ГЛАВА 8
Я позвонила Нечаевой:
— Алина, привет! Почему не звонишь? Съездила в областной центр?
— Съездила, но ничего особо интересного там не произошло.
— Так ты встретилась с Мишаней или нет?
— Встретилась. — Голос моей подружки показался мне каким-то скучным.
Минут через пятнадцать я была уже у нее дома.
— Алина, что случилось? Почему у тебя такое упадническое настроение?
— Да потому что еще никогда ни один мужик так не шарахался от меня, как Мишаня от Ларисы Ивановны. Поля, вот скажи мне честно, неужели я стала терять свою привлекательность, свой шарм?
Наверное, любая женщина время от времени задумывается, по-прежнему ли она хороша. Даже Нечаева не исключение — она тоже периодически сомневается в своем внешнем совершенстве.
— Алина, ну что за глупости ты говоришь?
— Вовсе не глупости. Я вот сегодня посмотрела утром в зеркало и обнаружила новую морщинку. А что со мной будет через месяц-два? Да мужчины вообще перестанут обращать на меня внимание! — Нечаева прошлась пуховкой по своим щекам, пытаясь замаскировать пудрой придуманные морщинки.
Я не собиралась петь оды красоте своей подруги, пусть этим занимаются мужчины. Например, Вадик Пименов.
— Алина, во-первых, не надо отождествлять себя с Ларисой, — сказала я довольно сухо. — А во-вторых, если Степанов стал от нее шарахаться, то очень даже хорошо.
— Не вижу ничего хорошего. Мы с тобой столько фразочек для него придумали, а я ничего не смогла ему сказать. Абсолютно ничего! — стала жаловаться Нечаева.
— Почему?
— Фишка не так легла. Я шла по коридору ЖЭКа, Степанов вышел из своего кабинета, увидел меня и тут же, как ошпаренный, заскочил обратно, закрыв дверь на ключ. Сколько я к нему ни стучалась, он не подавал признаков жизни.
— Значит, притаился за дверью? Забавно. Алина, скажи, а ты не забыла наложить гипс на руку?
— Поля, ну какой гипс в такую жару? Я просто набросила на руку шаль… Когда стало ясно, что Степанов мне не откроет, я вышла на улицу и хотела заглянуть к нему в окно, благо там первый этаж. Но он опустил жалюзи, поэтому мне ничего разглядеть не удалось.
— Алина, а ты прослушку включала?
— Включала. Два часа просидела с твоими наушниками, но ничего интересного не услышала. Потом я поехала по магазинам, а вечером приступила к плану «Б».
— И что?
— А снова ничего. Мишаня подъехал к своему дому, вышел из машины, увидел меня, тут же сел обратно в свой «жигуленок» и дал по газам. Поля, скажи, неужели я такая страшная? — спросила Нечаева, внимательно рассматривая себя в зеркале.
— Ты, Алина, красивая. А испугался он не тебя, а разоблачения. Возможно, Мишаня сам пока этого до конца не понял, но нервы у него стали сдавать. Боюсь, как бы в бега не подался. Хотя куда ему бежать? К тому же бегство будет доказательством его вины. Пожалуй, надо снова послать к нему Сереброва с подпиской о невыезде…
— С какой подпиской? — удивилась Нечаева.
— Конечно же с фальшивой. Слушай, Алина, может, ты мне дашь на время свою машину? Боюсь, что мой «Мини Купер» мог засветиться на Лесозаводской…
— А тебе надолго? Мне она тоже нужна.
— Так мы с тобой поменяемся тачками. Ты возьмешь мою, а я — твою.
— Ладно, мне подходит. — Нечаева заметно оживилась.
Нам уже не раз доводилось меняться машинами, мы даже были вписаны друг у друга в полисах ОСАГО. Алинка всегда с большим удовольствием садится за руль моего «Мини Купера».
— Кстати, подружка, ты ничего об Александре Ивченко не слышала?
— Ивченко… Ивченко… Слушай, тетка какая-то есть с такой фамилией, ее на днях по телевизору показывали. Только она не в Горовске, а в областном центре живет.
— Это его мамаша. А что за сюжет был по телику?
— Знаешь, есть передачка по субботам, когда журналисты ходят в гости к нашим знаменитостям…
— Таких передач полно. По какому каналу? Неужели по одному из центральных? — уточнила я.
