Глава 4
На следующее утро, уверенная, что мои старички, как называл их Игорь, еще спят и видят хмельные сны, я спокойно принимала душ и делала свои обычные упражнения, уже улавливая волшебные запахи тетиной стряпни, доносившиеся из кухни.
Как профессионал я, конечно, не могла полностью выпустить ситуацию из-под контроля. Зная, что гиперактивная жизненная позиция и неуемный темперамент то и дело толкают Милютина на неожиданные поступки, прежде чем садиться завтракать, я решила позвонить Столетову и убедиться, что все в порядке.
Было уже около девяти часов, и я подумала, что если старые друзья еще не встали, то по крайней мере проснуться уже должны.
– Алло! Игнат Семенович? Доброе утро, это Женя. Как у вас там? Все хорошо?
– Да, все отлично! – отвечал мне бодрый голос, в котором не чувствовалось ни малейшего намека на утреннее похмелье. – Мы с Сергеем как раз собираемся сейчас позавтракать, так что у нас все прекрасно.
– Что ж, очень рада за вас, – успокоилась я. – А там осталось что-нибудь? На завтрак-то? Кажется, вчера на ужин Сергей Вадимович принес в основном напитки.
– Да нет, мы тут в ресторанчике этом, где вчера были. Помните? Здесь вроде неплохо готовят. Да к тому же скидки… Вот Сергей и предложил, мол, чего это мы будем всухомятку маяться, когда…
Не дослушав окончания этой фразы, я схватила ключи от машины и уже через секунду мчалась по направлению к ресторану.
«Так они выполняют мои инструкции, – возмущенно думала я, подрезая на поворотах и срываясь на желтый на светофорах. – Так заботятся о своей безопасности…»
Поняв, что из гостиницы друзья давно уже вышли и главную мою рекомендацию не соблюли, я посчитала бесполезным всевозможные телефонные разговоры и уговоры. Пока мы будем болтать, случиться может все что угодно. И будет гораздо лучше, если, не тратя времени на ненужные разговоры, я собственной персоной явлюсь на место действия и смогу в случае необходимости оперативно отреагировать на любую неожиданность.
Впопыхах сорвавшись с места, я не захватила никакого оружия, не говоря уже о бронежилете, и только маленький ножичек на щиколотке служил теперь дополнительной гарантией безопасности, не считая, разумеется, моих личных навыков и умений.
«Ничего, прорвемся», – я припарковалась невдалеке от гостиницы и галопом понеслась к ресторану.
Друзья мирно сидели на летней веранде. Помимо столиков там был установлен аппарат для гриля, и девушка, похожая на вчерашнюю Людочку, уже заряжала в него первую партию кур.
Столетов и Милютин устроились совсем рядом с этим приспособлением. Скорее всего, из тех соображений, что гриль находился у самой стойки и, чтобы заказать что-нибудь, достаточно было просто погромче заявить о своем желании – не требовалось ни ходить куда-то, ни специально чего-то ждать.
Они сидели за столиком и мирно беседовали, кажется, очень довольные жизнью, но я, преисполненная негодования, намеревалась немедленно разрушить эту идилию.
– Сергей Вадимович! – подлетев к столику, возмущенно завопила я. – Как же так?! Не вы ли обещали мне бдительно следить за безопасностью и все держать под контролем? А что получается? Вместо того чтобы оберегать своего друга, вы подвергаете его неоправданному риску, провоцируете нападение.
– Почему же? Я наоборот, – не ожидавший этого потока претензий, в растерянности бормотал Милютин. – Напротив, я…
– Да где же напротив? – продолжала возмущаться я. – Вовсе даже не напротив. Именно как я и говорю. Вместо того чтобы, выполняя требования безопасности, спокойно сидеть в номере, вы разгуливаете по городу и подставляетесь любому, кому захочется напасть. Где же ваша бдительность? А вы? – решила я пробрать хорошенько и Столетова. – Игнат Семенович! Ну на что это похоже? Мало вам было покушений? Мало неприятностей? Хотите еще? Уже в который раз я повторяю: «Без меня из номера ни шагу». Так нет, вы снова, как непослушный ребенок…
Я бы, наверное, долго еще распекала растерянных мужчин, если бы краем уха не услышала раздавшиеся друг за другом откуда-то из зарослей два знакомых сухих хлопка и легкий лязг металла о металл, прозвучавший совсем рядом.
Еще не успев сообразить, что, собственно, произошло, поняв только, что снова откуда-то из укромного места по нам стреляют, я прервала свою воспитательную речь, со всей силы навалилась корпусом на легкий обеденный столик и двинула его в сторону сидящего напротив меня Столетова. Столик перевернулся, Столетов слетел со стула. Весьма удачно накрытый этим своеобразным щитом, он не получил ни малейшего ущерба от огненного вихря, буквально через секунду накрывшего веранду и вызвавшего всеобщий истерический вопль.
Тот металлический звук, который я уловила когда прозвучали выстрелы, оказался не чем иным, как ударом пули в газовый баллон, к которому был подключен аппарат для гриля. Громовой взрыв и пожар, последовавшие непосредственно за стрельбой, вызвали всеобщую панику. Пытаясь среди людей, метавшихся туда-сюда в дыму и пламени, вычислить Милютина и оказать, если требуется, первую помощь, я таращила слезящиеся от едкого дыма глаза и чуть ли не руками ощупывала каждого, кто проходил мимо.
