Глава 24
Бегство
Сухие желтые листья хрустят у меня под ногами, пока мы пересекаем лес по прямой. Я не знаю, куда мы движемся, но, как нетрудно догадаться, машины у Дзена нет. А потому передвигаться приходится пешком. Он бежит значительно медленнее, чем, как мне теперь известно, могу бежать я, но его тяжелое дыхание свидетельствует, что это максимум того, на что он способен. По той же причине я не продолжаю на ходу разговор с ним, поскольку он едва ли сможет отвечать, пока мы не остановимся.
В руке я все еще неловко держу тяжелый пистолет. Попытка сунуть его в один из карманов не удалась – слишком большой.
Наконец примерно пятнадцать минут спустя Дзен делает остановку.
Он склоняется вперед, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться.
– Этого пока достаточно, – произносит он, отирая пот со лба.
– Достаточно для чего? – спрашиваю я, дыша вполне спокойно и размеренно.
Ему требуется еще какое-то время, прежде чем ответить. Мне нравится, как от выступившего пота кончики его волос начинают виться. Как в его глазах отражается лунный свет.
– Нам нужно было уйти на расстояние, которое не позволит им обнаружить тебя сканером, – объясняет он.
Я смотрю на тонкую черную линию на своем запястье. Мне вспоминается, как я увидела человека со шрамом на стоянке перед кафе, почувствовав зуд в татуировке. Значит, именно это происходило? Он сканировал меня? Как упаковку товара в супермаркете?
– Каким образом эта штука действует? – спрашиваю я.
– Так же, как и обычный шрих-код. Линия только кажется ровной и сплошной, но, если посмотреть под микроскопом, она имеет уникальный рисунок, который их сканеры способны отслеживать и распознавать.
– Это действительно просто татуировка на моей коже?
Дзен качает головой.
– Нет. И мы немало намучились, пока разобрались в этом. Однажды мы попытались свести ее, но она попросту снова появилась на том же месте. По всей видимости, это нечто, внедренное в твою ДНК. Подобно форме носа или цвету глаз. А потому, даже если срезать кожу, то на зажившем участке эта отметина непременно возникнет опять.
Я прикасаюсь к черной полоске, проводя вдоль нее кончиком пальца. Мне хочется узнать о ней больше, но я не уверена, что готова сейчас справиться с этим. А потому решаю задавать пока только самые простые вопросы.
– Куда мы отправимся?
Дзен распрямляется во весь рост и смотрит на меня. Обаятельная, хотя и чуть кривая улыбка, которую я видела на его губах в супермаркете и примерочной универмага, теперь совершенно пропала. Все, что я сейчас вижу, – это его хмурое лицо и глубоко запавшие глаза.
– Мы отправимся в безопасное место. По крайней мере, на какое-то время. Пока я не смогу решить, что делать дальше.
Я замечаю, как его взгляд перемещается с моего лица немного ниже, на уровень шеи, и он впервые улыбается сегодня. Хотя это очень усталая улыбка.
– Ты снова носишь его.
Я ощупываю медальон. Прежде он был спрятан под майку, но, видимо, выбился наружу, когда я бежала. Не зная, что сказать, я закусываю губу. Мне не ясно даже, что я должна чувствовать при этом.
– Здорово видеть его на тебе!
Дзен подходит ближе и протягивает руку.
– Позволишь?
Мне не совсем понятно, что он просит разрешить, но на самом деле это не имеет значения. Я кивком даю согласие, не задумываясь ни о чем.
Он берет медальон в руку, пальцами чуть касаясь при этом моей ключицы, отчего у меня по коже пробегает едва заметная дрожь. Его близость странным образом действует на мои легкие. Всего минуту назад сам Дзен дышал с трудом. Теперь же кислорода не хватает мне.
Он осторожно щелкает замочком, и потайное отделение в виде маленького сердечка открывается. И тут Дзен хмуро сдвигает брови, а улыбка превращается в гримасу разочарования.