— Нет, по областному. Так вот, Софья Оленина пришла в гости к Ивченко. Квартира у дамочки двухуровневая, со вкусом обставленная, куча домашних растений… Как раз цветочкам и была посвящена передача. Ивченко учила, как надо ухаживать то ли за фиалками, то ли за чем-то еще… Я сразу поняла, что лабуда не для меня. и переключила канал.
— Значит, говоришь, мадам цветоводством увлекается… Я это учту.
— Поля, а сын ее чем занимается?
— Он художник.
— Похоже, не слишком знаменитый, — усмехнулась Алинка.
— Соседи говорят — бездарь.
— Бывает. А как же он с сантехником перехлестнулся? Вроде бы они из разных кругов…
— Вот я и пытаюсь это выяснить.
Нечаевой позвонил Пименов. Алина вышла с мобильником в другую комнату, а когда вернулась, то настроение у нее заметно улучшилось. Подружка стала щебетать без умолку про своего Вадюшу, потом неожиданно переключилась на меня:
— Поля, а что у тебя с Крючковым?
— Мы на днях поужинали с Женькой в ресторане, а потом поехали к нему…
— Ну наконец-то! — Нечаева аж подпрыгнула в кресле. — Я уж думала, вы еще несколько лет будете тянуть резину…
— Алина, ты не дослушала. Приезжаем мы к Женьке, а там его мамаша нарисовалась, причем с ночевкой. Ей, видишь ли, поезд надо с утра пораньше встречать, а Крючков живет рядом с железнодорожным вокзалом.
— И что дальше? Ты расположила к себе женщину?
— Как же, расположишь ее… — Я горько усмехнулась. — Она из тех чокнутых мамаш, которые до конца своих дней опекают любимого сыночка. Интересно, как Лера с ней уживалась?
— Какая Лера?
— Женькина бывшая жена. Хотя она ведь психолог…
— Нет, о бывших мы говорить не будем. Ты лучше расскажи, чем все закончилось с мамашкой.
— Мы с Женькой разыграли перед ней небольшую сценку, вроде я по делу к нему зашла, за документами. Он отдал мне бумаги, и я ушла.
— А вот и неправильно поступили! Нельзя поощрять таких стервозных особ. Лично я на твоем месте зашла бы и попросила ее заварить чай. Потом, когда она пришла бы с подносом в гостиную, сказала бы ей, что передумала пить чай, и отправилась в ванную. А выйдя оттуда, я стала бы щеголять по квартире в Женькиной рубашке…
— Алина, ну что за чушь ты несешь?
— Это не чушь, а профилактическое мероприятие. Стоит только раз свекрови почувствовать свое превосходство, она потом будет держаться за свой пьедестал руками и ногами.
— Да какая она мне свекровь?
— Будущая.
— Скажешь тоже… Я замуж пока не собираюсь, тем более за Крючкова. Мы с ним то и дело ссоримся чуть ли не на пустом месте. Кстати, он пригласил меня к себе лишь потому, что приревновал к Олегу Пахомову… — Я рассказала подробности.
— Удивительно, что тот Пахомов случайно оказался в ресторане. Зная тебя, можно предположить, что сценку с шампанским ты заранее спланировала.
— Ничего я не планировала!
— А вот и зря.
* * *
Около дома № 117 стояла «Ока» с логотипом пиццерии «Адриано». Ивченко постоянно заказывал пиццу именно из этого заведения, а я понятия не имела, где оно находится. Прошло больше часа, но разносчик пиццы все еще оставался в доме, что показалось мне странным. Ведь вручить пиццу и получить за нее деньги — минутное дело. Хотя… Работник пиццерии мог привезти и другие продукты, допустим, для банкета, да еще остаться обслуживать гостей… Из окна дома лилась громкая музыка. Вовсе не рок, о котором говорила соседская кухарка, а классика. Вдруг у Александра на самом деле сегодня какой-нибудь прием?
Мальчик в голубом фирменном переднике вышел из ворот еще через полчаса, сел в «Оку» и укатил. Музыка стихла. Что происходило за высоким забором, так и осталось для меня тайной. Мне жутко захотелось наведаться в гости к Ивченко, пусть не сегодня, а завтра или послезавтра, но я понимала, что без приглашения это нереально. Нужен был какой-нибудь благовидный предлог, чтобы охранник впустил меня в дом. Новая соседка, почтальон, курьер… Неожиданно меня осенило, как можно попасть за этот забор. Я развернулась и поехала обратно к Нечаевой, чтобы поделиться с ней своими планами.
