ГЛАВА 11
Пришло время переключиться на Степанова. Второе пришествие Ларисы Ивановны здорово пощекотало ему нервы. Еще бы! Первый-то раз она затянула его в суперпровокацию с трупом. А что от нее ждать дальше?
Но я вдруг поймала себя на мысли: эту шикарную блондинку надо выводить из игры. Она со своей задачей справилась — пошатнула душевное равновесие мастера-коммунальщика. Теперь, когда его разум пребывал в расстройстве и смятении, пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Нет, не Вадика Пименова, и не «следователя прокуратуры» Золотарева. Следствием и судом Степанова не сильно-то напугаешь. Он на своей шкуре почувствовал, что наш суд — самый гуманный суд в мире. А вот как насчет кровной мести? Тамара Вахтанговна была Голубевой по мужу. Ее отчество отчетливо говорило о кавказских корнях. По логике вещей, родственники пожилой грузинки вполне могут объявить ее убийце кровную месть. Вот и объявят…
Вечером я позвонила Крючкову.
— Здравствуй, Евгений. Как прошло заседание?
— Нормально, я выиграл процесс, — сказал он самым будничным тоном.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— А почему у тебя голос такой безрадостный?
— Понимаешь, у меня тут дома слет родственников намечается, а я совсем по-другому хотел провести этот вечер.
— Понятно. Жень, скажи, ты не мог бы дать мне на завтра Сашу Сереброва?
— Зачем? — удивился Крючков.
— Надо смотаться с ним в областной центр.
— Хочешь, чтобы он снова сыграл роль следователя прокуратуры? По-моему, нецелесообразно. Мы же обсуждали это.
— Успокойся, следователя Золотарева больше не существует.
— А в чем же тогда дело?
— Саша мне нужен для сопровождения. — Я выдержала интригующую паузу. — Понимаешь, есть такие места, куда приличной девушке одной лучше не ходить…
— Интересно, что за места такие и почему я для твоего сопровождения не подхожу? — В голосе Крючкова послышались нотки ревности.
— Женя, ты подходишь, но, боюсь, мой маршрут тебе не понравится. — После некоторой паузы я рассказала, какое место собираюсь посетить и зачем.
Адвокат немного подумал, потом согласился:
— Так и быть, завтра Серебров твой. Сейчас позвоню ему и скажу, чтоб он с тобой связался.
— Спасибо.
— Не за что. Вернетесь в Горовск, сразу же мне отзвонитесь, — сказал Крючков и отключился.
* * *
Утром я подхватила помощника адвоката около его дома, и мы поехали в областной центр.
— Полина, вы в прошлый раз сказали Евгению Павловичу, что он стал похожим на диджея Крюка…
— Саша, во-первых, хватит мне выкать. А во-вторых, твой босс действительно был в институтские годы диджеем. Он умел так виртуозно обращаться с музыкальными треками, что доводил весь танцпол до экстаза. Только я тебе ничего об этом не говорила. Понял?
— Да, понял, понял. А расскажите… расскажи, — поправился студент-заочник, — о нем еще что-нибудь…
— А ты у него самого спрашивать не пробовал?
— Пробовал, но Евгений Павлович ни в чем таком не признается.
— Скромничает. Саша, а как тебе вообще с ним работается?
— Конечно, Крючков иногда бывает очень строгим, — признался Серебров, — но он для меня большой авторитет.
— Ну, авторитет нужен лишь для того, чтобы в какой-то момент обойти его…
— Мне до подобного еще далеко, я только на четвертом курсе учусь. Раньше я с другим адвокатом работал, так тот все вопросы решал путем предварительных переговоров с судьей и прокурором. И исход дела зависел от платежеспособности клиента. Это неправильно, да и неинтересно. А Евгений Павлович — настоящий адвокат. Он самое безнадежное дело может вытянуть. У него имя есть. К нему такие клиенты обращаются… А в том, что он тогда со Степановым лоханулся, по-моему, Валерия Леонидовна виновата.
— Кто?
— Бывшая жена Крючкова.
— И при чем здесь Лера?
— Просто они тогда разводились, вот Евгений Павлович и упустил что-то в материалах дела. Таково мое лично мнение. Возможно, я ошибаюсь.
