Глава 10
Через полчаса мы все четверо сидели на Алининой кухне, пили приготовленный ею кофе с коржиками и рассуждали.
– Жора, сколько времени труп той девушки-модели лежит в вашем морге? – уточнила я.
Алинин бойфренд, патологоанатом тридцати одного года, невысокий лысеющий шатен, задумчиво помешивал ложечкой у себя в чашке.
– Вторая неделя пошла, – сказал он.
– А отчего она умерла?
– Черепно-мозговая. Автодорожная авария. Мы даже аутопсию не делали, и так все ясно.
– А что такое аутопсия? – шепотом спросила Марина у Алины.
– Вскрытие покойников.
– И что, никто до сих пор ею не интересовался? – снова спросила я.
– Нет.
– А вещи на ней какие-то были?
– Естественно. Платье, босоножки, нижнее белье. Часы на руке…
– Марина, снимай часы, – командовала я.
Та послушно сняла с руки простенькие часики с потертым красным ремешком и положила на стол.
– Почему такие дешевые? – возмутилась Алина, рассматривая их. – Муж на тебе экономил? Не мог золотые подарить?
– Когда-то подарил и золотые. Но они у него остались. А эти родители дарили мне на шестнадцатилетие, – пояснила Золотова, – откуда у них деньги на дорогие? А в тот день, когда он меня выгнал, я случайно надела эти…
– Слушай, Жора, дело такое, – повернулась я опять к Алининому бойфренду, – вот эта девушка должна быть признана погибшей. Иначе муж будет искать ее…
– А он такой урод! – опять вставила Алина. – Найдет – убьет! Уже по-настоящему.
– Как же можно это сделать? Это же преступление!
– Жора! Надо. Во имя спасения человека. Во имя гуманизма, наконец…
Алина погладила своего любимого по щеке. Я восхитилась ею. Сильно сказано!
– Ну, если вместо той одежды, что была на девушке, подложить другую… – неуверенно начал рассуждать Жора.
– Правильно мыслишь! – обрадовалась Алина. – Я тебя за это поцелую!
– А потом, Жора, вы ведь за это отвечать не будете. Это я вам как юрист говорю. Пришел муж – неважно, что бывший. Они прожили в браке семь лет, так что он ее должен знать очень хорошо. Он уверял, что это его жена, и просил отдать труп для похорон. Вы поверили родственнику и отдали. Вашей вины здесь нет и быть не может.
– Полина, а вдруг он не захочет забирать тот труп? – с сомнением спросила Алина.
– Не захочет, говоришь? Может, и не захочет. Всегда трудно предсказать поведение другого человека. Но мне кажется, что в данном случае такой человек, как Золотов – насколько я успела его изучить, – все-таки захочет похоронить свою прошлую семейную жизнь.
Я посмотрела на Марину. Она сидела опустив голову и молчала.
– Что скажешь, пострадавшая?
– Я тоже думаю, что меня он похоронит с удовольствием. Еще и спляшет на могиле…
– Тогда и сделаем ставку на это. А если Корнил не среагирует на покойницу, будем думать, что еще предпринять. Кстати, Жора, фигурой наша Марина как? – уточнила я. – Похожа на вашу погибшую?
Жора придирчиво осмотрел Золотову.
– Вообще-то похожа. Правда, наша вроде ростом чуть выше… А в остальном – копия.
– Ничего, – нашлась Алина, – умершие, они все ростом выше…
– Откуда ты знаешь? – удивилась Марина.
– У меня бойфренд – патологоанатом!
– Так, Жора, забирай все эти вещи – тут платье, белье и босоножки…
– Часы не забудьте, – напомнила Марина.
– Да, еще вот часы. Все это должно лежать в том пакете, где хранятся вещи погибшей девушки… Тебе предстоит заменить их…
– Ее вещи, между прочим, все перемазаны кровью. И не только кровью. Вы представляете, что такое – черепно-мозговая травма?
