Я с размаха пнул алюминиевую миску, которая пролетела по камере и отскочила от противоположной стены чуть ниже решетчатого проема окна. Широкого, но находящегося прямо под потолком, так высоко, что выглядывать заключенные никак не могли.

На шум и лязг прибежал охранник. Старик, пожилой тип в потертой солдатской форме армии Лангвара.

– Вы чего тут расшалились, мастер? Спят же все уже! Послеобеденный сон!

Я внимательно рассматривал его, не отвечая целую минуту, прикидывая интеллект этого типа. Вряд ли он был выше среднего. Язык совсем простой, деревенский даже. Хотя старые солдаты хитроваты. Пережить десятки сражений – это надо и мозги иметь. Послеобеденный сон! Это в тюрьме?

– А зачем вы тут вещи иженеров используете? – спросил я нагло.

– ?.. – Он вопросительно воздел бровь, не понимая смысла моих слов.

Я показал пальцем на миску.

– Темнота. Это алюминий! В природе в чистом виде почти не встречается. Это работа Бриджпорта. Получено методом электролиза.

Старикан нахмурился. Еще немного и было бы видно, как шестеренки его мыслительного аппарата пытаются провернуться, чтобы уяснить смысл.

– Это вещь из Бриджпорта, изделие проклятых иженеров! – уточнил я, упростив свою мысль для его понимания.

Старик крякнул:

– Чудите, мастер. Это плошка. Из белого олова. И ее отливали тута. В кузнечной слободе.

– Да плевать, где ее отливали. Металл-то из Бриджпорта. «Люминий» это не олово. Его не получишь у вас тут. Сами гордитесь непонятно чем, мракобесы, а металл из Бриджпорта берете. Где логика?

Старик почесал репу. Видимо, я его все же озадачил.

– Вам это… надо с начальством поговорить. Я в таких делах неволен понимать, мастер. Не шумите больше. А то в карцер отведу. Там плошек нетути. Ни нашинских, ни иженерских.

«Дурак!» – подумал я ему вслед, когда он удалялся. И хам. У них тут кто-то давно контрабандой «люминия» занимается в городе. По-тихому. И не придерешься. Металл как металл, вряд ли вызывает подозрения. Белое олово! Надо же, придумали. Наверное, таких товаров много. Скрытых. Я снова сел на постеленный прямо на полу мат, набитый соломой. К счастью, не такой уж грязный, чтобы думать о вшах. Похоже, их тут, в королевской тюрьме, иногда меняли. Раз в пару месяцев. Этому точно меньше месяца. Процедура вряд ли дорогая. Соломы много. Ткань тоже дешевая. Ее же ткацкие станки Бриджпорта ткут тысячами тонн в год. Отправляют в какой-нибудь портовый город, где законы против иженеров и их товаров не такие строгие. А оттуда караваном, как собственного изготовления, развозится по другим странам. И те берут. Источник происхождения не определишь. Да и не техника это. Всего лишь ткань. Иногда сквозь пальцы смотрят, как на мыло или карманные часы. Ткань промышленники Бриджпорта иногда специально плохой делают, чтобы легче было выдать за местную – ручного изготовления. Бизнес! Как говорил старина Маркс: ничто не может остановить капиталиста от извлечения прибыли. Или по-другому как-то? Фиг с ним. Хуже обстояли мои дела. Бриджпорт-то выкрутится. Хотя не факт. Я вспомнил Чонгара. Его схватку с сумасшедшим десантником из будущего. Брр-р! Аниме какое-то про божественных бойцов. В реальности такое не увидишь. Без замедления времени Кулу я так и не увидел бы. Слишком быстро для глаз человека. Понятно, почему зингару боятся сенемитов: они единственная преграда на их пути к мировому владычеству и сдерживающий фактор. Чонгар со своими бойцами вполне способен перебить половину Бриджпорта и зингару, несмотря на техническую поддержку. Вот только кодекс не позволяет им без причины нападать на кого-то первым. А кодексу тысяча лет, уже и менять его нельзя. Клятва способностей связана с этим. А клятвы – это серьезные вещи здесь. С материальным аспектом привязки к субъекту. Магия, туда ее в качель. Вот из-за этого кодекса он не вмешался, когда подоспевший к озеру с армией Элдурион меня арестовал. Светские дела! Хотя, может, это было всего лишь отмазкой для него. Они же с Кулу с самого начала планировали иженера в жертву принести. При плохом варианте развития событий, конечно. Все как нельзя кстати. Нет, Кулу, скорее всего, не отдал бы меня Элдуриону, но, к моему несчастью, он впал в летаргический сон, схватка высосала из него все силы. По словам Элдуриона, он может проспать так до года, пока восстановится. Черт! Засада! Шани до сих пор заперта в его пентаграмме. Помощи неоткуда ждать. Проклятие тю-тю. Демон мертв или просто выпихнут туда, откуда появился. Без понятия. Чонгар не объяснил. А сам я был без понятия. Проклятия, похоже, больше не было. Зато теперь меня ожидал суд. Суд Элдуриона! Сволочь он! Хоть и воин известный, аж в легендах тут фигурирует, но подло решил воспользоваться запертой Шани. Будь она свободна, они не посмели бы.

Приговорить и казнить иженера. Этакое эрзац-представление, вместо не получившейся войны с Бриджпортом. Лицо так решил спасти свое перед «электоратом». Сволочь он приличная, хотя и исторически важный персонаж. Впрочем, это всегда так. Говорят, в реальности Робин Гуд был тоже отъявленным разбойником. И не гнушался вдовушку прохожую на дорожке ограбить. А Колумб донельзя жадным и алчным типом был.

