Глава 12
Сегодня я с чистой совестью спала до обеда. Операция прошла безукоризненно, а ситуация с Ольгой Ильиничной порадовала меня несказанно: вот что значит талантливая режиссура! Импровизация вышла ярче и убедительнее, чем спланированная акция. Честно говоря, я и забыла о том, что Шлейко пригласил акулу шоу-бизнеса, спасибо Лике, благодаря ее склочному характеру этот кирпичик тоже нашел свою нишу.
В принципе, можно было бы уже сейчас публично объявить Лику злодейкой и открыть глаза матери Ольги на истинных виновников беды, произошедшей с ее дочерью. Почему я решила пока этого не делать? Ведь в таком случае многие проблемы были бы решены. Но я еще не наказала эту семейку в той мере, в какой она этого заслуживала, а Катерина Ивановна никогда не смогла бы изображать неведение. Не смогла и не захотела бы. Эта женщина так кичилась своей прямолинейностью, что не замечала, как ее бескомпромиссность отравляет жизнь дочери. Стоило мне рассказать Катерине Ивановне все сейчас, и Лика тут же узнала бы, какая она дрянь, а также то, что за ней целенаправленно охотятся. С отцом Лики Катерина Ивановна не общалась, шансов пересечься у них было мало, к тому же я надеялась, что после операции женщина будет занята не скандалами, а усиленным уходом за дочерью.
Тем же вечером я встретилась с Люсей и Васей, они отдали мне деньги, а я выплатила им их часть гонорара.
– Ребята, а может, все-таки я поговорю с социальными работниками? Найду вам хороший приют, будете жить вместе, а со временем и настоящее жилье получится устроить.
– Ни за что! – отчеканила Люся. – Ты что, не знаешь, что в этих приютах и домах престарелых творится? Блуд и разврат! Почти все бабушки сексуально озабоченные, а дедушек нормальных мало. Нет, мы с Васей здесь, на кладбище, вдвоем. Я же конкуренции не выдержу, драться буду, еще зашибу кого.
Деньги я перечислила на счет больницы, указав, что большая часть суммы должна пойти на оплату операции Ольги Камышиной, остаток – для наиболее нуждающегося из пациентов. Справедливое и грамотное распределение средств: Шлейко чуть не погубили Ольгу, им ее и спасать. То, что Олег еще не успел внести сумму, необходимую для операции, меня не смутило: он готов был это сделать и сделал бы, если бы не арест. А Ольге, судя по записям в дневнике, будет некомфортно чувствовать себя обязанной своему жениху. Если ей так спокойнее, значит, пусть будет так, а неизвестный благодетель пускай останется неизвестным.
Немного расслабившись после удачно выполненного этапа работы, я вспомнила про Алину. Кажется, она скрывалась у меня от скалолазов. Почему тогда ее нигде не видно? Почему я больше не спотыкаюсь об альпинистское снаряжение, из кухни выветрился запах еды, а ночью никто не лезет ко мне в постель, чтобы срочно рассказать свой сон?
– Дедуль, ты Алину не видел?
– А ты не в курсе? – заинтересованно посмотрел он на меня. – Она же у нас в подвале живет.
– Как в подвале? – так и села я. – Что случилось, Ариш? Она с ума совсем сошла?
– Знаешь, я сначала тоже так подумал, а потом понял, что девочке просто очень скучно. Работала она бы, например, учительницей литературы: горы тетрадей, трудные подростки, скандальные родители. Было бы у нее время блажить? Не было бы! А теперь для нее это что-то вроде игры в войну: она утверждает, что ни один уважающий себя скалолаз не спустится под землю.
– У меня тоже когда-то была серая и скучная жизнь. Вспомни период работы на кирпичном заводе. Я же не бросалась покорять пустыню и бороздить океаны, сидела себе в кресле и читала классику.
– И чем это закончилось? Алина гораздо безопаснее для окружающих, чем ты, моя дорогая, – мягко улыбнулся он.