«Значит, они в разводе уже три года, — подумала я про себя. — Как только Женька стал свободным, его карьера пошла в гору». Серебров рассказывал о последнем деле, по которому вчера была поставлена жирная точка в суде, но я слушала его вполуха. Меня одолевали совсем другие мысли.
— Со стороны прокурора было два свидетеля, а с нашей ни одного. Я сначала не понимал, почему Евгений Павлович не захотел уравновесить наши силы. Нам тоже было кого вызвать в суд для дачи показаний. Но когда Крючков послал меня в поликлинику, я все понял. Оказалось, что один свидетель обвинения сильно близорук, но очки не носит, а второй во время ДТП лежал в больнице… Правда, круто? — спросил Серебров.
Я половину из сказанного пропустила, поэтому сказала:
— Эх, Саша, знал бы ты, что на самом деле было круто!
— Что?
— Вечеринки, на которых диджей Крюк заставлял отплясывать, не щадя своих ног, даже самых скучных «ботаников» и преподов с учеными степенями. Ты и представить себе не можешь, сколько килограммов страз, пайеток и прочей мишуры опадало с одежды на пол после его танцевальных марафонов!
— Да, талантливый человек талантлив во всем, — впечатлился Серебров.
— Просто если Крючков чем-то увлекается, то погружается в это целиком… Ладно, Саша, воспоминаний на сегодня хватит. Ты хорошо понял нашу задачу? Если вопросы есть, то задавай их сейчас.
— Вроде бы все ясно. Да, Евгений Павлович мне сказал, что у тебя, наверное, закончились деньги…
— Какие деньги? — От удивления я даже оторвала глаза от дороги и посмотрела на пассажира.
— На накладные расходы. Он велел мне передать кое-что. — Саша достал бумажник.
— Не спеши, тебе придется сегодня расплачиваться с людьми, если мы, конечно, найдем подходящий контингент.
— Ладно, потом так потом. — Помощник адвоката убрал бумажник обратно в карман. — Полина, а как ты узнала про эту «биржу труда»?
— От Люси с Васей.
— Твои знакомые бомжи раньше здесь жили?
— Нет, они коренные горовчане, но до них слух дошел, что в областном центре есть своеобразная биржа труда, где собираются безработные, нищие и даже околопреступные элементы. Их нанимают по дешевке на стройки, уборку мусора, сельхозработы, а также для выполнения эксклюзивных услуг, например таких, как требуются нам.
— И что, даже киллера нанять можно?
— Не думаю, иначе бы там всех давно пересажали. У «биржи» есть «крыша», которая следит за порядком. — Я зарулила на парковку и спросила: — Саша, ты когда-нибудь носил усы?
— Нет, они мне не идут.
— Откуда ты знаешь, что они тебе не идут, если ты их даже не отращивал?
— Вообще-то была как-то попытка, но моей девушке мои усы не понравились. А ты что задумала? — Серебров испуганно покосился на пакет, который я взяла с заднего сиденья. — Усы хочешь мне приклеить? Нет, я не согласен. Лучше кепку надену и очки… Как Евгений Павлович тогда, когда мы за Степановым следили.
— Денек сегодня не солнечный, очки не подойдут. Поэтому без усов тебе не обойтись. В нашем деле конспирация — правило номер один. Саша, не переживай, я не какая-нибудь доморощенная гримерша из любительского театра, а курсы визажистов с отличием закончила. Все будет сделано на профессиональном уровне. Так, повернись ко мне… Все понятно, лицо у тебя вытянутое, поэтому усы нужны такие, чтобы визуально округляли овал. Знаешь, я бы еще бородку тебе приделала, чтобы смягчить резко очерченные скулы.
— Что?..
— Успокойся, с бородой слишком долго возиться, так что ограничимся одними усами.
— Полина, а что это за клей? — Александр уставился на тюбик в моих руках.
— «Супермомент», — пошутила я.
Но помощник адвоката был не в том состоянии, чтобы оценить мой юмор.
— Как «Супермомент»? А как же я потом усы отлеплять буду? Будет же больно!
— Конечно, больно, но придется потерпеть.
