – произнесла, глядя ему вслед, Лейла. – Наши сестры дружили, мы сто раз могли познакомиться, а встретились при таких печальных обстоятельствах.

– А, может быть, стоит рассмотреть это событие под другим углом? – со свойственным мне оптимизмом предложила я.

– Под каким?

– Как начало нового, светлого этапа! – И я принялась рассуждать вслух: – Ваших сестер больше нет, и с этим приходится как-то смириться… Хотя вы оба молодцы, стараетесь докопаться до истины, и этот факт неожиданно приносит положительные результаты.

– Какие? – спросила меня девушка и тут же сама с иронической ухмылкой добавила: – Что вы сейчас видите положительного из нашей случайной встречи с Потапом?

– Например, возникшую между вами взаимную симпатию, которую не удалось скрыть ни одному, ни другому, точнее другой, – не стала я ходить вокруг да около. Моя прямота принесла свои плоды.

Лейла не нашла нужным ничего отвечать, хотя я успела отметить, что мои слова не вызвали у нее негативных эмоций, наоборот, она как-то вся обмякла, а лицо ее перестало быть излишне сосредоточенным. Она кивнула мне, продиктовала свой мобильный телефон и отправилась открывать магазин. Я еще некоторое время оставалась за столиком. Меня осенило предположение: что, если вдруг Потап не свободен, тогда мои рассуждения о симпатии, которую я подметила, могли оказаться неуместными. Я немедленно принялась корить себя за несдержанность. Ну, зачем я только полезла к Лейле со своими наблюдениями. В ближайшее время, если не станет понятно, придется выяснить, что там у Крайнова на личном фронте, и, если вдруг что-то обнаружится, исправлять ошибки, вызванные моей излишней болтливостью.

Но все эти лирические моменты я обдумала машинально, главным из того, что практически полностью занимало мои мысли, был, естественно, дневник. Едва Лейла выложила его передо мной на стол, любопытство, разумеется, сразу же завладело мной, но я заставила себя дотерпеть до дома, чтобы заняться изучением его содержания в спокойной обстановке.

После торгового центра я отправилась к Хитрецову, чтобы внести аванс. С утра я предусмотрительно взяла из дома все необходимые для моего перевоплощения в помощницу депутата аксессуары, включая автомобиль. Хитрецов назначил мне встречу в офисе. Я сочла это хорошим решением, так как могла воспользоваться случаем, чтобы разместить «жучок» и там. Антон арендовал кабинет в бизнес-центре. В приемной работала девушка, представившаяся личным помощником, я подождала пару минут, после чего риелтор позволил мне войти.

– Ты с деньгами? – не став тратить время на приветствия, сразу перешел к делу Антон. Меня покоробил его фамильярный тон, но я прекрасно осознавала, что Антон не собирался расшаркиваться перед альтруистической дурочкой Машей.

– Да, как договаривались. – Я положила на стол конверт. – Это для бронирования. Супруга Василия Петровича уже взяла билеты на поезд. Завтра встречаю ее.

– У вагона СВ? – зачем-то уточнил Хитрецов.

– Да.

– Все правильно! Именно таким классом и должны путешествовать жены чиновников, особенно тех, у кого водятся денежки, – риелтор совершенно не стеснялся моего присутствия и, похоже, озвучивал все, что только приходило в его голову. – Вот только я подозреваю, что она расстроится, – загадочно добавил он.

– Почему? – искренне не поняла я.

– Когда увидит, на какой машине ее встречают, – расхохотался риелтор.

– Это папина машина, он мне ее часто дает, – обиженно воскликнула я. – Она очень хорошая! И сделана у нас в стране! – Я вскинула подбородок.

– О! Это веский аргумент! – издевательским тоном поддел он меня, но я сделала вид, что не уловила сарказм в его тоне. – Ладно, вернемся к нашим делам. – Он вскрыл конверт и тщательно пересчитал купюры, после чего убрал их в ящик тумбочки. – Все в порядке. Вот ключи и распечатки со всеми данными по охране, сигнализации и прочим, – протянул он.