– А чем еще перемазаны? – спросила Золотова, бледнея.
– Этого тебе лучше не знать, – твердо сказала Алина. – Так, вещи отдала – и иди себе в комнату. Мы тут сами, без слабонервных…
Золотова поспешно удалилась.
– Жора, я надеюсь, вы найдете, чем испачкать вещи? – спросила я.
Тот пожал плечами.
– Вообще-то сегодня еще двоих привезли. И тоже с такими же травмами. Так что с этим проблем, думаю, не будет. Там и крови, и мозгового вещества вполне достаточно…
Алина тихо застонала, потом вскочила и, зажав рот рукой, выбежала из кухни…
* * *
Вечером за ужином я поделилась с Аришей моими планами:
– …И вот если господин Золотов признает, что его жена погибла…
– Полетт, – перебил меня дед, – ты же нарушаешь закон!
– И делаю это с удовольствием. Дедуля, пойми: у меня нет другого выхода. Когда у Корника… тьфу, Корнила Борисовича, пропадет ребенок, он сразу кинется искать свою бывшую жену. Найдет ее наверняка: городок-то у нас – большая деревня. И весь мой план рухнет. А так… Жены в живых нет, значит, ребенка похитил кто? Похитители! Можно даже будет позвонить папаше и потребовать у него выкуп.
Ариша только покачал головой.
– А что, дед? Мальвине, то есть Марине нашей, деньги скоро будут очень нужны. Вообще ей не мешало бы снять квартиру, а то она живет у подруги на кухне… А скоро будет еще и с ребенком…
– Может, привезешь ее к нам? Комнат пустых много…
Ариша смотрел на меня своими добрыми глазами. Я помедлила. Приводить в дом чужого человека мне вовсе не улыбалось. Нет, я, конечно, любила гостей, но жить постоянно под одной крышей с человеком, у которого свои привычки… Вон Алина жаловалась на Золотову, что та наводит ей в доме чистоту. Значит, и у меня в доме Золотова начнет выискивать пыль и, кстати, найдет ее предостаточно.
– Я подумаю, – сказала я деду, – возможно, действительно придется на какое-то время поселить ее у нас. Сейчас главное другое: как сообщить Корнилу Борисовичу о том, что в морге есть труп девушки, очень похожей на его жену? Ляпнуть об этом ни с того ни с сего за обедом – согласись, как-то подозрительно.
– Полетт, хочешь, я возьму это на себя? – неожиданно предложил дедуля.
– А ты как это сделаешь? – удивилась я.
– Где работает этот твой Корнил?
– У него офис в здании на Автодорожной. Примерно часов в шесть или около того он выходит из него после работы и едет домой. По пути заныривает в супермаркет… Иногда, бывает, он и в обед приезжает домой, но вечером – это верняк.
Ариша кивал головой:
– Покажешь мне его?
– Показать-то покажу, но как ты собираешься…
– Это мое дело. Завтра утром пораньше поедем с тобой к этому зданию. И захвати какой-нибудь мобильник, можно не работающий.
На другое утро в девять ноль-ноль мы с дедом сидели в моем «Мини-Купере» недалеко от входа в офисное здание. Спешащие на работу люди заходили в дверь по одному и группами. Ждать нам пришлось примерно полчаса. Где-то в половине десятого показался золотовский «Лексус». Он припарковался на стоянке на свободное место.
– Дед, клиент прибыл, – кивнула я на «Лексус», – движется в строго заданном направлении на юго-восток…
Корнил Борисович вышел из своей машины и в сопровождении Дорика прошествовал в здание.
– Все, Полетт, я его хорошо рассмотрел и запомнил, – сказал Ариша.
– И что теперь нам делать?
– Ехать домой!
Я с сомнением посмотрела на деда:
– Домой? Ты уверен?
– Уверен, уверен! Домой!
Я выжала сцепление.
– Ты ему что, телепатически передал новость про жену в морге? – спросила я по дороге.
