Глава 9

У нас в гостях снова была Инесса, и она опять-таки священнодействовала в нашей кухне. Фантазийное меню, которое она предложила нам с Аришей в этот раз, было выше всяких похвал. Мне даже в голову никогда не приходило, что можно сочетать ананасы с картошкой, а грецкие орехи – с сыром.

После ужина я обратилась к нашей гостье:

– Инесса, вы, кажется, как-то говорили, что кто-то из ваших знакомых организовал в пригороде хоспис для неизлечимых больных?

– Да, это так, – подтвердила она. – Только не знакомый, а двоюродный брат моего покойного мужа. А что случилось? Почему ты этим интересуешься?

– Я хочу отправить туда Краснихину.

– Она больна, да еще так серьезно?! – Инесса была поражена таким поворотом событий. – Неужели возмездие совершилось без всяких усилий с нашей стороны?

– Пока что еще ничего не свершилось, – возразила я. – Физически Ирка вполне здорова, но отправить ее в хоспис было бы неплохо.

– Полетт, а что-нибудь попроще для нее придумать нельзя? Краснихина все-таки не президент нефтяной республики, как Уго Чавес. Я слышал, что его напичкали какими-то препаратами, вызвавшими онкологическое заболевание…

– Да, Полина, по-моему, это слишком жестоко даже для такой бездушной особы, как Краснихина. К тому же она еще молода и могла бы принести пользу обществу, хотя бы нарожать детишек…

– Да-да, я как раз и хочу, чтобы она принесла пользу обществу, поработав в хосписе медсестрой. Должна же быть хоть какая-то отдача от ее диплома!

– А что? – воодушевилась Инесса. – Мне эта идея нравится! Я поговорю с Георгием Михайловичем, он обязательно возьмет ее к себе. У них с персоналом постоянные проблемы. Мало у кого хватит сил ежедневно видеть вокруг себя смерть, которая стоит за каждой кроватью. Пациенты поступают туда не лечиться, а умирать, получая при этом достойный уход… Аристарх, я вижу скепсис на твоем лице. Тебе не нравится идея Полины?

– Нравится, только я пока не могу взять в толк, как она собирается затащить Ирку в этот хоспис. – Ариша перевел на меня вопрошающий взгляд.

Я не успела поделиться своими планами – вновь заговорила Инесса:

– Я так полагаю, ее надо поставить перед выбором: либо она добровольно отрабатывает несколько месяцев в хосписе, облегчая страдания умирающих, либо на нее заводят уголовное дело… о похищении ребенка! Полина, если я не ошибаюсь, ты говорила, что по этой статье ей светит десять лет колонии строгого режима, так?

– Теоретически так оно и есть, – подтвердила я.

– Думаю, Краснихина поразмыслит и предпочтет работу по специальности. Она ведь не совсем глупая девушка.

– Сомневаюсь, – высказался дедуля, пригладив бородку. – Даже если ее тремя уголовными делами попугать, она все равно добровольно в хоспис работать не пойдет.

– А мы и не будем ее пугать, мы заманим ее туда другим путем. – Ариша и его дама сердца уставились на меня во все глаза, ожидая пояснений. – Помните, недавно Алина выиграла путевку в Мексику? – спросила я.

– Ну и при чем здесь Нечаева? – уточнил Ариша.

– Собственно, она-то сама ни при чем, а вот идея устроить лотерею кажется мне вполне подходящей для данного случая. Только в качестве приза будет SPA в местном санатории.

Дедуля расхохотался. Инесса отреагировала куда более сдержанно, сказав:

– Забавно. Но как это осуществить на практике?

– Самым сложным мне представляется договориться с персоналом хосписа. Все-таки это такое место, где розыгрыши не слишком уместны. А без них не обойтись, по крайней мере на первоначальном этапе.

– Этот вопрос я возьму на себя, – пообещала Инесса и призадумалась. Через какое-то время она выдала идею: – А может быть, стоит отправить в хоспис всех сотрудников «Адреналина» и в придачу к ним – Порываева?

– Олег Студеный там недавно начал работать. Вряд ли он в чем-то замешан. А Ляхова, бухгалтер, рада бы сменить место работы, но в ее предпенсионном возрасте сложно найти что-то новое. Я думаю, этих двоих не стоит трогать.

