8. Держите марку

Большинство государственных руководителей весьма озабочены собственной внешностью и тщательно следят за одеждой. Существуют неписаные правила, определяющие, что надевать на международные встречи, званые обеды, национальные праздники и прочие официальные мероприятия, в которых главе государства приходится участвовать в силу занимаемого положения. Большинство политиков следуют этим правилам неукоснительно. Именно поэтому они так необыкновенно скучны в том, что касается одежды, и их трудно отличить друг от друга. По большому счету, мужчина свободен лишь в выборе цвета галстука.

Будучи диктатором, вы можете пользоваться гораздо большей свободой при выборе одежды, нежели ваши коллеги в демократических странах. Окинув беглым взглядом гардеробы диктаторов за последние 50 лет, можно восхититься их фантазией и разнообразием стилей, которые могут сравниться лишь с самыми смелыми дизайнерскими коллекциями в Париже и Милане. Политик, отвечающий перед своими избирателями, ни в коем случае не должен допускать ошибок, а следовательно, ему приходится быть очень осторожным и в том, что касается персонального стиля. Диктатор же может одеваться в угоду собственному вкусу, не боясь критических выпадов в прессе на следующий день. Кроме того, судя по всему, неограниченная власть оказывает определенное влияние на эстетические предпочтения. Она способствует развитию уверенности в себе и желания экспериментировать.

В общем и целом тенденция такова: чем больше времени диктатор провел у власти, тем более эксцентричен его стиль. Это можно наглядно продемонстрировать на примере Муаммара Каддафи. Ливийский диктатор всегда был пижоном, однако в самом начале карьеры его чаще можно было увидеть в отглаженной униформе. С годами он пополнил своей гардероб дизайнерскими костюмами, бедуинскими бурнусами и целым рядом других вещей, которые менее уверенный в себе политик никогда не осмелился бы надеть. Даже Роберт Мугабе, который годами ходил в незаметных серых костюмах, в последнее время раскрепостился и стал показываться на публике в рубашках с яркими принтами.

Несмотря на значительные индивидуальные различия, можно выделить несколько основных тенденций в мире диктаторской моды. Среди современных деспотов наиболее распространены следующие пять типажей. Разумеется, есть и исключения, однако большинство диктаторов, правивших в последние сто лет, попадают в одну из следующих категорий.

Классический костюм диктатора — жесткая военная униформа с безупречной стрелкой на брюках, знаками отличия и стройными рядами медалей на груди. Этот стиль в одежде был популярен на всех континентах, но особую слабость питали к нему такие латиноамериканские диктаторы, как, например, Аугусто Пиночет в Чили и Фульхенсио Батиста на Кубе.

Разумеется, далеко не случайно, что именно диктаторы так часто прибегают к военной форме. Многие из них имеют армейское прошлое и пришли к власти путем военного переворота. Военная форма внушает окружающим преклонение перед властью и авторитетом. Кроме того, она посылает недвусмысленный сигнал потенциальным заговорщикам: «Вооруженные силы подчиняются мне!»

Однако некоторым военная форма кажется не слишком комфортной. Диктатор-бунтарь предпочтет более рок-н-ролльный, расслабленный вариант, скорее напоминающий типичный стиль Джеймса Дина. Он наденет мятую униформу и не станет застегивать китель, а то и расстегнет верхнюю пуговицу на рубашке. Подобные вольности свойственны бывшим предводителям партизанских отрядов.

Отчасти этот стиль обязан своим возникновением тому, что повсюду таскать с собой утюг, скитаясь по лесам с кучкой немытых партизан, довольно непрактично. Кроме того, подобный наряд скорее привлечет внимание юных революционерок, и с этой точки зрения такой выбор стиля можно назвать сознательным. Одежда бунтаря отвечает двум требованиям: практичность и комфорт, ассоциирующиеся с юностью и легким разгильдяйством.