– Зачем? Я, к сожалению, не телепат, иначе все мои пульки заканчивались бы выигрышем, а в казино меня в скором времени перестали бы пускать. Мы приедем сюда вечером, к концу рабочего дня, а что тогда будет – сама увидишь.
Ближе к вечеру мы с Аришей снова отправились к известному нам офисному зданию. Предварительно я созвонилась с Алининым Жориком и попросила его побыть в морге подольше. Но он сказал, что сегодня он дежурит, так что будет до утра. Я бросила в сумку черный парик и очки без диоптрий – так, на всякий случай, и мы с дедом отправились на улицу Автодорожную.
Я припарковала мой «Мини-Купер» на стоянке возле того самого здания, и мы принялись ждать. Золотовский «Лексус» загорал невдалеке от нас. Когда из двери потихоньку потянулись люди, дед вышел из машины и встал на крыльце. Я видела в окно, как он поднес мобильник к уху. Мне, конечно, не было слышно, что он говорил, но стоять ему так – с мобильником возле уха – пришлось довольно долго. Когда же наконец Корнил Борисович появился на крыльце – как обычно, в сопровождении Дорика, я увидела, как сначала он важно прошествовал мимо деда, даже начал спускаться по ступеням, потом вдруг тормознул, повернулся и застыл. Я видела, как Ариша даже жестикулировал, делая вид, что говорит с кем-то по телефону. Потом дед «выключил» мобильник, спустился с крыльца и пошел себе тихонько по тротуару. Золотов смотрел ему вслед.
Вдруг он как будто спохватился, быстро подскочил к своему «Лексусу», на ходу что-то бросив Дорику. Тот в несколько шагов подбежал к машине, запрыгнул в нее вместе с хозяином, и синяя иномарка рванула с места…
Я тут же набрала номер мобильника Алининого кавалера:
– Жора, это Полина. Похоже, к тебе едут гости.
– Понял. Встречу.
Молодец Жора! Лаконичный парень. И правильно: краткость – сестра таланта.
Я тоже повела свой «Мини-Купер» в сторону морга, оставив деда у офисного здания. Ему торопиться некуда, доедет до дома и на «перекладных».
Возле морга стояли две машины, одна из которых была золотовский «Лексус». Я завернула за угол какого-то здания и здесь оставила свой «Мини-Купер», чтобы не светить. Я подошла к дверям морга и позвонила. Три коротких, один длинный. Мне тут же открыла пожилая санитарка. Я поморщилась от резкого запаха формалина.
– Я к Георгию Романовичу, – тихо сказала я.
Она кивнула мне и без лишних слов провела по полутемному коридору в ближайшую от двери комнату. Там я надела на себя черный парик и очки, а также белый халат и косынку, которые дала мне женщина, и пошла за ней дальше по коридору. Анатомический зал был в самом его конце. Перед тем как туда зайти, я прихватила швабру, прислоненную к стене, и уже с ней шагнула за порог.
Людей в анатомичке было трое – Алинкин Жора, Золотов и его неизменный Санчо Панса – Дорик. Они стояли возле одного из столов, на котором лежало тело.
– Так вы уверяете, что это ваша жена? – как видно, в сотый раз начал переспрашивать Жора, увидев меня.
– Да сколько можно повторять, Айболит? – кипятился Золотов. – Моя, моя это жена!
– По каким признакам вы это определяете? У нее ведь нет лица.
– Тело. Это ее тело. Вот, смотри – стройное, красивое… Ноги – ее ноги. Пальчики на руках – тонкие, красивые… Маникюр – ее маникюр, она так ногти всегда красила… У меня жена была – вообще картинка!
Золотов кипятился. Невдалеке от них я драила полы, прислушиваясь к диалогу.
– А может, у вашей жены какие-то особые приметы были? Родинки там, шрамы…
– Да какие шрамы у двадцатичетырехлетней девчонки?! Не было у нее ничего такого. Ну, точняк, это моя жена… Бывшая. У нее вещи какие-то при себе были?