– Ладно, почему бы тогда не отправить к тяжелобольным Порываева с Юшковым? Один из них – дипломированный врач, второй тоже не понаслышке знает о медицине. Если я не ошибаюсь, Андрея отчислили с последнего курса мединститута? Думаю, он мог бы поработать там санитаром.

– Нет-нет, объединять эту троицу не стоит, – вновь возразила я. – Да и не поведутся мужики на халяву. Не беспокойтесь, для них обязательно найдется наказание в соответствии со степенью их вины. А распыляться на всех троих пока не стоит. Начнем с Краснихиной. Надо успеть все организовать до конца этой недели.

Обсудив с Инессой и Аришей кое-какие детали, я поднялась в свою комнату. Мне предстояло придумать, как и где изготовить лотерейные билеты. Самостоятельно нанести защитный слой, который люди стирают в поисках удачи, я, конечно же, не могла. А делать заказ в типографии мне не хотелось. Причин на то было несколько – долго, дорого, а главное – пришлось бы там оставить свой след. Я спросила себя, как сделать лотерейки быстро, дешево и нигде не засветившись? Ответ нашелся довольно-таки быстро. По существу, надо только купить несколько десятков одинаковых конвертов и вложить во все, кроме одного, бумажки с какими-нибудь пожеланиями или просто смайликами. А в тот, что предназначался конкретно для Краснихиной, запечатать сертификат, дающий право на неделю бесплатного обслуживания в недавно открывшемся SPA-санатории. Сев за компьютер, я принялась креативить. После нескольких часов творческих мук мне наконец удалось сделать то, что хотелось. И только после этого я озаботилась вопросом: а если Ирка не клюнет на выигрыш? Может, у нее уже запланирована поездка на какой-нибудь заграничный курорт? Придется как-то помешать этому.

После завтрака я занялась своей внешностью. Усевшись перед зеркалом, я начала создавать новый имидж – с курсами визажистов за спиной это было совсем не трудно. Для начала изменила цвет глаз с серого на карий, вставив контактные линзы. Немного поэкспериментировав с волосами, я убедилась, что высокий пучок визуально удлиняет овал лица. Обычно я избегала такой прически, но сегодня она была в самый раз. Макияж я решила сделать неброский, монохромный. Да и одежду выбрала серенькую – брючный костюм мышиного цвета. Образ получился каким-то скучным, поэтому пришлось освежить его аксессуарами – крупными блестящими серьгами и колье из того же гарнитура.

Первым делом я поехала к «Свече». Как ни странно, сегодня Ирина поставила свою «Фабию» не на тротуаре, а как положено, на парковке. Я включила прослушку, но в наушниках долгое время стояла тишина. Я даже подумала, что в офисе «Адреналина» никого нет, но вдруг услышала голос Краснихиной:

– Сергей, тебе подписали заявление на отпуск? А когда? Если сегодня, в крайнем случае завтра утром этот вопрос не решится, мы останемся без этих путевок… Я не давлю. Просто мне очень хочется слетать с тобой в Эмираты. Хорошо.

Я предполагала что-то в этом духе, поэтому припасла для компьютерщика подарок – фотографии, компрометирующие Краснихину. Тут же пригодилась видеозапись, которой снабдил меня Никита Дятлов. Еще вчера я сделала скриншоты тех кадров, на которых Ирина засветилась в обнимку с Семеном в подземном гараже его дома. К ним я добавила фотографию Порываева, входящего в парадную Краснихиной. Вряд ли после этого Сергею захочется лететь с ней в отпуск! Мне даже не надо было направлять курьера в «Компьютерную клинику номер один», чтобы передать ему эти фотографии. Благодаря заслугам Нечаевой у меня имелся номер его мобильного телефона. На него я и выслала фотки, разумеется, с серой симки.