Я сел на мат, прислонившись к шершавому камню стены. Чего только в голову не приходит в тюрьме. Самое лучшее место для размышлений. Времени хоть отбавляй. За три дня я передумал всё. Все мои похождения проанализировал. Выспался. Просчитал возможные варианты. Посетителей ко мне не пускали. Я был уверен, что мои друзья пытались попасть сюда. С этим надо было что-то делать. Суд должен был состояться через пару дней. Ребята явно спешили. Вдруг Шани прорвет блок Кулу. Элдурион ее боялся. Более того, их страшила ее странная, необъяснимая привязанность к человеку. К иженеру! Чем я ее так привязал? Феи же не любят людей. Мужского пола вообще ненавидят. Загадка, которой я не находил ответа. И теперь Кулу, который мог бы мне объяснить это поведение – лежит в кататоническом сне, вызванном сверхусилиями во время схватки с «демоном-пришельцем» из другой Вселенной. Эх, жизнь моя! Выбраться бы обратно в Бриджпорт. Без проклятия там не так уж и плохо было. Да и с руководством корпорации можно было бы договориться, чтобы от зингару прикрыли в обмен на технические новинки, что я мог бы им помочь сделать. Брей предлагал же мне. Я ведь все-таки «иженер» для них. Икона. Имею право создавать новое. Вернее, пересоздавать. Впрочем, я тогда еще больше усложню проблему для местных. Радары, компы, реактивные движки, чего только нельзя «переизобрести» с помощью местных ученых и инженеров, которым просто запрещено это все создавать, но они очень близко к этому находятся. Буквально намек – и покатится все на следующий технический уровень. И интересно, где причина этого саботажа развития науки? Случайность это? Или тут кто-то замешан? Вряд ли, он, выдумывая такие правила, ожидал прибытия следующего «иженера». Просчитался? И как все это связано с этой советской стройкой? Что это за машина была? И куда делась? Вопросы, вопросы! И нет ответа…

К часам трем-четырем по местному времени в этот же день я внезапно почувствовал странное ощущение. Необъяснимое давление на мозг, причем какое-то знакомое, теплое ощущение жжения в груди. Потом этот комок тепла двинулся наружу, как бы подталкивая меня. Я хлопал глазами, оглядывая камеру и дверь, пытаясь определить источник внезапного телепатического вторжения. Но через минуту сообразил: Дина!

Она могла быть только снаружи! Я оглядел решетку под потолком. До нее было метра три с половиной. Подойдя к стене, попробовал взобраться. Но стена оказалась слишком гладкой. Никаких расщелин в растворе между кирпичами. Свежая кладка, не успела от времени осыпаться и выщербиться для таких трюков. Да и не подходил я по комплекции для скалолазания. «Жизнь на кончиках пальцев» – это не для меня. Тут надо быть худющим тренированным скелетом.

Какое-то время пытался взобраться с разбега. Сняв ботинки и разбегаясь от стены, но зацепиться за выступ окна не удалось. Наконец мне в голову пришла здравая идея. «Какой я идиот!» – обозвал себя мысленно. Скинул эльтийскую куртку, что дал Тралок, взял давешнюю алюминиевую миску, сунул ее в рукав и завязал узлом конец и начало, чтобы не выскользнула. Затем использовал куртку как аркан. Вращая эту импровизированную снасть, забросил ее в окно. После пяти-шести попыток мне наконец удалось попасть боковиной миски между прутьями. Я тотчас ослабил аркан, приподняв, и когда миска, повернувшись на девяносто градусов, застряла между прутьями широкой решетки, потянул.

Крепко! Влезть не составило никакого труда. Я скорчился в немыслимой позе на узком подоконнике метровой ширины окна и выглянул наружу.

– Бо-о-сс!

Точно, они! Снаружи, по булыжной мостовой, было довольно оживленное движение. Низкая ограда тюрьмы вполне позволяла видеть проходящий мимо народ Лангвара. Кареты и пеших. Уличных торговцев, лавочников, бродяг, солдат, кого тут только не было. Напротив моего окна, которое было на третьем этаже, на углу стояли двое. Тус и Дина. Тус махал мне шляпой какого-то голландского стиля. А-ля Рип ван Винкл. Да и одет был по такой же местной моде: чулки, сюртук, светло-серая рубашка под ними. Угольщик Питер. Только серая рожа отвратная. Ронки не очень на вид выглядят. Они же тут типа троллей. В последний раз, когда его видел, он был в своей одежде бандита. Дина тоже оделась под стать местным. Платье с корсетом, чепчик и юбки. Я не смог удержаться от смеха. Хотя положение мое было довольно незавидным, но неминуемая угроза жизни из-за проклятия приучила меня как-то не бояться. Иммунитет выработала в каком-то смысле. В конце концов, любому надоедает бояться, если давление постоянное. Человек поддается дрессировке Павлова не хуже любого другого животного.

– Вы оба прикольно выглядите! – сказал я, не сдержав смеха.

Они переглянулись. Несколько растерянно. Видимо, мое поведение им показалось не совсем для человека, которого скоро собираются судить и казнить. Босс сошел с ума? Дина нахмурила брови, погрозила маленьким кулаком и послала телепатический сигнал неудовольствия и возмущения.

– Не прикалывайтесь, босс! Мы к вам в гости пришли.

– Да я и не издеваюсь. Зачем пожаловали? Сейчас вас охрана заметит.

– Не заметит. Дина их отвлекает, – сказал Тус, кивнув головой в сторону спутницы. – Мы вас навестить хотели, но внутрь не пускают. Вот пришлось так сообразить.

Дина напустила на себя важный вид. Мол, вот я какая находчивая!

Я удивился, что Дина не говорит сама. Обычно она болтала без умолку. Всю дорогу до Лангвара. Я в дневнике сам себе написал про ее характер и неуемную болтливость. Даже кличку ее не забыл.

– А чего она сама молчит? С тобой все в порядке, «Шило в заднице»?

Дина снова нахмурилась, но ответить почему-то не ответила. Словами. Снова пригрозила кулаком. Мол, хватит, босс!

– Она не может говорить, босс. Потеряла голос, когда пыталась Шани вытащить из круга. Получила магический удар. По связкам попало. Какая-то фигня. Маг-лечильник сказал, что только со временем пройдет.

Тус скалился, комментируя последнее:

– Представляете, каково ей сейчас, босс?

Я рассмеялся вторично.

– Представляю.

Дина возмущенно отвернулась, махнув нас рукой.

– Как Шани?

– Не знаю. Нас выбросило из круга. Она до сих пор в этом доме. Не подойдешь к ней. Да и солдаты дом оцепили. Никого не пускают близко. Маги какие-то приходили тоже. Ошиваются там постоянно.

– А Парс?

