Глава 11

Ранним субботним утром Юшков принялся оклеивать столбы, заборы и даже фасады домов объявлениями о пропаже бульдога по кличке Марсель. Когда бумажки закончились, он направился в сквер и принялся расспрашивать всех собачников о своем четвероногом друге. Увидев девушку с йоркширским терьером, он подошел к ней и бросил ей в лицо:

– Это вы виноваты в том, что мой Марсель пропал! Если бы не ваша нога…

– Да как вы смеете! – возмутилась Алина. – Я вас вообще не звала. Это вы бросили свою собаку и начали со мной заигрывать, обнимать, хватать за руки, воспользовавшись тем, что я нахожусь в беспомощном состоянии и не могу дать вам никакого отпора.

– Я?! Заигрывать с вами?! – Андрей опешил от такой наглости. – Сдались вы мне!

– А вы мне – тем более! Наглец какой! Пойдем, Пинки. – Нечаева взяла собачку на руки и, слегка прихрамывая, направилась к выходу.

В кармане Юшкова зазвонил мобильник.

– Алло! – крикнул он.

– Это ты собаку потерял? – спросила Люся, игриво подмигивая мне.

– Да, я! – подтвердил Андрей. – Вы нашли Марселя? Где он?! С вами?

– Нет, но я знаю, где он.

– Где?! – крикнул в трубку хозяин пропавшего бульдога.

– Какой ты прыткий! – усмехнулась Люся. – Сначала деньги заплати, как обещал в объявлении, а потом узнаешь, где твоя псина.

– А вы точно знаете, где мой бульдог? – поинтересовался Юджин после внушительной паузы. – Или пытаетесь развести меня на бабки?

– Слушай, мужик, если тебе нужен твой кобель, приходи прямо сейчас на старое кладбище. Я объясню, куда он попал по своей собачьей тупости. Ну а если ты только понты кидал, когда писал про вознаграждение, извини, за так я не собираюсь на тебя время терять. Только учти, бульдог твой там долго не протянет… Ну, так что ты надумал?

– Ладно, будет вам вознаграждение! Как я вас узнаю?

– А на мне платье в горошек, – кокетливо произнесла Люся и поправила воротничок платья, которое я ей недавно подарила. Вася смотрел на свою любимую и буквально закипал от ревности. – У центральных ворот и встретимся.

– Нет, я не понимаю, зачем надо было так наряжаться? – разозлился Василий. – Можно подумать, тот фраер тебе не поверит, если ты будешь выглядеть как обычно?

– Вася, ты действительно ничего не понимаешь, – жеманным голосом произнесла Людмила. – Чем лучшее впечатление я на него произведу, тем больше денег он мне даст.

– За что? – потребовал внести ясность ее сожитель, сжав кулаки.

– Конечно, за информацию. А ты что подумал? – Люся игриво затеребила поясок платья.

– Вася, успокойся, – вмешалась я в их разговор. – Это я попросила Люсю переодеться для конспирации, чтобы тот собачник ее когда-нибудь потом не узнал ненароком.

– А, ну тогда ладно, – ревнивый бомж почесал затылок. – Только я все равно буду за ними следить! Мало ли что?

Людмила самодовольно улыбнулась и направилась к воротам. Вася пошел за ней, соблюдая некоторую дистанцию. А вот я двинулась в сторону колодца, к которому Люся должна была привести хозяина пропавшего бульдога. Притаившись за кустами цветущей сирени, я стала ждать Юджина. Вскоре он появился в сопровождении Люси.

– Да-да, иди прямо, там увидишь открытый люк, – напутствовала его Людмила. – Туда твоя псина и свалилась. Бедняжка…

– Если ты меня обманула, я тебя из-под земли достану! – пригрозил ей Андрей и пошел прямо на меня. Не дойдя метра три до кустов, в которых я пряталась, он сменил траекторию, заметив слева открытый люк. Наклонившись к нему, он ласково позвал: – Марсель, мальчик мой! Ты здесь?

