Глава 45
Распахни свое сердце
Парализованная страхом, я смотрю на безжизненное тело Рио. Его глаза закрыты, а на лице застыло выражение невыразимого ужаса.
Я знаю, что он не мертв. Этого просто не может быть! Я несколько раз наблюдала модификатор в действии. Он не убивает. Он всего лишь отключает работу мозга на несколько минут или, в худшем случае, часов.
Но, если вдуматься, никогда прежде я не видела, чтобы примененное на человеке приспособление вызывало столь бурную реакцию организма. Тело Рио сотрясалось с такой силой и амплитудой, что, казалось, вот-вот взорвется.
– Он же не… – пытаюсь я задать вопрос, но меня душат слезы. – Он же не мертв?
На Аликстера происшедшее явно не произвело особого впечатления.
– Поверь, ему сейчас хорошо, как никогда, – только и отвечает он. – Однако пора вернуться к условиям нашей сделки, – сразу же меняет он тему. – Я – человек слова, и как только мы вернемся на территорию «Диотеха», я отправлю сюда указание отпустить Дзена.
Затем его губы растягиваются в ухмылке.
– Но ты, разумеется, понимаешь, что мы не можем сохранить для него возможность трансессии. В таком случае он непременно снова окажется в «Диотехе», чтобы предпринять новую попытку похитить тебя. А потому, прежде чем дать ему свободу, нам придется удалить из него соответствующий ген. Дзену придется остаться здесь, в этом временном промежутке, навсегда, но спешу тебя заверить, что никакого другого вреда ему причинено не будет.
Аликстер подходит и склоняется надо мной.
– Тебя устраивает такой сценарий?
Я понимаю, что возражать бесполезно. Но при условии, что Дзен останется в живых, я буду чувствовать, что достигла цели, ради которой оказалась здесь. А потому я вытираю слезы и говорю:
– Да, устраивает.
Аликстер хлопает в ладоши.
– Превосходно! Приятно, что мы пришли к общему согласию. Это сильно облегчает жизнь, не так ли?
– Вам ни за что не удастся забрать ее с собой, – доносится до меня хриплое бормотание.
Мы с Аликстером одновременно поворачиваемся в сторону Дзена, привалившегося спиной к стене и совершенно обессилевшего.
– Что это было? – спрашивает Аликстер, изображая напускной интерес к словам Дзена.
Заметно, каких усилий стоит тому попытка говорить громче.
– Я сказал, что вам не удастся забрать ее с собой.
Аликстеру этот разговор все еще кажется развлечением, вроде разгадывания шарад.
– И почему же, позволь полюбопытствовать?
– Потому что ее ген трансессии поврежден. – Дзен, превозмогая боль, вскидывает голову и опирается затылком о стену. – Он не работает. Думаю, это произошло во время ее переноса сюда.
Впервые на лице Аликстера отображается нечто, похожее на человеческую эмоцию. И это страх.
– Как ты можешь это знать? – спрашивает он, не справляясь с раздражением.
Дзен морщится, и его глаза закрываются сами собой.
– Потому что я пытался забрать ее с собой с того самого момента, как нашел здесь, и потом еще несколько раз. Но ничего не получилось.
Моя память совершает прыжок в прошлое. Я снова вижу, как Дзен пробирается в мою больничную палату.
Я заберу тебя отсюда.
Так он сказал тогда. А всего секунду спустя словно растворился в воздухе.
Потом мне вспоминаются слова, сказанные им в машине по дороге из Залива Уэллс: Сейчас наша цель – отыскать идеально уединенное место, где можно надежно укрыться… Пока я не найду способ, как нам вообще исчезнуть отсюда.
Так вот для чего он хотел спрятаться от всех! Чтобы понять, что случилось с моим геном, и попытаться все исправить.
От этих мыслей во мне попеременно вспыхивает то надежда, то страх. Надежда, что, если Дзен говорит правду, для нас может найтись какой-то иной выход из этой ситуации. А страх вызван опасением, что, если Аликстер не сможет вернуть меня в «Диотех», то нарушит условия нашего уговора.
– Не думаю, что тебе можно верить, – говорит между тем Аликстер, окидывая Дзена пронизывающим взором. – По-моему, ты просто пытаешься отсрочить развязку.
