Глава 25
– Итак? – Нат набросился на Куинтона, едва тот вошел в библиотеку.
Уже был вечер, и брат только вернулся домой. Стерлинг, Натаниэль и мистер Деннисон ждали лишь его. Все расселись в кресла.
– Узнал что-нибудь важное? – спросил Стерлинг. Он посылал брата узнать подробности смерти Ратборна. Никто не сомневался, что виконта убили из-за печати Монтини.
Куинт усмехнулся:
– Не думал, что так много можно узнать, пользуясь именем графа Уайлдвуда.
Стерлинг пожал плечами:
– А чему ты удивляешься?
– Инспектор сделал все, чтобы помочь мне и дать всю нужную информацию.
Стерлинг поднял бровь.
– Ну хорошо, возможно, он сделал не все от него зависящее, но все равно старался помочь. – Куинт сел в кресло. – Они ничего толком не знают. – Он взглянул на Ната. – Так что я знаю не больше того, что Джон рассказал тебе.
Нат раздраженно мотнул головой.
– Черт побери, Куинт, ты расскажешь, наконец, что тебе удалось узнать? – Если Габриэле грозит опасность, он должен об этом знать. – Кстати, его зовут Ксеркс, и он работает у Габриэлы.
– Ух ты, да она полна сюрпризов, – выдохнул Куинтон.
– Куинт!
– Хорошо. – Куинтон задумался на секунду. – В доме ничего не пропало. И слуги, и мисс Монтини сказали полиции, что ничего из дома и из коллекции не украдено. – Он недоверчиво посмотрел на Ната. – Ты знал о том, что у него была целая комната сокровищ? Инспектор сказал, что эта комната больше похожа на склеп.
– Он собрал огромную коллекцию антиквариата, – ответил Нат. – Он хорошо охранял ее. Он запирал ее, даже когда находился в доме. – Он пожал плечами. – В его коллекции огромное количество древних ценностей, а также есть несколько картин и драгоценных камней. Эту коллекцию можно оценить в несколько миллионов. – Он посмотрел на Стерлинга, который никак не реагировал на их диалог. После смерти Ратборна его вдове осталось огромное состояние.
– Полицейские изучили беглое описание коллекции, сделанное мисс Монтини буквально вчера, и решили, что виконта убили не из-за ценностей. Ведь его не ограбили. – Куинтон замолчал. – Они осмотрели тело и пришли к выводу, что его смерть произошла еще ночью. А это значит… – Куинт поморщился, – что, когда мисс Монтини нашла его, он выглядел ужасно…
– Я знаю. – После того как Габриэла заснула, Нат успел поговорить с Ксерксом, и тот в деталях описал ему все, что видел.
– Прекрасно, – кивнул Стерлинг. – Надеюсь, что нет никакой связи между поисками мисс Монтини и смертью Ратборна. – Он переглянулся с младшим братом и нахмурился. – Или я не прав?
– Ратборну перерезали горло. – Нат глубоко вздохнул. – Так же, как и Монтини.
– Что? – переспросил Стерлинг. – Я думал, Монтини умер от лихорадки.
– Так сказали Габриэле, – ответил Нат. – Но Куинт был в это время на Крите.
И тут вдруг заговорил Деннисон:
– Это известная практика. Обычно, если дело закрывается из-за недостаточности улик, то международная полиция говорит родственникам только о факте смерти, но не о деталях. И есть ли смысл так травмировать девушку, которая после смерти брата остается совсем одна? Это было бы слишком жестоко, сэр.
– Так Габриэла до сих пор не знает, что Монтини перерезали горло? – спросил Стерлинг.
– Не вижу причин, по которым ей нужно об этом знать. Она и так испугана, – простодушно сказал Нат.
Куинтон посмотрел на брата.
– Ты рассказал ей о моей печати?
Стерлинг нахмурился.
– О твоей печати?
– Да, у меня тоже была печать, и она пропала, – ответил Куинт.
Нат покачал головой.
– У меня пока не было возможности сделать это. Каждый раз что-то не складывается, и мне приходится откладывать этот разговор на потом. Ее нужно подготовить к этому.
– Возможно, сейчас самое время все рассказать, – раздался от дверного проема голос Габриэлы.
Мужчины замерли, и в библиотеке воцарилось гробовое молчание. Затем Куинт вскочил с кресла и, оглядев братьев, произнес:
– Прошу меня извинить, но мне срочно нужно выйти.
