Глава 5

Когда я вернулась домой, дед поинтересовался:

– Ну как, Полетт, тебе удалось встретиться с Анной?

– Да, теперь я знаю, почему она решилась на такой шаг. Дело не только в Таньке. Обстановочка у нее дома, мягко говоря, напряженная. У Игнатьевой полное непонимание со своей матерью. Эта женщина совершенно по-разному относится к Анне и Татьяне. Приемной дочери они прощает буквально все, а свою родную дочь просто затерроризировала, порой даже не по делу ее достает.

– Да, ситуация сложная, – сказал Ариша, внимательно выслушав меня, – но не такая уж редкая. Ты помнишь наших соседей по городской квартире?

– Каких именно?

– Филипповых. У них еще два сына было.

– Костик и Сережка, – вспомнила я. – Один был года на четыре старше меня, а второй года на три младше. Ариша, а почему ты вспомнил о Филипповых?

– Там была похожая ситуация. К младшему сыну родители, и особенно отец, были очень строги. Его наказывали за любые детские шалости, без которых нормальный пацан просто не может расти. Помню, он полез на дерево, чтобы кошку с ветки достать, и порвал штаны. Так его за этот вырванный клочок ткани выпороли так, что он потом долго не мог приземлиться на свою пятую точку.

– Да, я что-то такое припоминаю.

– А вот Костику все безоговорочно прощалось. Я однажды застал его в подъезде за очень неблаговидным занятием. Он жег газеты в почтовых ящиках. Дыма-то, дыма сколько было! Озорник стал отпираться, доказывать мне, что не имеет к поджогу никакого отношения, а сам спички за спиной прятал. Я, конечно, не Макаренко, но свой подход к детям у меня имеется, все-таки своего сына один растил, – Ариша грустно улыбнулся. – Я сказал Костику, что «Правду» давно стоило в пепел превратить, в этой газете правды практически нет, а вот «Литературку» жалко. Как ты думаешь, Полетт, что же я услышал в ответ?

– Понятия не имею.

– Этот паршивец взял и послал меня, да еще такими словами, которые я никогда бы не впустил в свой лексикон. Но самое интересное то, что в этот самый момент его отец зашел в подъезд и все услышал. Реакция Филиппова-старшего меня удивила. Он извинился передо мной и пошел с сыном домой. Я думал, он Костику разборку почище атомной войны устроит, но за стенкой было тихо. Зато на следующий день он прилюдно Сережку во дворе порол, уж не помню за что. При случае я спросил Филиппова, почему он по-разному сыновей воспитывает. Знаешь, что он мне ответил?

– Не знаю.

– Сосед сказал, что Сережка его родной сын, поэтому он обязан быть с ним строгим, а Костик приемный. Один раз его обидишь – тот ему этого никогда не простит.

– А родной, значит, все прощать должен! – возмутилась я. – Любую несправедливость, так, что ли?

– По его мнению, именно так и выходило. Вот и Анина мама, похоже, так же рассуждает. А знаешь, Полетт, кем эти мальчишки стали? – спросил дед и после того, как я отрицательно мотнула головой, сказал: – Сергей стал ветеринаром, а Костик на зону загремел за хулиганство.

– Вот и Таньке туда же надо за все ее делишки.

– Ты хочешь ее посадить? – спросил Ариша.

– Сначала я хочу экспроприировать то, что она получила незаконным путем, а уж потом можно и посадить Таньку вместе с ее муженьком. Это ведь на совести Кудряшовых инвалидность Андрея и его самоубийство. – Я рассказала деду про их садистскую игру на нервах полупарализованного парня.

– Вот как! А доказательства у тебя имеются, или ты судишь только по словам Ани? Вдруг она все преувеличила?

– У меня нет оснований не доверять Игнатьевой. Про свою банковскую аферу она мне всю правду рассказала, а могла бы и сгладить острые углы. Она ведь не знала, что мне все известно об этом аж от самого управляющего банком. Но кое-что проверить все-таки стоит. Пожалуй, сейчас я этим и займусь.

– Удачи, – пожелал дед и вышел из моей комнаты.