Я пытаюсь посмотреть вниз.
– В чем дело?
– Здесь пусто.
– Знаю, – говорю я. – Так было, когда меня нашли.
Я вижу, как губы Дзена горестно кривятся.
– Значит, в какой-то момент он потерялся.
Я тяну за цепочку и забираю у него подвеску.
– Что потерялось? О чем ты говоришь? – взволнованно спрашиваю я.
С огорченным вздохом он поворачивается и идет дальше.
– Камешек.
В недоумении я смотрю ему вслед, а потом спешу догнать и пойти рядом.
– Какой камешек?
– Обычный голыш. Но он должен был напоминать тебе, что реально, а что нет.
– А почему в этом возникла необходимость?
Дзен приостанавливается и опускает глаза.
– Потому что не все в твоей жизни было реальностью.
Я замечаю, что впереди лес начинает редеть. Мы почти вернулись на шоссе. Каждые несколько секунд мимо проезжает машина, освещая ненадолго участок дороги, прежде чем он вновь погружается во мрак.
Но я тем не менее вижу все предельно отчетливо даже в темноте.
И сейчас это совсем ни к чему, потому что я тут же замечаю черный столб дыма, поднимающийся над деревьями в паре миль слева от нас, и понимаю – это место страшной аварии. Той, что произошла из-за меня. Чувство вины вновь овладевает мной настолько, что я едва успеваю остановить поднимающуюся к горлу волну кислой жидкости.
– Зачем они разыскивают меня? – спрашиваю я, вспоминая человека со шрамом, который гнался за мной по пятам.
Дзен вновь отходит в сторону магистрали и жестом зовет за собой.
– Ты сбежала от них. Вернее… Мы сбежали. Вместе.
– Потому что мы – родственные души? – Мне неловко произносить эти все еще непривычные слова.
Как я ни хотела прежде считать все, о чем он мне говорил, ложью, события последнего часа сделали это решительно невозможным. Или, по крайней мере, весьма затруднительным.
Дзен смеется. У него красивый смех, который эхом отдается в моих ушах.
– Да, конечно. Это стало одной из причин. Но главная заключалась в том, что мы узнали, как они с тобой обращались.
– Но что именно со мной там делали? Я до сих пор не могу понять этого.
Улыбка мгновенно пропадает с лица Дзена.
– Проблема в том, что и я тоже.
– Но ведь ты только что сказал…
Он вдруг жестом велит мне остановиться. Мы уже у обочины шоссе. Оттуда доносится шум моторов. Дзен берет меня за руку, и мы вместе перебегаем через дорогу. Его прикосновение заставляет меня затрепетать. Я не хочу, чтобы он отпускал мою ладонь, но он это делает, как только мы оказываемся на противоположной стороне.
Дзен разжимает пальцы, даже не замечая моей реакции. Он просто продолжает идти.
– Я знаю, у тебя накопилось множество вопросов, – говорит он, направляясь к северной окраине городка. – Но, думаю, лучше мне сейчас даже не пытаться отвечать на них.
Теперь уже я застываю на месте и смотрю на него в недоумении.
– Что? Почему это?
Дзен тоже останавливается и оглядывается в мою сторону.
– Потому что, зная тебя, я, если честно, почти уверен – ты мне не поверишь.
От его слов у меня голова идет кругом. Как я смогу хоть что-то вспомнить, если он откажется рассказать о моем прошлом?
– Ты всегда была склонна верить только в то, что имела возможность увидеть, потрогать и понять, – продолжает он. – Факты и цифры. Вот твоя твердая опора.
Я поражена, насколько точно он описал некоторые свойства моего характера.
– Вот почему, – завершает он мысль, – будет гораздо лучше кое-что тебе показать.
Показать мне? Но что именно?
