Глава 10
На другой день с самого утра позвонила Света. Я едва открыла глаза и еще лежала в постели, нежась и мечтая продлить удовольствие от прекрасного сна, как затрещавший телефон не оставил мне никакой надежды. Я вскочила с постели и взяла трубку. Голос Светы был взволнованным:
– Полина, что мне делать? Виссарион позвонил и сказал, что скоро за мной заедет Лавр и чтобы я ехала с ним на дачу к Виссариону.
– Так в чем дело? Поезжай, – ответила я, сдерживая зевоту.
– Но родители не отпускают меня, это во-первых. Во-вторых, я и сама не рвусь туда. Я его теперь просто боюсь. А Виссарион ничего не хочет слышать, он говорит, что это не обсуждается, что это приказ! Ты представляешь, Полина?
– Еще как представляю! И что же ты хочешь от меня?
– Я даже не знаю, к кому мне обратиться. Заявлять на него в полицию бесполезно, ты сама говорила.
Света вдруг всхлипнула:
– Полина, я и сама уже поняла, что за тип этот Виссарион! И знаешь, я… я решила порвать с ним, вот! Но как это сделать? Он будет преследовать меня, он постоянно звонит, уже пошли угрозы…
– История повторяется!..
– Что? Какая история?
– Да это я так, о своем… Света, я думаю, тебе для начала надо спрятаться. У тебя наверняка есть друзья или родственники, которые приютят тебя на время. Исчезни на несколько дней.
– А как же институт? Послезавтра начинаются занятия…
– На занятия ты, конечно, будешь ходить, не пропускать же их из-за этого подонка! Давай для начала попробуем просто спрятать тебя, вдруг он не будет искать?
– Давай попробуем… Только мне не у кого спрятаться.
– А родственники? Ты говорила, у тебя есть двоюродные брат и сестра.
– Сестра недавно родила, у них грудной ребенок, к тому же их пятеро в двухкомнатной квартире. Брат… Ну, как я пойду к нему жить, пусть и на время? Он живет в комнате в коммуналке со своей девушкой…
– Понятно. А как насчет изменить показания?
– Полина, ты что?! Если я сделаю это, он просто убьет меня!
– Молчание ягнят! – вздохнула я.
– Что? Опять ты про каких-то ягнят!
– Хватит трусить! У твоего Виссариона тоже есть слабое место, его надо найти и…
– Зачем?
– Чтобы остановить это чудовище.
– Остановить? Ты собираешься его остановить?! Но как? У него и отец, и сам он… Это все равно что останавливать голыми руками «КамАЗ».
– Значит, так: соберешь самые необходимые вещи, а я тебя отвезу в одно надежное место…
– Какое?
– Тебе не все равно? Главное – ты будешь в безопасности.
– Ну, хорошо… Полина, а когда ты приедешь? Виссарион сказал, что Лавр заедет за мной через час… Нет, уже через сорок пять минут!
– А я заеду через тридцать. Все, собирай вещи и выходи к подъезду!
Не убирая своей постели, я побежала в ванную умываться…
Я подъехала к дому Светы с пятиминутным опозданием: все-таки мне удалось попасть в небольшую пробку. Она уже стояла возле лавочки с большой сумкой и во все глаза смотрела на меня. Едва я остановила машину, как Света прыгнула ко мне на переднее сиденье. Мы вырулили со двора на дорогу. Навстречу нам во двор въезжала какая-то машина.
– Это он, Лавр! – испуганно вскрикнула Света, пригибаясь к коленям.
– Значит, вовремя мы убрались.
Мы аккуратно разминулись со встречной машиной, и я узнала в водителе того парня, с которым видела Виссариона в кафе. Рядом с ним на пассажирском сиденье была девушка. Разумеется, они не удостоили меня внимания.
– Значит, на даче собрались отдохнуть? – усмехнулась я.
– Это Виссарион собрался… А моего мнения никто не спросил! – ответила Света, выпрямляясь, так как мы уже ехали по улице, а Лавр скрылся во дворе ее дома. – А в какое место ты меня отвезешь, Полина?