— Как называется пиццерия? — переспросила Алинка, когда я замолчала.
— «Адриано».
— Первый раз слышу. Надо будет с Вадюшей туда сходить. Если Ивченко предпочитает именно эту пиццу, значит, она того стоит. Где бы адрес узнать? На машине случайно номер телефона не был написан?
— В том-то и дело, что нет. На дверцах с обеих сторон был только логотип пиццерии — голубые буквы внутри желтого круга. Не беда, скоро мы все узнаем. Когда у Вадима намечается выходной?
Нечаева призадумалась.
— Если он сегодня сутки дежурит, значит, завтра отсыпается, а послезавтра отдыхает. Хотя я завтра ему тоже долго спать не дам… Поля, а что ты задумала?
Я рассказала.
— Здорово придумано, — кивнула Алина. — Я думаю, Вадюша согласится в этом поучаствовать. Он такой отчаянный!
* * *
Телефонный трезвон заставил меня вздрогнуть. Уже по мелодии я поняла, что понадобилось Крючкову, с которым после казуса с его мамашей больше не общалась. Я до последнего тянула с ответом, но Женька был настойчив.
— Алло! — сказала я, взяв наконец трубку.
— Здравствуй, Полина. Ты почему мне не звонишь? — спросил Евгений суперофициальным тоном.
— Евгений Павлович, я изучила ваши бумаги и пришла к выводу, что вы являетесь маменькиным сынком, — высказалась я и тут же пожалела об этом.
— Полина, ну зачем ты так? Что я, по-твоему, должен был сделать? Сказать маме, что она пришла не вовремя и что тетя Оля тоже приезжает не вовремя, так?
«Ты мог бы представить меня своей маме, сказать, что я твоя девушка, и попросить ее заварить нам чай, — подумала я. — Вроде бы все банально, но в Женькином варианте почему-то не прокатывает».
— Нет, так поступить ты, конечно, не мог. Твоя мама — не мой дедуля, который понимает, что я уже вышла из детсадовского возраста, и не задает моим гостям лишних вопросов, тем более в тот момент, когда они пьют из горла коньяк.
— Ты все сказала?
— Нет, я еще не отчиталась, как отрабатываю твой аванс.
— Тогда отчитайся.
— Извини, но это не телефонный разговор. Когда я могу прийти к тебе в офис?
— Полина, я понял, ты сегодня не в настроении, поэтому продолжать разговор бессмысленно, — заявил Крючков и отключился.
* * *
Мне не хотелось анализировать то, что произошло, я просто взяла в руки саксофон и стала играть. Музыка полилась в открытое окно полнозвучным потоком, особенно выразительным сегодня от переполнявших меня чувств…
— Браво! — крикнул кто-то на улице.
Я оторвала от губ саксофон, подошла к окну и увидела сквозь горизонтальные планки жалюзи Крючкова, стоящего около своей машины. Оказывается, он звонил мне по мобильнику, находясь в двух шагах от моего дома. Я была в замешательстве — казалось, Женька подслушал мои сокровенные мысли и понял, что творится в моей душе. А он повторил:
— Браво!
Я подняла жалюзи и строго спросила:
— Ты что здесь делаешь?
— Да вот, тортик принес.
Я запоздало заметила в руке у Крючкова круглую пластиковую коробку, перевязанную розовой ленточкой.
— Тогда заходи.
Я пошла вниз открывать Женьке дверь.
— Да, Полина, давно я не слышал, как ты играешь на саксофоне, — сказал Крючков прямо с порога. — А знаешь, тебе здорово удаются пассажи, они такие интенсивные… Очень интересная техника, я такую ни у кого больше не слышал. Это чья школа?
— Мне пришлось постигать все премудрости игры на саксофоне по самоучителю.
Я несколько отклонилась от истины, потому что прилежно посещала музыкальную школу целый год. Если бы там был только один предмет — специальность, я бы ее закончила, возможно, с отличием. Во всяком случае, преподаватель меня хвалил. Но хор, сольфеджио и нотная грамота — это было слишком нудно для девочки-подростка. Получив азы музыкального образования, я стала дальше заниматься дома, по самоучителю. Благо боженька не обделил меня музыкальным слухом, способностью к импровизации и чувством ритма.
Черт! Я совсем забыла про восточные танцы. Уже два занятия пропустила, потому что следила за Ивченко. Вспомнив об этом, я вдруг поняла, что в танцевальную школу меня больше не тянет.
