Глава 13
Алина с Солдатенковым посмотрели на меня удивленно:
– Там... что-то случилось?
– Да. Там начался пожар.
И я рассказала друзьям, что произошло в доме Федора Вороватого. Николай едва не подпрыгнул на месте:
– Ты хотела спасать Заворожного? Полина, что я слышу? Он не попытался спасти мою сестру, а ты его...
– Ну, не гореть же человеку живьем!
– Человеку?! Это Заворожный-то – человек?! На его глазах в муках умирала любимая, как он говорил, женщина, а он в это время рыскал по ее ящикам в поисках перстня! Человек! Таких сволочей надо самих живьем варить!
– Не переживай, я так и не смогла оттащить его от сарая, возможно, он тоже пострадал...
– А я бы бросил там его и на помощь не позвал! А может, еще и соломкой бы его обложил...
Некоторое время Николай ехал молча, отвернувшись и смотря в окно. Но вот впереди показались огни города.
– Кстати, я вспомнил, почему мне знакомо слово «Кукушкино», – вдруг сказал он, – сестра как-то обмолвилась, что у ее дорогого Дармира там родня живет.
– Спасибо, Николай. Очень вовремя ты это вспомнил! Кстати, почему ты позволил Федору связать меня? Почему не вмешался? Не мог?
– Честно говоря, я сначала заблудился. Ведь было темно. Пошел проверить, что там во дворе да как... Разведку делал, одним словом. А потом уже услышал, как тебя заперли в сарае. Я понял, что открыть сам вас не смогу, решил подождать, пока кто-то из хозяев пойдет туда...
Вскоре мы подъехали к дому Алины, проводили ее до дверей квартиры, выслушали от нее еще раз слова благодарности за спасение и вернулись в машину.
– Николай, теперь я отвезу домой тебя, – сказала я.
– Что? Нет, не надо, я уже достаточно большой мальчик, я на такси...
– Я еще не все тебе рассказала. Не хотела при Алине...
Я достала из кармана перстень и протянула Николаю. Он взял его осторожно, рассмотрел и горько усмехнулся:
– Да, это он. Вот здесь, внутри, есть вензель «П.Т.С.», видишь?
– Что это значит?
– Понятия не имею, – пожал Николай плечами.
– Хорошо, что он нашелся.
– Нашелся! Это ты его нашла. Спасибо тебе, Полина! Кстати, как тебе это удалось?
– Заворожный устыдился своего поступка и отдал его мне с извинениями.
– Ну-ну... Еще раз спасибо. Теперь это – память о сестре и маме.
– Николай, чтобы с ним и с тобой ничего по дороге не случилось, давай-ка я доставлю вас прямо домой, – сказала я, выжав сцепление.
Солдатенков еще пытался отнекиваться, но я не очень-то обращала на это внимания.
Я остановила машину возле двери подъезда Николая, но он не торопился вылезать из машины.
– Полина, время позднее, как ты поедешь по городу одна?
– Как всегда ездила. Не в первый раз, – усмехнулась я.
– Но ведь сейчас – глубокая ночь! На улицах никого... Я боюсь за тебя.
– Что ты предлагаешь?
– Оставайся у меня. Ляжешь в комнате сестры...
Я отрицательно мотнула головой, Николай взял меня за руку.
– Полина, помнишь, в ресторане я хотел сказать тебе кое-что, но мне не дали. Зазвонил твой мобильник, ты извинилась и включила его. А потом завертелась эта карусель со спасением твоей подруги... А я хотел тогда сказать тебе, что я...
Заиграла мелодия на моем мобильнике. Николай чертыхнулся и отпустил мою руку. Это была Алина. Я снова извинилась перед Николаем.
– Полина! Я же забыла тебе сказать! Как приедешь домой, приложи к голове пирамидку из оникса. Она холодная, это очень поможет: уменьшит боль и отек спадет быстрее... А утром обязательно помедитируй с ней... Слышишь? Обязательно помедитируй. Надо восстановить душевное равновесие и прийти к гармонии...
– Хорошо, Алина, спасибо за совет! Обязательно так и сделаю.
Я выключила телефон и посмотрела на Николая.
– Тебе не кажется, что это – знаки? Второй раз... Может, и не надо ничего говорить?
Николай молча вышел из машины, хлопнув дверцей.