Я нажала на кнопку своего мобильника, и из колодца раздался лай его кобеля. Юшков, недолго думая, начал быстро спускаться вниз. Только его голова скрылась под землей, как Вася подбежал к люку, накрыл его чугунной крышкой и принялся заворачивать гайки. Снизу до нас донеслись крики, стуки, потом на какое-то время все стихло. Наверное, Андрей спустился вниз и, возможно, сразу же нашел на земле старенький мобильник, в который я закачала запись голоса его Марселя. Сегодня утром я успела проверить, что в коллекторе мобильник принимал сигнал, только если стоять строго под люком. Причем, когда закрывали крышку, сигнал сразу же пропадал. Так что Юшков остался без связи. Периодически он поднимался по лесенке, пытался отодвинуть чугунную штуковину, перекрывшую не только выход, но и доступ вниз кислорода, но все его усилия были тщетны. Интересно, как быстро Юджин проведет аналогию между пропажей Марселя, своим заточением в канализационном коллекторе и похищением Тани Захаровой?

Люся показала мне, сколько денег дал ей Андрей.

– Жмот! – высказалась я. – Мог бы и больше заплатить.

– Это что, я, значит, продешевила? – нахмурилась женщина, которую сегодня мой язык не поворачивался назвать бомжихой. – Да я этому козлу через ливневку устрою такие осадки в виде навозных фрикаделек, что он у меня на всю жизнь их запомнит!

– Успокойся, Люся, он и так запомнит свое пребывание в этом коллекторе до конца своих дней. Обещаешь мне, что не станешь усугублять его положение?

– Обещаю, – нехотя произнесла Людмила, явно разочарованная тем, что ее шаловливая идейка не пришлась мне по вкусу.

– Все, на сегодня спектакль окончен? – поинтересовался Вася, и я кивнула. Он повернулся к своей благоверной со словами: – Ну все, иди, дорогая, переодевайся! А то еще тебя кто-нибудь уведет – в таком-то праздничном наряде…

– А ты, значит, ревнуешь меня? – кокетливо спросила Люся, расправляя складки платья.

– Не без этого, – признался Василий.

Я не стала смущать их своим присутствием и отправилась к ливневому стоку, желая послушать, что там, в канализационном коллекторе, делается. Юшков оказался страшным матерщинником. Только процентов десять слов, слетавших с его языка, несли какую-то смысловую нагрузку, остальные служили для выражения крайней степени его раздражения и возмущения. Сначала он изругал себя на все корки за то, что повелся на байку полоумной бабы. Потом он ополчился на всю противоположную половину рода человеческого в целом.

– Твари! Суки! Ненавижу вас всех! – выкрикивал Юджин, густо приправляя свою речь непечатными выражениями.

Если я раньше только догадывалась, что он был отчаянным женоненавистником, то сейчас в этом окончательно убедилась. Пока что Андрею было невдомек, почему какая-то незнакомая женщина, одетая в платье в горошек, приготовила ему эту западню и при каких условиях она его оттуда выпустит. Юшков метался по коллектору, освещая себе путь мобильником и пытаясь найти другой выход. Но я-то знала, что его там нет. А тот, через который он залез в канализацию, откроется, только когда мой пленник пересмотрит свои взгляды на жизнь и осознает, что многое в ней было не так, а посему – надо меняться. Я не собиралась часами напролет торчать у ливневки. Прикрепив к решетке электронный жучок, я пошла к выходу с кладбища. Сев в машину, я открыла окно, надела наушники, настроилась на нужную частоту и услышала:

– Надо успокоиться! Выход есть, и я его обязательно найду… Марсель, что эта… с тобой сделала?! Наверное, отнесла тебя на базар и продала! Ничего, дружок, я тебя все равно найду и перекуплю, сколько бы за тебя ни запросили. Мне бы только выбраться отсюда… Почему же нет связи?! Может, здесь есть? Тоже нет…

Я завела двигатель и поехала домой.