– К себе домой. Главное сейчас – спрятать тебя. Виссарион просто так тебя из своих когтей не выпустит, будь уверена. Он, как вампир, не может без жертвы…
Девушка от страха просто вжалась в сиденье. Вот уж действительно Кролик! В это время зазвонил ее мобильник.
– Отключи! – приказала я.
Света безропотно подчинилась.
Когда мы подъехали к нашему коттеджному поселку, девушка посмотрела на меня удивленно:
– Ты что, живешь здесь?
– Да вроде того… А что?
– А с кем живешь?
– С дедом, его, кстати, зовут Аристарх Владиленович.
– И у вас свой коттедж?
– Да, мы – проклятые частные собственники!
В этот момент мы подъехали к нашему дому, я остановила машину, и Света вышла из нее. Увидев наш дом, она буквально открыла рот:
– Ничего себе! Да вы просто шикарно устроились… Огромный дом… И вас с дедом только двое? Ого! И две машины…
– Насчет машин не обольщайся: этот «Форд» я взяла в прокат. А дом строили еще мои родители, которые мечтали, что мы будем здесь жить все вместе, вчетвером, но потом они погибли… Заходи…
Мы сбросили босоножки в прихожей и поднялись на второй этаж. Я показала Свете ее комнату, в которой она будет временно жить, и она пришла в неописуемый восторг:
– Какая большая и светлая! Здорово! А дома у меня такая маленькая комнатенка, буквально три на три…
Гостья принялась распаковывать свои вещи, и я увидела небольшой подрамник и мольберт.
– А это что? – спросила я.
– Это – кисти и краски, а это – полотно. Я ведь художник. Ну, то есть не совсем, конечно, художник, но параллельно со школой я окончила художественное училище. А теперь буду учиться на искусствоведа в институте искусств.
– Скажите, пожалуйста!
Вскоре мы с ней сидели в кухне и пили кофе с шоколадными конфетами и тортом, которые Света прихватила из дома. Это были остатки вчерашнего семейного торжества по случаю дня рождения ее папы.
– А где твой дедушка? – спросила Света.
– Скорее всего, отдыхает в саду, в шезлонге с газетой в руках.
– А почему ты не идешь на работу? Времени уже много.
– Я не работаю, – ответила я, наливая себе еще чашку.
– Как?! – опешила гостья.
– Так. Я давно уволилась с кирпичного завода, где когда-то трудилась юрисконсультом, и теперь я – тоже нечто вроде свободного художника.
– А на что же вы с дедушкой живете?
– Во-первых, он получает пенсию, а во-вторых, у нас есть акции, которые приносят нам дивиденды.
– Вы с дедушкой акционеры? – ахнула Света.
– Много вопросов задаешь, наливай лучше еще кофе!.. Света, а как твои родители отнеслись к тому, что ты некоторое время поживешь вне дома?
Девушка грустно вздохнула:
– Я им все рассказала. Предки, конечно, разорались: как это я смогла подцепить такого урода?!. Но я им объяснила, что в первые дни он не был таким… В общем, они немного успокоились. Решено было, что они скажут ему про мою поездку в Москву к тетке, как ты и советовала. Тетя, мол, внезапно тяжело заболела, и я отправилась ухаживать за ней, а в институт потом привезу справку и как-нибудь наверстаю…
В это время в кухню заглянул Ариша, вернувшийся из сада:
– Какие у вас тут запахи! Ммм!.. Они перебивают даже запах поспевающих яблок!
– Дедуль, знакомься: это Света, та самая девушка, про которую я тебе рассказывала. А это – Аристарх Владиленович…
Дед быстренько вымыл руки и присоединился к нам, теперь мы пили чай уже втроем, и Света рассказывала, как ее мама переживает за нее, как она сама переживает за своих родителей.
