Глава 9
Утром первое, что я сделала, – это позвонила дяде Сереже. Он сказал, что с фамилией и отчеством найти человека намного проще, хотя Москва – большой город и быстро это вряд ли получится. Но я согласилась ждать сколько угодно. Лишь бы появился результат. «Озадачив» дядю Сережу, я спустилась в кухню к завтраку.
Ариша готовил кофе. На плоской тарелке красовались бутерброды.
– Бон матен, ма шер, – приветствовал меня дед.
– И тебе доброе утро, дедуля. – Своим тоном я постаралась дать понять Арише, что вчера он провинился.
– Я, кажется, давеча немного расслабился?.. – спросил он.
– Мне тоже так кажется.
– Поверь, Полетт, это на радостях, я вчера выиграл… некоторую сумму. Нам ведь деньги не помешают?
– Деньги никому не помешают, но, дедуля, если каждый раз ты будешь приходить подшофе, я…
– Можешь не продолжать, больше никаких возлияний!
– Обещаешь?
– Обещаю!
– Тогда давай завтракать.
За чашкой кофе я рассказала деду, как вчера я «кошмарила» Рузанну-Марию. То бишь пугала ее до потери пульса.
– Так этой дамочке и надо! Но каковы подружки, а?! Из-за денег готовы друг другу глотки перегрызть! А я, к твоему сведению, вчера тоже не терял времени даром, – лукаво подмигнул мне прародитель, – я встретился со своим давним приятелем, который работает… Кем, как ты думаешь?
– Дед, твои приятели кем только не работают! Диапазон их деятельности настолько широк, что если я начну все перечислять, то не остановлюсь до вечера.
– Полетт, ты делаешь мне комплимент! Но этот мой знакомый работает волшебником.
– В цирке?
– Нет. Он по жизни – волшебник.
– В каком смысле?
– Он достает такие вещи, которые, кажется, вообще невозможно заполучить. Как фокусник из пустой шляпы вынимает кролика или голубей.
– Это интересно! Что же, например, он может раздобыть?
– Говорит, что все.
– Шапку-невидимку? Ковер-самолет?
– В некотором смысле, и это.
– Хороший у тебя знакомый. Надеюсь, вы обменялись телефонами?
– Мы даже выпили с ним по сто пятьдесят! А я ему еще и проиграл для верности!
– Дед, ты же говорил, что вчера выиграл!
– У другого человека… А этому я проиграл. Дал ему насладиться победой. Дипломатия, Полетт, – это наука заставлять других людей делать то, что нужно тебе, но так, чтобы они об этом не догадывались.
– Да ты у меня философ, дедуля! Что ж, посмотрим, поможет ли нам твой знакомый в момент острой необходимости.
* * *
После завтрака я поехала по адресу проживания Рузанны. Мне надо было знать: как она себя поведет, уже зная о пропаже своей дочери? Райончик они с Эвелиной выбрали совсем не плохой: новые дома с современной планировкой, скверики, стоянки возле подъездов. Я сразу увидела «Тойоту Камри» с номерами, которые мне дал дядя Сережа. Шикарная тачка серебристого цвета. Я поставила свою машину немного поодаль и вошла в подъезд, в котором жила Рузанна. Квартиру ее я нашла быстро. Она была на восьмом этаже. Дама хочет во всем быть, так сказать, на высоте? Добротная железная дверь почти не пропускала никаких звуков. Я постояла некоторое время у стеночки, но, конечно, мне это ничего не дало. А мамаша-то хороша! Сама живет в роскошном доме, ездит на крутой тачке, а свою мать и собственного ребенка держит в таких трущобах, да еще и на голодном пайке. Ну, ладно еще, мать – она алкоголичка, это понятно, но девчонка-то за что страдает? Почему Рузанна не заберет дочку сюда, в Горовск? Боится, что и здесь может случиться скандал, как в Коломне? И придется ей отсюда драпать сломя голову? Может быть. Только ребенку от этого не легче. Мамаша могла бы заняться чем-нибудь более пристойным. Открыла бы с Эвелиной-Катериной, например, парикмахерский салон с вертикальным солярием и кабинетом педикюра. Или ее ностальгия по юным годам замучила, когда она сама работала съемной «девочкой»?