– Да, вот тут…
Жорик принес пакет и вывалил его содержимое на стол. Я краем глаза наблюдала, как Корнил Борисович сначала потянулся к ним, но потом, заметив, очевидно, кровь, отдернул руку назад.
– Вы узнаете эти вещи?
– Да-а… Это платье моей жены. Я сам его когда-то покупал. И туфли… И бюстгальтер – все ее…
– Хорошо, – кивнул Жора, – будем оформлять… Пойдемте. Матвеевна, убери тело!
Мужчины вышли из анатомички. Матвеевна, пожилая санитарка, убрала тело снова в холодильник. Я вернула швабру на место.
– Спасибо, – сказала я санитарке, возвращая ей халат уже возле входной двери.
– Было бы за что! – Матвеевна заперла за мной.
Я приехала домой, где меня ждал Ариша.
– Как все прошло? – первым делом спросил он.
– Дед, ты даже не представляешь!
– Садись, садись, Полетт, я налью тебе чаю. Я тут похлопотал немного, пока тебя дожидался…
Мы с Аришей сидели за кухонным столом, чаевничали и хвастались своими подвигами.
– Так, значит, господин Золотов «опознал» жену?! Ну, надо же! Чего только не бывает на свете! – Ариша выложил из пакета на тарелку рогалики и слойки, купленные по дороге.
– Теперь колись, дедуля, что ты сказал такого, что Корнил Борисович сразу же рванул в морг?
Ариша посмотрел на меня с хитрым прищуром:
– Полетт, как тебе известно, в любом деле важен результат, и неважно, каким способом он был достигнут.
– Дед, да ладно тебе! Поделись опытом.
Ариша довольно хмыкнул, погладил бородку.
– Делиться-то особо нечем. Я всего лишь разыграл небольшой моноспектакль. Делал вид, что рассказываю своему приятелю, как мой внук, якобы работающий в морге, поведал мне о лежащем там у них теле одной девушки с фигурой модели. Только, мол, лица у нее нет. Но фигура – просто Пенелопа Крус… Я нарочно говорил громко, так, чтобы слышали все вокруг.
– Откуда ты знаешь про Пенелопу Крус, дед? Ты же не смотришь современные американские фильмы?
– Это имя я случайно где-то услышал и запомнил. Очень уж романтичное и звучное! Особенно фамилия – Крус…
– Дед, что ты еще говорил?
– А-а… Говорил, что, мол, родственники девушку не ищут, скорее всего, она сирота. И если сегодня-завтра ее никто не заберет, то так и похоронят ее, неопознанную, за государственный счет…
– Значит, Золотов это услышал и купился. Похоже, ему действительно не терпится стать абсолютно свободным человеком. Наверное, где-то в глубине души этот мерзавец осознает, что развод – это все-таки не слишком красивый и благородный поступок в глазах окружающих. Тем более когда инициатор – мужчина, который выгоняет жену из дома и отнимает у матери детей. Ведь гораздо приличнее числиться вдовцом: все тебе сочувствуют, жалеют… А ты при этом еще и красиво выглядишь: как же, человек такое горе перенес! Одинокий отец воспитывает детей, пашет ради них и день и ночь… Благородно!
– Да, Полетт, а ты молодец: сделала верный расчет. Только зачем ты сама отправилась в морг? Жорик бы тебе потом все рассказал. Я считаю, это неоправданный риск: Золотов мог тебя узнать.
– Абсолютно никакого риска! Во-первых, я загримировалась под жгучую брюнетку, во-вторых… Ну, скажи, дед, разве люди такого уровня, как господин Золотов, замечают рядом с собой каких-то там санитарок? А мне нужно было убедиться самой…
– Куража захотелось? Драйва? Любишь нервишки себе пощекотать?