* * *
...Я приехала домой, когда уже начало светать. На цыпочках зашла в прихожую, включила свет, разулась. Прислушалась. В доме была мертвая тишина. Очевидно, Ариша спит сном младенца и даже не подозревает, какие с его внучкой происходят опасные приключения. В самом деле, ведь сегодня я могла запросто погибнуть. Я повесила на крючок ветровку и уже собралась на цыпочках подняться на второй этаж. Я даже выключила свет в прихожей и в темноте практически на ощупь направилась к лестнице. Вдруг тихо щелкнул замок входной двери. Я замерла. Замок щелкнул еще раз, дверь стала тихо приоткрываться. Меня словно парализовало. Я застыла как каменное изваяние, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Опасные приключения продолжаются? Мало их сегодня выпало на мою долю?!
Из приоткрывшейся двери протянулась черная рука, поползла по стене, ощупывая все на своем пути. Добралась до выключателя, щелкнула им. В прихожей стразу стало светло. В дверь так же, как и я, на цыпочках, зашел Ариша. Я уперла руки в бока и начала постукивать ступней по полу. Дед, увидев меня, от неожиданности вздрогнул:
– Полетт?! А-а... Ты разве не спишь?
– Странный вопрос, дедуля. Если я стою здесь перед тобой, то, очевидно же, что не сплю! Это значит, ты у нас в четвертом часу утра являешься домой, да?! А кто обещал приходить не позднее одиннадцати? А у кого это не очень хорошая кардиограмма и кому врач рекомендовал соблюдать режим?
Ариша удивленно посмотрел на свои наручные часы:
– Как?! Четвертый час?! Не может быть! Я думал еще только начало двенадцатого...
– Не умеешь ты притворяться!
– Подожди. А почему ты не в постели? Одетая...
– Тебя дожидаюсь, гулена! Мне было интересно, во сколько ты приходишь домой?
– В вечернем платье? А что это, кстати, у тебя на подоле? Никак солома? Откуда?
Пришла моя пора смутиться.
– Солома? Не может быть...
Я оглядела себя. Платье действительно было в сене, оно даже прилипло к подошвам туфель, стоящих у двери.
– Я так понимаю, настала моя очередь задавать тебе вопросы? Ты ведь тоже только что пришла домой? Полетт! Под утро! Вся в соломе... Что я должен думать?
– Что нам обоим просто необходимо срочно лечь спать, а завтра утром, точнее, уже сегодня, за завтраком, все рассказать друг другу.
– Согласен! Но раньше двенадцати меня, чур! не будить.
– Вряд ли я сама встану раньше...
Я поднялась в свою комнату, разделась, приложила холодную тряпку к голове и легла спать. Мне все еще не верилось, что сегодняшний кошмар кончился...
* * *
Проснувшись утром, я поняла, что сейчас давно уже не утро. Голова продолжала болеть, и я даже подумала, не сходить ли мне в поликлинику. Может, у меня сотрясение? Я опять сделала примочку холодной тряпкой. Полежав так с полчаса, я почувствовала, что мне стало легче, и спустилась в кухню. Дед сидел там за столом и читал газету. Перед ним стояла чашка кофе. Ариша увидел меня и отложил прессу в сторону.
– Полетт? У тебя все в порядке?
– А что?
– Не хочется тебя пугать, ma chere, но выглядишь ты не самым лучшим образом.
– Да, дедуль, после всего, что случилось со мной вчера, было бы странно выглядеть сегодня как Джулия Робертс.
– Давай рассказывай все, как на исповеди, а я пока налью тебе кофе.
Пришлось поведать Арише, как мы с Николаем вчера спасали Алину, а попутно нашли его перстень и совершенно нечаянно отомстили Заворожному. Ариша слушал очень внимательно, потом, когда я уже закончила, спросил:
– Как ты думаешь, этот маг-целитель сгорел на пожаре?
– Честно говоря, дедуль, не знаю.
– Тогда надо узнать. Немедленно позвони дяде Сереже, пусть он пробьет через свои каналы.
Я согласилась, что это будет очень разумно. Не мешает знать, что там в самом деле произошло после нашего благополучного бегства с места происшествия. И хотя я считала Заворожного порядочной скотиной, но мне почему-то не хотелось, чтобы он погиб. Я набрала номер дяди Сережи.
– Сергей Дмитриевич? Это Полина.
– А, Полиночка! Здравствуй, здравствуй! Как вы там с Аристархом Владиленовичем поживаете?
– Спасибо, почти хорошо.