– Не знаю. Пропал куда-то. Это правда, что вы за него заступились перед Элдурионом?

Я кивнул. Я действительно поразил Чонгара этой выходкой. Но откуда они знают это? Чонгар сделал мне предложение, после боя. Одно желание. Прямо как в сказке. Правда, в сказке чаще бывает три желания, но в моей было только одно. Солдаты Элдуиона уже взяли меня тогда в кольцо и под властным жестом самого знаменитого короля-воина Ридии собирались увезти, как Чонгар остановил их. Прямо буквально у меня перед глазами заставив солдат не подчиниться приказу короля. Показав, кто тут хозяин. Я потом вспоминал этот момент с удовольствием. С большим. Как и лицо Элдуриона, хмурое. Это как в армии, когда тебя пытаются обидеть деды, а потом кто-то более авторитетный показывает им их место и заступается за тебя. Приятное чувство для салабона.

Мое желание удивило Чонгара. Да и Элдуриона тоже. Последний считал, что я уже от него ушел, когда услышал слова настоятеля сенемитов. Я ведь мог сказать Чонгару перенести меня куда подальше от этих типов. Вернуть в Бриджпорт. Или даже переправить на другой континент – Восточную империю Шайнар. Или острова. Или далеко на север. Куча мест, где расисты из Лангвара и Элдурион меня не достанут. Правда, там придется уже от зингару прятаться, но хрень редьки не слаще. Об этих проблемах можно будет подумать потом.

Но… Я выбрал Парса.

Чонгар выслушал меня, как-то странно посмотрел. Пацан с глазами столетнего старца. Жуткое зрелище в каком-то смысле. Реинкарнация, просыпающаяся каждые сто двадцать лет в новой личности, специально отобранной для этого ритуала. Потом кивнул Элдуриону со словами: выполните его просьбу, ваше величество.

Я, в общем-то, надеялся, что в последний момент он и за меня заступится. То есть я хотел спасти Парса. Я не жалел об этом. Но кусочек меня в глубине души верил, что моя самоотверженность в спасении чужой жизни как-то повлияет, и он скажет: чувак, у тебя есть сердце, а значит, и еще одно желание! Раз ты такой хороший. Прямо как в фильме «Константин» с Киану Ривсом. В финальной сцене. Обмануть самого черта. Показать палец и улететь на небеса, не попросив ничего для себя, но пожертвовав жизнью ради других, автоматически оказаться спасенным. Жертва! Джек-пот для жертвы!

Кукиш! Чонгар улетел, выполнив, как и обещал, только одно мое желание. А Элдурион несказанно обрадовался, что я не ушел от него. А вот Парса ему пришлось отпустить. Понятное дело, что тому не только отрубание руки светило. Скорее всего, дали бы умереть от потери крови. Помогал иженеру! То есть мне. Хорошо, что Дину и Туса не повязали. Хотя этих не за что. Если узнают, что «Шило» телепатка, то наверняка ее местная магическая академия заберет. Телепатки обычно очень восприимчивы к обучению магии и делают быстрые успехи в учебе. Этакие вундеркинды. Но потом, говорят, так же быстро и сгорают. Слишком чувствительны к магии.

– Босс, мы вас попробуем вытащить. Что нам делать?

Я покачал головой. С такого неудобного положения это было чертовски трудно сделать, и он мой жест не понял.

– Не надо. Не высовывайтесь. Вас повяжут, и тогда все сядем. Меня отсюда только один человек может вытащить.

– Кто он, босс?

– Кулу-Кулу. Чтоб ему пусто было, старому хрычу! Бросил меня в самый нужный мне момент, – выругался я.

Дина уже отошла от своего девичьего гнева и, повернувшись, внимательно нас слушала, переводя взгляд с меня на Туса.

– А где он, босс? Мы можем до него добраться? – спросил Тус, задрав выжидающе голову.

– Уснул. Говорят, до года может проспать. А где, не знаю. Его Элдурион куда-то отбуксировал и спрятал. Для безопасности.

Тус покачал головой как-то укоризненно. Я не понял, к чему, но он сказал:

– Эх, босс. Сколько раз я вам говорил, не верить всему, что вам тут говорят.

– К чему ты это?

От волнения и внезапных подозрений я чуть не упал с окна, ухватился покрепче за прутья решетки и восстановил статус-кво.

– А к тому, что старый хрыч, как вы его называете, мог все это сыграть, дабы не быть вовлеченным в это дело и не спасать вас от гнева Элдуриона. «Договорняк» у них мог быть, босс.

Я похолодел. На секунду. Нет. Нет! Невозможно! Меня уже столько раз тут обманывали. Хватит уже! Кидали, как говорили на Земле, что уж я-то должен был сразу почувствовать. Кулу-Кулу не тот тип… Хотя.

– Может, ты и прав, – согласился я, сдавшись молчаливой внутренней борьбе своих чувств. – Может, ты и прав.

– Если старик был бы в летаргическом сне, то заклятие разрушилось бы, и ваша фея, босс, вас спасла бы. «Кумекайте» башкой. Вы же крутой, босс, в этом.

Я «скумекал» слова Туса. В них была логика. Хорошая логика.

Дина неожиданно дернула Туса за рукав и показала куда-то рукой. Куда-то влево от меня, за пределами угла моего зрения с окна.

– Ладно, нам пора, босс, – завершил беседу Тус. – Мы вас попробуем вытащить от этих дикарей. Только надо план хороший придумать. Вы же на это мастер.

– Спасибо, друзья, что не забыли.

Тус помахал рукой, удаляясь с Диной под ручку. Дина послала телепатический заряд теплого комка. Легкое такое обжигающее чувство внутри. Все, что она могла. Слова транслировать она, конечно, не могла. Телепат-чувственник на это, как я уже упоминал, не способен.