Я позвонила Кириллу, представилась ему частным детективом и сказала, что расследую обстоятельства несчастного случая на стройке. Мы договорились встретиться в половине седьмого в скверике около драмтеатра. Это было удобно скорее Кириллу, чем мне, ведь он работал неподалеку. К гипсовой статуе мальчика с театральным биноклем в руках мы подошли практически одновременно. Несколько секунд мы изучали друг друга.

– Простите, вы Полина? – уточнил молодой человек.

– Да, а вы, значит, Кирилл?

– Он самый.

Мы устроились на скамейке слева от статуи, оставшейся в этом сквере еще с советских времен.

– Кирилл, скажите, вы сразу заподозрили, что произошедшее с вашим другом – это не несчастный случай, а результат покушения?

– Ну как сразу? – развел руками молодой человек. – Когда мы услышали Андрюшкин крик и рванули в дом, я ни о чем таком даже не думал. Не до того было. Ему «Скорую» надо было скорее вызвать, а мобильная связь там была отвратительная. Пока мы искали место, где прием был хороший, пока дозванивались, пока ждали «неотложку», старались как-то поддержать Андрея. Только на следующий день я вспомнил о разговоре, который слышал за забором.

– А вы можете мне точно передать его содержание?

– Я затрудняюсь, времени порядком уже прошло с тех пор. Но одно помню точно: они, то есть неизвестная женщина и мужик, что с нами работал, часто произносили «Игнат».

– И вы решили, что речь шла о Игнатьеве?

– Да, мы и сами частенько его так называли. У нас в группе было два Андрея, чтобы как-то их отличать, одного из них стали звать Игнатом.

– А в какой связи те двое упоминали это имя?

– Понимаете, Полина, я же специально не стоял под забором и не слушал, а шел, простите за откровенность, в уборную. До меня долетели отдельные слова, обрывки фраз: «Игнат... Пусть навернется... Жаль, проводка еще не подведена... Я в долгу не останусь...» Знаете, это мог быть разговор о чем угодно. Все окончательно встало на свои места, когда я увидел фотографию в Аниной квартире. На ней была та женщина, что с Петром разговаривала. Я, когда из туалета вышел, посмотрел в щелку забора. Она как раз лицом к нему стояла. Я спросил Андрея, кто на той фотографии. Оказалось, что это сводная сестра Ани. Еще он сказал, что они не слишком контачат. Татьяна даже на свадьбу не пришла. После этого у меня окончательно оформилась версия о покушении.

– Вы не пытались сразу ее озвучить?

– Кому?

– Хотя бы Андрею.

– «Дружище, а тебя, похоже, заказали...» Вы думаете, это легко сказать человеку, у которого все, что ниже пояса, парализовано?

– Вы могли пойти в милицию.

– Мог. Но разве меня там стали бы слушать, если сам Игнат, в смысле Игнатьев, утверждал, что это был несчастный случай?

– Вы в курсе, что Панин ему угрожал?

– Да, я за дверью в палату стоял и слышал все, что говорил Михаил Владимирович. Знаете, моя жена тогда ребенка ждала. Ну как тут на рожон полезешь?

– Значит, вы струсили.

– Я не струсил, я о жене беспокоился и о будущем малыше. Вот ввязался бы я в драку, меня бы стали вызывать на допросы, жена нервничала бы, а это на ее беременности бы непременно отразилось, – стал оправдываться Кирилл.

– Ладно, с этим все ясно. Я только одного не пойму – зачем же вы Ане обо всем рассказали, когда прошло столько времени? Ее душевная рана уже стала затягиваться, а вы взяли и вскрыли тонкую кожицу без всякого наркоза.

– Сам не знаю, как это получилось. Я что-то ляпнул при случайной встрече, не подумав. Она зацепилась за мой полунамек и стала требовать, чтобы я объяснил, что это значит. Я сначала хотел отболтаться, а потом подумал, что Анютка должна знать всю правду.

– Скажите, Кирилл, а вы действительно не стали следить за Аней, когда друг попросил вас об этом?