Стерлинг тоже встал.
– Мы с мистером Деннисоном тоже покинем вас на несколько минут.
И братья Натаниэля вместе с секретарем поспешили выйти из библиотеки. Вот что значит настоящая поддержка родственников, с тоской подумал Нат. Они как крысы сбежали с тонущего корабля. Только в этот раз корабль не тонул, а горел. Габриэла стояла с каменным лицом и строго смотрела на него.
– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил Нат. Главное понять, как долго она стояла у двери и слушала их разговоры.
– Прекрасно.
Он улыбнулся.
– Рад, что вам стало лучше.
Габриэла пропустила его слова мимо ушей.
– Так что именно вы не успели рассказать мне о печатях?
– Думаю, вам лучше сесть.
Она передернула плечами.
– Мне нравится стоять.
– Что ж, как хотите. Будете бренди?
– Нет, спасибо.
– Виски? – Нат отошел от Габриэлы и встал рядом с баром.
– Нет. – Она скрестила руки на груди. – Так о чем вы не рассказали мне?
– О многом… – Натаниэль налил себе бренди. – Вы точно не хотите присесть?
Габриэла прищурилась.
– Хорошо, хорошо. – Натаниэль пока не был уверен, что именно должен сказать ей. Все это не представляло Куинта в хорошем свете. С другой стороны, Куинт не воровал печать у ее брата. Натаниэль вздохнул: – Куинт видел, как Гутьерес украл печать у вашего брата, а через несколько месяцев после этого выиграл ее у Гутьереса в карты.
– Так печать находится у Куинтона?
– У него ее нет. – Натаниэль чувствовал себя очень неловко. – Когда брат развернул сверток, то обнаружил, что печать кто-то подменил…
Габриэла посмотрела на Натаниэля с недоверием.
– С ним случилось то же самое, что и с моим братом?
– Забавно, не правда ли? – Натаниэль достал из кармана жилета печать, которую ему отдал Куинтон, и протянул Габриэле. – Вот это та печать.
Она внимательно стала изучать печать.
– Это халцедон. А печать Энрико была сделана из нефрита. – Габриэла посмотрела на Натаниэля. – Так где же печать брата?
Он покачал головой.
– Я не знаю.
– Может быть, Куинтон знает?
– Нет.
Она с подозрением уставилась на Натаниэля.
– Вы уверены в этом?
Он нахмурился:
– Да. Куинтон не стал бы врать мне.
Габриэла пожала плечами.
– Но он же говорил, что не крал печати.
– Так он и не крал ее, – пожал плечами Натаниэль. – Он… хм… приобрел ее законным путем.
Она фыркнула.
– Относительно законным.
– Не важно, потому что он не крал ее у Монтини.
– Он должен был рассказать нам все с самого начала! – Габриэла положила печать на стол. – Мы бы сэкономили уйму времени и нервов.
– Теперь это не имеет значения. И да, вы правы, он должен был признаться нам, – горестно сказал Натаниэль.
– И вы до сих пор верите ему?
– Да, я верю ему. Он бы никогда не солгал мне.
– А вот я ему не доверяю.
– У вас есть на это причины.
– Его репутация говорит сама за себя.
– Его репутация не хуже, чем… – Натаниэль запнулся.
– Не хуже, чем у кого? – с вызовом спросила Габриэла.
– Ни у кого, – тихо произнес Натаниэль.
– Репутация не хуже, чем у моего брата? Вы это хотели сказать? – Она повысила голос: – Именно это?
Он попытался отступить.
– Нет, конечно, нет.
– Давайте, Натаниэль, не надо больше защищать меня. Я прекрасно знаю, каким человеком был мой брат.
Натаниэль уставился на Габриэлу:
– Я не хотел…
– Натаниэль, мой брат был… – она с сожалением посмотрела на него, – человеком, которому суждено было умереть на чужой земле с перерезанным горлом.
– Вы и это слышали?
– Да. – Она вздохнула и откинула с лица темную прядь. – Я это тоже услышала.
– Мне жаль.
– Что? Вам жаль, что я услышала правду? Или что это случилось?
– Все вместе.
– Не нужно жалеть кого бы то ни было. – Она внимательно посмотрела на Натаниэля. – Я не знала, как он умер, но для меня эта новость не стала сюрпризом.
– В любом случае это вас расстроило.