Я был растроган этой парочкой. Реально за меня беспокоились. Хотя они же от силы недели три меня знали. Иногда местные люди меня удивляют. Хотя они оба не совсем люди по большому счету…

Удивительно, сколько дурацких и пустых планов побега придумывает узник в тюрьме. И главное, для всего нужны какие-то детали, которых, конечно, нет, но это не останавливает мозг от их генерации. Бессмысленная генерация планов. От землетрясения, которое валит стену тюрьмы, и зеки беспрепятственно убегают, воспользовавшись паникой. До вообще дурацкой картинки в голове, как к окну подгоняют грузовик, цепляют тросом решетку и вырывают с мясом, валя опять стену. И плевать этому дурному мозгу, что грузовиков тут нет. От нечего делать я разговаривал со старым солдатом. Прикольный тип оказался. Болтун и, как следствие, находка для шпиона. Причем он это, может, и понимал, но скучно ему тоже было. Я сидел один в этом крыле, как особо важная персона, и ему не с кем было больше поговорить. Покидать коридор ему было запрещено, чтобы я постоянно находился под наблюдением.

Правда, он рассказывал все время про свои сражения. Знатно повоевал мужик. Под началом Элдуриона, кстати. Я делал вид, что мне это жутко интересно. У него же я узнал, что нападение на Бриджпорт пока отложили. Сборную армию распустили. Причины этого он, конечно, не знал. Эта дурацкая проверка возможностей огнестрельного оружия со мной была операцией, что называется, топ-секрет. О ней были осведомлены только высшие руководители Лангвара да Кулу с Чонгаром. И я выполнил это задание невольно. Правда, не полностью, но Элдуриону хватило и этого. Мелочная тварь. Еще воин называется! Что они будут на меня вешать в этом суде, думал я, рассеянно слушая старого болтуна Келвара. Так звали моего охранника. Ночью его сменял другой, но этот со мной не говорил. Да и спал я ночью.

– …Там их целая туча была. И конники и ломники. Но зато за нас были мазаранцы. У них только ножи вот такие, с руку. Больше никакого оружия. Но они не отступают. И живучие. Просто до жути! Все лягут, но взад не пойдут. Упрямые твари. Их кавалерия драпатская оттоптала, а они все равно встали. Не поверил бы, если увидел, иженер. Прямо так, чик. Волна над ними прошла. Тяжелая кавалерия, железа же дофига на них. А они встают и сзади начали ножами полосовать. На коней прыгали. Во как высоко!.. Я с «палпатом» охерел просто, все это безобразие с холма наблюдая…

Я взметнул брови в притворном удивлении. Хотя ни черта не понял. Палпат, мазаранцы? В знаниях о магическом мире Ридии у меня были огромные пробелы. Жаль, что я в основном интересовался криминалистикой и историей, а не текущим положением дел на магической части планеты.

– Слушай, иженер. Я тебя все спросить хочу.

– Ну? Спрашивай. – Я сделал внимательное лицо. Дед обычно только говорил, а тут…

– Ты почему не боишься? Тебя же повесят после суда.

Ну и вопрос! Я пожал плечами и ответил:

– А с чего ты решил, что я не боюсь?

– Значит, виду не подаешь?

– Нет, не подаю. Нет смысла в открытую паниковать. Это не поможет мне избежать смерти. Да и привык я уже на грани смерти жить. Не поверишь, уже целый месяц так живу.

Старик закивал понимающе.

– Расскажи мне про вашего короля, – попросил я, чтобы сменить тему. Стараясь не переводить стрелки на меня и выудить из него полезную информацию.

Старик крякнул и переспросил:

– Про Элдуриона, что ли? Его величество?

– Ага.

– Воин он знатный, – начал он рассказывать биографию своего короля. – Обучался в монастыре у «каменных». Еще мальчиком его дедушка, покойный наш король Хамах Второй, отправил туда для обучения бою. Говорят, до седьмого круга запретных знаний дошел. Талантливый парнишка был. Потом в Лангваре переворот случился. Аккурат в канун святого Панариса его величество убили. А Элдурончику нашему тогда только четырнадцать было. «Суры» с моря пришли и город захватили. Ни зги не видно было. Только пыль красная и звезды падали. Это у них магия такая особенная. Жуть так напускают, если рой большой. Корабли черные. Страшно было в самом деле. Не забудешь. Опасное время было. Я служил тогда в «кварцовке» у речного порта. Хорошо помню ту ночь…

В конце концов, я выудил у дедушки, почему Элдурион не любит Бриджпорт. За вторжение каких-то типов с моря. Кто они, я так и не понял. Монголы Чингисхана какие-то морские, да еще с магией. По мнению старика, их на них напустил Бриджпорт вместе с зингару. Чтобы убрать помеху, слишком близкую к Стене. Суры вырезали королевскую родню Элдуриона, и он после изгнания этих разбойников, которые, кстати, на людей не очень походили и жили невесть где за морем, поклялся стереть Бриджпорт с лица земли. Как и зингару. История меня, в общем, не удивила. Такая сильная ненависть должна была быть замешана на чем-то персональном. К тому же не приходилось сомневаться, что такое вполне возможно, чтобы зингару спровоцировали это вместе с Технической Корпорацией Бриджпорта. Проплыть мимо других городов, зайти в дельту реки и напасть именно на Лангвар, это по-любому выглядело слишком подозрительно. Чужими руками, без вовлечения собственных сил, убрать помеху и чокнутую на ненависти к техническому государству династию. Вполне. Почему бы и нет. Я кивнул головой, когда старик закончил.

– Понятно, старик.

– Можно и по имени, иже… Макс.

Я вспомнил Тралока. Жив ли?

– Да. Извини, как там тебя звали, Кварлал?

Старик насупился. Я улыбнулся.

– Не обижайся. Шучу. Вспомнил одного эльта.

Старик плюнул вбок.

– Тьфу на них. Сучье племя! Чтобы им пусто было.

Я снова удивленно двинул бровью:

– Чего ты так на них взъелся, старый? Чай, не зингару они. И не иженеры…

Постепенно я узнавал расклад в этом мире. Раньше мне мешало проклятие. Дефицит времени. На подробные разговоры просто не было времени. Нужно было решать проблему приближающейся смерти. А сейчас, правда, проблему, как сбежать. Или пережить этот суд. В чем я сомневался, после услышанного. Элдурион своего не упустит. Цепкий тип. Упорный и упрямый. Публичный суд, публичная казнь…

Первое и, похоже, последнее заседание суда состоялось к концу десятого дня моего заключения. Часы моей жизни «оттикали» свое. Сам процесс меня хоть и интересовал, но я понимал, что ничего не выиграю. Такие процессы не устраиваются, чтобы подсудимый мог в них оправдаться. Как тест на ведьму в средневековой Европе. Выплывет со связанными руками – ведьма. Не выплывет – добрая христианка, попавшая в рай. Неважно, что умерла от этой проверки. Засада – и тут, и там. Но сдаваться я не собирался. Надежда теплилась на задворках. Как-то не верилось в такую несправедливость судьбы ко мне. Сколько раз убегал от нее.