Кубинский диктатор Фидель Кастро стал практически законодателем мод в этом направлении. Другой типичный бунтарь — Тома Санкара, бывший президентом Буркина-Фасо с 1983 по 1987 г. Что характерно, за стиль одежды его нередко называли африканским Че Геварой. Совершенно очевидно, что для него выбор одежды был способом выразить собственную индивидуальность, и его наряды намеренно были выбраны в русле стиля «шебби шик». Всего его униформы шил личный портной, и он часто носил с собой пистолет с рукоятью, инкрустированной перламутром.

Диктаторы обожают блеск. Им нравятся золотые статуи, огромные автомобили, бриллиантовые часы и роскошные интерьеры. Поэтому неудивительно, что некоторым из них военная форма кажется чересчур скромным одеянием. Они предпочитают помпоны, сверкающие медали, золотые цепи, разноцветные перья и огромные шляпы. Стремление диктаторов к сверкающим вещицам заложено в их натуре, но те, кто выбирает для себя павлиний стиль, отбрасывают всякие представления о сдержанности. Многие диктаторы начинали с простой униформы, но на старости лет поддались искушению одеваться более экстравагантно. Среди диктаторов, одевающихся так, словно собираются принять участие в очередном гей-параде, необходимо отдельно отметить парагвайского президента Альфредо Стресснера, императора Центральноафриканской империи Бокассу и султана Брунея Хассанала Болкиаха.

Многие диктаторы используют стиль одежды как средство сплочения нации — либо нося национальные костюмы, либо создавая более современные наряды на основе местных обычаев. Король Свазиленда Мсвати III служит примером диктатора, мечущегося между чисто традиционным стилем и сшитыми на заказ современными костюмами. Впрочем, нельзя сказать, что этническая одежда привела бы к значительной экономии средств: его национальные костюмы сшиты из батика, экзотических мехов, дополнены украшениями из драгоценных камней и шляпами из перьев. Диктаторы Среднего Востока — к примеру, король Саудовской Аравии Абдалла — тоже не прочь нарядиться в этнические одежды. Но у них это продиктовано скорее практическими соображениями: долгополые бурнусы и тюрбаны из тонкого хлопка спасают от жары в сухом пустынном климате.

В последние десятилетия популярность военной формы значительно снизилась. Во-первых, большинство диктаторов бывших советских республик не имеют военного прошлого, а следовательно неубедительно выглядят в военной форме. А во-вторых, на международных форумах западный костюм с рубашкой и галстуком полностью вытеснил остальные виды одежды, которые теперь считаются неподобающими.

Поэтому некоторые диктаторы пытаются мимикрировать под обычных политиков. Они ходят в темно-серых или черных классических костюмах, белой рубашке и однотонном галстуке, и на саммитах ООН их вполне можно перепутать со скучными демократическими парнями вроде Йенса Столтенберга или Барака Обамы. Так, в этот стиль полностью вписываются диктатор Узбекистана Ислам Каримов и президент Белоруссии Александр Лукашенко. То же можно сказать и о китайских вождях, не придумавших в плане моды ничего нового со времен Мао Цзэдуна.

Некоторые диктаторы настолько эклектичны в своем стиле, что находятся за пределами любой классификации. Одним из них являлся Муаммар Каддафи. Ныне покойный ливийский диктатор всегда любил хорошо одеваться, но постоянно экспериментировал с новыми вещами и их комбинациями. Он носил буквально всё: от наглаженной униформы до традиционного костюма бедуина, от ярких шелковых нарядов до дизайнерских костюмов в духе сериала «Полиция Майами». По словам Оксаны Балинской, украинской медсестры, работавшей на Каддафи, он переодевался по несколько раз на дню. «Он был настолько одержим своей одеждой, что напоминал мне рок-звезду восьмидесятых. Иногда, когда гости уже дожидались его, он внезапно разворачивался и возвращался в свои покои, чтобы в очередной раз переодеться», — рассказала Балинская в интервью газете Newsweek в 2011 г.