– Расстроило ли это меня? – Габриэла усмехнулась. – Ну конечно, меня это расстроило, особенно после смерти лорда Ратборна. – Она вздрогнула. – И вообще мне кажется, что это слишком быстрая смерть.
– Габриэла, я…
– Но все равно я знала, каким человеком был Энрико. Всегда знала. Просто это очень сложно произнести вслух. Он был для меня единственной семьей, единственным братом. – Она остановилась, будто решая, продолжать или нет. – Когда я увидела вас, и ваших братьев, и вашу мать, и сестру… Те узы, которые связывают вас… вы все такие замечательные… и я завидую вам… – Она замерла и снова заговорила: – А мы с братом, нас не связывало ничего, что есть в вашей семье. Для моего брата я была финансовой помощью. Спонсором. Не то чтобы он плохо со мной обходился, – быстро добавила Габриэла, – но он просто давал мне самое необходимое.
– Вы можете не рассказывать дальше.
Однако Габриэла будто не слышала его слов и стала медленно ходить по комнате, захваченная собственными мыслями. Казалось, она не в силах остановить поток слов:
– И все это продолжалось до тех пор, пока он не умер и я не узнала, что мы отнюдь не бедны, как он постоянно говорил. Я узнала, что у меня есть деньги, которыми пользовался Энрико без моего ведома. Он никогда не упоминал о них.
Натаниэль кивнул.
Но Габриэла продолжила:
– Когда Энрико отыскал меня, а это случилось через несколько лет после смерти отца, я жила просто ужасно. Он по-своему спас меня, Натаниэль. Он был моим спасителем, и я боготворила его. Он одевал меня как мальчика и возил с собой везде, где ему приходилось путешествовать и искать сокровища. – Она остановилась на полуслове и посмотрела на Натаниэля. – Понимаете, я скучаю по тому времени. Мне нравилась каждая минута, проведенная в палатках у костров. И я осознала, что ему просто было удобно так жить. Он боялся, что меня кто-нибудь уведет от него, и тогда у него снова не будет денег. Я любила его, хотя и видела, что сама ему не интересна. Он был занят лишь своей работой и своей жизнью.
– Я знаю.
– Вы знаете? Вы знаете о моем детстве? И о том, что сейчас я обеспеченна?
Натаниэль кивнул.
– Откуда?
Он поморщился:
– Мы навели справки.
– Справки? – Габриэла с ужасом посмотрела на Натаниэля. – Вы заказали расследование?
– Вы хотите обвинить меня в этом? – Натаниэль присел на край стола. – Вы лгали мне, вы лгали моей семье. Черт подери, Габриэла, вы же влезли в мой дом посреди ночи!
– И как долго вы об этом знаете?
– Со вчерашнего дня.
Она прикусила губу и задумалась.
– А как давно вы узнали, что в этом деле замешан Куинтон?
Натаниэль засомневался. Ей точно не понравится его ответ.
– Несколько дней назад.
– До того, как я пришла к вам в комнату? – медленно проговорила она.
– Да.
– И вы ничего мне не сказали?
– В тот момент я думал о других вещах, – пробормотал Натаниэль.
– Да, – понимающе кивнула она, – полагаю, что думали.
Несколько секунд они молчали и смотрели друг на друга.
– Что ж, – проговорила наконец Габриэла, – вот и все. Это конец всему.
Испуг мелькнул в глазах Натаниэля, и он медленно произнес:
– Конец чему?
– Поискам печати. Мы ни на шаг не продвинулись. – Она криво улыбнулась Натаниэлю. – Мои попытки сделать имя брата известным пусть не при жизни, так хоть после смерти, оказались провальными. Я подвела его.
– Вы никого не подводили! – произнес Натаниэль жестче, чем собирался.
– Но я правда подвела его. – Габриэла покачала головой. – Энрико дал мне цель в жизни, он подарил мне любовь к истории и к древним цивилизациям, он не препятствовал моему образованию, и немногие женщины могут похвастать этим. Он дал мне Ксеркса, Мириам и Флоренс. В каком-то роде они – моя семья. Натаниэль, моя жизнь была не такой уж плохой, как вы могли себе вообразить. И в конце концов, он был моим братом, и я любила его. И не важно теперь, как сильно или нет он обо мне заботился! – Она вздохнула. – И я уже говорила, что как бы я ни хотела быть с ним, что бы я ни делала для того, чтобы он позволил мне работать с ним… Он все равно бы никогда меня не полюбил. Я знаю теперь так много… а мне нужно было просто, чтобы он любил меня.