— Полина, ты прости, что не сказал тебе по телефону, где нахожусь. Давай сегодня вообще не будем говорить о нашем деле, в смысле о сантехнике и его приятеле. Оставим этот разговор на завтра. Ты придешь ко мне в офис, и там мы все обсудим. А сегодня лучше отдохнем.
— От чего?
— Не от чего, а просто отдохнем. Считай, что у нас с тобой романтическое свидание.
— То есть ты меня вот так клеишь? — рассмеялась я.
— Да, клею, — подтвердил Крючков. — Заметь, я пришел не с пустыми руками, а принес тортик. Сладкое располагает к приятному общению. Кстати, где твой дед? Он дома?
— Нет, Ариша поехал в клуб спортивного покера, там какая-то интересная игра намечается. Думаю, проторчит в «Седом графе» если не до утра, то как минимум до середины ночи.
— Понятно. Казино закрыли, а потом открыли в новом формате — где лотерейные центры, где клубы спортивного покера, где бильярдные с потайными комнатами, в которых крутится рулетка…
Крючков был прав, в «Седом графе» поигрывали не только в спортивный покер, но и в самый обыкновенный, а также во все разновидности преферанса.
— Жень, ты проходи в гостиную, а я пойду поставлю чайник и нарежу тортик.
— А в какую гостиную? У вас ведь их, кажется, две.
— Три, — уточнила я.
— А я был только в двух. Первый раз в той, — Крючков махнул рукой в сторону кантри-залы, — а второй раз в этой, он указал в сторону гостиной, выполненной в стиле хай-тек.
— Для самых почетных гостей у нас имеется гостиная в стиле рококо. Раз уж у нас с тобой романтическое свидание, то, я думаю, она подойдет более всего. — Я распахнула перед Евгением двери. — Проходи, не скучай, я скоро.
— Здесь как во дворце, — заметил Крючков.
Открыв коробку, я невольно улыбнулась: в сердечке из розочек кремом было написано мое имя. Торт оказался эксклюзивным, на заказ. Неужели Крючкова сегодня осенила своим крылом богиня романтики?
Я вдруг поймала себя на мысли, что не готова к сколько-нибудь серьезным отношениям. Крючков мне нравился, но я боялась в нем разочароваться. У меня уже был опыт разочарований, правда, не такой богатый, как у Алинки. Тем не менее умножать его не хотелось, поэтому я поставила свою личную жизнь на паузу.
Как могла, я тянула с завариванием чая и с разрезанием торта. На какие куски его ни раздели — сердечко все равно придется разрезать.
— Тебе помочь? — спросил Крючков, бесшумно появившись рядом.
— Если сможешь. Лично мне жалко портить такую красоту.
— Неужели тебе понравилось? — спросил Евгений, обнимая меня за плечи.
— Вообще-то я больше белковый крем люблю, а не масляный, он не столь калорийный, но розочки симпатичные. А сердечко просто супер.
Женька взял мою руку, в которой я держала нож, и мы стали вместе разрезать торт. Медленно и очень аккуратно. Правда, когда раздался звонок в дверь, моя рука дрогнула.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет, понятия не имею, кто бы это мог быть.
Я поспешила в прихожую и увидела на мониторе видеодомофона Аришу с каким-то незнакомым мужчиной.
— Полетт, как хорошо, что ты дома! — воскликнул дед, когда я открыла дверь. — Хочу тебя познакомить с Валерием Викторовичем Ленцовым…
Я еще никогда не была так зла на своего прародителя, как в тот момент. Вот с какой стати он притащил к нам на ночь глядя человека, о котором я никогда прежде ничего не слышала?
— Очень приятно, — сказала я, заставив себя улыбнуться.
— Евгений, ты тоже здесь? Это двойная удача! — Ариша покачнулся, и я поняла, что он слегка навеселе, как и Валерий Викторович.
— Добрый вечер… — Крючков сначала пожал руку моему деду, потом гостю.
— Полетт, давай быстренько собери что-нибудь на стол, — скомандовал дедуля и потащил своего приятеля в гостиную, выполненную в стиле рококо.