Примерно через полчаса я услышала телефонный звонок, а затем – Иринин голос:

– Алло! Как не подписывают?! Почему?! А если за свой счет? Ну и что мне теперь делать? Ты что, с ума сошел?! Мне, кроме тебя, не с кем ехать… Да, я не хотела афишировать наши отношения, но только лишь потому, что здесь твоя бывшая работает… Да пошел ты! Нет так нет!.. Семен, это я. Не отвлекаю? Слушай, я с понедельника в отпуск на недельку собираюсь пойти. Давай куда-нибудь с тобой съездим… Дела! У тебя всегда дела! Надеюсь, это не из-за…

– Всем привет! – раздалось привычное приветствие Студеного. – Ты сегодня одна?

– Ты что, не видишь, я по телефону разговариваю! – гаркнула на него Краснихина, после чего произнесла уже совсем другим тоном: – Нет, это не тебе. Ладно, я все поняла. Пока.

Убедившись, что на всех любовных фронтах у Краснихиной случился облом, я решила вплотную заняться лотереей. Для начала я поехала в магазин распродаж «Процент», чтобы купить одежду для промоутеров. Пересмотрев, что там было на вешалках, я взяла два одинаковых голубых сарафана и две белые блузки самых ходовых размеров. Уже стоя около кассы, я услышала любопытный разговор:

– Таня, что же ты мне раньше про этот магазин не рассказывала? Здесь же реально дешево можно одеться, – с азартом говорила девчонка лет девятнадцати.

– Я сама его только недавно для себя открыла, – ответила ей подружка, разглядывая футболку.

– Прикинь, эта юбка всего сто рублей стоит! А я на днях пятьсот за ту, что сейчас на мне, отдала. Я столько всего могла бы здесь купить за эти деньги… Тань, может, ты дашь мне рублей триста взаймы? Мне родители на днях деньги пришлют, и я тебе сразу отдам…

– Лена, у меня с собой всего триста рублей, если я их тебе отдам, то себе ничего не куплю. А мне так нравятся и легинсы, и футболка, и кардиган. На все денег не хватит, а от чего отказаться, я не знаю…

Оплатив покупку, я вышла на улицу и задержалась у входа, чтобы попытаться убить двух зайцев сразу. Униформу для промоутеров я уже приобрела, так, может, и самих промоутеров найму для непыльной работенки?

– Девчонки, подработать хотите? – обратилась я к подружкам, вышедшим из магазина.

– А что делать надо? – спросили они в один голос, устремив на меня заинтересованные взгляды.

– Раздавать флаеры.

– Я один раз раздавала, – сказала Таня. – Три часа по улице под дождем ходила. Никто не хотел брать эти бумажки, а те, кто брал, сразу же бросали их на асфальт. В итоге меня же за это еще и оштрафовали. Я ничего не заработала, зато насморк подхватила.

– Здесь все будет по-другому, – заверила я. – Деньги вы получите в любом случае.

– Сколько заплатите? – поинтересовалась Лена.

Я назвала им сумму, от которой у девчонок глаза на лоб полезли.

– Лично меня это устраивает, – без всяких раздумий согласилась Лена, и мне показалось, что она уже строит планы, на что потратит зарплату.

– Меня тоже. – Таня с трудом сдерживала ликующую улыбку.

– Значит, так, я жду вас сегодня, – я назвала конкретное время, – около продуктового магазина на углу улицы Лермонтова и Студеного переулка.

– А где это? – спросила Лена.

– Я знаю, – мотнула головой Таня и вдруг озаботилась вопросом: – А вы нас не обманете?

– Не понимаю, откуда такое недоверие? – я пожала плечами. – Я, например, привыкла доверять людям. Даже готова прямо сейчас выдать вам одежду, в которой вы будете работать.

– И что, не боитесь, если мы вам ее не вернем? – провокационно осведомилась Таня.

– Нет, – весело ответила я. – Я думаю, вы все-таки заинтересованы в том, чтобы получить гораздо больше, чем стоит эта дешевая униформа.

Девчонки дружно закивали. Однако для проформы я решила записать их фамилии, которые сверила по их студенческим билетам. Дождавшись, когда Лена с Таней зайдут за угол дома, я села в «Мини Купер». Только я собралась тронуться с места, как зазвонил мобильник. Я достала его из сумки и ответила:

– Алло!

– Полина, здравствуйте! Это Ольга.

– Я вас узнала.

– Я хотела вам сказать, что сшила одежду для йоркширского терьера.

