Глава 8
Я вышла из мастерской и, прежде чем сесть в машину, поискала глазами Федора. Я увидела его «девятку» вдалеке и поняла, что он тоже видит меня: он «поморгал» мне фарами. Мы отъехали от СТО на безопасное расстояние и вышли из своих машин.
– Ну и как прошла деловая встреча? – поинтересовался Федор, поздоровавшись со мной.
– В теплой дружественной атмосфере.
И я рассказала в подробностях, как помогла нашему находчивому предпринимателю избежать больших финансовых потерь.
– Что думаешь делать теперь? – спросил Федор.
– Мне сейчас просто необходимо прогуляться в одну деревню.
– Что еще за деревня и зачем тебе туда?
– А, это очень хорошая и нужная в нашем деле деревня. Называется она Тимирязевка, и там на улице Прудной проживает одна бабушка по имени Майя. Эта женщина когда-то была возлюбленной твоего деда и даже родила от него дочку.
– Серьезно? – удивился Федор.
– Серьезней не бывает. Так что у тебя есть еще одна родственница, хотя тоже дальняя…
И я рассказала ему историю про Майю в подробностях. Он выслушал ее с большим интересом.
– Так тебе все-таки удалось найти бедных родственников Арсения Аникеевича! – удивился Федор. – И теперь ты хочешь с ними познакомиться?
– Это обязательно надо сделать. Может, именно они нуждаются в деньгах? Тогда перепишем имущество Артема на них. Все-таки эта Майя была любовью нашего академика.
Наверное, в моем голосе прозвучало что-то такое, раз Федор с большим интересом посмотрел на меня.
– А если я поеду с тобой? – спросил он.
– Буду этому только рада. Тогда мне надо заехать домой, разгримироваться, точнее, перегримироваться, принять другой облик.
– Зачем? – удивился Федор. – Кто тебя там знает?!
– Привычка, – ответила я ему, – знаешь, как говорят? «Главное в жизни – иметь алиби». В случае чего, меня там и не было. По крайней мере, никто не сможет с уверенностью сказать, что именно я передала документы…
– Я понял, – кивнул Федор. – Поедем на двух машинах?
– Нет, зачем гонять лишний транспорт и расходовать бензин? Поедем на моей. Значит, так: встречаемся через час возле въезда в коттеджный поселок. Знаешь, где это?
– Найду.
Мы мчались по трассе на арендованной мною «десятке» в деревню Тимирязевка. Она была не так уж далеко от нашего Горовска: не прошло и часа, как мы с Федором выехали за город, а впереди уже показался синий дорожный знак «Населенный пункт «Тимирязевка». Улицу Прудную отыскать вообще не составило труда: она шла направо от основной, Центральной улицы села. Я свернула на нее.
– Теперь, Федор, смотри номера на домах.
Мы остановились возле нужного нам десятого дома.
– Давай так, – сказала я, – я иду сейчас знакомиться с бабушкой, а ты ждешь меня в машине. Не стоит всем светиться, хорошо?
– Как скажешь, – пожал он плечами.
Я посмотрела на себя в зеркало и поправила черный, как вороново крыло, парик. Темно-карие линзы в глазах, почти черные брови и бордовая губная помада кардинально изменили мою внешность. Если бы меня сейчас увидел Артем, ни за что бы не узнал! Даже Федор удивился, когда я остановилась возле него при выезде из поселка.
Я вышла из машины и постучала в калитку. За воротами залаяла собака. Мне долго никто не открывал, наконец, откуда-то издалека я услышала женский голос:
– Кто там?
– Извините, пожалуйста! Мне нужна Прохорова Майя Егоровна, – крикнула я как можно более вежливо.
– Сейчас, только собаку привяжу…
Вскоре лай прекратился, калитка открылась, и я увидела женщину лет пятидесяти. Она была в синей фуфайке, накинутой поверх домашнего халата, и в калошах, из которых выглядывали черные шерстяные носки домашней вязки. Но лицо ее меня поразило: несмотря на довольно солидный возраст, женщина была очень хороша собой. Чистые голубые глаза смотрели так, словно она восхищается вами, пушистые ресницы и нарисованные самой природой брови дугой, правильные черты лица и гладкая кожа – кровь с молоком, как говорят в таких случаях. Из-под цветастого платка виднелись пшеничного цвета густые, чуть вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад.