– Спасибо. – Я убрала все в сумку, но продолжала сидеть.

– Что-то еще?

– Договор, – напомнила я с улыбкой.

– Ах да, ты молодец, Маша, своего не упустишь! Сейчас моя помощница сделает. – Он вышел из кабинета, чтобы дать задание девушке, а мне только это и надо было. Я быстро разместила «жучок» на цветочном горшке, стоявшем на подоконнике, обнаружить его было бы сложно, да и вряд ли Хитрецов при поливе цветов внимательно разглядывает их. Хотя я сомневалась, что он занимается этим лично.

– Вот, посмотрите, сумма меньше, как мы и обсуждали. Это все в интересах почтенного Василия Петровича. Передайте ему мои заверения в уважении.

– Конечно, обязательно, – я прочитала договор, убедилась, что сроки и все прочие условия указаны верно, и попрощалась. Хитрецов, разумеется, и не думал меня задерживать.

Довольно быстро, без дорожных заторов, я добралась до нашего коттеджа, где переоделась в спортивный костюм, налила чашку теплого бульона и открыла драгоценный дневник. Я хорошо помнила, что обещала пропускать куски о личной жизни самой Карины, но, когда увидела строчки, касающиеся Светланы, стала читать все полностью, ведь важной могла оказаться любая деталь.

Не стану пересказывать все дословно, но, пробежав глазами пять или шесть страниц, я сделала несколько основных выводов. Карина дружила со Светой с третьего класса. Сначала она обратила внимание на постоянно грустную девочку с огромным родимым пятном на правой щеке лишь потому, что одноклассники, как это часто бывает, немилосердно высмеивали этот обидный изъян, и Карина решила ее поддержать по доброте душевной. Но оказалось, что дружить со Светой легко и приятно, она особенно никогда не жаловалась на судьбу, к насмешкам ребят из класса относилась философски, никак на них не реагировала, и постепенно они перестали над ней подтрунивать. Девочки активно общались, часто встречались, но когда у симпатичной Карины в старших классах стали происходить приятные перемены на личном фронте, ситуация немного поменялась. Светлану кавалеры старательно обходили стороной, особенно обделяли ее вниманием во время совместных прогулок, ухаживая за более яркими девочками без каких-либо родимых пятен на половину лица. Крайнова в компании появлялась все реже. Карина исправно ей звонила, пыталась растормошить, но подруга оправдывала свою занятость подготовкой к поступлению в институт. В общем, у каждой началась своя взрослая жизнь. Карина перебралась в столицу, где, помимо диплома престижного вуза, получила также и кое-какой опыт совместной жизни с неплохим, как сама она отмечала в дневнике, парнем, с которым даже подумывала связать свою судьбу. Потом она влюбилась в другого субъекта и, судя по записям, совершенно потеряла голову. Она окунулась в новые чувства полностью, отдалилась не только от Светланы, но и от родных. Погрязла в столичной жизни, точнее в обрушившемся на нее бурном романе. Она переехала жить к новому возлюбленному, подробно описывала свои эмоции, но я их старалась пропускать, пока не вырвала взглядом из контекста очередной абзац, в котором Карина корила себя за что-то. Я перенесла взор на несколько строк повыше, чтобы понять, с чем именно связаны переживания девушки, и прочла:

«…Зачем, зачем я позволила себе так увлечься! Будучи безмерно счастливой, я совершенно не замечала все вокруг, а главное, всех. Если бы я раньше заехала за остатками своих вещей к бывшему, я получила бы это письмо вовремя и, наверное, смогла бы помочь бедной Светке во всем разобраться! А сейчас она погибла, и спасать уже некого… Я помню, как обрадовалась, когда прочла, что у Светы все хорошо, она встретила парня, и он вроде бы влюблен в нее. Потом случилась беда с ее братом, Светка вышла замуж, но мне было не до этого. Я влюбилась! Почему я не приехала домой тогда, чтобы с ней поболтать? Как слепы люди в своем счастье! А теперь вот это письмо. И с таким опозданием! Я не знаю, что мне делать, но я не могу так это оставить. Вклею письмо в дневник, чтобы не потерять его. Ведь это улика… Мне необходимо решить, как все выяснить до конца!»