– Вот не было у нас геморроя, так нате, пожалуйста! Угораздило меня познакомиться с этим уродом… А поначалу был таким внимательным и вежливым: «Светочка, Светочка… Приглашаю вас покататься на машине…»
– Ничего, – успокоила я девушку, – если твой Виссарион будет слишком уж беспокойным, у меня есть средство успокоить его.
– Какое?
Я рассказала о своем ночном визите на дачу и снятой сцене с мачехой.
– А мне можешь показать?
Мы допили кофе, поднялись в мою комнату, и я включила запись на камере. Света едва смогла посмотреть несколько кадров, как отвернулась и разрыдалась:
– Подлец! Ничтожество! Гад! Как я его ненавижу…
– А что ты думала?
– Полина, когда мы только познакомились, он был таким… он говорил такие слова!..
– Естественно! Если бы он сразу принялся кричать на тебя и командовать, ты бы тут же сбежала от него, и он не узнал бы, где ты живешь и учишься! Я права?
Она кивнула, вытирая слезы.
– Да, буквально на другой день он все это выпытал у меня, причем как-то так… аккуратно, я и сама не заметила, как все рассказала о себе…
– Ладно, теперь сиди здесь, переживай сколько влезет, а главное – делай выводы. По крайней мере, здесь ты в безопасности.
– А что будешь делать ты?
– Я? А вот я, пожалуй, поеду, познакомлюсь с твоим Виссарионом.
– Как?! – изумленно воскликнула Света, должно быть, не веря своим ушам.
– Поближе.
– В каком смысле – поближе?
– В самом прямом. Ведь мне уже однажды довелось пообщаться с ним и его закадычным дружком. Это было в ночном клубе «Желтая сова».
И я рассказала Свете, как «тусовалась» там, как ко мне пристал какой-то подвыпивший Жорик, а Виссарион и Лавр спасли меня от назойливого ухажера. Света смотрела на меня изумленно:
– Так это была ты?.. Нет, нет, Полина, подожди, та девчонка была блондинкой с такими длинными волосами… А ты на нее совсем не похожа.
– И это очень хорошо! – обрадованно сказала я. – Смотри! Это делается примерно так…
И я села к своему настольному зеркалу и достала из ящика стола арсенал гримерши. Света стояла рядом, смотря на меня глазами, огромными, как пуговицы пальто. Я надела платиновый парик, вставила в глаза пронзительно-голубые линзы. Ресницы и брови покрасила коричневой тушью, на скулы нанесла немного алых румян, на губы – помаду всего лишь на тон темнее, чем на скулы. Маленькие скромные сережки в уши – с голубым камушком, который подчеркивал цвет глаз, точнее, линз.
– Ничего себе заявки! – ахнула Света.
– А так похожа? – Я посмотрела на девушку, хлопая ресницами.
– Так – похожа… Но… кто бы мог подумать?!
Я подмигнула ей и достала из шкафа платье, в котором была в ночном клубе прошлый раз – темно-синее, облегающее, со стразами, а также голубые туфли и сумку под их цвет.
– Ну, дела! – снова ахнула Света. – Полина, ты что, шпионка?
– Почти. Я – разведчица Фрося… Впрочем, это долго объяснять.
– А что ты теперь собираешься делать?
– Следить буду за твоим Виссарионом. А вот чем бы занять тебя, пока ты будешь жить у нас?
– Я? Я найду себе занятие. Буду, например, картину писать. Хочешь, нарисую любую из ваших гостиных? Или портрет твоего дедушки…
Еще одна творческая личность! Я – художник! Зовусь я Света. От меня вам – два привета!.. Нет, от меня вам – два портрета…
– Рисуй, – пожала я плечами и, подхватив сумочку, быстро вышла из комнаты…
* * *
Дачу Кинделия я нашла довольно быстро: вот они, эти зеленые металлические ворота, и вон тот чурбачок, прислоненный к кирпичной стене, на который я влезала ночью, чтобы тайно проникнуть на вражескую территорию.