– Попробуйте сами, – хриплым шепотом отвечает ему Дзен. – Попытайтесь трансессировать ее.
Аликстер снова улыбается, но его глаза выдают злость и некоторую растерянность. Он не привык, чтобы ему указывали, что делать.
– Разумеется, это еще достаточно новая технология, – признает он. – Но, насколько я понимаю, если в тебя заложен необходимый ген, требуется всего лишь полностью сфокусироваться на нужной точке, и ты будешь перенесен в нее.
Легким кивком он отдает приказ стоящему рядом со мной агенту со шрамом. Тот хватает меня за руку и рывком заставляет подняться.
– Мне также известно, – продолжает Аликстер, складывая на груди руки, – что любое лицо, находящееся в прямом контакте с трансессируемым и обладающее тем же геном, подвергнется переносу вместе с ним.
Он снова кивает. Я крепко зажмуриваюсь и задерживаю дыхание. Кожей я начинаю ощущать вибрацию ладони охранника, а потом постепенно давление его пальцев ослабевает. Я открываю глаза в нужный момент, чтобы успеть увидеть, как его рука поначалу теряет четкие очертания, становится все более прозрачной, а потом и вовсе исчезает. Подняв взгляд, я понимаю, что теперь пропало все его тело.
После этого я буквально валюсь на землю, издав одновременно вздох облегчения и удивленный возглас.
Аликстер тоже открыл рот от изумления, наблюдая эту сцену. Я жду, что он придет в бешенство, начнет неистовствовать, но с ним происходит нечто противоположное. Он лишь спокойно потирает подбородок и говорит:
– Очень любопытно. Похоже, Лидзендер прав.
Потом он смотрит на лежащего рядом Рио.
– Жаль, что человек, который знает об этом гене больше всех, находится теперь… – Аликстер вдруг начинает смеяться, откровенно довольный, что извращенное чувство юмора не изменяет ему и сейчас. – Надо признать, что мы поторопились вывести его из строя.
Он обрывает смех и в задумчивости склоняет голову набок.
– Хотя едва ли Рио поделился бы со мной своими знаниями. У меня сложилось впечатление, что в последнее время он хранил от меня больше секретов, чем сообщал новой информации.
Аликстер переплетает пальцы и кладет на них подбородок.
– Поистине интригующая ситуация.
Впервые с того момента, как Рио рухнул без чувств, я осмеливаюсь посмотреть на него. И я готова снова разразиться рыданиями, но справляюсь с эмоциями и заставляю себя вглядеться в его лицо.
Какие же секреты он хранил?
И что означал тот полный потаенного смысла взгляд, который он успел бросить в мою сторону?
Надеюсь, в своем сердце ты найдешь то, что поможет тебе простить меня.
Но ведь я уже простила его! Я больше ни в чем его не виню. И хотя я не могу вспомнить всего, мне почему-то кажется, что я никогда, собственно, и не обвиняла его. Ведь совершенно очевидно, кто тот монстр, который несет за все ответственность.
Найдешь в своем сердце…
Эти четыре слова вновь и вновь прокручиваются в моей голове. Я не могу избавиться от чувства, что смысл их значительно глубже, чем кажется на первый взгляд. Что в них зашифрован один из секретов Рио.
Я снова опираюсь спиной о стену, и мои стянутые за спиной руки касаются чего-то холодного. Охваченная любопытством, я ощупываю предмет пальцами и пытаюсь понять, что это. Он небольшой, гладкий, но с шероховатостями на поверхности и прикреплен к цепочке.
Я беззвучно охаю.
Ну конечно! Я же сама уронила его здесь совсем недавно. Но произошло столько событий, что это совершенно вылетело у меня из головы. Мой медальон. Мое…
Сердце.
Найдешь в своем сердце…
У меня дух захватывает при этой мысли. Неужели Рио имел в виду мою подвеску?
Но ведь медальон пуст. Еще доктор Шацель заверил, что таким его и нашли. А Дзен уверял меня, что внутри лежал лишь обычный камушек.
Я поднимаю взгляд и вижу, как Аликстер снова меряет пещеру шагами, поглощенный поиском выхода из непредвиденного тупика, в который зашел его прежний план.