– Габриэла. – Натаниэль едва сдерживал себя, чтобы не схватить ее в объятия.
Она отступила.
– Пожалуйста, не надо. – Габриэла судорожно вздохнула. – Если вы обнимете меня, я не смогу сопротивляться. Если вы позовете меня к себе в постель, я приду по первому вашему зову… Я много думала о том, чего бы я хотела в своей жизни… И поняла, что самое важное для меня – это вы.
– Я? – Натаниэль едва не задохнулся от счастья.
– Вы, вы! – Она покачала головой и направилась к двери, чтобы выйти из библиотеки. У самого порога она остановилась и обернулась: – Я доверяю вам.
Натаниэль покачал головой:
– Я никогда не предам вас! Я не рассказал вам все, что знал, но ведь я собирался это сделать! Я никогда не лгал вам. – Он остановился. – И доверие, Габриэла, как и честность, должна исходить от обоих.
– Я знаю, Натаниэль, – вздохнула Габриэла.
И когда эти поиски печати стали для нее менее важными, чем Натаниэль?
Габриэла провела остаток вечера в одиночестве в своей комнате, пытаясь собраться с мыслями. Она ворочалась, подгибала одеяло и безуспешно пыталась уснуть. И неудивительно. Слишком много всего скопилось в ее голове. Конечно, ее расстроило, что Натаниэль теперь знает все о ее жизни, но она не могла винить его. Она требует от него честности, но при этом постоянно скрывает от него правду. Она хотела бы разозлиться на него из-за того, что он не рассказал ей о причастности Куинтона к этой истории, но она не сомневалась, что он хотел рассказать ей. Она была благодарна ему за лояльность и понимание. Натаниэль был удивительным мужчиной. Честным и гордым. А она – дурочкой, которая не поняла этого с первого взгляда.
Габриэла обняла подушку и уткнулась в нее лицом. Она никому еще не рассказывала о тех вещах, которые поведала ему. Она любила его. Но она не могла признаться ему в этом, потому что боялась, что он не любит ее, боялась увидеть жалость в его глазах. А она не сможет принять жалость вместо любви.
Нужно было раньше признаться себе в том, что поиск печати завершен.
Времени у нее не осталось. Им нечего предъявить Контрольному комитету, кроме печати, которая у Куинтона.
Габриэла задумалась и вздрогнула от догадки. Печать сделана из халцедона и похожа на ассирийскую…
Господи Боже! Она подпрыгнула в кровати. Как она могла быть такой идиоткой?
Габриэла быстро накинула халат, соскочила с кровати и побежала к комнате Натаниэля. Она собиралась тихо постучать в дверь, чтобы никто из домочадцев ее не услышал, но потом нажала на ручку и вошла без стука. Она бесшумно закрыла за собой дверь. Пересекла темную гостиную и на ощупь добралась до кровати Натаниэля. Она легонько потрясла его за плечо.
– Натаниэль, – прошептала Габриэла.
– Что… – Он с трудом открыл глаза.
Габриэла чуть не засмеялась.
– Господи Боже, Натаниэль, да как вы можете спать в такое время?
– Габриэла?! – Натаниэль смотрел на Габриэлу, с трудом понимая, что видит ее не во сне, а наяву.
– А вы ожидаете кого-то еще?
– Я никого не ожидал увидеть в такой час. – Он схватил ее и увлек к себе в кровать. – Хочу убедиться, что вы не прекрасное видение.
И прежде чем она успела вымолвить хоть слово, он поцеловал ее.
Наконец он оторвался от ее губ и спросил:
– Надеюсь, это означает, что вы больше не сердитесь на меня?
– Я не сержусь на вас.
Он радостно улыбнулся.
– Тогда позвольте вас спросить, что вы здесь делаете?
– Во-первых… – Габриэла приподнялась и снова его поцеловала. Она не видела в темноте его глаз, но это было к лучшему. В счастье и в горе… Она набралась мужества и произнесла это: – Я хочу сказать, что люблю вас, Натаниэль. И мне кажется, что вы должны знать об этом.
– Габриэла…
– Нет, пожалуйста, не говорите пока ничего. Но это не все, что я желала бы вам сказать. – Она еще раз поцеловала его и усмехнулась: – Я знаю, где печать.