Вкусы некоторых диктаторов нельзя отнести к какому-то одному стилю, потому что они слишком индивидуальны и ни на кого не похожи. Ким Чен Ир, к примеру, во всем следовал лишь собственным представлениям о том, что правильно. Все время своего правления он носил практически одну и ту же одежду: простая прямая куртка, иногда с утяжкой в районе талии, и подходящие к ней брюки, чаще всего нейтрального серого цвета. Подобный компромисс между униформой и спортивным костюмом практичен и удобен. В морозы к его наряду добавлялся объемный серый пуховик наподобие тех, что носил персонал во время Олимпийских игр в Лиллехаммере в 1994 г. При всей простоте в одежде Ким Чен Ира прослеживался определенный политический символизм. После его прихода к власти Северная Корея пережила несколько лет неурожаев и голода. Одеваясь просто, вождь демонстрировал свою солидарность с народом.

Спартанский стиль Ким Чен Ира вызвал широкий отклик в международном мире моды. В 2010 г. северокорейская газета Rodung Sinmun сообщила, что Ким Чен Ир стал законодателем мод. «Это произошло благодаря тому, что образ великого генерала, всегда носящего аскетичный костюм на работе, производит на людей сильное впечатление», — говорилось в статье. В доказательство справедливости этого утверждения газета приводит комментарий анонимного исследователя моды из Франции: «Стиль Ким Чен Ира, который сейчас распространяется повсеместно, не имеет аналогов в мировой истории».

Зачастую диктаторов беспокоит не только их собственная внешность, но и внешность их подданных. Поэтому время от времени они издают указы о том, как следует одеваться народу. Желание диктатора править хорошо одетыми людьми вполне понятно, но иногда такие предписания носят и чисто практический характер. Одежду можно использовать как элемент государственной идеологии и даже культа личности правителя. Тома Санкара был одним из многих диктаторов, пытавшихся национализировать традиции в этом отношении. Он приказал всем государственным служащим в Буркина-Фасо одеваться в национальные костюмы, сотканные из местного хлопка и сшитые местными портными.

Широко известен так называемый костюм Мао. В Китае его называют «чжуншань», и его создатели черпали вдохновение в японской военной форме. Костюм носили члены партии и Народно-освободительной армии. И лишь после того, как его надел председатель, он получил название «костюм Мао».

Костюм служил превосходной иллюстрацией ко всей идеологии Мао. Он практичен, имеет простой силуэт, сделан из прочной и недорогой хлопковой ткани. Костюм состоит из брюк и пиджака с четырьмя нашивными карманами, может быть выполнен в синем или зеленом цвете. В сочетании с элегантной кепкой, имеющей небольшой козырек и красную звезду над ним, костюм прекрасно подходит практически на все случаи жизни — как говорится, и в пир и в мир. Костюм Мао удобен. Он символизирует равенство и простые, приземленные ценности, он хорош и для мужчин, и для женщин. Во время культурной революции его носило практически все мужское население Китая. В 1990-х китайские лидеры сменили костюм Мао на гораздо более скучный международный деловой костюм.

Костюм Мао нередко копировали диктаторы в других коммунистических странах. Пол Пот, лидер «красных кхмеров» в Камбодже, носил нечто похожее. Первый диктатор Северной Кореи Ким Чен Ир тоже использовал форму, созданную по мотивам костюма Мао.

Даже Мобуту Сесе Секо обратил внимание на костюм Мао, когда создавал универсальный национальный костюм для конголезского народа. В период так называемой заиризации конголезского общества в 1970-х ему необходима была подходящая одежда на замену западным империалистическим костюмам. Мобуту изменил название страны с Конго на Заир и запретил носить костюмы с рубашкой и галстуком. Вместо этого населению предлагалось одеться в абакост — легкий и тонкий пиджак с длинными или короткими рукавами, хорошо подходивший для тропического климата страны.

Абакост был создан вскоре после визита Мобуту в Китай и его встречи с Мао в 1973 г. Следы влияния костюма Мао очевидны. Слово «абакост» происходит от французского выражения à bas le costume, что означает «долой костюм». Вероятно, кое-кто заметит, что заменять европейские костюмы на созданный в подражание китайскому лидеру наряд с французским названием — несколько непоследовательно, но они просто не понимают дизайнерской мысли Мобуту. В стране со столь разнообразным этническим составом населения, как Конго, использовать национальные костюмы было бы невозможно. Традиционной «визитной карточкой» Мобуту была пилотка из леопардового меха, которую он носил в сочетании с абакостом и очками в стиле Бадди Холли. Его стиль — это встреча конголезской истории с современной молодежной культурой.

