Глава 3

– Женька! Привет! Звонила? – бодро неслось из трубки.

– Да, Вовик, рада слышать тебя. Есть дело.

– Валяй.

– У тебя есть знакомые в такси?

– Море. Хочешь на халяву по городу покататься?

– Типа того. Только кататься буду не я. Нужно, чтобы за рулем был ты.

– Ух ты! Вот это наговорила! Давай-ка еще раз, и помедленнее. А то я что-то не уловил.

– Слушай, Вовик, дело, в общем-то, серьезное. Я бы даже сказала, отчасти опасное, – старалась я настроить на нужную волну своего веселого друга. – У меня новый клиент, и на него охотятся какие-то отморозки. Назначили встречу на завтра, хотят, чтобы он приехал на такси. А я хочу приехать пораньше, и, в общем, посмотреть на них. Повнимательнее. Но в такси его тоже должен кто-то из своих везти, а самой мне, как понимаешь, не разорваться.

– А-а-а, вон оно что, – постепенно соображая, тянул Вова. – То есть ты, значит, хочешь, чтобы клиент твой выставился в виде приманки, и на место привез его я. А сама, значит, будешь в щелочку наблюдать, кто это там на него клюнет и как нам там ко всем чертям бошки поотрубают? Так я тебя понял?

– Не совсем. О приманке речь не идет. Дядечка старенький, и такому риску я подвергать его не готова. А уж тебя, ненаглядный мой, тем более. Я завтра буду караулить на месте с самого утра и все движения, которые там произойдут, разумеется, отслежу. Думаю, к тому моменту, на который назначена встреча, планы их будут мне в общем и целом понятны, и в зависимости от этого я и буду действовать. Ваша задача вовремя появиться в нужном месте, чтобы у них не возникло подозрений и они не почувствовали подставу.

– Хм, ну ладно. Вот, предположим, я там появился. Дальше что? А, кстати, где оно планируется, мероприятие-то?

– Знаешь старый завод на Песочной? Это, можно сказать, в центре. Там еще склады разные были, помещения какие-то технические.

– Да знаю. Хотя что он прямо совсем уж в центре, я бы не сказал.

– Недалеко. Главное, подъезд там очень удобный – одна-единственная дорога и просматривается как на ладони. Усек? Для отслеживания входящих и исходящих условия просто идеальные.

– Усек. Зато уж если войдешь туда, окажешься прямехонько в ловушке.

– До этого, надеюсь, не дойдет. Я ведь говорю тебе: цель всего мероприятия в том, чтобы мне узнать, кто это такие, да и…

– А ты и этого не знаешь?

– Увы. Известно только, что парней двое. А появляются и исчезают они так, что познакомиться с ними поближе у меня пока не получилось. Так вот я и хочу…

– Ясно. Короче, ты завтра засаживаешься в засаду и ждешь, потом подъезжаем мы, а потом что?

– Нет, я думаю, будет не так. Я засаживаюсь и жду, потом подъезжают они, а уж потом вы. И в зависимости от того, что я там увижу из своей засады, у вас – два варианта действий. Первый – вы сидите в машине и не делаете ничего, второй – на всех парах разворачиваетесь и дуете обратно. Встреча назначена на двенадцать часов. Если, въехав на территорию, ты не услышишь никаких посторонних звуков, это будет тебе сигналом к бездействию. А если в какой-то момент прозвучит подряд три выстрела, значит, сматывайся сию минуту.

– А просто сообщение кинуть не судьба? – проговорил Вова, по-видимому, несколько озадаченный всеми этими сложностями.

– С сообщениями проблема, Вовик. Меня, понимаешь, пасут, так что телефона со мной не будет. Не могу же я прямо так-таки и вывести их следом за собой в эту засаду. Какой тогда в ней смысл?

– Дела-а, – сокрушенно протянул Вова. – Похоже, ты, подруга, в этот раз влезла по-настоящему.

– Это уж как обычно. Хочешь верь, хочешь не верь, а у меня каждый раз такой.

– Не скучно тебе.

– Я стараюсь. Три выстрела – это чтобы тебе не ошибиться. Связаться с тобой, как уже сказала, я не смогу, а один выстрел может получиться и нечаянно. Так вот, чтобы ты не перепутал.

– Ладно, я понял.

– Хорошо, что понял. Так значит, участвуешь?

– Для тебя – что угодно. Только ты там с выстрелами-то поаккуратнее. Машина все-таки чужая будет. Думаю, Леху попрошу. Кореш мой, Леха Звонарев, – пояснял Вова. – Раньше на грузовой работал, а потом надоело, теперь вот таксует. Думаю, его попрошу. Он мужик нормальный с понятием.

– Вот и чудненько. А у Лехи какая машина?

– У Лехи-то? Вообще-то у него «мерин», но в такси он его не гоняет, ездит на старой. «Мицубиси» такая белая, сто лет в обед. Но ничего, бегает. Неплохая тачка. Думаю, в случае чего уйдем мы от этих твоих парней.

– Отлично. Значит, завтра в половине двенадцатого ты на этой самой «Мицубиси» должен стоять у гостиницы по адресу Речная, 3 и терпеливо ждать. Выйдет к тебе старичок, высокий такой, худой, седенький. Зовут его Игнат Семенович. С клиентом обращайся вежливо и веди себя хорошо. Как настоящий таксист.

– Слушаюсь.