Наконец сквозь посторонние выкрики я услышала знакомый голос.
– А-а-ай! О-о-ой! – раздавалось где-то совсем рядом и внизу. Присмотревшись, я увидела бравого вояку, скорчившегося на полу возле стола, под которым лежал Столетов. Он скривил лицо, по-видимому, от боли. – Ой, нога! Ой! Ах ты ж…
– Сергей Вадимович! – закричала я, чтобы показать, что свои рядом, и морально поддержать. – Как вы? Нужно убираться отсюда.
– Да, нужно немедленно уходить. Такой дым… Я сейчас задохнусь, – натужно выдохнул Милютин, пытаясь встать. – Только вот я, кажется, колено ушиб. Болит сильно. А что Игнат? Где он?
– С ним все хорошо. Надеюсь.
Из-под стола не доносилось никаких звуков и не было видно признаков жизни. Оттащив Милютина на безопасное расстояние, я вернулась на задымленную веранду.
– Игнат Семенович! Вы в порядке? – пыталась дозваться я, поднимая столик.
– М-м-м, – горестно прозвучало в ответ.
– Поднимайтесь, поднимайтесь, – тормошила я. – Давайте я вам помогу.
Подхватив стонущего и причитающего клиента под руку, я старалась приподнять его и тоже как можно скорее перебазировать в какое-нибудь укромное местечко.
Минут через пять мне это наконец удалось. Усадив друзей рядышком на травке под деревьями, я смогла перевести дух.
– Позавтракали? – саркастически вопрошала я, оглядывая своих голубков и оценивая степень нанесенных повреждений.
Милютин все держался за свое колено, но на Столетове не было ни царапины, и я могла с гордостью констатировать, что благодаря моей реакции клиент и на сей раз отделался легким испугом.
– Ах, Евгения, – между тем говорил Милютин. – Должен признать, вы просто целиком и полностью правы. Целиком и полностью. Это было с моей стороны крайне неосмотрительно. Ужасно, безответственно просто. Мы должны были следовать вашим рекомендациям. Точно исполнять указания, а мы, то есть я… Я во всем виноват, меня казните.
На этих словах почтенный ветеран и впрямь склонил голову, будто подставляя ее под меч, и я решила, что собственная совесть уже достаточно допекла его, чтобы мне еще нужно было что-то добавлять.
– Ладно, Сергей Вадимович, – примирительно проговорила я. – Давайте просто считать, что это был для всех нас хороший урок, из которого мы должны сделать соответствующие выводы. Главное – больше не повторять подобных ошибок, не быть слишком легкомысленным.
– Да! Именно! Вы совершенно правы, Евгения. Именно легкомыслие. Вот что всему причиной. Но теперь они не дождутся. Теперь уж…
Видя, что Столетов немного оправился и пришел в себя, я помогла ему встать. Все вместе мы неспешно направились в сторону гостиницы, а Милютин, прихрамывая и постанывая, все продолжал грозить своим невидимым врагам, призывая на их голову всевозможные проклятия.
Устроив друзей в номере и получив клятвенные заверения, что теперь без моего ведома они не сунутся даже в коридор, я снова вышла на улицу, чтобы купить что-нибудь к завтраку в каком-нибудь из летних кафе, из тех, что пока уцелели.
Проходя мимо заведения «мамы», я увидела несколько пожарных машин, полицию и «Скорую помощь» и поняла, что процесс пошел.
В холле гостиницы по возвращении я тоже обнаружила некоторое оживление. Кроме спортивного парня на ресепшене там находились еще несколько человек, довольно активно обсуждавшие последние события.
– … и главное – непонятно откуда, – донесся до моего слуха обрывок какой-то фразы. – Все у них там было в порядке, техника безопасности соблюдалась.
Поднимаясь по лестнице и уже не имея возможности слышать дальнейший разговор, я думала, что очередная диверсия снова не оставила полиции никаких следов, позволяющих обнаружить организаторов.
«Понятно, что газовый баллон после взрыва будет представлять собой бесформенную массу искореженного и наполовину расплавленного металла, в которой не то что дырочки от пуль обнаружить будет невозможно. Сами эти пули в общей массе наверняка никто даже не догадается искать, – думала я, открывая дверь в номер. – А выстрелы никто не слышал, так что…»
Снова все было шито-крыто, и несмотря на то, что уже несколько раз совершенно реальный человек подвергался реальной смертельной опасности, не имелось ни малейшего официального повода не только для того, чтобы возбудить уголовное дело, но даже для того, чтобы возбудить у кого-то постороннего серьезные подозрения.
Между тем время шло. Расставляя на небольшом столике перед диваном коробочки и пакетики, содержавшие изделия поваров из соседнего кафе, я видела, что шоковое состояние, вызванное недавним происшествием, постепенно проходит и мои друзья снова обретают утраченный дух.
Особенно это было заметно по Милютину.