Хороший диктатор отличается от демократических политиков не только стилем одежды. Можно выделить определенные тенденции авторитарного стиля и в области архитектуры. Основной девиз диктаторской архитектуры — «Размер имеет значение!». Разумеется, в демократических странах тоже возводят большие здания, но предпосылки к масштабному мышлению у демократического лидера и диктатора совершенно различны.

Безусловно, все жители Нью-Йорка гордятся своими небоскребами, но появились они потому, что на Манхэттене очень мало свободного места. Если же диктатор строит небоскреб, то делает он это не столько потому, что небоскребы нужны жителям, сколько потому, что может. Преимущество диктатора заключается в том, что при авторитарном режиме строительство социально значимых зданий не является предметом для общественной дискуссии.

Большой — значит внушающий трепет, и многие полагают, что тоталитарная архитектура страдает гигантизмом именно потому, что она призвана в первую очередь подчеркивать власть режима й бесправность его подданных. Но эта теория не учитывает, что огромные здания могут также символизировать прогресс, гордость и единство народа. Они не столько подчеркивают, как мал каждый индивид в отдельности, сколько демонстрируют, как он велик в качестве члена великой нации.

Всякая постройка диктаторов стреми гея во всем превзойти свой прототип. В 1982 г. в честь 75-летия Ким Ир Сена в Пхеньяне была возведена Триумфальная арка. Она является копией Триумфальной арки в Париже и должна была символизировать борьбу вождя против японской оккупации. Разумеется, она получилась чуточку выше, чем французский оригинал. Монумент насчитывает 60 м в высоту и сложен из 25,500 гранитных блоков, по одному за каждый день жизни великого вождя. Разумеется, для того, чтобы отметить такой важный день, как 70-летие президента, одного сооружения было недостаточно, поэтому была построена еще и 170-метровая башня в честь идеологии чучхе. Башня чучхе на метр выше аналогичной башни в Вашингтоне и тоже построена из гранитных блоков, число которых равно числу дней жизни Ким Ир Сена. На вершине ее закреплен 20-метровый металлический факел весом 45 т.

Одним из самых амбициозных зданий, когда-либо построенных диктатором, стала базилика Нотр-Дам-де-ла-Пэ в Ямусукро. Президент Кот-д’Ивуара Феликс Уфуэ-Буаньи начал строительство этой колоссальной церкви в своем родном городе в 1985 г. После завершения строительства в 1989 г. базилика стала самой большой церковью в мире, отняв пальму первенства у самого собора Святого Петра в Ватикане. Нотр-Дам-де-ла-Пэ построена по образу и подобию собора Святого Петра, однако в качестве материала при строительстве использовался главным образом бетон. Высота базилики составляет 158 м, площадь — 30,000 кв. м, и в ней хватило бы места на 18,000 человек. Для создания витражей из Франции привезли 7000 кв. м цветного стекла. На одном из витражей изображен сам Уфуэ-Буаньи в образе одного из трех волхвов, приносящих дары младенцу Иисусу. Рядом с базиликой специально построена вилла на случай визита папы римского. Пока что ее использовали всего один раз, когда папа Иоанн Павел II освящал храм в 1990 г.

В тяжелых случаях парочки дворцов и нескольких жалких небоскребов оказывается недостаточно. В идеале диктатору нужен собственный город. Для диктаторов вполне типично называть города в свою честь: у Иосифа Сталина был Сталинград, у Омара Бонго — Бонговиль. Но назвать своим именем существующий город — мало чести, думают некоторые. И строят новый.