Я дрожащими от нетерпения пальцами принялась листать тетрадь в поисках того самого вложенного листка. Как обычно бывает в подобных случаях, обнаружила я его в самом конце, когда волнение, охватившее меня, уже не давало спокойно вздохнуть. На измятом, то ли от клея, то ли по другим причинам листочке бумаги неровным почерком были написаны следующие сроки:

«Кариночка, милая моя! Прости, что я терзаю тебя своими признаниями, но мне не с кем больше поделиться. Валюшка далеко, письма с ее адреса возвращаются, ты – моя последняя надежда. Я жалею, что ты не приехала на мою свадьбу, хотя какую там свадьбу – скромную роспись в нашем загсе. Антон так захотел, говорил, что не хочет ни с кем делиться счастьем. Я ему тогда верила – дура, а сейчас понимаю, что он просто стыдился меня. Сама понимаешь, я ведь уродка из-за этого пятна! Эх, и почему я была так слепа! Почему никто не раскрыл мне глаза! Этот гад просто использовал меня! Он не любит никого и ничего, кроме денег!

Я очень ошиблась, выйдя за него замуж! Не спрашивай, как я это все узнала, но он грозится, если я все расскажу в милиции, моего брата убьют в тюрьме. Я даже письма ему не пишу, Антон запретил! Прости, я пишу сбивчиво, очень тороплюсь! Это он подстроил, чтобы Потапа арестовали, он обокрал магазин, я догадывалась, он и сам проболтался! Сейчас он спит! Я не знаю, что мне делать! Отнесу письмо на почту, а вечером все скажу ему, я пойду в милицию, пусть знает, что я его не боюсь. Хотя он – страшный человек! Я люблю тебя, Кариночка! Надеюсь, что у тебя в отличие от меня все хорошо!»

Я несколько раз пробежала глазами строки. В том, что Хитрецов убил свою жену, я теперь не сомневалась. Конечно, необходимо было выяснить, как он подстроил аварию, была ли Светлана жива, когда садилась за руль, или он сначала убил ее, а все остальное лишь инсценировка. Или же испортил тормозную систему в автомобиле, вынудив девушку занять место водителя? Вопросов было множество. Я вернулась обратно к тем страницам, где Карина корила себя за невнимательность к судьбе подруги.

«…Решено! Завтра же я возьму билет в Горовск, разыщу этого негодяя и посмотрю в его бесстыжие глаза. Интересно, как он попытается оправдаться?! А потом я посажу его в тюрьму на долгие годы. А Потапа освободят! По крайней мере, я сделаю хоть что-то в память о Светочке! Теперь я рада, что сейчас одна, а Паша в командировке. Решу все проблемы до его возвращения, чтобы он не волновался за меня!»

На этом записи обрывались. Я поняла, что девушка осуществила задуманное лишь наполовину. Судя по всему, ей удалось оповестить Хитрецова о своей осведомленности, после чего внезапный сердечный приступ остановил ее рвение навсегда. В том, что смерть Карины была вызвана внешними причинами, я теперь также практически не сомневалась. Однако этот Хитрецов оказался искусным убийцей. Настало время вывести его на чистую воду. Для меня эта операция будет тем более интересна, что потенциальная жертва уже и думать забыла о возмездии, время, я думаю, изгнало страх получить воздаяние за содеянное из его сердца. Что ж, месть – это то блюдо, которое становится со временем более изысканным, и в этом случае я хорошо знала, что делать.