Ох уж мне мужчины… Знали бы они, что испытываем мы, женщины, когда пользуемся восковыми полосками для эпиляции! Хотя им лучше этого и не знать.
— Полина, я отказываюсь от такой кардинальной смены имиджа. Ты даже можешь нажаловаться на меня Евгению Павловичу, но…
— На, — я протянула Сашке тюбик.
— Зачем?
— Прочитай, что там написано, если, конечно, зрение позволяет тебе читать такой мелкий текст.
Серебров взял клей и стал читать инструкцию по его применению.
— Ну, если он смывается водой с мылом, тогда ладно… Приклеивай! — разрешил Александр.
— Сиди и не дергайся.
Процедура по созданию нового образа оказалась недолгой и безболезненной, а результат превзошел все ожидания. Сашка рассматривал себя в маленькое зеркальце и не переставал удивляться:
— Неужели это я? Надо же, я на горца стал похож… — Серебров достал из кармана мобильник и попросил: — Сфотографируй меня для прикола.
— Подожди, сейчас прическу подкорректирую. — Я взлохматила ему волосы и зафиксировала их гелем. — Вот теперь можно делать фото на память. Скажи «сыр»…
— Чи-и-из, — протянул Сашка, состроив белозубо-оптимистичную улыбку. Потом посерьезнел: — Давай еще раз, без улыбки, как на паспорт.
Я щелкнула его второй раз.
— Ну все, забирай мобильник, хватит дурачиться, — сказала я, достала из сумки парик и вскоре стала жгучей брюнеткой с длинными прямыми волосами.
— У вас, женщин, все так просто: надел парик — и сразу другой образ.
— Александр, а ты не слишком наблюдательный, — пожурила я помощника адвоката.
— В каком смысле?
— Какого цвета у меня глаза? — спросила я, отвернувшись от него.
— Серые.
— Ты уверен?
— Да, я запомнил.
Я развернулась и уставилась на Сереброва.
— Ох, ничего себе! Карие. Неужели я что-то перепутал?
— Нет, Саша, у меня на самом деле серые глаза, но сегодня утром я надела контактные линзы. Странно, что ты этого не заметил.
— А я на тебя преимущественно в профиль смотрел. Да, эффект ошеломляющий. Полина, скажи, а это не больно? Глаза не режет?
— Терпимо. Скажи спасибо, что я тебе линзы не прописала…
— Спасибо. Вот уж на что я точно бы не согласился.
«Ой ли?» — подумала я про себя.
— Ладно, пошли искать «биржу труда».
— Так ты не знаешь, где она находится?
— Знаю, но приблизительно. Я просто никогда раньше не была в этой части города. Здесь где-то должен быть заброшенный Ботанический сад. Он раньше Сельскохозяйственной академии принадлежал, а потом из-за недостатка финансирования его передали муниципалитету. У города тоже лишних денег не оказалось — и гордость нашего областного центра за два года превратилась в непроходимые джунгли, а точнее — в криминогенную зону. После двух убийств общественность забила тревогу, в саду закопошились рабочие и спецмашины. В прессе появилась информация о том, что из Ботанического сада сделают парк культуры и отдыха с летними кафе, аттракционами и даже небольшим зоопарком. Но власть в городе сменилась, и работы по благоустройству сразу же прекратились.
— Полина, откуда ты это знаешь?
— В Интернете прочитала.
Мы дошли до полуразрушенной кирпичной стены.
— Интересно, а где вход? — Серебров посмотрел сначала налево, потом направо. — Там?
— Нет, там. — Я уверенно кивнула налево, потому что в ту сторону плелись два небрежно одетых мужичка. — Думаю, надо идти за ними.
Интуиция меня не обманула, мы выбрали правильное направление.
— Вы куда? — осведомился паренек в тельняшке, который сидел при входе. Рядом с ним стоял высокий холодильник с прохладительными напитками.
— Туда, — ответил Александр.
— Не положено, — объявил молодой человек. — Территория охраняемая, посторонним вход воспрещен.
— Как воспрещен? Но ведь там полно народу, да и два мужика только что туда зашли…
— Зашли, но они не посторонние. — Парень кивнул в сторону холодильника. — Напитки приобрести не желаете?
— Нет, не желаем! — категорично ответил Серебров.
