Эпилог

Прошло две недели. Чета Фисенко вернулась на Украину. А две россиянки по-прежнему оставались в Испании. Шумиха вокруг Натальи Ложкаревой как-то быстро заглохла. Наши СМИ переметнулись сначала на сомалийских пиратов, захвативших очередное судно, потом на бракоразводный процесс одной звездной пары, а затем на французских антиглобалистов.

Как-то вечером я проверяла свою электронную почту и обнаружила письмо от Елены Ампбро. Загрузив в компьютер прикрепленный файл, я открыла его и поняла, что это продолжение «Одиноких женщин». Из 16-й главы я узнала подробности визита Нонны и Кристины в дом Марии и Филиппа. Но самое интересное было в последующих главах.

«Вот уже вторую неделю Филипп находился в зоне пристального внимания прессы. О краже его часов не писали лишь в спортивных изданиях. Но все эти публикации не поднимали рейтинг его фирмы. Сорвавшийся контракт – это отдельная песня, причем заупокойная...

Каждый день с утра до вечера я разбирала по косточкам тот злополучный день и вдруг пришла к совершенно неожиданному для себя выводу. Немаловажную, причем негативную, роль сыграла во всем наша служанка. Это ведь она направила Франсуа туда, где Кристина целовалась с садовником. Я устроила ей допрос под окнами кабинета, специально для того, чтобы муж все слышал. Она даже не пыталась изворачиваться. Филипп наконец-то понял, что держал в своем доме сплетницу и интриганку, и рассчитал ее.

Найти новую прислугу было не так-то просто. Первое время мне пришлось взять кухню на себя. Я отправилась на рынок «Бокерия» за продуктами и в мясных рядах увидела молодую женщину, очень похожую на Кристину. Воспользовавшись моментом, когда торговец отвернулся, она стащила с лотка сосиску, бросила ее в свою сумку и пошла дальше. Я отправилась вслед за ней, ускоряя шаг, и вскоре уже смогла разглядеть грязную майку и растрепанные волосы. Меня не оставляла мысль, что я обозналась. Это, скорее всего, была нищенка из местных трущоб, а не миссис Очарование. Но я все равно продолжала идти за ней, чтобы увидеть ее лицо и окончательно убедиться, что это не Кристи. Стащив попутно манго и пару бананов, она вдруг резко развернулась, и мы оказались лицом к лицу.

– Кристина? – спросила я, до конца не веря своим глазам. – Неужели это ты?

– Да, я. А что вас так удивляет? – спросила она с вызовом. – Хотите знать, как я до такой жизни докатилась? Не хотите? Ну конечно, вы же и сами все знаете...

– Что я знаю?

– Не притворяйтесь, это ведь вы украли мой загранпаспорт! – бросила она мне в лицо. – Маму в тюрьму засадили, но вам этого мало... Что лично я вам плохого сделала?

– Кристи, что ты такое говоришь? Ты потеряла загранпаспорт?

– Нет, тетя Маша, я не потеряла его, это вы у меня его выкрали, и теперь я не могу вернуться домой. А знаете, я не больно-то туда и рвусь. – Кристина чему-то горько усмехнулась. – Здесь у меня хоть мама, а там абсолютно никого нет.

– А как же муж?

– Вы же знаете, Игорь чуть что бьет меня... Борис наверняка уже нашел себе другую, а Ленечка... Кажется, это Ленечка, сволочь, заложил меня мужу...

– Кристина, а кто такие Борис и Ленечка?

– Какая теперь разница? Они в Горовске, а я здесь... Зарплату на карточку что-то не перечисляют, – бубнила Кристи. – Неужели Игорь, как учредитель, запретил бухгалтерше перечислить мне деньги?

– Подожди, но где же ты живешь? В отеле?

– Нет, где придется, – призналась Кристина. – Здесь тепло, так что можно и под открытым небом заночевать. Не волнуйтесь, к вам напрашиваться не стану.

Я смотрела на темные круги под ее глазами, на впалые щеки и понимала, что она не врет. Где-то в глубине меня родилась волна жалости. Я достала из сумки пару сотен евро, больше наличных у меня при себе просто не было, и протянула ей:

– Кристина, возьми эти деньги, приведи себя в порядок и обратись в Генеральное консульство России, оно здесь, в Барселоне, находится на авеню Пирсон, дом тридцать четыре. Тебе обязательно помогут с восстановлением документов и возвращением в Россию. Ты адрес запомнила?

– А зачем мне возвращаться в Россию?

– Ну как, у тебя там все-таки бизнес имеется.

– Нет у меня никакого бизнеса, фирма на Игоря записана, так же как машина и квартира. Но мне от него ничего не надо, да и от вас тоже. Думаете, я возьму у вас эти вонючие деньги? Да я лучше на панель пойду. Поняли? – Кристи резко развернулась и направилась к выходу. Я стояла и смотрела ей вслед, не в состоянии быстро прийти в себя от этой встречи. Кристина вдруг остановилась, оглянулась, подбежала ко мне, выхватила из моих рук деньги и напоследок бросила: – Ненавижу вас! Всегда ненавидела. Вы вся такая идеальная, что просто тошно.

...Филипп вернулся от следователя и сказал, что Нонну направили на психиатрическую экспертизу, так как она последнее время ведет себя неадекватно – снимает с себя всю одежду и требует позвать ей какого-то Эжена. Я стала подозревать, что она симулирует умопомешательство...