– А зачем? Я прекрасно понимал, что ей не до любовников. Она врачей для мужа искала, дочку маленькую растила... Знаете, Аня до сих пор не может забыть мужа, в каждом предложении его имя упоминает. «Мы с Андрюшей так об этом мечтали... Андрей говорил... Андрюша обещал...» Прошло уже достаточно времени, чтобы как-то свыкнуться с тем, что его больше нет, но Аня живет воспоминаниями о счастливой, но короткой семейной жизни, а от настоящего она закрыта в какой-то кокон.

– Да, я тоже это заметила.

– Полина, честно говоря, мне не совсем понятно, зачем она вас наняла...

Я не собиралась обсуждать эту тему, поэтому сослалась на то, что опаздываю на другую встречу, и попрощалась с Кириллом. Особой симпатии этот парень у меня не вызвал. Он знал о преступлении и молчал, давая Таньке с Петькой возможность проворачивать свои черные делишки дальше.

Сев в свой «Мини-Купер», я на всякий случай посмотрела на мобильник и обнаружила, что мне звонила Алина. Я набрала ее:

– Привет, дорогая! Ты что-то хотела?

– А ты почему мне сразу не ответила?

– Я была на встрече, поэтому отключала мобильник.

– А что за встреча?

– Так, ничего интересного.

– Когда ты так говоришь, это значит, что ты по уши погрязла в очередном дельце и не хочешь меня в него посвящать. Поля, а вдруг я тебе пригожусь?

Надо отдать Нечаевой должное, она мне действительно не раз помогала в деле восстановления справедливости.

– Ладно, жди, через полчаса я буду у тебя. Поболтаем.

Вскоре Алина потчевала меня пирогом с капустой, который она купила в соседнем магазине и, по ее же собственному признанию, не могла осилить уже второй день, а я ее – рассказом о судьбе героини моего очередного дела. Я вкушала пирог без особого удовольствия, Нечаева слушала меня со скучной миной на лице. Вроде бы я убрала все ненужные подробности, но мой рафинированный продукт не произвел на подругу должного впечатления.

– Поля, опять ты наступаешь на те же грабли, – посетовала Алина.

– В каком смысле?

– Ну сколько можно выбирать себе клиентов, которые не в состоянии достойно оплачивать твои эксклюзивные услуги?

– Ну я же не виновата, что мне встретилась на мосту не миллионерша, пресытившаяся своим богатством, а именно безработная Аня со своей трехлетней дочкой. Неужели ты не понимаешь, что я не могла мимо них просто так проехать?

– Ну, спасла ты их разок, а что дальше? Я слышала, что самоубийцы не успокаиваются, пока не приведут свой замысел в исполнение. Может, дочь она еще и пощадит, а сама рано или поздно в окно сиганет, под поезд бросится или таблеток наглотается. Поля, ты же не можешь быть постоянно рядом с ней. Думаю, Ане нужна не ты, ей требуется любой специалист с приставкой «психо-», чтобы разобрался во всех извивах ее помраченного сознания.

– Не требуется, – возразила я. – На настоящий момент ясность ее мыслей не вызывает у меня сомнения. Аня осознала свою ошибку и теперь строит планы на будущее.

– Ты называешь ее болезнь, – Нечаева повертела пальцем у виска, – ошибкой?

– Аня не больна, – стояла я на своем.

– А по-моему, у нее как раз не все дома, причем давно. Иначе как она могла сделать своей сестре-злыдне такой подарок? Шутка ли, сама подтолкнула ее к таким деньжищам, оформив на нее доверенность? Нет, ну точно ненормальная!

– Это называется не болезнь, а наивность.

– Все равно, я тебя не понимаю. Спасла ее и спасла. А чтобы сестрице ее отомстить, наверняка придется сильно раскошелиться. У тебя что, есть лишние деньги? Лучше дай их мне. Я сейчас практически на мели.

– Алина, я всегда помогаю тебе, когда у меня есть такая возможность, но сейчас не тот случай. Мне самой придется где-то искать источники финансирования, чтобы выполнить задуманную работу.

– Знаешь, дорогая, я совсем тебя не понимаю. Зачем тебе нужна эта головная боль?

– Хорошо, я попробую тебе объяснить. Отомстив Синдякову за смерть моих родителей, я почувствовала необычайный выброс в кровь адреналина. Так было всякий раз, когда я восстанавливала справедливость. Возмездие для меня – это что-то вроде наркотика. Я уже представляю, как лишаю Кудряшовых контрольного пакета акций, а потом отправляю их в тюрьму. Петру уже не привыкать путешествовать туда и обратно, а Татьяне только предстоит войти во вкус...