Суд начался в полдень. В разгар дня, в королевском дворце при большом стечении народа. Правда, те, кто был снаружи, ни черта не слышали, но все равно площадь перед дворцом была заполнена до самых открытых ворот тронного зала. Кроме пятачка, где была сооружена виселица. Что уже было нарушением процесса. Грубым. Заранее сделать виселицу, словно суд уже все решил? Разве не нужно было дождаться решения суда?

Я решил дать им бой. Хотя бы на словах…

– Ваше имя, подсудимый?

– Питер Пенов из Питера.

– Ложь!

Я повернул голову в сторону этого выкрика. Рядом с группой присяжных сидел человек в красной одежде карликового роста. С кустистыми бровями и дурацкой на вид шляпе из того же красного материала. Шляпа Незнайки. Смешная и нелепая для человека. Маг для проверки истинности или лжи. Человек-телепат, который специально натренирован для различения правды и лжи.

– Мастер Кулун.

Судья учтиво кивнул в сторону старика в красном. Судья был тоже в красном парике и с молотком. Красным оказался здесь цвет суда. Странно. Зато парики, мантии и молоток у председателя суда это они у Бриджпорта взяли, подумал я. Земные штучки. Это открытие меня покоробило. Недоимитаторы хреновы. Китайцы лучше копируют. Шуточки придется оставить. С таким-то контролем. Хотя, может, это было и в мою пользу в каком-то смысле, раз выяснят правду. Хотя к черту. Мысли бежали в голове, как олени от загонщиков.

– Ваше имя, подсудимый? – повторил неумолимый голос судьи.

– Максим Светляков.

– Иженер?

– Нет, я не инженер.

Судья сделал паузу, посмотрел на Кулуна, но тот невозмутимо продолжал сидеть. Ведь это была правда. Второй судья вмешался. У него оказался хороший слух:

– Вас спрашивают, вы иженер? Вы же ответили инженер. Это разные слова!

– Нет. Иженер – это искаженное слово от инженера. Профессия из моего мира.

Иногда издеваться можно, даже говоря правду. Я криво усмехнулся. Прямо им в лицо, видя, как молчит маг правды. Подтверждая этим мои слова.

– Значит, вы признаете свою вину? – спросил председатель суда, как-то задетый тем, что я выставил их глупость. Народ в зале притих. Как и мрачно сидевший на троне, на приличном возвышении, Элдурион. Я иногда поглядывал на него, наблюдая его реакцию. Он и вся его боевая свита были в торжественной броне. Прямо бойцы из какого-то аниме с гипертрофированными доспехами и оружием.

– Какую вину, простите? – спросил я искренне.

– Что вы из мира иженеров?

– Это разве преступление? – возмутился я.

– Согласно законам Лангвара, да.

– И что? И все жители технического королевства тоже?

Судья нахмурил брови и ответил:

– Конечно, нет. Их вина может быть только конкретной. Согласно поправке Траппона-Иллафи от тринадцатого года седьмого числа «новоцвета», о вынужденной пристрастности к особам из мира иженеров. Любой ее житель считается виновным по факту своего места рождения.

У меня упала челюсть. Дебильная юридическая норма, в самом деле. Виновность по факту рождения!

– А зачем вам тогда суд? Если я априори виновен?

– Для выбора типа наказания. Вы принесли в нашу страну мерзкие новшества проклятых иженеров. К тому же вас может помиловать его величество.

Я невольно бросил взгляд на Элдуриона и заметил, показав на выход из зала, туда, где был построен эшафот виселицы:

– Наказание вы вроде уже выбрали. Или вешать можно по-разному?

Судья раздраженно сделал знак рукой, словно отмечая что-то от себя, и сказал коронную фразу, слышанную мной очень часто. Оказывается, ее и тут знали:

– Вопросы, подсудимый, здесь задаем мы. Вам ответили, понимая, что вы чужак в нашем мире. Но все имеет свои пределы.

Я пожал плечами. Фиг с вами.

– Да, я признаю свою вину тогда. Я – виноват, что родился в своем мире.

Перо секретаря заскрипело в мертвой тишине зала, записывая мои слова. Председатель суда хотел в какой-то миг его остановить, но потом махнул рукой. Все это выглядело мерзко, и я понимал, почему Элдурион хмурился. Да и судьи все понимали.

– Вызывается первый свидетель…

Свидетелей я вообще не знал. Но, по всей видимости, это были разные, видевшие меня в дороге люди: от воинов, которых я обратил в бегство у озер, до крестьян, которые видели меня рассекающим на запрещенном транспорте по дороге на юг, к Желтому лесу. Ни Дины, ни Туса. Хотя что они могли сказать в мою защиту? Что я – хороший пацан? Так они это и не оспаривали.

Рассказы свидетелей, особенно воинов «битвы у озера», вызывали шумок в зале. Дракона и великанов вмиг завалил из проклятого огненного оружия иженеров! Силен! Интересная же история для пипла. Это, конечно, не могло быть случайностью. Элдуриону надо было как-то оправдаться за отмену затеянного им же похода. Что, в общем-то, на суде и происходило. Один из свидетелей меня вообще поразил. Это был наездник дракона. Не тот, которого я сбил у озера, но похожий на первого, как брат-близнец. Он высказал все, что думает обо мне, и глаза его пылали ненавистью. Убил нашего лучшего брата. Проклятый! Проклятый! Проклятый! В таком эмоциональном примерно репертуаре он высказал свои показания, и зал ему сочувственно кивал. Положение мое ухудшалось с каждым разом. Даже мои слова, что технику и оружие мне дал Кулу, ничего не могли изменить. Несмотря на то что это была правда. Меня же не заставляли ими пользоваться. Мог ведь и отказаться. Хотя, как житель Земли, я был виновен автоматически, все это имело бы смысл, если бы я оказался местным предателем из Бриджпорта. Интересно, кто им сказал, что я с Земли, а не обычный житель Бриджпорта? Опять игра Кулу? Решил драматизма подбавить, разозлив этим Элдуриона? Еще они считали одну странную глупость. О ней я узнал, когда свидетелем неожиданно вызвали короля:

– Вызывается свидетель Элдурион Первый, сын Атоллу, внук великого Хамаха, покоритель и покровитель…

Элдурион встал со своего места, сделав знак судье прекратить перечислять его титулы, и занял место у трибуны свидетелей. Она была в самом внизу, прямо перед простолюдинами, с небольшой четырехугольной деревянной балюстрадой вокруг.