В чем-то дед был прав. Но и Алину следовало немедленно вытащить на свет божий. Я спустилась вниз. Собственно говоря, заявление «Алина сидит в подвале» не совсем соответствовало истине. Можно подумать, что бедную девушку сбросили в подпол, а люк замаскировали вязаным круглым половиком. На самом деле, подвальный этаж был вполне обитаемым. Кроме кладовок, котельной и погреба, внизу располагалась маленькая, но уютная сауна с бассейном и предшествующая ей комната отдыха, которую мы с дедом называли «турецкой» из-за обилия мягкой мебели и присутствия кальяна. Кондиционер, хорошее освещение, телевизор и холодильник делали подвал комфортным и обитаемым, а близость кладовки и погреба – стратегически важным объектом. Его-то и захватила моя подруга.
Алина прекрасно вписывалась в интерьер турецкой комнаты. Ей удивительно шел мой китайский халат из натурального шелка. Интерьер дополняли живописно разбросанные блестящие конфетные фантики и раскрытый дамский роман в ядовито-розовой обложке.
– Нет, ты видела? Ты видела? Как она может такое терпеть? Никакой женской гордости! – кипятилась она, комментируя происходящее на экране телевизора.
– Алина, меня посадят, – вздохнула я.
– Ты попалась? – оживилась она. – Не сдавайся! Ври, выкручивайся, говори, что это все неправда, обзывайся на свидетелей. Пока ты не признаешь вину, они не имеют права сажать тебя за решетку. А что ты натворила?
– Киднепинг.
– «Кид» – что?
– Непинг. Похищение людей. Пока ты сидишь у меня в подвале, я ощущаю себя сутенершей, подбирающей глупышек для отправки в бордели Ближнего Востока. Немедленно выбирайся на свет божий!
– Фигушки! Мне здесь хорошо. И скалолазы ни за что не достанут. Наверное, я все-таки не заразилась этой самой сценариевгорофилией, наверное, у меня нет патологической любви к горам. Ты не знаешь, как называется патологическая любовь к подвалам? Жаль. Пожалуй, стоит заняться спелеологией. Если договориться, что в пещерах не будет летучих мышей и бледных монстров.
Я поняла, что вытаскивать Алину из подвала придется силой, и прекратила свои бесплодные попытки. Можно было бы вообще оставить ее в покое, но за делами я могла забыть о ее существовании и ненароком закрыть в подвале. Так что держать лишнюю проблему в голове было бы для меня слишком большой роскошью. Ничего не поделаешь, даже если это и выглядит не совсем по-товарищески, придется прибегать к посторонней помощи. Я решила, что сейчас быстренько прокачусь в лагерь скалолазов, а потом – сразу к Олегу.
Володю я нашла возле обрыва, как и ожидала. Коротко обрисовала ему ситуацию, стараясь не выставлять подругу экзальтированной дурочкой, и попросила помощи.
– Это вы чем-то запугали девушку, вам и расхлебывать. Зачем надо было возвращать ее вещи таким экзотическим способом? Теперь она думает, что от вас никуда не скроешься, кроме подвала. Кстати, почему вы убедили ее, что боитесь всего, что находится под землей?
– Это не страх, это презрение. Не смотрите на меня так, Полина. Да, мы в чем-то дети, но среди уважаемых именитых людей таких детей великое множество. Помните, у Горького: «рожденный ползать летать не может»? Скалолазы всегда снисходительно относились к спелеологам, впрочем, как и спелеологи к скалолазам. Хотя по поводу Алины вы правы. Возьмите с собой Славу, он и мертвого развеселит и уговорит. И Алина на него всегда благосклонно посматривала.
– Алина благосклонно посматривала на вас, – уточнила я.
Володя помолчал, потом тихо ответил:
– Алина благополучна и находится в полной гармонии с миром, поэтому неинтересна. А ты... Даже когда ты смеешься, глаза все равно остаются грустными. Прости, если я был слишком навязчив, я просто хотел, чтобы твои глаза тоже улыбались. Наверное, получалось грубо и примитивно.
Мне нечего было сказать ему. Скалолаз подозвал Славу и обрисовал ему ситуацию. Слава обрадовался и поклялся своим честным именем, что уже к утру вытащит Алинку из добровольного заточения и подарит ей радость жизни и доверия к людям, а также избавит от страха перед скалолазами. Уехала я с чувством выполненного долга. Неловкости перед Владимиром я не испытывала: мало ли кому не нравятся мои глаза! Не меняться же из-за каждого знакомого моей подруги! Сейчас гораздо более важным для меня был разговор с Олегом. Я позвонила ему на мобильник и договорилась о встрече.