— Тогда отойдите в сторону и не мешайте работать. — Продавец уткнулся глазами в потрепанный журнал, который уже давно забыл, что такое глянец.
Мой взгляд вдруг уперся в листок, приклеенный скотчем к дверке холодильника. На нем от руки было написано: «Все по сто пятьдесят». Сначала цена меня ошарашила, потом в мозгу что-то щелкнуло, и я сообразила, что к чему. А вот Серебров не сразу въехал в ситуацию. Его взгляд так и вопрошал: «Что дальше делать будем?» Я мотнула головой в сторону «ценника». Сашка вытаращил глаза и шепнул мне:
— Ничего себе! Даже в ресторане дешевле.
— Вероятно, это плата за вход, — предположила я.
— Ты что пить будешь? — спросил меня Саша во весь голос.
— Минералку без газа.
— Так, молодой человек, нам бутылочку воды и банку колы. — Серебров сунул предпринимателю триста рублей.
Парень оторвал глаза от «Плейбоя», нехотя окинул нас взглядом, взял деньги, а затем сказал:
— Берите сами… Если уж вам так сюда надо, так и быть, можете пройти.
Как раз в это время быстрым легким шагом, не соответствующим грузной фигуре, к воротам подошел седовласый мужчина в дорогом, но мешковатом костюме. Без лишних слов он отдал молодому человеку в тельняшке сто пятьдесят рублей, взял банку пива и пошел на «биржу».
Сразу за воротами начиналась тенистая аллея, по обе стороны стояли мощные дубы, с которых свисал бородатый мох, а под ними буйствовала сорная трава. Мы двинулись следом за мужчиной в костюме. Тот подошел к кучке пенсионеров, забивающих «козла» на высоком пеньке, и поставил на него пиво. Мы, не останавливаясь, прошли по аллее дальше.
— Вот это креатив! Таких входных билетов мне еще нигде не давали. — Саша перебросил свою банку из одной руки в другую. — А пить-то мне можно? Если кола на усы попадет, они не отклеятся?
— Тише! Что ты как маленький?
— Так можно пить или нельзя? — переспросил парень шепотом.
— Я бы тебе не рекомендовала экспериментировать. Давай-ка положим банку ко мне в сумку, она тебя отвлекает. Ну что, куда пойдем? — Мы остановились у пересечения двух дорожек.
— Решай сама.
— Ладно, тогда сначала сюда, — сказала я, заметив в конце аллеи скопление народа.
Чисто внешне ничего экстраординарного в этом саду не происходило. Создавалось впечатление, что люди просто пришли сюда погулять, подышать свежим воздухом, пообщаться с друзьями. Кто-то играл в домино, кто-то в карты, а кто-то просто фланировал по аллейкам, надеясь встретить свою удачу.
— Молодые люди, вам каменщик не нужен? — обратился к нам мужчина средних лет, шедший навстречу.
— Нет, — сказал Александр.
— А печник? Я камины класть умею.
— Тоже нет, — ответила я.
Мы обошли почти весь сад, но не встретили ни одного выходца с Кавказа.
— Может, проще загримировать кого-нибудь? — предложил Серебров.
— А кто будет каждый день ездить сюда, чтобы этим заниматься? Лично у меня и в Горовске дел хватает. Нам нужны настоящие, колоритные «лица кавказской национальности».
— Извини, я не подумал…
Мы прошли еще метров двести.
— Саша, ты слышишь? Не пойму, откуда доносятся голоса с южным акцентом?
— По-моему, вон оттуда… — Серебров подошел к кустам и раздвинул их, пытаясь разглядеть, что за ними происходит. — Вот черт, колючие!
— Поранился? — спросила я не без сочувствия.
— Так, пустяки.
— Ты что-нибудь видишь?
— Какие-то черноволосые парни играют в футбол. Ну прямо тбилисское «Динамо»!
— Замечательно. Теперь надо искать, как попасть туда. Не лезть же через кусты.
Мы вышли на импровизированное поле как раз в тот момент, когда высокий парень в джинсах и черной футболке забил гол в ворота, роль которых выполняли два дерева. Я захлопала в ладоши, заставив «футболистов» оглянуться. Серебров поманил их рукой.