– Ваше величество, клянетесь ли вы говорить правду и ничего кроме правды?

Элдурион ответил кратко:

– Клянусь.

Судья балдел от своего положения и от важности суда. Даже король был ему подсуден сейчас. Для допроса, правда.

Я же, порядком уставший от этого спектакля, оживился, когда вызывали короля. Все же он один мог меня пощадить, если захотел бы. Правда, народ не понял бы, конечно. Митинги-накачки ненависти к Бриджпорту не могли быть просто так дискредитированы. А тут даже сам ИЖЕНЕР. Не его последователи. Крупная рыба.

– Ваше величество, что вы думаете о подсудимом?

– Я думаю, он – хороший человек.

Тишина в зале была более чем оглушительной после этого заявления. Кто-то сморкнулся в глубине зала, где стояли простолюдины, и превосходная акустика этого помещения донесла неблагородный звук. Элдурион продолжил, словно оправдываясь перед таким своеобразным молчаливым укором.

– Да. Он – хороший человек. Хотя я не уверен, что иженеры такие же люди, как и мы, но добрыми друзьями они могут быть.

– Поясните вашу мысль, ваше величество, – попросил председатель суда, переглянувшись со своими двумя коллегами по бокам.

Элдурион рассказал про мое заступничество за Парса. Но закончил очень жестко. Я был почти уверен, что он собрался меня помиловать. Но тут опять меня опустили на грешную землю. С размаха!

– …К сожалению, мы живем в проклятое время, уважаемые граждане и мои возлюбленные подданные Лангвара. И выбор у нас между плохим и очень плохим решением. Я очень боялся, что Чонгар вмешается и не отдаст нам этого чужака. Такого страха я не испытывал ни в одном сражении. Именно его, ибо он единственный настоящий иженер, прибывший к нам за последние сто пятьдесят лет из своего адского мира железа и огня. Так сказал мне ахромант Кулу. И слава богам, он тут! У нас! Не в руках грязных собак из Технической Корпорации. Одни Небеса знают, что он может принести нового, страшного. Ведь время в наших мирах течет по-разному, уважаемые граждане и мои дорогие подданные! Вы не знали этого. Это круг девятого знания…

У меня молнией мелькнуло. Ах вот оно что! Вот оно что! Значит, никак нельзя меня отпускать. Вселенская угроза. И доказывай им, не доказывай, что ты не инженер. Бессмысленно.

Король продолжал говорить, когда у меня голове опять неожиданно появилось чувство теплого жжения. Дина! Жжение усиливалось с каждой минутой. Я пошарил глазами по толпе и нашел ее пробирающейся в толпе, расталкивая локтями людей в толпе у подножья скамеек для присяжных. Когда она была уже в метрах пятидесяти от меня, я встретился с ней глазами. Она была не одна. Рядом с ней по толпе пробирался и Парс. Собственной персоной. Студент-маг. Нежданный друг. Предупреждал же он меня. Зря я его не послушался тогда. Этот контакт взглядов многократно усиливал телепатические способности Дины. Я это знал. И тут она сорвала что-то, нечто незримое, опутавшее часть моего сознания, я понял.

Ах ты, поганец! Опять заклятие забытья! Я повернулся в сторону старика, одетого в красный цвет суда. Кулу! Конечно, он! Сидит тут сукин сын, даже имя не сильно исказил. Кулун! Прикалывается, как всегда.

– Эй ты, сволочь, в красном! Вытаскивай меня отсюда. Твоя же работа! Ты втравил меня во все это!

Король, говоривший в это время свою пламенную речь, так нелюбезно прерванный мной, оглянулся на меня. Как и судьи вместе со всем залом.

Кулу не пошевелился. Продолжая нагло сидеть на своем возвышении «бокового» судьи. Обескуражить его, конечно, было вряд ли в моих силах. Словно чего-то ждал. У меня появилось нехорошее предчувствие. То есть предчувствий нехороших у меня уже было вагон и целая тележка, но что-то совсем плохое должно было случиться именно сейчас. Чувство тревоги заныло в груди…

22 июня 1941 года… Нет! Это было не двадцать второе июня. Здесь, в этом неведом нигде, такого месяца никогда не было. Но звук был тот же. Вой крыльчатки на шасси штурмовиков. Гул моторов Стирлинга, бомбардировщиков Бриджпорта. Народ в зале растерянно оглядывал друг друга, не понимая, откуда такой гул. Прошло всего лишь полминуты с момента, когда Дина позволила мне сбросить заклятие забывчивости Кулу. Что было странно, мощь Кулу была неоспорима. Скорее, дело было в талантливости «вундеркиндши» Дины и эффекте неожиданности для Кулу, не ожидавшего такого хода. Да и само это заклятие вовсе невысокого уровня. Как я уже упомянул, на Кулу мое разоблачение не произвело ни малейшего впечатления. Он только привстал, скрестив руки на груди, ожидая. А вой бомберов нарастал. Затем перешел в свист чего-то падающего. Народ в зале начала охватывать паника, чему я не удивлялся. Вой этот по памяти был ужасный, хоть и слышал только в хронике. Не хватало сирен, вторящих ему, в Лангваре их не было.

– Кулу!

