27 июля, среда

Теперь уже игра не приносила никакого удовольствия – она уже не была такой легкой и веселой. Насколько знал Додж, Паника еще никогда не была такой опасной. И не проходила в атмосфере такой строгой секретности. Дело было уже не просто в том, что тебя могут накрыть копы, если ты продолжишь играть. Они по-прежнему пытались хоть на кого-нибудь повесить поджог в доме Грейбиллов и смерть малыша Билли.

Даже судьи, по-видимому, потеряли чувство юмора. Следующее письмо, которое пришло от них через несколько дней после исключения Элли из игры, было очень лаконичным:

«Отель Мальден-Плаза, шоссе I-87, среда, 9 вечера».

Приехал Бишоп. Это стало уже почти рутиной – Хезер сидела спереди, а Нэт с Доджем – сзади. На протяжении всей поездки Нэт бессознательно постукивала кулаком по стеклу, отбивая свой собственный ритм. Со стороны могло показаться, что они едут в торговый центр, чтобы поразвлечься вечером. Не считая того, что Хезер выглядела очень измотанной и все время зевала, а Бишоп практически все время молчал. Он только спросил у Хезер, что случилось.

– А сам как думаешь? – ответила Хезер вопросом на вопрос. Доджу не хотелось быть свидетелем этого разговора, но у него не было выбора.

– Звонила твоя мама, – сказал Бишоп спустя какое-то время. – Сказала, что ты не приходишь домой.

– Я просто осталась у Энн на несколько дней. Все в порядке.

– Твоя мама сказала, что ты взяла машину.

– Так ты на ее стороне?

Бишоп, должно быть, ходил на похороны Малыша Билли. Додж узнал сложенную мемориальную брошюру с изображением крылатого ангела, которая теперь висела на зеркале заднего вида. Как амулет или талисман. Странно, что он решил повесить ее. Бишоп не казался Доджу суеверным человеком. Но Додж, опять же, не слишком хорошо его знал. Например, он не понимал, почему Бишоп чувствует себя вовлеченным в игру и почему чувствует свою вину за смерть Малыша Билла Келли.

Когда они проезжали водонапорные башни округа Колумбия, Додж выглянул в окно и вспомнил ночь первой облавы, когда он, Нэт и Хезер спрятались от копов. Его охватил внезапная горечь по поводу того, что время неустанно идет вперед. Как наводнение, оставляющее за собой только хаос.

Небо было заполнено черными тучами, но дождь, наконец, прекратился. Трудно было сказать, откуда светит солнце. Единственный луч света на темном небе пробивался через дорогу. Но поездка до Мальден-Плазы была долгой – им пришлось сделать круг, чтобы выехать на север, – и солнце село, прежде чем они приехали.

На парковке было несколько десятков машин, большинство из них стояли по возможности близко к «Макдоналдсу». Там была еще пара фур и грузовиков, которые, наверное, ехали из Олбани в Канаду. С другой стороны парковки Додж наблюдал за семьей, появившейся из больших вращающихся дверей. Они несли бумажные пакеты с фастфудом и большими стаканами содовой. Интересно, куда они направлялись? Наверняка в какое-нибудь лучшее место.

Игроки припарковались как можно дальше от здания, на краю парковки, где деревья росли близко к тротуару, отчего там было гораздо темнее. Осталось семь игроков и два десятка зрителей. Додж удивился тому, что Диггин решил появиться. Стоя под высокими тяжелыми уличными фонарями, он выглядел зеленым, будто его вот-вот вырвет.

– Правила просты. – Диггину приходилось практически перекрикивать гул машин позади него. I-87, отделенное от парковки одним тоненьким, на уровне голени, разделителем, было большим шестиполосным шоссе. – Каждый должен перейти на ту сторону. Первые пятеро остаются. Остальные два игрока выбывают.