– Нет, это нельзя так оставить! – снова громогласно вещал он. – Мы их, я их… Их нужно привлечь! Привлечь к ответственности. Скажите на милость! Распоясались! Творят что хотят. Посреди белого дня в центре города. Я их…
– Сергей Вадимович, у вас кофе стынет, – попыталась я направить в какое-нибудь иное русло его недремлющую мысль, но не тут-то было.
– Спасибо, Женечка, – мимоходом бросил он в мою сторону. – Вы, как всегда, просто на высоте. Честь и хвала. Низкий поклон. Сегодня снова вы, хрупкая девушка, вынесли, можно сказать, на своих плечах двух непутевых мужчин, несмотря на всю свою физическую силу не сумевших толком постоять за себя. Но я этого так не оставлю! Игнат! Мы не можем, мы не должны спускать им. Распоясались! Я их…
– Да успокойся уже, – устало произнес Столетов, кусая бутерброд. – Что ты им сделаешь? Мы их даже найти не можем.
– Найти? Н-да, – на минуту остановился Милютин, но быстро выправился и с тем же апломбом произнес: – Пустяки! Найти – плевое дело! Мы их заманим в ловушку! А?! Как тебе такое?
– В какую еще ловушку?
– А в такую! Заманим их куда-нибудь, да и… А вот на рыбалку! Любишь ты рыбалку? Я знаю тут одно местечко, прелесть! Клюет отлично, а главное – очень удачно расположено. Возле берега – открытое пространство, а прямо у воды огро-о-омный валун. За ним очень удобно прятаться в случае чего. Берег открыт, а сзади лесок. Чуешь?
– Нет, не чую.
– Эх, Игнат, какой ты неповоротливый. Не пробьешь тебя, как стену железобетонную. Я ведь объясняю – мы поедем туда, как будто бы на рыбалку, удочки возьмем. А я заранее ребятам скажу, есть там у меня пара-тройка надежных парней. Скажу им, они заранее в леске-то и засядут. Те поедут за нами, они же следят, правильно, Евгения? Ну вот. Поедут за нами и прямиком в лапы мальчишечкам моим и угодят. А?
– Это очень плохая идея, – тоном, не допускавшим возражений, проговорила я.
– Почему же? – недоуменно взглянул, кажется, уже собравшийся паковать удочки Милютин.
– Да по всему. Лес – открытое, ниоткуда не защищенное пространство, подходи с любой стороны. Они могут точно так же незаметно подкрасться к этому вашему открытому берегу, да и…
– Но ты пойми, – там ведь будут мои ребята, – в пылу разговора незаметно для себя переходя на «ты», горячился Милютин. – Они оцепят все подходы, выстроятся полукругом – мышь не проскочит! А главное – самих их черта с два обнаружишь. Такие у меня мальчики, цвет! Элита! Гордость всей конторы. Для меня что хочешь сделают, только попроси. Сколько же еще это будет продолжаться? Что, Игнату теперь до конца дней в этом номере сидеть, ото всех прятаться?
Милютин настаивал так убедительно, что даже на лице Столетова я начала замечать интерес.
– Может, попробуем? – наконец неуверенно произнес он.
Но у меня эта блестящая идея не вызвала ни малейшего энтузиазма.
Если посреди бела дня в центре города наши тайные мстители не боятся осуществлять столь смелые проекты, что же могут предпринять они в безлюдном месте, со всех сторон окруженном лесом?
Конечно, присутствие «мальчиков из спецназа», которых сейчас так расхваливал Милютин, внушало некоторую надежду на успех, но и уровень риска представлялся мне недопустимо высоким. Стоило ли оно того?
– Не знаю, – в задумчивости проговорила я в ответ на осторожный вопрос Столетова. – С одной стороны, конечно, хотелось бы уже вывести их на чистую воду, а с другой…
– Вот именно! Именно! – сразу подхватил Милютин. – Именно вывести на чистую воду. Очень точно вы выразились сейчас, Женечка. Там, в этом месте, прекрасная чистая вода, и мы постараемся сделать все так, чтобы на этот раз рыбка клюнула.
– Хорошо, – определившись наконец со своими мыслями, произнесла я. – Давайте съездим на это ваше волшебное место, я сориентируюсь в обстановке и потом уже будем принимать решение.
– Отлично! – с энтузиазмом воскликнул Милютин. – Вот это я понимаю! Это деловой подход. Ну что, едем?
– Может, допьете свой кофе?
– Да, сейчас допиваем и вперед. Игнат, ты готов?
– Нет уж, – решительно сказала я. – Игнат Семенович останется в номере. Брать его с собой – дополнительный и неоправданный риск, который я не могу допустить ни в коем случае. Если мы поедем вдвоем, не думаю, что может произойти что-нибудь экстренное. Ведь охотятся не за нами. А если там будет Игнат Семенович? Сейчас ведь там, в этом лесу, не сидят в засаде ваши бесподобные мальчики?
– Резонно, – произнес Милютин. – Полностью согласен. Решено, Игнат, ты остаешься. Мы съездим вдвоем, все проверим, а уж когда настанет время самой операции, тогда поедешь и ты. Сиди в номере, никуда носу не высовывай. Жди нас.