Через пару недель нас с мужем вызвали в полицейский участок, чтобы мы подтвердили личность Кристины. В первый момент я затруднилась это сделать. Ее прежде шикарные длинные волосы были теперь коротко острижены, а лицо и все открытые участки тела были в синяках. Казалось, что она катилась вниз по длинному каменистому склону... Я не могла себе представить, что можно полностью деградировать за такой короткий срок. Впрочем, Кристина уже давно катилась вниз по наклонной плоскости. Она, так же как и ее мать, охотилась на богатых мужчин, обирала их до последней нитки, перешагивала через них и шла дальше в поисках новой жертвы. Теперь кто-то попользовался ею, бросил на землю и перешагнул через нее. Я понимала, что это закономерно, но все равно не могла удержаться от слез.

Филипп сказал, что он впервые видит эту женщину. Он сделал это не со зла. Мой муж действительно не узнал Кристину, которую видел только раз в жизни. Я наконец-то справилась со своими эмоциями и подтвердила ее личность.

– А я уж думала, что и вы, тетя Маша, меня не узнаете, – сказала Кристи, посмотрев на меня с благодарностью бездомной собачки, которую потрепали за ушком и вот-вот дадут косточку.

– Этот голос мне знаком, – сказал Филипп, внимательно присмотрелся к Кристине со всех сторон и присоединился к моим показаниям.

Когда мы сели в машину, муж спросил, не знаю ли я, что могло с ней произойти.

– Наверное, на нее так повлиял арест матери.

– Похоже, они обе сумасшедшие, – сказал он. – Пусть их обеих лечат на Родине. Нам своих психов хватает.

– Обеих? – удивилась я.

– Экспертиза признала у Нонны душевную болезнь. Если я откажусь от своих претензий, то ее отправят на лечение в Россию.

– А ты откажешься?

– Мария, ты думаешь, мне не стоит этого делать?

– Филипп, я приму любое твое решение.

На следующий день муж забрал свое заявление о краже часов. Нонну перевели из следственного изолятора в психбольницу и продержали там несколько дней до отправки на Родину. Кристине предстоит еще какое-то время находиться в центре временного содержания иностранных граждан, подлежащих экстрадиции. Ее вышлют в Россию, как только будут восстановлены документы», – прочитав эти строки, я поняла, что Ложкарева-старшая уже в Горовске.

Я позвонила Алинке и сообщила ей эту новость.

– Как ты думаешь, ее отправили на принудительное лечение или нет? – спросила меня Нечаева.

– Трудно сказать. Может, ты ей позвонишь?

– А что я ей скажу?

– Ничего. Просто попробуй выяснить, дома она или нет.

– Оставайся на связи, я позвоню ей с городского телефона... Тишина, никто не отвечает. Может, позвонить ей на мобильник?

– Я уже пробовала. Он отключен.

– А давай съездим на улицу Чехова, – предложила Нечаева, – потусуемся во дворе.

– Давай.

Я заехала за Алинкой, и вскоре мы припарковались на том же месте, где ждали Наталью, чтобы подкинуть ей идею слетать в Барселону. Все было, как в прошлый раз. Я разгадывала сканворды, а Алина переключала радио с волны на волну, ловя свои любимые хиты.

– Поля, кажется, это она, – вдруг сказала Нечаева.

– Где?

– Да вот же, идет прямо на нас.

Я подалась вперед, вглядываясь в лицо седоволосой женщины глубоко пенсионного возраста.

– По-моему, она разговаривает сама с собой, – заметила я.

– Точно.

– Алина, как ты ее узнала? – удивилась я. – Она же постарела лет на двадцать. Раньше выглядела моложе своих лет, а теперь старше.

– Я сначала узнала пальто, а потом ее саму.

Возвращение Юлии в Горовск задержалось. Прошло еще какое-то время, и я попросила Курбатова выяснить, выслали ее из Испании или нет. Сергей Дмитриевич навел справки и сказал, что Ложкарева-младшая уже неделю как ступила на родную землю.

– Так где же она? – удивилась я.

– Наверное, нашла себе новые приключения в Москве, – предположил Курбатов.

Я была того же мнения на этот счет. Пока Юлия отсутствовала, ее супруг не тратил времени даром – он готовился к разводу, избавляясь от имущества, совместно нажитого за годы брака. Чирков продал «БМВ» и фитнес-клуб «Джулия», а «Лендровер» и квартиру переписал на свою мать. За станцию техобслуживания он не волновался, ведь это было акционерное общество закрытого типа, и ему принадлежал контрольный пакет акций, который не подлежал разделу при разводе.

Юля вернулась в родной город под Новый год. Это была уже не та девушка, которая когда-то триумфально шагала по подиуму, это была самая обыкновенная тридцатитрехлетняя женщина с усталым взглядом и неуверенной походкой. Она поселилась вместе со своей свихнувшейся матерью на улице Чехова. Лишившись мужа и работы, она стала потихоньку распродавать антиквариат, оставшийся в квартире еще с тех времен, когда ее отец работал директором ломбарда. Практически все, кто знал прежде Ложкаревых, не могли понять, почему турпоездка в Испанию стала для обеих женщин роковой. Не знал всей правды даже Чирков. Фисенко рассказал своим друзьям о том, что нанял меня для расследования событий пятнадцатилетней давности, но о мести промолчал.

Я описала Елене Васильевне последние события, для того чтобы она могла закончить свою повесть. Я была уверена, что она захочет ее издать, но сеньора Ампбро просто выложила «Одиноких женщин» в Интернет.