Мы с Женькой переглянулись. Вся романтика нашего свидания была подпорчена неожиданным возвращением Ариши. Если бы он вернулся домой один, еще бы куда ни шло, и чего ждать от незнакомого Валерия Викторовича? Мне мужчина сразу не понравился — невысокого роста, полноватый, с пегими волосами, маленькими круглыми глазками и выдвинутой вперед верхней челюстью. Я мысленно сравнила его с тушканчиком.
— Вот видишь, Полина, всякие бывают обстоятельства, — сказал Женька, словно в укор мне.
Я ничего не ответила, вернулась к торту и безжалостно раскромсала на куски весь.
— Так, Женя, ты неси торт, а я сейчас заварю чай и присоединюсь к вам.
Мне нужно было время, чтобы остыть. Когда я зашла в гостиную, дедуля расхваливал Крючкова:
— Валера, ты даже представить себе не можешь, с каким адвокатом тебе посчастливилось познакомиться. Он твою проблему враз решит. Уверяю тебя, ты не только материальную компенсацию наконец получишь, но и моральную. Когда за дело берутся такие профессионалы, успех гарантирован!
Неужели дедуля устроил эту интермедию только ради того, чтобы Женька не бросил свою адвокатскую карьеру, подавшись в сантехники? Маловероятно. Ариша не мог знать, что застанет здесь Крючкова, я и сама была не в курсе, что он сюда пожалует. К тому же вопрос о смене поприща уже потерял актуальность. Женька явно ляпнул о своем желании сгоряча, и дедуля наверняка это понял раньше, чем я. Так в чем же тогда дело? С какой стати Ариша решил оказать какому-то тушканчику посреднические услуги?
Пока дед распинался, Валерий Викторович успел съесть один кусок торта и взял с подноса другой, как раз тот, на котором было написано мое имя, правда, без последней буквы.
— А позвольте полюбопытствовать, что у вас за проблема? — спросил адвокат, накушавшись лести.
Тушканчик усердно жевал, поэтому не смог ответить. За него сказал Ариша:
— Валера второй год судится с Людмилой Дмитриевной Ивченко и никак не может отстоять свои гражданские права.
Услышав это, я моментально простила дедулю за то, что он приволок к нам этого прожорливого тушканчика. Оказывается, он лишь хотел помочь делу нашего тайного возмездия убийцам Тамары Голубевой.
— Интересный случай, — закивал Крючков. — Валерий Викторович, расскажите, пожалуйста, поподробнее.
— Торт такой вкусный! — заявил Ленцов, вытирая салфеткой рот. — Давно сладкого не ел. У меня дома одни женщины, и они все на диете. Я уже забыл вкус настоящего бисквита. А крем — просто объедение! Главное, не приторный. Чай тоже очень вкусный. Сейчас все с добавками любят чаи — с мятой, бергамотом, жасмином, а вот я, знаете ли, предпочитаю классику — обыкновенный черный чай. Если позволите, я бы еще чашечку выпил.
«Ты, видать, халяву предпочитаешь, — прокомментировала я про себя. — Налили бы тебе зеленый чай с жасмином, ты бы и его расхваливал. А вместо эксклюзивного торта подгорелая шарлотка с яблоками пошла бы на ура. Такие люди открывают любые двери, не чувствуя абсолютно никаких неудобств и уж тем более смущения».
Я налила в чашку заварки, а Крючков добавил кипятка.
— Так что с вашим делом? — напомнил адвокат. — Каким образом Людмила Дмитриевна нарушила ваши гражданские права?
Тушканчик выпил одним глотком полчашки чая и начал вещать:
— В начале прошлого лета в дачном поселке, что у Малинового родника, джип, принадлежащий мадам Ивченко, протаранил забор из штакетника и врезался в наш дачный домик, который мы только-только построили. По чистой случайности никто не пострадал. Внучка буквально за две минуты до происшествия ушла с веранды в комнату, иначе бы от нее мокрого места не осталось. У нее и так был шок, после которого она стала заикаться. Мы Верочку даже к бабке-знахарке водили, та воском отливала испуг. Сказала, случай очень тяжелый…
— Про бабку не надо, — остановил его Крючков. — Скажите, неужели за рулем джипа госпожа Ивченко сидела?
— Нет, — мотнул головой Валерий Викторович и залпом допил чай, — парень там какой-то длинноволосый сидел. Вероятно, сынок ее. Но джип-то на его мамашу записан, вот с нее и спрос. Хорошо, что я успел сфотографировать, как внедорожник впечатался в веранду, иначе вообще ничего доказать бы не удалось. Водитель дожидаться приезда милиции не стал, укатил. Уже потом, по моим цифровым фотографиям, в милиции установили, кто владелец джипа. Номер хорошо был виден, а вот того, кто сидел за рулем, разглядеть на снимках не удалось — стекла бликовали.