В своей непосредственности Милютин был просто бесподобен, и, слушая, с каким апломбом он раздает указания, я даже завидовала немного этому изумительному умению перестраиваться.
«Давно ли он сам слезно каялся в легкомыслии, с которым вытащил Столетова из номера? – думала я, спускаясь следом за ним к машине. – И вот извольте. Не прошло и часа, как он же с той изумительной безапелляционностью раздает рекомендации, как кому себя вести».
Когда Милютин устроился рядом со мной на пассажирском сиденье, я завела движок и, следуя его указаниям, повела машину за город к заветному месту для рыбалки. В этот раз мне не нужно было прятаться и вводить кого-то в заблуждение относительно своего местонахождения, поэтому телефон я взяла с собой. Пускай следят. В конце концов, если я найду, что безумную идею Милютина можно попытаться воплотить в жизнь, мне даже нужно будет, чтобы наши тайные преследователи знали эту дорогу. Так что пускай следят.
Минут через сорок, прорвавшись сквозь городские пробки и с ветерком прокатившись по полупустым загородным магистралям, мы свернули с главной дороги на накатанную грунтовку, ведущую в небольшой лесок. Проехав несколько километров, я увидела, что деревья редеют, лес расступается и перед нами открывается довольно живописный пейзаж. Грунтовая земля, на которой росли трава и деревья, плавно перейдя в песок и камни, уже лишенные всякой растительности, оканчивалась спуском к водоему. Благодаря резким перепадам высот и наличию внушительных каменных глыб, живописно разбросанных там и сям, озерко представало взорам как бы налитое в огромную чашу с неровными, обрывистыми краями. С правой стороны пляжа – небольшого участка берега, довольно пологого по сравнению со всеми остальными, спускавшегося к воде, – торчала огромная скала. За ней действительно можно было укрыться не только от вражеских пуль, но, пожалуй, даже от какого-нибудь средней силы атомного взрыва.
Я вышла из машины и, пока Милютин, прихрамывая и семеня следом за мной, расписывал во всех красках, какое это хорошее место и как удобно можно будет с помощью его «мальчиков» устроить здесь ловушку, осматривалась на местности.
В целом, то, что рассказал Милютин об этом месте для рыбалки еще в номере, вполне соответствовало действительности. План его, вначале показавшийся мне абсолютно фантастическим, имел под собой некоторую реальную почву.
К берегу сквозь лес вела только одна дорога, пригодная для проезда автомобиля. Деревья росли здесь достаточно густо, чтобы быть уверенным, что любое другое направление можно осилить только пешим ходом. А для контроля над непрошеными пешеходами вполне могли сгодиться те самые «мальчики», которых так активно рекламировал Милютин. Даже при беглом осмотре я сразу наметила несколько мест, где, при соответствующей маскировке, вполне незаметно для постороннего глаза могли разместиться бойцы.
– … и как только они появятся, ребята сразу же их заметят и возьмут на абордаж, – браво заканчивал Милютин какую-то фразу, начало которой я не уловила.
– Что ж, Сергей Вадимович, думаю, можно попробовать, – проговорила я, еще раз окидывая взглядом окрестность. – Но уговор – делать все точно как я скажу и от рекомендаций моих не отступать, что бы ни случилось.
– О! Конечно! Разумеется, Евгения, мы целиком и полностью… То есть во всем готов на вас положиться.
Обрадовавшись, что его план сработал, Милютин сейчас, кажется, готов был наобещать что угодно. Но я уже знала цену этим порывам, вызванным настроением минуты, поэтому в этот раз не собиралась выпускать контроль из своих рук.
– Мне нужно будет поговорить с вашими ребятами. Я сама распределю, кто и на каком месте должен будет находиться, – не обращая внимания на восторженные возгласы, продолжала я. – В подобных случаях очень важна скоординированность действий, поэтому, чтобы у нас не возникло каких-то разногласий в самый решающий момент, мы заранее должны условиться – эти самые координирующие функции осуществляю только я, и никто в это дело не вмешивается.
Я очень хорошо видела, что Милютину самому хочется поруководить, но, понимая, что в подобных делах он абсолютный профан, я не могла допустить этого. Как-никак на кону была жизнь человека. Поскольку именно мне доверили оберегать эту жизнь, я не собиралась доверять неспециалисту.
– Да? – слегка обескураженно повторял Милютин. – Что ж, если надо, значит, надо.
– Вам не стоит расстраиваться, – постаралась я смягчить свою несколько жестковатую отповедь. – У вас и без того будет очень важная функция. Во-первых, бойцы, о которых вы мне говорили, несомненно, будут слушаться меня только в том случае, если вы мотивируете их на это. Ну и во-вторых, поскольку в то время, когда вы будете здесь «рыбачить», меня не будет рядом, в сущности, на все это время только на вас ложится забота о безопасности Игната Семеновича.
– А вас не будет рядом? – В голосе Милютина слышалась тайная надежда.
– В непосредственной близости – нет. Я хочу выбрать для себя такой наблюдательный пункт, с которого мне будет видно не только то, что происходит на берегу, но и территория, которая будет контролироваться вашими бойцами. Это на случай чего-нибудь непредвиденного. Конечно, я не сомневаюсь в прекрасной подготовке ваших ребят и, в общем-то, именно поэтому весь основной плацдарм деятельности готова предоставить им и вам. Моя функция – чисто контрольная, подстраховка на тот случай, если что-то пойдет не по плану.