– Мама в доме, проходите, – приветливо пригласила она меня, даже не спросив, кто я.
Наверное, этим и отличается деревня от города: доверием людей, открытостью и гостеприимством. К сожалению, от всего этого в городе почти не осталось следа.
Мы поднялись на крыльцо и вошли в сени. Здесь женщина сбросила калоши и крикнула:
– Мама! К тебе пришли…
Из комнаты вышла пожилая женщина в темном домашнем платье и старенькой кофточке. Она тоже была в черных шерстяных носках и цветастом платке. Майя Егоровна была очень похожа на свою дочь. Вернее, наоборот, но поскольку первой я увидела именно дочь, то и сравнивать мать мне приходилось с ней. Я поймала себя на том, что прекрасно понимаю академика: если она сейчас такая красавица, то какой же она была в молодости!
– Здравствуйте, Майя Егоровна, – сказала я, слегка поклонившись.
– Здравствуйте, – удивленно ответила она, пытаясь, наверное, припомнить, кто я и откуда.
– Я привезла вам привет от Полянова Арсения Аникеевича. Знаете такого?
У женщины широко раскрылись глаза от изумления.
– Арсений? Он… Он что, помнит обо мне?…
Мне показалось, что губы ее мелко задрожали.
Легенду я придумала по дороге, когда еще ехала со станции техобслуживания к себе домой, а сейчас мне предстояло ее правдиво рассказать этой женщине.
– Помнит. Велел кланяться вам и…
– Мам, может, пригласим девушку в дом? – спросила стоящая тут же дочь Майи Егоровны.
– Да-да, – поспешно закивала старушка, – Полина, проводи гостью в горницу.
Я вздрогнула, услышав свое имя. Значит, мы с дочерью Майи Егоровны тезки?
Старушка вернулась в комнату, куда провели и меня, после того как я сняла пальто и сапоги, взамен которых выдали самодельные войлочные тапки.
Вскоре мы сидели за столом. Полина Арсеньевна и Майя Егоровна поили меня чаем, а я осторожно осматривалась по сторонам. Да, жили они бедно, я бы даже сказала, очень бедно. Старенькая мебель, узкие полосатые дорожки на полу – тоже самодельные, сразу видно, ситцевые занавесочки на окнах. На столе – дешевенькие чашки, плюшки домашнего печения… Все более чем скромно. Между тем я рассказывала:
– Мы с Арсением Аникеевичем в одном доме жили, он на десятом этаже, а я – на этаж ниже. Я тогда в газете «Горовск сегодня» журналисткой работала. И вот дали мне задание взять интервью у профессора…
– Арсений стал профессором?! – ахнула Майя Егоровна.
– Да, профессором и академиком. Ну вот, я пришла брать у него интервью, мы с ним как-то так разговорились…
Женщины слушали меня не дыша. А я вошла в роль и плела про свои дружеские отношения с Арсением Аникеевичем, про откровения Полянова по поводу его давней любви.
– …И он мне все про вас рассказал: как безумно полюбил вас, как терзался, но не мог расстаться со своей женой, которая, кстати сказать, умерла несколько лет назад… как не спал ночами…
– Господи, – всплеснула руками Майя Егоровна, – я же говорила ему: Арсений, не рви себе душу! Не можешь оставить жену – не надо. Я и одна как-нибудь проживу. И дочку подниму…
– Нет, он про вас все равно думал и расстраивался, что все тогда так вышло.
Майя Егоровна вздохнула прерывисто, а дочь погладила ее по спине и обняла за плечи:
– Ну, не расстраивайся, мам. Что уж теперь-то! Столько лет прошло…
Потом рассказывать начали женщины. О том, как жили одни, как нелегко им было, как Майя Егоровна вышла замуж за какого-то тракториста, но тот через пять лет погиб по пьяному делу под колесами колхозного грузовика. Как ее дочь Полина выросла, окончила в городе техникум и какое-то время жила там, выйдя замуж. Но за десять лет супружеской жизни не смогла родить ребенка, и муж подал на развод. Полина Арсеньевна уехала к матери в деревню и только тут поняла, что беременна. У нее родился сын Арсений. Сейчас ему шестнадцать лет, он заканчивает школу. Значит, у академика есть еще один внук! – обрадовалась я и начала расспрашивать про мальчика подробнее.