Он идет дальше, и я следую за ним по улицам маленького и сонного городка Уэллс Грик. Мы пересекаем пустынную главную улицу и поднимаемся по склону холма. Затем сворачиваем в узкий проулок, и я замечаю табличку с названием: «Брэдбери-драйв». А здание, которое и является нашим конечным пунктом, помечено номером 1952.
Брэдбери-драйв, дом 1952. Комната 302.
Это там, где, по словам Дзена, он временно поселился. Место, куда он просил меня прийти, когда мы разговаривали в примерочной.
Однако меня приводит в некоторое смущение вывеска рядом с входом: «Начальная школа имени Марка Твена».
Почему Дзен нашел себе пристанище в школе?
Он набирает код на цифровом замке, и дверь открывается. Дзен приглашает меня войти, но я все еще не решаюсь.
– Сейра, – зовет он нетерпеливо, – я бы никогда не привел тебя в опасное место. Напротив, я делаю все, чтобы ты держалась от таких мест подальше. Верь мне.
Он снова улыбается.
Я вхожу в здание, а Дзен проверяет, надежно ли закрылась за нами дверь. Потом мы поднимаемся на два лестничных пролета и по коридору доходим до комнаты с номером 302.
Здесь замок просто сломан. Дверь раскрыта нараспашку. Дзен входит, включает свет и приглашает меня за собой. В комнате жарко и душно, но я почти не замечаю это. Мое внимание привлекают стены. На них много интересного. Они расцвечены всеми цветами радуги от развешанных рисунков, картин и географических карт.
На полках полно книг, а в центре стоят несколько небольших круглых столиков с расставленными рядом синими пластмассовыми стульями. Под самым потолком выведены разноцветные буквы английского алфавита.
– Где это мы? – спрашиваю я, медленно поворачиваясь и оглядываясь по сторонам.
– В приготовительном классе.
– А что такое «приготовительный класс»?
Дзен улыбается.
– Школа для самых маленьких. Здесь малыши начинают получать образование. Как правило, когда им исполняется пять лет.
Тогда я тоже расплываюсь в улыбке, ощущая странную симпатию к этой милой комнате. Впрочем, это неудивительно: я ведь тоже вроде как начинаю все с нуля.
– Прости, если здесь жарковато, – говорит Дзен, подходя к столу в самом центре. – На лето, когда занятий нет, они отключают кондиционеры.
На полу у его ног я теперь замечаю тонкий матрасик, поверх которого лежит подушка и смятая простыня.
– Так ты… и в самом деле здесь живешь?
– Как я сказал, всего лишь временно.
– Но почему?
– Мне нужно было найти уединенное место. Чтобы меня, так сказать, не засек ни один радар. И этот класс подошел как нельзя лучше. Летом здесь ни души, а поскольку приготовишкам положен дневной сон, хранятся постельные принадлежности.
Я с трудом сдерживаю улыбку, представив, как Дзен спит на подушке, предназначенной для пятилетнего малыша.
– Но почему ты не живешь дома?
Он медлит с ответом, доставая из кармана брюк крошечный серебристый кубик и с особой осторожностью устанавливая его на стол перед собой. Дзен так бережно обращается с этим предметом, словно он сделан из стекла.
Я подхожу ближе, не сводя глаз со странного стального предмета. Непостижимым образом он, кажется, притягивает меня, как планета – свой спутник. Хотя размерами он едва ли больше моего ногтя.
– Я не могу вернуться домой, – сообщает Дзен и прикладывает к кубику большой палец. Тот сразу начинает светиться зеленым.
Но я забываю весь наш предыдущий разговор, по мере того как меня все больше захватывает магнетизм таинственного предмета. И чем ближе я подхожу, тем сильнее, к моему удивлению, трясутся мои руки.
– Что это такое? – спрашиваю я, не в силах отвести от кубика взгляд даже на секунду.
Дзен встает рядом, и теперь мы оба пристально смотрим на крошечный светящийся предмет.
– В нем, – говорит он, взяв кубик в руку и прикрыв на всякий случай другой ладонью, – я сохранил твои воспоминания.