Если Ариша смеялся едва ли не до слез, слушая мой рассказ о последних событиях, то реакция Инессы была гораздо более сдержанной:

– Знаешь, Полина, вот сейчас, когда человек, виновный в смерти моего племянника, попал в нечеловеческие условия существования, я вдруг поняла, что мне от этого ничуть не легче. Даже если Ирина начнет ухаживать в хосписе за умирающими, боль вот здесь, – женщина приложила руку к своей груди, – не пройдет. Сережу уже не вернуть. Он был не просто моим племянником, а крестником. Я помню, как мы тайком крестили его, еще совсем крошечного. Тогда ведь это не поощрялось… Я держала его на руках, в белой распашонке, вышитой своими собственными руками… Аристарх, а ведь ты пытался сказать мне, что месть не исцелит от боли, но я тебя не слушала, настаивала на своем… Георгий, когда я умоляла его пойти ради благого дела восстановления справедливости на розыгрыш, смотрел на меня как на человека, потерявшего разум от горя. Но он не смог мне отказать, потому что мой муж, умирая, попросил его помогать мне во всем. И Гоша обещал ему…

Мы с Аришей только молча переглядывались. Перебивать Инессу ни у него, ни у меня не хватало смелости. Лично мне очень хотелось ей сказать, что я взялась за это дело вовсе не из-за ее племянника, а из-за Тани Захаровой, которой требовалось дорогостоящее лечение. Люди, причастные к ее похищению, должны были его оплатить…

Аришина дама сердца договорилась до того, что нужно немедленно отпустить Юшкова, пока с ним не случился сердечный приступ или пока его не сожрали крысы. Мне надо было что-то сказать ей на это, но я не находила подходящих слов. Что касается деда, то он их даже и не искал, просто взял со стола газету и сделал вид, что углубился в чтение. Но что он там мог прочитать без очков? Неприлично затянувшуюся паузу в нашем разговоре нарушил телефонный звонок, зазвучавший из открытой сумки Инессы, лежавшей на комоде. Она же не только не поспешила на него отвечать, но и спросила:

– Полина, Аристарх, а почему вы трубку не берете? Вдруг это важно?

– Это ваш телефон звонит. – Я повернула голову к комоду.

– Но у меня нет такой мелодии… Да это же второй аппарат, с симкой, на которую должна позвонить Краснихина! – опомнилась Инесса, встала с кресла и направилась к комоду. – Я дам ей отбой.

– Ни в коем случае! – успела крикнуть я, прежде чем она ответила.

– Алло! Да, это санаторий «Мечта», – подтвердила Инесса, но при этом пожала плечами, давая нам с Аришей понять, что она не уверена в насущной необходимости отправлять Краснихину в хоспис. Я попыталась всевозможными жестами дать ей понять, что смысл в этом есть. – Да, у нас была такая рекламная акция. Мы выпустили три сертификата, дающих право на неделю бесплатного обслуживания в нашем санатории. Один мужчина уже отзвонился. Вы – вторая обладательница такого приза. Да, можно заехать в этот понедельник. Я объясню, как к нам добраться. У вас есть личный транспорт? Хорошо, тогда все еще проще. На сто сороковом километре трассы, ведущей в областной центр, надо свернуть направо, а дальше следовать указателям… Нет, не надо оформлять курортную карту, мы сами сделаем все необходимые анализы и проведем первичную диагностику, чтобы определить, нет ли у вас противопоказаний к SPA-процедурам. Да, за это придется заплатить, но у нас существуют скидки, например, для студентов-медиков и медработников. Вы случайно не относитесь к этой категории? У вас есть диплом медсестры? Подойдет. Не забудьте его взять с собой. Будем очень рады видеть вас в нашем санатории!

– Дорогая, не поверить тебе было невозможно. – Ариша подошел к своей даме сердца и поцеловал ей руку.

– Просто мы с Полиной хорошо все это отрепетировали. – Комплимент нисколько не воодушевил Инессу. – Она вроде бы поверила, но, по-моему, все это афера чистой воды. Но что мы будем делать дальше?

– Главное, чтоб персонал не подкачал, – высказалась я.