То, что мне рассказали женщины, привело меня в восторг. Полина Арсеньевна в тридцать четыре года родила мальчика, и, как оказалось, очень одаренного, как и его дедушка. Потомок академика Полянова увлекается наукой, в школе идет на золотую медаль. Но мать боится, что учиться дальше он не сможет: они очень бедны.
– Понимаете, Алина (это я так назвалась женщинам), он очень хочет учиться, увлекается химией, биологией, анатомией, мечтает поступить в институт… Учителя в школе от него просто в восторге: он за последние два года ни одной четверки не принес, только пятерки. Посмотрите, сколько у него книг, – Полина Арсеньевна повела меня в комнату мальчика.
Это была совсем крохотная комнатенка, буквально «два на три». Кроме железной кровати, допотопного письменного стола, заваленного книгами, и самодельной деревянной полки, здесь ничего не было.
– Вот, видите: всюду книги, даже на подоконнике, – вздыхала Полина Арсеньевна, – он все время читает, читает… Мне учителя говорят: радуйтесь, ваш мальчик одаренный! А чему тут радоваться? Он хочет учиться дальше, а на что ему учиться? И у кого жить в городе? У нас с деньгами не то что туго… Одним словом, сами видите, перебиваемся буквально хлебом и картошкой. Живем своим хозяйством: огород, куры, корова. Но молоко сами не пьем, продавать приходится, а то, что на огороде выращиваем, тем и живем. Я вот еще носки и варежки зимой вяжу и езжу в город продавать, а мама собирает куриный пух и делает подушки. Тоже продаем…
– Так я же за этим и приехала, – сказала я, возвращаясь вместе с хозяйкой к столу, – поговорить насчет наследства.
– Какого наследства? – округлила глаза Майя Егоровна.
– Простите, я вам не сказала… Не хотела вас сразу расстраивать…
Я опустила голову и замолчала.
– Господи, что случилось-то? – спросила Майя Егоровна.
– Понимаете, Арсений Аникеевич… Он умер…
– Ах!
Она приложила ладонь к губам. Мне пришлось все им рассказать, всю печальную историю академика, то, что мне было известно. Женщины выслушали меня молча.
– Господи! И почему он ко мне сюда не приехал?! – запричитала вдруг Майя Егоровна. – Я бы его приняла, я бы его кормила…
Она вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
Я была поражена: при такой бедности эта женщина не отказывалась приютить у себя еще одного человека!
– Майя Егоровна, – выждав некоторое время, сказала я, – сейчас стоит вопрос о наследстве Арсения Аникеевича…
– Мы же не можем ни на что претендовать, – вздохнула Полина Арсеньевна, – официально мы ему не родственники.
– Ну, это не совсем так, – сказала я осторожно: все-таки обнадеживать людей раньше времени не стоит, еще неизвестно, как все получится с имуществом Артема. – Я могу разузнать, у меня есть знакомый юрист, но, кажется, и вам должно кое-что перепасть…
Я плела какую-то ахинею про юристов, нотариусов и наследство, поняв, что в делах юриспруденции эти женщины не особо сильны.
– И что вы от нас хотите? – все никак не могла понять моя тезка.
– Ваши паспортные данные, – я кивнула Полине Арсеньевне, – фамилию, имя, отчество, дату рождения…
– Почему именно мои? – удивилась она.
– Вы – дочь Арсения Аникеевича, это, кстати, в случае чего, может доказать генетическая экспертиза…
– Хорошо, я вам сейчас все напишу.
Через минуту мне вручили тетрадный лист, на котором было записано все, что я просила.
– Извините, мне пора ехать, – сказала я, вставая, – дела… в редакции ждут…
Женщины проводили меня до калитки.
– Телефона у вас нет? – спросила я Полину Арсеньевну на прощание.
Она посмотрела на меня как на шизофреничку в стадии обострения.
– Понятно, – кивнула я, – ну ничего, вы тут, в общем-то, недалеко от города…
– Счастливо вам! Спасибо, что приехали…
Я села в машину, и мы с Федором отправились домой. По дороге я рассказала ему, что моя встреча с бывшей пассией его деда прошла на высоком эмоциональном уровне, а заодно то, что узнала сейчас от женщин.