Одним из таких диктаторов был Франсуа Дювалье, президент Гаити. Ему необходим был своего рода выставочный образец, чтобы продемонстрировать всему миру, каким прогрессивным и современным стала Республика Гаити при его правлении. В 1961 г. захолустный городишко под названием Кабаре был выбран в качестве объекта, в котором воплотятся градостроительные амбиции президента. Объявляя народу о своем решении, Папа Док пообещал, что на месте Кабаре будет построен город-сад и у него самого появится там резиденция. Дювалье запустил несколько гигантских строек и переименовал город в Дювальевиль. Финансирование проекта осуществлялось за счет крупных предприятий. Если они отказывались, к ним приходили тонтон-макуты. Даже школьников призывали вносить «добровольные» пожертвования на строительство нового города. К сожалению, проект так и не был завершен. Большинство зданий даже не были заложены, и в 1986 г., когда сын диктатора, Беби Док, бежал с Гаити, город снова переименовали в Кабаре.

В Евангелии от Марка Иисус утверждает, что вера может двигать горы. Может, это и преувеличение, но вот предрассудки могут передвинуть столицу — это факт. По крайней мере, в Мьянме все от мала до велика знают, что столица была перенесена из Янгона в Нейпьидо после того, как главный астролог хунты предупредил о возможном нападении внешних врагов. Официальное объяснение переноса столицы заключалось в том, что город стал слишком тесным для строительства новых правительственных зданий. Другая возможная причина видится в желании хунты перенести столицу в центр страны подальше от побережья. Как бы то ни было, б ноября 2005 г. ровно в 6:37 утра правительство начало переводить все учреждения в Нейпьидо. Согласно местной астрологии, этот момент сулил успех любому начинанию. В тот же момент город официально стал столицей государства.

Нейпьидо, чье название приблизительно переводится как «королевский город» или «королевские угодья», является одним из самых регулярных городов на земле. Люди в нем расселены согласно профессии и гражданскому статусу. Жилые дома имеют на крышах цветовой код, обозначающий, к какой группе профессий относятся их жители. У домов, которые населяют сотрудники министерства здравоохранения, крыша голубая, а крыши домов, где проживают служащие министерства сельского хозяйства, зеленые.

Правительству в городе выделен свой район. Высокопоставленные чиновники живут в военном городке в 11 км от жилищ остальных служащих. Дороги в этом военном городке восьмирядные, чтобы их можно было использовать в качестве взлетно-посадочных полос для небольших самолетов. В специально отведенной зоне построены одинаковые здания для всех министерств. Для парламента выделен огромный комплекс из 31 здания. В том же квартале располагается президентский дворец, состоящий из 100 комнат. Кроме того, в городе имеются гостиничный и посольский кварталы.

Нейпьидо обладает идеальным с точки зрения авторитарного режима устройством: там нет больших площадей, где люди могли бы собраться для проведения демонстрации. Определенного центра тоже не существует. Немногие побывавшие там туристы описывают Нейпьидо как пустынный город призраков. На широких улицах почти нет машин.

Еще один диктатор, перенесший столицу поближе к географическому центру страны, — президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. В 1997 г. он перенес столицу из Алматы в город Акмола, находящийся посреди бескрайней казахстанской степи. Годом позже город получил название Астана, что означает «столица». Официальной причиной смены столицы было названо географическое положение Алматы: город находится в сейсмоопасном районе, где часто случаются землетрясения. Кроме того, ему практически некуда расширяться и он находится слишком близко к киргизской границе. Также утверждалось, что перенос столицы на север облегчает контроль над русским населением Казахстана, живущего главным образом в северных районах страны.

Впрочем, гости страны и предприниматели не разделили увлечения президента Астаной и по-прежнему предпочитают старую столицу, Алматы. Для того чтобы подчеркнуть важность новой столицы, казахские власти на какое-то время даже запретили иностранным авиакомпаниям совершать прямые перелеты в Алматы. Они могли совершать такие рейсы, но только с промежуточной посадкой в Астане.

Финансовые вливания за счет доходов от нефтяной промышленности быстро превратили Астану в большой современный город с небоскребами из стекла и стали. Был начат ряд грандиозных строительных проектов. В первую очередь, конечно же, построили огромный президентский дворец, «Ак Орда» (что в переводе с казахского означает «белая орда»), увенчанный гигантским куполом с 80-метровым шпилем. На вершине купола установлена скульптура, символизирующая солнце, с 32 лучами и степным орлом, летящим под солнцем.