Конечно, Ариша не мог упустить возможность поворчать по поводу моего легкомысленного, как он считал, поступка. Но деду не суждено было насладиться этим в полной мере: раздался звонок моего мобильника. Я увидела на экране золотовский номер и подмигнула деду:
– Легок на помине!
– Долго жить будет, стервец…
– Алло? – сказала я в трубку.
– Игоревна, это Корнил Борисович говорит…
А он себя любит! Называет не иначе как по имени-отчеству. И не смотри, что молодой. Ну, что ж, посмотрим, что нам поведает новоиспеченный вдовец.
– Да, Корнил Борисович, слушаю вас внимательно.
– Игоревна, ты это… Завтра у нас пятница… Ты не приходи пока к детям.
– А что случилось? Почему не приходить? Вообще-то занятия языком надо проводить регулярно…
– Не приходи, говорю! Горе у нас: умерла моя жена. Мы тут к похоронам готовимся…
– Как умерла?! Боже мой! Какое несчастье! Корнил Борисович! Примите мои соболезнования…
– Да, да, ладно… Принял. Так что ты того… пока не приходи, я позвоню потом, после похорон…
– Конечно, конечно. Какое несчастье!.. Бедные дети…
В трубке раздались гудки.
А он не слишком-то убит горем. Голос нормальный, я бы даже сказала, почти обыденный. А как сказал? «Умерла моя жена». Не уточнил, что бывшая. Зря вот только я не спросила, когда похороны. Но это в общем-то легко узнать.
– Что сказал тебе Золотов, Полетт?
– Сказал, чтобы я пока не являлась пред его ясны очи. Горе у него.
– Убит горем-то?
– Похоже, только ранен, да и то слегка. Голос спокойный, даже чересчур спокойный для такого события.
– На похороны пригласил?
– Нет. Кто я ему? Виделись всего три раза!
– Но на похороны ты, конечно же, пойдешь?
– И не одна. Мы с покойницей пойдем. Пусть полюбуется, как хоронит ее бывший супруг, как убивается на могиле от горя.
– Полетт, я, конечно, не льщу себе тем, что мне удастся отговорить тебя от этой затеи…
– Правильно делаешь, дедуля. Не отговоришь.
Ариша вздохнул, поворчал немного для порядка, потом сказался уставшим и пошел наверх, в свою комнату. В кухне я осталась одна.
Я взяла «серый» мобильник, номер которого у Золотова не определялся, поэтому могла говорить смело.
– Господин Золотов? Это из похоронного бюро звонят, – доложила я измененным голосом, – скажите, если мы венки завтра к двум подвезем, это вас устроит?
– Да вы что там, офонарели совсем? – взревел Золотов. – За что я вам такие бабки отвалил? В два уже похороны, а вы только венки собираетесь к двум подвезти! Идиоты! Да я вас так…
– Спасибо!
Спасибо за информацию, уточнила я про себя и выключила телефон. Итак, похороны завтра в два. Однако лихо сработал наш вдовец! Только что, буквально два часа назад, узнал о смерти жены, и уже завтра похороны! Торопится закопать тело в страхе, как бы не объявились другие претенденты на него? Нет, думаю, Золотов не сомневается, что хоронит собственную супругу. Он ведь опознал вещи погибшей. Так и сказал: «Это ее платье, я сам покупал его». И Маринка говорила, что именно он купил ей платье, в котором потом и выгнал из дома. Может, специально купил, чтобы было в чем выгонять? Однако надо позвонить усопшей, предупредить, что завтра она идет на собственные похороны. А то она пока не знает… Я набрала ее номер:
– Марина? Это Полина. Как твои дела?
– Нормально. Помогаю вот Алине ужин готовить. Ее Жорик сегодня дежурит, придет только утром…
– Так ты у Алины дома? Тогда я сейчас приеду за тобой.
– За мной? Зачем? Что-то случилось?
– Узнаешь.
Я села в «Мини-Купер» и через полчаса уже звонила в дверь Нечаевой.