– А вы жесткая женщина, – с интересом разглядывая меня, уронил он. – Обычно, нормальные люди рисуют себе подобные способы мести в воображении или возвращают зло более простым и примитивным способом. Гораздо проще, например, набить морду, как говорят в народе, или кинуть на бабки. Мне нравится, как вы работаете.
– Ну, раз вас устраивает результат, приступаем ко второму этапу. Позвольте вашу симку. Перекиньте номера на телефон и сообщите всем абонентам, кроме тех, что близко общаются с Шлейко, новый номер. В общении с Ликой будьте предельно корректны и бесстрастны, ничему не удивляйтесь. Если она станет настойчиво что-то намекать, делайте таинственный вид и ретируйтесь. А вообще, постарайтесь общаться с ней меньше, хорошо, если вы будете все свободное время проводить в больнице или на работе. Когда операция у Ольги?
Вспомнив про операцию, Олег оживился и с обидой рассказал о неизвестном благодетеле, оплатившем все расходы на лечение Ольги. Я не стала открывать ему глаза на истину, чем меньше народу знает правду, тем лучше. Зато он всегда будет помнить, что за судьбой его возлюбленной наблюдает могущественный незнакомец. Для мужчины очень полезное заблуждение.
– Что вы задумали на этот раз? – попытался прощупать почву Олег.
Я не ответила. Что я задумала? Как обычно, послать противнику бумеранг. Лика не просто рассорила подругу и ее жениха, она давно запланировала прибрать к рукам завидного кавалера, по иронии судьбы доставшегося недостойной, как она считала, сопернице. Обеспечен, интересен, перспективен, а главное, Ольгин – что может быть заманчивее? Я могла бы просто помешать планам Лики и сделать так, что Олега тошнило бы при одном упоминании ее имени, но парень и сам не был примитивным созданием, он быстро разобрался, кто в этой парочке бриллиант, а кто пластиковый стразик.
Гораздо интереснее было бы поиграть с Ликой, заставить ее поверить в то, что Олег готов ответить на ее чувства. Интересно, хватит ли у нее ума заподозрить неладное, или она искренне поверит в то, что с электронного ящика Олега и с номера его телефона пишет именно он? Или девочка допустит факт появления в городке равного ей по изворотливости и беспринципности противника?
Несмотря на то что Шилов уже давно дал мне пароль от ящика Олега, я попросила у того разрешения вести переписку с Ликой и, кстати, сообщила, что и его служебный почтовый ящик контролируется. Первое письмо «Олега» было милым и лаконичным: «Лика, я понял, что мне нужна ты, и никто другой. На концерте ты была так красива, так трогательно несчастна, что мне захотелось немедленно прижать тебя к себе и защитить от целого мира. Ты понимаешь, что пока я не могу демонстративно отвернуться от Ольги и начать встречаться с тобой, поэтому наберись терпения и жди, я что-нибудь придумаю».
Пробный камень был заброшен. Теперь мне предстояло атаковать Лику нежными sms и сюсюкательными записочками по электронной почте. Главное, чтобы Олег правильно сыграл свою роль и ничем нас не выдал.
Мои размышления прервал внезапный шум в гостиной. Я вышла из Интернета и спустилась вниз. Так. Большая напольная ваза, гордость деда, выигранная в преферанс у бывшего действительного статского советника Клеванского, не подлежит восстановлению. Никого. Шкодливых котов у нас не водится, привидений еще не завели, постоянной прислугой не обросли. Я тихо прошла по комнате, заглянула за тяжелые портьеры. Когда видишь подобную ситуацию на экране телевизора, удивляешься нелогичному поведению героя. Надо бежать на улицу, звать на помощь соседа с мышцами или берданкой, а героиня, будто специально, дает возможность кровавому маньяку пощекотать себя острым ножичком. Подняла трубку телефона: гудок есть. Нетрадиционный маньяк мне попался, забыл телефонный шнур перерезать. Значит, милицию вызывать пока не будем.
В голове мелькнуло воспоминание о Вадиме, сыне генерального прокурора, убившем моих родителей. За маму и папу я расправилась и с самим прокурором, и с его сынками, благо, они того заслуживали. Папаша не опасен, он полностью деградировал как личность, младший сын всегда был тряпкой, а вот Вадим... Вадим до сих пор в розыске. И мечтает стереть меня с лица земли. И явно наиболее жестоким способом.