– Почему «почти»?
– Да так... Есть некоторые обстоятельства...
– Загадками говоришь, Полина. Что-то требуется разузнать?
– Как вы догадливы, дядя Сережа! Очень даже требуется...
– Что именно? Ну, говори, не стесняйся. Ты же знаешь, все, что в моих силах...
– Дядя Сережа, сегодня ночью в деревне Кукушкино, ну, вы знаете, она недалеко от города, так вот, там ночью в одном из домов был пожар. Мне бы хотелось знать, как там обстоят дела? Кто пострадал, что сгорело...
– Полина, а ты откуда знаешь, что в какой-то там деревне пожар был?
– Не в какой-то, а в Кукушкино. У меня там знакомая живет... Она ночью позвонила, говорила, мол, в одном дворе горит что-то. А сейчас она недоступна. Дядь Сереж, вы узнайте, если нетрудно, ладно?
– Ну, хорошо, узнаю, делов-то! Я сам перезвоню.
Он отключился. Мы с Аришей позавтракали, точнее будет сказать, пообедали, так как был уже полдень. Ариша пошел покопаться во дворе, а я слонялась по дому без дела, наверное, целый час. От нечего делать вымыла посуду, потом навела в своей комнате порядок, убрав в шкафы ненужную одежду. Когда раздался звонок, я чуть ли не бегом бросилась к аппарату.
– Да!
– Ты что так кричишь, Полина? Прямо оглушила!.. В общем, слушай. Пожар в Кукушкино действительно был. Один человек обгорел, но не сильно. Только ноги... Лежит в больнице. У него проблема даже не столько ожоги, сколько пробитая голова. Говорят, тяжелейшее сотрясение мозга. Но жить будет. Из построек сгорел сарай, до дома пламя не дошло, ветер дул в другую сторону.
– Это все, дядь Сереж?
– Тебе что, мало? Новости же хорошие: жертв нет, всего один пострадавший, сгорел какой-то сарай!.. Радуйся, все хорошо.
– Да, конечно. Спасибо, дядя Сережа. И приходите к нам в гости!
– Хорошо, как только освобожусь... Привет Аристарху Владиленовичу.
До вечера я опять слонялась по дому без особого дела. Немного почитала, немного поиграла на саксофоне, развлекла деда. Позвонила Алина, пожаловалась на головную боль и огромную шишку на макушке. Сказала, что держит на ней пирамидку и одновременно медитирует. Уверяла, что ей это очень помогает. После ее звонка мы с Аришей пили чай с купленным им пирогом в кухне. После чая дед изъявил желание отправиться в свою комнату подремать. Он был немного не в духе: вчера «продулся» в свой покер.
– Полетт, даже сам не знаю, как это получилось... Я разыграл «сай пот»... Ко мне пришла «дама», и я проиграл... Полетт, это чистая случайность! Просто вчера был не мой день.
Поворчав еще немного и повздыхав, Ариша ушел к себе. Я убрала со стола, вымыла посуду, включила телевизор, висевший на кухне над холодильником, и принялась смотреть какой-то фильм про поиски сокровищ. Целый отряд бездельников рыскал по лесам и горам, попутно «моча» друг друга.
Зазвонил телефон. Это был Николай:
– Полина, нам с тобой надо срочно встретиться.
– Николай, давай не будем...
– Да я не о том! Андрюха в больнице пришел в себя. Говорить начал... Мне его лечащий врач позвонил. Ну что, приедешь?
– Да, похоже, придется. Во сколько ты будешь дома?
– В шесть.
– Жди.
Я положила трубку. Значит, Андрей пришел в себя... Интересно, что он там начал вякать? Я взяла мобильник и еще раз прослушала запись его признания в том, что это он обварил свою мать. Если Андрей сильно будет настаивать на моей причастности к его похищению и виновности Николая, придется дать ему послушать эту запись. Я выключила телевизор и пошла собираться.
* * *
Ровно в шесть я была у дома Николая. Я позвонила ему на мобильник, он вышел во двор, сел ко мне в машину.
– Мне сегодня утром позвонил лечащий врач Андрея, сказал, что тот говорит странные вещи. Надо бы съездить...
– По физиономии?
– Сначала к Андрею в больницу, а там уже видно будет. Может, придется и по физиономии.