— Пятеро. Не много ли? — спросил он меня.
— По идее, двоих бы хватило, но как разбивать такую дружную команду? — шепнула я в ответ.
— Звали? — спросил с виду самый старший по возрасту мужчина.
— Звали. Дэло есть, — стал зачем-то косить под кавказца Серебров.
— Какое? — спросил тот же человек с благородной сединой на висках.
— Моя сэстра вам все объяснит.
Александр, как мы и договаривались, перевел стрелки на меня. Конечно, разговор нам предстоял мужской, но я не видела ничего зазорного в том, чтобы взять инициативу в свои руки. Я и так была старше Саши на пять лет, а новый имидж еще более увеличивал нашу разницу в возрасте.
— Работа, которую мы хотим вам предложить, непыльная, — в отличие от своего «младшего брата», я говорила без акцента. — Вкалывать до седьмого пота не придется, но мозгами шевелить все же необходимо…
— Слушай, красавица, ты как-то сложно выражаешься. Говори прямо, что хочешь? Мы для тебя все сделаем, даже тоннель под Главным хребтом Кавказа выроем вручную.
— Учту на будущее, но пока такой надобности нет. Короче… — Я сделала небольшую паузу. — Тут, в городе, живет один очень плохой человек. Он обидел женщину, нашу родственницу…
— Вот негодяй! Женщин любить надо, а не обижать…
— Он этого не понимает, — продолжила я, — а посему его надо научить уму-разуму. Нет-нет, никакого физического воздействия! Только моральное давление…
— Что значит «моральное давление»?
— Мы хотим, чтобы вы стали постоянно лезть на глаза тому человеку. Пусть у него сложится впечатление, что готовится кровная месть. Повторяю — никаких прямых угроз не должно быть. Просто ходите за ним, многозначительно переговаривайтесь друг с другом у него на виду, разговаривайте по мобильнику с самыми озабоченными лицами…
— С какими лицами?
— С серьезными, — пояснила я, — даже злыми. Демонстрируйте ему мрачную жажду мести. Короче, делайте все, чтобы тот человек почувствовал себя в опасности, но закон ни в коем случае не нарушайте. Понятно?
— Понятно. Мы накроем подонка черным плащом бесчестия, — заявил кавказец. И, наткнувшись на мой встревоженный взгляд, пояснил: — Это я так, фигурально.
— А сколько стоит такая творческая работа? — вылез вперед самый молодой кавказец. Пожилой посмотрел на него с осуждением.
— Вопрос по существу. Аванс — пятьдесят процентов. — Я назвала цифру и со значением посмотрела на своего «младшего брата».
— Чэрез нэделю получите полный расчет, — сообщил Серебров.
Мужчины стали переглядываться. У одного из них я заметила в глазах лукавые искорки и сочла необходимым предупредить:
— Не рассчитывайте, что можно взять деньги и ничего не делать. За вами будут наблюдать со стороны. Если все же надумаете нас кинуть, то на этой «бирже труда» вам делать больше нечего.
— Зачем сразу «кинуть»? Никто никого кидать не собирается. Мы согласны, — сказал седоволосый кавказец, а все остальные закивали.
Я вынула из сумки конверт, в котором лежали несколько фотографий Степанова, а также были напечатаны все необходимые сведения о нем, включая адреса — домашний и жилищно-коммунальной конторы.
— Здесь вы найдете информацию, которая пригодится вам для работы. А теперь самое приятное… — Я слегка подтолкнула Сереброва, давая ему понять, что пришло время выдавать аванс.
Александр достал бумажник и вынул несколько купюр.
— Бэрите и можете прямо сэйчас приступать к работе.
— Повторяю, никакого рукоприкладства и поножовщины, не говоря уже про огнестрел… — напомнила я.
— Красавица, я что, по-твоему, глупый? Зачем нам проблемы с милицией?
— Тогда за работу. Встречаемся здесь же через неделю. До встречи. — Я взяла Сереброва под руку, и мы направились к выходу из Ботанического сада.
— Полина, ты действительно собралась их контролировать?
— Так, время от времени.
Когда мы выходили за ворота, продавец прохладительных напитков оторвал взгляд от «Плейбоя» и сказал нам:
— Приходите еще.