Постояв некоторое время у двери, я спустилась и села в свою машину. Не знаю, что я ожидала увидеть, но я некоторое время просто наблюдала за подъездом.
Трудно сказать, сколько бы это продолжалось, но неожиданно из двери вышла Рузанна с небольшой дорожной сумкой в руках. Она подплыла к своей машине, бросила баул на заднее сиденье и села за руль. Машина выехала из двора, я тронулась за ней. И куда это, интересно, направляется мадам Петухова?
Мы ехали по улице, и я постепенно догадалась, куда устремилась Рузанна. К выезду из города! Через несколько минут мои опасения подтвердились. За городом она вышла на трассу, ведущую в Москву. Думаю, она едет в свою родную Коломну. Очевидно, хочет убедиться собственными глазами в пропаже дочери. Интересно, почему она не позвонила матери? Но скорее всего у той просто нет телефона, иначе какой Рузанне смысл гонять машину за несколько сотен километров?
На трассе я начала понемногу от нее отставать. Машина Рузанны явно была покруче моей. И хотя водила она намного хуже меня – я поняла это, когда следовала за ней по городу, – но мощность мотора никуда не денешь. Мой «Мини Купер» медленно, но верно сдавал позиции. С другой стороны, это было не очень страшно, все равно я знала о конечной цели ее поездки. Поэтому я спокойно шла с максимальной для своей машины скоростью.
Через пару минут «Тойота» окончательно скрылась из виду. Ну и черт с тобой, все равно встретимся в Коломне. Адрес мамаши я знаю, так что нечего мне машину гробить.
Часа через три я едва не пролетела мимо придорожной харчевни, около которой стояло несколько машин. В их числе была и Рузаннина «Тойота». Я поставила свой «Мини Купер» в нескольких метрах от нее и принялась наблюдать.
Рузанна не заставила себя долго ждать. Вскоре она появилась из дверей забегаловки и медленно подошла к своей машине. Видно, покушала она плотненько. И вообще, судя по ее фигуре, дамочка любила поесть. Рузанна покопалась в багажнике, потом медленно, словно нехотя села за руль и тронулась. На этот раз она уже так не гнала, очевидно, сказывалась ее послеобеденная истома.
В Коломну мы приехали ближе к вечеру. Рузанна поставила свою машину в том самом дворе, где жила ее мать. Мне пришлось остановиться в соседнем, чтобы не попасться ей на глаза. К сожалению, у меня не было с собой ничего, что могло бы кардинально изменить свою внешность. Парики и прочая атрибутика остались дома, я ведь не предполагала такого вояжа! Да, но ведь это не так уж страшно. В моем натуральном виде лицезреть меня не посчастливилось ни Рузанне, ни ее матери. Поэтому я смело направилась к подъезду, в котором жила Петухова-старшая.
Едва я вошла, как услышала перебранку матери с дочерью. На площадке третьего этажа слышимость вообще была, как по заказу, благодаря допотопной растресканной двери.
– Что ты мне голову морочишь, говори, где Ксюха! – кричала Рузанна.
– Она у подружек… задержалась…
– У каких подружек? Она ночевала сегодня?
– Да…
– Да?!
– Нет…
– Так да или нет?! Черт! Мама, говори, где моя дочь!
– Не знаю…
– Как не знаешь?! Ты что, сдурела? Ребенок пропал!
– Она не пропала…
– Где же она?
– А ты что на меня орешь?! Сама тут годами не показываешься, а теперь – нате вам, явилась, не запылилась! Ты знаешь, каково мне одной твоего подкидыша воспитывать? Кормить ее, одевать!.. Ты мне деньги когда в последний раз присылала?
– А что толку тебе их присылать, ты все равно все пропьешь со своими кобелями!
– Мои кобели – не твоя забота. У тебя свои есть! Думаешь, я не знаю?! С сопливым мальчишкой живешь, на него деньги тратишь, а родной матери… А родной доченьке, кровинушке…
Из-за двери послышались рыдания и причитания.