– И главное – не пытайся острить. Какая машина, я ему скажу, а остальное ты понял. Едешь на Песочную и действуешь по обстановке. Что бы ни случилось, движок не глуши ни в коем случае. Договорились?

– Договорились.

– Тогда до завтра. Очень на тебя надеюсь, Вова.

– Не боись, оправдаю.

Закончив разговор, я вздохнула с большим облегчением. Все-таки предстоящее мероприятие было связано с некоторым риском, и то, что Вова согласился на него, было большой удачей.

Теперь предстояло проинструктировать самого Столетова, но это я решила отложить на завтра. Часы показывали половину одиннадцатого, и скорее всего мой почтенного возраста клиент уже спал.

На следующее утро, плотно позавтракав очередным шедевром неунывающей тети Милы и выслушав дежурную серию полунамеков, я поспешила в сервис, чтобы кроме себя самой привести в полную боевую готовность и свою машину.

Заменив пробитое колесо и снова чувствуя себя в полной уверенности на «четырех ногах», я вернулась домой и, не обращая внимания на недоумевающие взгляды тети, уединилась в своей комнате. Было уже девять часов, на мой взгляд – самое время для начала новой «операции».

– Игнат Семенович? Доброе утро. Как вы себя чувствуете? Поутихли волнения?

– Как сказать. Средне, – не слишком радостно ответил полковник.

– Ничего, ничего. Все будет в порядке, – успокоила я. – Я уже договорилась насчет машины. В половине двенадцатого к гостинице подъедет белая «Мицубиси». Знаете эту марку?

– Да, конечно.

– За рулем будет такой немаленький мужчина, зовут Вова. Это мой старый друг, очень надежный, а главное – мускулистый и сильный, тренированный человек, который не даст вас никому в обиду. С ним вы поедете в назначенное место и просто какое-то время посидите в машине, никуда не выходя. Я уже объяснила ему ситуацию, он знает, что делать.

– Хорошо, я понял, – уже спокойнее проговорил Столетов, узнав, что лично от него никаких сверхактивных действий не требуется.

– Отлично. А сейчас вы должны позвонить в службу такси и заказать на половину двенадцатого машину.

– Как?.. Подожди-ка, но ведь ты сказала, что машина и без того подъедет, – снова недоумевал Столетов. – Ты ведь только что сказала мне, что договорилась.

– Да, Игнат Семенович, я договорилась, и машина обязательно подъедет. А этот звонок – для конспирации. У меня есть подозрение, что звонки с вашего телефона отслеживаются. Чтобы у наших тайных друзей не возникло никаких подозрений, мы должны сделать вид, что послушно выполняем их требования и во всем этом нет никакого подвоха.

– А-а-а, теперь я понял, – протянул Столетов. – Будем создавать прикрытие.

– Вроде того. Я сегодня не приеду к вам и еще раз убедительно прошу никуда не выходить из гостиницы. Когда приедет машина…

– Да куда мне выходить, – перебил Столетов. – Еды тут у меня со вчерашнего дня полно осталось, мы с Сергеем почти и не съели ничего, чайник есть.

– Кстати, о Сергее Вадимовиче, – вспомнила я свои вчерашние мысли. – Пожалуйста, если он будет звонить, не говорите ему ничего о наших планах. Прикрытие так прикрытие, пускай уж секрет будет настоящим секретом.

– Думаешь? – как-то не очень уверенно спросил Столетов, и я поспешила настоятельно подтвердить:

– Уверена. Как только все закончится, мы все ему расскажем в подробностях, а до этого, думаю, лучше всего будет ничего не говорить никому. Мы ведь не знаем, насколько широки их возможности. Чем меньше человек будут владеть этой информацией, тем больше уверенности, что все пройдет без эксцессов. А мы ведь заинтересованы в этом, не правда ли? – слегка надавила я на чувствительную мозоль.

– Хорошо, – немного подумав, ответил Столетов. – Если ты так настаиваешь… Хорошо, я не скажу Сергею.

– Договорились. Значит, сейчас звоните в такси и после этого сидите в номере тихонечко, как мышка в норке, ждете, когда подъедет машина. В половине двенадцатого выходите и садитесь в белую «Мицубиси», которая уже будет ждать во дворе. Если вам перезвонят из такси, просто скажите, что отменяете свой заказ.

– Хорошо, я понял.

Проинструктировав Столетова и, чтобы снова не волновать, не сообщив ему, что с этого момента он больше не сможет со мной связаться, я положила трубку на тумбочку и прикрыла ее журналом, чтобы как-нибудь невзначай ее не заметила тетушка. Мало ли что ей может взбрести на ум? Возьмет с собой в магазин или еще что-нибудь придумает… Наши друзья должны быть уверены, что я сейчас нахожусь дома, а не где-то еще.

Теперь, когда каждый из участников предстоящего действа точно знал, где и в какой момент он должен находиться и как себя вести, мне предстояло заняться собой.

Уже было понятно, что враги не будут церемониться и наши жизни для них ничего не значат. Поэтому, не забыв об обязательном бронежилете и револьвере, я решила существенно пополнить арсенал. Метательные звездочки тесным рядом устроились за поясом моих брюк, ножами были унизаны щиколотки, и на спинке жилета, призванного замаскировать выпирающий со всех сторон «броник», – теперь уже не джинсового, а специального, кожаного, – в потайных чехлах притаились два ножа побольше, годные не только для того, чтобы куда-нибудь метнуть их.