– Я пойду первым. – Рэй сделал шаг вперед. Он старался даже не смотреть на Доджа. Они заключили что-то вроде перемирия, по крайней мере на время. Это было забавно. Рэй был человеком, которого Додж ненавидел больше всего в мире, не считая Люка. И в то же время Рэй знал больше секретов Доджа, чем кто-либо другой. – Хочу поскорей покончить с этим.

– Подожди. – Диггин достал из кармана полоску черной ткани и потряс ею. Он выглядел действительно несчастным. – Тебе нужно надеть это.

– Что это? – спросил Рэй, хотя было очевидно, что это повязка на глаза.

Нэт с Хезер обменялись взглядами. Доджу не нужно было спрашивать их, чтобы знать, о чем они думают. В Панике всегда был какой-нибудь подвох. Игра никогда не была легкой.

Диггин медлил. На какое-то мгновение показалось, что он сам попытается завязать на Рэе повязку.

Рэй бросил на него сердитый взгляд.

– Дай сюда, – сказал он и выхватил у Диггина повязку. Тот быстро отступил с явным облегчением. Рэй приложил ткань к глазам и завязал узлом на затылке.

– Теперь довольны? – вопрос не был адресован кому-то конкретному.

Додж вышел вперед, встав прямо напротив Рэя. Он выбросил вперед кулак, остановив его в нескольких дюймах от носа Рэя. Нэт охнула, а Диггин закричал. Но Рэй даже не дрогнул.

– Все в порядке, – констатировал Додж, – он ни черта не видит.

– Не доверяешь мне, Мэйсон? – лицо Рэя растянулось в улыбке.

– Ни капельки, – ответил Додж.

Диггину пришлось помочь Рэю дойти до разделителя, который находился между парковкой и небольшим участком травы и гравия, который проходил вдоль шоссе. Мимо с грохотом проезжали грузовики, оставляя после себя горячий выхлоп. Рэю посигналили из машины, когда Он перелез через разделитель. В это время Додж представил, как автомобиль вдруг уклоняется, горящие фары заставляют Рэя замереть на месте и происходит столкновение.

Но это будет позже.

– Время! – крикнул Диггин. Его телефон был наготове. Додж впервые заметил, что Бишоп стоял немного в стороне, его губы двигались, будто бы он читал безмолвную молитву. У него было очень странное лицо – искривленное и страдальческое.

И в этот момент у Доджа закралось подозрение. Больше на уровне интуиции.

Но он быстро отбросил эту мысль. Это невозможно.

– Прошло десять секунд, – объявил Диггин. Додж перевел взгляд обратно на шоссе. Рэй по-прежнему медлил, покачиваясь, как пьяный, будто бы надеясь, что импульс заставит его приклеенные ноги пошевелиться. Грузовик проревел сигналом, и Рэй дернулся назад. Звук прокатился эхом в вечернем воздухе. На расстоянии он напоминал крик пришельца. Движение создавало шум. Додж закрыл глаза и услышал шипение шин на шоссе, глухой звук басов и музыки, скрежет и треск двигателя, порыв воздуха, который принесла проехавшая мимо машина. Додж снова открыл глаза.

– Двадцать секунд! – голос Диггина стал пронзительным.

Вдруг движение прекратилось. Четыре, пять секунд – на всех шести полосах не было машин. Рэй почувствовал это и побежал. Он бежал прямо на разделитель на другой стороне дороги и чуть не упал лицом вниз. Но это не имело значения. Он сделал это. Рей сбросил с глаз повязку и стал победно размахивать ею над головой.

Ему пришлось подождать до следующего перерыва в движении, чтобы перейти шоссе, но на этот раз он перебежал его неспешно, выпендриваясь.

– Кто следующий? – спросил Диггин. – Давайте закончим, прежде чем… – Мимо снова промчался грузовик, унося слова Диггина.

– Я! – Додж вышел вперед. Рэй повесил повязку на одну руку. На какое-то мгновение их глаза встретились. Теперь они были связаны, как никогда.