Зато Дзен пристально наблюдает за мной. Он явно понял: я что-то обнаружила, – и ждет от меня знака, поясняющего, что именно.
Проблема, однако, в том и состоит, что я сама не понимаю значения находки. И даже не уверена пока, есть ли в ней какой-то смысл вообще.
Но это единственное, что дает хоть какую-то пищу для размышлений.
Дрожащими руками я нащупываю за спиной застежку, открываю маленькое сердечко.
И стоит это сделать, как меня захватывает знакомый вихрь. Поток информации. Мозг мгновенно выдает какие-то смутные образы. Я ощущаю легкую вибрацию у основания шеи и за ушами.
Что происходит?
А образы накапливаются и множатся, постепенно выстраиваясь в нечто конкретное. В ясную картину.
В воспоминание.
Оно хранилось внутри медальона. А теперь мой мозг оживил его с помощью рецепторов, которые я так и не сняла.
Я отвечаю Дзену долгим взглядом, прежде чем закрыть глаза и позволить всей сцене разыграться перед моим мысленным взором.
Я снова дома. Сижу на диване в своей комнате. Одна.
До смертной тоски одна.
По оконным стеклам струится дождевая вода. Капли стучат по крыше террасы.
Мной владеет мучительное беспокойство. У меня рефлекторно качается нога, и я бессильна остановить эти нервные движения.
Я никогда не делала ничего подобного. Никогда и ничего не скрывала от Дзена.
Но я лишь хочу помочь ему. Помочь нам обоим. Потому что люблю его.
Если я окажусь права, если я не заблуждаюсь относительно Рио, тогда мы сможем наконец быть вместе. Навсегда. Как в стихах.
Если же я совершила ошибку… Нет, я не хочу даже думать об этом.
Не сводя глаз со входной двери, я готова вскочить с места при любом скрипе, который издаст дом.
Когда же звонок действительно раздается, я буквально взлетаю с дивана, подбегаю к двери и распахиваю ее.
На пороге стоит Рио, промокший насквозь. Но я не могу сразу разглядеть выражения его лица. Оно как будто смыто дождем.
У него довольный вид?
Или печальный?
А может, полный сожаления?
Я делаю шаг назад, позволяя ему войти. Мне с трудом удается дышать, пока он сбрасывает с себя плащ и вешает на крючок.
– Ну и что же? – спрашиваю я, не в силах больше выдерживать напряженного ожидания.
Рио со вздохом опускает глаза, а потом сует руку в карман и достает крошечную колбочку, наполненную прозрачной жидкостью.
– Неужели это?.. – начинаю я, но не могу заставить себя произнести эту фразу до конца.
– Да, – кивает он.
Я подпрыгиваю на месте от восторга.
– Спасибо, спасибо, тысячу раз спасибо тебе!
Улыбка теперь не сходит с моего лица. Я закидываю руки ему на шею и прижимаю к себе, вдыхая знакомый сладковатый аромат. Удивительно, но это сразу унимает мое возбуждение, возвращая спокойствие и рассудительность.
– Ты спас мне жизнь, – шепчу я на ухо Рио.
Его тело напрягается. Потом он сам обнимает меня и какое-то время держит в объятиях.
– Это самое малое, что я мог для тебя сделать.
Потом Рио мягко отстраняется от меня и, удерживая на расстоянии вытянутой руки, заставляет посмотреть ему в глаза.
– Сейрафина, – говорит он, и выражение его лица, как никогда, серьезно. – Мой долг предупредить тебя. Ген трансессии крайне нестабилен. Я еще многое в нем не понял. И пока не проводилось никаких испытаний, чтобы выяснить, какое воздействие на человеческий организм он может оказать в отдаленной перспективе.
Я киваю, стараясь быть серьезной под стать ему.
– Если что-то пойдет не так, а у тебя не будет возможности остановиться, ген вполне способен убить тебя, медленно пожрать твой организм изнутри. И ты даже ни о чем не догадаешься, пока не станет слишком поздно. А потому я вынужден настаивать, чтобы ты позволила мне создать своего рода механизм деактивации, который даст тебе возможность включать или отключать действие гена в зависимости от ситуации. Чтобы гарантировать свою безопасность.