– Правда? Это так кстати, – обрадовалась я. – Можно я сейчас к вам подъеду?

– Да, конечно, мы с Таней будем рады вас видеть.

Я поехала к Захаровым. Ольга показала мне розовый сарафанчик и юбочку цвета лайма.

– Да у вас талант! – Я не могла оторвать взгляд от этих эксклюзивных вещиц.

– Это несложные модели, – заметила Ольга. По ее взгляду я поняла, что она хочет спросить: есть ли какие-либо подвижки в деле, которым я занимаюсь? Спрашивать об этом вслух при Тане она не решалась. А девочка так и крутилась возле нас.

Я ободряюще кивнула Захаровой, извинилась за то, что не могу задержаться подольше, но пообещала в ближайшие дни снова заехать. Сев в машину, я позвонила Нечаевой:

– Привет! Ты дома?

– Да, мы с Пинки только что пришли.

– Никуда не уходите! Я еду к вам.

Стоило мне переступить порог Алинкиной квартиры, как она начала взахлеб вещать мне о том, что ее Пинки нашла себе жениха – йоркширского терьера по кличке Маунтин, с очень хорошей родословной. Но стоило мне только достать из сумки наряды, как она замолчала и побежала в комнату, чтобы примерить их своей питомнице. Собачка, вопреки ее ожиданиям, не хотела облачаться в яркие тряпки. А вот поиграть с ними она была не прочь. Моя подруга едва не разрыдалась, гоняясь за своей Пинки по всей квартире. Наконец она поймала ее и обратилась ко мне:

– Поля, ну что ты стоишь? Держи ее, а я надену на Пинки сарафанчик.

Общими усилиями мы запихнули йорку в этот розовый наряд, и Алина подошла с ней к зеркалу:

– Пинки, видишь, как хорошо ты выглядишь? А ты, дурочка, капризничала. Надо и твоей «мамочке» купить себе что-нибудь розовое…

– Алина, ты не боишься стать похожей на Перис Хилтон? – подтрунила я над своей подругой.

– Поля, ну какая ты несведущая! – усмехнулась Алинка. – Перис предпочитает собак породы чихуа-хуа! Ладно, Пинки, сейчас мы померяем юбочку.

Йорка вошла во вкус и уже не сопротивлялась, когда хозяйка начала ее раздевать и снова одевать.

– Алина, ты мне что-нибудь новенькое про Юшкова можешь сказать?

– Он сегодня был на прогулке и утром, и днем. Второй раз Андрей явно кого-то ждал – озирался по сторонам, терзал свой мобильник. Но так никого и не дождался… Ну что, Пинки, тебе нравится? О да, я вижу – ты в восторге! Я тебя понимаю… Сама люблю примерять обновки…

Я могла бы надолго зацепиться с Нечаевой языками, но сегодня пустая болтовня была для меня непозволительной роскошью.

– Я рада, что ей все это подошло, – сдержанно произнесла я. – Алина, ты уж меня извини, времени в обрез, надо бежать. Продолжай наблюдение за хозяином Марселя.

– Пока, пока! – Нечаева взяла лапку Пинки и помахала ею в воздухе.

Приехав домой, я принялась вкладывать в конверты письма с афоризмами. Дедуля заглянул в мою комнату, взял со стола один листок и прочитал вслух:

– «Бросив мусор на улице, не забудь хрюкнуть»… Полетт, что это такое?!

– Можно сказать, социальная реклама, призывающая граждан заботиться об окружающей среде.

Ариша взял еще несколько листков.

– «Хочешь яблока, ухаживай за яблоней». Умно! – заценил он. – «Не забывай: то, что полезно для желудка, вредно для кошелька». Это точно! Полетт, а ты не боишься, что письмо с подобным содержимым попадет к человеку, начисто лишенному чувства юмора? Его реакция может быть самой непредсказуемой.

– Знаешь, меня интересует только реакция Краснихиной, а для нее я заготовила персональный конверт, правда, внешне он ничем не отличается от других. Он еще не запечатан, так что ты можешь взглянуть на его содержимое. – Я извлекла из конверта, лежавшего в сторонке, сертификат и подала его Арише.