– Поля, а ты у нас, оказывается, наркоманка, – заметила Нечаева, – причем очень нетрадиционная. Тебя саму лечить надо.

– Лечи, – разрешила я.

– Боюсь, что для таких, как ты, лекарство еще не изобрели. Ладно, хватит об этом. У меня есть предложение. Давай сегодня снова в «Домино» поедем. Там будет играть московский ди-джей. Между прочим, вход для девушек до 23.00 бесплатно.

– Нет, спасибо, в прошлый раз уже там развлеклись...

– В том-то и дело, что не получилось провести время так, как нам с тобой хотелось. И все из-за тех придурков. Я не думаю, что мы снова с ними там пересечемся. Снаряд дважды в одну точку не падает.

– Всякое бывает, даже параллельные кривые пересекаются, – сказала я и заметила, что Алина сделала умное лицо, пытаясь понять, в каких случаях такое возможно. Я пояснила: – Если их провести криво. Кстати, недавно именно так и произошло. Я с тем небритым коротышкой, что называл меня Милой, еще раз встретилась.

– Ты шутишь? – на симпатичном личике моей подруги отразилось недоумение. – Где же ты с ним пересеклась?

– Дело было так. Он подошел ко мне на парковке, – стала я рассказывать Нечаевой свой сон. Судя по тому, как внимательно меня Алина слушала, она ни секунды не сомневалась, что это все было в реале. И только когда я дошла до того момента, как мой «Мини-Купер» протаранил парапет моста, она поняла, что я ее разыгрываю.

– Полька, ну как же тебе не стыдно! Думаешь, у меня нервы железные?

– Я тебя не разыгрываю. Это был сон.

– Тогда все еще хуже, чем я могла предположить. Если снятся кошмары, то это означает, что тебе нужен релакс. Ты как давно делала SPA-процедуры? – спросила Алинка, и я пожала плечами. – Нет, Полечка, так запускать себя нельзя. Я сейчас же запишу тебя в салон...

– Ты на часы смотрела? Какой салон?

– Да, сегодня уже поздно. Но завтра... – Алина наткнулась на мой скептический взгляд. – Так, я не поняла, ты против SPA?

– В принципе не против, но у меня завтрашний день уже расписан по минутам.

– И на какой же час у тебя запланирован наивысший выброс в кровь адреналина?

– На 15.42, – пошутила я.

– Подумать только, какая точность!

– Ладно, Алина, спасибо за пирог с капустой, я поеду. Мне надо готовиться к подвигам.

– Иди, иди, баронесса Мюнхаузен!

– Ты перепутала, я мисс Робин Гуд.

На следующий день я позвонила своему приятелю Витьке Шило. Он был чертовски одаренным программистом и частенько оказывал мне компьютерные услуги.

– Привет, Витек! Тебе деньги нужны? – спросила я без долгих подходов.

– А кто ж от них отказывается? – усмехнулся Шило. – Чем больше, тем лучше. А у тебя что, их переизбыток нарисовался?

– Считай, что так. А еще меня в последнее время так любопытство насчет одной фирмы гложет! – Я намекнула Витьке, что хочу воспользоваться его шпионской программой, естественно, за вознаграждение.

Он был догадливым мальчиком, поэтому предложил:

– Тогда давай встретимся через час в нашем кафе. Все, что нужно, я с собой захвачу.

– О’кей!

Речь шла о кафе «Околесица» с бесплатным выходом в Интернет. От других подобных заведений его отличало то, что там можно часами просиживать за столиком с одной чашкой кофе. Официантки не станут интересоваться, не принести ли что-нибудь еще, и уж тем более не попросят освободить место для новых посетителей, ведь мест в «Околесице» предостаточно, кафе располагается аж на двух этажах. Причем столики расставлены среди искусственных джунглей, чтобы никто не смог подглядеть, что у соседей на мониторе ноутбука.