Выслушав меня, Милютин, принялся снова гоголем расхаживать по поляне. Чуть было совсем не покинувшее его сознание собственной значимости явно возвращалось.
Между тем я, конечно же, и не собиралась, предоставив кому-то там какой-то плацдарм, прозябать в бездействии.
План мой состоял в том, чтобы, расположившись за линией прикрытия, которую должны были обеспечить ребята Милютина, первой встретить гостей и разобраться с ними еще до того, как они нарвутся на засевшую в засаде спецуру.
Дополнительная линия обороны должна была обеспечить надежное прикрытие и гарантировать, что, пока я буду заниматься бандитами, никто и ничто не причинит вреда моему клиенту. В целом то, что я сказала Милютину, было правдой. Хотя и не всей.
Сам он, вновь исполнившись энтузиазма и жажды деятельности, стал настойчиво уверять меня, что «мальчики» всегда готовы выдвинуться в любое место земного шара по первому его зову, и предложил сейчас же позвонить некоему Боре и вызвать его на место. Я не возражала. Отойдя немного в сторонку, Милютин довольно долго и эмоционально бубнил что-то в телефонную трубку.
Я же тем временем уже со всей доскональностью изучала местные особенности, чтобы безошибочно разместить бойцов в таких точках, где они получат максимальный обзор, сами оставаясь незамеченными, да и для самой себя подыскать подходящий уголок.
Минут через сорок, когда я уже определилась со всеми точками, где должна была притаиться засада, с дороги послышалось густое и низкое урчание какого-то очень солидного движка. На поляну вырулил необъятных размеров джип, утыканный антеннами, унизанный рядами дополнительных ламп и еще массой каких-то элементов, со всей очевидностью свидетельствовавших, что хозяин его не из тех, кто привык проводить время на диване.
С водительского сиденья поднялся худощавый и мускулистый мужчина средних лет. Легко, по-мальчишески спрыгнув с высокой ступеньки, он обратил вопросительный взор в сторону Милютина.
– Вот, Боря, познакомься, – пригласительно поводя рукой, указал на меня Милютин. – Это Евгения. Я говорил тебе. Она присматривает за Игнатом… хотя ты не знаешь. Это мой старый друг, у него сейчас проблемы. Собственно, поэтому я и попросил тебя приехать. Смогут твои ребята оказать нам небольшую услугу? Не в службу, как говорится, а в дружбу?
– А о чем речь? – не проявляя никаких эмоций, поинтересовался Борис.
Милютин с готовностью набрал воздуха в грудь, явно намереваясь рассказать историю с самого начала. Поняв, что в таком случае мы будем объясняться до утра, я поспешила опередить его.
– На моего клиента идет охота. Нужно ночку посидеть в засаде, покараулить, – коротко и ясно сообщила я, не вдаваясь в ненужные подробности.
– В целом так оно и есть, – вклинился Милютин, явно недовольный, что у него перехватили инициативу. – Мы тут затеяли одно дельце. Хотим заманить их в ловушку.
Увы! Совсем уж свести на нет пространные пояснения мне не удалось, и Милютин все-таки потешил себя, в красках излагая перед Борисом подробности задуманной тайной операции. Все-таки благодаря моим стараниям все это не затянулось до бесконечности, и уже через полчаса понятливый и немногословный Борис обходил со мной заранее намеченные точки и время от времени задавал вопросы по существу, сразу показавшие, что я имею дело с опытным профессионалом.
Обсудив под бодрый аккомпанемент Милютина основные детали и договорившись, что группа займет позиции в два часа ночи, а мы выдвинемся «на рыбалку» в пять утра, я распрощалась с Борисом и намекнула своему словоохотливому товарищу, что, собственно, и нам больше нечего здесь делать.
* * *
– Игнаша, едем завтра ловить рыбку, – с порога начал Милютин, едва мы только успели войти в номер. – Крючок мы сегодня такой закинули – ни один малек не проскочит. А уж тем более эти два карася.
– Игнат Семенович, слушайте меня внимательно, – прервала я этот поток эмоций. – Завтра рано утром, в пять часов, я заеду за вами сюда, в гостиницу. Мы отправимся на место, о котором говорил нам Сергей Вадимович. Там я высажу вас недалеко от берега, и вы пойдете рыбачить. Возьмете с собой мой телефон и ни в коем случае не будете его выключать. Если будут звонки – просто не берите трубку. Сама я в это время буду находиться в другом месте, обеспечивая вашу безопасность. Если удастся, постараюсь выяснить, кто следит за нами, и задержать их. Для дополнительной страховки вам нужно будет надеть бронежилет. Если у вас есть возможность, пожалуйста, постарайтесь подобрать такую одежду, под которой он не будет бросаться в глаза.
Столетов слушал молча и напряженно, широко раскрыв глаза, как будто речь шла о последнем дне его жизни.