– Хватит комедию ломать! Мой любовник тебя не касается, я тебе достаточно денег высылаю. Могла бы и ремонт, между прочим, сделать, дом в порядок привести! А ты все пропиваешь! Свинья! – заорала Рузанна.
– Сама ты, доченька, свинья… Повесила на меня своего высерка, думаешь, мне хорошо на старости лет?..
– А кобелей в дом водить на старости лет – это нормально?! Я в милицию на тебя заявлю, ты мою дочь продала за сто долларов и пропила эти деньги! Тварь ты!
– Я продала?! Врешь, стерва!
– Я вру?! А это что? Читай, читай, маманя!
– Я это не писала! Это она, все она…
– Кто она?
– Из комитета! Она мне деньги дала. Но она Ксюху не забирала!
– Из какого комитета?! Ты что, пьяная была?
– Сама ты пьяная! Да я трезвее тебя! Она сказала: «Я из комитета»…
– Да из какого комитета, говори толком, дура пьяная!
– Да отвали ты от меня! Михалыч! Чего спрятался? Иди, выручай, меня дочь родная бьет…
– Я тебя бью? Ах, тебя бьют?! Тогда… На тебе! Получи!
– А-а-а!.. Больно! Что ты дерешься?!
– А ты… А… дура! Ты чем это меня?
– Получи, тварь!.. Дура?! Убью!.. Сама ты дура!..
– Алкашка!..
– Проститутка!.. Еще получи!.. Больно же… А-а-а… Убили-и-и…
Я стояла в полной растерянности и слушала этот «дикий концерт». Что у мамы с дочкой отношения далеко не родственные, я, в общем-то, догадывалась, но чтобы до такой степени!..
В это время из квартиры напротив вышла какая-то женщина с хозяйственной сумкой.
– Может, милицию вызвать? – предложила я, кивнув на петуховскую дверь.
– Да у нас такие развлечения – через день, по четным числам! Надоели уже. То мать собутыльников приведет, из-за стакана подерутся, то доченька непутевая раз в год приедет – и они разборки с матерью устраивают. Через час сами утихомирятся! – отмахнулась она и спокойно пошла вниз. А я еще какое-то время слушала брань и вопли разошедшихся женщин.
Вдруг дверь с треском открылась, и – я едва успела отскочить – на лестничную площадку из квартиры вывалился ком тел. Мелькали руки, ноги, летели клочья вырванных волос… Слышался треск рвущейся ткани, визг. Я быстро выскочила из подъезда. Да, Петуховым было не до меня, так они распетушились. Я оказалась во дворе вместе с собравшимися там бабушками и детьми. Минут через двадцать Рузанна выбралась из подъезда красная, как рак. Платье на ней было порвано в нескольких местах. Прическа превратилась в копну разворошенного сена, под одним ее глазом светился синяк, скула вся расцарапанная… Руки выше локтей тоже носили на себе следы недавней борьбы. Она села в свою машину, от души хлопнув дверью, и, круто развернувшись, выехала со двора.
Похоже, она собралась в милицию, решила было я, садясь в свой «Мини Купер». Но я ошиблась. Рузанна понеслась в Москву, нарушая почти все правила дорожного движения. Похоже, она была вне себя от злости после потасовки с матерью. Выехав за город, она остановилась где-то в чистом поле и вышла из машины. Мне пришлось проехать мимо, сделав вид, что мне до этой женщины нет никакого дела. Я оглянулась. Кажется, Рузанна остановилась, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Да, так и есть. Через некоторое время она обогнала меня на трассе, и я успела заметить, что с ее прической уже все в порядке.
А в милицию-то Рузанна на мать заявлять не стала. Значит, рыльце у нее в пушку! Хочет сама найти дочь? Ну-ну, посмотрим.
В Москву мы приехали вечером. В городе я старалась не отставать от серебристой «Тойоты», иначе вся моя поездка пошла бы насмарку. Черт возьми! Такое движение… Я едва поспевала лавировать в плотном потоке машин.