Через несколько минут, заряженная под завязку, я была готова отразить атаку целого взвода и, выходя на старт, чувствовала себя уверенной как никогда.

– Вы поссорились? – трагически произнесла тетя, едва лишь я показалась на пороге своей комнаты.

– Что? Ты о чем? – в недоумении уставилась я на нее, очень далекая сейчас от романтических сказок.

– Игорь… вы поссорились с ним? Ты так рано вернулась, заперлась в своей комнате. Может быть, мне поговорить с ним? Знаешь, как это бывает… Молодые люди, темперамент. Ссорятся, мирятся. Любую проблему можно решить, если внимательно…

– Тетя! Это уже переходит все границы! – не сдержалась я, отвечая на приставания тетушки, которые на сей раз были просто на редкость некстати. – Я на работе! У меня клиент, за ним охотятся какие-то отморозки, сейчас мне предстоит рискованная, опасная операция, и в это время ты… Как можно до такой степени забивать себе голову всякими глупостями? С этими своими фантазиями ты совершенно выпала из реальности, даже не видишь, что происходит вокруг.

В возмущении я хлопнула дверью и, не испытывая ни малейших угрызений совести, спустилась к машине.

«Должны же быть какие-то пределы, рамки какие-нибудь, – возмущенно думала я, заводя движок и выруливая со двора. – Нельзя же до такой степени всех на мне женить».

Не было еще и десяти часов, когда я подъезжала к старому заводу. Осмотревшись на местности и хорошенько припрятав машину, я стала искать подходящий пункт для наблюдения. Нужна была какая-то возвышенность, которая, с одной стороны, открывала бы полный обзор двора, где должны были развернуться основные события, а с другой, саму меня скрывала бы целиком и полностью.

Вскоре я обнаружила укромное местечко, вполне отвечающее всем этим требованиям.

Недалеко от железобетонного ограждения, которым была обнесена территория завода, располагались какие-то то ли гаражные, то ли складские постройки, тоже, судя по буйствовавшей вокруг них растительности, весьма редко посещаемые. Одним краем они почти примыкали к ограде, и край этот особенно густо был укрыт ветвями. Деревья, разросшиеся вокруг, образовали настоящий лес. Забравшись на крышу постройки и втиснувшись в самую середину тесно переплетенных ветвей, я могла быть уверена, что никто не заметит меня ни с какой стороны.

Зато мне все было видно отлично. Внутренняя территория двора лежала передо мной как на ладони, и даже мышь не пробежала бы там, не оставшись незамеченной.

Поняв, что это именно то, что нужно, я поудобнее устроилась между ветвей и стала ждать.

Внимательно изучая расположение построек и пытаясь определить, какой же способ нападения выбрали, с учетом особенностей местности, наши невидимые друзья, я все больше склонялась к выводу, что они, как и в недавнем случае со мной, предпочтут стрелковое оружие.

Уже ясно было, что снайпера среди них нет, поэтому вряд ли стоило ожидать, что кто-то станет прятаться на ветхой крыше какого-нибудь склада. Скорее всего, они приедут следом за Столетовым и попытаются просто пристрелить его, пользуясь тем, что на открытой со всех сторон площадке внутреннего двора он будет абсолютно беззащитен.

Именно поэтому я решила немного отойти от инструкций, изложенных в присланном нам письме, и не разрешила Столетову выходить из машины. Бандиты рекомендовали ему отпустить таксиста и прилежно ждать появления «надежных людей», стоя посреди двора в качестве удобной мишени. Я посчитала такое поведение уже чересчур рискованным.

Мне нужно было, чтобы, поняв, что Столетов отправился на место, они и сами поехали туда. На этом его активная роль в этой игре должна была закончиться. Здесь уж я сама их встречу, привечу и поговорю по душам.

Сидя в ветвях, я в глубине души надеялась, что встреча эта произойдет даже раньше, чем прибудет сюда Столетов. Но время шло, а никаких движений ни во дворе завода, ни на дороге перед ним не было заметно.

«Похоже, никто не собирается ничего готовить заранее, – думала я, наблюдая за окрестностями. – По крайней мере у моего раннего приезда будет хоть тот результат, что друзья наши не узнают о моем присутствии здесь. Надеюсь, тетя пока не обнаружила мой телефон…»

Ждать неизвестно чего, сидя на крыше на самом солнце, было невыносимо скучно, но я терпеливо сносила все неудобства в ожидании момента, когда наконец смогу полюбоваться на физиономии своих незримых врагов и расквитаться с ними за вчерашний непрошеный визит и пробитое колесо.

Однако стрелка подходила к двенадцати, а никто не появлялся.

Вскоре послышался негромкий звук работающего двигателя, и на дороге, ведущей к заводу, показалась белая «Мицубиси», в которой, как можно было предположить, мой надежный друг Вова привез Столетова.

Машина въехала во двор и остановилась ровнехонько посредине. Послушно выполняя мои рекомендации, оба пассажира оставались на месте.

Поняв, что игра началась, я приготовилась и на всякий случай достала револьвер.

Ждать пришлось недолго, минуты три. Из какого-то неприметного закоулка, по-видимому, с одной из прилегающих дорог на грунтовку вырулил старый потрепанный «Опель» бледно-зеленого цвета. Проехав немного, он остановился в некотором отдалении от въезда так, что Вова и Столетов, находившиеся внутри двора, да еще сидящие спиной к входу, вряд ли могли его заметить.