Милютин тоже примолк и, услышав о бронежилете, кажется, даже начал понимать, что предстоящее мероприятие все-таки кое-чем отличается от воскресной прогулки.
– Кроме меня на месте будет группа товарищей, которые могут оказать неоценимую помощь в поимке наших преследователей, – продолжала я. – Но об этом вам сможет рассказать и Сергей Вадимович. Собственно, ваша личная задача предельно проста – в нужное время в нужном месте выйти из машины, закинуть удочку и не подставляться.
– А там очень открыто? – впервые с момента нашего возвращения в номер подал голос Столетов.
– Да нет, я бы не сказала, – постаралась успокоить я. – Участок берега не слишком большой и с тыльной стороны окружен лесом, а в лесу будут наши ребята, так что…
– Не волнуйся, Игнаша, у нас все предусмотрено, – снова вклинился Милютин. – Там муха не пролетит. Ты же знаешь Борю. Его парни… хотя да, ты же не знаешь. Ничего, сейчас схожу за удочками и расскажу. Эти ребята такие дела проворачивали, фантастика, да и только.
Распрощавшись со Столетовым, я вместе с Милютиным вышла из номера и, когда мы спускались по лестнице, предусмотрительно напомнила:
– Сергей Вадимович, на сегодняшний вечер у нас сухой закон, хорошо? Все-таки завтрашнее дело предполагает…
– Ну что вы, Евгения! О чем речь! – восклицал в ответ Милютин. – Разве я не понимаю?
* * *
На следующее утро, встав в половине четвертого, я бесшумно передвигалась по комнате, чтобы не разбудить тетю, и собирала в дорожную сумку и надевала на себя все то, что могло пригодиться в ходе предстоящей операции.
В моем распоряжении было несколько бронежилетов. Все они по размеру были рассчитаны на меня, поэтому выбрать подходящий для Столетова было не так-то просто. Перебрав все возможные модели, я остановила выбор на удлиненном варианте, призванном, кроме жизненно важных органов, расположенных за грудиной, прикрывать и нижнюю часть тела. В ширину для мужчины жилет был, конечно, узковат, но даже если на оставшееся открытым место и угодила бы какая-нибудь шальная пуля, ранение все равно было бы совместимым с жизнью и не опасным.
«Надеюсь, до пуль не дойдет», – думала я, засовывая револьвер в наплечную кобуру.
Укрепив на щиколотке несколько небольших ножичков и зарядив пояс, я надела поверх бронежилета обычный жилет. Осторожно открыла дверь и вышла на лестничную площадку.
В этот ранний час городские магистрали были приятно пустынны. Меньше чем через двадцать минут я уже парковалась у гостиницы.
Входная дверь была заперта, и для того, чтобы тупо уставившийся на меня охранник поднялся наконец со своего места и начал производить какие-то телодвижения, пришлось позвонить Столетову и попросить его спуститься в вестибюль.
Сквозь стекло двери мне было видно, что друзья вышли уже в полном облачении. Милютин, победоносно несший в руках две длинные трости, бывшие, как я могла догадаться, сложенными удочками, просто лучился от сознания того, в каком важном и секретном деле довелось ему участвовать.
Подходя к двери, он что-то говорил, и когда охранник отпер замок, я услышала окончание последней фразы.
– … так что все под контролем. Жалуйся не жалуйся, а в обиду тебя здесь никто не даст… Спасибо, молодой человек, – выходя на улицу, произнес он, обращаясь к похожему на бульдога охраннику. – Доброе утро, Евгения! Как видите, несмотря на все препоны, нам удалось прорваться к вам навстречу. Итак – едем!
Осторожный и, как всегда, во всем сомневающийся Столетов вел себя гораздо сдержаннее и в основном молчал. Устроив его на заднем сиденье, я помогла надеть бронежилет и накинуть поверх надетой на него летней майки рубашку. Под ней жилет действительно был практически незаметен, и, оценив внешний вид Столетова и убедившись, что он ничем не отличается от рядового горожанина, я еще раз повторила, что бронежилет – мера дополнительная и особенно волноваться не стоит.
– При том уровне контроля, который мы с Сергеем Вадимовичем постарались обеспечить, думаю, серьезная опасность вам на этот раз не угрожает и уровень риска…
– Да, Игнаша, риск просто минимальный. Просто, можно сказать, никакого риска на этот раз практически нет. Ребята уже на месте, я недавно разговаривал с Борей, да, впрочем, ты слышал.
– А вот это совершенно напрасно, – с досадой произнесла я, поняв, что Милютин с его гиперактивностью снова влез куда не надо. – Чем меньше контактов, тем больше шансов сохранить секретность. Если вы будете на весь свет трубить о каждом своем шаге, то не знаю, как сможем мы…
– Почему же на весь свет, – как-то даже обиделся Милютин. – Просто хотел позвонить, убедиться.
– Хорошо, Сергей Вадимович, я поняла. Но, если вам не трудно, после того как мы приедем на место, постарайтесь, пожалуйста, никуда не звонить и проявлять минимум инициативы. Договорились?
– Договорились, – недовольно буркнул окончательно обидевшийся Милютин, но мне было не до его эмоций.
Сейчас главное – обеспечить успех задуманного дела, а уж с разными нежными чувствами можно будет разобраться после.