Крик Элдуриона вывел всех из растерянности. В крике был гнев, отчаяние и какое-то понимание. И я тоже понимал, почему. Теперь понимал почти всё. Народ ринулся наружу. Началась давка. И в этот момент первая бомба пробила крышу. И тогда Кулу остановил своим заклятием время для меня. Вернее, замедлил его. Как тогда верхом на драконе Чонгара. Падение бомбы страшно замедлилось. Люди застыли. Все стало каким-то блеклым, со зловещим красноватым оттенком, когда от задержки скорости света спектр сместился в красную область. Кровавый оттенок! Оттенок смерти. Очень подходящий к случаю. Как и одежды судей в зале. Я не успел моргнуть глазом, как Кулу сказал сквозь это вязкое, замедленное время вокруг меня:

– Можешь бежать, Макс. Я выполнил свое слово. Ты выживешь, если сейчас же уйдешь. Я дал тебе пять минут быстрого времени.

Я растерянно посмотрел на волшебника. Я? А мои друзья? А эти люди? Здесь же куча народа! А город? Неужели?

Это были мои мысли, промелькнувшие в голове в доли секунды, но Кулу не нуждался в их озвучивании. Он начал объяснять, пока лениво падала полутонная авиабомба, пробившая крышу. Я так отчетливо видел ее. Как и застывшие фигуры. Хотя нет, одна фигура двигалась. Тоже медленно, но остальные вообще застыли. Элдурион – воин седьмого ряда. Быстрый, как стрела. Но недостаточно. И Кулу это понимал. Элдурион уже повернулся и наполовину вытянул кинжал из ножен на поясе. Зачем ему убивать Кулу? Или понял, что и они в планах жертвования.

– К твоему счастью, Максим, ты не знал всего плана. Он – ужасен, но я вынужден так действовать. Поверь мне, другого выхода нет.

Я понимал, что он имел в виду. Язык пока не слушался, но я и не нуждался в нем в разговоре с ним.

«Значит, в твоих планах не только я был жертвенным бараном? Но все они?! Зачем? А! Чтобы сенемиты…»

– Да. Чтобы сенемиты напали на Бриджпорт и наконец-то избавили нас от этой опухоли на теле Ридии. Иженеров спровоцировали на нападение первыми. Наконец-то! Как я долго ждал этого! Ты правильно догадался. Клятва способностей сенемитов не дает им возможности нападать на кого-то без причины. Они – защитники. Воины каменного сердца. Справедливость мира и ее страж. Но если Элдурион напал бы на Бриджпорт, они ничего не могли бы предпринять. Виноват был бы Элдурион, вызывавший эту неизбежную, в любом случае, бойню собственного народа. Но теперь иженеры с зингару сделали первый шаг. И сенемиты их уничтожат. Я просчитал это. Это мой столетний план. Наконец-то свершившийся! И ты был его частью, Максим, удачно сыгравшим свою роль. В последнем акте. Талантливой частью, надо признать. Я даже позволю тебе, единственному, выжить. Элдурион прав. Ты хороший иженер. Только вот это не меняет, к сожалению, сути дела. Проклятая техническая «магия» иженеров не может быть частью нашего мира. Это противоестественно самой сути мира Ридии. Ты это понимаешь, мне кажется, тоже…

Он говорил словно персонаж плохого детектива, раскрывающий в конце весь замысел. Не обращал внимания даже на летящий в его голову кинжал, который, как в очень замедленном кино, метнул Элдурион. Я не мог сдержать злорадства где-то на задворках сознания. Каково тебе, король Элдурион, быть частью плана? Ась?

Кулу, не поворачивая головы в сторону медленно летящего со скоростью сантиметра в секунду кинжала, заставил его застыть в полете. И в этот драматический момент опять все повернулось на сто восемьдесят градусов. Я понял это даже раньше его, когда красный оттенок начал перебивать лиловый.

Шани!

Кулу вдруг перестал говорить, увидев улыбку на моем лице, обращенном к входу в здание. Шани телепортировалась прямо передо мной от другого конца зала. Выглядела она как синяя белокурая ведьма с растрепанными волосами, в порванном и обожженном платье. Тело было наэлектризовано. Словно тысячи вольт высокочастотного тока скользили по ее телу, как тогда у Кулу.

– Мерзкий старикашка! Ты мне любимое платье испортил!!! Я тебе покажу, как Макса обижать!

Кулу крякнул по-стариковски и тут же увеличился в объеме. Его красная мантия отлетела, как и дурацкая шляпа. Искры электрического тока заскользили к его телу тоже. Балахон надулся от невесть откуда взявшегося ветра.

– Ты не сможешь победить меня, создание потерянных богов! Я – ахромант и обладатель девятого круга знаний!

Грозный крик Кулу разнесся по залу, каким-то неведомым образом побеждая вязкий от быстроты воздух вокруг. Звуча ясно и четко. Вселяющий замешательство в сердца своей властностью крик.

Черт!

Я не знал, что сделать. Что кричать. Бомба продолжала свое падение. Медленно, но достаточно быстро, чтобы их назревающая дуэль превратилась в похороны для всех, когда начинка сдетонирует. Кровавое месиво. Здание рухнет и похоронит всех своими обломками. Тех, кого не убьет взрывная волна и осколки. Элдурион уже ухитрился сделать два шага. Вернее, прыжка, по-волчьи грациозных, невероятно быстрых, если учесть замедленное время. А толпа успела только полураскрыть рты с еще не набранным воздухом, для крика. Пронзительного и ужасающего. Безмолвного предсмертного крика в этом сером царстве медленного времени.

– Шани, прекрати! Оставь этого старого дурака! Убери бомбу!

Шани вдруг прекратила свои приготовления к магической дуэли. Искры погасли. Ее носки коснулись пола. До этого чудовищная магическая энергия приподняла ее в воздух. Она бросила взгляд на бомбу. И с тоской проговорила:

– Прости, Макс, я не могу управлять железом. Это не входит в пределы моей силы. И он достаточно силен, чтобы помешать этому.

Я чертыхнулся! Какая бесполезная, эта ваша магия. Железо! Только электричеством друг в друга пулять можете! Да фокусы показывать!

Значит, мы все умрем?

Кулу торжествующе подтвердил мою мысль:

– Да, Макс. Мы все умрем. И я тоже. Я не дам вам убрать бомбу. Я не имею морального права жить после этого. Но жертва не напрасна. Ридия будет жить. Без иженеров и зингару. Так надо. Так лучше для всех и для будущего. Поверь мне, другой путь я выбрал бы с радостью, если бы видел его в узорах будущего! А я их видел! Все варианты возможного будущего!