Я подъехала к воротам и остановилась. В открытое окно машины врывались одурманивающие запахи шашлыка. Играла громкая музыка, слышались смех и веселые голоса. Значит, у Виссариона гости: верный дружок Лавр со своей девицей прикатили-таки на пикничок, хоть и без Светы. Я на всякий случай включила прослушку: мой «жучок», оставленный ночью в дереве, напротив окна, мог подслушать и передать мне что-нибудь интересное. Зайдут же они в комнату за чем-нибудь!
Медленно тянулось время. Кроме смеха, музыки и веселых голосов, до меня ничего не долетало. Ну, разве что еще запах готового шашлыка. Сидеть в машине и вдыхать такой аромат было просто невыносимо. Может, постучать к ним в калитку? Сказать: «Здрасте, я – Фрося. Помните, вы на днях спасли меня в ночном клубе от хулигана? Я тут ну совершенно случайно проезжала мимо и решила вот завернуть на огонек и поблагодарить вас еще раз за тот мужественный, почти геройский поступок…» Если у них не хватает пары для Виссариона, может, меня пригласят в гости и угостят шашлычком? Эх, я бы с удовольствием съела один шампур, такой… с зажаренными кружочками баклажана, помидора и лука…
Мои сладкие мечты прервал голос, донесшийся вдруг из прослушки:
– …По такому поводу не грех еще выпить…
– Только не водку: все-таки вечером ехать в город…
– Вот вино – выбирай любое… Или вот еще бутылка коньяка… по сто граммов – нормально!.. Сегодня вечером в «Желтой сове» встретимся с нашими… оторвемся…
– Помидоры на веранде? Надо сказать, пусть Малыш еще подрежет салатика…
– Бумажные салфетки захвати…
Голоса стихли, но вскоре послышались вновь, уже за воротами: компания «зажигала» во дворе дачи, возле мангала.
Так, так! Значит, вечером Виссарион со товарищи будет отрываться в городе в «Желтой сове»? Что ж, это очень хорошо. Вот там, пожалуй, мы и встретимся! Я завела машину, доехала до пятачка, на котором стояла вчера, развернулась и покатила обратно в город.
По дороге домой я завернула в супермаркет и купила пельмени, а к ним соус и сливочное масло. Пельмени я зарядила в микроволновку, а пока они там готовились, я заварила чай и позвала Аришу со Светой к столу. Мы обедали в кухне и попутно обсуждали, как сегодня вечером я буду знакомиться с Виссарионом.
– Полина, а все-таки, зачем тебе знакомиться с ним? – спросила Света.
– Хочу быть поближе к нему, ведь только так я смогу нарыть на него что-то конкретное.
– А что именно ты хочешь нарыть?
– Сама не знаю, – пожала я плечами, – какие-нибудь сведения, которые помогут найти его слабое место.
– Полина, но ведь это опасно! Ты сама рассказывала мне, что за человек этот Виссарион. Как он поступил с той девушкой!..
– Рассказывала. Но другого способа добыть на него нужный компромат просто не существует.
– А если познакомишься поближе, он что, вот так тебе все о себе и выложит?
– Нет, разумеется! Он-то как раз не дурак, чтобы рассказывать о себе все первому встречному (Света при этих словах опустила глаза). Но я смогу, например, подслушивать и записывать его разговоры, а в них наверняка окажется что-то нужное мне…
– Это как? – опешила Света.
– Обыкновенно. С помощью прослушки и «жучков».
– Ничего себе! Ну, ты вправду – шпионка! – восхитилась девушка.
Неожиданно на домашний позвонил Ярцев:
– Полина! У меня хорошая новость: Игоря Веселова и Олега Дудникова только что выпустили из каталажки!
– Как это полицейские снизошли?
– «Снизошли»! Думаю, тут твой видеоролик сыграл роль, не иначе! А еще сегодня утром вышла моя заметка о той драке. Читала? Не парься! Знаю, что не читала. Но все равно, ребята на свободе… Так что мы с тобой потрудились не напрасно.
– Антон, подожди, выпустить-то их выпустили, но сняли ли обвинения?