– Да, но как быть с Дзеном? – спрашиваю я.
Рио качает головой.
– Только если тебе удастся уговорить его встретиться со мной, я бы смог…
– Дзен откажется, – тороплюсь ответить я. – И никогда на это не пойдет. Он не хотел, чтобы я обращалась к тебе. В нем нет ни капли доверия к тебе.
– Признаюсь, мне трудно его в этом винить, – говорит Рио, вздыхая. Затем с величайшей осторожностью передает колбу мне. – Но если он не придет ко мне, вам просто придется рискнуть.
– Понимаю.
Наступает продолжительная пауза, в течение которой я замечаю, как глаза Рио увлажняются.
– Сейра, – начинает он взволнованно. – Я прошу прощения. Извини меня за все, что я сделал с тобой.
– Папа… – пытаюсь я вставить хоть слово.
– Не называй меня так, – перебивает Рио. – Я не заслужил этого. К тому же мы оба знаем, что обращаться ко мне так изначально неверно. – Он проводит пальцами по уголкам своих глаз. – Ты стала для меня таким дорогим даром, что я ненавижу себя за жизнь, которую тебе пришлось вести здесь. – У меня самой наворачиваются слезы, и мне приходится смаргивать их. – Я хочу сейчас только одного – хоть как-то воздать тебе добром за несправедливость.
– Ты уже это сделал, – говорю я, приподнимая колбу. – Это все, что мне нужно.
Рио поджимает губы.
– Понимаю. Но я имел в виду, что мне очень хотелось бы вернуться назад и сделать все иначе.
Я замолкаю и лишь провожу пальцем по гладкой поверхности сосуда, который держу в руке. Спасительного сосуда.
– Вообще-то, – говорю я потом, сама удивляясь, как тихо и нерешительно звучит мой голос, – ты можешь еще кое-что для меня сделать.
Рио вскидывает на меня вопросительный взгляд.
– Забери у меня все, – продолжаю я уже гораздо увереннее. – Сотри все мои воспоминания об этом месте! Все до единого. Только так я действительно смогу начать жизнь с чистого листа. Самой мне никогда этого не забыть.
– Но, Сейра… – пытается возразить он.
– Я не хочу ничего помнить об этом!
Рио кладет теплую ладонь на мое плечо.
– Мне кажется, ты не совсем понимаешь суть проблемы. Если я сотру из твоей памяти все, то и Дзена тоже.
Но я лишь безмятежно улыбаюсь в ответ.
– Дзена мне не забыть. Он живет в моей крови, в моей душе. Мы будем вместе, а только это и имеет значение. Постепенно он сам найдет способ вернуться в мою память, я в этом уверена. Он находил такую возможность прежде. Я вспомню его. Непременно. – Я чуть сжимаю колбу пальцами. – Потому что вспоминала всегда.
И первый, кого я вижу, когда открываю глаза, – это Дзен.
Несмотря на все нанесенные ему раны и, вероятно, переломы, несмотря на обезображенное синяками и ссадинами лицо, никого более красивого я в жизни не видела.
Но он многое не знает. То, что я теперь вспомнила сама.
Ведь это Рио дал нам доступ к гену трансессии.
И это он поместил мою память внутрь медальона.
А потом все стер из моего мозга. По моему собственному настоянию.
Это не «Диотех» похитила мои воспоминания. И они не были утрачены мною случайно. Я сама с большой охотой отказалась от них.
Потому что решила, что они больше не нужны. Рассчитывала благополучно оказаться в 1609 году вместе с Дзеном. И потому написала сама себе записку: «Верь ему». Чтобы было с чего начать.
Но все пошло не так, как мы задумали, и я оказалась здесь. Совершенно одна. С пустотой в голове вместо памяти.
К счастью, теперь я знаю, как все исправить. До меня дошло, что нужно делать.
И я смотрю Дзену в глаза, отчаянно пытаясь передать ему через мрачноватое пространство пещеры безмолвное послание.
Ни о чем не беспокойся, мысленно внушаю я ему. Все будет хорошо.