По пустым магистралям мы очень быстро доехали до места рыбалки. Медленно продвигаясь по грунтовке, ведущей сквозь деревья, по разным характерным признакам я догадалась, что группа на месте. Ребята разместились именно в тех точках, которые я указала, и, надо признать, замаскировались отлично, так что, если бы я заранее не знала, что вот тут-то и вон там-то должен находиться посторонний, я ни за что не догадалась бы, что он там есть.
Остановившись на лесной опушке, я вышла из машины и помогла выбраться Столетову. Милютин со своими удочками ушел вперед, а я, провожая Столетова следом за ним к берегу, передала ему свой телефон, а вместе в ним и последние инструкции.
– Просто ловите рыбу, – наставляла я. – Помните, что за вами наблюдают несколько человек, специально приехавшие сюда, чтобы обеспечить вашу безопасность. Если что-то покажется вам подозрительным, какой-то странный звук, движение или еще что-то, – просто заходите вот за эту глыбу и спокойно стойте там, пока ситуация не нормализуется. Думаю, что с воды на нас нападать не станут.
Оставив друзей заниматься удочками, я окинула взглядом окрестности и, не найдя ничего подозрительного, зашла за деревья. Стараясь не шуметь и не шуршать, я начала постепенно и осторожно, на каждом шагу внимательно осматриваясь, продвигаться к заранее намеченному укрытию.
Место, которое при вчерашнем осмотре я выбрала для собственной дислокации, представляло собой во всех отношениях удобный плацдарм и для наблюдения, и для возможных оперативных действий, если таковые понадобятся. Естественная возвышенность, благодаря перепаду высот на местности находившаяся как бы обособленно от всего остального, в то же время была довольно близко к объезду. Прекрасно видя оттуда, что происходит на берегу, я смогла бы добежать до того же Столетова за считаные секунды.
Пригорок, расположенный на левом краю линии, по которой заняли оборону «мальчики» Милютина, лицом обращен был на них, а с тыла представлял крутой обрыв, почти отвесной стеной спускавшийся в озеро. Неровная поверхность с торчащими там и сям каменными глыбами и просто приподнятыми участками земли представляла много возможностей для укрытия и позволяла наблюдать за всем, что происходит вокруг, самому оставаясь незамеченным.
Я и наблюдала.
Ни сном ни духом не подозревая, какой на сей раз лично меня ожидает сюрприз, внимательнейшим образом я следила за куском берега, где столбом стоял явно не знающий, как ему вести себя, Столетов и расхаживал туда-сюда окончательно расслабившийся Милютин. Нужно было к тому же поглядывать на видный отсюда небольшой участок дороги, ведущий к заградительной линии, которую заняли бойцы. Занятая этими важными делами, я слишком поздно услышала роковой шорох травы под чьими-то тяжеловесными шагами.
Я не успела обернуться и рассмотреть. Тонкая и прочная удавка в мгновение ока, мелькнув перед глазами, впилась в горло. Единственное, что удалось мне сделать, – мгновенным рывком, почти на уровне мышечной памяти, вздернуть руку и поднести ее к шее за долю секунды до того, как мой тайный недруг изо всей силы начал затягивать петлю.
Хрипя и извиваясь ужом в тщетных попытках вырваться, я уже начинала видеть проплывающие в воздухе красивые зеленые круги и чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Мои лодыжки в это время уже перехватывал второй дюжий парень, поспешивший на помощь другу.
Все были близко. В двух шагах сидели между деревьев тренированные бойцы, для которых разобраться с этими уродами было делом нескольких минут. Чуть подальше, на берегу, находились двое мужчин с телефонами, которые, если уж сами не смогли бы помочь, могли эту помощь вызвать. Но задыхавшаяся и как клещами стиснутая со всех сторон, я не могла даже как следует вдохнуть, не то что издать какой-то звук. Старики мирно рыбачили, а ребята бдительно караулили пустой лес, не зная, что все главное уже происходит.
– Эх, да у нее тут, – уже теряя сознание услышала я откуда-то очень издалека удивленный возглас и еще успела догадаться, что это парень, державший меня за ноги, обнаружил ножи, укрепленные на лодыжках.
Эта секундная растерянность и стала той неожиданной причиной, благодаря которой ситуация изменилась на прямо противоположную и инициатива перешла в мои руки.
Воспользовавшись коротким замешательством бандитов, я собрала последние силы, винтом крутанулась на месте, так что оказалась лицом к душившему меня ублюдку. Основное давление петли приходилось теперь на заднюю часть шеи, и, глотнув воздуха, я ощутила небывалый прилив сил, а главное – такую ярость, что, кажется, могла бы сейчас загрызть их просто зубами.
Наверное, это отразилось на моем лице, потому что бандит, пытавшийся задушить меня, замер с каким-то ошарашенным видом и окончательно позабыл про свою веревку.
Я же, оттолкнувшись ногами, всем корпусом налетела на него, повалила на землю и уже занесла руку за спину, где в потайных гнездах жилета притаились два отличных немецких ножа, но вдруг почувствовала страшной силы удар в затылок, после которого перед глазами мелькнула ослепительная вспышка света и непосредственно вслед за этим мир мой накрыла непроницаемая тьма.