Смерть!

Из уголков моих глаз брызнули слезы обиды.

Зачем? Бог мой! Зачем?!

Шани вдруг оказалась рядом. Я отвернул лицо, чтобы скрыть от нее слезы. Но она погладила меня по щеке и заставила заглянуть в глаза. Лиловые глаза шайнарской феи. В бездну, в которой можно было утонуть, пропасть, как в пресловутой черной дыре в космосе.

– Нет, Макс, никто из людей не умрет!

Это был шепот. Но громкий, как крик. Как сто тысяч криков одновременно. Оглушающий все вокруг. Опустошающий невидимым ядерным ударом.

– Что? Почему из людей?

Я почувствовал лучик надежды. Феи же никогда не врут. Разве мне это не говорили в детстве взрослые дяди и тети, которые, правда, сами бессовестно врали?

И тут Шани сделала то, что феи никогда не делают. Взяла в ладони мою голову и коснулась губ. Легонько.

Поцелуй феи! Ощущения – словно коснулся низковольтного источника тока. Искорки и теплое жжение по губам. Словно какая-то неведомая сила входит в твой организм.

– Прощай, Максим, – прошептали губы. На этот раз действительно тихий, неслышимый шепот. Слова, сказанные почти одними губами.

– Почему прощай?

Меня словно током ударило подозрение, но я ничего не успел предпринять. Не отпуская меня, Шани грациозно повернула голову в сторону Кулу и произнесла лишь одно слово – слово, твердое как алмаз:

– ЗУТАН!

Слово, которое в долю секунду изменило выражение лица Кулу. От торжествующего до растерянного. Жалкого. Раздавленного такой быстрой сменой. «Ты не можешь убить себя! Ты это не можешь ради человека! Это не в твоей природе! Я все рассчитал!..»

Пространство и время треснуло. Слова Кулу обрезало на середине. Мир окунулся во тьму и завертелся в обратном направлении. Магия абсурда! Магия антилогики! Самая сильная магия во Вселенной. Магия потерянных богов. Столкновений Вселенных. Магия безумца. Ничто в ней не невозможно. И даже вернуться во времени и пространстве назад. Словно Вселенная для нее всего лишь промотанное вперед видео. Находясь в центре этого абсурда, я видел, как все возвращается на круги своя. Перематывается обратно. ЗУТАН не задевал меня, я был его центром по замыслу феи и только я понимал и помнил случившееся прошлое, которое теперь станет лишь образом в моей памяти. Не оставив ни одного материального следа от себя. Пространство понеслось назад: вот я снова еду в повозке в обратном направлении к тюрьме. Вот снова внутри темницы. Разговор с Парсом и Диной… Потом ночная встреча у берега озера с Элдурионом и его армией. Тысячи мрачных бойцов в черной броне и на одинаковых лошадях – личная гвардия короля, спешащих к месту битвы. Чонгар в обманчиво расслабленной позе стоящий рядом со мной, чуть поодаль. Словно показывая этим, что не со мной. Не на моей стороне. Великий воин пустынных рыцарей. Но в глазах у него что-то есть. Я не заметил это тогда. Какой-то особенный взгляд, обращенный в мою спину. Который я не видел, но теперь знал. Может, он знал про план Кулу? Или не знал. Или даже не хотел знать.

Затем я увидел нашу схватку с сумасшедшим десантником. И опять я узрел то, чего не мог заметить, будучи участником это «спектакля». Теперь я видел. За секунды до своей смерти, как безумие покинуло его глаза. Черт! Черт! Ведь его можно было еще спасти тогда! Хотя о чем я? Кто дал бы ему шанс выжить. Пария, как и я. Отверженный для магического мира.

Потом снова был Тралок. Умный, хитрый и почти друг. Мне он нравился больше, чем Кулу или Чонгар. В нем было больше человечности. Или нужно говорить: «эльтичности»? Смешное слово. И подлый выстрел тоже был как на экране. Я теперь увидел, кто его сделал. Сволочь! Даже узнал. Это был один из участников того соревнования, из-за которого я и попал в беду. Не самый лучший там, но видимо, самый беспринципный, раз согласился сделать грязную работу за зингару…

Время бежало назад все быстрее и быстрее. Я не знал, сколько это длилось. Может, час, может, два. Вся моя жизнь в этом мире была показана как на ладони. Даже та жизнь до начала этого бега: со смертью и абсолютного проклятия.

Бриджпорт. Мои расследования и приключения до проклятия. Как я нашел убийцу одного журналиста. Группу подростков, удравших от родителей к воротам Агарты, чтобы попасть в магический мир. Я перехватил их у того самого блокпоста перед воротами. Как они отчаянно брыкались от меня. Пришлось скрутить главаря, пока подоспевшие таможенники с поста не помогли.

Мою встречу с Шани. Моя дурацкая попытка ее спасти. Странно, что на нее напали вообще. Хотя это, скорее всего, издержки цивилизации Бриджпорта. Кто такая Шани фея, здешняя гопота, выросшая в техническом государстве, вряд ли понимала. А вот за стеной, да. Ее сразу узнавали как магическое существо.

Мой первый день был также здесь, когда блуждал по Бриджпорту. Наивный чужак, ничего не понимающий, потерянный. Странно было видеть свое лицо со стороны. Неужели я так ужасно выглядел. Небритый, обросший, со впалыми щеками, глазами ищущего волка.

И даже время до моего прибытия в Бриджпорт. Как город перестраивался за последние сто пятьдесят лет. Меняя свою структуру со средневекового к современному. Но теперь все происходило наоборот. Забавно было видеть, как железобетонные высотки и небоскребы становятся старинными зданиями – дворцами и домами, авто и трамваи исчезают, оставляя место для карет и подвод. Дорога меняет свое покрытие, переходя от асфальта к брусчатке и каменной плитке…

Каким-то шестым чувством я понял, что это последние картинки, мелькающие мимо меня, слившись в непрерывный поток, который уже нельзя было разобрать. И что я больше не увижу мою спасительницу. Потому что это Магия Абсурда. ЗУТАН! Только жаль, что плата за ее вызов – жизнь феи…