Под руки попалась каминная кочерга, не бог весть что, но железка, острая и тяжелая. Давно хотела оформить себе разрешение на ношение оружия. Надо заняться в ближайшее время, если получится. Эта комната была пуста, но на первом этаже располагались еще две гостиные, кухня, подсобка, лестницы на подвальный этаж и на второй. Мне что, весь дом с этой кочережкой сканировать? В одних гардеробных копаться замучаешься! Может, вызвать милицию? А если ваза упала сама? Не может ваза сама упасть, ей лет сто пятьдесят. Было. Не падала же она раньше.
Я тихо кралась по дому, неся впереди себя кочергу. Ничего, так просто я свою жизнь не отдам, и не в таких переделках бывали. Дверь в подвал, опять же в духе традиций ужастиков Голливуда, была распахнута, пролет зиял полной темнотой, было тихо, как в склепе. Я прекрасно осознавала, что мой силуэт на фоне раскрытого дверного проема служит прекрасной мишенью, но нервы были на пределе, осторожничать я уже не могла. Прикрываясь кочергой, я протянула руку и нажала на выключатель. Выключатель щелкнул, лестницу, ведущую вниз, залил яркий свет.
– Полина, всегда ты не вовремя!
Внизу, в турецкой комнате, сидели Алина и Слава. Скалолаз держал мою подругу на коленях, она обвивала руками его шею. Было очевидно, что я только что помешала завершиться длинному поцелую.
– Он пришел меня спасать, – похвасталась Алина, – сказал, что скалолазы совсем-совсем на меня не сердятся, а даже гордятся, что с ними была такая отважная и прекрасная девушка. А еще он меня давно любит и не позволит прозябать в темноте и сырости. Закрой дверь, пожалуйста, мы еще немножечко попрозябаем, а потом вместе начнем новую жизнь. И свет выключи, глаза режет.
А я еще боялась, что поступаю не совсем честно по отношению к подруге! Не зря Владимир возлагал такие надежды на этого Славу, парень и правда всемогущ, надо будет взять его на заметку: если придется соблазнить какую-нибудь неприступную даму, лучше его никто этого сделать не сможет. Нет, ну не подлецы ли! Так меня перепугали! И вазу разбили, даже извиниться не подумали.
Я поднялась к себе и открыла почтовый ящик Олега. Два новых сообщения, и оба от Лики. Неплохо! Чтобы не нервировать зря парня, я скопировала начало переписки в свою папку и удалила их из ящика хозяина. Почитаем письма Лики:
«Почему ты так долго скрывал свои чувства? Считал, что недостоин меня? И поэтому крутил с этой замухрышкой Олькой? Но ведь у тебя еще все впереди, и мой папа поможет устроиться. Хотя мне не хочется из колбасной принцессы превращаться в колбасную королеву, поэтому от его помощи мы все-таки откажемся и поедем в столицу. У тебя же есть там квартира и работа?»
«Да, я имею в виду, что мы откажемся от помощи связями, а деньги мы из него вытрясем, не может же он оставить без копейки единственную доченьку!»
Почти одновременно на телефоне Олега пиликнуло sms-сообщение от Лики: «Чмоки-чмоки». «И тебе чмоки», – пожав плечами, ответила я. Что же поделаешь, если этой девушке нравится подобный стиль общения? Приходится соответствовать.
А круто девочка берет быка за рога! Я думала, что у «нас» будет долгий период недомолвок, ухаживаний, пусть даже «чмоков», а она сразу – о квартире, деньгах, переезде.
Телефон пиликал не переставая, мне приходилось отвечать. Нет, я так долго не протяну. Может, человека нанять? Того же Славу. И удовольствие ему, и гонорар. Это идея! Алина часто бывает в курсе моих дел, вот пусть вместе и развлекаются.
Я решительно спустилась на первый этаж и постучала в дверь подвала:
– Алина, заканчивайте прозябать и идите на кухню, работа есть.
В ожидании своих будущих наемников я приготовила чай и горячие бутерброды. Скоро в дверях замаячили довольные лица Алины и Славы. Я покорно выслушала долгий отчет подруги о переполняющем ее счастье, дождалась, пока эмоции улягутся, и изложила суть задания, которое собиралась им поручить. Я пока не была уверена в Славе, поэтому сочла необходимым не открывать им истинные имена героев переписки: просто некий Олег и его «кошечка», «рыбка», «курочка» – как хотят, так пусть и называют. Лика – слишком редкое имя, могут догадаться.