– Кстати, я узнавала о пожаре в Кукушкино. С Дармиром Заворожным более или менее в порядке. Он лежит в больнице и немного обгорел, но больше, правда, пострадала его голова: похоже, братец во время драки не рассчитал силы и приложил его поленом как следует. А из построек сгорел только сарай. Так что все обошлось, можно сказать, малой кровью.
– А жаль!.. Слушай, Полин, поехали на моей машине. Вон она стоит. Нет, серьезно, не могу я так: женщина за рулем, а я сижу рядом, как лох какой-то! Давай выходи и прыгай в мою «семерку»!
Вскоре мы уже мчались на вишневой «классике» Николая в ожоговый центр.
* * *
В палату Андрея меня не пустили, только Николая как родственника. Я осталась ждать его в приемном покое. Он вернулся минут через двадцать, снял белый халат, скомкал его и бросил в пакет.
– Пойдем, сядем в машину, – сказал он тихо и направился к выходу.
Когда мы захлопнули дверцы его «семерки», Николай повернулся ко мне:
– Короче, я с ним виделся. Он действительно пришел в себя и стал всем талдычить, что его похитила Робин Гуд, а дядя с Абрикосом пытались его сварить. Врачи, естественно, посчитали, что пациент не в своем уме. Ему сейчас колют успокоительное. Я его предупредил, чтобы он помалкивал, сказал, у меня есть доказательства вины его самого: запись на мобильнике и показания Заворожного. Он заткнулся.
– Думаешь, будет молчать?
– Думаю, будет. Он же не хочет переместиться в тюремную больничку. Там за ним такого ухода, как здесь, не будет.
– Ну что ж, будем считать инцидент исчерпанным?
В это время у Николая зазвонил мобильник. Он извинился передо мной и включил его:
– Да... Что?.. Ты, тварь, еще смеешь звонить мне?! Нет, ты скажи, ты дура, что ли? Такое не прощают!.. Да не хочу я с тобой встречаться... А говорить – тем более!.. Какое прощение?! Нет, не прощу!.. Да, он в больнице, и по-хорошему тебя надо было бы отправить туда же, на соседнюю койку!.. Тебе объяснить за что?.. Да иди ты...
Николай выключил телефон, убрал его в карман. Он был страшно зол и не пытался скрыть это.
– Эвелина звонила, продажная тварь! – Николай посмотрел на меня.
– Я догадалась.
– Ты будешь смеяться, но она хочет вернуться ко мне.
– Почему ты считаешь, что это смешно? Андрей в тяжелом состоянии, еще неизвестно, выживет ли он. А ты – живой и здоровый...
– И, главное, остаюсь пока единственным хозяином квартиры – того лакомого кусочка, на который она уже давно положила глаз, но до которого все никак не может добраться. Вот наглая баба! Не думал, что она позвонит после того, как переметнулась к Андрею. А еще жаловалась ему на меня, поливала меня грязью! Помнишь ту запись, которую ты дала мне прослушать? Вот так взял бы да и грохнул ее!
Я покосилась на Николая. Всех бы ему грохать – племянника, Заворожного, теперь вот Эвелину...
– Не терпится сделать еще одну ходку? Теперь уже по «сто пятой»...
– Да уж... Ты права. Туда мне что-то больше не хочется. Здесь, на воле, оно как-то поинтереснее. Слушай, Полина, поедем, перекусим в какое-нибудь кафе? А то от всего этого дерьма меня уже тошнит! Посидим в хорошем месте... Не возражаешь?
Почему я должна была возражать? Мы поехали искать приличное заведение общепита.
* * *
Из кафе мы вышли около девяти.
– Теперь едем ко мне! – Николай широким жестом распахнул дверцу своей «семерки».
– Почему к тебе? Меня ждут дома...
– Ко мне, потому что твоя машина стоит возле моего подъезда.
Черт! Я совсем забыла об этом. Да, придется прогуляться до дома Николая.
Возле своего дома он остановил машину и повернулся ко мне:
– Полина, ты помогла мне найти и наказать виновных в смерти моей сестры. Я предлагал тебе за это деньги, но ты отказалась. Раз ты принципиально не берешь деньги, я хочу сделать тебе подарок. Поднимемся ко мне на минуту, я тебе его отдам.
Я удивленно посмотрела на Николая:
– Что ты еще придумал?! Не надо мне никакого подарка!
– Нет, надо. Я хочу отблагодарить тебя. И предупреждаю: если ты сейчас откажешься – я сильно обижусь. Сильно! Выходи!