— Может быть, и зайдем, — ответил ему Серебров.
Когда мы отошли подальше, Саша сказал мне:
— О том, что у нищих, которые попрошайничеством занимаются, почти все деньги забирают молодые и здоровые парни, я слышал, но о таком кадровом бизнесе даже не подозревал. Куда только правоохранительные органы смотрят?
— В свой карман, естественно. Я думаю, они не только с работодателей, но и с трудяг навар собирают.
— Полина, а дай-ка мне мою колу. Пить хочется.
— Держи.
Саша открыл банку, сделал несколько глотков и вдруг сказал:
— А знаешь, за такую цену она даже вкуснее кажется.
Метров через пятьдесят я увидела почтовый ящик, подошла к нему, вынула из сумки конверт и бросила его в щель.
— Я думал, сейчас уже никто не пишет бумажные письма, — признался Серебров. — Погоди, отгадаю… Там, наверное, поздравительная открытка какой-нибудь пожилой тетушке, не имеющей компьютера?
— Не отгадал. Письмо адресовано Мишке-сантехнику.
— Степанову? — удивился Сашка. — А что ты ему написала?
Я стала цитировать письмо близко к тексту:
— «Михаил, мои братья долго искали тебя и наконец нашли. Они хотят отомстить за смерть нашей тети Тамары. В России не признают кровную месть. Я не хочу, чтобы моих братьев посадили из-за тебя. Для всех будет лучше, если ты пойдешь в милицию и сам признаешься в убийстве Тамары Вахтанговны. Мы знаем, что ты убил нашу тетю, а присяжных подкупил…» Ну, как тебе?
— Сильно, — оценил студент. — Письмо попадет в почтовый ящик сантехника дня через два, он его прочитает и поймет, что это не розыгрыш, потому что к тому времени кавказцы уже намозолят ему глаза… Только Евгению Павловичу формулировка насчет подкупа присяжных не понравится.
— А ты ничего ему не рассказывай.
— Ладно. — Серебров остановился и полез в карман за бумажником. — Ой, Полина, мне бы не забыть тебе деньги отдать…
— Пойдем в кафе, пообедаем. Может, и отдавать ничего не придется.
— Не думаю, что мы на столько наедим.
Откровенно говоря, очередной платеж моего работодателя подоспел вовремя — дело оказалось очень затратным. Крючков, вероятно, это понял и нашел способ передать мне деньги так, чтобы я от них не смогла отказаться.
После обеда, ближе к вечеру мы с Серебровым подъехали к ЖЭКу № 22. На скамейке около входа сидели двое кавказцев из тех, что помоложе, и читали газеты. Шестеренки в «машине мести» закрутились…
— Ну что ж, Саша, мы с чистой совестью можем возвращаться в Горовск. Там дел тоже хватает, а работа со Степановым будет вестись здесь в автономном порядке.
Вернувшись домой, я позвонила Крючкову:
— Женя, привет! Я привезла Сереброва обратно в целости и сохранности.
— Хорошо, у меня как раз завтра будет для него работа. Сегодня ко мне зайдет Ленцов. Он подумал-подумал и решил снизить планку своих требований. Новая цифра более или менее похожа на реальную.
— Значит, ты берешься представлять интересы тушканчика?
— Тушканчика? — удивился Крючков.
— А разве он не похож на этого зверька?
— Похож, — согласился со мной адвокат. — А вы как съездили?
— Успешно. Горячие горские парни уже вышли на тропу мести…
— Полина, ты меня пугаешь. Они не наломают дров?
— Нет, я сказала дровосекам, что топоры брать с собой не надо.
— Надеюсь, они тебя правильно поняли.
— Ты думаешь, им нужны проблемы с законом? — усмехнулась я.
— Ну хорошо, сдаюсь. Полина, тебе, как всегда, удалось осуществить задуманное. Какие у тебя планы на завтра?
— С утра поеду на Лесозаводскую, послушаю «плеер»…
— Понятно. А какие у тебя планы на завтрашний вечер?
— Пока никаких.
— Тогда я позвоню тебе после обеда. Может, что-нибудь вместе придумаем, — предложил Крючков. — Все, извини, у меня параллельный звонок. До завтра.
— Пока.