– Теперь, когда у них есть наше кино и когда оно увидело свет, я думаю, с пацанов снимут и обвинения, это дело времени. На твоей съемке хорошо видно, как Виссарион первым начал драку плюс показания свидетеля – той девушки, которая была с Олегом и Игорем.
– Что ж, посмотрим… А как поступим с той записью, где Портянкин пытается пытать Гриню? Не думаю, чтобы он отстал от нашего поэта: им ведь все еще нужен преступник в деле убийства Полины Зайцевой.
– Да, эту запись тоже не мешало бы подкинуть на телевидение. Тогда господину следователю было бы не до Буйковского: он занялся бы прикрытием собственной задницы. Ну, что, Полин, я готов отвезти на телестудию и эту запись.
– Подожди, Антон. Может, дадим для начала Портянкину шанс отстать от Грини добром? Напугаем пока его одного и посмотрим на его поведение. Если уж он не проникнется важностью момента, тогда передадим диск твоим знакомым на телевидение… Как ты на это смотришь?
– Хорошо, давай попробуем. Кто подкинет диск Ха Ха?
– Антон, а ты еще не понял, кто у нас «главный по тарелочкам»? Я на этих «подкидышах» уже руку набила.
– И как ты собираешься это сделаешь?
– Незаметно для Портянкина.
Я положила трубку и вернулась к своим пельменям. Да, это надо еще продумать, как именно я буду подкидывать диск Портянкину. Прийти к нему в кабинет и крикнуть, указав в окно: «Ой, птичка!», а когда он повернется, бросить диск ему под стол… Но такого удобного момента может и не случиться. И потом, что я скажу, придя, допустим, в образе той же Маши-стажерки? «Господин следователь, я пришла доложить вам, что нашла-таки выдающуюся личность нашего славного Горовска и написала про нее статью!» Думаю, в этот раз Портянкин меня даже на порог не пустит: я и так порядком надоела ему.
Мои размышления прервал новый телефонный звонок. На этот раз на том конце провода звучал голос Буйковского. Легок на помине!
– Полина, мне опять звонил этот садюга Портянкин…
– Неужели? – «изумилась» я. – И чем тебя порадовал?
– Пригласил на очередной допрос.
– Так и сказал: «Приглашаю»?
– Ага.
– Смотри-ка: вежливым стал! Ну и что тебя смущает, Гриня? Иди на допрос смело. А чтобы уж совсем ничего не бояться, нанимай адвоката, ты имеешь на это право, я тебе говорила.
– Полина, а если я тебя приглашу в качестве моего адвоката?
Я даже улыбнулась: нет, этот наш поэт наивен, как ребенок!
– Гриня, ты что-то путаешь. Я – юрист. По образованию. Это не совсем то же самое, что адвокат, если ты этого не знаешь. Ну, ты давай не дрейфь. Бери любого адвоката и иди смело.
– А если Портянкин опять будет того?..
– Чего того?
– Ну, противогаз и наручники… И заставлять писать чистосердечное? «Я – такой то… такого-то числа, там-то и там-то…»
– Нет, Гриня, не бойся, в этот раз ничего такого не будет. В присутствии адвоката тебя пытать точно не будут. А потом… Мне кажется, в этот раз все будет очень даже хорошо.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда. Иди, говорю, и ничего не бойся! Давай, ни пуха тебе!..
Я положила трубку. Кажется, действительно пришла пора дать Портянкину понять, что у нас есть на него кое-что. Пусть почувствует себя «на крючке». Во всяком случае, надевать на Гриню наручники и противогаз он уже вряд ли захочет! Быстро доев остатки пельменей, я поднялась в свою комнату.
Я снова села перед зеркалом. Теперь мне предстояло стать теткой неопределенного возраста, неопределенных занятий со средней и очень неопределенной внешностью, чтобы меня никто толком не запомнил. Я достала свой арсенал гримерши. В дверь заглянула Света:
– Полин, к тебе можно?
– Заскакивай!
Она несмело зашла и, так же, как утром, села рядом со мной на стул:
– Ты что, опять гримируешься? В кого на этот раз?