– Смотри не оплошай, – сказал Рэй тихо. Додж выхватил у него повязку.

– Не волнуйся, – ответил он.

Ткань была плотной и абсолютно непрозрачной, напоминающей брезент. Надев ее на глаза, Додж тут же ослеп, и на какое-то мгновение он почувствовал в груди тяжесть, непреодолимое ощущение дезориентации и головокружения, похожее на то, когда просыпаешься после кошмара в незнакомом месте. Он сконцентрировался на звуках – грузовики, музыка, свист шин. Постепенно Дожд мысленно разделил пространство. Забавно, что, лишившись одного только зрения, он почувствовал себя таким беззащитным и уязвимым. Любой мог накинуться на него, и он бы никогда не узнал, кто это сделал.

Дожд почувствовал, как две нежные руки обвили его талию.

– Будь осторожен, – прошептала Нэт.

Он не ответил, а только лишь неловко дотронулся до ее лица, надеясь, что не заденет ненароком ее грудь. В то же время он в какой-то степени надеялся, что заденет.

– Хорошо, – объявил Додж в сторону Диггина, как ему казалось. – Я готов.

Диггин взял его руку и, как и Рэя, проводил его до низкого металлического разделителя и объяснил, как на него забраться. Затем Додж слепо стоял на обочине, пока машины и фуры ревели позади него. Дул горячий ветер, разнося автомобильные выхлопы. Земля дрожала от движения тяжелых колес. Сигналы пронзительно ревели, а затем стихали.

Сердце Доджа тяжело билось, во рту пересохло. Он не думал, что будет так бояться. Его уши заполнял стук – он не мог понять, был ли это шум с шоссе или эхо его сердца. Он почти не слышал, когда Диггин назвал его время. Черт! Он ничего не слышал – как он поймет, когда можно переходить?

Что, если он споткнется? Он еле стоял на ногах. Если он попытается пойти, он может рухнуть, запутаться в ногах. Он вспомнил руки Нэт и то, как она наклонялась к нему, когда он ее целовал. Вспомнил ноги-стебли Дэйны, ее кресло рядом с окном, солнечный свет, заполняющий комнату. Он представил, как ее ноги вырастают, утолщаются, снова превращаясь в сильные и мускулистые.

Стук в ушах отступил. Додж снова мог дышать. И вдруг он понял, что вокруг тихо. Никакого свиста шин, никаких гудков, никакого рева двигателей автомобилей, несущихся на него. Перерыв.

Он побежал.

По тротуару, затем по узкой полоске травы, которая разделяла две половины шоссе. Ему стоило остановиться и прислушиваться снова, просто чтобы знать наверняка, но он не мог – если он остановится, то уже не сможет побежать снова. Ему нужно двигаться. В ушах звенел ветер. Кровь кипела. Вдруг Дожд почувствовал жгучую боль в коленях и дернулся назад. Он добрался до разделителя по ту сторону шоссе.

Он прошел испытание.

Дожд сорвал с глаз повязку и обернулся. Он догадывался, что Нэт и Хезер радостно улюлюкают, но не был уверен – мимо него проехали два автомобиля, два одинаковых пятна, и хотя он видел, что они что-то кричали, но не слышал, что именно. Стоя под фонарем, они выглядели как актеры на сцене или крохотные фигурки, расставленные на витрине. А машины, блестевшие под светом фонарей, напоминали игрушечные модели настоящих автомобилей.

Додж по-прежнему чувствовал небольшое головокружение. Он подождал следующего перерыва в движении, затем неспешно перебежал шоссе. Дожд хотел бы двигаться быстрее, но его ноги отказывали. Он еле-еле смог поднять их, чтобы перелезть через разделитель.

Диггин похлопал его по плечу, а Хезер взяла его за руку, чему он обрадовался – иначе он мог свалиться.