– Георгий мне это обещал. Хотя еще можно позвонить ему и отказаться… А Краснихиной наказанием будет уже то, что она потратит полдня на поиски несуществующего санатория. Когда разбиваются иллюзии, это очень обидно.

– Разбившиеся иллюзии – это слабоватое наказание для Ирсен за то, что она едва не угробила пациента артемьевской больницы, участвовала в киднеппинге, а сейчас, работая в «Адреналине», подыскивает зрителей для шоу «Русская рулетка», – заметила я. – Между прочим, мой знакомый бомж и его товарищи вчера едва не попали на это «представление». Им удалось сбежать, иначе на совести Краснихиной и Юшкова было бы несколько трупов. Хотя не исключено, что они уже и так есть.

– Думая о Сереже, я как-то совсем забыла обо всем остальном, – призналась Инесса. – Простите мне мой эгоизм.

– Дорогая, ты не должна перед нами извиняться. Мы знаем, что это такое – потерять близких, – начал успокаивать ее Ариша.

Я вышла из гостиной рококо, побродила по дому и решила съездить в город. Сначала я заехала на кладбище. Припарковавшись максимально близко к ливневому стоку, я включила прослушивающее устройство. До моего слуха сразу же донеслись мерные удары, производимые каким-то металлическим предметом по кирпичной кладке. Неужели Юшков нашел подходящий инструмент и решил продолбить ход в смежный коллектор? Мне такой вариант развития событий даже не приходил в голову. Удары прекратились, похоже, пленник выбился из сил. Кроме нескольких нецензурных выражений, произнесенных охрипшим голосом, я больше ничего от него за полчаса не услышала. До раскаяния было еще далеко.

Сняв наушники, я завела двигатель и поехала на блошиный рынок. Блуждая между прилавками и развалами со всяким старьем, я наконец нашла то, что искала, – две металлические таблички. На одной было написано «Объезд», а на второй – «Мошкино». Продавец обрадовался, что этот лежалый товар наконец-то кому-то понадобился, и даже сделал мне скидку, использовав которую я купила в соседнем ряду краску со светоотражающим эффектом.

На обратном пути я вновь остановилась около кладбища и надела наушники. В них стояла подозрительная тишина. Я подумала: а не раздолбил ли Юшков какую-нибудь стену? Ну с чего я взяла, что физически крепкий мужик будет сидеть в вонючем коллекторе сложа руки и занимаясь одним лишь самоедством? Я была в замешательстве, не зная, что делать дальше. Возможно, Андрей уже блуждал по горовскому подземному лабиринту в поисках открытого люка, коих у нас в городе полным-полно, а то уже и выбрался где-нибудь на поверхность земли! Не было никаких гарантий, что, вернувшись из подземелья, он не начнет мстить тем, кого сочтет причастным к похищению Марселя и собственному заточению в городской канализации. Алинка, которая не собиралась прекращать прогулки с Пинки в «Дубках», и Люся, даже переодетая в привычные лохмотья, могли нарваться на месть Юшкова. Едва я подумала о том, что совершила непоправимую ошибку, как удары возобновились. Значит, это была всего лишь передышка. Андрей отдохнул, возможно, подкрепился «анакомом» и продолжил долбить кирпичную стену. Все, что я могла сделать в этой ситуации, так это предупредить Нечаеву и Людмилу, чтобы они старались не попадаться Юшкову на глаза.

Сначала я позвонила Алинке и обрисовала ей ситуацию.

– Значит, он не бьется малодушно в истерике и не молит лицемерно о пощаде, стоя под решеткой ливневки? – поинтересовалась моя подружка. Вероятно, она загадала, что реакция Андрея будет именно такой.

– Нет, он пытается разрушить стену, чтобы попасть в городской коллектор, а там уже найти другой выход.

– Ну что ж, это настоящее мужское поведение, – заключила Нечаева. – Честно говоря, хозяин бульдога даже несколько вырос в моих глазах! Надо будет спросить у Николаши, когда тот вернется из командировки, что бы он предпринял, окажись в подобной ситуации.