Наконец «Тойота» выехала на более спокойные улицы. Я вздохнула с облегчением. Что ни говори, а у меня нет опыта вождения в таком городе. Я увидела, как преследуемая мною машина завернула во двор. Когда я тоже осторожно туда въехала, то чуть не вскрикнула от радости: возле высотного дома я увидела небольшой фонтанчик, правда, не работающий. Так вот где жил папа Ксюши!
Рузанна вошла в средний подъезд. Мне пришлось поотстать от нее, все-таки она могла меня видеть около квартиры ее матери. Но и так это была большая удача: я узнала номер подъезда. Найти теперь здесь Жукова Александра – плевое дело. Я вернулась в свою машину.
Через некоторое время Рузанна вышла из подъезда. Опять – вся красная, но одежда на ней была в целости. Как видно, скандал все-таки имел место, но на этот раз обошлось без рукоприкладства. А жаль! Если бы ей и здесь всыпали, только на пользу бы пошло! Рузанна снова долбанула дверцей машины – от полноты души – и уехала. А мне лишь это и требовалось. Я вошла в подъезд и поднялась на самый последний, десятый этаж. Помнится, Ксюша говорила, что они долго ехали в лифте. Значит, поиски я начну с верхних этажей. Я позвонила в первую же попавшуюся квартиру.
– Кто там? – спросил пожилой мужской голос из-за двери.
– Извините, я ищу Жукова Александра Владимировича. Не подскажете, в какой квартире он живет?
– Этажом ниже! Подо мной, – ответил он из-за двери, не очень-то дружелюбно. Но я была ему благодарна. Я спустилась на один этаж.
На мой звонок открыл мужчина лет тридцати пяти, приятной наружности. Он посмотрел на меня вопросительно.
– Вы – Жуков Александр Владимирович? – спросила я.
– Да, здравствуйте. А вы кто?
– Здравствуйте. Я к вам от Ксюши Петуховой. Знаете такую?
Через минуту я сидела в комнате, в кресле, и объясняла всему семейству Жуковых, что их Ксюшенька вовсе не пропала и никто ее не обидел. Та, коломенская бабушка потеряла Ксению, а я ее нашла. Девочка у меня, и я готова привезти ее в любое время.
– Господи! – всплеснула руками московская бабушка. – А ведь я подумала, что с ней случилась беда! Буквально только что здесь была ее мать, Мария. Она требовала отдать ей дочь, кричала, грозила…
– Мама, не надо, это наше, семейное, и к Полине не имеет отношения, – мягко остановил ее сын.
– Главное, что Ксюшенька нашлась, – прослезился дедушка. – А как получилось, что девочка оказалась у вас?
– Это долгая история, – сказала я, – думаю, вам сама Ксюша все расскажет. Я только хотела узнать: вы готовы взять девочку к себе, навсегда?
– О чем вы говорите?!
– Конечно, готовы!
– Да мы с большой радостью! – загомонили все члены семейства разом.
– Одно время Ксюша жила у нас, но это было давно, – сказал Александр, – потом мать забрала ее – из вредности. Хотела сделать нам больно. Она знала, как мы все привязаны к ребенку… Дело в том, что, когда четырнадцать лет тому назад я стал встречаться с Марией, я не знал, что она… гм… кем она работает. Потом она забеременела. Я, как порядочный человек, предложил ей расписаться. Мы даже стали готовиться к свадьбе. Родители были не против. – Он посмотрел на отца. – Я познакомил ее с моими друзьями. А перед свадьбой мы устроили мальчишник в одном загородном кафе. Мои друзья решили пошутить и заказали двух девочек… сами понимаете каких. Они пришли… И мы увидели, что одной из них была моя невеста!
Я, конечно, отказался жениться, но предложил Марии отдать ребенка мне. Она сначала согласилась, затем пошла в отказ, затем стала требовать, чтобы я расписался с ней, угрожала мне… В общем, этот кошмар длился до самых родов… Окончательное «нет» она сказала после того, как родила.
– А мы ей и денег давали, чтобы она ни в чем не нуждалась, – вставила бабушка.