– Девятнадцать секунд! – сказал Диггин.

Хезер повторяла:

– Шикарно. Просто шикарно.

Она вызвалась идти следующей. За последние несколько дней с ней что-то произошло – что-то изменилось. Додж всегда считал ее симпатичной – она выглядела крепкой и надежной, как люди из рекламы дезодоранта. При этом немного неуклюжей – она всегда держалась очень осторожно, будто бы переживала, что снесет что-нибудь или кого-нибудь, если будет невнимательна. Додж не ходил на выпускной бал, но он видел фотографии на Фейсбуке, на которых Хезер заметно выделялась – на ней было что-то розовое и гофрированное, и, немного сутулясь, чтобы казаться одного с Мэттом роста, она пыталась улыбаться, несмотря на дискомфорт.

Но теперь в ней не было ничего неуклюжего. Она была серьезно настроена и сосредоточена, спина прямая. Хезер почти не колебалась у края шоссе. Дождавшись перерыва, она тут же побежала. Нэт охнула.

– Там машина… – сказала она. Ее пальцы сжались на руке Доджа.

Там действительно была машина – она ехала на север, надвигаясь на Хезер. По-видимому, водитель заметил ее в свете фар, потому что он три раза нажал на гудок.

– О господи… – Бишоп замер и побледнел.

– Хезер! – крикнула Нэт.

Но Хезер не останавливалась и добежала до другой стороны шоссе, когда машина проехала по месту, где она стояла всего несколько секунд назад. Водитель яростно посигналил ей еще четыре раза. Хезер сбросила повязку и стояла на обочине с тяжестью в груди. Какое-то время ее не было видно сквозь поток машин – два грузовика одновременно ехали с противоположных сторон.

Когда Хезер вернулась, Диггин положил ей руку на плечо:

– Семнадцать секунд. Пока что это рекорд. Теперь ты в безопасности.

– Спасибо, – ответила Хезер. У нее перехватило дыхание. Проходя под фонарями, она выглядела по-настоящему красивой – длинные и запутанные на спине волосы, высокие скулы и горящие глаза.

– Молодец, – сказал Додж.

Хезер кивнула.

– Шоколадка! Я так за тебя переживала! Эта машина… – Нэт обвила руками шею Хезер. Для этого ей пришлось встать на цыпочки.

– Не так все плохо, Нэт, – сказала Хезер. Какое-то время она смотрела на Доджа. Между ними что-то проскользнуло. Додж решил, что это предупреждение.

Потом пошла Ким Холлистер, и ей не повезло. Как только она надела повязку и встала у края дороги, машины хлынули с обеих сторон. Но даже когда на шоссе стало пусто, она осталась на месте, сомневаясь. Было видно, что она боится.

– Давай! – кричал Диггин. – Все отлично! Беги!

– Так нечестно, – сказал Рэй. – Нечестно. Это гребаное жульничество.

Они начали спорить, но это уже не имело значения – Ким так и не двинулась с места. Наконец, она взвизгнула:

– Тихо! Пожалуйста. Я ничего не слышу. Пожалуйста.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем она шагнула на дорогу и почти сразу же отступила назад.

– Вы это слышали? – ее голос был высокий, но тихий. – Это была машина?

К тому времени, как она перешла шоссе, прошло пятьдесят пять секунд. Максимальный результат, умноженный почти на два.

Потом была очередь Натали. Она вдруг повернулась к Доджу. Ее глаза блестели. Он понял, что она вот-вот заплачет.

– Думаешь, он смотрит? – шепотом спросила Нэт. Додж понял, что она, должно быть, имеет в виду Бога.

– Кто? – спросил он.

– Билл Келли. – Ее лицо искривилось.

– На нас никто не смотрит, – ответил Додж. – Никто, кроме судей.

Он встретился глазами с Бишопом, стоящим по ту сторону парковки. И снова, на одну секунду, он задумался.