Вспомнив, что велела Вове не глушить двигатель, я уже готова была пожалеть об этой, в общем-то, не лишней предосторожности.

«Наверняка они не слышали, как подъехала тачка, – думала я, постепенно выдвигаясь из ветвей и уже просчитывая кратчайшее расстояние, которым я могу добраться до «Опеля». – И стрелять сейчас смысла нет. Если Вова развернется и даст обратный ход, он прямехонько налетит на этих придурков, а сами они, услышав выстрелы, тоже ждать не будут. Развернутся и отвалят восвояси, поминай как звали».

Пока в моей голове мелькали эти соображения, сама я все ближе подбиралась к краю крыши, на которой сидела в засаде. Уже почти полностью высунувшись из скрывающих меня крон, я готова была к самым решительным действиям.

Мои друзья в зеленом «Опеле», похоже, тоже не стали ждать. Я увидела, как открылась дверца пассажирского сиденья и на белый свет вышел здоровенный верзила с круглым затылком, держащий в руках пистолет, на который он старательно наворачивал глушитель.

Поняв, в чем заключается план бандитов, и видя, что верзила уже начинает прицеливаться, я остановила свое движение. Навела дуло револьвера на руку, державшую пистолет, и нажала на курок.

Верзила, то ли услышав выстрел, то ли и впрямь получив мою пулю, с удивительной для такого слона быстротой и ловкостью юркнул обратно на сиденье и захлопнул дверь.

То, что произошло дальше, перевернуло с ног на голову всю ситуацию и чуть было не закончилось самым плачевным образом для бедного Столетова.

Вова, то ли подзабывший мои инструкции, то ли просто не выдержавший напряжения, дал газу и, резко развернувшись почти на месте, помчался на выезд, прямо в лоб неподвижно стоявшему «Опелю», в котором, по всей видимости, решали, как им действовать дальше, слегка подрастерявшиеся бандиты.

Увидев, что предполагаемая жертва ни с того ни с сего сама перешла в активное наступление, наши друзья растерялись окончательно и дали задний ход.

Тем временем Вова, заметив машину, наличие которой он здесь никак не предполагал, резко затормозил и встал как вкопанный, уже окончательно потеряв все ориентиры.

«Опель» тоже замер на месте. Поняв, что уже через несколько секунд бандиты сообразят, в чем дело, и начнут стрелять прямо в лобовое стекло, за которым в виде удобнейших мишеней сидят мой клиент и мой старый друг, я стрелой вылетела из веток, добежала до края крыши и, оттолкнувшись ногой, перелетела на край изгороди. Она была высотой метра три, но внизу тоже росли всевозможные деревца и кустики, которые затормозили мой прыжок вниз и смягчили приземление.

Оказавшись на земле, я ненадолго потеряла из виду обе машины. Словом, когда я выбежала на открытое пространство, верзила, сидящий на пассажирском сиденье, уже снова прицеливался.

На локте я заметила небольшой кровоподтек, значит, пулька моя все-таки попала, но, по-видимому, ранение оказалось вполне совместимым не только с жизнью, но и с деятельностью.

Не тратя даром золотого времени, я на ходу дала несколько беспорядочных выстрелов по «Опелю» и, сметая все на своем пути, вихрем ворвалась в присмиревшую и уже готовую сдаться «Мицубиси».

– Вниз! На пол! – орала я, бешено глядя в изумленно-испуганные, вытаращенные глаза Вовы и, не дожидаясь, пока он сообразит, активно помогала себе руками, пригибая его голову к самому рычагу переключения скоростей.

Уложив на пол и Столетова и таким образом убрав из зоны видимости обоих мужчин, которые подверглись сейчас такому неоправданному риску, я кое-как устроилась на водительском сиденье. Надавила на педаль газа и рванула следом за «Опелем», уже успевшим развернуться и улепетывающим во все лопатки.

Немаленький Вова, скрюченный у меня под ногами, делал мой стиль вождения весьма своеобразным. То и дело попадая ногой вместо педали газа на его голову, я, конечно же, не могла спорить своей маневренностью и скоростными качествами с «Опелем», водитель которого действовал вполне свободно.

Машина быстро уходила вперед и уже вскоре окончательно скрылась из зоны видимости.

– Черт бы тебя побрал, – вполголоса пробубнила себе под нос я, поняв, что «Опель» мне не догнать и дальнейшее движение бесполезно.

Свернув на обочину, я затормозила. Почувствовав, что машина остановилась, откуда-то снизу подал голос бедный Вова.

– Же-е-ень, – жалобно тянул он. – А давай я вылезу, а? Тогда и тебе удобнее будет. Нормально поедешь…

– Да вылезай уже. Теперь уж все равно, – с полной безнадежностью в голосе ответила я. – Игнат Семенович, вы как? Живы?

Ответом мне была довольно продолжительная пауза, после которой хрипловатый голос ошарашенно произнес:

– Не знаю.

Обеспокоенная этой реакцией, я вышла из машины и помогла вылезти Столетову, чтобы на свежем воздухе хорошенько осмотреть его и убедиться, что глубокое уныние вызвано лишь нюансами создавшейся экстренной ситуации, а не реальными телесными повреждениями.