Затем я внезапно вскакиваю на ноги, застав врасплох Аликстера и его темнокожего подручного. Оба тут же кидаются ко мне. Охранник держит наготове модификатор.
– Мне известно, как исправить дефект гена, – сообщаю я Аликстеру.
Дзен с тревогой смотрит на меня, затем на них и снова на меня.
– Неужели? – спрашивает Аликстер, явно заинтересованный.
– Да, – отвечаю я. – Рио все объяснил, прежде чем я исчезла. Он предвидел, что может случиться нечто подобное, и рассказал, как все исправить в таком случае.
Аликстер складывает руки на груди.
– Хорошо, я готов выслушать тебя.
Я бросаю быстрый взгляд на Дзена, прежде чем вновь обратиться к Аликстеру:
– Это очень легко. Коррективы вносятся быстро и без затруднений. Как только я сообщу вам, как это сделать, вам потребуется несколько минут, чтобы трансессировать меня отсюда.
– Продолжай, – кивком поощряет меня Аликстер.
– Но у меня есть одно условие.
Он не может сдержать недовольной ухмылки:
– Кто бы сомневался!
– Я хочу поговорить с Дзеном.
Заметив, как хмуро сдвинул брови Аликстер, я спешу добавить:
– Лишь для того, чтобы попрощаться.
Он обдумывает мои слова.
– А потом я расскажу, как исправить ген, и отправлюсь с вами, – обещаю я.
Глаза Аликстера мечутся между нами. Я напускаю на лицо как можно более смиренное выражение. Он начинает барабанить пальцами по своему предплечью, взвешивая «за» и «против», прежде чем принять решение.
– Так и быть, – соглашается он. – У вас ровно минута.
Он указывает на меня агенту и жестом отдает распоряжение следовать за мной.
С распахнутым медальоном, зажатым в кулаке и невидимым со стороны, я преодолеваю короткие двенадцать шагов через зал пещеры и становлюсь на колени рядом с Дзеном.
Охранник маячит прямо за моей спиной, буквально нависая сзади. При этом он постукивает модификатором по ладони, издавая угрожающие звуки, в каждом из которых слышится предупреждение не делать лишних движений.
– Не надо, Сейра, – взывает ко мне Дзен. – Не давай им забрать тебя! Выбирайся отсюда. Беги как можно дальше!
– Тс, – успокаиваю я его, склоняясь ближе, пока наши лица не оказываются в каких-то дюймах одно от другого. Я даже вдыхаю тот же воздух, который выдыхает он. – Закрой глаза.
Дзен качает головой, думая, что понимает значение этого момента. Потому что всегда сам говорил мне то же самое. А потом уходил.
Для него это означает прощание.
– Доверься мне, – шепчу я.
Он продолжает с молчаливой мольбой смотреть на меня. Его лицо искажено беспокойством и страхом. Однако я настойчиво повторяю просьбу, и с крайней неохотой он смыкает веки.
И я мгновенно прижимаюсь своими губами к его губам. Наш поцелуй необычайно крепок. Он действует на Дзена расслабляюще, и я чувствую, как сливаются наши тела, образуя одно целое. Поцелуй столь же сладок, как и в моих похищенных воспоминаниях. Так же красив и совершенен. И на мгновение все, что нас окружает, словно растворяется и исчезает. В мире не остается ничего и никого, кроме нас двоих.
Мне так долго хотелось вновь испытать это ощущение. Так долго… Но на самом деле у меня есть еще одна иная причина поцеловать Дзена. С руками, скованными за спиной, это единственный способ прикоснуться к нему достаточно плотно.
А ведь Аликстер сам сказал об этом. Необходимо находиться в тесном физическом контакте…
Я тоже зажмуриваюсь и мысленно повторяю одну и ту же фразу, фокусируя всю свою энергию, все устремления на этом простом, но единственно возможном способе спасения.
Пусть мы исчезнем отсюда. Пусть мы исчезнем отсюда. Пусть мы исчезнем отсюда.
И по мере того как почва начинает уходить из-под наших ног и раздается легкий гул, когда наши тела растворяются в воздухе, голос Аликстера доносится до меня все тише.
– ПРОКЛЯТЬЕ! – слышу я его последний вскрик.
Но поздно. Нас там уже нет.