– А как бы ты определила: кто я теперь?
Я вставила в глаза желтые, как у кошки, линзы, надела седой парик, серым карандашом осветлила брови, а вот губы, напротив, сделала непозволительно яркими.
– Теперь ты – сорокалетняя тетка! Зачем ты так себя изуродовала? Тебе не идет…
– Зато кардинально меняет мою внешность. Ну, кто теперь узнает меня в этой тёхе, клуше и старой деве? Ты обратила бы на меня внимание, если бы встретила на улице?
Света пожала плечами, а потом отрицательно мотнула головой.
– То-то же!
Я достала из шкафа серое в мелкий цветочек старомодное платье и белую панаму с большими полями.
– Главное в нашем деле – иметь алиби! Запомни это. И еще – картавить…
В отделении полиции было прохладно и пусто. За стеклянной будкой сидел скучающий дежурный, молодой парень, который лениво остановил меня.
– Ваш паспорт, гражданка! – сказал он.
– У меня нет паспорта, – соврала я, старательно картавя.
– Как это нет? Где же он?
– Так я потому и пришла к вам, что паспорт у меня украли! Вы представляете – украли паспорт! Прямо в транспорте среди бела дня! Я вот хотела написать заявление…
– Тогда пройдите в комнату 111, это вот по этому коридору, направо…
– Спасибо!
Я решительно шагнула в коридор, который мне указал дежурный, но, дойдя до лестницы, свернула на нее и поднялась на второй этаж. В этом коридоре были люди – трое или четверо мужчин толпились около соседнего с портянкинским кабинета. Мне пришлось походить по коридору и почитать таблички на дверях, потом сделать вид, что изучаю какой-то стенд. Но как только мужчины скрылись за дверью, я быстро подбежала к кабинету следователя Портянкина, остановилась около двери и огляделась. Теперь в коридоре было пусто, только откуда-то сверху доносился громкий разговор. Я быстро достала из сумочки бумажный конвертик, на котором было написано крупными печатными буквами: «У Портянкина сейчас лучший друг – противогаз». В конверте лежал диск. Сунув его под дверь, я развернулась и в темпе пошла обратно к выходу.
Дежурный даже не поднял на меня глаза, он увлеченно листал какой-то журнал. Выходящие его не интересовали, ведь он уже проверил у них документы, когда впускал в отделение…
Завернув за угол здания, я села в арендованный «Форд» и включила зажигание. Все, сейчас Портянкин получит запись, прослушает ее на своем компьютере и, надеюсь, «притухнет». Может, он даже оставит Гриню в покое. Во всяком случае, я на это надеюсь. Ну, а если непонятливый следователь и после этого будет приставать к нашим городским поэтам, придется-таки обнародовать сцену пытки гражданина Буйковского.
Вечерело. Я подъехала к «Желтой сове» на арендованном «Форде». Вышла из машины и кокетливой семенящей походкой этакой блондинистой фифы зашла внутрь. Народа в клубе почему-то было не очень много. У барной стойки я заказала безалкогольный коктейль, принялась цедить его, делая вид, что смакую, что мне вообще-то скучно, но – черт возьми, куда деваться! – вынуждена тусоваться здесь. Я высматривала в зале компанию Виссариона. В моей сумке лежала расчехленная миниатюрная камера – изобретение Вити Шило.
Но вот я увидела их – они сидели за столиком почти в самом углу зала. Их было пятеро. Допив коктейль, я пошла «искать свободный столик». А по дороге совершенно случайно наткнулась на Виссариона и его друзей.
– О! Это вы?! Какая встреча! – Я радостно-удивленно уставилась на Кинделию-младшего своими голубыми глазами.
Он посмотрел на меня удивленно, но пока еще не радостно. Я заметила на его лице и лице Басмача следы драки… Так меня здесь, кажется, не узнают.
– Ну, как же! – всплеснула я руками. – Три дня назад вы вот здесь спасли меня от пьяного хулигана. Помните? Вы и ваш друг… вот этот!
Я кокетливо ткнула пальчиком в Лавра.