Осмотр показал, что все в порядке. Увидев, что из противоположной двери, охая и кряхтя, выползает Вова, я решила, что сейчас самое время сделать соответствующее внушение и дать нагоняй.

– Ты что же это с нами сделал-то, ненаглядный мой? А? – подошла к нему с выражением, не сулившим ничего хорошего. – Ты ведь мне человека под самые, считай, пули подставил. Тебя ведь просили, ведь ясно сказали тебе – три выстрела. Три, понимаешь. Три! А ты? Считать-то учили тебя в школе? Ведь из-за тебя нас чуть не перестреляли всех. Как крыс в западне. А?!

– Жень, блин, да я… Не знаю, стоял что-то там, ждал-ждал. И нет никого, и ты никаких сигналов не подаешь. Мало ли. А потом слышу – ка-а-ак шарахнет! Ну, думаю – пора делать ноги. А как развернулся – смотрю, там эти. Тут уж я совсем. Ничего не понял.

– Эх Вова, Вова. Ты посмотри, что ты мне с человеком-то сделал. А? На нем ведь лица нет. Игнат Семенович, вы не переживайте, постарайтесь успокоиться. Больше я ничего подобного не допущу. Ни на шаг от вас не отступлю. А ты, Вова…

– Вы извините, – виновато потупившись, бубнил провинившийся мальчик, не смея взглянуть на все еще пребывающего в трансе Столетова. – Я не хотел.

– Не хотел он. Нет, Вова, в разведку я, пожалуй, с тобой бы не пошла. Нет, не пошла бы…

– Да ладно, Женька, чего ты. – Бедный Вова уже чуть не плакал. – Я ж разве специально, я ж тоже рисковал…

– Ладно, – сменив гнев на милость, уже другим тоном проговорила я. – Давай-ка посмотрим, что там с машиной твоей, все ли цело, да и поедем по домам. Ты мне вон, видишь, клиента совсем из колеи выбил, ему теперь неделю придется восстанавливаться.

Внимательно осмотрев корпус «Мицубиси» и не найдя на нем не только следов от пуль, но ни одной заметной царапины, я устроила Столетова на заднем сиденье и снова села за руль.

– Нет, Вовик, теперь уж я поведу, – отстранила я старого друга, пытавшегося прорваться к водительскому месту. – Ты вот тут, рядышком посиди. Так оно надежнее будет. Сейчас к машинке моей подъедем, тогда уж поменяемся.

Включив зажигание, я развернулась, и вскоре мы снова были на просматриваемой со всех сторон дороге, ведущей к старому заводу.

Припарковавшись недалеко от места, где был припрятан мой «фольк», я вышла, помогла выйти Столетову, который никак не мог прийти в себя после происшедшего, пересадила его на заднее сиденье уже своей машины и нежно попрощалась с Вовой.

– Что, друг, не поминай лихом.

– Блин, Жень, честное слово…

– Да ладно, ладно. Не переживай. Я же понимаю. Ты же не каждый день в таких операциях-то участвуешь. Ну не сориентировался, не сообразил. Бывает.

– Да вот именно! Точно! Правильно ты сказала. Я ведь, это ведь, считай, первый раз – стрельба, погоня… У тебя что, всегда так?

– Да почти что. Сам же сказал, что мне не скучно.

– Сказать-то я сказал, но…

– Но не думал, что так угадаешь?

– Вот именно. Это просто триллер какой-то. Ребятам расскажу – не поверят. Посреди города…

– Ладно, иди, готовь свой рассказ. Давай разбегаться, нечего торчать тут как бельмо на глазу.

Мы расселись по машинам, и через непродолжительное время я уже подъезжала к гостинице.

– Игнат Семенович, не прошло еще впечатление? – заботливо поинтересовалась я, когда мы поднимались по лестнице в номер.

– Не знаю, – все так же ошарашенно и несколько отрешенно отвечал он. – Нужно… Я Сергею позвоню.

Не сразу сообразив, чем в подобной ситуации может помочь Милютин и что он мог бы сделать такого, чего не смогла бы я, я догадалась, только когда краем уха услышала содержание беседы.

– … и захвати там, помнишь, ты приносил, еще сам говорил – самая хорошая у вас здесь водка, – вполголоса говорил Столетов. – Да-да, форс-мажор. Это ты точно сказал. Именно – форс-мажор.

Дождавшись, когда клиент закончит общаться, я, ни на минуту не забывая, что сейчас у меня, помимо прочего, имеется еще одно весьма важное дело, попросила у него ненадолго взаймы трубку и вышла на улицу.

Дело в том, что сегодня, в отличие от всех прочих случаев, когда мне довелось лицом к лицу столкнуться с нашими преследователями, я наконец заметила номер машины, на которой они приехали. Вишневая «семерка», на которой они имели обыкновение появляться, всегда либо слишком быстро исчезала, либо оказывалась слишком далеко, так что номера невозможно было разглядеть.

Но сегодня обстоятельства благоприятствовали. Чуть было не расстрелянная почти в упор из зеленого «Опеля», я имела возможность изучить его номера в самой непосредственной близости и теперь намеревалась полученную информацию пустить в дело.

– Игорь? Это Женя. Я сейчас с трубки клиента звоню в связи со сложившимися обстоятельствами. Как у тебя дела? Хорошо? Сейчас будут еще лучше. Есть кое-какая информация по поводу наших друзей.

– Это ты насчет отставного следователя? Что, нашла какие-то ниточки? Выяснила, кто на них ополчился?