– Алина, ты не о том думаешь! Я сообщила тебе это для того, чтобы ты больше не ходила с Пинки в тот сквер, а не затем, чтобы ты устраивала какие-то тесты своему Николаше.

– Полина, если я перестану появляться в «Дубках», вот это как раз будет подозрительным. Не беспокойся, я смогу разбить на мелкие кусочки все подозрения Юшкова, – уверенно заявила моя подружка, – если он, конечно, мне их предъявит.

Поговорив с ней, я принялась искать влюбленную парочку бомжей. Люся с Васей были уже навеселе и, едва услышав, чем занимается наш «подземный житель», наперебой заверили меня, что ему все равно не удастся самостоятельно выбраться из каменного мешка. Разговаривать с ними дальше не имело никакого смысла. Они были пьяны, счастливы и беспечны.

Я прошлась до ливневки. У Юшкова возникла в «работе» пауза, причем музыкальная. Он включил на полную громкость проигрыватель в своем мобильнике, не боясь разрядить батарею. То ли он пытался привлечь этим чье-то внимание, то ли, наоборот, отгонял крыс. Мне вдруг пришло в голову, что единственная вещь, которой он мог бы долбить стены, – это отпугиватель грызунов, корпус которого был металлическим. Если он и не делал так, то вряд ли этот предмет теперь можно использовать по его прямому назначению. Как и мобильник – у него все-таки вскоре села батарейка.

– Вот черт! Надо было вчера его зарядить… Ладно, посмотрим, что это за старый телефон. Зарядка почти полная, – глухо проговорил Юджин. Примерно через минуту раздался собачий лай, стало быть, Андрей докопался до моей записи. – Вот тварь! Она все подстроила… Но зачем ей все это?! Что я ей сделал? А Марсель? Где он? Что с ним?!

Юшков наконец-то озаботился вопросом – почему его вообще заманили в это подземелье? К сожалению, рассуждать дальше об этом вслух он не стал, только изредка извергал сиплым голосом непечатные словесные «конструкции». Заточение не деморализовало Андрея, оно лишь внесло разнообразие в его размеренную жизнь. Выпускать его из коллектора было пока что рано. Может быть, ночь, проведенная под землей, заставит его о чем-то призадуматься?

Я спрятала приемное устройство в кустах сирени, поставив запись на автомат, чтобы завтра прослушать все, о чем будет говорить Юджин, и поехала домой. Там меня никто не ждал. Ариша с Инессой уехали, оставив для меня на плите еще теплый ужин. Только аппетита у меня не было. Желания перекрашивать дорожные указатели – тоже. Я оставила железки в прихожей и поднялась в свою комнату. Взгляд упал на футляр с саксофоном, и я достала инструмент, приложила мундштук инструмента к губам, но не смогла выдавить ни одного гармоничного звука. Вдохновение меня почему-то покинуло. В голове назойливо вертелась мысль – а может, стоило выпустить Юшкова… за выкуп? Ее перебивала другая – одними деньгами нельзя искупить вину, нужно и покаяние, причем искреннее.

Ночью меня мучили кошмары. Я металась по бесконечному лабиринту, где за каждым поворотом подстерегала опасность – то лучник со стрелами, то ров с водой, то камнепад. Все как в компьютерной игрушке. Но там я научилась доходить до последнего уровня, а во сне застряла на первом и много-много раз начинала проходить один и тот же лабиринт сначала, теряя жизнь за жизнью. Осталась последняя попытка, но тут я проснулась. Было еще темно. Будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, бесстрастно отстукивал секунды. Эти пронзительно-тонкие звуки заполняли комнату, проникали в мое подсознание, безжалостно капая на мозги: «Ты лежишь в чистой теплой постели, а Андрей задыхается от амбре нечистот и дрожит от холода в канализационном коллекторе. Ты сможешь жить дальше, если он оттуда никогда не выйдет? Помнишь, недавно ты давала себе обещание – больше никогда не нарушать закон, даже из самых благих побуждений? Так почему же ты не сдержала слово? Почему не приняла предложение Крючкова переквалифицироваться в адвокаты? Потому, что ждала от него совсем другого предложения. Ждала долго. Несколько лет…» В настороженной тишине бесконечной ночи я вдруг поняла, каким безжалостным может быть время. Будильник с его секундной стрелкой задался целью меня доконать. Неблагодарный! Я ведь выбрала его среди всех прочих, протирала его циферблат, меняла ему батарейки… Мрак ночи сменился солнечным светом, а мысли остались теми же… Я поднялась, умылась, оделась, накрасилась, выпила чашку растворимого кофе и поехала на старое кладбище.