– А! Ну, разумеется! Помним, помним, как же!.. Но на самом деле мы вас не спасли, просто вывели пьяного хулигана…
– Нет, нет, не скромничайте! Вы его геройски скрутили и вытолкали на улицу, а ведь он хотел меня ударить! Бандит!
– Да, столько обкуренных придурков вокруг!.. А вы что, опять одна?
– Ага, мой парень опять не пришел…
– Бросьте его в таком случае! Зачем вам парень, который вас постоянно обманывает?
– Наверное, вы правы. – Я скромно потупила глазки и притворно-печально вздохнула.
– А у меня сегодня не пришла девушка, – тоже притворно вздохнул Виссарион, бросив взгляд на глубокий вырез моего платья.
– Это которая? Такая светленькая и симпатичная? Как же, я ее помню. Хорошая девушка!
– А вы знаете что? Садитесь за наш столик! Вы одна, и я один… Проведем этот вечер вместе! Вас как зовут?
– Зося, – ответила я, присаживаясь рядом с Виссарионом на свободный стул.
– О! Какое красивое, а главное, редкое имя – Зося! А я – Виссарион. А это – Колян, но мы называем его Лавром…
– Да? Почему? – удивилась я.
– Потому что его фамилия – Лаврентьев. А это – Маша, Малыш. Она – девушка Лавра. А вот это – Басмач…
– Басмач? – ахнула я, покосившись на бритоголового монстра.
– Но вы не должны его бояться, Зося, это милейший и добрейший человек!
Все за столом дружно засмеялись.
– А это Мила – девушка Басмача.
Я улыбалась и кивала всем.
– Будете что-нибудь заказывать? – услужливо спросил Виссарион.
– Безалкогольный коктейль.
– Зося! Ну, зачем же сразу – безалкогольный? Так неинтересно. Давайте начнем с коктейля «Космополитен».
– «Космополитен» я не могу: он с водкой, а я сегодня на машине…
В этот момент я незаметно полезла в сумку, находящуюся под столом у меня на коленях, и включила камеру, вытащив ее крохотный объектив в щель открытой сумки. Я направила его на Кинделию-младшего. Молодой человек даже не догадывался, что из-под стола на него смотрит «глазок» миниатюрной чудо-камеры.
– Виссарион, а почему у вас такое странное имя?
Он улыбнулся широкой снисходительной улыбкой:
– Так назвал меня отец. Это в честь Сталина…
– Да, но его, насколько я знаю, звали…
– Иосиф Виссарионович, – кивнул мой новоиспеченный кавалер, – но так зовут моего отца. Он – большой поклонник Сталина. Всех мужчин в нашем роду зовут либо Иосиф, либо Виссарион – через поколение. Своего сына я назову Иосифом.
– Ммм! Надо же… Ой, а это у вас откуда? – Я кивнула на синяки и ссадины на его лице.
– Это?.. – Виссарион потрогал свою скулу. – Да это так… Просто одни подонки не слишком вежливо обращались с девушкой. Пришлось преподать им урок этикета…
Все за столом снова засмеялись. Значит, Виссарион с Басмачом уже хвастали перед друзьями о драке в кафе. Во всяком случае, уж Лавру точно рассказали.
– Ну, в общем, неважно… – театрально махнул рукой Кинделия.
– Но, надеюсь, это не слишком серьезно? Я имею в виду повреждения?
– Нет, что вы! Это так… пустяки! К тому же шрамы украшают мужчину, – многозначительно добавил он, подмигнув мне.
– Дело житейское! – гоготнул Басмач.
– Мы сами так наподдали этим уродам!.. Они теперь в больнице!
– Что вы говорите?! – ахнула я.
– Да, разделали их «под орех»! Будут теперь знать, как хамить девушкам!
– Главное, что вы – в порядке, – с чувством сказала я.
– Да, мы в полном порядке, а это – так… синяки, и только. Через пару дней и следов не останется. А вообще драка была серьезной. Их было четверо, а нас только двое… Хорошо, что я занимался когда-то боксом, а Басмач… Он тоже занимался… в одной секции… в закрытом учреждении.