– Выяснить пока не выяснила. Но надеюсь, что выяснишь ты. Сегодня нас снова навестили, и я запомнила номер машины.

– Отлично. Диктуй, – бодро отозвался Игорь. – Та самая вишневая «семерка»?

– Нет, сегодня приезжали на другой. Светло-зеленый «Опель» столетней давности. Наверное, специально такую подобрали. Чтоб не жалко.

– А что – шли на таран? – на мой взгляд, несколько неуместно сострил Игорь.

– Почти, – не стала уточнять я. – Так пробьешь номерок?

– Само собой.

– Сколько ждать?

– Если хорошо попросишь…

– Не выпендривайся. Через полчасика позвоню?

Я знала, что среди многочисленных знакомых Игоря имеются и ценные работники, ведающие информацией о владельцах тех или иных автомобилей. Учитывая, что клиент пришел от него и он заинтересован в деле лично, я была уверена, что он приложит все усилия, чтобы машину пробили как можно быстрее.

В приятном ожидании того, что наконец-то хоть что-то прояснится в этом темном деле, я поднималась обратно в номер, когда меня нагнал запыхавшийся Милютин с набитым пакетом, из которого торчали подозрительно длинные горлышки с пробками.

– Евгения! Добрый день! – стараясь преодолеть одышку, отрывисто произнес он. – Мне звонил Игнат, вы в курсе? Что-то опять произошло.

– Да, я в курсе, – сдержанно ответила я, понимая, что душераздирающие подробности и без меня будет кому сообщить.

Войдя в номер, Милютин первым делом метнулся к другу и стал внимательно его осматривать приблизительно с тем же выражением, с которым незадолго до этого я осматривала машину Вовы.

Не обнаружив видимых повреждений, он стал выкладывать на стол содержимое своего пакета, одновременно задавая беспокойные вопросы.

– Что? Что случилось? Водки я принес, вот взял три бутылки. На всякий случай. Вдруг потом еще понадобится. Ну что? Как? Чего ты звонил? Что у вас тут случилось?

Не видя ни малейшей возможности вклиниться в этот стремительный поток, я смирилась со своей участью и терпеливо ждала, когда Милютин остановится сам.

Столетов, увидев водку, без лишних слов отвинтил пробку на одной из бутылок, налил полстакана залпом выпил и повторил.

– Ты закуси, закуси, Игнаша, – суетился Милютин. – Вот я тут колбаски взял, сырку… Да что ж у вас тут произошло-то такое? Ты прямо что-то сам не свой.

Милютин наконец остановил свою нескончаемую речь и налил и себе.

– Рассказывай, – опрокинув стопку и залпом проглотив налитую в нее жидкость, произнес Милютин. – Что тут у вас?

По-видимому, бодрящий напиток произвел свое целительное действие, поскольку Столетов заметно активизировался и пришел в себя. Приложившись к сыру и колбаске, он поведал другу о сегодняшних событиях. По мере того как обстоятельства форс-мажора доходили до Милютина, глаза его все больше округлялись и выползали на лоб.

– Это неслыханно! Чудовищно! Да их четвертовать! В камеру засадить!

Милютин возмущался и гремел на весь номер, и я уже несколько раз слышала шаги в коридоре, свидетельствующие о том, что этажный охранник бдит и время от времени подходит к нашей двери убедиться, что до драки пока не дошло.

– Неслыханно! – все никак не мог успокоиться Милютин. – Игнат, решено! Я переезжаю к тебе. Немедленно! Сейчас схожу за вещами. Ничего, скажу Маше, она поймет. Совсем распоясались! Стрелять! Стрелять в человека посреди города! В мирное время! Евгения, каково, а? Я им покажу…

Видя, что Милютин непреклонен, я понимала только одно: теперь вместо одного почетного ветерана мне придется охранять двух.

Опрокинув для поддержания боевого духа еще стопку, Милютин отправился за вещами. Предчувствуя, что оставшиеся две бутылки недолго будут томиться в ожидании и вечер друзья проведут вполне содержательно, я поспешила воспользоваться последними подходящими минутами, чтобы выяснить подробности насчет зеленого «Опеля» еще до того, как мой клиент, поддерживаемый заботливым другом, перестанет соображать.

Снова попросив у Столетова взаймы телефон, я спустилась на улицу и набрала номер Игоря.

– Извини, подруга, не сыграл твой номер, – услышала я роковые слова.

– Как это не сыграл? Что, машина без владельца?

– Да почему, есть владелец. Два месяца назад об угоне заявил. С тех пор – ни слуху ни духу. Все, что могу сказать.

– О черт! – Разочарование мое не поддавалось никакому описанию. – Да что же это за… Просто фатум какой-то. Ни с какой стороны к ним не подобраться, к этим ублюдкам.

– Да, дельце загадочное, – сочувственно проговорил Игорь. – Но по крайней мере, парни одни и те же? Как думаешь?

– Думаю, да. Сегодня в этом «Опеле» тоже было двое. Один выходил, его я хорошо разглядела. Действительно, морда кирпича просит. А второй за рулем сидел, на нем мне сосредоточиться некогда было, но в целом – такой же здоровый лоб, явно не интеллигент в четвертом поколении. А сам-то ты не пытался что-нибудь узнать?