Не дойдя до ливневого стока несколько метров, я увидела торчащую дыбом решетку. Это было непостижимо для моего ума, но Юшков смог каким-то образом долезть до нее снизу, открыть и выбраться наружу. А я полночи не спала, переживала! Как он там, в этом мрачном подземелье? Безысходность не давит? Крысы не съели? А грехи припомнились?

Жучок, понятное дело, безнадежно потерялся. Но приемное устройство лежало там, где я его спрятала. Я наклонилась, подняла его с земли и вдруг услышала позади себя:

– А телка что надо! Чур, моя!

– Нет, жребий бросим, кто первый…

Я выпрямилась, обернулась назад и увидела двух бомжей. Всех Васиных приятелей я знала в лицо, а этих видела в первый раз.

– Ну что, красота, сейчас сама будешь из нас выбирать кого-то, – сказал бомж, который был повыше ростом, потом оторвал две травинки разной длины и продолжил: – Это – я, а это – Грек. Вот смотри, я прячу их за спиной, а ты называешь руку…

– Послушайте, у меня СПИД, – соврала я, только на бомжей эта информация не произвела никакого впечатления. То ли они мне не поверили, то ли не поняли, чем им это может грозить.

– Так правая или левая? – криво улыбаясь, вопросил тот, что был повыше ростом.

– Мужики, так вас же трое, – я посмотрела вдаль поверх их голов, заставив бомжей оглянуться назад.

Выиграв тем самым несколько секунд, я бросилась наутек. Бомжи, конечно же, бросились за мной. Мне приходилось продираться сквозь кустарник, который больно хлестал меня по рукам и лицу. И вдруг моя ветровка зацепилась за ветку.

– Ну что, попалась? – Один из преследователей схватил меня за руку. – Зря только бегала!

– От нас не убежишь, – усмехнулся второй беззубым ртом.

– Оставьте ее, – произнес хрипловатый голос. – Мужики, это как-то неинтеллигентно…

– А мы думали, ты не придешь, – низкорослый бомж отпустил меня.

– Я же обещал принести вам еще денег. – Юшков достал из кармана две пачки купюр. – А вы обещали сказать мне, где мой бульдог. Так где вы его видели в последний раз?

Нищие переглянулись. Тот, что был повыше ростом, принялся фантазировать:

– Короче, он бегал по кладбищу, а потом одна тетка, рыжая такая, забрала его с собой.

– Куда? – уточнил хозяин Марселя.

– Туда, – махнул рукой бомж, – во двор пятиэтажки, той, что напротив центральных ворот.

– Да-да, я тоже это видел, – подтвердил его приятель.

– Значит, говорите, рыжая? А сколько ей лет? – поинтересовался Андрей, явно поверивший в эту байку.

– Сколько? – спросил высокий бомж низкого.

– Думаю, лет сорок, – ляпнул тот, долго не думая.

– Нет, скорее, сорок пять, – поправил его второй бомж. – Она частенько на это кладбище ходит.

– А платье на ней не в горошек случайно было? – уточнил Юджин, вспомнив, во что была одета Люся.

– Нет, в полоску, – уверенно заявил нищий.

Пока Юшков расспрашивал бомжей, я потихоньку, сквозь кусты, отходила назад. Оказавшись на приличном расстоянии от них, я услышала окрик Андрея:

– Девушка, куда же вы? Я вас выведу отсюда.

– Нет-нет, я сама! – Выйдя на дорогу, я побежала к выходу с кладбища.

– Привет! Меня ищешь? – передо мной неожиданно появилась Люся. – Чела освобождать пора?