Еще более внушительно выглядит Дворец мира и согласия. Он представляет собой пирамиду высотой 77 м и был построен специально для Конгресса лидеров мировых и традиционных религий, возлюбленного детища Назарбаева. Конгресс служит благородной цели установления конструктивного диалога между различными цивилизациями и религиозными системами, странами и народами. Кто откажет диктатору в том, что он руководствуется благими намерениями? Раз в три года 200 духовных лидеров основных мировых религий встречаются в круглом конференц-зале, представляющем собой увеличенную копию зала Совета безопасности ООН. Огромные размеры пирамиды позволили обустроить в нижней части здания оперный зал на 1500 мест.

Также Назарбаев построил один из самых больших в мире концертных залов на 3500 мест. Проект выполнил итальянский архитектор Манфреди Николетти. Своей формой здание немного напоминает бутон цветка, а цвет стеклянной облицовки совсем не случайно напоминает о цвете казахстанского флага.

И все же самое запоминающееся здание Астаны — это «Хан Шатыр», которое является по совместительству самой большой палаткой в мире и целым районом города под ее куполом. Прозрачный шатер держится на 150-метровой мачте и покрывает площадь, равную десяти футбольным полям. Под сенью шатра располагаются парк, мощеные улицы, магазины, река, небольшое поле для гольфа и искусственный пляж. Шатер сконструирован так, чтобы поддерживать постоянную комфортную температуру круглый год, что весьма востребовано в городе, где амплитуда температур колеблется от обжигающих +40° летом до зубодробительных -35° зимой.

Еще одна архитектурная достопримечательность Астаны — «Байтерек», «Великий тополь». Эта башня высотой 105 м на самом деле представляет собой скульптуру по мотивам одной казахской легенды, в которой птица откладывает яйцо в ветвях древа жизни. На вершине «Байтерек» разветвляется на несколько отростков, подобно венцу удерживающих желтое яйцо диаметром 22 м. Внутри яйца, на высоте 97 м над землей, находится смотровая площадка — как символ того, что Астана стала столицей в 1997 г. На этой площадке можно найти позолоченный отпечаток правой руки самого Назарбаева. Небольшая табличка рядом с ним гласит, что если положить свою руку на отпечаток руки президента и загадать желание, то оно обязательно исполнится. В тот момент, когда вы кладете туда свою руку, раздается национальный гимн Казахстана.

В 2008 г. парламент Казахстана выступил с инициативой переименовать город в честь президента и дать ему имя Нурсултан. Как это ни удивительно, Назарбаев отверг это предложение, но многие считают, что он рассчитывает на переименование города после своей смерти или, что менее вероятно, выхода в отставку

Другими словами, Астана может похвастаться весьма дорогими и красивыми архитектурными сооружениями. Но если они не покажутся вам достаточно интересными, вы всегда можете отправиться в музей, посвященный личности Нурсултана Назарбаева.

Дювальевиль, Нейпьидо и Астана были все же задуманы для того, чтобы в них жили люди (ну и отчасти для того, чтобы диктаторов, которые построили все это великолепие, подольше помнили в народе). А вот Северная Корея руководствовалась совсем другими мотивами, построив небольшой город неподалеку от демилитаризованной зоны между Северной и Южной Кореей. Городок этот называется Киджондон. В Северной Корее он также известен как «деревня мира», но западная пресса и южные корейцы предпочитают именовать его «деревней пропаганды». Согласно официальной версии, в городке проживают 200 семей, занимающихся коллективным сельским хозяйством. Здесь есть детские сады, школы и поликлиника. Во время постройки Киджондона в 1950-х жилые дома с голубыми крышами и проведенным электричеством отвечали гораздо более высоким стандартам, нежели большинство жилищ в Северной Корее.