– Здорово! – Глаза Алины округлились. – Это же настоящее приключение, я согласна. Ты, Слава, согласен?
– А для чего это надо? – поосторожничал он.
– Для дела! – ответила за меня Алина. – Для благородного и высоконравственного дела. Кстати, Славочка еще и голоса имитировать умеет. Знаешь, как он нас в лесу пугал? То за Левитана, то за президента говорить начнет, то просто за юмориста какого-нибудь.
– Это нам пригодится, – согласилась я, – только, пожалуйста, никакой самодеятельности! Не отвечайте на звонки и не звоните сами, только sms и электронная почта. Я достану тебе запись нужного голоса, пока потренируешься.
– А чего писать? – поинтересовалась Алина, – меня стиль интересует.
– Ну, творчество Булгакова и Пастернака, думаю, обсуждать вам не придется, просто сюсюкайте о любви, страсти, стройте планы на будущее, изливайте тоску по любимому телу и душе. Задача ясна?
Алина взвизгнула от удовольствия и принялась быстро нажимать клавиши сотового. Эта ниша была надежно прикрыта.
* * *
Я вздрогнула от резкой трели телефона. Звонил Олег:
– Вы можете объяснить, что происходит?
– А что происходит? – переспросила я, уже понимая, о чем он.
– Она в больнице целое шоу устроила. Весь персонал хихикает. Я после такого позорного провала год бы на улице не показывался, а этой – все нипочем.
– Вы о Лике? Можете подробнее?
Я включила на телефоне функцию записи.
– Нашла меня возле палаты Ольги, принесла баночку с пельменями, пытается кормить с вилочки. И глазки такие масляные, и ужимки какие-то. То подмигнет, то коленку погладит, то вздохнет глубоко. Она мне мешает!
– Терпите, Олег, так надо. Если совсем невмоготу, можете ее прогнать, это предусмотрено. Но прогоняйте только при свидетелях, наедине можете только молчать и бросать тоскливые взгляды по сторонам. А вообще, старайтесь не оставаться с ней один на один, вы можете все испортить.
– Ну, ладно, постараюсь. А с пельменями что делать? Я их с детства не люблю.
– А что вы любите?
– Вареники с вишней, пироги с курятиной, кисель из ревеня. Продолжать?
– Достаточно. Простенько и замысловато одновременно. В данный момент она не с вами? Убежала вам за сигаретами? Прекрасно, расслабьтесь и ждите, скоро она исчезнет надолго.
Я спустилась к ребятам, дала им фрагмент записи голоса Олега, озвучила рабочее задание. Хочет пойти кратчайшим путем, через желудок? Тогда пускай кулинарит по-настоящему, хоть отвлечется на какое-то время. И Олегу приятно будет. Парень холостой, домашней кухней неизбалованный.
Внизу Слава действительно виртуозно отчитывал Лику за пельмени и диктовал название блюд, которые хотел бы видеть в баночке. Парень, безусловно, талантлив, имитирует не только тембр Олега, но и интонации, продолжительность пауз, свойственные только ему сорные междометия. Пожалуй, занесу его данные в мою картотеку.
– И не смей звонить мне больше, я не хочу, чтобы меня считали подлецом! – добавил он и повесил трубку.
Я молча зааплодировала с верхней ступени лестницы.
– Полиночка, – мягкой кошечкой выскользнула у него из-под локтя Алина, – мы ведь очень хорошо тебе помогаем?
– Хорошо, – не стала отрицать я.
– Мы тебе нужны каждый день?
Я молча пожала плечами.
– Вот, я же говорила тебе, – кокетливо толкнула она Славу, – придется тут жить, пока не закончим дело. А ты: «Неудобно, неудобно». Неудобно друзей подводить, когда они в нас верят. Тебе в подвале понравилось или в гостевой комнате жить будем? В подвале романтично, он нас познакомил и открыл друг другу, а в комнате окно есть. Из него можно вниз-вверх лазить, если потренироваться захочешь. Ты же еще не переболел сценариевгорофилией. А я хочу, чтобы тебе со мной было максимально комфортно.
Что же, неплохой бартер. Я им – проживание в загородном коттедже, они мне – оказывание необременительных услуг, а вместе нам – приятная компания друг друга.