— Понятно. В данном случае отвечать за ущерб должен владелец автомашины, — подтвердил Крючков. — Скажите, а свидетели происшествия имеются?
— Конечно! Соседи все видели и письменно подтвердили.
— Очень хорошо, — кивнул адвокат.
— Да ничего хорошего! Людмила Дмитриевна банально не является на судебные заседания, и все. Если слушание дела и дальше будут откладывать, то скоро истечет срок давности, и тогда мне никакой компенсации не видать. Похоже, именно этого она и добивается. Евгений… простите, не знаю, как вас по батюшке…
— Павлович.
— Евгений Павлович, вы можете меня чем-нибудь обнадежить?
Крючков ответил обтекаемо:
— Я должен прежде ознакомиться с материалами дела, а уже потом сделаю окончательные выводы.
— Скажите, а вас не смущает, что ответчиком выступает Людмила Ивченко? — осведомился Валерий Викторович.
— Нет. А почему меня должно это смущать? — удивился Крючков.
— Ну, видите ли, я уже обращался к нескольким адвокатам. Последний, то есть теперь уже предпоследний, прямо сказал, что у меня нет никаких шансов, и отказался вести мое дело.
— Интересно, кто же вам такое сказал?
— Фамилия того адвоката Белов.
— А, все понятно, вы просто попали не к тому человеку. Белов специализируется исключительно на дорожно-транспортных происшествиях, а ваш случай хоть и относится к ним, но является нетипичным. Здесь только один участник дорожного движения.
— А вы, простите, на чем специализируетесь? — поинтересовался тушканчик.
— Я, можно сказать, универсал. Вот что, Валерий Викторович, приходите завтра ко мне в офис. — Крючков протянул своему новому клиенту визитку. — Часам к двум. Не забудьте взять все документы по делу.
— Да-да, конечно. В котором часу, вы сказали, мне к вам подойти? — уточнил Ленцов, теребя в руках визитную карточку.
— В четырнадцать ноль-ноль, — повторил Крючков.
— Буду как штык, — заверил Валерий Викторович. — Аристарх, как же мне повезло, что я тебя встретил! Мы ведь лет пять, наверное, с тобой не виделись.
— Думаю, что поболее. Я уж решил, что ты с картами завязал, а ты, оказывается, уже давно переметнулся на спортивный покер.
— Да, вот так случилось… Аристарх, у тебя такой большой дом, такая красивая дочка…
— Внучка, — поправил Ариша. — Полетт — моя внучка.
— Пусть будет внучка. — Тушканчик уперся глазами в торт. Чувствовалось, что он боролся с желанием взять третий кусок. — Честное слово, мне у вас так нравится! Даже уходить не хочется… Время уже позднее, такси, наверное, сюда в такой час уже не заглядывает…
Я поняла: Валерий Викторович подводит разговор к тому, чтобы переночевать у нас. Врожденная культура — это то, что мешает человеку проявить свою природную наглость. Ленцову в данный момент ничто не мешало быть наглым. А вот Ариша заерзал на стуле, испытывая моральный дискомфорт. Он хотел лишь познакомить меня с человеком, который может быть полезен в моем собственном деле, но явно не собирался оставлять его на ночь. Крючков почувствовал нашу с дедом напряженность и, чтобы разрядить ее, предложил:
— Может, довезти вас до города? Я на машине и как раз сейчас собираюсь уезжать.
— Было бы замечательно! — воскликнул тушканчик. — Какие вы все милые люди!
Мне было приятно, что Женька, недолго думая, принес себя в жертву. Я могла себе представить, каково ему будет находиться один на один с беспардонным балаболом. А потом мне стало стыдно за то, что я обозвала Крючкова по телефону маменькиным сынком. Обстоятельства действительно порой бывают выше наших планов. Нам с Женькой никак не удавалось побыть вдвоем, все время вмешивался форс-мажор.
Я вдруг озадачилась вопросом: как повела бы себя Алинка в данном случае? Наверняка она не стала бы церемониться с тушканчиком и выставила бы его за дверь. Может, мне стоило вызвать ему такси?
Однако что-либо менять было уже поздно. Гости встали из-за стола и стали прощаться…