На парковке стояла Витькина тачка, я пристроила свой «Мини-Купер» рядышком. Зайдя в кафе, я поднялась на второй этаж и стала плутать среди пластиковых пальм и лиан, пока Шило меня не окликнул.

– Привет, – сказала я, сев за столик. – Давно ждешь?

– Не очень, – ответил мой приятель, потягивая из банки безалкогольное пиво. – Сейчас свою почту проверю и займусь твоим вопросом. Кстати, можешь угощаться.

На столе стояло еще несколько банок. Поскольку я не была большой любительницей пива, то сходила в бар и заказала себе апельсиновый фреш. Когда я вернулась обратно, Шило достал из кармана брелок в виде черепа и, откинувшись на спинку плетеного кресла, стал крутить его на пальце.

– Ну так что за фирма нынче не дает тебе покоя?

– «Экватор», – тихо сказала я, хотя подобная конспирация была излишней. В этот час посетителей в кафе было мало, а поблизости вообще никого не наблюдалось.

– Транспортная компания, что ли? – уточнил Витек.

– Да, это открытое акционерное общество. Хочу иметь список всех акционеров.

– Ноу проблем. – Шило выдвинул у черепа челюсть, оказавшуюся флешкой, и вставил ее в USB-порт. – Знаешь, какая там «электронка»?

– Нет.

– Не беда, сейчас в поисковике найдем их сайт, а потом пошлем им на «мыло» письмо с горячим приветом. Так, замечательно, антивирус стандартный. – Видок у Витька был донельзя сосредоточенный. – Еще пара минут – и все будет в порядке.

Я смотрела на Шило и думала, что мне было бы неплохо обзавестись копией его шпионской программы. Уж за ценой я бы не постояла. Но стоило мне заикнуться об этом, Витька энергично замотал головой:

– Даже не мечтай.

– Хочешь сказать, что у меня денег не хватит?

– Не в том дело. Я постоянно вношу в нее изменения, иначе уже на второй раз антивирусные программы ее заблокируют.

– Понятно.

– Ну все, готово! – Хакер допил остатки пива из очередной банки. – Я пока кое-куда сбегаю, а ты садись за комп и закачивай к себе нужные файлы. Ничего не удаляй, я это сделаю сам. У тебя есть флешка?

– Конечно.

– Сколько гигов?

– Четыре.

– Мало, – заметил Шило и убежал.

Вирус, занесенный с письмом на центральный сервер транспортной компании, скачал такой объем информации, что на мою флешку он действительно не помещался. Мне стала понятна Витькина ирония. Пришлось фильтровать информацию. Первым делом я перебросила к себе учредительные документы ОАО «Экватор», потом протоколы последнего собрания акционеров, которое состоялось в прошлом месяце, а затем бухгалтерию. Маршрутные листы и рекламные файлы показались мне информационным мусором, и я не стала забивать им свою флешку.

– Кажется, все, – сказала я подошедшему приятелю.

– Кажется, или все?

Я пересела на другое кресло, достала из сумки конверт и положила на стол.

– Вот теперь точно все.

Шило убрал конверт в карман, даже не взглянув на его содержимое. Он знал, что я его не обижу.

– Слушай, я тут кое-что вспомнил, – сказал Витька, когда я уже собралась уходить. – Уж не знаю, заинтересует тебя это или нет, но я недавно помогал своей тетке перевезти шмотки с одной квартиры на другую. Мы нанимали транспорт как раз в «Экваторе».

– Так, – сказала я и плюхнулась обратно в кресло.

– Тетка думала, что это солидная фирма, а на деле оказалось – шарашкина контора.

– Странно, у «Экватора» такая агрессивная наружная реклама. Неужели это все понты?

– Я так понял, что эта компания в основном специализируется на междугородних перевозках, то есть на работе с юрлицами, а частники – это так, до кучи. Даже офис по обслуживанию физлиц находится вне основного здания. Хотя я бы даже не назвал офисом то помещение, где мы были с теткой, так, небольшая конторка, которой требуется капитальный ремонт. А начальник – крайне неприятный тип, я тебе скажу.

– Как его фамилия?

– Знаешь, артист есть такой... Минуточку, сейчас вспомню... Панин, – выдал Шило после некоторой паузы.

– Панин?

– Да, – кивнул Витек, – а что, ты его знаешь?