– Да я пытался, Жень, только все без толку. Информации-то практически ноль. Столетов этот давно не при делах, так что связывать с профессиональной деятельностью эти претензии сложно. Денег у него тоже особых нет, так что и на завистников не подумаешь. Не ясно, где копать.

– Да уж. А если что-то из старенького? Претензии, связанные с прошлой профессиональной деятельностью?

– Так это сейчас как же раскопаешь? Мало ли что там могло быть? Это уже история.

– Вот это ты прямо не в бровь, а в глаз. История та еще.

– Ладно, не переживай. Что-нибудь должно проявиться. Не из воздуха же они возникают, эти двое. Наверняка есть и заказчик, и спонсоры. Если уж так серьезно взялись. Думаю, просто нужно время.

«Да, наверное, – с досадой думала я, поднимаясь в номер к Столетову. – Наверное, нужно время. Вот когда наши хладные трупы обнаружат где-нибудь на загородной свалке, тогда приедут эксперты, начнется следствие и выяснится в итоге, что мы сами себя четыре раза подряд пырнули ножом в результате несчастного случая…»

Черная ирония, овладевшая мною после разговора с Игорем, только усугубилась, когда в гостинице вновь появился Милютин. Он сиял от удовольствия – «договориться с Машей» удалось. Намечалась попойка, и я решила, что для меня нет места на этом празднике жизни.

– Вы развлекайтесь, осваивайтесь, а я, пожалуй, пойду. Игнат Семенович, убедительная просьба – без меня из гостиницы ни шагу.

– Да вы не беспокойтесь, Евгения, я все проконтролирую, – бодро откозырял Милютин. – И напомню, и прослежу. Только мы вас просто так не отпустим. Это же получается, что вы сегодня у нас героиня дня. Кому, спрашивается, обязан Игнат своим спасением? Только и исключительно вам. Так что сейчас вы идете с нами отмечать чудесное избавление. Даже не пытайтесь отказываться. Игнаша, здесь, в этой гостинице, прилично кормят?

– Здесь вообще не кормят! – возбужденно ответил Столетов, в отсутствие друга успевший пропустить еще пару стопок. – Даже буфета нет. Я в прошлый раз остатки доедал, так, похоже, и в этот придется.

– Безобразие! Форменное безобразие! – возмутился Милютин. – Просто как сговорились все. В кои-то веки приехал ко мне из Москвы друг, и на тебе. То жизни хотят лишить, то голодом уморить. Нет, я это сейчас проясню.

Милютин решительным шагом вышел из номера. Догадываясь, что действие паров алкоголя никак не будет способствовать успеху такого прояснения, я решила отправиться вместе с ним.

– Вдвоем веселее, – бодро сказала я, ни словом не обмолвившись, что за скандал нас могут просто выставить из этой казармы, а, несмотря на все недостатки в плане комфорта, свою охранную функцию гостиница выполняла вполне успешно и была, пожалуй, единственным местом, где я не волновалась за безопасность Столетова.

Спустившись вниз, Милютин громко и с выражением поинтересовался у спортивного парня, где директор. Не дожидаясь специального приглашения, на звук его голоса вышел накачанный Николай.

– Какие-то проблемы? – сдержанно поинтересовался он, обратившись почему-то ко мне.

– Что же это, любезнейший, – с пафосом проговорил Милютин. – Открываете заведение, приглашаете людей жить, а у вас даже перекусить негде. Как прикажете это понимать? Приходит человек вечером уставший, естественно, хочется ему поесть, а у вас тут…

– Да, вы правы, – снова спокойно проговорил Николай, повернувшись к Милютину. – Кухни у нас нет, мы и не планировали ее заводить. Здесь совсем рядом отличный ресторан, где для наших постояльцев специальная скидка. Все, кто проживает у нас, ходят туда, и никто еще не жаловался. Продукты всегда свежие, готовят вкусно, а со скидкой и недорого. Там хозяйничает мама, – снова обратившись ко мне, добавил Николай.

– Ресторан, говорите, хм. Что ж, сходим, посмотрим, что это у вас за ресторан. А как они узнают, что мы ваши постояльцы?

– Если вы снимаете номер, у вас должен быть жетон с отпечатком пальца. Это дополнительная мера уже для нас. У вас-то свой отпечаток всегда при себе, а нам для дополнительной гарантии не помешает. Дверь номера с помощью жетона открыть невозможно, поэтому подделывать его нет смысла. Да и невыгодно, согласитесь, из-за одного обеда. Предъявляете жетон – и скидка ваша.

– Хм, – в смущении буркнул Милютин. – То есть если я пришел с другом и у меня нет этого вашего жетона, то эта ваша скидка на меня не распространяется? Выходит, так?

Николай некоторое время подумал, несколько раз перевел взгляд с меня на Милютина, а потом произнес:

– Пойдемте, я провожу вас.

– Я только сбегаю за Игнатом Семеновичем, – поспешила я вклиниться в этот стремительный поток событий.

Странно было бы, если бы мы с Милютиным, даже не проживавшие здесь, стали бы пользоваться привилегиями, полагавшимися Столетову, в отсутствие его самого.

Я поднялась в номер, сообщила Столетову, что нас приглашают на ужин со скидкой, и уже через несколько минут мы отправились в ресторан, где хозяйничала мама Николая.

Ресторан «У Надежды» оказался действительно довольно близко к гостинице и даже недалеко от того места, где мы со Столетовым обедали в прошлый раз, после неудачного наезда вишневой «семерки». Это было заведение небольшое, чистенькое и уютное, судя по вкусу, с самым обычным домашним меню.