– Ну надо же, здесь даже печать имеется! – впечатлился мой прародитель. – Кто же так быстро ее для тебя изготовил?

– Ариша, дорогой, ну какая печать! С Интернетом и цветным принтером с этим нет никаких проблем. А вот на свет не смотри – водяных знаков там нет.

– Ой, Полетт! Ты, как всегда, играешь с огнем. – Ариша хотел было прочитать мне мораль, но передумал. Вероятно, вспомнил, что сам же призывал меня отомстить людям, причастным к смерти племянника Инессы.

– Дедуля, помоги мне запечатать оставшиеся конверты, – попросила я, – а то я уже опаздываю.

– С удовольствием!

Я припарковалась около дома, соседнего с тем, в котором жила Краснихина, и дальше пошла пешком. Мне не хотелось, чтобы промоутеры запомнили мою машину. Осторожность никогда не бывает излишней. Студентки пришли к условленному месту без пятнадцати шесть. Я стала объяснять им, что к чему.

– Извините, – робко перебила меня Лена, – а вы, вообще, какую организацию представляете?

– Девчонки, – я перешла на шепот, – это только между нами. Все происходящее здесь будет сниматься скрытыми камерами! А потом можно будет посмотреть по телевизору, как люди реагируют на эти конверты.

– А что в них? – настороженно поинтересовалась Таня.

– Разные приколы.

– Значит, нас еще и по телевизору покажут?!

– Обязательно.

– А почему для девушки из «Шкоды Фабии» шоколадного цвета вы заготовили персональный конверт? – докапывалась до сути Татьяна.

– Потому что она – главная героиня нашей передачи. Я не могу раскрыть вам все тайны, иначе будет неинтересно.

– Да, я такие передачи по телевизору видела, – вспомнила Лена, – только по центральным каналам.

– Теперь вот и на местном нечто подобное появилось, но тут есть и своя изюминка. Все, девочки, скоро начинаем! Ты, Таня, будешь за старшую. Положи этот конверт отдельно, чтобы не перепутать его с прочими. Сейчас я зайду за дом и буду наблюдать за дорогой. Как только «Шкода» появится, я дам вам отмашку и вы начнете раздавать конверты всем прохожим. Когда наша героиня выйдет из машины, вы вручите ей письмо, затем раздадите все, что у вас осталось, и подойдете ко мне за деньгами. Не забывайте, что на вас нацелено несколько скрытых камер, но при этом ведите себя непринужденно. Все ясно?

– Ясно, – подтвердили девчонки в один голос.

Я дошла до перекрестка и стала ждать Краснихину. Девчонки, безоговорочно поверившие в мою байку, озирались по сторонам, пытаясь вычислить, где находятся телекамеры. Ждать нам пришлось недолго – минут десять. Как только я увидела чешскую иномарку шоколадного цвета, тут же послала Тане сигнал на мобильник. Девушки в голубых сарафанах начали раздавать прохожим запечатанные конверты с надписью «Благотворительная акция». Кто-то выбрасывал их, не вскрывая, кто-то уносил с собой, а кто-то сразу же заглядывал внутрь. Реакция последних была разной. Один парень засмеялся так весело, будто удался его собственный розыгрыш. Женщина средних лет смущенно улыбнулась. А пожилой мужчина, не поняв юмора, принялся что-то гневно выговаривать моим промоутерам, активно жестикулируя.

Во двор въехала «Шкода Фабия», и Таня устремилась было к ней, но сердитый старикан взял ее за руку и продолжил свою тираду. Краснихина вышла из машины и направилась к продуктовому магазину. Пока она делала свои покупки, дедок выпустил пар и оставил девчонок в покое. Они подошли к магазину и продолжили раздачу конвертов. Когда на пороге появилась Ирина, Лена – то ли по инерции, то ли потому, что не запомнила ее лицо, – протянула ей «пустышку». Хорошо, что Таня сориентировалась и подала ей второй конверт. Краснихина с самым безразличным видом бросила их в пакет и пошла к своей парадной. Оставалось только надеяться, что дома она не выбросит конверты, не раскрывая, в мусорное ведро. Девчонки раздали последние «письма счастья» и направились ко мне.