– Понимаешь, Федор, это очень хорошая трудолюбивая семья, а бабушка до сих пор вздыхает о своем любимом, от которого когда-то родила дочку. Да и мальчик этот, хоть и дальний тебе, но все-таки родственник. Я думаю, лучшей кандидатуры на роль наследника нам не найти.
– Согласен.
– Тогда я сегодня же подготовлю документы на продажу нашим бизнесменом всего своего имущества гражданке Прохоровой Полине Арсеньевне.
– Но для этого тебе нужны точные сведения о всех его активах.
– Они у меня есть.
Федор от удивления открыл рот:
– Полина, откуда?
– Тайны следствия.
Когда я уже подъезжала к городу, на моем мобильном заиграла мелодия с номера Алины. Я включила телефон.
– Алло?
– Полин, ну ты что!
– А что я?
– Я же тебя жду! Время – три…
И только тут я вспомнила, что обещала сегодня в три часа отвезти подругу на вокзал.
– О, черт! Алина, извини, я совсем замоталась… Сейчас подъеду!
Я прибавила газа и полетела в город на максимально большой скорости.
– Что случилось? – забеспокоился Федор.
– Надо срочно отвезти на вокзал одну мою подругу, а потом я отвезу тебя домой…
– Я и сам доеду. Вернее, сначала помогу проводить твою подругу, если ты не возражаешь.
– Это было бы очень кстати: у нее столько вещей!..
По дороге до Алинкиного дома я рассказывала Федору про мою неунывающую подругу и ее активную жизненную позицию.
Едва я позвонила в ее дверь, как она тут же открыла мне и набросилась на меня:
– Нет, ну сколько можно ждать?! Я вся изнервничалась! Ты же сказала, что помнишь… Теперь опоздаем…
В этот момент Алина заметила Федора. Ее женское начало моментально сработало: Нечаева замолчала, мгновенно преобразилась в девушку с ангельским характером и закончила свою обвинительную речь в мой адрес совершенно другим, нежным голоском:
– Ой, Полин, а я все жду, жду тебя… Здравствуйте! Меня Алина зовут…
Она стрельнула в моего спутника глазками.
– А я – Федор.
…Возле вагона Алина показала проводнице билет. Федор занес ее вещи в купе, потом вышел на улицу. Объявили отправление поезда.
Алина махнула рукой нам на прощание и вошла в вагон.
Поезд тронулся, я вздохнула с облегчением: успели… Алина уезжала в областной центр, откуда завтра утром полетит самолетом к своей маме в Италию…
* * *
Вечером мы с Артемом сидели в довольно дорогом ресторане. Я листала меню, собираясь сделать заказ. Я выбирала блюда подороже: экономить на себе я не люблю, тем более когда за меня платят другие.
– Ты что будешь? – спросил меня Артем, листая свое меню.
Я назвала несколько довольно дорогих блюд. Он поднял на меня изумленные глаза, в которых так и читалось: «Однако!..»
– Тебя что-то смущает? – ангельским голоском спросила я.
– Нет, ничего, все нормально… – поспешно ответил он.
Подошел официант, и Артему ничего не оставалось делать, как назвать ему выбранные мною блюда, добавив к ним свои. Официант кивнул и удалился. Я посмотрела на моего «нового босса»: Артем сидел в гордой уверенной позе. Первые признаки мании величия! Ну еще бы! Его штат растет! Теперь в нем есть и юрисконсульт. Правда, по совместительству, но тем не менее… В ожидании нашего заказа, чтобы не терять время понапрасну, я начала разговор о продаже СТО.
– Артем, помнишь, я тебе говорила, что один мой знакомый хочет купить станцию техобслуживания? Он уже смотрел несколько СТО в городе, а я ему рассказала про твою, и, кажется, она подходит ему больше всего. Возможно, он захочет ее купить.
– Но я не собираюсь ее продавать, – возразил Артем несколько даже возмущенно.
– А ты не торопись с ответом, – загадочным тоном сказала я, – всегда надо сначала узнать: что человек собирается тебе предложить, посмотреть, какую цену он дает… Если она тебя не устроит, ты всегда можешь отказаться.
Я увидела, что Артем задумался. В это время принесли наш заказ. Мой спутник разлил нам вино по бокалам. Мы подняли их.
– За наше с тобой деловое сотрудничество! – с чувством сказал Артем и тут же добавил: – А может быть, и не только деловое…
Я сделала вид, что меня очень удивил этот его прозрачный намек, но я выпила вино и нежно ему улыбнулась. Моя задача – подыгрывать ему во что бы то ни стало.