Он первым выпрыгнул из машины и стоял, ждал, когда это сделаю я. Едва я захлопнула дверь, как Николай взял меня за руку и повел в подъезд.
– Николай, это лишнее. Честное слово, ты ставишь меня в неловкое положение.
– Это ты ставишь меня в неловкое положение. Не даешь отблагодарить тебя за помощь. Как я себя при этом чувствую, догадываешься?
– Да я ничего особенного не сделала...
В препирательствах мы дошли до его квартиры. Николай открыл дверь, пропустил меня вперед, галантно поклонившись. Я сбросила туфли и направилась в его комнату.
– Нет, мадемуазель, прошу вас сюда...
Он повел меня в комнату сестры. Я удивлялась все больше. Что он в самом деле придумал?
Николай открыл один из ящиков комода, торжественно достал оттуда красную с золотым шкатулку, театрально открыл ее и...
Он посмотрел на меня растерянно. Я видела, как Николай начал бледнеть.
– Что случилось? – спросила я.
– Перстень... – пробормотал он.
– Что «перстень»?
– Пропал...
– Как пропал? В каком смысле?
Ну что за идиотские вопросы иногда слетают с моего языка! Ясно же, как пропал: нет его.
Я подошла к Николаю, начала перебирать все драгоценности, лежащие в шкатулке. Но перстня там действительно не было.
– Высыпай все на стол! – скомандовала я. – А то здесь столько всего...
Николай высыпал содержимое шкатулки на стол сестры. Здесь были перстни, сережки, несколько браслетов, колье, цепочки – все золотое и серебряное. Несколько вещиц, как я успела заметить, были довольно приличные, старинные. Николай перебирал все это и растерянно бормотал:
– Я же сразу положил его на место... Сразу, как только приехал домой...
– А может, ты все-таки решил убрать его в другое место, более надежное? – допытывалась я. – Убрал, а потом забыл.
– Нет, я что, идиот? Я точно помню, что положил перстень именно сюда! Здесь он всегда лежал, и я решил, что раз сестра держала его именно здесь, так пусть он и лежит здесь. – Николай ткнул пальцем в груду украшений.
– Если ты так в этом уверен, вызывай милицию, – сказала я, – причем срочно.
– Зачем?
Он что, тоже любит задавать идиотские вопросы? Зачем вообще вызывают милицию? Я посмотрела на Николая внимательно.
– Ах да... Милицию... И что я им скажу?
– Скажешь все как есть. После смерти сестры остался дорогой перстень, который всегда лежал вот в этой шкатулке, включая сегодняшнюю ночь. А сейчас ты хватился, а его нет. Значит, его украли сегодня днем. Или вечером.
– Но это же бред! Кто мог его взять?
– Вот это ты и спросишь у милиционеров. Это их работа – выяснять такие вещи.
– Полин, а может, мы того... сами как-нибудь?..
– Что сами?
– Найдем его? Ты уже один раз это сделала...
– Николай, не говори глупости! Вчера перстень я обнаружила совершенно случайно. Если бы не интерес Алины ко всей этой белиберде, если бы она не потащилась в Кукушкино, если бы там нам не настучали по макушкам... Если бы ты не огрел Заворожного и он не рухнул бы от твоего удара... Но второй раз такое везение судьба нам вряд ли подарит. Одним словом, вызывай милицию.
Николай мялся. Я заметила это. Он бухнулся в одно из кресел, даже не предложив мне сесть. Я сделала это сама.
– Что, не хочешь вызывать?
Он отрицательно мотнул головой.
– Мне с ментами как-то того... не везет...
– Сейчас другой случай. У тебя украли, ты – пострадавший. Вызывай. Надо искать по свежим следам.
Николай нехотя подошел к аппарату, поднял трубку:
– Вот увидишь, ничем хорошим это не кончится.
Он нажал две кнопки и ждал довольно долго. Наконец заговорил:
– Милиция? У меня ЧП: пропал дорогой перстень...
Когда Николай положил трубку на аппарат, я встала:
– Ну ты их тут дожидайся, а мне пора, – и направилась к выходу.
– Ты что же, уйдешь?
– А что я могу сказать нашим доблестным стражам порядка? В свидетели я не гожусь, я не в курсе, куда ты положил свое сокровище. А увидев у тебя дома постороннего человека, они обязательно начнут допытываться, кто я да что... Придется им рассказывать многое. Так что пока! Созвонимся.