– Это вам, – я протянула им по незапечатанному конверту, в которых лежала их зарплата. – Униформу можете оставить себе. Это бонусы за хорошую работу.

Студентки радостно переглянулись.

– А когда нас покажут по телевизору? – поинтересовалась Лена.

– В следующую среду, в семнадцать тридцать, – ляпнула я первое, что пришло мне в голову.

Когда я вернулась домой, дедуля мне сказал:

– Недавно звонила Инесса. Ее родственник поначалу даже слышать не хотел о каком бы то ни было розыгрыше в стенах хосписа, но, въехав в ситуацию, согласился «принять» Краснихину.

– Я знала, что у Инессы все получится!

– Полетт, не гони лошадей! Георгий готов оформить ее на работу, только он не может дать гарантий, что она там задержится, осознав, что вместо принятия SPA-процедур ей придется производить совсем другие манипуляции – ставить умирающим зонды питания, выносить из-под них утки и судна. Насильно удерживать ее там он не собирается. У главврача хосписа хватает и других проблем.

– Я подумаю, как решить этот вопрос. Главное, чтоб она вскрыла нужный конверт и поверила в подлинность сертификата.

Ариша воздержался от комментариев, поскольку с самого начала отнесся к моей идее отправить Краснихину в хоспис со здоровым скептицизмом.

Поздно вечером мне позвонила Нечаева:

– Поля, ты не представляешь, какой фурор мы произвели с Пинки! Даже Юшков удостоил нас своим вниманием. Хотя с виду он такой сухарь! Мне кажется, что его, кроме его собственного бульдога, никто и ничто больше не интересует. Ты бы видела, какой у Марселя ошейник!

– Какой? – уточнила я.

– Из натурального серебра ручной ковки! Он так блестит на фоне его шерсти! Юшков, скажу я тебе, понимает толк в аксессуарах для собак. И денег на своего бульдога он явно не жалеет. Хотя на кого ему еще их тратить? Я же говорила тебе, что Андрей живет один – ни жены, ни детей. Была мать-старушка, и та умерла в прошлом году. Так что Марсель для него и есть вся семья. Это мне его соседка сказала, – пояснила Алина. – Слушай, Поля, ну сколько мне еще за ним следить?

– Тебе не нравится гулять с Пинки в «Дубках»?

– В том-то и дело, что нравится. Меня сегодня Лера – это та девушка, у которой йорк по кличке Маунтин, – звала прогуляться до северного выхода, а я отказалась, потому что мне надо было следить за Юшковым. Честно говоря, я даже не знаю, что еще можно узнать об этом человеке, наблюдая за ним со стороны, – пожаловалась Нечаева.

– Алина, я понимаю, как тебе тяжело, возможно, временами даже и скучно, – посочувствовала я ей, – но придется еще немного потерпеть. Думаю, очень скоро необходимость следить за Юшковым отпадет.

– Скорей бы уж!

Проанализировав скудную информацию, которую моя подружка выдала мне о Юшкове, я пришла к выводу: собака – его самое больное место. А стало быть, по нему и надо ударить. Конечно же, я не собиралась жестоко обращаться с его Марселем. Бульдог ни в чем не виноват. Это не он затаил зло на своего институтского приятеля, не давшего ему денег взаймы. Это не он обворовывал казино на пару с крупье, поэтому не ему выставили счет в полмиллиона рубликов. Это его хозяин решился похитить у друга пятилетнюю дочку ради выкупа, потому что взять деньги для погашения долга ему было больше неоткуда. Скорее всего, именно Андрей, проучившийся четыре года на фармакологическом факультете мединститута, подсказал, чем можно мгновенно усыпить Таню, севшую в машину к «папе». И – однозначно – Юшков руководил ныне фирмой по организации экстремального досуга, совершенно не заботясь о безопасности своих клиентов и проявляя дерзкое безразличие к чужому горю. Зато собственной собаке он отдавал едва ли не все свое свободное время, пространство, да и любовь тоже. Мне врезалось в память, как нежно Андрей потрепал своего бульдога за ушком после провального «сватовства», словно хотел сказать: «Понимаю тебя, мой друг. Эта сука тебя недостойна». В тот момент в его взгляде светилось неподдельное чувство безграничной любви к этому четвероногому существу.