– Нет, Вероника, – сказал Артем, закусывая осетриной, – продавать станцию я не буду – зачем же продавать курицу, несущую золотые яйца?
– Ну, разве что для того, чтобы купить индюшку, несущую такие же золотые яйца, только крупнее?
Он посмотрел на меня внимательно.
– Что ты имеешь в виду?
– Артем, давай сделаем так: завтра мы с одним господином приедем к тебе на СТО, он ее посмотрит, потом вы поговорите о цене и, если она тебя не устроит…
– То что?
– Если ты не согласишься, он тебя зарежет. Шутка, – тут же добавила я с невинной улыбкой.
Артем тоже улыбнулся и налил нам еще вина.
– За наше случайное знакомство! – Я подняла свой бокал.
– Да. Какое счастье, что ты тогда была недовольна моими работничками и потребовала директора.
Мы снова выпили. Потом мы пили за красивых женщин – за меня в первую очередь, за процветание его бизнеса, за процветание всей автомобильной отрасли страны, за саму страну, ее президента, его жену…
На столе появилась вторая бутылка, затем третья… Артем, опьянев, уже не замечал, что я давно не пью, а только подношу бокал к губам, после чего ставлю его на место, ведь моей задачей было не упиться самой, а напоить его до нужной кондиции.
– Вероника! Ты – такая умница… И такая красавица… Я… ик!.. влюбился в тебя с первого… этого… осмотра… – бормотал мой кавалер, пытаясь еще и ухаживать за мной.
– С техосмотра, – подсказала я.
– Да, с первого техосмотра… Я очень хочу тебя обнять, можно?
– Ну, не здесь же!
Мой тон однозначно давал ему понять: я совсем даже не против объятий, только в другой обстановке.
– Тогда… ик!.. поедем ко мне, Вероника! Сейчас ты увидишь, какая у меня квартира!
– Хорошая квартира?
– Увидишь… ик! Так едем?
– Едем, – кивнула я, доедая лососину.
– Едем! В номера!..
– Как! Уже в номера?… Да, что-то тебя совсем развезло, парень. Официант!
Я решила, что пора расплатиться, пока еще мой кавалер в состоянии соображать хоть что-нибудь.
Когда мы с Артемом, к тому времени уже едва державшимся на ногах, вышли из ресторана, к нам подошел Федор, дожидавшийся нас по моей просьбе в своей машине недалеко от входа.
– Вези его домой, – сказала я Каретникову, передавая икающего кавалера из рук в руки.
– Вероника!.. Ик!.. Ты у меня теперь работаешь!.. Юрис… юрис… Консулом!
– Спасибо за доверие, обязательно постараюсь его оправдать, – сказала я, помогая Федору заталкивать Артема в машину.
– Завтра с утра – на работу! – кричал Артем. – Чтобы – как штык! И не опаздывать! А то – штраф… ик!.. И вы все! Не опаздывать у меня… ик!
– Ишь, разошелся, начальство! – Федор махнул мне рукой: – Давай, Вероника, до завтра, как договорились.
Я поймала такси и уже через двадцать минут была дома. Я с удовольствием сняла грим, став опять Полиной Казаковой, приняла душ и легла в постель.
Все, на сегодня приключений достаточно, можно отдыхать с чистой совестью. Завтра с утра мы с Федором едем к Артему на СТО и пытаемся уговорить его продать станцию за хорошие деньги. Этот спектакль мы должны разыграть как по нотам. Ставка в нем сделана на жадность Полянова. Я все-таки неплохо разбираюсь в людях и знаю, что, когда перед глазами такого человека мелькают большие деньги, он теряет разум. Тем более после сегодняшней попойки завтра у него будет болеть голова, и он станет плохо соображать.
Моральный аспект этого дела меня не особо волновал: ведь наш предприимчивый бизнесмен тоже поступил некрасиво, мягко говоря, со своим дедушкой. Да и скупать угнанные машины – занятие недостойное честного предпринимателя. Одним словом, глубина его вины была такой большой, что и по закону, и по всем морально-этическим нормам он являлся преступником и мерзавцем. Думаю, владельцы угнанных машин меня бы сейчас точно поддержали…
Так чего же Артему ожидать от других?