– Ну, в общем, эта война продолжается до сих пор, – заключил Александр. – Сейчас, когда она заявила, что девочка пропала и что якобы это мы ее украли, я понял, что все это – закономерный итог ее бурной деятельности.
– Насчет ее бурной деятельности вы правы, – сказала я. – Она на пару с подругой открыла в Горовске модельное агентство, которое, по сути, является публичным домом. Причем там работают девочки пятнадцати-шестнадцати лет.
– Какой ужас! – схватилась за сердце бабушка Ксюши.
– А когда вы хотите привезти девочку к нам? – спросил дедушка.
– Если вы, Александр, сможете поехать сегодня со мной…
– А вы на чем?
– На машине.
– Я сейчас, только переоденусь… – Молодой папа выскочил из комнаты.
– Саша! Куда?! На ночь глядя? Полина, неужели вы едете прямо сейчас?
– Вообще-то, если честно, я весь день за рулем. И с утра ничего не ела. Я сперва схожу в какое-нибудь кафе…
– Какое кафе, Полина?! О чем вы? Я быстро накрою на стол, мы и сами еще не ужинали. Вы покушаете с нами, а потом ляжете отдыхать. Видите, какой у нас шикарный диван? А утром вы вместе с Александром поедете за Ксюшей.
Честно говоря, это предложение было очень заманчивым. Я не стала долго упираться, и через четверть часа мы все уже сидели за столом, ели изумительные котлеты по-киевски с картофельным пюре и божественно вкусные домашние пироги с капустой. Потом я позвонила деду и предупредила его, что ночевать дома сегодня я не буду. Кажется, он пришел от этого известия в восторг, поняв все по-своему.
Засыпая, я подумала о том, как обрадуется Ксюшка, когда завтра папа приедет за ней.
* * *
Мы подрулили к дому Алины. Я поднялась в квартиру подруги и остановилась у двери. Из-за нее доносилось:
– Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе!
Последовала пауза, затем опять:
– Харе Рама, Харе Рама, Рама, Рама, Харе, Харе!
Я позвонила в дверь. Алина открыла. Она была замотана в белую ткань, на ее голове красовался обруч, на руках – с полсотни браслетов.
– Как хорошо, что ты пришла, – обрадовалась она, – сейчас я покажу тебе, как поют великую песнь освобождения!
– Что у вас здесь происходит? – строго спросила я, входя в комнату. На ковре сидела Ксюша, тоже замотанная в какую-то простыню. Она была похожа на кокон куколки-шелкопряда. По квартире носились запахи каких-то экзотических трав.
– Привет, Полина! – радостно закричала девочка. – А мы мантры поем!
– Да вы вообще молодцы, – сказала я и выразительно посмотрела на подругу, – что вы тут затеяли?
– Это санкиртана – совместное пение имен Бога, – объяснила Алина, – садись, попробуй спеть с нами.
– Садись, попробуй! – радостно подхватила Ксюша.
– В другой раз, – улыбнулась я. – Ксюша, пойди, пожалуйста, переоденься.
– Зачем? Мне в таком прикиде нравится.
– Мы тебе такие костюмчики красивые купили, разве ты не хочешь надеть что-нибудь из этого?
– Я хочу с Алиной петь эти песни, они такие прикольные!
Алина гордо посмотрела на меня.
– Ксюша, там внизу, на улице, тебя кое-кто ждет…
– Кто? – Девочка посмотрела на меня удивленно.
– По-моему, твой папа…
Скорость, с какой Ксюша вскочила и кинулась к двери, по дороге сдергивая с себя простыню, была просто завидной. Ее крик: «Па-па!» – эхом отозвался в подъезде. Мы с Алиной выскочили следом. Девочка запрыгнула Александру на руки, тот подхватил ее и крепко прижал к себе так, что мне показалось – он ее сейчас задушит. Некоторое время они стояли обнявшись, словно застыли. Наконец он опустил взволнованную девочку на землю. Алина принесла новые вещи и игрушки Ксюши. Мы все уселись в машину и поехали на вокзал, покупать папе и дочке билеты в Москву.