– Поздно! Его уже освободили.

– Не может быть! – не поверила мне Людмила.

– Может, и, похоже, это сделали ваши приятели. Одного, я слышала, Греком зовут…

– А второго – Чуком, – сообразила Люся. – Они недавно к нам прибились. Странно, как же они люк открыли?

– Они решетку ливневого стока выломали.

– Васька говорил, что Чук и Грек посреди ночи веревку искали. Вот, значит, зачем она им понадобилась… Полина, ты прости, что так получилось. Я не знала, что эти два идиота туда забредут.

– Не такие уж они идиоты. Сейчас они там такую лапшу освобожденному пленнику на уши вешают насчет его собаки, – усмехнулась я. – А он им, кажется, верит… Ладно, Люся, что вышло, то вышло. Ты, главное, не попадайся тому челу на глаза. Ему твое платье в горошек запомнилось.

– Так я ж сейчас не в нем! Вася запрещает мне его надевать, – пожаловалась мне королева этого кладбища.

– Люся, проводи меня до другого выхода, пожалуйста, – попросила я.

– Пошли.

Людмила вывела меня с кладбища через лаз в заборе. Я легкой трусцой добежала до своего «Мини Купера», села в него и вскоре увидела в зеркале заднего вида, что Андрей вышел из центральных ворот и направился прямиком к пятиэтажке, про которую ему бессовестно наврали предприимчивые бомжи.

Все-таки жизнь – интересная штука! Никогда не знаешь, какой сюрприз она подкинет. Директора фирмы «Адреналин» спасли те, кого он и за людей-то прежде не считал. Еще совсем недавно Юшков убеждал Краснихину, что они – санитары, избавляющие общество от ненужных элементов. Если бы Чук и Грек, сбежавшие от «Русской рулетки», знали, кто он такой, вряд ли стали бы вызволять его из коллектора, даже за деньги. Скорее забросали бы его там камнями, делая ставки, как долго он там протянет. А Юджин – стал бы он меня спасать от сексуально озабоченных бомжей, если бы знал, что это именно я украла Марселя и заманила его в канализацию? Конечно же, нет. Все случилось так, как захотела судьба. Помощь пришла, откуда никто не ждал.

Прослушала записи я уже дома. Осознав, что самостоятельно ему из подземелья не выбраться, Юшков начал размышлять о смысле своей жизни. К сожалению, он не стоял под жучком, прикрепленным к решетке, а ходил туда-сюда по всему коллектору. Так что монолог его был обрывистым и сильно засоренным русским «фольклором»:

– Это не мне здесь куковать надо, а… Это он, сволочь, всю мою жизнь… Если бы не он, я не стал бы… Сэм, я тебе обещаю, если выберусь отсюда, я тебя… Нет, все правильно, я сам виноват! Один раз смирился, второй… А теперь ни одна, ни вторая ему не нужна…

– Эй, там есть кто? – раздался вдруг чей-то голос.

– Мужик, выпусти меня отсюда!

– А что ты там делаешь?

– Понимаешь, у меня вчера пропала собака… – И Юшков начал объяснять бомжам, как он попал в канализацию.

– Полетт, я не помешал? – дедуля заглянул в мою комнату.

– Нет, заходи, основное я уже услышала. – Я сняла наушники. – Андрей ни в чем не раскаивается. И, если я правильно поняла, он считает, что некий Сэм сломал его жизнь. Думаю, это Семен Порываев. Вот отправим Ирсен в хоспис, и я вплотную займусь Сэмом.

– А с Юшковым что ты дальше будешь делать?

– Хотела я взять с него выкуп, но не получилось. Двое бомжей случайно услышали через решетку ливневки, как кто-то разговаривает в коллекторе, остановились, узнали, что к чему, и освободили моего пленника, разумеется, за бабки. Может, это и к лучшему, раз он сам на Сэма зуб имеет.

– Надо же, клички себе на заграничный манер придумали – Юджин, Ирсен, Сэм! – Ариша осуждающе покачал головой.