– Наслышана немного. А ты его имя-отчество не помнишь? – на всякий случай уточнила я.

– Помню. Моего деда так же звали – Михаил Владимирович.

– Надо же, какое попадание. Слушай, Вить, а чем тебе этот Панин не понравился?

Мимо нас прошли парень с девушкой и устроились за соседним столиком. Шило проводил их взглядом и стал говорить на полтона тише:

– Понимаешь, тетке по телефону одну сумму назвали, а когда мы пришли «Газель» оплачивать, в отделе был только он один. Девки в магазин побежали, а Панин решил воспользоваться моментом и почти вдвое увеличил таксу. Тетка развернулась и сразу же хотела уйти. МВ бросился вдогонку...

– Кто?

– Михаил Владимирович, сокращенно МВ, – пояснил Витек, – так вот он крикнул, что пенсионерам положены скидки. Похоже, Панин думал, что она сразу размякнет и полезет в сумку за деньгами. Нет, моя тетушка не промах. Она стала торговаться, причем МВ шел на уступки очень неохотно. А потом пришли девчонки с пирожками, и он тут же удалился в свой кабинет, но дверь оставил открытой. Одна из них стала считать на калькуляторе, сколько будут стоить услуги по перевозке согласно тарифам. Ее сумма совпала с той, что была озвучена по телефону.

– Это что же получается? Панин хотел нагреть руки на пенсионерке? Наверное, и квитанции ей никакой не дал бы...

– Знаешь, Полина, с теткой он был таким напористым, доказывал ей, что ни в одной другой компании дешевле не выйдет. А вот с начальством он совсем по-другому разговаривал. Хотя нет, он даже не разговаривал, а лебезил перед каким-то Петром Петровичем по телефону. Был бы разговор при встрече, Панин стал бы своим носовым платком боссу ботинки протирать. Знаю я такой тип людей. Встречался с ним, и не раз.

– Но вещи-то нормально перевезли?

– Если бы, – Витек скривился. – Нет, мебель на грузовике еще нормально довезли, а вот для мелких шмоток дали нам «Газель». Ее водитель, кажется Василий, вообще водить машину не умеет. У нас вся посуда побилась. Тетка стала претензии ему предъявлять, так он даже слушать ее не стал, сел за руль и укатил.

– Эта информация может мне пригодиться, – сказала я и потянулась за сумкой.

– Нет, нет, благодарить меня за это отдельно не стоит, – прикололся Шило.

– Да? А я хотела твое пиво оплатить.

– Значит, я продешевил, – сказал Витька и уткнулся глазами в монитор.

– Ну я пошла.

– Пока. Я еще здесь поработаю.

Выйдя из кафе, я сразу обратила внимание на то, что транспорта на парковке прибавилось. Кто-то даже умудрился втиснуть мопед между Витькиной тачкой и моим «Мини-Купером». Вот нахал! Я села в машину, осторожно вывела ее со стоянки и поехала домой, но другой дорогой, не той, что ехала сюда, а мимо «Экватора». Мне не давал покоя вопрос, почему на огромной территории не нашлось места для отдела, который обслуживает население. И что означает сей перевод для Панина? Три года назад он был начальником отдела логистики и имел доход, который позволял ему строить загородный коттедж. Новое начальство перебросило его на другой фронт, вроде бы дало ему больше самостоятельности, но вряд ли это было повышением. Иначе Панин не стал бы обирать пенсионерок.

Я ехала мимо длиннющего забора, за которым было где развернуться крупнотоннажным грузовикам, рефрижераторам и прочей технике. Территория «Экватора» была настолько огромна, что там вполне уместился бы аэропорт местных авиалиний. А трем «газелькам», чтобы развозить бытовую технику или мебель с одной квартиры на другую, места не нашлось.

Проезжая мимо административного здания, я замедлила скорость, поэтому успела заметить, что в нем располагается несколько фирм, не имеющих никакого отношения к перевозкам, – ортопедический салон, цветочный магазин и рекламное агентство. Теперь понятно, откуда такая агрессивная реклама. Соответствующая фирма – арендатор. Что ж, удобно. А с Паниным, значит, неудобно. Его отправили в ссылку...