Уже стоя на перроне возле вагона, я отдала Александру расписку коломенской бабушки Ксюши, где она писала, как ей трудно воспитывать девочку – катастрофически не хватает денег, из-за чего они часто голодают, а дочь совсем их бросила, не помогает материально и так далее. В конце всех этих душераздирающих подробностей ее несчастной жизни она умоляла дать ей денег, а то «кушать совсем нечего». Александр удивленно вскинул брови:
– Полина, откуда это у вас?
– Вы узнаете почерк? Не сомневаетесь, что это писала мать Марии?
– Нет. Она прислала нам однажды ругательное письмо, еще давно, когда я отказался жениться на ее дочери… Но мы его храним, так, на всякий случай.
– Вот и это сохраните на всякий случай, если к вам вдруг возникнут какие-то претензии. А вот копия еще одного интересного документа, а оригинал – у матери Ксюши. – И я отдала ему расписку в том, что бабушка получила сто долларов за внучку.
– Так она ее продала?! – ужаснулся Александр.
– Считайте, что так, – сказала я уклончиво.
– В таком случае, Полина, вы спасли мою дочь! Я вам так благодарен! Может, я должен вам… деньги? – осторожно спросил он.
– Деньги вам и самому пригодятся, вам ведь теперь дочку воспитывать.
В это время Ксюша высунулась из окна:
– Пап! Ты слышал? По радио объявили – поезд скоро тронется! Иди в вагон!
– Идите, вас ждут, – сказала я.
– Полина, вы для меня сделали такое!.. Вы не представляете! Я пять лет не видел дочь, я… Полина, вы… Вы мне даже адреса своего не оставили! – вдруг спохватился Александр.
– Я вам позвоню, – пообещала я.
– Как? Вы не знаете номер моего телефона…
Поезд тронулся, Александр вскочил на подножку.
– Проходите в вагон, нельзя тут стоять, – заворчала проводница.
– Полина! Полина! Какой у вас телефон?!
Я помахала ему рукой:
– Счастливо доехать!
Алина стояла рядом со мной и смотрела вслед уходящему составу со слезами на глазах.
– Ты что? – Я дернула подругу за рукав.
– Поль, он мне так понравился! – сказала она вдруг.
– Так что же ты?! Дала бы ему свой телефон или поехала бы с ними! Что-то ты так растерялась, подруга, на тебя это даже не похоже.
– Он же твой телефон спрашивал! Ты ему понравилась!
– Не говори глупости. Что ты раскисла, в самом деле? Поехали домой, там споешь свои мантры, помедитируешь, доешь за Кришной остатки салата из морковки…
– А ты?
– А я еще немножко попугаю нашу «сладкую парочку». Надо же их дожать!
Я повезла Алину домой в моей машине.
– Поль, а почему ты не дала Александру свой телефон?
– Знаешь, я думаю, чем меньше он будет знать о нас, тем лучше. Для него. И для нас.
– Почему?
– Мало ли… Если Рузанна все же примется искать свою дочь, заявит в милицию, что вообще-то маловероятно, и они выйдут на отца, то он ни за что не сможет сказать, кто именно передал ему ребенка. Пусть мы останемся для него добрыми феями! У него есть документы, подтверждающие, что девочка для собственной бабушки – помеха. Это – главное.
* * *
Из дома я позвонила дяде Сереже и сообщила, что Жукова Александра Владимировича искать больше не надо, он уже нашелся. Рассказала и о том, как соединились наконец отец и дочь.
– Хорошо, когда все хорошо кончается! Я имею в виду девочку. А больше ни в чем моя помощь тебе не требуется? – спросил он.
– Спасибо, пока нет.
– Звони, если что!
Я положила трубку и обернулась. В дверях комнаты стоял Ариша и грустно смотрел на меня.
– Папа и дочь соединились, – сказал он, – а ты? Когда наконец и ты соединишься с кем-нибудь и родишь вот такую Ксюшу?
Вместо ответа я взяла саксофон и заиграла одну из мелодий Луи Армстронга.