– Вот, пожалуйста, – пригласил Николай. – Проходите, присаживайтесь. Людочка! – крикнул он куда-то вдаль.

На зов откликнулась девушка в белом фартучке и такой же косынке.

– Людочка, это мои гости. Обслужи, пожалуйста, как следует. Блюда – в половину цены, – негромко добавил Николай и скромно удалился.

– Ага! – победоносно осматривался вокруг Милютин. – Видел? Вот что значит выбрать правильный тон в разговоре. Не понадобился даже твой жетон.

– Какой жетон? – недоумевал Столетов, не присутствовавший при недавней беседе в правильном тоне.

– В этом ресторане для всех постояльцев гостиницы предусмотрена скидка, – объяснила я. – Чтобы получить ее, необходимо предъявить жетон с вашим отпечатком, который, как нам сообщили, должен у вас быть всегда при себе.

– А, это, – рассеянно проговорил Столетов. – Очередная глупость. Мало того что в номер нельзя зайти, пока тебе чуть ли сетчатку не отсканируют, так еще и пальцы сняли. Это им, видите ли, необходимо для идентификации. Казарма, форменная казарма.

– Зато надежно, – решила я добавить хоть немного меда в эту бочку дегтя. – Вы обратили внимание, что в гостиницу они не суются? Значит, система работает.

Столетов промолчал, зато Милютин разливался соловьем:

– Это мы еще посмотрим, что у них тут за система. Я их всех на чистую воду выведу. Ишь, взяли моду! Средь бела дня в людей стрелять посреди города.

В общем, ужин прошел в теплой атмосфере взаимного доверия и понимания. Вылезая из-за стола, мои собеседники то и дело теряли равновесие и спотыкались о ножки стульев. Памятуя, что в номере ждут не дождутся еще две непочатые бутылки водки, я сознавала, что как минимум до завтрашнего утра могу быть совершенно спокойна. Ни непрестанные колебания всегда и во всем сомневающегося Столетова, ни неуемный темперамент не способного ни минуты усидеть на месте Милютина не смогут противостоять действию винных паров. Не санкционированный мною выход из номера до завтрешнего утра исключен.

Проводив друзей до самой двери и убедившись, что телевизор включен, а закуска расставлена на столе, я попрощалась. Стоило поблагодарить Николая за оказанное нам внимание.

– Вы ведь от мамы, – услышала я лаконичный и, видимо, все объясняющий ответ. – Наверное, у нее были причины порекомендовать вас. Поэтому я тоже со своей стороны…

Вспомнив нелицеприятные высказывания своей тети о буржуйке, я подумала, что, пожалуй, если и есть здесь какие-то специальные причины, то, наверное, не совсем те, которые сейчас имеет в виду Николай.

Но вслух только поблагодарила и сказала, что в ресторане его мамы очень вкусно готовят.

Когда, уставшая, я приехала домой, был уже поздний вечер. Тетушка демонстративно сидела перед телевизором и даже не вышла меня встречать – решила обидеться и показать характер.

«Ну и ладно, – утомленно думала я, стоя под душем. – По крайней мере никто не будет читать нотации».

Но не так-то просто было не обратить внимания на тетю Милу, если она хотела, чтобы на нее обратили внимание.

Выйдя из ванной, я услышала надрывные всхлипывания и поняла, что воспитательной беседы не миновать.

– Что опять, тетушка? – ласково спросила я, обнимая ее за плечи. – Что случилось?

– Случилось? И ты еще спрашиваешь, что случилось? – трагически воскликнула тетя Мила. – Я, можно сказать, душу перед ней открываю, а она… Как будто я предмет неодушевленный, пустое место. И как ты кричала! Вот как теперь разговаривают со старшими…

– Извини, сорвалась, – примиряюще улыбнулась я. – С кем не бывает? Запутанное дело, сложные обстоятельства. Мне нужно было сосредоточиться, а тут ты…

– Вот-вот! – с готовностью подхватила тетя. – Любящий человек для тебя только помеха. Сосредоточиться ей нужно было. А я что, мешаю? Я, можно сказать, только о тебе и думаю, только тобой и живу. Как накормить повкуснее, помягче спать уложить, чтоб спокойно было тебе, ничто не тревожило…

– Да я все это очень ценю, тетушка, дорогая, поверь. И заботу твою, и вообще. Ты просто иногда любишь сама себя накручивать, придумываешь, чего нет. Давай просто забудем все эти глупости и пойдем спать. Сегодня у меня был трудный день, я немного устала. А завтра, с новыми силами, на свежую голову…

– Ты виделась с Игорем?

«О черт!» – чуть не вслух заорала я, но нечеловеческим усилием воли не только заставила себя промолчать, но, кажется, даже сохранила прежнее выражение лица.

– Мы говорили по телефону, – не стала я скрывать правду.

– Да? – сразу оживилась тетя. – Так, значит, вы не ссорились?

– Нет, с чего ты взяла? Мы даже не виделись последние несколько дней.

– Это я знаю, – загадочно улыбнувшись, произнесла тетя. – Известно мне, как это вы не видитесь.

Чтобы не нарушить едва восстановившийся мир и отправиться наконец спать, я не стала ничего возражать. Чмокнула в щечку свою неисправимую тетушку и скрылась в своей комнате.