* * *
– … да не сюда, не сюда! На грудину нужно давить! На грудную клетку. Вот так вот, смотри, – доносилось до моего слуха откуда-то из мутного марева. Непосредственно вслед за этими словами я ощутила сильный толчок в область груди, после которого разразилась жесточайшим кашлем.
– Ага! Есть! – победно кричал кто-то над самым ухом. – Я ведь тебе говорил. Нас специально учили. С возвращением, Евгения! Теперь вы снова на этом свете.
Пытаясь подняться с земли и осмотреться, я выплевывала последние остатки тины и прочего добра, застрявшие в горле, а Милютин, как всегда бравый и всем довольный, радостно комментировал происходящее.
– … а я смотрю – какая-то больно уж крупная рыба к нам плывет… – улыбался он, помогая мне подняться. – А это вон кто… И как только вас угораздило, Евгения? Вы что, плавать не умеете?
– Где Игнат… – начала было я, но, увидев совсем рядом сочувствующий взор Столетова, сразу успокоилась и поняла, что кроме меня сегодня нападению не подвергся больше никто.
– Что случилось? – участливо поинтересовался Столетов, кажется, в отличие от Милютина не склонный так легкомысленно воспринимать происшедшее.
– Да нет, ничего, – не стала я вдаваться в подробности. – Думаю, нам больше ждать здесь нечего. Можно ехать домой. Сергей Вадимович, трубите отбой. Отзывайте своих ребят.
Недоумевающий Милютин нажал кнопку вызова в трубке и проговорил несколько слов. В лесу стало заметно какое-то едва уловимое глазом движение, и вскоре на поляне перед нами появился уже знакомый мне Борис в камуфляже и с лицом, разрисованным полосами.
– Боря, я пас, – ответил Милютин на точно такой же недоумевающий взор, обращенный уже к нему. – Сам ничего не понимаю. Все вопросы к Евгении.
Я отвела Борю в сторонку и в двух словах описала ситуацию.
– Так это получается, что они охотятся на вас? – видимо, пытаясь понять, в чем же, собственно, дело, спросил он.
– Нет, охотятся они на Столетова, вот тот высокий мужчина. Но, по-видимому, на сей раз поняли, что на них организована засада, и…
– И решили поквитаться с вами?
– Похоже на то. Я заняла позицию немного в сторонке от вас, чтобы в случае чего-нибудь непредвиденного отреагировать, так сказать, извне. А получилось, что сама же создала условия, чтобы они смогли напасть незаметно для всех.
– А где вы находились?
– Вон на том бугорке. – Я указала на возвышенность, с которой наблюдала за обстановкой.
– Да, действительно очень близко. И что, не было никакой возможности подать знак?
– Они подошли бесшумно и сразу стали душить. Не было возможности даже глотнуть воздуха.
Борис понимающе смотрел на меня, никак не комментируя эту информацию.
– Потом мне удалось вырваться, но их ведь двое. Я занялась было одним, а в это время другой чем-то огрел меня по затылку. Камень, по-видимому, здесь их полно. Я вырубилась и дальше ничего не помню. Судя по тому, что меня выловили наши рыбаки, они сбросили меня с обрыва и убрались восвояси, решив, что и так сдохну. Без дополнительных усилий.
Борис молчал, зная, по-видимому, из опыта, что комментарии в подобных ситуациях излишни. Но уже очень скоро я смогла убедиться, что действительно сотрудничаю с профессионалом и более того – человеком дела.
– Это можно использовать.
– В смысле? – не сразу уловила я суть.
– Они ведь думают, что сейчас вас нет в живых, правильно?
– Ах вот оно что! Да, конечно. Это после купания, наверное, частично затопило мозг, я что-то плохо соображаю. Действительно, они ведь…
Поняв, что создавшаяся ситуация представляет собой прекрасную возможность для неожиданного маневра, я как-то даже растерялась и, беспомощно барахтаясь в потоке мыслей, решила принятие окончательного решения ненадолго отложить.
– Послушайте, Борис, – произнесла я. – Идея стоящая, и ситуацию действительно можно использовать с выгодой для нас. Но сейчас я, кажется, не готова наметить новый план действий. Если вы не откажетесь снова поучаствовать во всем этом и мы сможем рассчитывать на вашу помощь, я бы могла через какое-то время перезвонить вам. Конечно, если номер вашего телефона не является государственной тайной.
– Обычный – нет, – безо всякой рисовки ответил Борис на эту маленькую провокацию. – Но, возможно, звонить вам и не понадобится. Если вы действительно хотите оставить своих преследователей в заблуждении насчет вашего пребывания в числе живых, вам ведь нужно будет уехать отсюда незаметно. Боюсь, ваша машина для этого не подойдет.
– Да, действительно, я и не подумала. Точно – размочило мозги.
– Сейчас приедет наш микроавтобус, предлагаю вам проехать с ребятами, а я отвезу стариков. Мы можем, если хотите, даже заехать к вам домой и предупредить родственников, что вас какое-то время не будет.
– Отлично! Это просто супер. Так мы и сделаем.