А теперь самое главное: все это ненастоящее. Киджондон является единственным северокорейским поселением, которое можно увидеть с территории Южной Кореи. Но вооружившись мощным биноклем, можно рассмотреть, что дома представляют собой пустые коробки, в окнах нет стекол, а в комнатах обстановки. Свет в окнах зажигается в одно и то же время, чтобы создать иллюзию, что в городе кто-то живет. Единственные люди в городе — это редкие дворники, нанятые для поддержания видимости, что здесь кто-то проживает. Скорее всего, городок был построен в пропагандистских целях, чтобы показать южным собратьям, как благополучно живет Северная Корея.

Но, может, и хорошо, что там нет жителей: они не смогли бы вынести постоянную какофонию. Мощные динамики, повернутые в сторону южнокорейской границы, транслируют агитационные речи по 20 часов в сутки. Изначально в этих сообщениях содержались призывы к южнокорейским солдатам переходить границу. Когда это не возымело особого эффекта, Северная Корея сменила эти сообщения на антиимпериалистическую пропаганду, националистические оперные произведения и военные марши.

В 1980-х Южная Корея, где в то время тоже правил диктатор, воздвигла 98-метровый флагшток с флагом, весившим 130 кг, в небольшом городке со своей стороны демилитаризованной зоны. Северная Корея не могла смириться с их превосходством и ответила установкой 160-метрового флагштока с 270-килограммовым флагом у себя в Киджондоне. Эту конфронтацию часто называют «войной флагштоков». Флагшток в Киджондоне является третьим по высоте в мире. Может показаться, что диктаторы очень уж трепетно относятся к флагштокам. Кто знает, может, это их психологическая компенсация за маленький пенис. Во всяком случае, едва ли является совпадением тот факт, что самый высокий флагшток тоже был установлен диктатором. Он располагается в Душанбе, столице Таджикистана, и имеет высоту 165 м и удерживает государственный флаг размером 30 х 60 м. Второй по высоте флагшток (162 м) находится в Азербайджане, а четвертый (133 м) в Туркменистане.

Строить города — это еще полдела, а целое дело — менять природу. Эмир Дубай Мохаммед ибн Рашид аль-Мактум, вероятно, решил, что доставшийся эму эмират слишком мал, поэтому он запустил несколько весьма масштабных проектов по увеличению площади и береговой линии Дубай. В 2001 г. началось строительство первого из трех искусственных полуостровов в форме пальм, крона которых окружена островом в виде полумесяца. Два меньших полуострова, Пальма Джумейра и Пальма Джебель Али, состоят из 100 млн кубометров песка и камня, тогда как больший полуостров, Пальма Дейра, потребует 1 млрд кубометров строительных материалов. Согласно изначальному плану, на нем должен был поселиться миллион жителей после завершения, однако в ходе строительства пришлось внести коррективы в сторону уменьшения, поскольку процесс оказался гораздо более трудоемким, чем полагали застройщики. На полуостровах строятся отели, роскошные виллы, аквапарки, рестораны и торговые центры. Неизвестно, удастся ли завершить больший полуостров, поскольку из-за финансового кризиса многие строительные проекты были заморожены.

Реализацией проекта занимается государственная строительная компания Nakheel Company. Помимо пальм, они планируют создать два искусственных архипелага, «Мир» (The World) и «Вселенная» (The Universe). Острова первого будут по форме напоминать континенты, а острова второго должны представлять собой Солнечную систему и Млечный путь. В настоящий момент проект «Вселенная» приостановлен. Острова первого архипелага принимают форму отдельных стран и городов. Автором идеи является сам эмир. И хотя многие острова удалось продать, их сооружение шло не так гладко, как ожидалось. После финансового кризиса 2008 г. цены на недвижимость рухнули, а кроме того, поползли слухи, что острова постепенно уходят под воду, а море вокруг них загрязняется осадочными отложениями. Компания Nakheel упорно отрицает эти заявления.

Искусственные острова Дубай доказывают, что даже диктатор может ошибаться. Колоссальные суммы, потраченные на этот имиджевый проект эмиром Дубай, привели к тому, что его состояние уменьшилось с $16 млрд в 2007 г. до $4 млрд в 2011-м. Играть в бога очень весело, но цена высока.