– О! Вы – настоящие герои!
Знаем мы это учреждение, усмехнулась я про себя. В тюрьме твой дружок набалатыкался ставить всем фингалы, отцеубийца!
В этот момент Виссарион погладил меня по плечу, посмотрев мне в глаза многозначительно, а я кокетливо стрельнула в него глазками. Он заказал мне безалкогольный коктейль, а всем – по «Космополитену», бутерброды с икрой и салат из морепродуктов. Когда нам принесли заказ, все принялись выпивать и закусывать.
– Виссарион, а вы… – начала было я, но он меня перебил:
– Зося, а можно на «ты»?
– Можно, так даже лучше, – скромно потупила я глазки.
– Так что ты хотела мне сказать?
Через пару минут мы все уже вовсю болтали обо всем. Потом пошли танцевать. Я выключила камеру и затолкала ее поглубже в сумку: она сделала свое дело. Когда Виссарион пригласил меня на медленный танец, я обняла его за шею и незаметно воткнула ему в ворот рубашки сбоку крохотный микрофончик. Потом я предупредила его, что отойду на пару минут в дамскую комнату «попудрить носик».
В кабинке туалета, задвинув защелку, я тут же открыла сумку, нашла в ней прослушку и включила ее, вставив мини-наушник себе в ухо. Виссарион, судя по разговорам, сидел с друзьями за столом и беззаботно трепался. Похоже, девчонки танцевали, потому что их голосов не было слышно, а пацаны вели конкретный мужской базар. Из-за громкой музыки слышно было плохо, но все-таки до меня долетали отдельные слова и целые фразы:
– …А с ними только так и надо…
Это был голос Виссариона. Он говорил хвастливо, вставляя в свой монолог мат.
– Видели, как я цепляю блондинок? Учитесь, пацаны!.. Какая четвертая?! А шестую не хочешь? И заметьте: все – натуральные блондинки!.. У меня свой список… победы над блондинками… Они сами на меня западают… Только послушных и покорных… А с теми, кто осмеливается подавать голос… Малыш, тебе чего?.. Иди, иди, танцуй с девчонками, у нас тут свои дела, побазарить надо… Так вот я и говорю: с теми, кто осмеливается подавать голос, что-то там вякать мне наперекор, я поступаю жестко!.. Да, выпьем за это, за настоящих мужиков!.. Какие-то там размазни недоделанные… Басмач, скажи: как с такими поступают на зоне?.. О! Слышали, мужики? Но мы к таким не принадлежим и никогда принадлежать не будем!
«Настоящие мужики» поддержали друга громкими возгласами. Потом раздался еще один мужской голос, кто-то сказал слово: «Хлыст». Я поняла, что к компании присоединился еще один персонаж. Снова пошли разговоры про девчонок, кто-то хвастал своими победами… Однако долго торчать в туалете было нельзя, это могло вызвать подозрение, я вынула наушник из уха, бросила его в сумку и вышла из кабинки…
Мы отрывались в клубе почти до самого закрытия, выпили по несколько порций коктейля, наелись до тошноты салатов из морепродуктов, причем за меня, к моему удивлению, платил мой новоявленный кавалер. Мы вдоволь напрыгались под веселую музыку, поболтали на разные житейские темы. В два часа ночи Виссарион полез ко мне целоваться, но мне удалось аккуратно уйти от его назойливых ухаживаний. В половине третьего ночи он уже откровенно полез мне под юбку, и я поняла, что пришла пора «делать ноги». Если я не смоюсь сейчас, мне придется «отрабатывать» коктейли и салатики. Мой ухажер не то изрядно захмелел, не то крайне обнаглел. Я окинула взглядом зал. Мне предстояло уйти красиво, по-английски, оставив после себя легкое амбре приятных воспоминаний. Я осторожно высвободилась из его крепких объятий, снова сослалась на необходимость срочно попудрить носик и выскользнула в фойе…
